Танец в тени

***

Криминальный мир делиться на четыре клана. Клан Ким — один из самых влиятельных и опасных кланов в криминальном мире. Их власть распространяется далеко за пределы Сеула, охватывая крупные города и даже другие страны. Во главе этого клана стоит Ким Хёнджун — человек, чья репутация держит в страхе не только врагов, но и союзников. Ким Хёнджун - высокий альфа лет сорока пяти, с чёрными как смоль волосами, обычно зачесанными назад. Его взгляд, холодный и пронзительный, заставляет окружающих отворачиваться. Он предпочитает строгие костюмы, подчёркивающие его статус. На безымянном пальце правой руки носит кольцо с чёрным камнем — символ его власти. Клан Ким не прощает ошибок и не знает поражений. Их имя наводит ужас, и каждый знает, если тебя преследуют люди Ким Хёнджуна, выжить у тебя нет шансов. Будущей наследник по праву. Ким Сокджин — старший сын, альфа, который, был рождён для власти. Ему всего пятнадцать, но даже в этом возрасте он умён и харизматичен настолько, что может покорить любого одним лишь взглядом. Однако всё это неважно для самого Сокджина. Ему чужда жажда доминировать или бороться за престол. Он мечтает о другом — о свободе от мира, где каждое слово и действие продиктовано правилами клана. Вместо стратегий и оружия его руки тянутся к кистям и краскам. Рисуя, он находит покой, которого не может дать суровая реальность. Картины Сокджина будто дышат его мыслями и скрытыми желаниями. В комнате Сокджина всегда витает запах сандалового дерева — тёплый и успокаивающий, как его присутствие. Это сочетание, отражает его внутреннюю силу. Но за этой мягкостью скрывается нечто большее. Иногда в его глазах вспыхивает странный блеск, заставляющий окружающих невольно отступать. В такие моменты кажется, что он совсем не так прост, как все привыкли думать. Ким Тэхён — младший брат Сокджина, альфа. которому всего 12 лет, но уже сейчас он выделяется своей хитростью и спокойной уверенностью. В отличие от брата, Тэхён не отворачивается от жестокого мира клана. Он наблюдает, учится, впитывает каждую деталь, как губка, готовясь к тому дню, когда ему придётся действовать. Его запах — древесный уголь, насыщенный и глубокий, как сам Тэхён. Этот аромат говорит о его силе, готовности принять вызовы и идти по своему пути, несмотря на все преграды. Он — альфа, но его сила не в том, чтобы командовать, а в том, чтобы действовать решительно и не оглядываться назад. Когда Тэхён смотрит на Сокджина, его взгляд становится чуть более серьёзным. В его глазах читается восхищение, смешанное с чем-то ещё, неразгаданным. Он словно видит в брате не просто старшего, но и что-то большее — то, что самому Сокджину ещё предстоит осознать. Сокджин и Тэхён — два противоположных полюса, которых связывает невидимая нить. Пока один мечтает о покое, другой уже делает первые шаги к тому, чтобы занять своё место в мире. Никто ещё не знает, какую роль каждый из них сыграет в будущем. Сандаловое дерево смешивает деревенский уголь, перемешанные в одной комнате, словно предсказывают, судьба у этих двух братьев будет тесно связана, а их союз изменит все планы отца. Ким Намджун семнадцати летний, альфа. Запах — пачули. Этот глубокий, землистый аромат окутывал его, словно тень, полная скрытой силы, готовой проявиться в любой момент. После смерти своего отца, он стал фактическим главой Клана Ким, но не торопился раскрывать свою власть. Сейчас он находится в тени клана Ким Хёнджуна. Он манипулировал событиями, выстраивая стратегию, оставаясь незаметным и контролируя всё из-за кулис. В его действиях нет спешки, он ждёт своего выхода, но пока рано. Никто не знает, что за всеми ключевыми решениями стоит он — человек, чья власть скрыта, но очевидна. Его присутствие ощущалось, его воля была неизбежной, как тень, но никто не осознаёт её до конца. Его стиль состоит из сдержанности и элегантности, его стиль говорил больше, чем слова. Темные костюмы, строгие линии, но в них не было ничего лишнего. Это был стиль человека, который не нуждается в демонстрации силы — он просто знал, что она у него есть, и когда-то миру придётся это признать. Клан Чон. Клан Чон — второй по влиянию в криминальном мире, чьё могущество уступает лишь Клану Ким. Их подход к власти отличается холодным расчётом и безупречной стратегией. Если Клан Ким строит свою империю на силе и дисциплине, то Чон известны как мастера манипуляций, интриг и тонкой игры за трон. Чон Ёнсу никогда не нарушает баланс, предпочитая строгие костюмы, изысканные, но сдержанные аксессуары и всегда идеальную прическу. Его образ — это воплощение власти, но при этом отсутствие лишней помпы. Он не нуждается в демонстрации своей силы, так как его уверенность и спокойствие говорят сами за себя. Его аромат черный чай, он создаёт атмосферу спокойного контроля, не позволяя другим забывать, кто он на самом деле. Будущий наследник по праву. Чон Чонгук — 14-летний наследник, альфа. Его аромат — кедр и мята. Сраннего возраста привлекающий внимание своей энергией и харизмой. Несмотря на строгую дисциплину, которой его обучали, Чонгук остаётся ярким и живым, что делает его отличным посредником между другими кланами. Клан Пак. Клан Пак — третий по величине и влиянию в криминальном мире. Этот клан известен своим подходом к делу, где важен не только физический контроль, но и абсолютная дисциплина. В отличие от Клана Ким, который предпочитает агрессивную силу и контроля, Клан Пак придерживается жесткой иерархии, ценит порядочность, но не боится использовать силу, когда это необходимо. Пак Джихёк выбирает строгие, но стильные костюмы. Он носит классические тёмные костюмы, которые идеально сидят, с минималистичными, но выразительными аксессуарами кожаная перчатка, серебряная цепочка и часы с чёрным ремешком, который подчеркивает его чувство вкуса и безупречную сдержанность. Он не стремится к ярким цветам или необычным дизайнерским решениям, его стиль — это чистая элегантность и статус. Даже в самых простых ситуациях он не нарушает своего образа, являясь примером идеального альфы, которому хватает присутствия духа для управления любыми ситуациями. Черный кофе — его запах это его личная визитная карточка, которая отражает его крепость духа, внимание к деталям и способность быть лидером, не поддаваясь внешним обстоятельствам. Будущий наследник по праву. Пак Чимин, 16 лет, альфа — наследник Клана Пак. Чимин всегда был умен и решителен, но его подход к жизни отличается от того, что ожидается от наследника. Он не спешит с действиями, предпочитая наблюдать и анализировать ситуацию до того, как принять решение. Его харизма и способность влиять на людей уже давно привлекли внимание членов клана. Несмотря на свою внешнюю мягкость, он умен, и его слова всегда наполнены смыслом. Лаванда символизирует его спокойствие и сдержанность, подчеркивая умение Чимина контролировать эмоции и сохранять хладнокровие в любых ситуациях. Это аромат расслабления и уверенности, который всегда окружают его в моменты, когда ему нужно быть на высоте.

***

— Ты действительно думал, что я не узнаю? — Хёнджун медленно поднялся из-за стола, его пальцы нервно барабанили по деревянной поверхности, и взгляд стал холодным, как лёд. Он достал свой телефон и стал листать экран, поднимая взгляд только для того, чтобы продолжить – На повестке дня "Муж Ким Хёнджуна изменил ему с его же правой рукой." Как ты думаешь, что теперь будет? — он шагнул вперёд, и воздух вокруг них стал плотным от напряжения. Глаза Хёнджуна не отрывались от мужа, — Я закрывал глаза на всё, но твою мать, чем ты думал, когда прыгал в его койку ? Тебе не хватило ума сделать это более скрытно? — Я не хотел, правда, — слова вырвались с трудом, и Джису сжал руки в кулаках, как будто пытаясь скрыть свою слабость. — Это всё… журналисты, прошу, пощади. — Ты жил со мной двадцать лет, — Хёнджун шагнул вперёд, голос его стал резким и холодным, — и думаешь, я так просто пощажу тебя? — Он остановился прямо перед Джису, его дыхание стало ровным, но глаза всё ещё горели яростью. Хёнджун не мог поверить в то, что он слышит. За все эти годы он был готов закрывать глаза на многое, но это предательство было чем-то непостижимым. — Ты предал меня, предал нашу семью, — продолжил он, сжимая кулак. – И теперь ты думаешь, что я буду жалеть тебя? Что я буду смотреть на твоё лицо, как если бы ничего не случилось? Ты ошибаешься. Это только начало. Ты выбрал эту судьбу, Джису. Ты выбрал предательство. А теперь ты будешь платить за это. — Хёнджун резко повернулся к своей охране, его голос стал холодным и при этом пропитанным угрозой. — Заберите его, — сказал он, не глядя на Джису. — Киньте его в клетку с овчарками, но не дайте ему там умереть, эта смерть для него будет слишком лёгкой. А после сделайте всё, что нужно, чтобы он понял, что я не прощаю. Пусть он почувствует, что значит переходить черту дозволенного. Джису ощутил, как его захватывают, и, несмотря на всю свою гордость, сердце сжалось от страха. Он попытался вырваться, но хватка охраны была слишком сильной. — Хёнджун, — голос его был полон отчаяния, — пожалуйста, не делай этого. Ты не можешь так поступить, подумай о детях. — О детях должен был думать ты, когда прыгал на его члене, — холодно произнёс Хёнджун, прерывая мольбы Джису, — Я сказал, увидите его. Он сделал шаг назад, чтобы дать охране новый приказ, но его лицо не выражало ни капли жалости.

***

— Намджун, прошу тебя, сделай ему могилу, — сказал Сокджин, едва слышно, но с такой твёрдостью в голосе, что невозможно было не понять серьёзности его слов. Его взгляд был холодным, но в глазах, несмотря на всю решимость, всё равно читалась боль. Он понимал, что этот день настанет, знал, что отец когда-то убьёт омегу, но не мог предположить, что это случится так жестоко и бесчеловечно. Намджун внимательно смотрел на него, ощущая, как тяжесть этих слов проникает в его душу. Он снова переспросил, пытаясь понять, что именно подразумевается под этой просьбой. — Пустую могилу? — неуверенно спросил он. — Да. Чтобы он хотя бы после смерти получил то, чего был лишён при жизни. Покой, — ответил Сокджин, его голос снова задрожал, но он старался держаться. Намджун замолчал, его взгляд стал мягче, но все же серьёзным. Он знал, что этот поступок не изменит ничего, и это не могло вернуть того, что потеряно. Он хотел сказать что-то, что бы утешило Сокджина, но не знал, что именно. — Я сделаю как ты просишь, не беспокойся. Но ты понимаешь, что это ничего не изменит? Его всё равно больше нет, — сказал он, чуть принижая голос. Сокджин не ответил, лишь потёр ладонь о лоб, словно пытаясь успокоить себя. Он понимал, что Намджун прав, но это не меняло его решения. В этой просьбе было что-то личное, что-то, что ему нужно было сделать для себя. Он встал, медленно направляясь к двери, но остановился, чуть приоткрыв её. Перед тем как выйти, он прошептал. — Спасибо, Намджун. За всё. Намджун поднялся с места и шагнул к Сокджину, не говоря ни слова. Он осторожно положил руку ему на плечо, чувствуя, как напряжение в теле Сокджина начинает спадать. В тот момент, когда мир вокруг казался таким пустым и холодным, его присутствие было тем, что даровало хоть каплю тепла. — Ты не один, Джин, — сказал Намджун мягко, почти шепотом. Его слова были тихими, но в них было что-то успокаивающее, обнадеживающее. Сокджин не повернулся, но почувствовал, как его плечи чуть расслабляются, а в груди становится легче. Это был простой жест, но он значил так много — просто быть рядом, не требуя ничего взамен.

***

Сокджин сидел в комнате, держа планшет на коленях. Его пальцы дрожали, когда он перечитывал заголовок снова и снова "Скандал в семье Кимов, муж влиятельной главы семьи замечен с таинственным альфой." Грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. Он уже догадывался, что могло случиться с папой. Отец никогда не прощал предательства. Сокджин едва успел переварить увиденное, как дверь в комнату распахнулась с такой силой, что стены задрожали. Влетел Тэхён — взъерошенный, с покрасневшими глазами и бешено скачущим дыханием. — Сука, это правда?! — закричал он, почти сорвав голос. — Этот ублюдок убил его, Джин! Он резко остановился посреди комнаты, словно не знал, что делать. Его руки дрожали, сжимаясь в кулак, ногти болезненно порезались в ладони. Губы то сжимались, то разжимались, выдавая внутреннюю борьбу. Его взгляд метался бы то он пытался найти способ разорвать этот мир на куски. — Как он мог? — Тэхён прошипел, хватая воздух, будто задыхался. — Как он... Как он посмел?! Сокджин медленно поднялся с кресла, его сердце сжалось при виде брата — Тэхён был словно раненый зверь, готовый бросится на первого встречного. — Всё, всё, успокойся, — проговорил он мягко, подходя ближе. Но Тэхён, казалось, даже не слышала его. — Успокоиться?! — выкрикнул он, резко оборачиваясь. Глаза горели яростью и болью. — Ты хочешь, что бы я успокоился, когда моего папу убили?! Ты понимаешь, Джин ? У-б-и-ли? Сокджин не ответил. Вместо этого он осторожно обнял брата, протянув его к себе. Тэхён сначала напрягся, но потом будто сломался. Его дыхание стало ровно в плечо Сокджина ударились горячие слёзы. — Всё будет нормально, — прошептал Сокджин, гладя его по спине. Его голос был тихим, но уверенным. — Всё будет нормально. — Ничего не будет нормально, — хрипло выдавил Тэхён, отстраняясь, не до конца. Его глаза пылали, готовы были уничтожить весь мир. — Я отомщу за своего папу, слышишь? Заставлю его страдать, я отдам его на съедение тем же собакам. Сокджин смотрел на него, чувствую как всё внутри холодеет точка он крепче взял Тэхёна за плечи, будто пытаясь удержать его от падения в бездну ярости. — Мы найдем способ, — твёрдо произнёс он, глядя прямо в глаза младшего. — Но не сейчас. Не так. Тэхён, стоял дрожа от эмоций, его руки бессильно повисли вдоль тела. Он медленно кивнул, но в его взгляде читалось одно, он не забудет. И не простит.

***

Господин Ким… — слуга осторожно постучал в дверь, не дождавшись разрешения, вошёл. В его запахе ощущалась напряжённость, лёгкий оттенок нервозности. Он склонил голову, избегая взгляда Джина, — Ваш отец просит вас подойти. Джин застыл на месте, его сердце на мгновение пронзило беспокойство. Он знал, что этот момент настал — момент, когда невозможно отмахнуться, спрятаться или избежать того, о чём он так долго пытался не думать. Отец что-то решит, что-то скажет, и это будет не просто разговор — это будет решение, которое он не сможет обойти. — Скажи ему, я буду через минуту, — сказал Джин, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя внутри бушевали эмоции. Он сдерживал ярость, которая поднималась в нём, но понимал, что не может позволить себе выглядеть слабо перед слугой, а тем более перед отцом.

***

Когда Джин вошёл в кабинет отца, запах ореха в воздухе был особенно тяжёлым — доминирующим и давящим. Он сразу почувствовал, как каждое его движение становится уязвимым под пристальным взглядом альфы. Хёнджун сидел за столом, его поза была уверенной, и его запах — глубокий, тяжёлый, даже немного угрожающий — уже говорил о том, что разговор будет не из лёгких. — Садись, — сказал Хёнджун, не поднимая глаз от документов на столе, его голос был ровным, как всегда, но с тем скрытым оттенком, который Джин знал слишком хорошо. Это был голос, когда отец что-то решает за него. Джин остался стоять, не зная, как реагировать. Он ощущал, как внутри нарастает напряжение, как давление отца ощущается на уровне запаха, как он ощущает его доминирование даже в воздухе. Это было больше, чем просто слова. Это было как предвестие чего-то страшного. Хёнджун наконец поднял взгляд. Его глаза встретились с глазами Джина, и в них не было ни гнева, ни разочарования — только решимость. Он отложил документы и наклонился вперёд, его запах теперь наполнил всё пространство, становясь почти удушающим. — Ты улетишь, — сказал Хёнджун спокойно, как если бы это было неизбежно. — Я отправлю тебя за границу, Джин. Ты будешь учиться там и в скором времени возглавишь клан. Джин стоял, как вкопанный. Слова отца отразились в его голове эхом, и он не мог понять, почему это решение должно быть таким окончательным. Он пытался найти в себе силы, чтобы ответить, чтобы хоть как-то выразить своё возмущение, но голос не слушался. — Ты не можешь так просто взять и отправить меня, — сказал Джин, хотя внутри его растирало недоумение и боль. — Я не хочу уезжать. И я не собираюсь быть тем, кем ты хочешь меня видеть. — Это не обсуждается, — холодно произнёс Хёнджун, и его голос стал ещё более строгим, с неотвратимой силой. — Вылет завтра в 02:40, охрана, заберите его. — А если я не уеду, сделаешь то же самое, что и с папой? — Джин выдохнул эти слова сдержанно, но в его голосе звучал вызов. Он смотрел прямо в глаза Хёнджуну, будто пытался пробиться сквозь стену ледяного спокойствия, окружавшую его отца. Хёнджун не дрогнул, но его запах изменился, став ещё более острым и давящим, с нотами скрытой угрозы. — Я сказал увести его к чёртовой матери, — отчеканил Хёнджун, обращаясь к охране. Его голос оставался ровным, но каждая интонация будто резала воздух. — Ты можешь отправить меня хоть на край света, отец, но я не стану твоей марионеткой! — выкрикнул он, прежде чем дверь за ним захлопнулась.

***

Джин сидел в кресле, сжимая подлокотники так сильно, что пальцы побелели. Его мысли метались, а дыхание становилось всё тяжелее. Разговор с отцом оставил в его душе горькое послевкусие. Он пытался собраться с мыслями, но всё внутри него кричало. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл Тэхён. Его взгляд тут же упал на Джина, и беспокойство отразилось на лице младшего. — Джин, что случилось? — спросил он, подходя ближе. Его голос звучал мягко, но в нём угадывалась тревога. Запах, напоминавший древесный уголь, усиливался, словно подчёркивая напряжение в комнате. Джин медленно поднял глаза. Его взгляд был тяжёлым, наполненным гневом и усталостью, которые он уже не мог скрывать. — Он отправляет меня за границу, Тэхён, — тихо сказал он. Его голос дрожал от подавленных эмоций, но слова звучали ясно. — Говорит, что это нужно, чтобы я учился и возглавил клан. Тэхён замер. На его лице промелькнуло непонимание, которое быстро сменилось яростью. Его руки невольно сжались в кулаки, а челюсть напряглась. — За границу? Сейчас? — переспросил он, его голос звучал громче, чем он хотел. В глазах мелькнула смесь обиды и беспомощности. Джин кивнул, его взгляд потяжелел ещё больше. — Это не ради меня, — продолжил он, почти шепотом. — Это ради него. Он просто хочет убрать меня отсюда. Тэхён шумно выдохнул и нервно прошёлся по комнате. Его запах стал резким, пропитавшись гневом, словно пепел, который поднимался в воздух. — Это нелепо, — выдавил он, остановившись напротив Джина. Его голос дрожал от возмущения. — Он не видит, как много ты делаешь. Не понимает, что ты достоин большего! Его глаза блестели, словно он с трудом сдерживал слёзы. Тэхён чувствовал, как беспомощность и злость разрывают его на части. — Почему он такой? Почему он думает, что имеет право решать за всех? — спросил он, но ответа не ждал. Его голос сорвался на крик, а потом стих. Джин отвёл взгляд, сжимая подлокотники ещё сильнее. — Потому что он никогда не видел во мне того, кто может справиться, — тихо произнёс он. — Для него я всегда был слабым звеном. Тэхён почувствовал, как в груди всё сжалось. Его руки задрожали, и он выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Но боль в глазах брата отражалась в его собственных, усиливая злость и бессилие. — Он ошибается, Джин, — твёрдо произнёс он, склонившись ближе. Его голос стал ниже, но не менее эмоциональным. — Ты больше, чем он думает. Ты сильный. Даже если он этого не видит. Я докажу ему это, брат.

***

Джин стоял рядом с Намджуном, и в тишине комнаты ощущалась растянутая пауза, когда оба словно замерли. Их взгляды встретились, и всё остальное вокруг будто исчезло. Оставалось только это мгновение, когда дыхание становилось с каждым вздохом всё глубже, а чувства — все сильнее. Джин не мог больше сопротивляться. Он подошёл ближе, чувствуя, как его сердце стучит в груди, как дыхание становится всё более тяжёлым. В его глазах была борьба — с собой, с ситуацией, но что-то в Намджуне, что-то в его присутствии заставляло всё это терять значение. Он наклонился к нему, и его губы, мягко, но уверенно, нашли губы Намджуна. Поцелуй был не спешным, он как бы искал путь, оставляя место для мягкости и напряжения. Сначала они лишь касались губами, но потом, когда Джин почувствовал, как напряжение в его теле наконец-то сдается, он углубил поцелуй, чуть прижимая Намджуна к себе. Он ощутил его вкус сладкий, темный с земляным, древесным оттенком, его запах, как всё внутри него откликнулось на этот момент, и время, казалось, остановилось. Поцелуй был тихим, но многозначным. Он не был страстным или агрессивным, но в нем была вся боль, вся невыразимая нежность, которую они оба чувствовали. Всё, что они не могли сказать словами, было сказано через этот поцелуй, и в нем было нечто, что оставалось в воздухе даже после того, как они отстранились друг от друга. Джин открыл глаза и увидел, как в глазах Намджуна всё ещё горит то же самое нечто — непонимание, но и понимание в то же время. Это было что-то большее, чем просто прощание, это было признание того, что они оба были готовы столкнуться с тем, что будет дальше. С тяжёлым вдохом Джин отстранился, почувствовав, как пустота сразу заполнила место между ними. Слов больше не было. Он развернулся и шагнул в сторону двери, оставляя Намджуна стоять там, с глазами, полными вопросов, и воздухом, пропитанным их последним, тихим моментом.

***

Джин вернулся в свою комнату, закрыв за собой дверь, и несколько секунд просто стоял в тишине. Его дыхание было тяжёлым, а внутри всё сжималось. Он провёл рукой по лицу, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Но времени на раздумья не было. Ему нужно было собираться. Он открыл шкаф и начал складывать вещи в чемодан. Движения были механическими, одежда, документы, всё, что могло . Внутри него шло какое-то странное притупление, как будто он двигался в тумане. Телефон на тумбочке завибрировал. Джин мельком взглянул на экран. "Намджун". Он закрыл глаза, стиснув челюсти. Звонок повторился. Потом ещё раз. Сердце болезненно сжималось при каждом вибрирующем сигнале, но Джин не мог ответить. Он знал, что если услышит голос Намджуна, он не сможет улететь. Ему нужно было уйти, завершить это.

***

Джин сидел на заднем сиденье машины, глядя в окно, но взгляд был пустым. Город за стеклом мелькал огнями, а внутри него всё сжималось. Телефон в кармане снова завибрировал, но он даже не подумал доставать его. Он знал, кто звонит, и знал, что не может ответить. Рядом сидел Тэхён, его напряжённый взгляд был прикован к брату. Он давно знал Джина и мог читать его эмоции, даже когда тот молчал. — Ты собираешься сказать ему? — наконец тихо спросил Тэхён, нарушая тишину. Джин не ответил сразу. Его пальцы сжали подлокотник, а взгляд всё ещё оставался устремлённым в темноту. — Нет, — коротко бросил он, голос был твёрдым. — Об этом Намджун не должен узнать. Тэхён вздохнул, наклонившись вперёд. — То есть ты просто уедешь, оставив его думать, что это твоё решение? — Так будет лучше, — отрезал Джин, наконец оборачиваясь к брату. Его лицо казалось спокойным, но глаза выдавали бурю внутри. — Он не должен знать, что меня отправил отец. Пусть думает, что я сам решил уехать. — Лучше для кого? Для тебя? Для него? Или для отца? — Тэхён пристально смотрел на него, пытаясь понять, что творится в голове Джина. — Для всех, — устало ответил Джин, снова отводя взгляд. — Пусть он думает, что я просто... выбрал другой путь. Телефон завибрировал ещё раз. Джин закрыл глаза, стараясь справиться с нарастающим чувством вины. — Ты даже не попрощаешься с ним? — спросил Тэхён, уже почти срываясь. — Я не могу, Тэхён, — голос Джина дрогнул, но он быстро справился с собой. — Если я увижу его ещё раз... я не смогу уйти. Машина остановилась у аэропорта. Джин глубоко вдохнул, открыл дверь и вышел, не глядя на брата. Но через несколько секунд он услышал, как Тэхён последовал за ним. — Ты делаешь ошибку, — сказал Тэхён, догнав его. Его голос был тихим, но в нём звучала боль. Джин остановился на мгновение, обернулся и посмотрел на младшего брата. — Возможно. Но у меня нет выбора. С этими словами он развернулся и направился в сторону терминала, оставляя Тэхёна стоять в одиночестве. Его шаги звучали глухо по бетонному полу, а сердце билось так громко, что казалось, будто его слышат все вокруг. Джин не оглянулся. Он знал, что если посмотрит на брата, на его выражение лица, наполненное болью и отчаянием, то не сможет уйти. Тэхён остался стоять у входа, его руки сжались в кулаки, а глаза ярко горели, несмотря на отчётливую влагу в них. Он чувствовал, как тяжёлый ком поднимается в горле, но он не произнёс ни слова. — Джин... — выдохнул он почти беззвучно, но тот уже исчез в толпе. Аэропорт был оживлённым даже в ночные часы. Джин шёл через толпу с чемоданом в руке, стараясь не обращать внимания на шум и спешку вокруг. Он шагал уверенно, хотя внутри всё дрожало. У стойки регистрации он остановился, протянув паспорт и билет сотруднице. Её профессиональная улыбка казалась искусственной, но Джин не обращал на это внимания. — Ваш рейс в Токио, вылет в 02:40. Всё в порядке, господин Ким. Проходите к зоне досмотра, — сказала она, возвращая документы. — Спасибо, — коротко ответил он, забирая паспорт. Проходя контроль, он чувствовал себя будто на автопилоте. Машинально снимал ремень, выкладывал телефон, проходил через рамки, но всё это казалось каким-то нереальным, словно он наблюдает за собой со стороны. У ворот посадки он сел на металлический стул, поставив чемодан рядом. Ожидание казалось бесконечным. Джин снова и снова прокручивал в голове разговор с Тэхёном и тот момент, когда он оставил Намджуна. Гул аэропорта сливался в один монотонный шум, пока наконец не объявили посадку. Поднявшись на борт, он нашёл своё место у окна, сложил пальто на полку и опустился в кресло. Застёгнув ремень, Джин выдохнул, чувствуя, как напряжение начинает отдавать тяжестью в плечах. Теперь, сидя у иллюминатора, он смотрел, как самолёт медленно движется к взлётной полосе. За окном мелькали огни, их слабое свечение отражалось в его глазах. Джин машинально сжал пальцы на подлокотнике, пока самолёт не начал набирать скорость, а затем оторвался от земли. Когда городские огни остались далеко внизу, он закрыл глаза. Тишина в салоне самолёта была почти оглушительной, и только гул двигателей заполнял пустоту. Он пытался сосредоточиться на будущем, но мысли возвращались назад. К лицу Намджуна, к его голосу. К тому моменту, когда он развернулся и ушёл. Джин выдохнул, потирая виски. Он сделал выбор, но в этот момент, в этом самолёте, среди ночного неба, ему казалось, что сердце осталось где-то далеко, в том доме, где он оставил свою жизнь.

***

Намджун сидел за столом, машинально перебирая бумаги. Он пытался сосредоточиться, но это было бесполезно. Мысли снова и снова возвращались к Джину. Телефон лежал рядом, молчаливый и неподвижный, как будто знал, что ответа не будет. Внезапно тишину разорвал звонок. Намджун мгновенно схватил телефон, надеясь увидеть знакомое имя, но на экране высветился "Тэхён". — Тэхён? — голос Намджуна был хриплым от напряжения. — Намджун... — голос Тэхёна дрогнул, в нём чувствовалась усталость, смешанная с какой-то странной обречённостью. — Джин... он уехал. — Что? — Намджун встал с места, сжимая телефон так сильно, что суставы побелели. — Что значит "уехал"? Куда? — В Японию, — ответил Тэхён коротко. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. — Почему ты мне это говоришь? — Намджун прошёлся по комнате, стараясь переварить услышанное. — Почему он ничего не сказал мне? — Я не знаю, Намджун, — ответил Тэхён тихо. — Он просто сказал, что это важно. Я не смог его остановить. Намджун замолчал, чувствуя, как в груди поднимается тяжёлый ком. Его взгляд метнулся к окну, но там он увидел лишь своё отражение. — Когда он уехал? — голос его стал более жёстким. — Несколько часов назад. Самолёт уже в пути, — с горечью признался Тэхён. Тишина заполнила пространство между ними. Намджун чувствовал, как сжимается грудь. Его разум пытался найти причину, объяснение. — Он сказал тебе, зачем? — спросил он наконец, надеясь услышать хоть что-то, что прояснит ситуацию. — Нет, — солгал Тэхён, с трудом удерживая спокойствие. — Он не объяснил. Намджун налил ещё один стакан виски, но не спешил его пить. Он медленно покачивал стакан в руке, наблюдая, как жидкость плавно касалась стенок. Его взгляд стал пустым, но внутри нарастала буря. Он откинулся в кресле, уперев локоть в подлокотник, и долго смотрел в темноту комнаты. В голове метались мысли, обрывки воспоминаний, Джин, его взгляд, слова, что так и не были сказаны. Этот уход оставил за собой слишком много вопросов. —Почему ты ничего не сказал, Джин? — прошептал он едва слышно, сам того не осознавая. Слова Тэхёна всё ещё эхом звучали в его голове. Намджун не знал причины, не знал деталей, и от этого становилось ещё хуже. Он сделал ещё один глоток, чувствуя, как горечь виски смешивается с горечью внутри него. Но долго погружаться в боль он себе не позволил. Постепенно его лицо стало твёрже, а взгляд сосредоточеннее. Если Хёнджун рассчитывал, что это станет для него концом, он сильно ошибался. Этот удар только разжёг в нём ещё больше решимости. — Ты хотел убрать меня, — тихо произнёс Намджун, сжав стакан в руке. — Но ты не понимаешь, что этим дал мне повод действовать. Он поставил стакан на стол, резко поднявшись на ноги. Теперь у него была цель. Вернуть клан, построить свою власть и доказать, что он не тот, кого можно просто убрать из игры. Намджун глубоко вдохнул, подавляя остатки эмоций. Сейчас была не боль, не гнев — только холодная решимость. Он знал, что это будет непросто. Но знал и другое, он не остановится.

***

Когда Джин вышел из аэропорта, его взгляд моментально попал на суету города. Токио — это был город, который никогда не спал. Огни, шум улиц, толпы людей, каждый спешил куда-то. Сильный ветер бросал его волосы в лицо, но Джин не обращал на это внимания, поглощённый своими мыслями. Он вдыхал воздух, чувствовал, как он насыщен необычным, чуждым запахом города, и это немного успокаивало его. Он подошёл к своему автомобилю, когда водитель открыл для него дверь, и Джин сел на заднее сиденье. В машине было спокойно, лишь лёгкий гул кондиционера нарушал тишину. За окном мелькали здания, рекламные щиты, разноцветные огоньки — всё это было чуждым, но одновременно манящим. Джин откинул голову назад, смотря в окно. Мимо проезжали знакомые и незнакомые места, но ничто не вызывало у него в душе никакого отклика. Он не был уверен, что чувствует. Возможно, это была лишь очередная необходимость. Возможно, он просто бежал от чего-то. Или наоборот — к чему-то новому. Но сейчас ему оставалось только смотреть в окно и быть поглощённым этим беспокойным городом. Когда Джин вошёл в свою новую квартиру, его взгляд сразу упал на огромные окна, которые открывали вид на ярко освещённый Токио. Просторная комната была обставлена в современном стиле, с минималистичной мебелью и дорогими деталями. На полу лежал мягкий ковёр, а стены украшали несколько абстрактных картин. Это место было в два раза больше его предыдущего жилья, но всё в нём казалось чужим и неуютным. Он прошёл вглубь квартиры, его шаги эхом отдавались в пустых, ещё не обжитых комнатах. Ванная комната была выполнена в строгих тёмных тонах, кухня — современной и функциональной, но Джин не ощущал здесь дома. Он прошёл через гостиную, поставил сумки на диван и сел, опустив голову в руки. Всё вокруг было безжизненно тихо. За окном продолжала бурлить жизнь города, но здесь, внутри, всё было как-то затмённо. Джин чувствовал, как стены начинают сужаться, а сердце тяжело бьётся в груди. В глубине души он знал, что должен привыкнуть к этому месту, что должен оставить всё позади и двигаться вперёд. Но в тот момент всё казалось слишком большим, слишком чужим. Он поднялся и подошёл к окну, глядя вниз, на огни города, которые казались такими далекими. Токио был огромным, и Джин почувствовал, как эта безмерная свобода в сочетании с одиночеством давит на него.

***

Два года спустя Тэхён попросил водителя остановить машину у края дороги, решив немного прогуляться. Воздух был свежим, прохладный ветер трепал волосы, а звуки большого города постепенно утихали, уступая место шороху деревьев. Он шёл вдоль аллеи, задумчиво разглядывая окружающий мир, пока не заметил впереди силуэт. Это был омега, лет десяти. Он сидел на скамейке, поджав ноги, и смотрел в землю. Тэхён замедлил шаг, его взгляд зацепился за странный синяк, растянувшийся на щеке ребёнка. Что-то в этом зрелище заставило его остановиться. — Эй, что с тобой случилось? — спросил он мягко, но серьёзно, подходя ближе. Мальчик вздрогнул, поднял на него испуганные глаза и поспешно пробормотал — Упал. Тэхён скрестил руки на груди, внимательно посмотрел на ребёнка, а потом, с лёгкой усмешкой, наклонил голову. — И на чей кулак ты упал? Омега опустил взгляд, смущённо дёрнул плечами и снова уставился в землю. Он явно не хотел отвечать, но его молчание говорило больше, чем любые слова. Альфа выдохнул, проведя рукой по волосам, и тихо произнёс, — Понял, отвечать не собираешься. Ладно. Тогда пойдем в аптеку, обработаем твою рану, а потом решим, что делать дальше. Омега снова посмотрел на него, в глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, но он не двинулся с места. — Ты ведь не хочешь, чтобы это стало ещё хуже? — добавил Тэхён, присев рядом и внимательно глядя на него. — Давай, это ненадолго. Он протянул руку, ожидая, что мальчик встанет. Тот неохотно поднялся, явно всё ещё недоверчиво посматривая на взрослого. — Умница, — коротко бросил Тэхён, жестом показывая в сторону ближайшего магазина. — Пошли. Их шаги звучали тихо на пустынной улице, а ветер слегка трепал одежду. Мальчик шёл чуть позади, опустив голову, но, несмотря на молчание, чувствовал странное спокойствие рядом с этим незнакомцем. Тэхён и омега вошли в небольшую аптеку. Тихий звон колокольчика на двери привлёк внимание фармацевта, но Тэхён коротко кивнул, молча показывая на полку с антисептиками и пластырями. Он быстро выбрал всё необходимое, расплатился и вывел мальчика наружу. На улице он присел на ближайшую скамейку и жестом пригласил мальчика сесть рядом. — Садись, давай разберёмся с этим, — спокойно произнёс он, держа в руках бутылку антисептика. Мальчик нерешительно присел рядом, но не сказал ни слова. Тэхён открыл антисептик и пропитал ватный диск, прежде чем осторожно прикоснуться к синяку. — Щипать будет, потерпи, — предупредил он, но мальчик даже не поморщился, молча терпя жжение. Когда рана была обработана, Тэхён заклеил её пластырем и выпрямился, убирая лишние вещи в пакет. — Готово, — сказал он, вставая. — Теперь иди домой. Мальчик кивнул, вставая со скамейки, и наконец произнёс, — Спасибо. Тэхён коротко кивнул, глядя, как ребёнок уходит вдоль дороги. Он долго смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за углом, а затем сам повернулся и пошёл обратно по своей дороге.