Лагерь

      Что может произойти в Рождество? Может ворваться вихрем хрустальных снежинок метель, баррикадой застилая двери и окна – так, чтобы вы не успели сбегать за не хватающей банкой кукурузы в соседний магазин. Может сломаться телевизор, который вы купили на прошлой неделе – прямо во время просмотра любимого фильма. Кого-то может бросить девушка – или парень, и для него эта ночь скорее всего станет безутешно тоскливой, нежели радостной и озорной, как для остальных. Однако большинство людей всё же привыкли торжественно ожидать чуда. И когда оно всё же случается, с грохотом и салютом искр рухнув в дом через трубу камина, внутри теплится светлая радость и вера, свежими зелеными ростками зарождаясь в сердце, и сильнее укореняется с каждой секундой. Но каждому свое, и всё зависит от того, кто и что считает чудом.       Для кого-то чудо – остаться этой ночью в тихом и спокойном доме в одиночестве. Ну, или почти в одиночестве.       Билли подумал об этом, развязывая веревку, обвязанную вокруг ели. Она свежо пахла хвоей. С неё сыпал еще не успевший растаять снежок, и колючие иголки слетали с веточек на дощатый пол. Он улыбнулся. Это было бы для него истинным чудом – праздновать без Нила. Дело было вечером двадцать второго, Макс довольно отряхивала их шапки от снега, вдоволь наносившись по сугробам белоснежного, морозного леса. Билли, наверное, первый раз в жизни разрешил себе почувствовать и понять – есть такая же радость в зиме, как и в жарком лете.       Нил вышел в коридор, оглядывая морозную красавицу, теперь распушившую ветви в разные стороны.       - Мы со Сьюзан уезжаем завтра утром. В Санта-Розу.       И Билли уверовал. Он сразу понял, о чем идёт речь, и знатно удивился. А потом нахмурился, решив, что что-то стряслось, раз пришлось уезжать сейчас.       - И Мама? – Мэйфилд обернулась, её брови взлетели вверх.       Сьюзан вышла следом, из спальни. По-видимому, только что именно там состоялся серьезный разговор, и там же висел второй стационарный телефон, который зазвонил ровно тремя минутами назад. И Билли, и Максин связали эти события в простую цепочку, и переглянулись.       - Нам позвонила Эллен - сестра Нила. Миссис Харгроув попросила приехать на праздник. Она опасается, что это её последний праздник. – Билли успокоился, осознав, что теперь может в полной мере радоваться предстоящему праздному одиночеству, и еле слышно выдохнул, победно улыбнувшись.       - Мама, конечно, как обычно нагоняет панику, - объяснил Харгроув-старший, - здоровья в ней хватит на четверых. Но не стоит игнорировать её просьбу.       - И, раз уж это семейная встреча, Максин, Билли – поедете с нами. Если захотите, конечно. - Сьюзан улыбнулась.       - Я останусь здесь. - Отрезал Билли, и поставил, наконец, ёлку твердо на пол, воткнув в подставку.       - С чего? – Нил нахмурился.       - Я ни разу её не видел, с чего бы начинать сейчас? Да и ты у нас, вроде, не лучший сын, чтобы сразу же ехать по зову предков. Не помню, чтобы ты был у неё, даже когда дорога занимала семь часов на машине.       - Погляжу, ты у нас образцовый сынок. – Отец двинулся к нему.       Макс напряглась, оценивая ситуацию, и посмотрела на брата, незаметно кивая головой в знак того, чтобы он прекратил подливать масла в огонь. Но Сьюзан остановила мужа, придержав за плечо.       - Нил, мы договорились – едет тот, кто хочет. Максин? – затем последовала минута молчания, девочка отошла дальше и села на диван, раздумывая. В итоге твердым голосом объявила:       - Нет. Я буду с друзьями. И с Билли.       Билли после этого уверовал в чудо еще раз. Они снова переглянулись. Он подмигнул Макс, и она еле заметно улыбнулась. Нил недовольно проследил взглядом, но, по всей видимости, решив, что и ему следует отдохнуть от нерадивых и упертых детей, развернулся и ушел в комнату.       Голоса из радио эфира, путанно мешаясь с помехами и шипя, дискуссировали.       - Ох, как жаль, что в Рождественскую ночь нас ждет такая погода! – мужской голос был наигранно расстроенным, как подобает ведущему радио-шоу.       - Дик, я не согласна. В этом есть что-то поистине волшебное. Да и к тому же, кому нужно в праздничную ночь идти на улицу? Или ты собрался устроить обход, напевая рождественские песни? – девушка издала легкий смешок.       Стив, между тем, слушая словесную перепалку, отметил.       - Парню повезло с именем. - Робин рассмеялась.       - Оо, они та еще пара. Её зовут Йетти.       Тем временем диалог продолжался в эфире.       - А что, если и хочу? Я, может быть, тайный работник Санты. И всё же, будьте осторожны, завтра ожидается морозный ветер и сильная вьюга. Запаситесь необходимым заранее, чтобы не попасть в передрягу!       Эта зима выдалась в Хоукинсе и правда выдающейся. Двумя часами позже ветер надрывно выл в камине, и Стив поежился, задирая носки выше на голенях. Дастин тоже суетливо поправлял носки, но не те, а неопрятно болтавшиеся на плетеной веревке над камином.       Снег сыпал двое суток подряд, и попытки сводить малышню на горки не увенчались успехом ровно через три минуты жалостных попыток. За это время Харрингтон рискнул почистить снег, и тот торопливо нападал вновь, пока заводилась машина. Была попытка пойти пешком, но Дастин с Лукасом поскользнулись, и Дастин отбил копчик. Пару часов назад метель прекратилась, снег расчистили – но общее настроение кататься на ледянках было утеряно, как минимум, до следующего дня.       То, что у Хендерсона болела задница - еще одна причина, по которой он торопливо-стоя поправлял носки, а не лениво-сидя комментировал «Черное рождество», чем Стив, собственно говоря, и занимался сейчас.       Барби на пьяную голову затирала чушь про трахающихся черепах, и её внутренняя истерика выливалась наружу с нарастающей силой. Трагедия и чувство вины – вот, что рушится на плечи человека, подруга которого пропала после их ссоры, пускай та была и мелочью. Вот и выясняется – что ни одна вещи в жизни не является «мелочью», и каждый твой шаг, каждый вздох может стать важнейшим, роковым и бесповоротным. Стиву стало её жаль, и он невольно провёл параллель с Нэнс.       Их первая ночь. Пустой дом, тихая гладь воды, ловящая ярко-белые отражения уличных фонарей в свои объятья, и Стив, ловящий в объятья Нэнси в тёмной спальне на втором этаже. Их, тогда еще нежная и пылкая влюбленность – неужели здесь есть место трагической гибели? Нашлось. Нашлось место и терзаниям, и вине, и боли и глубокой, режущей сердце потере.       Поэтому Стиву было жаль Барби ровно так же как и Нэнси, жаль её трепещущее, волнующееся сердце. Но она ушла спать, ушла в комнату, где осталась, наверняка, один на один со своими грызущими мыслями.               Дома у Робин было тепло, до зала доносился запах брусничного пирога. Кэтрин Бакли любила выпечку так же, как любила гостей, и пироги у нее получались сказочно пышными, румяными и сочно, ярко-вкусными. Сама миссис Бакли - худощавая женщина с белокурыми, вьющимися локонами, и красивыми, большими глазами. Как два аквамарина. Когда она пробегала мимо, Стив слышал запах корицы и кофе, когда они просились помочь, Кэтрин отгоняла их, смеясь, словно ее забавил тот факт, что кто-то может совладать с этой кухней, помимо неё самой.               - Она никогда не просит нас помогать, готовит всё сама. Для нее это очень важно, - Робин завалилась на диван, и пояснила, - готовить следует лишь, когда ты можешь вложить туда часть своего дня, и настроения.              - Не всегда бывает настроение «вкладывать». – Харрингтон пожал плечами.              Робин кивнула, и мистер Бакли поспешил усмехнуться, пробегая мимо с упаковкой батареек.            - В такие дни готовлю я, или сотрудники магазинов быстрого питания.       Зал, где они сидели - просторная комната, идеально подходящая для компанейских посиделок, мягкий светлый диван и разноцветные, теплые пледы. Темно-зеленая ёлка стояла рядом, сыпала колючками на пол, светила глянцевыми красными, золотыми шарами и старинными стеклянными игрушками. Золото шаров разливалось по веткам молочным звездопадом, искрящимся на кончиках иголок, а из отражений, повисших на стекле елочных игрушек, на ребят смотрели звенящие, искренние улыбки и веселые, счастливые глаза, которые принадлежали им самим.       Сам фильм был мрачным. Поэтому все поморщились, когда картина резанула взор пестротой: это рождественский венок на входной двери вульгарно горел красными гирляндами на фоне глубоко-тёмных тонов, в которых тонули остальные детали.       Максин пришла к концу фильма, перескочила порог, и начала бешено топтать ногами. К этому моменту убийца расправлялся с Барби.       - Какого хрена?! – Стив ужаснулся и искренне расстроился. Барби он полюбил. – Я до последнего верил, что она останется в числе выживших, черт. Вот мудак! Робин, на твоем лице я не вижу удивления.       - Потому что я смотрю этот фильм в седьмой раз.       - Боже, ну и кошмар вы смотрите. – Мэйфилд стряхнула снег с шапки. – Смогла вырваться только сейчас, у нас дикие сборы, весь дом гремит. Мы еще и за ёлкой гоняли в лес.       Лукас и Дастин обернулись к ней с чашками соленого попкорна в руках.       - Сборы? Уезжаешь? – Синклер напрягся и его брови поползли к переносице. Она поспешила успокоить.       - Я нет, но Нил с мамой завтра с утра выезжают в Индианаполис, оттуда в Санта-Розу на самолете. К бабуле Роуз, у неё опять паранойя. – Лукас облегченно выдохнул, и встал, чтобы помочь повесить куртку.       А после этого с кухни позвали есть пирог.              Утро двадцать третьего началось с отъезда Сьюзан и Нила, запаха подгорелых тостов и спешных поздравлений с наступающим и прощаний. Билли так ликовал, что даже пожелал им счастливой дороги, он даже, кажется, сделал это весьма искренне. А Максин после того, как захлопнулась входная дверь, рванула к себе в комнату. Она готовила подарки. Их готовили в этот день все.              Карен Уиллер, например, любила Рождество, и в этот день, не торопясь, аккуратно и с присущей ей трепетностью, колдовала над коробками, и те теряли свой потерянный, грустный и тусклый вид и пестрили яркими цветами и праздничными орнаментами – скачущими оленями, прыгающими по веточкам белками и хохочущим Сантой. Широко повязанные банты и немного глиттера – под ёлкой её дети обнаружат сказку.       Её дети, как выяснилось, не обнаружат сказку в Рождественскую ночь – они вышли к ней вечером, и с предательски малым чувством вины оповестили:       - Мы идем праздновать к Байерсам. Джойс пригласила и тебя. – Нэнси мило улыбнулась. Она понимала, что мама не пойдет. Это будет признанием того, что праздник в чужом доме - лучше.       Для Карен особенным удовольствием было посвятить этот вечер своей семье и поверить в искреннее счастье. На следующий день Майк и Нэнси отправились к Байерсам с кучей пакетов и хлопушек в руках. Что еще более важно – с предвкушающими лицами, растянутыми в широченные, сияющие улыбки. Из пятерых выбыли двое, и миссис Уиллер решила смириться.       Стоило порадоваться за них – им хотя бы не приходится «играть» счастье.       Джойс тоже готовила подарки – в канун Рождества. В моменте она осознала – ей не хватало упаковочной бумаги. Она почти подняла панику, позвонила Хопу и Мюррею – как итог, они лишь сочувственно помычали в ответ. Джим предложил заехать в магазин, но Джойс вспомнила, как Джим, отправленный в день рождения Уилла за украшениями на открытку, купил наклейки на автомобиль, и довольно стоял перед ней с изображениями флага страны, пантер и печатной надписью «меняю тещу на резину».       - Ты же просила смешное, - он заржал, затем резко успокоился, глянув на её ошарашенное выражение лица, - тебе не смешно, Джойс?       И поэтому она вскрикнула:       - Стой! Стив скоро поедет сюда, я наберу ему.       У Стива не было упаковочной бумаги, но был упакованный по наставлению матери в его машину Дастин, свербящий мозг и шуршащий конфетами. Харрингтон пообещал миссис Байерс, что привезет бумагу и Хендерсона, и сейчас направлялся к Робин. Она позвонила ему еще утром, и попросила заехать.       - Мне нужно купить овощей, иначе мама порубит на салат меня. Они с отцом все же решили готовить вдвоем, и её нервы, - Бакли рассеянно махнула рукой, второй ладонью держась за приоткрытое окно машины, - скажем, слегка расшатались.       На улице вновь пошел снег, и на приборную панель падали редкие хлопья.       - Отлично, запрыгивай.       Снег из окна падал еще и на кудряшки Дастина, который сидел на переднем, и для него персонально Харрингтон показательно мотнул головой, указав на задние сидения.       - Малышня пересаживается.       Хендерсон буркнул что-то о том, что малышней его уже считать не стоит, но пересел. Робин плюхнулась на согретое место. Стив добавил:       - Мне как раз нужно за упаковочной бумагой.       Обычно сетевые магазины в этот день превращались в муравейник. Толкаясь, дамочки неслись к кассам, успевая выскочить одними из первых, со звоном врезались тележками, всюду «охали» и «ахали». Ряды с товарами превращались в петли запутанного лабиринта, но вся эта суета была радостной и предвкушающей.       Обычно люди толпами неслись докупать необходимые продукты. Вроде Робин, которая приехала за овощами, уповая на то, что их еще не разобрали. Снеся на пару со Стивом входную дверь, они на скорости влетели в зал, и… резко тормознули на месте.       - Какого… Сегодня какой день? – Робин недоверчиво скривила губы, и Стив пожал плечами.       В магазине помимо них была еще парочка персонажей - мужчина у прилавка с алкоголем, и женщина у полуфабрикатов, держащая в руках котлеты двух фирм, и размышляющая, судя по отвлеченному взору, о чем-то глубоком, но явно не о фарше.       Стив понял через десяток секунд, когда они прошли к овощам, и Робин загребала баклажаны в пакет, все еще думая о том, в какой момент люди свернули не туда.       - Вот блин! Робин! Помнишь, позавчера…       Но их прервал Дастин Хендерсон, ввалившийся в магазин, и по его виду Харрингтон понял, что ребенок сейчас скажет то же самое, что хотел сказать он.       - СТИВ!!! Чёрт!!! Мы не доедем до дома! Там страшная метель, я еле дверь машины открыл!       Он отличался от снеговика разве что тем, что вместо носа не торчала морковь.       Весь белый, он снял шапку и стал больше походить на Дастина. Робин тут же начала складывать баклажаны обратно, после чего направилась к алкогольной продукции.       Теперь там стоял не только мужчина сорока лет с залысиной и грустным видом, но и Робин Бакли, осознавшая, что её родители на Рождество останутся и без овощей, и без дочери.       Еще спустя десять минут они все-таки вышли из магазина с бутылкой виски, бутылкой шампанского и готовыми салатами в одноразовых контейнерах. Робин хлопнула пробкой, сделала пару глотков, протянула Стиву. В ответ на отрицательный кивок протянула:       - Брось, тебя не поймают, улицы замело.       - У нас ребенок в машине.       - Окей, как хочешь, мама Стив. Кстати, о мамах...Больная тема: мои родители меня потеряют, они решат что меня замело снегом. Виноваты баклажаны, не я. Пусть скажут огромное спасибо баклажанам. Они не скажут, у них их нет. Зато у меня есть. Дастин высунул голову вперед.       - Ты все-таки взяла баклажаны? Мы будем праздновать в машине? - и Стив сокрушенно спиной на спинку водительского сиденья. Его родители были на работе в Лондоне, и его никто не ждал. Кроме Джойс, которой была нужна упаковочная бумага.       - Почему нет? У нас есть все для этого.       Дастин отметил:       - Хорошо, что моя мама думает, что я у Уилла. Это почти правда, тут минут семь пешком.       - Отлично, значит твоя совесть тебя не замучает. – Стив глянул перед собой, на деревянный знак «не курить» около входа в магазин, который вот-вот снесет ветер.       - Стив, я сказал это не «к слову». Семь минут пешком – и мы дома у Уилла.       Робин заинтересованно повернулась, но Стив резко хлопнул в ладоши, возвращая к реальности:       - Хээй! Гляньте-ка во-он туда, - он указал в сторону, куда всё-таки улетел «некурящий» знак, а следом с крыши сорвало кусок шифера, - всё еще хочешь идти, Хендерсон?       Дастин посмотрел на него с выражением лица, говорящим: «серьезно?»       - Кажется, мы переживали ДЕРЬМО И ПОХУЖЕ!       Харрингтон впервые оставлял свою машину, извиняясь перед ней и не сдержался от великого: «Капитан покидает корабль последним, или идет ко дну».       - Стив, ты разбил свою «малышечку», как ты её называешь, о машину Харгроува намеренно. И смотри – оу, она в порядке!       К слову, о машине Харгроува.       Билли оставил Макс у Байерсов до вечера, и вернулся за ней к восьми часам. Вернулся – слишком красиво сказано. Он застрял в сугробе в тридцати метрах от дома Джойс, в сугробе, который намело прямо посреди дороги. Застрял, и вышел из машины, доставая сигарету. Он закурил, сел обратно и открыл окно. Попытки перегнать машину увенчались мельчайшим успехом – он сдвинул её на полтора фута ближе к обочине, да и то, скорее всего было самовнушением спокойствия ради. И пришлось отступить. Метель, кажется, намеревалась разогнаться еще сильнее.       - Макс, надеюсь ты здорово проводишь тут время, - он распахнул дверь и ступил на порог, жмуря глаза от таявшего инея на ресницах, и топал ногами, сгоняя снег, а затем крикнул, - потому что домой мы не едем!              Максин выбежала к нему, не особо обеспокоенная.       - О, я думала, ты уже не поедешь за мной! – Она посмотрела на него, и засмеялась. – У тебя такой нос красный! Даже погода надрала тебе зад, задумайся о своем поведении.       И Билли в сотый раз сдержался, чтобы не треснуть ей подзатыльник на людях, но проходя мимо, настойчиво шепнул:              - Договоришься, мелочь.       В зале уже были все, каким-то образом избежавшие вьюгу. Нэнси Уиллер суетилась с Джойс на кухне, слушая по радио песни, а дети расставляли тарелки. В зале веяло домашним уютом и теплом – самое то, чтобы согреться после двадцати минут разгребания снега вокруг машины. С разных комнат притащили диваны и расставили их по комнате, в стороне накрывали стол, а ёлку обвивала гирлянда, по стене суматошно носились мерцающие, радужные огоньки. По телевизору шла «Рождественская история», Уилл и Майк увлеченно спорили о том, существуют ли моральные оценки и границы у пожеланий к Санта-Клаусу.       - С Рождеством, Джойс - он приветливо улыбнулся, пройдя на кухню, - кажется, я остаюсь у вас.       - С Рождеством, Билли. – Она улыбнулась и кивнула, приветствуя, а затем указала на чайник рукой в тесте. – Мои руки заняты, но чайник вот-вот закипит. – И правда, через секунду раздался свист, и Билли, помыв руки прошел к плите, чувствуя себя неловко.       Чайник выглядел новым, из слегка опущенного к низу носика валил пар, и на кристально чистой, блестящей эмали красовались веточки омелы, тщательно прорисованные шарики плодов, беззащитно рассыпавшиеся по нежным, зеленым стебелькам, повязанным бантом.       - Красивый. - Он осознал, что сказал вслух.       Женщина обернулась, и на её лице расцвела теплая благодарная улыбка. - Совсем новый. Оди С Джимом сами его разрисовали. Спасибо.       Три человека «в белом» завалились в дом через полчаса после Харгроува, у одного из них были в руках два пакета, у второго – бутылка с шампанским, полупустая, а третий был ниже и гораздо веселее первых двух.       - Тридцать минут!! – Стив со злостью кинул пакеты на пол.       - Стив, это лишь погрешность.       - Твою мать, Хендерсон, семь минут и тридцать - не великовата погрешность?!       Робин разделась и прошла на кухню первая, забрав пакеты с едой. Она первая увидела там Билли Харгроува с чашкой чая в руках.       - Тоже пал жертвой циклона? – Её икоту и задорные огоньки в глазах легко объясняла почти пустая бутылка, поставленная на столешницу.       Он кивнул, потом глянул на пакет в её руках.       - Там, кажется?..       - Они самые, - она выложила баклажаны на столешницу, и достала салаты, - а теперь мне надо позвонить родителям. Всем Счастливого Рождества!       Стив зашел, что-то ворча про себя, и другим было непонятно, почему он отпинывал от себя Хендерсона каждый раз, когда тот вился рядом.       - Ты злишься, но подсознательно ты благодарен мне, что мы здесь, а не в машине.       Харрингтон поздоровался со всеми, и задержал взгляд на Билли.       - Харгроув? Ты за Макс? Оуу, чува-а-ак… Не представляю, как ты уедешь в такую погоду.       Билли усмехнулся: "оуу, чува-а-ак". И похоже, он сам еще легко отделался – у кого-то отморожен не нос, а мозг. Хотя, по всей видимости, нос тоже. Стив был красный, как болгарский перец.       - И тебя с Рождеством, Харрингтон. Я остаюсь здесь, вообще-то.       - С Рождеством. – Потом до него дошло. – А.       И он взял оставшееся шампанское, и допил.       - Веселенькая будет ночь. - Подытожил он.       - Не сомневайся.       А затем Стив ушел просить у Джонатана сухие вещи, уверенный в том, что сегодня его сильнее, чем Харгроув, никто не удивит. Он обнаружил в комнате Джонатана – Эдди Мансона.       - Объяснишь, что ты тут забыл? – Он оперся о дверной косяк, принимаясь считать секунды до возвращения Байерса.       - Оо, чувак, проще спроси, что я не забыл, - он хитро улыбнулся, и кивнул на тумбочку, на которой красовались несколько косячков, скрученных и покорно ждущих своего часа, - у нас тут свое чудо. Тебя снегоуборочная машина в ковш сгребла? Что за вид?       - Я просто помолчу.       Джонатан пришел, и снарядил Харрингтона свитером, домашними штанами и носками. Теперь Стив тоже стал хикканом - на несколько часов.       - Эдди принес мне травы, нуу, ты видел, думаю. И началась метель. Я предложил остаться у нас.       - Чувак, даже если бы ты не предложил, - Эдди деловито повел бровями, - я бы ни в жизнь не выперся бы на улицу в такую погоду. Застала врасплох, чертовка.       Стив только кивнул, оставил им бутылку и ушел обратно.       - Спасибо, Джонатан. За шмотки.              Стив согрелся, выпил кофе и простил Дастина, признав, что идея прийти сюда была единственно – верной. Робин болтала с Нэнси, натирая сыр, и пританцовывала в вязаном платье Джойс и теплых лосинах, а на ногах ярко сверкали носки – такие же радужные, как ёлочная гирлянда. Кухонные столешницы, усыпанные мукой, напоминали картину за окном, взгляд привычно старался разглядеть узорные снежинки, таинственным образом попавшие на гарнитур. Билли разговаривал с Макс о фильме.       - Моя фаворитка Джесс. Барби я тоже люблю, но она такая термоядерная, что башку сносит. Максин не сдержалась и фыркнула.       - Прям как ты? – И Билли самодовольно кивнул. – Вообще, странно, что Джесс. Мне показалось, она по характеру схожа… - она обернулась и поймала взглядом Харрингтона, - со Стивом!       Тот, насильно зацепленный в диалог, вопросительно улыбнулся, но они оба махнули рукой, мол, «забей», и продолжили разговор.       - Ну, знаешь, не всегда нам нравятся те, с кем мы походим характерами.       - Я пришла только к концовке. Убийцу тоже зовут Билли, кстати.       Хотелось бы сочинить, что дома царила спокойная, тихая атмосфера – но на деле всё обстояло иначе. Само количество людей, находящихся в довольно небольшом пространстве, этого не позволяло. Особенно, если учесть важную деталь – большинству людей показалось примечательным находиться именно в зале и на кухне, иначе, по всей видимости, терялась праздничная атмосфера Сочельника. Лишь Оди и Майк, отмахнувшись от игр и готовки, спешно сбежали в комнату Уилла, ссылаясь на срочное желание проанализировать глубину его авторского творчества – рисунков. Джойс лишь умилялась, а Хоп забавно пошуршал усами, но всё же смирился.       Суматошные визги детей смешивались с музыкой, льющейся на перебой гремящему телевизору – и стоило Стиву убавить хоть что-то из перечисленного, Робин возвращала обратно. В какой-то момент бразды управления техникой перешли в руки Джиму, который слегка нервно настраивал радио на волну новостей, стараясь черпнуть информацию о продолжительности снежной бури.       - Черт её знает, сколько может продолжаться, - он буркнул и затем       открыл рот, - о! поймал!       И следом, после пары слов ведущего эфира, раздался треск и шипение. И Хоппер пихнул приемник в сторону.       - Отлично! Совсем перестала ловить, сраная коробка!       Стив поставил на стол запеченную индейку, и облизнулся, а затем глянул на фруктовый кекс. Его готовила Нэнси, и он знал, что это рецепт передался от её прабабушки, у которой в молодости был ухажер из Англии. Тот знакомил её со своей семьей, и заодно посвятил в традиционный рецепт, и раскрыл «секретные ингредиенты», благодаря которым кекс возможно было спокойно употреблять в пищу. Дело в том, что обыкновенный «Рождественский кекс» - та еще «вкуснятина», которую приходилось настаивать по полтора месяца в кладовке, а после этого употреблять его в пищу нравилось далеко не всем.       То, что делала Нэнси Уиллер, было больше подобно хлебу, традиционному представлению Стива Харрингтона о кексах. И вкус был просто восхитительным. Мягкий, сладкий и сытный, приятная консистенция и медовый привкус на языке.       Уиллер как раз подошла к столу, разговаривая с Джонатаном.       - Чаще всего ставят на стол «традиции ради», но почти никто его не ест. Мама как-то приготовила интереса ради, даже отец есть не стал – а ему хоть что под нос сунь, через минуту будто и не было.       Ну, что ж, настала пора Байерсу слушать увлекательные кулинарные страсти семьи Уиллеров.       Дети играли в настолку, бурно, и громко кидаясь ругательствами, от чего взрослые иногда поправляли их – толку не было. Но весь их азарт и жадный интерес, который, почему-то, вернулся к ним именно сегодня – до этого Харрингтон не помнил, чтоб они так играли, был ничтожен по сравнению с тем, что пришлось слушать после.       После того, как в комнату грациозно зашел Эдди Мансон. И грандиозно объявил им, что является организатором целого объединения, созданного ради «Подземелий и драконов». Дастин позвал его в игру первым, и с тех пор в доме гама прибавилось раз в десять, потому что взбалмошность, игривая манера и театральный талант Эдди не позволяли ему поддаться провокации не только успокоиться самому, так еще и успокоить детей. Он вскидывал руки, кричал и тормошил ребят, страшно закатывал глаза, а те играли, словно им снова было одиннадцать – смеясь, кидаясь яростно карточками и толкая друг друга. Через полчаса Уилл побежал за своей мантией и колпаком, а Лукас почти поругался с Макс из-за того, что она старалась украсть его с «миссии по захвату Векны».       - Это невозможно, - она подошла к брату, разводя руками, - он их завербовал в свою секту.       В это же время из комнаты вернулся Майк, и следом за ним вышла Оди. Он с нескрываемым любопытством подошел к остальным, разузнать, что происходит. В этот момент партия подошла к концу, и половина вскочила с пола, а остальные горестно побросали фишки. Дастин завизжал, давая Лукасу пять.       - Стив! Если бы мы остались в твоей тачке, мы бы не сыграли такую партию, смотри!       Эдди, довольный своим влиянием, обернулся к Стиву:       - Харрингтон, так что с вами сегодня приключилось всё-таки? Санта сбил?       Билли заржал.       - Если их и сбил Санта, то лишь потому, что перепутал Стива с одним из своих оленей и хотел взять его под упряжку.       - Тебя бы кто под упряжку взял, может хоть рот кляпом заткнут. - Парировал Стив.       - Харрингтон, тише - здесь дети, вообще-то.       За столом не хватало места, чтобы все смогли усесться, Билли с Хопом таскали деревянные ящики из кладовки, и сажали людей по углам стола, который, между всем прочим, просто ломился от еды и сладостей. Пили пунш, глинтвейн. Детям Робин приготовила горячий шоколад и карамельное какао со взбитыми сливками – Оди была просто в восторге.       - Твое какао я теперь ставлю на первое место, вместе с вафлями. – Её глаза светились, а Робин, будучи уже на порядок пьяной, чуть не заплакала, и обняла девочку.       - С Рождеством Христовым!       И зазвенели бокалы, забрякали вилки и тарелки, зашуршала скатерть и зашелестели упаковки подарков, которых было просто море. С должным ему удивлением Билли подумал – здесь, во всей этой суматохе и грохоте было что-то едва уловимое.       По натуре своей он был завидным льстецом, и дарить улыбки, смущенные, неловкие, или радостные, счастливые – считал своим предназначением. Здесь это призвание стало нужным, как никогда и нигде. Поначалу. Абсолютно незнакомая и неподходящая компания. Пускай они и понимали его в том, что произошло летом, друзьями они не были и близко. И пускай изначально он пустил в ход свое обаяние на сто процентов, постепенно дымка притворства таяла, и он достаточно искренне болтал, находя интересных собеседников. Но не с Джонатаном. Этого хикикомори он старался избегать даже здесь – мало ли в какую степь он его заведет, со своей жаждой к обреченному, изолированному от реального, образу жизни.       Отдельным великим удивлением вечера стала Робин, которая оказалось невероятно энергичной девчонкой, способной рассмешить Харгроува даже, пока он еще не был под градусом. Вероятно, это удавалось ей, потому что под градусом была она. Она травила байки про странных постоянников видеопроката, в котором она работала, а затем переключились на глубокий и осмысленный анализ фильма «Свободные» с Кевином Бейконом в главной роли.       Лукас поднял кружку шоколада, произнося благодарности, и в конце добавил:       - И я благодарен за то, что Эдди сегодня здесь – чувак, ты невероятен!       Дастин снова завопил, соглашаясь, а Стив закатил глаза и незаметно дернул его за локоть, чтобы тот успокоился, наконец. И все выпили за Мансона, в частности, а он совершил услужливо-благодарственный поклон, и ответил:       - Спасибо Джойс, что приняла.       Билли нашёл в компании еще одного льстеца.       Бурно сидели до часу ночи, все продолжал реветь за окном ветер, снег бил в окна, и, когда большинство начало клонить в сон, встал вопрос - где спать?       - У нас есть матрасы, надувные. Мне как-то отдали ими часть зарплаты. – Джойс неловко улыбнулась. – Я всё хотела продать, но как-то… - Я сейчас притащу, мам! – Джонатан резво вскочил и метнулся до кладовки, махнув рукой Эдди, чтоб он шёл следом.       Следующие тридцать минут Байерс на пару с Мансоном, накуренные, надували три матраса, а ход дел обстоял так: пять комнат, четырнадцать человек, четыре матраса. Всю шайку игроков поселили в комнату Уилла, девочек в гостевую, Хоппер еще до распределения мест рухнул в комнате Джойс, перед этим исполнив праздничный гимн на пару с Оди. Зал оставался троим парням, а комната Джонатана, естественно - Нэнси.       - Тут три дивана стоят, нам не нужны матрасы. – С умным видом заявил Харрингтон, глотая пунш, от которого уже начинало плавно лететь сознание.       - Один точно нужен. У этого дивана, - Нэнси кивнула на дальний у окна, - нет внутреннего каркаса – под ним коробки стоят. Его поэтому и не двигали. Джонатан!! Вы там их ртом надуваете, что-ли? Почему так долго?!       Стив усмехнулся, и тихо шепнул Робин с Билли.       - Ртом они дуют кое-что другое. – И он буквально заметил, как у Харгроува блеснули глаза.       Глубокой, тёмной ночью, когда зима оставила хаос, и успокоилась, стук и треск за окном сменился благоговейной, смиренной тишиной Рождественской ночи. Черное небо, украшенное вкраплениями звездочек, плыло перед глазами, когда Стив посмотрел в окно. А снег, словно белый кварц, сверкал в лучах фонаря, и казался неприкосновенной, волшебной субстанцией, захватившей всё пространство вокруг. Светилась ёлка и тусклая лампа у одного из диванов, бросая шар жёлтого света на пол, ограничивая то пространство, в котором сидели четыре человека, помимо Харрингтона. Робин лежала на диване, глаза её слипались, но она старательно погружалась в разговор.       - Ни разу? Серьёзно? Я всё детство караулил Санта-Клауса.       - Ни разу. Я просто ложилась спать, а утром спускалась к подаркам. – Нэнси спокойно заметила, - я и завтра так сделаю. Хорошо что снег перестал валить.       - Я уже думал, мы так и заживем чокнутой семейкой Аддамс, запертые в одном помещении. А потом начнем съедать одного за другим. – Заметил Билли. Стив цокнул и сел рядом. Харгроув услышал, и посмотрел на него. – Не волнуйся, тебя бы я съел последним.       - С чего ты вообще взял, что останешься единственным выжившим? – Парировал Харрингтон. – Все съедят тебя первым.       - Не оскорбляй меня, мне обидно. Я уже проникся родственными чувствами, и, честно сказать, навряд ли смогу спокойно спать без твоей недовольной физиономии. – Он довольно ухмыльнулся, а Стив в саркастичном жесте поджал губы:       - Не тревожься. Думаю, я тебе приснюсь.       Билли сделал затяжку, смотря на дверь в комнату Джойс. Было бы славно, если они проспят до утра, запах травы так разошелся по комнате, что можно было накурится, просто вдохнув воздуха.       - Оу, я буду только…       - Отвечая на твой вопрос, Эдди. – Робин подскочила и села на диване. – Я караулила Санту у камина! И я даже хотела его прикончить. Чтобы забрать подарки себе.       Эдди кивнул и зевнул.       - Я с такой же целью. Но у нас не было камина, и я стоял у входной двери. Один раз огрел своего дядю кочергой. – Он замолчал.       - Так и рушатся детские грезы. - Подытожил Джонатан.       Все задумались. Нэнси воспользовалась моментом молчания, и, потирая глаза, поднялась с пола.       - Джонатан, думаю пора спать.       Робин поднялась следом, заварила себе чай, и тоже отправилась спать, объяснившись тем, что ей привиделось, как её отчитывает зимний эльф, и бьет по голове еловой веткой.       - Не думаю, что это к добру. Сладких снов.       Эдди на пару с Харгроувом вспомнили о концерте "Metallica", прошедшем в Индианаполисе в январе уходящего года. Затем Мансон завёл рассеянный рассказ о том, как добирался туда на тракторе, и уснул на моменте, когда им по дороге попалась косуля, и они чуть не перевернулись в овраг.       Билли лениво потянулся, прислонившись спиной к дивану.       - Эта сраная метель рушит все планы. У меня дома стоит коньяк.       Стив моргнул, а затем вспомнил об импульсивной покупке Робин.       - Робин покупала сегодня виски, и, кажется, он до сих пор стоит на столешнице на кухне.       Конечно, на столешнице его не было. Он стоял на полу у холодильника, и был на одну треть пуст. Хоппер постарался, не иначе.       Билли никогда бы не подумал, что будет сидеть на кухне Джойс Байерс, и разговаривать со Стивом Харрингтоном о своих школьных похождениях, попивая виски из старых бокалов, помеченных царапинами, ползущими по стеклу. В комнате не было света, и от этого он почти не видел лица напротив, взгляд цеплял лишь объятые пьяным блеском, по оленьи круглые глаза. Он и сам был пьян, а спать, как назло, не хотелось совсем.       - Кесси была лучшей. Я ни с кем так круто не трахался, Харрингтон.       - Серьезно? Кесси Джонсон? Да она заучка, у неё отношений то не было ни разу.       - Оуу, ты ошибаешься, Харрингтон. – Билли многозначительно посмотрел на него.       - Пиздишь. Я думал, у неё вместо комнаты дома лаборатория, где она своих жаб режет. Где там трахаться то? - Он истерично хохотнул.       - Она натуральная гетера. Без трех презиков не рискнул бы - заразно. Но это того стоит. Да и не тебе говорить о заучках – Нэнси определение слова «правильная девочка» в словаре.       Стив шикнул, поднося палец к губам, и шепнул.       - Ты просто плохо её знаешь.       Билли задумчиво продолжил.       - Но даже её, в смысле Кэсси, я так не хотел, как хочу сейчас покурить. – Стив кивнул, соглашаясь. - Вообще-то, тут есть задний выход, и мы можем пройти там. Снег уже не идет. – Он выжидающе глянул на собеседника, но тот, не заставляя ждать, обломал.       - Там тоже всё замело, дверь и на дюйм не открыть, я уже пытался. – Он хмыкнул. – Мы с Хопом, вообще-то.       Стив поднялся с места, снова поднося палец к губам.       - Только тихо.       План был таким настолько же простейшим в голове, насколько оказался идиотским в реальности.             Стараясь не скрипеть половицами, буквально на носочках, они поползли к предполагаемому источнику исполнения их желания – деревянной, рассеченной трещинами от сухости, двери на задний двор. Билли буквально ощущал, как подкашиваются колени, но твердая уверенность в правильном раскладе дел давала сил идти, а не ползти. Стив, напротив, с его красными щеками и растрепанной копной волос, почти прыгал, энергично и бодро, воодушевленный перспективой покурить. На руку им послужило удобное расположение окна – половина фута от двери.       - Я лезу, ты придерживаешь и закрываешь окно. Но не защелкивай замок – вдруг я не смогу. – Они шептались, потому что позади них была дверь в комнату Уилла.       - Не сможешь - останешься до утра на улице, Харрингтон.       Окно предательски скрипнуло, и Билли тихо, но агрессивно чертыхнулся. На Стиве лежала ответственность отгрести снег от двери, и ему несказанно повезло, что на заднем дворе и правда намело в разы меньше снега. Билли не закрывал окно и следил в темноте, и поэтому имел честь застать как король школы Хоукинса поскользнулся и упал в сугроб, рассыпая в стороны хлопья снежинок. Шлепнулся на задницу и громко заржал, а Харгроув треснул его по голове.       - Ты сам сказал тише! Ты реально олень, Харрингтон.       Но он всё-таки заржал следом, правда гораздо тише.              У Стива были красные от мороза уши, но он всё-таки вскочил и начал топтать и отгребать снег ногами, руками, и Билли стало больно от одного только вида этого действа.       - Погоди, Харрингтон. – И через минуту он принес свои варежки, пихнув ему в руки. – А то курить нечем будет.       Стив благодарно кивнул и махнул рукой, чтобы тот закрыл окно и заткнулся. Через две минуты в дверь раздался легкий стук, и Билли сначала по инерции дернулся, думая, что стучат из соседних комнат, но с улицы послышалось недовольное ворчание, и он рывком толкнул дверь, отчего Харрингтон отлетел и чуть снова не рухнул в сугроб.       - Ты идиот что-ли совсем?       Они растоптали площадку у двери метр на метр, чтоб не стоять совсем вплотную, и закурили.       - Иногда так много работы требуется приложить, чтобы насладиться такой мелочью. - По-философски вглядываясь вдаль, резюмировал Билли, а Харрингтон насмешливо фыркнул.       - Ты то много работы приложил, постоял у двери, воздух потравил перегаром.       - Поверь, в моем состоянии и постоять требует усилий.       Они стояли в старых куртках, найденных на ощупь на вешалках, в мокрых насквозь ботинках, и смотрели на соседский дом, по стенам которого ярким узором вились стебли гирлянд, а в центре двора стояла шикарная, нарядная ель.       - Хорошо, когда во дворе – иголки не нужно по полу собирать, - заметил Стив.       - У тебя тоже живая стоит?       - Нет, у меня никакая не стоит. Я не наряжал елку. - Билли удивленно глянул на него.       - Почему же? Мне Макс все мозги проела, сказала вы с ней вместе наряжали.       - Наряжали, но у Робин. Мои родители опять на работе, а мне она не к надобности одному. – В груди кольнуло от, пускай и малейшего, но искреннего признания человеку, которого Стив не считает близким, и он замолчал, а затем затянулся.       И признался.       - Я очень пьяный, не знаю, как усну. – И он увидел, как Билли по недоброму загадочно ухмыльнулся. Стив представлял, что стрельнуло идеей в его пьяную, дурную голову. – Даже не думай.       - Я знаю, что помогает протрезветь.       - Посмотри на ме…Блять! – И Харгроув со всей силы толкнул его в пушистое, ледяное облако позади. – Харгроув, сука!       Окурок одиноко полетел вниз, когда Стив в последний момент, не желая быть униженным в одиночку, потянул парня за рукав куртки следом, и они, не имя сил держать сопротивление, рухнули в сугроб.       Пьяная нега разливала по телу жаркую, ленивую слабость, однако Харгроув нашел силы отбросить свою сигарету в сторону, и грузно нависнуть над соперником, громко смеясь – из головы вылетело, что в доме еще кто-то есть. Харрингтон недовольно, напрягая всю оставшуюся в сознании трезвость, приподнялся и перевернул Билли на спину, почти не видя ничего перед собой кроме снега и довольной, смеющейся физиономии.       - Тебе так нравится бесить людей, посмотрим, что ты скажешь на это… - И он со смехом черпнул снега и сыпанул им ему в лицо, с ярким выражением довольства и самодовольства усаживаясь на колени Харгроува, чтобы пресечь попытки к бегству. Но бежать никто не собирался.       Снег просочился везде, за ворот, в рот, глаза, застилая вид перед глазами, но Билли бешено, с переменным успехом начал смахивать его, и Стив задержал взгляд на снежинках, путавшихся в сырых волосах, серебряным отблеском отражающих лунный свет. Вокруг них словно расстилалось необъятное хрустальное море, границ которого не существовало – ни двора, четко очерченного старым деревянным забором, ни Хоукинса, ни штата Индианы – один сплошной поток бесконечных кристалликов, сложенных узорчатой росписью в ледяные волны.       - Харрингтон, - он задыхался, смеясь и отбрыкиваясь, ловя голыми ладонями снег – он обреченно осознал, что сам отдал варежки врагу, и швыряя Стиву в лицо, - ты охуел!       Так и боролись друг с другом еще с пол минуты, перехватывая инициативу и укладывая друг друга на лопатки, хватая за плечи и локти. Перепахали весь снег вокруг себя, но позади раздался скрип двери, который изначально они не заметили. Затем раздался грозный, недовольный и сонный голос.       - Долго собираетесь дурью маяться? Даже Эдди уже спит. – Робин стояла перед ними, в куртке Джойс и переставляла ноги в старых, потрепанных утепленных калошах. – Которые, кстати, тоже спят.       Парни обернулись, а затем Стив неловко поднялся, хватая Билли за руку, помогая.       - Прости, мы уже идем спать.              Билли виновато кивнул, отряхиваясь.       - Извини поганцев.       - Вам повезло, что это я, а не Хоппер. И откройте окна в зале, травой воняет – задохнуться можно.       Мэйфилд толкнула дверь в комнату брата коленом, руки были заняты подготовленным подарком – и столкнулась с Билли у входной двери. Она опешила на несколько секунд, обнаружив и у него ярко упакованную коробку, абсолютно не готовая к тому, что для неё есть сюрприз. В его глазах она увидела то же удивление.       - У меня для тебя что-то есть. – Он довольно улыбнулся. Пальцы и казанки его рук были ярко красными, и она заострила на них внимание.       - Ты что, руки отморозил? – Спросила она, отмерев после его вопроса. – Вроде же в варежках снег чистил?       Билли бросил мимолетный взгляд на руки, задумался о чем-то на секунду.       - Машину вчера двадцать минут парковал, забей.       - Но в машине печка?       Он склонил голову и нахмурил брови в упрекающем выражении лица, говоря этим: «ты серьёзно хочешь об этом поговорить?»              - Забей, Макс.       И она пошла с ним в зал, всё же решив ответить:       - Так и сказал бы, что работаешь Сантой.              Макс распечатывала коробку в нетерпении, быстро изорвав всю бумагу и широкими глазами вглядываясь во внутрь, вытаскивая наполнитель, и когда увидела – радость пересилила, и она завизжала. Там лежал новый, сверкающий глянцем кассетный плеер Sony. Она метнула счастливый взгляд на брата, и кинулась его обнимать.       - Ты идиот! Он, наверное, стоит с твою пропитую почку! – Она смеялась, и буквально душила ему, забравшись на колени. Он тоже фыркнул от смеха.       - Ты уже месяц ходишь без музыки – надеюсь этот ты не переедешь своим скейтом.       Она отрицательно мотнула головой, а затем вспомнила, что и она не с пустыми руками.       - Ну, у меня, конечно, не плеер… - Но Билли нагло перехватил адресуемое из её рук, и открыл.       В глазах сначала отразилось непонимание, а затем он вспомнил, и в них блеснула нескрываемая, искренняя радость:       - ТЫ ЗНАЕШЬ?              - ДА! – Она тут же принялась объяснять. – Помнишь, осенью, в ноябре, кажется, мы ехали до игровых автоматов. Тогда ты включил «thecallofKtuiu», и сказал мне, что она вдохновлена Лавкрафтом. Я разговаривала с Эдди, он пояснил мне, какая именно это повесть, и я… в общем, я подумала тебе будет интересно почитать. Если ты еще не читал.       У него в руках находилась книга «Тень над Иссмутом», и на обложке, на фоне месяца, рассекающего мирное светлое небо, в темном смокинге и нарядной рубашке, словно потомственный аристократ, стояло загадочное мистическое существо с зелеными, заостренными как сабли скулами и страшными акульими клыками. Глаза его смотрели удивленно – потерянно, будто сквозь самого Харгроува, а между пальцами рук, словно у жабы, были перепонки.       - Спасибо, Макс. – Он восторженно глянул на сестру, затем опять на обложку. – Я не думал, что ты запомнишь. – Она самодовольно улыбнулась, пожимая плечами. – Иди сюда, Шерлок.       Скорее всего, они превысили лимит объятий за день, но столько душевной теплоты он не испытывал очень давно.       Непривычные умиротворение и безмятежность, витающие по дому во время отсутствия отца, почти возможно было нащупать руками. И именно тогда, в этот период, впервые закралось торжественно-счастливое осознание – когда-то он сможет уехать отсюда, и тогда это будет его привычным, никому не мешающим и не рушащим планы образом жизни. Не банальные мечты, которыми все время он грезил, запираясь в комнате – уверенное и серьёзное понимание цели, начинающееся хрупким эскизом вырисовываться в его голове.       Они шумно, занимая всё пространство, смотрели старые семейные комедии, пересмотрели «Аддамсов», перебрали посуду в поисках огромной миски для снеков – не нашли, нашли таз. Кидали вещи по всему дому, неопрятно готовили персиковые пироги – целых два, по причине трагически сгоревшего первого. Истошно и громко спорили, ругались при выборе фильмов, и Максин даже швырялась подушками и по-детски психовала, осознавшая, что родителей нет. Билли тоже психовал, и тоже достаточно по-детски.              Когда родители вернулись, дома уже было прибрано к их приезду и тихо – так, что они даже не догадались, какой хаос и кавардак творился в их отсутствие.