Связанные одиночеством

Вики сидела как на иголках, не в силах найти себе места. Ей хотелось узнать, как всё прошло, какое наказание ждёт Кристофера, и когда придут за ней? — Да что со мной? — Пробубнив себе под нос, девушка перевела взгляд на зеркало. Она не узнала собственное отражение. Напуганная, запутавшаяся, истощенная, это не могла быть, не та Вика, которую она знала. Прижав колени к груди, и спрятавшись за крыльями, Вика осторожно дотронулась до шеи. Перед глазами снова Фенцион, снова Ирис, эта боль в пальцах, и следующее за ним облегчение. За ней точно придут, будут пытать, пока не сознается, или убьют и отправят по кусочкам в Орден Сопротивления. Её жизнь была в руках Кристофера, который, конечно сказал, что не будет рисковать своей жизнью, но что если заставят сознаться? Его накажут, но ангелу достанется больше, и придет ли Голод? Спасет её от Войны или… Когда мысли стали напоминать глупые фантазии, девушка прикусила нижнюю губу. Глупо рассчитывать на кого-то, особенно сейчас. — Вики, — Голос Голода заставил её вздрогнуть. Точно напуганный барашек, она медленно подняла голову, убирая крылья. Конечно, именно так, себя должен вести тот, кто ничего не сделал. — что с тобой? — Ничего, я задумалась. Он сел рядом, осторожно направляя крылья назад. Видя своего ангела в таком состоянии, Всадник хотел лично прийти к Ирис, и усмирить её пылкий нрав.Эти мысли казались неправильными, потому, Голод постарался поскорее от них избавиться. Тишина, которую так и не решались нарушить, длилась вечность. — Я даю тебе шанс во всем признаться. — Вика сидела неподвижно, будто это говорили не ей. Она не знала, как много знает Голод, и подозревает ли? — Я не хочу, чтобы у неё были проблемы. Она достаточно настрадалась. — Ангел решилась посмотреть на него, показывая, что ничего не скрывает. Но, сама надеялась на то, что Голод не ворвётся в сознание. — Это сделала Ирис? — Он провел тыльной стороной руки по шее. — Да, вспылила немного, но Кристофер успел остановить. А после, отвёл меня в башню. Я думала, он принесет новый, до тото, как ты придёшь. — Уже не принесет, Ирис вновь довела себя. — Что? — Ангел казалась удивленной, но уже не такой напуганной. Она в безопасности, никто и не думает, что это из-за неё. — Довела? — Пыталась покончить с собой. Кристофера накажут. Девушка почувствовала облегчение, но виду не подала. Ей хотелось увидеть, как-то помочь тому, кто спас её. Первое, что пришло в голову, это вытащить Кристофера, отвести в Орден. Но опять же, будет ли он полезен там? Заметив, что Вики долго молчит, Голод решил задержаться, чтобы узнать, что именно стало причиной тревоги. Конечно, девушка не призналась, но и Всадника, не спешила отпускать. Ей хотелось узнать его по лучше, чтобы вычислить слабость. Но вот, стоило на минуту потерять бдительность, как холод окутал тело. — Голод, пожалуйста… Это было последнее, что ей удалось прошептать, прежде чем окунуться в озеро воспоминаний. Тьма рассеялась, открывая взор старой комнате, в которой Вика жила, будучи ученицей школы ангелов и демонов. Непризнанная сидела на полу, держа в руках какую-то книгу. В то время, как в отражении зеркала сидел юноша с белыми крыльями, белыми волосами, и ласковым голосом, за которым она была готова следовать и в рай, и в ад. — Как белый голубь в стае воронья -среди подруг красавица моя. Как кончат танец, улучу мгновенье, коснусь ее руки в благоговенье. — Непризнанная сделала свой голос чуть ниже, пробегая глазами по любимым строчкам. Бонт же, завороженно слушал. — И я любил? Нет, отрекайся взор: Я красоты не видел до сих пор… — Это то, что смертные называют любовью? — Нерешительно перебил её ангел. — Нет, любовь куда сложнее. — Она пролистала несколько страниц, после чего, снова подняла взгляд, пытаясь скрыть смущение. — Кажется, некоторые отрывки, я до сих пор наизусть помню. — Значит, пьеса тронула твоё сердце? Это звучит прекрасно. — В какой-то степени, да, только жаль, что…подобное уже не услышать. — По крайне мере, Вики уже давно не слышала слов любви, и не услышит. Она нежно улыбнулась ему, решаясь не спеша продолжить. Дойдя до любимого места, непризнанная с придыханием и трепетом зачитывала строчки, после чего, стараясь скрыть глупую улыбку, закрыла нижнюю часть лица обложкой. — Он поцеловал незнакомую девушку? — Да, — Она была готова к такой реакции. — в то время, было нормально, поцеловать малознакомую девушку, с еë разрешения. — Это…— Он потерял дар речи. Вики решила не шокировать ещё больше, принимая тот факт, что воспитанием Бонта, занимались непорочные ангелы. — вызывает странные чувства. Прости, я перебил тебя. Продолжай. — Всë хорошо. Я просто учту, что мне не удастся поцеловать тебя при встрече. — Что? — Щеки Бонта заметно порозовели. — Ты не должна такое говорить… Бонт осторожно приложил свою руку к зеркалу, Вики сделала тоже самое. Они не чувствовали тепла друг друга, но даже так, эти минуты были особенно важны. Одна мысль, о том, что они когда-нибудь встретятся, заставляла сердце трепетать. — Кажется, я всю жизнь ждал встречи с тобой. И все невзгоды, это цена, за то, чтобы быть с тобой. — Бонт… — Вика улыбнулась ему, прислонилась лбом к зеркалу, тихо прошептав. — Скажешь это лично, когда я вытащу тебя. Это был не сон, а воспоминание. Одно из тех немногих, что хранились в глубине души, спрятанные от чужих глаз. Единственное, о чем она могла просить, оставить его. Один его облик, воскрешал, а затем вновь убивал. О следующем воспоминании, можно было судить, только по изменившейся одежде Вики. Теперь, вместо штанов и футболки, было лёгкое платье. Бонт также сидел на полу, будто задумавшись о чем-то своем. — Итак, мне нужно начать собираться. — Встав с пола, непризнанная подбежала к шкафу, желая поскорей переодеться, благо, Мими часто баловала новыми вещами с земли. — Хорошо, если вспомнить всё, что ты говорила о своей подруге, можно подумать, что она очень милая девушка. Вика стояла спиной, быстро избавляясь от шнуровки на спине. Она знала, что ангел смотрит, следит за движениями. Сначало хотелось попросить отвернуться, а затем, появилось другое желание. И ей как кислород, нужно было его внимание. Одно плечо, затем второе, лёгкая ткань упала на пол. — П-прости, я не должен был…— Бонт отворачивает голову, но глаза не закрывает. Легкий румянец выступает на щеках и ушах. — Нет, — Она встала боком, прикрывая грудь руками. Шалость заходила слишком далеко, но Вики едва сдерживалась, чтобы в таком виде, не подойти к зеркалу. Ей хотелось большего, но раз за разом, отгоняла эти мысли. — всё в порядке. Это я должна была извиниться… Комната начала разрушаться, сначало антенны стали обращаться в камень, затем пол, облик Вики и Бонта рассыпались как песочные замки, оставляя после себя, только тени. В углу, лежало тело ангела укутанное в серую тряпку, вместо одежды. Звук шагов перестал пугать, также как и вселять надежду. Это была лишь очередная издёвка, может, ей дадут немного воды? Стараясь не думать об этом, Вика свернулась калачиком, пытаясь согреться. Дверь открылась, и только почувствовав тепло света, ангел приподнялась с пола, пытаясь открыть глаза. — Маль… Бонт… — Она не смогла договорить, сил не оставалось. Его рука прошла между шею и кандалами, отправляя импульс силы по всему телу. — Тише, не трать силы. — Рука поднялась выше, к её лицу, осторожно погладив. — Тепло… Мальбонте сел ближе, прислонившись своим лбом к её. Он не мог забрать эту боль, только облегчить. Совсем скоро её освободят, но испытания не закончатся. Это только начало пути, которые они должны пройти, вместе или раздельно, не имеет смысла. Оба хотели, чтобы другой выжил. Вики потянула руку, хотела упасть в его объятия, но Мальбонте не дал этого сделать. — Тебя выпустят. — Его тихий голос казался таким громким, спустя месяцы заточения. — Продержись ещё пару дней. — Люб…лю… Это могли бы быть предсмертные слова, ведь после них, воспоминание оборвалось, возвращая Вику в реальность.