Шестёрка

Сказать, что Николь была в шоке - ничего не сказать. Первые несколько секунд после его предложения она тупо молчала, переваривая полученную информацию и вообще не понимая, как на нее реагировать. Но, наверное, ответ на этот вопрос был так очевиден, что даже через молчание она заранее знала, что ответит. Как бы не было сильно чувство вины перед Панталоне (ведь это он все сделал, устроил, даже оплатил), желание побывать в почти что родных местах было сильнее. Они ехали в конном экипаже. Признаться, Николь ездила на таком средстве передвижения впервые - ведь обычно она перемещалась пешком или же в крайнем случае на лошадях. — Ты выглядишь растерянной, - заметил Панталоне. — Это уж точно, - ответила девушка. - Просто для меня такое впервые. Я никогда не ездила куда-то на экипажах... А еще я никогда не ездила куда-то с лучшими друзьями. — Друзьями? — Да. Лучшими. Панталоне не ответил, отдернул шторку и стал смотреть в окно на пролетающие за ним пейзажи. Совсем скоро он должен увидеть свой родной город - вроде бы ему должно быть радостно, но фраза Николь о друзьях почему-то напрочь отбила всю радость. — Знаешь, — сказал он, стараясь вернуть разговор в более легкое русло, — когда я уезжал, я думал, что никогда не вернусь. Этот город оставил много воспоминаний, и не все из них приятные. Николь повернулась к нему, ее глаза искрились интересом. — А что произошло? — Много чего... В голове всплывали очертания прошлого, которые он так силился забыть и отвергнуть. Вряд ли он бы рассказал об этом кому-то, даже Николь. Порой люди верят друг другу, любят друг друга, но всегда есть то, что не рассказывают. Ни самому дорогому другу, ни самой любимой девушке, ни-ко-му. Панталоне снова уставился в окно. Кажется, он не очень хорошо умел переводить темы. — Остановите! - крикнул он кучеру, что сидел на козлах экипажа. Тот резко затормозил и экипаж встал на месте; Панталоне открыл дверцу и спрыгнул на мягкую землю. Перед ним простиралсь долина Бишуй. Экипаж стоял на мосту, ведущему к Тростниковым островам; банкир грустновато вздохнул и подошел к каменному краю моста, смотря на воду. — Знаешь, я впервые за многие годы вижу что-то, кроме вечных снегов, - признался он и посмотрел на Николь. Ее глаза горели настоящей радостью при виде почти что родных краёв - мест, где она провела детство. — Я почти не помню эти места... А ты? — Я помню. До города здесь совсем недалеко, - сказала она тихо и тоже подошла к краю моста. В воде плескались какие-то мелкие рыбешки, тихий ветер колыхал тростник по краям водоема. Когда Панталоне смотрел на этот пейзаж, знакомый ему еще с детства, сразу почему-то забывались все беспокойства и тревоги, оставшиеся тут, когда он покинул Ли Юэ в семнадцать лет, убегая в сторону Снежной. Николь смотрела на эти места с любовью, с теплом во взгляде - эти края приютили ее на пути к огромной, на тот момент почти что несбыточной мечте. На время эти места стали ее домом... Пока она не шагнула в холодные, на первый взгляд убийственные объятия ледяной страны. Каждый из них когда-то покинул это место в поисках мечты или лучшей жизни. Но рано или поздно приходится возвращаться в эти края. — Я, наверное, пойду пешком... Хотя бы немного. Хочу вспомнить... — Николь замялась, подбирая слова. — В целом хочу вспомнить, как здесь все устроено. — Я с тобой, - без лишних вопросов пожал плечами Панталоне и махнул рукой кучеру, мол, езжай обходным путём к городу. - Вряд ли я помню что-то. Значит, узнаю снова, что здесь и как. Девушка молча кивнула, запрыгнула на перила моста и зашагала по ним, раскинув руки в стороны и подставив лицо тихому теплому ветру. День уже подходил к своему закату, солнце двигалось к горизонту, готовое окрасить все вокруг в красно-рыжий оттенок. Смотря на это, Панталоне будто впервые заметил, что волосы Николь своим цветом напоминают закатное солнце. Тут она покачнулась, чуть не потеряв равновесие, а Панталоне быстро среагировал и схватил ее за руку. — Прости, - смутилась она. — Я думала, смогу удержаться. — Да ничего, - он улыбнулся, да так искренне, что девушка засомневалась - правда ли это Панталоне стоит сейчас перед ней. На губах знакомого ей банкира никогда не было такой честной и искренней улыбки - обычно она была наигранна и фальшива. Он нехотя выпустил ее руку из своей, продолжая следить за тем, чтобы девушка снова не упала. Они уже подходили к концу моста. — Посмотри, какое солнце красивое, - сказала Предвестница, спрыгивая с перил. Но Панталоне смотрел на нее. — Красивое. Вокруг огненно-солнечных волос Николь будто бы рассыпались искры. Она ярко улыбалась, и мир, который, как оказалось, был все это время монохромным, вдруг стал цветным... Цветным настолько, что яркость до боли била ему в глаза. Наверное, он был слеп все это время, и обрел зрение только сейчас. Какое же всё-таки это огромное блаженство - видеть все, что вокруг тебя! — А где живет твоя наставница? — спросил Панталоне, словно о чем-то вспомнив. Николь замялась. — Она путешествует, - ответила она, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего. - Путешествует по Ли Юэ. Всегда останавливается в разных местах... А что? — Да ничего, - он пожал плечами, изображая безразличие. - Просто, может быть, ты хотела бы ее увидеть? — Конечно, - отозвалась девушка. - И я обязательно её увижу! В этом нет сомнений, уж будь уверен. Панталоне немного удивился ее неколебимой уверенности. На ее месте он бы не заявлял о таком с такой решимостью, но ведь она - это совсем другое дело. — Мы идем к городу? - спросил он, стараясь замять эту тему. — Ежу понятно, что не в лес, - пожала плечами Николь, двинув уголком рта. - Ну, это, конечно, если я помню путь к городу. — А если не помнишь? - слегка обеспокоенно спросил Панталоне. Она загадочно улыбнулась, прямо как маньяк, собирающийся наконец прикончить свою жертву. — Ты мне не доверяешь? - спросила она шутливо-обиженно. — Ну конечно же доверяю! — протянул банкир с широкой улыбкой. — И искренне верю, что ты точно помнишь путь к городу. Искренне! Николь довольно улыбнулась. Бросила взгляд на речку, что протекала недалеко отсюда, и ее голову посетила одна интереснейшая идея. Девушка быстро сбросила свои сандалии (где она такие нашла в Снежной?), и, оставшись босиком, зашла ступнями в воду, продолжая свой путь уже в воде. Смешная она, подумалось Панталоне. Смешная и... В то же время просто невероятная. — Тоже хочешь, что ли? - рассмеялась Николь, увидев его пристальный взгляд. Он пожал плечами. Жестокий и расчётливый банкир понемногу таял внутри него. Панталоне медленно расшнуровал свои супер-накрученные дорогие ботинки и тоже зашел в прохладную воду. — Приятно, - прошептал он, с наслаждением шлёпая по речке. И тут, будто бы заразившись бесшабашностью от Николь, он резко спросил: — Ты играла в догонялки в детстве? — Ты водишь! - радостно воскликнула она, на лету подхватив идею. Казалось бы, никогда не существовало никакого холодного Панталоне. По неглубокому дну реки бежал маленький мальчик, гоняясь за маленькой рыжей девочкой. Она зацепилась подолом широкой юбки о тростниковые заросли, и в тот же миг Панталоне настиг ее, хватая за руку. — Поймал! - воскликнул он радостно, пытаясь отдышаться после долгого бега. — Нет, так нечестно! Я зацепилась юбкой за эту штуку, иначе ты бы ни за что меня не поймал! Он осторожно отсоединил подол юбки от какой-то колючки на тростнике. — В таком случае реванш? - усмехнулся он, и Николь радостно бросилась дальше. Они успели уже несколько раз поймать друг друга, раз десять упасть в воду, когда солнце уже окончательно зашло за горизонт, а они стояли все перемазанные в речной грязи и смеялись от счастья, восторга и неимоверной любви - ко всей окружающей их красоте, к жизни, и, даже, наверное, к друг другу. — Я рад, что вернулся, - проговорил Панталоне срывающимся голосом. — Я... Я ещё никогда не был так счастлив. Она рассмеялась своим чудесным, колокольчиковым смехом, да так, что Панталоне, несмотря на усталость, захотелось прыгать выше головы и тоже смеяться, смеяться, смеяться. — Мы скоро подойдем к городу, - сказала она вместо ответа. — Мне даже не верится. После стольких лет... Я снова буду стоять на этой земле. Она помолчала. — Ли Юэ был самым гостеприимным городом на моем пути к Снежной. Знаешь... Когда ты отовсюду гоним, а потом встречаешь где-то такой свет, то понемногу начинаешь влюбляться во всё, что вокруг тебя. Наверное, так я и полюбила жизнь. Что-то во мне произошло в тот миг, когда я впервые ступила на земли Ли Юэ. Понимаешь? Панталоне понимал. Молча, но так проникновенно и глубоко: так по-настоящему и искренне. — Ты же родился здесь, да? Ты говорил, - сказала она, будто пытаясь вытянуть из него хоть словечко о его прошлом. Да, родился. И прожил детство. Но Панталоне почему-то никогда не чувствовал этот край своей родиной. Его прошлое, проведённое в этом городе, было наполнено злобой и завистью. Но сейчас, рядом с Николь, его настоящее заполнялось яркими, радостными событиями. Раньше он до жути ненавидел Ли Юэ. Но теперь, шагая по мощёной камнем дороге к главным воротам города он чувствовал, что неизмеримо любит этот город, эти места, эту жизнь. — Родился, - чуть помедлив, ответил он, отгоняя плохие воспоминания. — И все детство здесь провел. Я... Знаешь, я даже был знаком с Волей Небес Нин Гуан, когда она была маленькой. Представляешь? — Чего-о-о?! - взбудораженно подскочила она. — Почему ты раньше не говорил?! Как?! Какой она была?! Он улыбнулся её детской радости и даже чуть задержался с ответом, смотря на то, как она восторженно и очень-очень смешно выпучивает глаза в удивлении. — Она... - он углубился в воспоминания. Нин Гуан. — Она торговала рыбой в порту. Маленькая и очень смелая. У торговцев рыбы так много конкурентов, но она не побоялась. И все мечтала, мечтала, мечтала о том, что когда-нибудь сможет стать великой, а все ей говорили, что она сумасшедшая. Pantalone flashback — Как тебя зовут? — мальчик с волосами цвета увядшено василька подошел к маленькой торговке рыбой. — Ты хочешь купить рыбы? — спросила девочка с ясным взглядом, словно впиваясь своими карими глазами ему в душу. Этот взгляд удивлял Панталоне, каждый раз, когда мальчик проходил мимо набережной. Мимо той части набережной, где не особо богатые люди торговали рыбой, ракушками и всякой всячиной. — Нет, я хочу знать, как тебя зовут. — Я продаю рыбу, а не свое имя. Если тебе нужно имя, можешь подойти вон к той девчонке, она тебе с радостью назовет свое, — и девочка указала кивком головы на другую девочку, игравшую на набережной с ракушками. Панталоне с удивлением посмотрел на маленькую торговку. Всем своим образом она олицетворяла враждебность - маленькая, затравленная, но такая смелая. — Нет-нет, я хочу знать именно твоё. Мне интересно, какие имена носят смелые торговки рыбой. А потом я куплю у тебя немного черного окуня. Идёт? Торговка улыбнулась, но как-то неестественно. — Меня зовут Нин Гуан. — А я - Панталоне, - назвался мальчик с радостью. — Я обещал купить рыбы. Можешь нарезать мне вон тот кусок? Пока Нин Гуан искусно работала ножом, нарезая куски черного окуня, Панталоне с восхищением и удивлением смотрел на ее четкие, резкие черты лица, всем своим существом выражающие смелость и... Жестокость? Почему-то ему казалось так, но несмотря на это, в глазах девочки, в карих ее глазах была какая-то странная, необъяснимая мягкость, которая могла существовать наравне с жестокостью. — Я приду завтра. Я возьму еще немного окуня за ответы на мои вопросы. Хорошо? Нин Гуан посмотрела на него исподлобья. — Если придёшь сюда после девяти вечера этого дня, я продам тебе ответы на три твоих вопроса за сто пятьдесят моры. Хочешь? Придешь позже - будет дороже. — Нет, не после девяти. Прямо сейчас. Панталоне протянул ей мешочек с деньгами. Там были какие-то из его накоплений; но пока он не знал, что именно хочет на них купить. — Здесь двести моры. За три вопроса прямо сейчас. — Нет, триста, - Нин Гуан подняла голову, и в ее кариз глазах блистал азарт. — Триста моры за три ответа или ты никогда не получишь их! — Идет, - усмехнулся Панталоне и досыпал в мешочек еще сто моры. — Первый вопрос. Сколько тебе лет? — Одиннадцать, - лаконично ответила Нин Гуан, не считая нужным что-то еще добавлять. Она с удовольствием смотрела на мешочек с трехстами моры. — Второй вопрос, - кажется, он был не слишком доволен этим ответом. - Почему ты в одиннадцать лет торгуешь рыбой на набережной? — Затем же, зачем торгуют рыбой люди в пятьдесят, в тридцать и в сорок лет, - пожала плечами она. — Получить денег. — Третий вопрос. О чем ты мечтаешь? - этот вопрос был непохож на остальные два, но Панталоне очень хотелось услышать, как она скажет хотя бы что-то кроме сухих коротких фраз. — Я хочу построить дворец на небесах, - резко отозвалась она. — Такой, чтобы своей величиной он смог закрыть весь Ли Юэ. И я буду единственной владелицей этого дворца. Она посмотрела на него гордо и уверенно; так, будто она и сейчас была владелицей огромного дворца и правительницей Ли Юэ. — Красивая у тебя мечта, - сказал он честно. — Сумасшедшая, - вдруг сказал другой торговец рыбой, стоящий поблизости. — Ты, мальчик, лучше бы с ней не водился. Вряд ли родители разрешат тебе дружить с умалишённой. Нин Гуан промолчала, наклонив голову вниз и вперив свой взгляд в пол. В тот миг Лоне не видел ее лица, но заметил, как сжались ее кулаки. Он открыл рот, желая возразить, но Нин Гуан его опередила. — Я не слушаю слова глупых завистников, - сказала она гордо, с твердостью в голосе. — Ты лишь завидуешь, что у тебя нет такой красивой мечты. У тебя, наверное, совсем нет мечты! Ты продаёшь рыбу, только бы получить желанные золотистые монетки. Ты пустой. А у меня - мечта. Панталоне осмелился взглянуть на нее в тот миг, но застыл, увидев ее лицо. Оно не было перекошено он злости или ярости; Нин Гуан улыбалась. End of flashback — Вот это да, - протянула Николь. - Кто же теперь, интересно, осмелится сказать ей так в лицо? Панталоне улыбнулся. — Человеческие мечты имеют свойство сбываться. Тебе ли не знать...