Сборник стихотворений

У мальчишек чувств не бывает. Слёзы им лить ни к чему. Потому, наверное, случается, Что холодными они кажутся вдруг. Но что спрятано под оболочкой? Что скрыла всё же душа? Мальчики тоже ведь люди, У них есть иногда пустота. Мальчик, а в дальнейшем мужчина, Раз равноправие сейчас, Поговорим просто, как люди. Сними маску со своих глаз. Честно, милый мой мальчик, Скажи, почему ты молчишь? Тебе же сердце сдавило, А ты сейчас не кричишь… Ты в страхе собственных мыслей, В рутине загонов от тех, Кто бил тебя без мысли, Что ты, как все, человек… Ребёнок… Ты был просто ребёнок! Ты остался совсем один! Ты хотел верить ни в Бога, Верить хотел ты другим… Но обманули тебя так жестоко, Что доверять ты всем перестал. Ты решил, что не нужна уж подмога, И маска лежит на глазах. В отчаянном немом крике Ты звал на помощь отца. Но папы нет… Давно уже умер… Гложет внутри опять тьма. А бить всё продолжают: Насмешки, сплетни и боль. Обида всё нарастает, А ярость вырывается в бой. И вот ты себя ненавидишь, Бьешь отражение своё. Может ночью лучше погибнуть, Ведь ты считаешь, Что всем всё равно… Но за ночью новое утро. Попрощаться бы с липкою мглой! Чёрт, за что тебе утро?! Новый день принесет одну боль. Шрамы остались на венах… Но глаза всё же пусты… И зачем друг всё спасает? Зачем тянет из мглы? Бесполезно. Как же всё бесполезно! И друг идёт за тобою, за тьмой. Ты боишься, что и его уничтожишь Своею проклятой душой! Умирает. Душа умирает. Под маской столько эмоций сидит. Но нет. Ты всё выжидаешь, Когда же последний твой миг. Ты считаешь, что ты взрослый уж парень, Но внутри тебя всё ещё есть Обиженный загнанный мальчик, Которому было, может, лет шесть. А может старше? Может лет девять? А может и одиннадцать, так? Но неважно. Сердце разбито. Бинт не поможет никак. В клубах дыма из-под сигаретки И за выпивкой крепкою ты Решил закопать свои чувства И стать прохладнее тьмы. Ты выпиваешь, ещё выпиваешь… Куришь без остановок опять… А ведь календарь всё мигает, Что четырнадцать лет и надо летать. Но ты давно не летаешь. Черные крылья ты сложил за спиной. Все чувства свои ты сжигаешь Сигаретой и выпивкой вновь. Удар новый по сердцу. Затрещали старые швы. Имени милого «мама» Не произнесёшь больше уж ты… Бабушка и дедушка тоже Отправились в последний рассвет. Ты теперь глава семейства. Ты несёшь свой обет. Обет, который сам себе лично, Зачем-то когда-то ты дал, Чтобы брата и двух сестрёнок Ты тщательно оберегал. Но в семье неполадки большие. Уже много уж лет! Брат тебя ненавидит, А сестры боятся… Ну, Господи! Нет… Снова крови много. Но снова ты остался живой. Только в этот раз узнаешь ты, Что спас тебя братик родной. Спас, но ты задел его пулей, Лежит сейчас он в крови. «Срочно! Срочно на помощь!» — С болью ты кому-то кричишь. Всё проходит гладко… Смерть обошла стороной. Но себя ты ещё больше страшишься, Шепча: «Прости, братик мой…» И сколько ещё ждать будет? Сколько ещё лет впереди, Где рассвет никак не наступит, А сердце гаснет в пути? Встать с колен. Начать всё сначала. Но боишься по-прежнему ты. И сев за пианино, ты что-то себе говоришь. Говоришь, а потом резко Начинаешь тихо играть, И мелодия освобождает Душу, что гибнет опять. Хочется постоянно и вечно Играть мелодию ту, В которой честно раскрыто, Что от всех закрыл наяву. Внезапно кто-то вдруг нарушает Одиночество твое в темноте, И комнату твою посещает Девчушка с волосами в огне. Девчушка та ровесница брату, Они с ним дорогие друзья. И ты не ожидаешь, Что она понимает тебя. Она с тобой мимоходом О игре твоей говорит, И ты, отчего-то краснея, Рассказываешь про ноты свои. Переходит всё на откровенность, Но душу ты открыть не готов. Только она всё равно честно Говорит, что не виновен был ты… Сердце в груди застучало, Ты смотришь в ее глаза, И ты не понимаешь, Почему она с тобою добра. Почему-то тебя все прощают, Но только одна лишь сестра Твердит, что ты виноватый, Что ты убийца — несчастный маньяк. Оправдания зачем-то ты ищешь, Но слова застряли внутри. Обычно ты можешь ответить, А сейчас тупо молчишь. Руки бессильно трясутся, Но слёз всё ещё нет. Ведь давно все твои чувства Залиты были под алчный брег. Против всех обвинений Защищает вдруг тебя брат… Почему он тебя защищает? Не ты ли ведь был виноват? Друзья твоего брата: Двое мальчишек и та девчонка средь них — Тоже так не считают: Что ты убийца других. И твой друг снова и снова Поддержку дарит тебе. Но ты не понимаешь, Почему не гнобят тебя в тьме? Другие тебе нашли оправданья. Но зачем и для чего? По тебе могила ведь плачет. Почему не хлестают злосчастным кнутом? К брату подойти ты боишься, Дрожать ты не перестаешь, Извиняться ведь ты не умеешь — Доказать на действиях проще во всём. Но брат со спокойной улыбкой Сам подходит и говорит: «Услышь, ты не виноватый. Я сам под пулю полез. По факту я без защиты Сам ухватился за револьвер. И только я в том виноватый, Что чуть под землю не слез». Всё тело дрожать продолжает. Вроде легче от этих слов, Но успокоить себя ты не можешь — Снова вспоминаешь всю кровь. Рука младшего брата Неожиданно касается вдруг Дрогнувших охладевших пальцев, И в ушах гремит сердца стук. Внезапно задаёт вопрос он О том, зачем же ты так Решил уйти от света И погрузиться под вечный мрак. Немного о чём-то подумав, Ломающимся голосом ты Ему зачем-то решаешь Рассказать часть страданий своих: «Всё вокруг меня уж сломило… Сердце давно не стучит. Нет внутри огня и пыла, Что обычно горят у других. Я миру не доверяю. Я сам повесил замо‌к. И себя я сам загоняю, Потому что побороться не смог. Скажи, меня называют все сильным, Но, думаешь, это так? Нет. Ни черта я не сильный. Побитый виною и пивом слабак… Я хочу выйти к свету, Но к тьме уже я привык. И я не могу уж бороться, Потому готов встретить миг… Миг, где ночь беспробудна. Миг, где вновь я смогу Познать настоящие чувства И забыть о прежних — больных…» Ну какой ты, Какой ты ребенок! Ты ведь всё ещё Мальчик внутри! Лишь судьба Поступила жестоко. Лишь забыл ты, Что свет был в груди. С печалью брат на тебя смотрит, Перед глазами мелькают года, Ощущаешь, что давно в середине У тебя образовалась дыра. Так тщетно ты когда-то пытался Папу на помощь позвать, Но погиб ведь он когда-то, И здесь тоже твоя уж вина. Тебя брат неожиданно просит Рассказать, что случилось тогда, Когда смерть ты впервые увидел, Когда убила ОНА. ОНА — тётя ведь по сути родная, Сестра отца твоего, Но убила без сожаления, Ты к такому был не готов… Ведь тебе было только лет десять. На тот момент минул уж июнь. Осиновым листом ты дрогнул, И треснул трон под июль. Ты вздыхаешь, Начать ты не можешь, Но рассказать давно уж пора, И ты с трудом начинаешь Говорить, что сломило тогда: «Адам, боюсь, что долго Придется всё объяснять… Но я не хотел, чтобы Убивали кого-то опять… Но если бы из дома тогда я Не ушел без присмотра гулять, Может, был бы живым он… Как жаль, что не повернуть вспять… Я пытался быть дальше сильным, Я пытался не сдаваться в пути, Но я давно уж подбитый, И погас я за раз весь внутри. Я сгорел до тла, будто птица! Нет крыльев больших за спиной, Разве что чёрный мой демон Вместо ангела стоит надо мной. Папа хотел, чтобы был я Достойным сыном его. Он спас меня, закрыв собою, А сам со смертью ушёл». Наступила минута молчания, Брат только молча глядит, Но у обоих из вас руки трясутся, А в глазах слеза боли горит. Он берет твою холодную руку И, тихо смотря на тебя, Неожиданно вдруг произносит, Чего ты не ждал для себя: «Дэн, но ты не виноватый… Ты же просто мальчиком был. Папа всего лишь хотел ведь, Чтобы ты дальше всё жил! Да, сейчас очень трудно, Сейчас больно внутри, Но надо всё же бороться, Даже если сил не остаётся в груди. Поверь, мне больнее ни меньше. И теперь мне известно, Что ты испытал, Но прошу тебя только, Чтобы ты жить продолжал. Впереди всё ещё будет, Хоть сейчас и идёт тут война. Солнце ещё не погасло, Значит, яркими потом будут года». Ты взглянул на своего брата, Он теплой улыбкой тебя одарил. И ты не понимаешь, Почему всё же он вдруг простил… Он тебя ни ненавидит. Здесь что-то другое ведь есть. И ты тоже это ещё ощущаешь. Добро и любовь может быть есть? Закрыв глаза, ты ещё раз всё вспоминаешь. Вспоминаешь то, что пережил ты. Зубы ты крепко сжимаешь, И за горло хватаешься ты. Тебе кажется, что воздуха мало, Ведь душит тебя этот мир. Ты ощущаешь себя слишком слабым, Потому что без света уж ты. Отчаянный ломающийся крик, Пустое сердце в груди, Дрожащие вроде сильные руки Были теперь все в крови… Война — жестокая штука, Ломает любую судьбу, Меняет любые все чувства, Поглощает она всё во тьму. Выбраться бы на свободу, Изгнать бы всю темноту, Но баланс в мире есть такой уж, Что одним надо биться чрез мглу. Проходят быстро три года, Но изменилось ли что-то в груди? Семнадцать лет только что получил ты, Но маленький мальчик всё же внутри... На плечах твоих груз есть тяжёлый. Вокруг миллион разных проблем. Друзья есть, но не доверяешь. Опять тьма берёт в алчный плен. Ты идёшь: не смеёшься, не плачешь. Опять айсберг внутри вместо чувств. С братом ты вроде ладишь, Но вновь ссоры среди мрачных вьюг. Очередное произошло приключение, Но качеств в себе ты не нашёл, Хотя друзья все определились, А ты пуст и весь обречён. Недавно ещё (три года назад вот) Узнал ты, что твой лучший друг Встречается с нынче подругой, С той рыжей, что была с тобой вдруг. За обоих, конечно, ты счастлив, Особенно за друга лучшего уж своего, Но что-то тебя напрягает, Когда ты видишь её и его. Они вместе вдвоём смеются, Обнимаются, что-то шепчет он ей. А тебя почему-то дрожь пробирает До белых самых костей. Ты не понимаешь, Что с тобой происходит. Ты любовался рыжей всегда, Но считал ты это лишь увлечением. В сердце разгорелась война. Но вот поступила новость, Что неожиданно распалась любовь. Как и почему же!? Но друзья они дальше. Это два ноль. Ты видишь, что обоим им плохо. Что же вдруг произошло!? Понимаешь, что уже не выносишь И спрашивает, из-за чего всё сошло. Друг со вздохом тяжёлым Говорит про боль уж свою. Чувствуешь себя ты ужасно, Поскольку зла желал друзьям на дню. Друг говорить продолжает, Внимательно слушаешь ты. И всё больше ты понимаешь, Как друг другу друзья ведь нужны. Он говорит в миг: «Знаешь, Дэн, дружище любимый, Как бы не было нам тяжело, За рассветом бывают закаты, А за закатом будет снова светло. Пока мы простые подростки. Пока больно, потом будет смешно. Просто преодолеть надо то, что Сердцу было нужно. Не принимай моё ты так близко. Я как-нибудь переживу! Ох, ты что такое бледный? Сядь, я поддержу...» Ты садишься. Тебе слишком душно. Рукой сжимаешь горло своё. Ты думаешь, отчего так бездушно Поступает судьба всё равно. Друг тебя приобнимает, Что-то он тепло говорит. Ты ладонь его крепче сжимаешь, Будто с ним не встретишься в миг. Ты решаешь наконец поделиться Одним из тем, Что спрятал в груди. И друг твой тебя понимает, Не перебивает тебя он в речи: «Нерон, думаю, ты понимаешь, Как раньше, как и всегда... Похоже, что в моём сердце Не бесконечна эта дыра. Что-то во мне резко бьётся, Что-то во мне так стучит, Что-то так откровенно Громко внутри всё кричит. Глупо и безрассудно Звучат эти слова. Но ты меня пойми уж, Что ненавижу я всё также себя. Но тянется сердце ведь к свету И к безответственной любви. Что делать мне? Посоветуй! Я не вижу дальше пути!» Нерон молча вздыхает, Обнимать не перестает, И, может, это тебя утешает И закричать тебе не даёт. Потом простую поддержку Он дарит тебе, И загорается в тебе надежда, Что солнце проснется во тьме. Правду рассказал ты Нерону О том, что сердце таит, О том, что девчушка-рыжуля Душу твою всё пленит. Тебе он советует честно Объясниться ей в чувствах своих, И ты, ему доверяя, Согласен, что надо идти. Но каждый в своем заточении Продолжаешь мешкаться ты. Смелости уж не хватает Сказать о личной любви. И пока ты над тем размышляешь, Случается ещё кое-что... Это вокруг всё ломает. Неужели будет снова темно? Надо сказать, что Адам с Нероном Не ладят очень давно. Их вражда переходила границы, И в этот раз в конец всё сошло. Что-то снова пошло не по плану. Сорвалась терпения нить. Адам бросил вызов Нерону, А тот отступать не привык. Из друзей взял команду Адам, А Нерон братьев своих вдруг созвал, Но, к несчастью, часть их Гроб давно за собою забрал. И теперь только девять Лавровых Идут на отчаянный бой. А когда же всё наступит? Ты не знаешь и трясёшься порой. Ты чувствовал себя виноватым За то, что время брату не уделил. Ты отдавал своё время Нерону, А о Адаме ты позабыл. Или бывало так уж, Что в борделе ты пропадал, А позже в клубе иль дома Алкоголем ты всё заливал. Не хотел ты чувствовать прежде Настоящих эмоций своих И, не думая прежде, Губил душу всю в прокля‌тый дым. Но два друга твоего брата: Франческо и Шлир (весельчак) Не хотят, чтобы битва случилась, И бегут за подмогой к тебе уже так. Ты был пьян, но слова всё же Четко сумели дойти до тебя. И теперь неизвестность пугает, И ты боишься, что разгорится беда. Внезапно поддержку предоставляет Девушка с цветом волосом, Что огнём как бы полыхает. Она словно девчушка из сказочных грез. Милая и светлая Салли... Сколько в имя её готов ты вложить? Но за холодной усмешкой Прячешь дрожащую нить. Решившись с помощью Салли, ты Собираешь команду свою. Бой должен быть остановлен, Лишь бы горе не захватить. Страшная неизвестная дата Дрожит где-то в календаре. На дворе ещё нет и марта, Ещё январь идёт в снежной мгле. Бой слишком резко случился. Ты ринулся скорее спасать И друга, и брата родного, Ты готов свою жизнь уж отдать. Ты готов пожертвовать собою, Лишь никто другой не погиб. Не дай Бог, Адам с Нероном В этом поле увидят последний свой миг! Тебе удалось разнять Нерона с громилой, Что на Адама был стороне. Друг лучший тебя выслушал честно И согласился, что не быть беде. Только тут раздался вдруг выстрел, А за ним пронзительный крик, Послышался чей-то хрип вдруг, Перед глазами всё встало во тьме. Ты и Нерон в миг очень быстро Добрались до шума сего, И перед глазами картина Ужаснула и тебя, и его. Придерживая бездыханное тело, Адам громко кричал, А руки его кровь обмыла. Нерон рядом на колени упал. Опустившись рядом с братом, Ты за плечо его взял. Не мог ведь Адам убить вдруг Специально вот так наповал. Но Нерон от горя и злости Иначе думать решил, И вырвалась тёмная буря На беззащитного Адама в миг. И вот здесь в резком порыве, Спасая брата скорей, Ты вред серьёзный вдруг другу нанёс. Плывёт мир перед глазами сильней. Теперь душу свою из тёмного плена Ты не можешь освободить. А в сердце, будто чёрная пена, Сжирает тебя изнутри. От всех теперь хочется скрыться, А вены совсем лучше б вскрыть, Но пока что-то держит И не даёт жизни порвать личную нить.