Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Чон Соён была послушницей и готовилась принять постриг, пока четыре монахини из того же монастыря, что и она, не были убиты при таинственных обстоятельствах. Теперь, чтобы достичь своей цели и поймать убийцу, она вынуждена работать с самым раздражающим демоном на свете. Справятся ли они? И какие тайны скрывает её напарница?
Примечания
Продолжение выходит после того, как на последней вышедшей главе набирается 10 отзывов.
Глава 2. Метка.
12 февраля 2024, 07:46
Едва увидев Юци, Соён с трудом подавила желание нарушить клятву и выругаться так громко, как её бабушка, когда была пьяна. Демонесса носила то, что, по мнению большинства, обязано нравиться всем обитателям ада: кожаные брюки, которые обтягивали длинные ноги, выделяя каждую сильную мышцу и округлые бёдра, и чёрную майку, не скрывающую ни натянутых словно верёвки мускулов, ни бугорков груди, поднимающихся при дыхании. Ей вернули и куртку, – разумеется, кожаную и с заклёпками на рукавах и воротнике, – но Юци предпочла повязать её на поясе. Шею стягивал тонкий ремешок.
– Для чего тебе ошейник? – Нахмурившись, спросил священник, когда они вышли из мрачного здания тюрьмы.
– Это называется «чокер», Винни. Будь ты не настолько пыльным мешком с песком, то знал бы. Посмотри на себя, – она ткнула его пальцем в плечо, раздражающе хихикая. – Такой чистенький, аккуратный, а от одежды так и несёт ладаном. Напомнить, где мы познакомились?
– Продолжишь болтать в том же духе, я верну тебя туда, откуда вытащил.
– Ох, как страшно, – Юци прижала руки к груди, строя настолько фальшивый ужас, что даже охранник, который их сопровождал, не удержался от смешка. – Я ведь так не хочу вернуться в свою камеру, к телевизору и марафону «Где ты, Скуби-Ду?». А плакаты с девушками на моих стенах… я не могу спать, потому что боюсь смотреть им в глаза! – Закончив актёрский этюд, демонесса усмехнулась. – Поэтому всегда смотрю ниже.
Соён надеялась, что в машине она будет вести себя тише, но Юци, глядя отцу Винсенту прямо в глаза, начала прыгать на сидении и спрашивать «а мы уже приехали?». После пятнадцатого «а сейчас?» священник не выдержал.
– Чего ты хочешь? – Спросил он, и демонесса рассмеялась.
– В целом? Виллу, много алкоголя и компанию красивых моделей. Сейчас? Узнать правду.
– Ты её знаешь.
– Да брось, Винни, ты же понимаешь, что я не тупица. В одном городе за короткий промежуток времени убиты четверо монашек из одного монастыря. Очевидно, что федералы были бы здесь уже после второго убийства, если бы твои боссы не заставили их прижать задницы к их компьютерным стульям в Квантико. Они ведь с самого начала знали, кто за всем стоит, так? Поэтому тебе не нужно договариваться о моём освобождении, оно уже у тебя на руках. Насчёт милашки, – она кивнула на Соён. – Не уверена, но со мной вы уже давно всё решили.
Отец Винсент заметно напрягся.
– И что с того?
– Ничего, – Юци бросила это так легкомысленно, словно забыла, о чём говорила всего несколько секунд назад. Её взгляд скользнул по зелёным зарослям елей за стеклом. Пальцы замерли в паре сантиметров от окна, словно она хотела прикоснуться к влажным лапам, почувствовать кожей и прохладу, но осознала, насколько же далеко от них. – Не пытайся скрывать от меня что-либо, Винни. Я всё равно узнаю. Или ты забыл, сколько минут мне потребовалось, чтобы понять, что ты коп?
– Нет, – буркнул священник.
– Всё ещё задевает твою гордость? Ну, извини, ты был хорош, но я не первый год в этом бизнесе.
– Ты даже не входила в банду.
– Да, но я всегда любила устраивать неприятности. Это часть моей природы, моей личности. Смирись с этим.
Он встряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя чары Юци, и посмотрел на Соён.
– К сожалению, я не смогу вести расследование с вами.
Чон почувствовала, как сердце упало вниз, застряв в районе живота. Боль разлилась по груди. Он не мог оставить её с этим дьявольским отродьем! Что, если бы Юци решила сбежать и убить её или, – что ещё хуже, – совратить и попытаться обратить в себе подобную?! И даже если бы Юци захотела помочь в поиске убийцы, Соён стала бы слабой поддержкой. Послушницы могли выходить из монастыря только на определённое время. За опоздание даже на пять минут могли закрыть в комнате на несколько дней, лишить еды. Если опоздание было значительным, послушницу выгоняли, не разбираясь, где она была и по какой причине задержалась.
При всём уважении к погибшим сёстрам, Соён не собиралась жертвовать шансом стать монахиней из-за них.
«Я понимаю, что это грех», – подумала Чон, виновато опуская голову. – «И мне жаль. Но я так долго шла к тому, чтобы достичь своей цели. Я просто не могу лишиться всего и вернуться домой. Не после того, что пережила там».
– Вытащил меня, а теперь хочешь сбежать? Типичный мужчина, – Юци закатила глаза.
– У сестры Розы, – последней убитой, – не было родственников, поэтому монастырь взял на себя обязательства, связанные с её похоронами. Я должен организовать их, а также несколько служб в её честь, и это займёт всё моё время. Я присоединюсь к вам сразу же после того, как буду точно уверен в том, что сестра Роза получила достойные проводы.
– Её тело уже готово? Его вскрывали?
– Принимая постриг, сестра Роза отказалась от аутопсии, но так как смерть насильственная полиция настояла на том, что оно будет проведено.
– Будет или уже проведено?
– Они должны начать около двенадцати.
Юци посмотрела на часы на приборной панели. Стрелки стремительно приближались к отметке «полдень», и это явно её беспокоило. Протянув руку, она толкнула водителя.
– Едь быстрее, пожалуйста.
– Тут стоит знак…
– Это полицейская машина, ты – коп. Включи мигалки, если так боишься, что тебя остановят свои же. Давай, – она снова толкнула его, но уже сильнее. – Какой смысл водить такую тачку, если не собираешься нарушать правила? Дави педаль в пол, парень, иначе я вдавлю её твоей головой.
– П-понял.
– Хороший мальчик, – Юци отпустила его плечо, повернулась к отцу Винсенту. – Вижу, с того момента, как ты работал в полиции, ничего не изменилось. Всё те же глупые послушные мальчики, которые даже дорогу на красный перейти не могут. Как же скучно!
***
Они вошли в морг как раз в тот момент, когда патологоанатом собирался сделать первый надрез. При взгляде на тело сестры Розы на столе для аутопсии по телу Соён пробежали мурашки, а сердце словно остановилось, чтобы через мгновение сжаться, наполнив грудную клетку пульсирующей болью. Они не были близки в понимании обычных людей, но, когда пять лет ешь с кем-то за одним столом, стоишь рядом во время молитвы, то невольно начинаешь чувствовать связь. Она была не просто монахиней, а сестрой. Да, они не вели долгих разговоров, сидя на ступенях монастыря, но молились за души друг друга и служили одной цели, – восхвалению Бога. Видеть её такой было жутко. Хотелось заплакать. Равнодушно оглядев скромную комнату всего с пятью холодильниками и двумя столами для вскрытия, Юци подошла к трупу. – Мы от отца Винсента, – отмахнулась она, когда врач попытался задать вопрос. – Должны осмотреть тело. – Вы не похожи на монахиню. – Как вы догадались? – Саркастично спросила Юци, отбрасывая волосы, чтобы ещё больше открыть декольте. – А у вас все такие догадливые? Если да, то понимаю, почему убийца ещё не найден. – Думаете, лучше меня разбираетесь в аутопсии, мисс… – Зовите просто Юци. Да, думаю. У меня в этом больше опыта, – она похлопала по столу. – Подойди сюда, Соён. – Это обязательно? – Да, если не хочешь, чтобы я тебя подтащила. Чтобы добраться до сердца, нужно вскрыть грудную клетку, это очевидно. Обычно люди используют стандартные способы, подпиливая кости, чтобы вытащить верхнюю часть грудины как крышку канализационного люка, но здесь совсем другая история. Когда Соён наконец нашла в себе силы взглянуть на тело, то поняла, что Юци имела в виду. Края рёбер торчали вверх острыми зубьями, словно кто-то оторвал верхнюю часть грудной клетки от нижней, не слишком заботясь о том, как это будет выглядеть. То же было и с сосудами. Они были разной длины, с рваными краями и лежали в абсолютном беспорядке. – Уже пришли к какому-нибудь выводу? – Поинтересовался доктор. Юци пожала плечами. – Делать выводы – ваша работа, так что вы ей и занимайтесь. Мы с Соён займём ваш стол, поболтаем. – Уверены, что это хорошее место? – Конечно, – демонесса втянула носом в воздух. – Тут пахнет формалином и страхом. И картошкой фри. Вы ели её на ланч? – Д-да… – Больше не покупайте еду в той забегаловке. Они не меняли масло с восьмидесятых. Я даже отсюда чувствую, насколько оно прогорклое. Едва опустившись на продавленный стул, Соён снова почувствовала слабость. Мир сливался в одно тёмное пятно, в центре которого стоял стол с телом сестры Розы. Свет был только над ним, и Чон, словно мотылёк, летела туда, повинуясь инстинкту, пока разум вопил, что это неправильно, опасно. Она не слушала. Было что-то, что оказывалось сильнее и ума, и инстинкта самосохранения. Что-то на субатомном уровне. – Могла хотя бы посмотреть на меня, – усмехнулась демонесса. – Не собираюсь. – Почему? – Ты выглядишь слишком вульгарно. – Ты в кроксах, Соён. Я попала в тюрьму в восьмидесятых, и даже в то время их носили только бабули из домов престарелых. Хуже было бы только, если ты надела пончо. – Мне нравится пончо. – О, всё настолько плохо… полиция моды посадила бы тебя на пожизненное. Соён не ответила, сосредоточив внимание на рыбках в небольшом аквариуме рядом со столом. – Значит, ты экстрасенс? – Спросила Юци. – Нет. – Но у тебя же есть видения, так? С их помощью ты увидела Долговязого. – Я не собираюсь говорить об этих демонических силах. Они оставят меня сразу же после того, как я получу постриг. Юци рассмеялась. – Демонических? О, нет, твои силы появились откуда угодно, но точно не от демонов. – В каком смысле? – Скажи, у тебя бывает так, что вокруг людей неожиданно появляются цвета, которые будто бы обволакивают их? – Да, но это же просто астигматизм. – Да, а длинные руки убийцы монашек всего лишь симптом синдрома Марфана. Нет, это не имеет никакого физиологического объяснения. Кто-то называет это аурами, но я предпочитаю термин «след». Он звучит круче. Так вот, Соён, – запрыгнув на стол, она помотала ногами. – Мы, демоны, очень хитрые и лживые создания, и, чтобы задержаться в мире людей, нам надо выглядеть так же, как вы. Конечно, есть те, кто принципиально приходит только в своей демонической форме, например, тот, кого ты видела в своих видениях, но большинство предпочитает маскироваться. Но у таких, как вы, – экстрасенсов, сенсетивов, – есть способность выводить нас на чистую воду. – Каким же образом? – Душа человека оставляет след, – то самое пятно света, которое ты видишь, но у демонов нет души. Иногда демоны пытаются быть хитрее и посылают своих приспешников, – людей, которые заключили с ними контракт, – но есть одна проблема… – Заключая контракт, продаёшь душу. Чон проводила взглядом патанатома, который, оставив инструменты в раковине, вышел. – Умная девочка, – кивнула Юци. – Демоны бы не придумали силу, которая решает их маскировки, так что твой дар, – или как ты это называешь, – точно не их подарок. Кстати, душу можно увидеть и у мёртвых. Она остаётся в теле три дня, пока суд на том свете решает, куда её оправить, – в ад или рай. – Три? – Нахмурилась Соён. – Тогда ты ошибаешься насчёт моих сил. – Почему? – За всё то время, что я пробыла с телом сестры Розы, вокруг него ни разу не появился цвет. – Ни разу? – Юци встала. – Даже когда ты притрагивалась к ней? Я работала с сенсетивами, и все они говорят, что при прикосновении свет всегда появляется. – Нет, ничего такого. – Твою мать! Не говоря больше ни слова, демонесса подбежала к трупу и распахнула ей рот. Соён выдохнула… – У неё нет языка… – Надрез недавний. Где доктор?! – Вышел минуту назад. – За ним! Когда они выбежали в коридор, врач уже был на другом конце. Он старался вести себя естественно, но, едва увидев их, рванул в правую сторону и быстро скрылся за спинами врачей. Юци бежала быстро, но даже её скорости не хватило, чтобы успеть схватить его до того, как он закрылся в крематории. – Он знал… ублюдок знал… – Что именно? – Отойди, я выбью дверь! Едва металлическая дверь свалилась на пол, будто игрушечная, Соён почувствовала отвратительный аромат палёного мяса. Крематорий в больнице отличался от тех, который использовали в похоронных агентствах, – он был меньше, чтобы уместить только часть тела, поэтому доктору пришлось влезть в небольшой отсек по пояс. Огонь обхватил его торс, но он не кричал. Не прошло и десяти секунд, как его ноги отвалились от того, что было туловищем, и повалились на кафель. – Не успели, – констатировала Юци, скрещивая руки на груди. – Зачем он это сделал? – После продажи души, человек получает метку того, кому он её продал. Что-то типа личной печати. Ставится под язык. – У тебя тоже есть? – Заросла, когда я получила свободу. В любом случае, это не так важно. Судя по тому, что он вырезал язык, можно уверенно сказать, что он знал о том, что монашки продали души. – Нет… такого не может быть. – Может, и вот доказательство, – она кивнула на труп. – Он уничтожил улики. Те, что были на его теле, в том числе. – Но, раз они продали души, разве они не должны были стать неуязвимы? – Как я уже говорила, Соён, мы, демоны, лживые создания. Не каждый, продающий душу, становится демоном или получает силы. Иногда это деньги или ещё что-нибудь. Иногда люди просто готовы сделать всё, что угодно, не требуя ничего взамен. Такие обычно очень восприимчивы. – А что нужно, чтобы стать демоном? – Демон, с которым был заключён контракт, должен дать человеку выпить свою кровь. Добровольно, разумеется. Выпивая её, человек начинает обращаться, пока не получает демоническую форму, а вместе с ней и бессмертие вместе с прочими способностями. – Ладно, но если они продали души, то для чего их убивать? Разве такие люди не полезнее в роли рабов или ещё кого-то? – Не знаю, – пожала плечами Юци. – Это может быть часть какого-нибудь ритуала или война демонов. – Война? – По стране бегает далеко не один демон, Соён. Ад переполнен, там куча грешников и давняя власть, а земля пока пуста. Конечно, сюда стекаются те, кто хочет власти, и иногда они не могут её поделить. Ну, как иногда, постоянно. – Судя по тому, что я видела, сестра Роза хорошо знала убийцу. Может ему она и продала душу? – Он, как и я, не может их покупать, но… – Что? – Это не разборки между демонами. Ритуал, но я не знаю, какой именно? – Я могу поискать информацию об этом в монастырской библиотеке. Юци покачала головой. – Не думаю, что они хранят такие книги. Но я знаю того, кто точно хранит. Давай, шевели кроксами и натягивай пончо. Надеюсь, она ещё там же, где и сорок лет назад.***
Соён отказалась даже подходить к «смерти с двигателем», которую Юци почему-то называла «мотоциклом», и им пришлось идти пешком. Они петляли по узким улочкам, сворачивая то за одно здание, то за другое, пока не оказались напротив старого кирпичного строения без вывески. Окна были закрыты металлическими пластинами, а дверь выглядела внушительной, но демонесса без труда плечом вытеснила её. Как только она вошла внутрь, арбалетный болт со свистом врезался в плечо, застревая в кости, а из темноты раздался полный яда шёпот: – Убирайся!