Осколки Феникса

*** После вынесения “приговора” Распределяющей шляпы, Норд заняла свое место за длинным столом Гриффиндора, по-прежнему ощущая на себе колючие взгляды студентов. Она присела с краю, словно стараясь не потревожить никого своим присутствием, которое, несомненно, не было желанным. За столом Гриффиндора, в отличие от обычного оживления, царила тишина, непривычная для первого дня каждого учебного года. Стол львиного факультета словно замер во времени, и так продолжалось долгих двадцать минут, прежде чем разговоры постепенно вернулись, но уже не с былой легкостью. Разумеется, никто не решался заговорить с девушкой, которую, казалось, все боялись. «Чувствовать себя изгоем даже приятно, – подумала девушка. – Ни у кого не возникнет лишних вопросов, и я смогу прожить спокойную жизнь. Главное, ужин превосходный, никаких мокрых и холодных камер, а взгляды и шепоты я переживу».Настроение ее было удивительно бодрым. Ужин подошел к концу. Дамблдор произнес свои заключительные слова, казалось, скорее для галочки, нежели для слуха утомленных после плотной трапезы учеников. Завершив свою речь, директор провозгласил: – Факультеты могут расходиться по своим спальням, первокурсников проводят старосты. Всем плодотворной учебы в наступающем году! Ученики зашумели, захваченные волнением нового места и предстоящих занятий. Ами не спешила, не желая оказаться в гуще этой суматохи. Она знала, что путь до гостиной как-нибудь найдет сама, картины всегда помогут сориентироваться. Выйдя из Большого зала, она заметила, как несколько преподавателей, сгрудившись, что-то обсуждали в импровизированном кругу. Вдруг, из-за угла вылетел суматошный мужчина. Аргус Филч был воплощением потрепанности и угрюмости. Его силуэт, тонкий и сутулый, казалось, растворялся в тенях древних коридоров Хогвартса, становясь частью этой вековой каменной громады. Седой, когда-то, вероятно, рыжий чуб торчал из-под его постоянно сдвинутой набекрень шапочки. Лицо, источенное годами недовольства, казалось постоянно нахмуренным, а длинный, крючковатый нос высматривал нарушителей за каждым углом. Его глаза, прищуренные и наблюдательные, не упускали ни малейшей детали. Движения его были суматошными, а походка резкой. Вся его фигура, от запыленной обуви до вечно недовольного взгляда, кричала о чем-то тревожном. – Альбус! Дамблдор! Директор! – сколько бы синонимов он ни перебрал, – гриффиндорцы опять перепугали мою кошку! Эти проклятые нахальные студенты! Гриффиндорцы опять столкнулись со слизеринцами и спугнули Миссис Норрис! Я требую наказания! – Он был вне себя от ярости. – Моя кошка, неизвестно где! На улице мерзкая погода, туман! А вдруг она убежала в Запретный лес! – Он судорожно продолжал: – Я требую наказать этих глупцов и отправить их на поиски в качестве наказания!! – Аргус, успокойтесь, – мягко произнес Дамблдор, в голосе которого, впрочем, сквозило легкое недоумение. Он совершенно не мог уловить смысл в этом лихорадочном наборе слов. – Кто где… О каких студентах вы говорите? – Да известно о каких! – воскликнул Филч, размахивая руками, словно ветряная мельница в бурю. – Поттер, Уизли и Малфой, вечно они – одни только проблемы! Каждый год одно и то же! Я бы всерьез пересмотрел вопрос об их отчислении! – процедил заведующий хозяйственной частью, с нескрываемой неприязнью. – Бедная миссис Норрис, что же с ней теперь будет? Дамблдор, наконец, осознав суть беспокойства Филча, произнес, как всегда, с мягкой снисходительностью: – Дорогой мой Аргус, вопросами о наказании, и уж тем более об отчислении, занимаются главы факультетов, – Дамблдор посмотрел на своих коллег, стоявших рядом, – и, как полагаю, они тоже не одобряют подобные выходки. Амелия, которая всё это время с любопытством подслушивала их разговор, неслышно приблизилась к преподавательскому “кружку” и, удостоив каждого легким кивком головы, положила свою руку на плечо Филча – Добрый вечер, профессор Дамблдор, – начала она, с легкой запинкой. – Я… мне кажется, я знаю, где может быть эта кошечка. Могу ли я чем-то помочь в её поисках? В действительности же девушке отчаянно не хотелось возвращаться в полные суеты гостиные, где, как она подозревала, гриффиндорцы, как обычно, уже подняли бы переполох, и она стремилась не привлекать к себе лишнего внимания. Конечно, ей было жаль бедную миссис Норрис, но это не было для нее первостепенным делом. Снейп едва заметно приподнял бровь в удивлении. Когда это студенты предлагали помощь самому Филчу? Такой порыв добродетели не сравнится даже с “благородными” поступками Поттера. Обычно Филча сторонились как чумы, даже при мимолетном проходе по коридору, а тут такое проявление доброты. – Мисс Норд, я полагаю… – начала было Минерва, но не успела закончить, так как ее прервал директор. – Прекрасно, мисс. Я разрешаю Вам помочь и даже немного опоздать к отбою, – ответил Дамблдор, с легкой улыбкой. Он прекрасно осознавал, что движет девушкой. Амелия, слегка взяв Филча под руку, повела его к арке, которая вела на выход из замка. – Мистер Филч, – начала она и тут же запнулась, – можно я буду к вам так обращаться? Филч на мгновение замер, удивленный. Ни один студент никогда не обращался к нему подобным образом, да и вообще не обращался. И уж тем более никто никогда не предлагал ему помощи. В его глазах мелькнуло изумление, смешанное с непривычной теплотой. Девушка, заметив его одобрение, продолжила, понизив голос: – Я предполагаю, где может находиться миссис Норрис, но думаю, нам стоит разделиться, чтобы ускорить поиски. Вы осмотрите сам замок, а я обойду территорию вокруг него. Через тридцать минут мы встретимся на этом же месте. Мужчина, всё еще удивленный, но явно тронутый предложением, одобрительно кивнул головой и поспешно зашуршал по коридорам Хогвартса. Амелия, накинув на голову капюшон своей школьной мантии, вышла из замка. На улице царила темень, окутанная густым туманом, который клубился у подножия стен. С неба срывались зябкие капли. Она направилась в сторону того места, где впервые встретила миссис Норрис. Нашла её там, вновь забравшуюся на самое высокое дерево. С тихим вздохом, Амелия в очередной раз помогла кошке спуститься на землю. – Как же здесь холодно… – прошептала она, закутываясь поглубже в мантию, – лишь бы не заболеть. Это все из-за тебя, – произнесла она с нежностью, обращаясь к миссис Норрис, которая, уютно свернувшись, спряталась под ее мантией и сладко мурчала. Зайдя в замок с легкой улыбкой, Амелия увидела Филча. Осторожно, словно вынимая хрупкую статуэтку, она извлекла кошку из-под мантии и протянула её смотрителю. Миссис Норрис благодарно мяукнула. Амелия уже собралась попрощаться, но Филч остановил её. – Разрешите угостить вас чаем? Вы промокли, – сказал он, сам удивляясь своей непривычной гостеприимности. Никогда раньше он не приглашал студентов к себе, да и к нему самому никогда так не относились. Они прошли в его небольшую, но уютную коморку, напоминающую заставленную старинными вещами. Филч, словно оживший рассказчик, поведал о своей работе в Хогвартсе, о том, что он сквиб, лишенный магии, и о том, как много лет назад нашёл миссис Норрис маленьким голодным котёнком в Косом переулке. Он угостил Амелию чаем с овсяным печеньем, и в конце, с лёгкой улыбкой, протянул ей аккуратно свёрнутый пергамент, похожий на старинную открытку. – Возьмите. – Что это? – спросила Амелия, с любопытством рассматривая пергамент. – Честно говоря, не знаю, – ответил Филч, – но Уизли постоянно пытаются его у меня украсть, но безуспешно. Я думаю, он… волшебный, – он едва заметно улыбнулся. – Это вам в благодарность за спасение миссис Норрис. – Что вы… не стоит, – начала было Амелия отказываться. – Возьмите, возьмите, – настоял Филч. Девушка взяла подарок. Он взглянул на часы и продолжил: – Вам пора в гостиную. Пароль, кстати, «Фортуна Майор». Амелия встала, и, прежде чем выйти, обернулась к Филчу. – Доброй ночи, мистер Филч, – сказала она, улыбнувшись, – и спасибо за подарок. Филч кивнул, и Амелия направилась в гостиную, её шаги почти бесшумно эхом отдавались в длинных коридорах Хогвартса