От Тэгу до Пусана

      Вставая в шесть утра и сидя в одном носке на кровати, Минхи пожалел, что сбил свой режим во время летних каникул, ведь все это время он в шесть утра только ложился, а просыпался ближе к вечеру. Чувствуя, как веки закрывались сами по себе, голова болела, а все вокруг сильно раздражало, Минхи кое-как умылся, абсолютно не контролируя свои движения, оделся и вышел на пробежку, зевая так громко, что вокруг даже сонные мухи казались куда бодрее его. Кое-как с горем пополам пробежав три бесконечных круга на беговой дорожке на заднем дворе жилого корпуса, Минхи удивился, как вообще не выплюнул свои легкие по пути. Парень никогда так жадно не пил воду, как сегодня, практически выпив весь бутыль. На трясущихся ногах Минхи поплел в столовую, жалея о том, что вообще проснулся, юноша даже не стал переодевать спортивную форму на повседневную. Парень ходил, словно в тумане, автономно выполняя повседневные действия, и если бы не поймавший его Вонджин, он так бы прошел мимо него в счастливом невидении. Оказалось, не один он не привык к такому режиму. Сэрим вот-вот и упал бы лицом в сухой завтрак с молоком, если бы не остановивший его в этот момент Тэен, который, в отличие от всех, выглядел бодрячком, что очень бесило Минхи, будто бы не он всю ночь смотрел ролики на ютубе, пока Тэен сладко спал. Но именно из-за таких как Тэен Минхи чувствовал себя еще более ущербным. За их столом сидело всего четыре парня, а где носило пятого Минхи даже не мог понять, потому что не заметил бы отсутствие Ку Чонмо, если бы не Тэен, который спросил Вонджина, где же его сосед. Как оказалось, далеко идти и не надо было: Ку Чонмо сидел за соседним столом позади Минхи, а напротив него расположилась Ким Гаыль, увлеченно что-то рассказывая парню. — Друзей на женщин не меняют, — цокнул Вонджин и закатил глаза, будто бы не был в курсе того, что происходило между ними двумя.       Ким Гаыль что-то рассказывала Ку Чонмо, пока тот ковырял молочную кашу и посмеивался над ней. В столовой стоял гул и звон посуды, а также играла ненавязчивая музыка для фона, поэтому Минхи, специально подвинувший стул немного ближе к столику Чонмо и Гаыль для подслушивания, ничего не услышал, и в расстроенных чувствах продолжил завтракать. После завтрака парни всей компанией решили пока поиграть в баскетбол. Они предложили сыграть сладкой парочке из Ку Чонмо и Ким Гаыль, те согласились пойти с остальными поиграть. Взяв мяч из небольшого домика рядом со спортивной площадкой, на двери которой висела голубая табличка «инвентарь», ребята пошли на открытую площадку. Вонджин предложил сыграть три-на-три, быстро распределившись на команды, Вонджин первым кинул мяч, и Чонмо перехватил его, водя осторожно, чтобы тот не ускакал, пока Минхи пытался его увезти. Ребята так играли, пока счет не сравнялся, а дальше игра ужесточилась. Тэен не собирался отдавать победу Минхи, но тот из-за своего роста легко попадал в корзину, казалось, даже не глядя. — Ким Гаыль, играешь, как девчонка, — посмеялся Вонджин и показал язык девушке, водя мяч. — Пошел на хуй, — блондинка показала средний палец и отобрала мяч, выводя его из круга, и с трех метров закинула в корзину, вызывая восхищенные восклики своей команды, — я побью тебя гитарой, Хам Вонджин, — угрожающе прозвучала девушка.       После игры ребята оставили мяч в инвентарной, а сами пошли собираться на занятия. Тэен переоделся в форму школьной команды по плаванию, взял спортивную сумку и пошел первым, пока Минхи собирался на репетицию. Минхи восхищался тем, как Тэен продолжал тренироваться даже во время каникул. Его дисциплинированность правда поражала Минхи, тем более, что тот не пропускал тренировки даже дома, занимаясь в бассейне на заднем дворе или у себя в комнате. Ким Гаыль рассказывала, что учащиеся в этом лагере занимались своей деятельностью, поэтому Минхи расслабился. В кабинете с музыкальными инструментами девушка уже настраивала микрофон под себя, а Вонджин гитару. Инструменты лагеря отличались от школьных, поэтому первая репетиция прошло так себе, без заминок не обошлось, но ребят это только веселило. Чонмо предложил перерыв и вышел в коридор за напитками, а остальные разбежались кто куда, а Минхи в это время романтично глядел в окно, смотря на открытый бассейн, где проходила тренировка пловцов. Минхи невольно искал глазами Тэена, который сиганул в воду с трамплина, разрезая худым, но накаченным телом, голубую гладь бассейна. Он, словно прямая стрелка, скользил по воде, погружаясь в нее. Минхи даже не смотрел на других, он смотрел только на Тэена, который не боролся с водой, а был ее частью. Пока он любовался Тэеном, в репетиционную вернулся Чонмо с напитками и раздал друзьям, и Минхи пришлось оторваться от любования Тэеном. — Кстати, Чан Вонен не говорила вам, что у нас послезавтра планируется вылазка на природу в поход? — сказала Гаыль. Минхи читал об этом в условихя лагеря, что каждую летнюю смену они выбираются с палатками в лес. Парень одновременно ждал этого и также был не рад, он боялся, но все равно предвкушал.       Лагерь оказался не таким веселым местом, как думал Минхи, но, возможно, он сам поставил слишком высокие ожидания. Первый день подошел к концу, а Минхи уже чувствовал себя уставшим. Лишь после отбоя Минхи смог рухнуть в кровать лицом в подушку и насладиться мягкостью постельного белья. Парень прикрыл глаза и заснул, но его из легкого состояния сна вывел хлопок двери в их комнату, и Тэен также, как и Минхи, лег на свою кровать. В комнате стояла тишина, а за стенкой их соседи смеялись, веселились, шумели, но это их не отвлекало. Внезапно, тишину их комнаты прервал Тэен, первым заговорив с Минхи. — Отсосешь мне? — неожиданно спросил Ким, от чего Минхи аж подавился воздухом и закашлял, как туберкулезник при смерти. Ему даже показалось, что ему послышалось, поэтому переспросил, и Тэен повторил просьбу, приводя сводного брата в ступор. — Ты че ебанулся? — первое, что спросил Минхи, изогнув брови. — Блять, ну не хочешь, тогда не надо, — цокнул Тэен и отвернулся к стене, сгорая от стыда. Юноша все эти дни не мог даже остановиться на дрочке. Обыкновенная мастурбация, как раньше, уже не помогала, и Тэен совсем отчаился, а сил уже не было никаких. — Ну, раз так просишь, то давай, — согласился Минхи, — только потом подрочешь мне, — поставил условие блондин, думая, что не собирается оставаться в долгу.       Минхи бодренько поднялся с кровати и сел на колени между раздвинутых ног Тэена. Его смуглая кожа покрылась легким румянцем, и кончики ушей покраснели, а взгляд был направлен в стену напротив, а не на Минхи, вынувшего вялый член из-под спортивных шорт. Блондин начал двигать рукой по стволу, приводя орган в «жизнь», и головка постепенно начала наливаться кровью. Смотря на такого Тэена, на лице Минхи появилась ухмылка. Тот, увидев выражение Кана, поспешил дать ему подзатыльник, чтобы он не втыкал. Минхи чуть не ослеп от, как потом сказал Тэен, «легкого удара по затылку», хотя перед глазами уже появились звезды. Минхи сжал член в руке, заставляя Тэен моментально пискнуть, словно щеночка. Победно улыбнувшись, Минхи продолжил дрочить, наблюдая, как венки взбухли, и орган набух. От горячей широкой ладони Минхи Тэен возбуждался, закусив губу, чтобы случайно не застонать. Он никогда не думал, что будет просить мужчину отсосать ему, но как только весь ствол окутало что-то горячее и мокрое, а язык медленно обводил каждую венку, Тэен напрочь позабыл о том, что такое стыд, не стесняясь двигать бедрами навстречу. Но тут же его за бедра схватил Минхи, останавливая его тем самым. Тэен сжимал под собой одеяло, запрокинув голову и хватая ртом воздух, даже не заметив, как застонал, а точнее, замычал. Внутри все смещалось только от приятных ощущений в низу живота, еще немного, и Тэен бы потерял голову. От минета возбуждение юноши не унималось, а наоборот, нарастало. И, ему казалось, что одного рта было недостаточно. Минхи так увлекся процессом, что и сам начал заводиться от ощущения твердого горячего члена в своем рту и от тихих сдавленных стонов, издающихся время от времени, но в следующую секунду робкие стоны превратились в практически женский визг, от чего Минхи чуть не откусил чужой орган, парень распахнул глаза и посмотрел на своего соседа, побледневшего до бумажного листа, а его лисьи глаза распахнулись так широко, что вот-вот глазные яблоки бы выпали. Минхи обернулся и тоже заорал, увидев мерзкую сороконожку, что уверенно ползла в их стороны со стены, и Минхи моментально спрыгнул на кровать вместе с Тэеном. Оба жались друг к другу, крича от вида насекомого размером с человеческую ладонь, которое перебирало крохотными лапками в их сторону. — Убей эту тварь! Убей! — пищал Тэен, обнимая Минхи, чуть ли не плача. — А почему я? Сам иди убей! Боже, оно идет на нас! — Минхи топал на месте, и его визги дошли даже до соседей. — Сдохни, тварь! — Тэен кинул в сороконожку шейкер, и насекомое просто прошлась по бутылке. — Фу! Я больше никогда не притронусь к нему! — У меня есть идея, давай сожжем это здание к чертовой бабушке, святой Чонгук, оно ползет! Помогите! — два парня чуть ли не под два метра тряслись от страха перед букашкой, стоя на кровати, обняв друг друга в слезах. — Что вы разорались? — внезапно в комнату вошла Ким Гаыль и посмотрела на друзей. Вопрос, почему девушка находилась в корпусе для парней резко отошел на второй план, да он и не возникал. — Божечки, убей эту суку ради Леди Гаги и платинового блонда! — Минхи указал на насекомое, моля убить его, на что Гаыль спокойно подошла к букашке и, неожиданно для всех в комнате, раздавила сороконожку ладонью, и снова по комнате раздались крики, но уже из-за Ким Гаыль.       Девушка поднесла ладонь к парням, и те запищали еще сильнее, пока Гаыль смеялась над ними и показывала раздавленную сороконожку. Гаыль посмеялась и назвала парней трусишками, на что те ответили, что любой бы испугался. Немного подшутив друг над другом, Тэен спросил, что она делала в корпусе для парней, на что Гаыль сказала совершенно спокойно, что она транс, именно поэтому Чонмо бегает за ней. После произнесенного имени появилась голова Чонмо в серой толстовке на молнии. Немного поговорив с друзьями, Чонмо сказал, что ему нужно проводить Гаыль, и молодые люди ушли, как только за ними закрылась дверь, Минхи моментально сказал, что в конце смены они точно будут вместе, и Тэен согласился. Все-таки невооруженным взглядом видно, что Чонмо и Гаыль нравятся друг другу, а то, как Чонмо нежно смотрит на Гаыль, поправляет ее осветленные волосы за ухо и улыбается, смотря на нее, словно кот на йогурт. — Ну, на чем мы остановились? — Минхи прижал Тэена к себе и вальяжно сложил руку на ягодицу Тэена, что послужило сигналом ударить Минхи, парень тут же оттолкнул сводного брата и скривил лицо. — Свали на хер, весь настрой сбился, — Тэен отпрянул назад и показал средний палец, тот фыркнул и закатил глаза. — Да че не так-то? Сам ведь попросил отсосать, а теперь я завелся, бери ответственность за вставший хуй! — Минхи указал глазами на бугорок между своих ног и приподнял бровь. — Ты еблан, знал? Поебушек не будет, — Тэен сел на кровать, взяв телефон, пока Минхи дулся посреди комнаты. — Ну иди в жопу тогда, — Минхи цокнул, демонстративно закатывая глаза и отворачиваясь от соседа, — но я все равно подрочу на твое лицо, — пробормотал парень с ухмылкой, и в следующую секунду в его сторону прилетела подушка.

***

      На улице по-летнему прохладно, и вечерняя влажность пушила волосы, а на лице появилась легкая испарина, морской бриз, гуляющий вольно по округе развивает белое платье миди на тонких претельках, висящих на высоких прямых плечах с жемчужным блеском, а на ногах старые, но чистые конверсы. Обычно, в дорамах, в холодный вечер парень предлагает куртку или пальто девушке, но Чонмо все думал, будет ли это уместно, смотря на асфальт. Наверное, это было бы глупо, просто взять и накинуть на ее плечи серую толстовку на молнии, ведь они, в конце концов, не в дораме, но чем дальше они шли, тем бессмысленнее становились размышления Чонмо. Сказав себе, что другого шанса может и не быть, Чонмо снял толстовку и молча, все также смотря на асфальт сквозь длинную челку, накинул Гаыль на плечи, укрывая девушку от морского бриза. Та никак не ожидала того, что Чонмо снимет толстовку для нее, и все же Гаыль тронул этот маленький смущающий жест, и на щеках появился бледно-розовый румянец, а глупая улыбка сама лезла на обветренные губы. Наверное, то приятное волнение, проходящие по всему телу, и называют «бабочками в животе». Чонмо осторожно поправил толстовку на плечах и капюшон сзади, стараясь держать дистанцию между ними в половину метра, чтобы случайно не коснуться или даже не задеть ее своим дыханием. Гаыль даже перестала дышать на мгновение, но все равно втянула горький запах парфюма Чонмо с нотками чего-то свежего и легкого, удивительное сочетание ароматов, и вся серая толстовка на молнии пропахла этим парфюмом. — Спасибо, — мотнула головой Гаыль и отвернула голову, чтобы не смотреть на молодого человека, она также не хотела, чтобы он видел эту глупую улыбку и сияющие глаза, иначе он бы подумал, что она точно влюблена в него, даже если это правда. — Я просто подумал, что тебе холодно, — замялся Чонмо. Наступила неловкость. Как же хотелось разрушить эту неловкость и бежать от нее, но она прочно заткнула рты.       У женского общежития им пришлось расстаться. Гаыль хотела снять толстовку и вернуть владельцу, но тот отказался и сказал, чтобы та теплее одевалась вечером. Молодые люди попрощались и разошлись. Гаыль поднялась на второй этаж к себе, а Чонмо в сторону мужского общежития. Обычно робкий и тихий Чонмо совершенно терялся при шумной и свободной Гаыль. Все же, они оба из совершенно разных слоев. Это могла бы быть типичная дорама о богатом парне и обычной девушке, но Гаыль не из тех героинь, которым нужна помощь. Если в типичной дораме главная героиня терпит унижения от главной школьной стервы, то Гаыль такую стерву точно закатает в асфальт, а плохой парень, который хотел бы ее заполучить, давно валялся бы с переломами у мусорных баков. Ну и Чонмо не тот избалованный чэболь, а скорее, наоборот, слишком простой для статуса наследника компании. Настолько простой, что после хваставства деньгами извинился бы на коленях. Почему-то Чонмо считал, что он не пара для Гаыль, он видел рядом с ней кого-то дерзкого, отвязного, такого же немножко сумасшедшего и смелого. Хотя он даже не догадывался, что именно он нравился Гаыль таким, какой он есть. А Гаыль же боялась быть отвергнутой Чонмо, считая себя слишком громкой для него, не зная, что Чонмо любил этот шум, создаваемый Гаыль.