Шестёрка

Она держала меня за руку, и мне казалось, что весь мир, обычно такой серый и невзрачный, внезапно стал невероятно ярким и красочным. Она так улыбалась, и ее улыбка как будто снимала с меня все эти слои масок - сначала одну железную на лице, а потом сотни внутренних, скрывающих настоящего меня. И все это время меня терзал странный и немного пугающий интерес - кто же я такой на самом деле? Что будет, когда я сниму самую последнюю маску?.. В тот раз, когда Дотторе пришел к своему единственному «другу» Панталоне, он так и не спросил у него о том, о чем хотел с самого начала. Он хотел спросить у него совета насчет Николь... Панталоне был, вроде бы, опытным в отношениях, и мог бы дать нужный совет. Но Доктор так и не спросил у него об этом. Почему? Он не знал. И в итоге оказалось, что он должен как-то сам решать, что дальше ему делать. Он решил пригласить Николь на каток. Иль Дотторе знал, что она почти что впервые в Снежной, и, скорее всего, для нее это будет в новинку. Идея показалась ему удачной, но оставалась самая сложная и почти невыполнимая задача - нужно было подойти к ней и пригласить. Словами. Невозможно. Оказалось, возможно. Как только они пересеклись на одной их улиц Снежной, все стало предельно понятно, и слова вырвались сами. — Ты не хотела бы пойти со мной на каток завтра? - единым махом выдал Дотторе и даже удивился своей смелости. Прежнее беспокойство и волнение перед ней куда-то резко пропало. — Было бы хорошо, — просто согласилась Николь и улыбнулась. Ей тоже хотелось как-нибудь провести время с Дотторе, но пока не представлялось возможности. Доктор редко выходил из своей лаборатории, и поговорить с ним было практически невозможно. — Тогда я встречу тебя завтра в десять... В библиотеке. Хорошо? На этом и порешили. Когда Дотторе возвращался обратно в лабораторию, ему очень хотелось по пути сделать тройное сальто назад (это было в его возможностях), но, к сожалению, нужно было заботится о том, что подумают люди. Поэтому он решил сделать сальто, когда придёт в лабораторию и останется наедине с собой. На следующее утро, когда стрелки часов едва приблизились к десяти, Дотторе уже стоял у входа в библиотеку, как и обещал. Он был на удивление спокойным, даже уверенным. Весь предыдущий вечер он провел, обдумывая предстоящую встречу. Мысли о работе отошли на второй план, впервые за долгое время. Николь появилась чуть позже, чем он ожидал. Она спешила, слегка покраснев от холодного воздуха и, возможно, от волнения. Улыбнувшись, она поправила капюшон своей куртки и подошла ближе. — Прости, что заставила ждать, — сказала она, несколько смущенно глядя на Дотторе. — Всё в порядке, — ответил он с улыбкой. — Впереди целый день. Они направились к катку. Морозный воздух приятно освежал, и снег хрустел под ногами. Дотторе чувствовал себя непривычно свободным. Он привык к строгим расчетам и бесконечным экспериментам, где каждая деталь имела значение. Но сегодня не было ни формул, ни сложных вычислений — только он и Николь. Когда они наконец добрались до катка, Николь с неподдельным восторгом смотрела на ледяную гладь. Для нее это действительно было новым и необычным. Дотторе, казалось, испытывал некоторое удовлетворение от того, что его идея удалась. — Ты когда-нибудь каталась на коньках? — спросил он, надевая свои. — Нет, - слегка озадаченно протянула Николь, неумело пытаясь зашнуровать коньки. Дотторе усмехнулся, сел перед ней и стал методично завязывать ее шнурки. — Я тебя научу, - пообещал он просто. Честно говоря, последний раз он катался на коньках... Лет сто назад. Но навыки пока что никуда не делись. Николь взяла его руку, чувствуя, как от его прикосновения через нее прокатился легкий ток. Неужели это тот самый серьезный, всегда погруженный в свои исследования Дотторе? Он сейчас выглядел настолько естественным и расслабленным, что она не могла сдержать улыбку. На льду Николь, разумеется, оказалась неуклюжей, и первые попытки держаться на ногах сопровождались частыми падениями. Но Дотторе, к ее удивлению, был терпелив. Он ловко удерживал ее, подбадривал, и вскоре она начала чувствовать себя увереннее. В какой-то момент Николь, чуть покачнувшись, неожиданно оперлась на Дотторе сильнее, чем планировала. Они оба замерли на несколько секунд, словно пытаясь осознать близость друг друга. — Ты в порядке? — тихо спросил он, помогая ей встать на ноги. — Да, — прошептала она, не сводя с него глаз. — Спасибо тебе. И в этот момент, казалось, что холодный воздух вокруг них перестал существовать. И плевать было на нескольких людей, которые с неподдельным изумлением глядели на второго предвестника, в коньках, с девушкой, и самое главное, улыбающегося. Было все равно на то, что о них могут подумать и что подумают. — Попробуй еще раз. Если что, я тебя поймаю, - терпеливо сказал Доктор, бережно взяв ее руку в свою. Николь как-то инстинктивно прижалась к нему ближе, не желая падать ещё раз. Дотторе замер, чувствуя тепло, исходящее от ее тела. Он обвил рукой ее талию, и, осторожно поддерживая, и повел по льду. — У тебя отлично получается, - сказал Доктор подбадривающе. — Это так классно, кататься на коньках, - проговорила Николь заворожённо. Лед дарио незабываемые ощущения; кажется, она надолго запомнит этот день. — А почему ты решил позвать меня сюда? — Просто... Ну, хотелось, чтобы ты узнала культуру Снежной получше. И чтобы хорошо провела время... - теряясь в объяснениях, выдал Дотторе. Николь озорно усмехнулась. — Да? Мне кажется, ты забыл самую важную деталь, - сказала она с напускной серьёзностью. — Тебе самому хотелось провести время со мной. Так ведь? Лед вокруг блестел поярче настоящих бриллиантов, редкие снежинки падали с неба, касаясь меховой шапки Николь. Она улыбалась, хитро и в то же время немного серьёзно. — Так, - эхом отозвался Доктор, стараясь не потерять контроль над собой и не дать Николь упасть. — Да, — тихо добавил он, глядя прямо в её глаза. Николь улыбнулась ещё шире, и в этот момент между ними возникло что-то особенное, неуловимое и теплое, как свет сквозь зимний туман. Они продолжили кататься, и время словно растворилось в этом дне. Николь, чувствуя себя все увереннее на коньках, время от времени пыталась оторваться от Дотторе, чтобы проверить свои силы самостоятельно. Но, стоило ей потерять равновесие, как он мгновенно подхватывал её, удерживая от очередного падения. В какой-то момент они даже начали смеяться над неуклюжестью первых попыток, и этот смех звучал так естественно и легко, будто они были старыми друзьями, а не просто знакомыми... Всего лишь их третья встреча, а рядом друг с другом им так хорошо, будто они знакомы всю жизнь. Когда солнце стало клониться к закату, их движения на льду стали медленнее. Николь уже могла стоять на коньках без поддержки, но всё равно продолжала держаться за руку Дотторе — не потому, что боялась упасть, а потому, что ей не хотелось отпускать его. — Спасибо тебе за этот день, — сказала она, когда они вышли с катка, снимая коньки. — Это было действительно незабываемо. — Рад, что тебе понравилось, — ответил Дотторе, вновь почувствовав лёгкую робость. Его привычная уверенность в себе казалась чем-то далеким, и это смущало его, но в то же время приносило странное, новое чувство удовлетворения. Они шли по заснеженной улице, когда вдруг Николь остановилась, наклонилась и подняла небольшой комок снега. Она, озорно улыбнувшись, бросила его в Дотторе. Он ошарашенно остановился, а затем, ухмыльнувшись, собрал снег и швырнул его обратно в неё. Началась весёлая снежная битва. Николь смеялась, а Дотторе, который обычно был хладнокровен и сосредоточен, увлекся игрой так, будто был ребенком. Снег летел в разные стороны, и каждый из них пытался одержать верх в этом дружеском поединке. В конце концов, они оба рухнули в сугроб, задыхаясь от смеха. Николь повернулась к Дотторе, который лежал рядом, её щеки были раскрасневшимися от холода и радостного возбуждения. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь быть таким... обычным, — сказала она, прищурив глаза. Дотторе усмехнулся, поглядев на неё. — Может, я и не так уж сильно отличаюсь от остальных, как могло показаться, — пробормотал он, снова ощущая то самое чувство. Чувство, которое не поддавалось анализу или логике. Чувство, которое не требовало никаких экспериментов для подтверждения. — Может, — протянула Николь, наклонившись чуть ближе. Их лица были совсем рядом, и между ними вновь повисло напряжение. Зеленые глаза Николь светились, как настоящие изумруды. Мир вокруг Дотторе тоже светился, переливался яркими красками, но в этот момент все для него перестало существовать, кроме Николь и ее странно притягательных глаз. Он придвинулся еще ближе. На улице совсем не было людей; никто бы и не увидел их. Лёгкий, почти что невесомый поцелуй скрепил их губы. И у Дотторе, и у Николь это был первый поцелуй - такой неумелый, нежный, совсем не несущий в себе какой-либо страсти. Губы Николь были нежными, мягкими, и она была так близко, что Дотторе остро чувствовал ее запах - она пахла апельсиновым мармеладом, какао и... Чем-то еще, чем-то таким особенным. Несколько мгновений резко оборвались, когда Николь медленно отстранилась и посмотрела ему в глаза с виной, словно ища в глазах Дотторе оправдания. — Извини, - прошептал он, чувствуя, как теряет контроль над собой. Ему придется дорого заплатить за этот случайный поцелуй - скорее всего, Николь будет злиться за это. — Ничего, - она опустила голову, будто боясь взглянуть ему в глаза. — Забудем об этом, хорошо? Ни ему, ни ей не хотелось забывать об этих сладостных моментах, но оба понимали, что это случилось слишком уж рано. Дотторе кивнул, вставая вместе с ней. Они шли бок о бок, молча, но им больше не нужно было говорить. Между ними установилось молчаливое согласие, секрет, который оба они будут хранить. Это лежало у каждого из них на сердце, как тяжёлый груз и в то же время как сладкое чувство под левым ребром. Что значил этот спонтанный, случайный поцелуй? Что они значат друг для друга, в конце концов?