Наши самые главные желания это наши страхи

      Джон и Мёрфи заметили, как окурок пролетает мимо урны. Мысли неслись стремительно. Джон уже расстроился от своего неудачно заключенного пари, хотя и шансов выиграть было немного, о чём он прекрасно знал. Мёрфи, в свою очередь, уже задумался, где и какое пиво он затребует в качестве своего выигрыша. Короткие мгновения. Для одного радость, для другого расстройство, хоть и не сильное. Но они даже не успели обменяться и парой колкостей.       Пролетев мимо урны, окурок стремительно приближался к земле. И когда оставались считанные сантиметры до приземления, земля стремительно начала тянутся к сигарете, будто не в силах ждать, когда она приземлится. Вот только...       Земля не была живым существом и заинтересоваться табачным изделием ей было не под силу. Не в силах более расширяться, клочья земли, как шрапнель, взорвалась и разлетелась в разные стороны. Прозвучал оглушительный взрыв. Два солдата, находящиеся почти в эпицентре взрыва, были разорваны в клочья разлетающимися камнями и тротуарной плиткой.       Следом, как по сигналу, по всему Нортфорду прогремела череда взрывов. Улицы тут же закрыл густой столб пыли и кисловатый, тяжёлый, резкий запах взрывчатых веществ. По всем улицам были слышны звуки падающего разбитого стекла. Крики ужаса по всему городу. Детей, женщин, мужчин. Крики солдат, получивших ранения. Крики командиров, отдающих приказы.       Слабый свет уличного освещения старался пробиться сквозь плотные тучи пыли и грязи. Но вскоре весь свет начал угасать по городу такой же стремительной цепочкой, как взрывы несколькими секундами до этого. Это продолжалось до тех пор, пока не потух полностью и город погрузился в полнейший мрак. Кельтонские войска каскадом обрушились с трёх сторон. Сперва в двух местах силами по пять тысяч человек на южном и юго-восточном направлении. Прорываясь через промзону и деловой центр, а затем, главным ударом, подобно кувалде по голове, нанося удар в самое сердце — через «спальник» в центр исторический, где сидела вся верхушка, руководившая обороной города. В самое логово окутавшей страну скверны. Десятитысячная группировка с тяжёлой техникой и артиллерией. Всего же их было двадцать тысяч. — — — [Южная группировка кельтонских войск, Спальный район. 06:21 по местному времени. День первый] Уже светало. Наткнувшись на серьезно укрепленные дома, превращённые, по всем законам военной науки, в самые настоящие крепости, простая пехота завязла в кровавых боях и в некоторых районах перешла к обороне из-за мёрсийских контратак. — Так, группа, за мной! — Маттео, крепкий мужчина лет тридцати с густой бородой, сделал характерный жест «собраться» и указал в сторону выделявшейся на фоне серых пятиэтажных домов цветастую девятиэтажную новостройку. Сообщив о своих передвижениях соседним подразделениям, прижавшись к стене и пригнувшись, они направились к нужному дому. Бой загремел с новой силой. «Танковая карусель» давала свои плоды — от третьего этажа второго подъезда пятиэтажки, где были оборудованы позиции, оставались лишь дымящиеся дыры. Основная цель карусели – обеспечить огонь по противнику. Не массированный, а прицельный, долбёжка противника танковыми снарядами. Постоянное огневое давление. Танки сменяют друг друга, постоянно «прессуя» противника, пехота постепенно продавливает оборону противника, боевая задача выполняется. Современный танк способен выдавать прицельный выстрел каждый 10 секунд. Затем его сменяет другой. И продолжаться это может до тех пор, пока у всей "карусели" не опустеет боеукладка. По одному из танков прилетела ракета. Он на пару секунд остановился, но затем начал медленно сдавать назад, поворачивая башню на предположительное место стрельбы гранатомётчика. — Маленькие, прикройте! Ураган стрелкового огня обрушился на несколько окон этажа. Амбразуры окон не было видно из-за бетонной пыли и крошки, поднявшейся от огня пехоты и БМП. Под прикрытием такой импровизированной дымовой завесы, штурмовые группы смогли быстро и без потерь перейти улицу и подойти к проломам в стенах дома. Ломиться в дверь — последнее дело, поскольку там, с большой долей вероятности, будет заминировано и организован перекрёстный огонь. После зачистки оказалось, что внутри никого не было. Мёрсийцы отступили или окончательно, что маловероятно, или для перегруппировки и последующего штурма уже с применением чего-то потяжелее, чем гранатомёты и пулемёты. Так или иначе, для подготовки времени было в обрез. — Р-раз! Тяжелый удар кувалдой не оставлял гипсокартонным перекрытиям ни шанса. Ещё несколько ударов, и в еще одной стене уже зияла ещё одна дыра. Сделав ещё несколько таких, можно было спокойно и быстро перемещаться по квартире. Остальные набивали найденные в одной из квартир черные полиэтиленовые мешки для мусора всяким строительным хламом, создавая баррикады на лестничной клетке между первым и вторым этажом. Конечно, такие мешки могли и не защитить от пули, но придать уверенности в своих действиях зная, что какое-никакое укрытие у них есть — только в путь. — Фух, похоже управились. — Ричард вытер пот с лица. Всё-таки таскать груз весом каждый несколько десятков кило не самое лёгкое занятие. — Ставь пиротехнику, и с приготовлениями можно заканчивать. Пиротехника представляла из себя разношерстный набор — старые МОП-50 и относительно новые МОП-90, несколько трофейных Клейморов, разнообразные растяжки и даже самопальный фугас из выстрела для подствольного гранатомёта с радиовзрывателем. — Рич, что у вас? — искажённый голос раздался из рации. — Всё готово. — Отлично. В вашу сторону движутся пара бэтэров и три штуки бронемашин. Мы дадим им с автоматических гранатомётов, но я сильно сомневаюсь что это на что-то повлияет. Удачи, парни. — Спасибо. — он обратился к своим. — Ричард, бери Анселя и дуй на крышу, поприветствуй их. Ебаните по ним с граника и спускайтесь. Остальные за мной. Не без хлопот они поднялись на крышу по пологой лестнице, таща за собой пару длинных и довольно тяжелых тубусов РПГ. Вид на разрушенный город, прекрасный своей высотой и ужасающий своими ранами. Многочисленные пожары коптили небо множеством чёрных столбов, то и дело где-то что-то крупно взрывалось, ни на секунду в ближайших километрах, среди развалин, не прекращался бой. — А вот и наши друзья. Внизу, примерно в полукилометре от здания, из-за угла выехала та сама колонна. Первая ракета не поразила цель, а вторая была более удачная — угодила прямо в двигатель шедшего во главе БТРа, подпалив его. — — — [1-я оперативная группа мёрсийских войск, Спальный район, 1:46 по местному времени. День третий] Рой видел их чётко. Копающихся в доме белые фигуры кельтонских пехотинцев на чёрном фоне, словно муравьи в месте, где было что-то съедобное. К чему они готовились — неизвестно, да и это уже не важно. — Фугасный! — рявкнул Рой. Лязгнул затвор ста двадцати миллиметровой пушки — Заряжено! — последовал такой же короткий ответ от заряжающего. — Выстрел! — Выстрел! — дублировал наводчик, нажимая на гашетку. Снаряд преодолел те шестьсот двадцать три метра практически мгновенно. Танк качнуло отдачей. На несколько секунд в экране тепловизора была сплошная белая пелена, но как только она рассеялась, в пятиэтажном доме там, где раньше была оборудована огневая точка, зияла огромная дыра. Этажи с третьего по пятый обрушились, похоронив под собой всех, кто там был. — Цель! Прекратить огонь! Давай назад! Стальной монстр зарычал, качнулся и медленно начал откатываться назад, стараясь успеть сменить позицию, пока противник не пришёл в себя и не открыл ответный огонь. Удар по броне. Рой больно ударился об тепловизор из-за резкой остановки, разбив нос. — Это что было? — спросил он, вытирая кровь. — Все живы? — РПГ прилетела! ДЗ выдержала! — рапортовал наводчик потирая ушибленный лоб. — Давай, родной, вывози нас отсюда! — приказал, нет, по-дружески попросил Рой у мехвода Борея. Борей — танкист в третьем поколении, его дед воевал на танках, как только они появились, а отец прошел череду уже более новых войн и конфликтов. — Двигай к точке К-4. — Понял, командир. — снова заревел двигатель, залязгали рычаги. Стальной гроб на колёсах отъехал назад и начал маневр разворота на месте, подминая под себя какую-то случайно попавшуюся легковушку. Рой переключился на общую частоту и командовал отход: — Это Голиаф-3, всем позывным – отход к точке К-4 и закрепление на третьей линии. Стальной монстр развернулся на широком участке дороги и двинулся в пресловутую «точку К-4», которая находилась на крупном перекрестке, превращенном в хорошо укреплённый опорный пункт. Впервые за несколько часов постоянного и полного напряжения Рой позволил себе немного расслабиться. Разбитый нос всё ещё немного кровоточил, маленькие алые капли сползали вниз по лицу и затекали в рот, вызывая в нем знакомый железистый привкус. Вдруг танк тряхнуло ровно так же как несколько минут назад, но замедлился он плавнее, как будто на полном ходу кто-то отпустил педаль газа. — В нас попали! — Двигаем даль… Второй выстрел, второе попадание. Внутри запахло горелым бензином. — Горим! Думать было нечего. Пехота их обогнала, значит, третьей ракеты долго ждать не придётся. Им крупно повезло, что первая же ракета не прикончила их, взорвав боекомплект, который находился буквально под ногами командира, а попала чуть ниже. — Всему экипажу — отстрелять дымовые гранаты и покинуть машину! Внутри становилось всё жарче, а черный удушливый дым заволок все пространство внутри. С каждой секундой становилось труднее дышать, а жар усиливался всё быстрее и быстрее. Дым закрывал всё вокруг не сразу, надо было подождать несколько секунд, иначе вылезать было форменным самоубийством. — Давай! Рой толкнул люк над собой и стал жадно глотать самый обычный воздух, такой простой, но такой спасительный. Вывалившись из люка, он медленно сполз вниз и рванул в сторону. Сквозь рассеивающуюся пелену густой дымовой завесы, нечеткими огоньками просвечивались языки бензинового пламени. [ДРГ Курта, старый город. 23:21 по местному времени. День пятый.] Пять бесконечно тянущихся дней. Пять дней на пузе под огнем всех калибров, на коленях, оставляя после себя одни только трупы,хоть что-то приятное ,группа наконец-то вышла на нужную позицию. Найти и уничтожить — старо, как мир, и просто,как сатиновые трусы. Даже если речь идёт о твоём бывшем лучшем друге ... — Я кельтонский спецназ, когда я охочусь, я убиваю … — напевал под нос один из бойцов слова гимна подразделения, устанавливая винтовку в одной из квартир на шестом этаже, откуда лучше всего было видно вражеский штаб. — Господа, переключайтесь на частоту 216.700. — Курт щелкнул тумблером включением рации и двинул влево ручку регулировки частоты. — Раз-раз, слышно? Гарнитуру проверьте, мне не хотелось бы выяснить что кто-то из вас в середине операции оказывается остался без связи. Группа исполнила приказ . Работает. Курт глянул на часы. 23:24 по местному. — Сверим часы. Возьмите с собой как можно больше БК. В половину начинаем. — Раз. — Два. — Три! [Штаб командования обороной города, старый город. 23:37 по местному времени. День пятый.] Фольке, в отличии от остальных, не поддался панике в первые дни. Наверное, он был единственным, кто сохранял философское спокойсвие . Или это было просто эмоциональное выгорание ? Мощные взрывы не нанесли существенного урона, и тем не менее, они были полной неожиданностью для командования. Некоторые даже высказали предположение о происках вражеских шпионов. Конечно,разве же можно обойтись без них... «Да. — думал он, стоя над картой города, вдоль и поперек разрисованную множеством цветных линий и стрелок. Ситуация складывалась совсем не в их пользу. — Они своё дело знают. Всегда говорил что великодержавные шовинисты вредят больше наркобаронов .» — Командир? — это был Герман Фойгт-Рушевейх, командующий «пожарными» частями. — Да? — Вторая группа остановила вражеских солдат на шоссе Генерала Менкуеса и стабилизировала фронт. Пока никаких действий —Уже произвели их в солдат ? - Гелен позволил себе уставшую улыбку - Прогрессируем - после чего вновь приняв облик мраморной статуи добавил - Спасибо за доклад. Свободны. — Есть! — Рушевейх отдал честь вышел. Фольке протёр покрасневшие глаза. За последнюю неделю ему удалось поспать в общей сумме что-то около десяти часов. [ДРГ Курта, старый город. 23:29 по местному времени. День пятый.] Секунды тянулись крайне медленно. Скорость их течения можно было сравнить с мёдом, который выливают их банки, стоявшей в холодильнике, в пиалу. Пятьдесят пять. Пятьдесят шесть. Пятьдесят семь. Пятьдесят восемь. Пятьдесят девять... Ну... Теперь и пора. - Внимание всем отрядам, начать операцию, повторяю, начать операцию! - Закричал в рацию Курт, снимая автомат с предохранителя. В небо взвилось три красные ракеты, озарившие старые кварталы Нортфорда ярким и пугающим светом, что предвещал очередное кровопролитие. На этот раз, скорее всего, финальное - лишившись головы, перестаёт работать всё тело. Хотелось бы верить, что мёрсийская пропаганда не врёт, и что их народ действительно настолько сплочённый. Тогда их будет проще победить без главы. Два гантрака с 12,5 миллиметровыми пулемётами на кузовах на полной скорости устремились к площади, где солидаристы соорудили баррикады. Следом за ними с боевым кличем побежал спецназ. Спустя пару мгновений к ним присоединился и сам Курт. До вражеских укреплений оставался всего один квартал невысоких зданий, а потому пехотинцы уже рассредоточились вдоль стен. Зазвучали лязгающие выстрелы пулемётов, на которые стали огрызаться мёрсийские орудия меньшего калибра. Курт мгновенно спрятался за угол старого кирпичного здания и крепче сжал автомат. За остовом машины у здания спряталось три спецназовца, на которых обратили внимание вражеские пулемётчики. По алюминию заскрежетали пули, и кельтонцы были вынуждены буквально вжаться в раскрошенный асфальт. К бою вновь подключись вернувшиеся с перезарядки гантраки. Бордовый угловатый пикап выехал из переулка, и стрелок открыл огонь по баррикадам. Курт мог увидеть, как на месте пулемётчика, стрелявшего по троице повстанцев, появилась кровавая взвесь, а само орудие затихло. Второго врага очередь практически перерубила пополам, и тот исчез за нагромождениями. Огонь в сторону кельтонцев значительно ослаб, и те ринулись к баррикадам, отстреливая показавшихся солидаристов из штурмовых винтовок. Добравшись до укреплений, пехота быстро забралась на вершину, а вот боевые автомобили были вынуждены развернуться и уехать в переулок в поисках объезда. - Всем быстро спуститься и продолжить движение к штабу! Нельзя упустить возможность уничтожить эту скотину Фольке! - скотиной он его, разумеется, не считал. Однако последнее, чем нужно было засорять внимание бойцов - это глубокие многоступенчатые драмы. Спустившись с автомобилей и ящиков, спецназовцы снова начали идти вдоль зданий, выцеливая врага. Над отрядом что-то просвистело и упало в нескольких десятках метров от них. Похоже, кельтонские корректировщики нашли что-то стоящее и втянули в бой миномёты. Что ж, будет меньше мороки для пехоты... Странно, но уже на протяжении четырёх кварталов не было почти никого... Редкие пехотинцы, засевшие в подъездах домов - вот и всё сопротивление, от которого погибло всего лишь два спеца, не считая трёх, погибших на первой баррикаде. Хотелось верить, что это всё, что осталось у мёрсийцев, однако нутро отчётливо давало понять, что вряд ли расклад настолько благоприятен для повстанцев. В квартале от штаба отряд воссоединился с гантраками, и подразделение отправилось к пункту назначения в почти полном составе. Оказавшись неподалёку от нужного здания, Курт понял, почему сопротивление было таким слабым. Площадь была завалена строительным мусором и металлическими ежами, у дороги стояли пулемётные гнёзда, обложенные куполами мешков с песком, а на улицах у штаба стояли, судя по всему, все оставшиеся у местного гарнизона танки, БТРы и БМП. Курт насчитал пять, три и четыре единицы техники соответственно. Итого: целых двенадцать бронемашин, и это только та техника, которая попала в поле зрения спецназовца. Школа, выбранная Фольке под штаб, была умело переоборудована в крепость. Тяжёлые танки, ощетинившись пушками и пулемётами, грозно смотрели в сторону, откуда могли прийти наступающие, а броневики беспокойно нарезали круги вокруг штаба. Курт стиснул зубы и спрятался за угол здания, пока никто из обороняющихся не засек командира и его товарищей. Самые ненавидимые моменты - это когда тебе кажется, что всё гораздо хуже, и потом ты оказываешься прав. А тут ситуация не просто хуже. Тут самый настоящий... - Этого стоило ожидать - иронично скривился Эвербах. - Враг некогда не хочет просто лечь и дать себя пристрелить . Ну ничего, господа. Мы вытащим этого засранца , как выкорчёвывают старый пень из сухой земли. Проверить экипировку, взвести гранатомёты, подствольные тоже. Относительную тишину перед страшным боем прервал грохот орудия и последовавшая за ним череда звуков падения кирпича и кусков штукатурки. Видимо, танк всё-таки заметил боевой пикап. Значит, придётся бить врага в лоб. - Вперёд! Гаси этих тварей без пощады!!! Отвлекающая от спецназа кельтонская пехота ломанулась из укрытий и открыла огонь по мёрсийцам. Воздух мгновенно наполнился адской какофонией из свистящих пуль, грохочущих пушек и лязгающих крупнокалиберных пулемётов. Вскоре к ним добавились хлопки гранат и гул рушащихся старых зданий. Курт, пробежав пару метров, укрылся за мусорными баками, заполненными строительным мусором. На какое-то время подобное должно защитить. Раздался хлопок, и спецназовец смог увидеть, как одно из пулемётных гнёзд запачкалось кровью изнутри, после чего воздух наполнился криками неистовой боли. Как только рядом с Куртом прошипела вылетевшая реактивная граната, а за ней последовал оглушительный взрыв, командир покинул укрытие и вместе с двумя сослуживцами устремился к пулемётной точке, приблизившись к штабу ещё на три метра. Все понимали, что к концу сражения площадь станет красной от крови людей, принимавших в нём участие. Вопрос лишь заключался в том, какая сторона одержит победу? Курт бы, не задумываясь, сказал, что победа на стороне Кельтона, и что Нортфорд скоро будет освобожден ... Но есть некоторые нюансы, которые были способны посеять зерно сомнения в его душе. У противника была бронетехника и пулемёты, но даже это не вызывало у командира спецназа столь сильного волнения. Главная проблема, с его точки зрения, заключалась совершенно в ином. Мёрсийцы, то есть солидаристы - мерсийцами Курт этих ублюдков не считал, да и манкуртов из других народов среди них хватало - тоже думали, что им есть за что сражаться.