Истории

В последний раз она жила в маленьком доме на границе города и леса. Настоящее привидение — не очень дружелюбное, но ведьмовски очаровательное. Джейк обещал себе больше не появляться в еë жизни после того, как подвëл и заставил одну разбираться со всеми проблемами. Что ж, немного соврал. Он врал всем: ей, сëстрам, еë друзьям, себе. Невозможно навсегда покинуть ту, ради которой билось сердце. Вот и не удержался. Появился и написал, что найдëт. Нашëл. Но чуть-чуть опоздал. Джейк стоял под окном еë дома. Дождь хлестал по щекам, чëрная толстовка становилась мокрее с каждой секундой снаружи. Если б она выглянула на улицу, увидела бы, как несостоявшийся любовник истекал кровью. Она всегда видела кровоточившие раны, даже если они на душе, а тело — цело. Их жизнь разделена на «до» и «после» одним днëм. Одним пожаром, в котором «никто не мог пострадать». Из которого он пообещал вытащить всех, но — надо же! — соврал. В тот день они потеряли одного из компании. В тот день Джейк почти сгорел сам.

В «до» остались тëплые воспоминания, обещания и мили переписок.

Бель: Не нужно города, мы с тобой будем жить на необитаемом острове в нейтральных водах! Там, где никто не найдëт

Джейк: Это звучит не очень практично.

Бель: Зато как романтично! Представь... Джейк неизменно закрывал глаза и представлял маленький остров, поросший мхом и окутанный туманом. Бель в чëрном платье сидела у воды, опустив руку, игралась с туманом и волнами. Кончики пальцев и коленки покраснели. Грустная, ведь в последнее время каждая буква писалась не так. Он садился рядом, хватал тонкую сигарету и выпускал клубы мятного дыма, давал ей творческий туман. Она смеялась звонким колокольчиком и отмахивалась. Говорила, что это не то, а сам он — дурачок. Они долго общались онлайн. Только сообщения, никаких голосовых и видео. Всë-таки его искали, а оставить след в интернете очень просто. Бель: Но мы должны встретиться. Обязательно, Джейк!

Джейк: Но что если я, мхм, не очень красивый?

Бель: Переживëм! Эй, я тоже не модель

Джейк: Но ты прекрасна.

Бель: ...значит, подглядывал за звонками. Укушу тебя однажды! Но спасибо

Джейк: Значит, тебя не напугает сутулость и небольшая нескладность?

Бель: Если тебе больше восемнадцати, нет

Джейк: Больше, уверяю. А, хм...

Сейчас ему почти тридцать. Тогда было двадцать восемь. Она была младше на четыре года. Бель: Ты хотел спросить что-то ещë?

Джейк: Шрамы.

Бель: Что «шрамы»?

Джейк: Если у меня есть шрамы, это... это напугает тебя?

Бель: Знаешь, я люблю тебя. И шрамы твои буду любить. Это часть тебя, твой опыт, твой способ показать прошлому средний палец и сказать «я выжил»

В «после» остались сожаления.

Они впервые встретились незадолго до пожара — в домике у леса, где есть расстроенное пианино и фотографии моря на стенах. Бель целовала шрамы у него на животе и называла прекрасными зарубцевавшиеся раны, которые сам Джейк считал бесконечно уродливыми. Обхватив еë щëки ладонями, посмотрел в глаза и пообещал, что всë будет хорошо. Пообещал, что они встретятся снова, а еë друзья будут в порядке. Потом ушëл и сообщил ФБР, кто он и куда собирался. Тогда Джейк не видел других способов защитить еë. Фантазии о необитаемом острове не могли сработать в реальности. Бель не могла быть в безопасности, встречаясь с преступником. Джейк хотел как лучше, но два года спустя стоял под окном пустого дома, смотрел, как колыхалась прозрачная занавеска и до сих пор видел еë. В чëрном платье среди лëгкого дыма, у пианино, с полосами шрамов на руках. Она как будто до сих пор здесь. Но еë нет. Бель была готова любить его шрамы, но никому не говорила о своих. Он совершил ошибку и отнял у них шанс на счастье, но это не изменило главного: Джейк будет любить еë. Всегда.