Переменная

      Конференц-зал был пропитан не столько запахом кофе, сколько напряжением, густым, как влажный осенний воздух перед дождём. За большим столом сидели партнеры, обсуждая деловые вопросы, но Орхан, расположившись во главе стола, был не с ними. Его внимание рассеивалось между отчетами и людьми вокруг, и мысли — далеки от деловой повестки. Густая завеса мыслей об Ифакат стелилась перед его глазами, заслоняя всех присутствующих. Внутри него бушевал водоворот чувств, который он скрывал за маской невозмутимости. Все это время, пока остальные говорили, его взгляд незаметно следил за одним человеком — Ифакат. И тем более за тем, кто осмеливался на нее смотреть с неприкрытым вожделением.       Мерджан, новый партнёр, сидел рядом и едва сдерживал плотоядный взгляд, словно его мысли могли материализоваться в воздухе. Орхан чувствовал, как этот взгляд колеблет невидимую границу, пересекает её и касается Ифакат. Женщина, сосредоточенная на документах перед собой, даже не подняла головы, чтобы встретить его взор. Словно его вообще не существовало. Как будто он для нее был чем-то незначительным. Ифакат казалась недосягаемой, холодной, и это только разжигало в Мерджане интерес. Она, будто-бы, не замечала ничего вокруг. Или делала вид. А, может, ей было всё равно?       Орхан не был этим удивлен, такая женщина не могла не приковывать к себе внимание. Ифакат выглядела великолепно в своем строгом костюме темно-малинового цвета. Короткие рыжие волосы женщины были небрежно собраны в низкий хвост, придавая ей особого шарма. Однако Ифакат, погруженная в документы, словно не замечала на себе чужого взгляда. А Орхан все смотрел на нее, изредка ловя на себе подозрительные взгляды сотрудников, которые они бросали в его сторону украдкой, замечая, что внимание начальника совершенно не сконцентрировано на обсуждении. Они не понимали, что происходит, но не осмеливались задать вопросы.       Воспоминания о их прошлом не отпускали его, сцепившись на горле невидимыми тисками, приправленные вчерашним вечерним разговором, что был полон напряжения, виртуозно варьирующего на грани скандала и страстного поцелуя. Всё это смешивалось в его сердце, вызывая глухую тоску, от которой хотелось лезть на стены.       «Ты всегда был на моем поводке. — Насмешливо бросила Ифакат, изогнув губы в красивой ухмылке и её голос с этого момента звучал в его голове, словно застарелая мелодия, которую невозможно забыть, как бы ты ни пытался. И как бы он не хотел воспротивиться этим словам, в них была неоспоримая правда. Ифакат была его проклятием, от которого нельзя было убежать, да и хотел ли он сам? Нет… Орхан хотел совершенно другого, он хотел ее, целиком и полностью, как человек жаждет воздуха. Но Ифакат всегда была свободной, той, кто никогда не прогнется под мужской властью, ведь она сама была олицетворением ее.»       После того, как она подняла голову, досконально изучив документы, первым делом она взглянула на Орхана, неожиданно для себя увидев его глубоко задумавшимся. Мужчина сидел в пол-оборота, оперевшись сгибом локтя о поверхность стола, и пальцами подпирал щеку, уткнувшись темным взглядом куда-то за ее спину, словно происходящее вокруг его мало интересовало. Она сидела по правую руку от него, и Орхан не мог не заметить, как ее присутствие влияло на него. Это было непроизвольно — каждое ее движение, каждый звук, который она издавала, заставляли его тело реагировать. Оглядев присутствующих, Ифакат заметила рассерженные взгляды, недовольные отрешенностью Орхана на таком важном собрании.       — Господин Орхан, — Обратилась она к нему. Но когда ответа не последовало, женщина носком лакированной туфли резко ударила его по ноге, привлекая, наконец, его внимание. — Подпишите. — Её взгляд был холоден, но он уловил тонкую насмешку в её голосе. Она была слишком искусна в этом — играть на его слабостях, оставаясь при этом на вид непроницаемой. Он недовольно опустил взор в испещренные буквами листы, и увидев подпись Ифакат, не раздумывая, поставил свою, полностью доверяя ей в вопросах сотрудничества с другими компаниями. — Что, молодая невеста спать не дает? Спите на ходу, Господин Орхан. — Насмешливо шепнула она, иногда обращаясь к нему исключительно на «Вы», словно их не связывало некогда бурное прошлое, и они являются лишь коллегами.       — Зато ты высыпаешься… — Он ухмыльнулся, приподняв уголок губы. Ифакат фыркнула и отвернулась, погружаясь обратно в рабочий процесс. Но каждая минута собрания была для Орхана пыткой. Он пытался сосредоточиться на делах, но его мысли снова и снова возвращались к ней. К тому, что их связывало. К тому, что их разъединяло. Это была невидимая, но ощутимая преграда, как толстое стекло, через которое они могли смотреть друг на друга, но не могли прикоснуться. И, пока Орхан находился между прошлым и настоящим, собрание близилось к завершению, а взгляд его партнера то и дело останавливался на Ифакат, которая и не смотрела в его сторону. Орхан перевел взгляд с нее на Мерджана, от чего тот, пойманный врасплох, потупил взгляд в документы.       Не то чтобы он был ревнив, скорее, он ненавидел осознание того, что другие могли видеть в ней то, что принадлежало только ему, или, по крайней мере, должно было принадлежать.       После совещания, когда большая часть людей покинула помещение, Орхан встал, решив подойти к ней, под предлогом узнать ее мнение о предстоящем проекте. Ифакат же, молча взяв папки со стола, не стала задерживаться. Когда она стремительно направилась к выходу, словно сбегая от его компании, он заметил, как кто-то подошел к ней. Бровь Орхана в недоумении взметнулись вверх, когда он выглянул посмотреть кто именно с ней говорит.       — Слушаю Вас, — С ноткой раздражения бросила Ифакат, утомленная количеством полученной информации за последние два часа.       — Госпожа Ифакат, может выпьем кофе? — Предложил Мерджан, слишком осторожно, словно боялся получить отказ, все это время поджидая ее у дверей. Ифакат едва заметно приподняла бровь, удивившись, но не проявила особого интереса. Ее тон был сдержанным, почти вежливым, когда она ответила:       — Господин Мерджан, совершенно нет времени. — Она улыбнулась, но это была улыбка, в которой не было тепла. Это был вежливый отказ, за которым скрывалось полное равнодушие. — Хорошего дня. — С этими словами она развернулась и ушла, не оглядываясь, оставив мужчину в растерянности. Ей действительно было не до него.       Орхан наблюдал за этой сценой с некоторым удовлетворением. Он видел, как Мерджан замер на месте, явно не ожидавший такого холодного обращения. Но все же это не избавило Орхана от тревожных мыслей, которые продолжали его мучить. Он наблюдал за тем, как Ифакат исчезает за дверью, и понял, что сегодняшний день будет для него не последним, когда его мысли о ней окажутся сильнее, чем здравый смысл. Он прошел обратно к столу и опустился в свое кресло, задумчиво окидывая взглядом пустой зал совещаний.       Уже к вечеру, когда рабочий день был почти завершен, он все же направился в кабинет Ифакат, чтобы забрать ее домой, однако в коридоре его встретил курьер с пышным букетом алых роз.       — Для кого? — Поинтересовался он, зная, что дальше лишь кабинет его бывшей возлюбленной.       — Для Госпожи Ифакат, — Произнес курьер, и его слова пронзили мужчину, как нож, что еще и прокрутили меж ребер. — Следующий кабинет, верно?       — Верно… — Он замер, чувствуя как гнев охватывает его с головой. Цветы казались ярким символом того, чего он в тайне боялся — нового начала для Ифакат и кого-то другого в ее жизни. Кого-то, но не его…       Следом за курьером в кабинет женщины вошел и он сам. Ифакат заметила его, и на мгновение в её глазах промелькнула тревога, но затем она снова улыбнулась, как будто вновь вызывая его на бой, в котором он в очередной раз проиграет… Орхан наблюдал, как Ифакат спокойно принимает курьера с букетом роз, ее движения были уверенными, почти театральными. Каждое её действие казалось рассчитанным, будто она играла на сцене, где он был единственным зрителем. Его гнев нарастал внутри, как океанская волна, готовая смыть всё на своём пути. Он знал, что Ифакат всегда умела манипулировать, тонко намекая на чувства, которые Орхан всеми силами пытался подавить.       — Чего ты такая довольная, Ифакат? — Бросил он, проходя вглубь кабинета. — Ты терпеть не можешь красные розы… — Она подняла взгляд на него и улыбнулась — мягко, почти насмешливо и поставила подпись, завершая на этом работу курьера. Без лишних слов он удалился, оставив их наедине.       — Я не любила красные розы от тебя. Не путай. — Произнесла она с лукавым прищуром, следом опустив разрумянившееся лицо в благоухающую охапку, и вдыхая аромат, не торопясь объяснять свои слова. В этом была вся Ифакат — загадочная, недосягаемая и неумолимо притягательная. — И даже не потому, что белые для Гюльгюн, а красные для меня. А потому, что в отличии от твоей женушки, я знала, что каждому твоему подарку предшествовала причина. Очередная юбка, которая не оставила тебя равнодушным. Красные розы стали символом твоих измен… — Вздохнула Ифакат, убирая цветы в сторону.       — Какая проницательность. — Насмешливо бросил он, — Много слез выплакала, получая цветы чуть ли не каждый месяц? — Издевательски спросил он, подходя ближе.       — Я? — Рассмеялась она, в ее голосе слышалась некая легкость, но под ней скрывалась глубина, как в отражении лунного света в неподвижной воде, — Нет. Ты ведь все равно как нашкодивший песик, приходил к ногам своей хозяйки… — Её слова ударили его сильнее, чем он ожидал. В этот момент он понял, что, несмотря на всю его уверенность, Ифакат всегда оставалась той, кто держал в руках их невидимую связь. Она могла манипулировать им, как куклой, и он, как бы не хотел сопротивляться, каждый раз поддавался её влиянию. Как бы он не пытался отстраниться, с каждым разом его притягивало к ней с новой силой. И только обнимая ее, когда их грудь соприкасалась, и их сердца находились максимально близко друг другу, он чувствовал себя действительно удовлетворенным, словно все остальное не приносило ему никакой радости. Орхан промолчал, потому что она была права. Как и всегда. Она хозяйка его сердца, которое неумолимо тянулось к ней, готовое вырваться из бренной оболочки уставшего тела. Только он знал, что это работает в обе стороны, и как бы она не была высокомерна, он знает, что сердце этой женщины до конца этой жизни принадлежит ему.       — От кого? — Слишком холодно спросил он, на секунду вводя ее в замешательство.       — Мерджан. — На автомате ответила Ифакат, словно теряя ощущение границ между своим внутренним миром и внешней реальностью, забывая, что не должна перед ним отчитываться. Орхан прикрыл глаза, пытаясь унять нарастающее раздражение. — Картал… — Продолжила она, снова насмехаясь над ним. Резко мужчина распахнул глаза, услышав незнакомое имя. Это еще кто? —Воскликнул он в сердцах. — Осман… — Невзначай бросила она, наслаждаясь его ревностью. Он видел, как расстояние между ними сокращалось, словно невидимая нить притяжения, заставлявшая их сближаться. — Какая тебе разница? — Ревность охватывала его, и Ифакат это видела, назло сократив расстояние до минимума.       — Это неважно, — Резко ответил он, голос его звучал низко и угрожающе.       — Да брось… — Она словно играла с ним, провоцируя на эмоции, — Я же вижу, как все это выводит тебя из себя…       — С чего бы это?.. — Насмешливо окинул ее взглядом, наклоняясь к ее лицу. — Моя милая Ифакат, я очень счастлив с Бетюль…       — Убеждай себя в этом и дальше… — Ухмыльнулась она, отстраняясь от него, но Орхан сделал шаг ближе, и его пальцы ловко сомкнулись на её талии, притягивая ее обратно, словно он пытался удержать то, что уже давно потерял. Она не сопротивлялась, лишь продолжала смотреть на него с едва заметной ухмылкой. Орхан чувствовал, как их дыхания сливаются, и на мгновение ему показалось, что всё прошлое, все их ссоры и боль могли быть забыты. — И? — Заговорчески произнесла она, нарочно прижимаясь ближе к нему, Орхан опустил взгляд на ее губы, следом случайно скользнул им по ее мерно вздымающейся груди. — Что дальше? — Пальцы мужчины отчаянно сжались на ее талии, словно отпусти ее, она исчезнет. Ифакат осторожно прошлась пальцами по его щеке, и он прикрыл глаза, признавая свою слабость. — Ты соскучился по мне? — Её слова тянулись, как ядовитый шёпот, и Орхан на секунду потерялся в этом ощущении. На секунду он словно потянулся к ее ладони, но Ифакат убрала руку, в красивой улыбке обнажая зубы. Он распахнул глаза, видя перед собой ее лицо. — Признайся уже, что ищешь мне замену… И смирись, что никогда ее не найдешь… — Сколько бы раз он не пытался построить новую жизнь с новой женщиной, только Ифакат на протяжении всей его жизни была той, без кого он действительно не мог. Сейчас Ифакат была красивой, как никогда, её волосы переливались в лучах предзакатного солнца, что проникали в кабинет сквозь огромные панорамные окна, а глаза сверкали с той же искренней энергией, что когда-то завораживала его, теперь же приворожили и другого… — Бетюль — лишь очередная блеклая тень, и ее присутствие в твоей жизни не оставит значимого следа… Как и тех, что были до нее…       — На этот раз все иначе. Она носит в себе моего ребенка.       — Твоего ли? — Ее голос был полон скрытой угрозы, словно она знала нечто, о чём он даже не догадывался.       — Ты опять несешь ерунду… — Орхан напрягся, но решил не вступать в её игру. Он знал, что если позволит ей затянуть себя в эту бесконечную петлю сомнений, то проиграет. Но сомнения уже начали грызть его изнутри, несмотря на все его попытки сохранить холодный разум. Она засмеялась, но в её смехе не было той лёгкости, которую он помнил из их прошлого. Это был смех женщины, которая видела его насквозь, которая знала все его слабости и не боялась использовать их.       — Орхан, ты не задавался вопросом как за столько ночей, что мы провели вместе, я не забеременела? — Ее вопрос повис в воздухе, и он почувствовал, как его сердце сжалось.       — Ты не хотела… — Начал он.       — Я так говорила. — Ифакат перебила его, не давая возможности продолжить и переместила руки ему на плечи, сцепляя ладони за его головой. — Но я не предохранялась. Никогда. — Эти слова словно выбили землю из-под его ног, и единственной опорой, что сейчас была, оказалась Ифакат, чью талию он крепко сжимал. — И, как мы поняли, проблема была не во мне. С Шехмузом мне хватило двух раз… — При упоминании его имени, Орхан отпустил ее и отстранился, лишая своего тепла. Его лицо было искажено тенью сомнений, а взгляд был пробирающим и опустошенным одновременно, словно перед его глазами проносилась вся жизнь, кусочки которой собирались в целостную картину беспорядочно разбросанного пазла.       — Ты сейчас ляпнула глупость, Ифакат. — Он не мог найти других слов. Все его попытки контролировать ситуацию, все его усилия сохранить видимость нормальности рухнули в одно мгновение. Ифакат, как всегда, оказалась сильнее. — В следующий раз думай, прежде чем говорить мне что-то подобное.       — Хорошо, — Оперлась бедрами о край стола, сложив руки на груди. Внезапный звук отвлек ее от мужчины, и она взглянула в экран телефона, открывая сообщение, и хмуря брови.       — От кого?       — Мерджан. — Отозвалась она и со злостью прикрыла глаза, следом переведя свой уничтожающий взгляд на Орхана. — Прекрати задавать мне такие вопросы! Я отвечаю тебе уже на автомате, — Возмутилась она, — Хотя вообще не должна! — Она вновь опустила свой взор в экран смартфона, что-то активно печатая.       — Что пишет? — Заглянул ей в телефон.       — Да так… — Вновь ответила, и осознав это, со злостью убрала его в карман, так и не отправив сообщение. — Тебе то что? Нам вообще не пора домой?       — Главное, чтобы это не обернулось разочарованием.       — Да брось, — Взяла свою сумочку со стола, проходя мимо него, — Разочарования хуже тебя в моей жизни не будет… — Остановилась у его плеча, повернув голову в сторону мужчины, насмешливо бросая ему эти слова прямо в губы. — И ты это знаешь, дорогой, так ведь?       В этот момент дверь отворилась, и в кабинет, не дожидаясь приглашения, вошел Мерджан. Ифакат выпрямилась, отстраняясь от Орхана, и взглянула на вошедшего.       — Госпожа Ифакат, вы ничего не ответили, и я счел ваше молчание за согласие… — Ифакат на мгновение посмотрела на Орхана с осуждением, понимая, что из-за него она не отправила сообщение, в котором отказалась от совместного ужина. Орхан видел ее нервозность; сейчас он был хозяином компании, но в этот момент чувствовал себя беспомощным.