paper princess

      На следующий день я поднимаюсь на рассвете. Сегодня я не собираюсь повторять своих ошибок, как с той вечеринкой. Не обращая внимания на изящные туфли, что выбрала для меня Чу, я нахожу обычные белые кеды и надеваю вместе с ними юбку - естественно цвета хаки - и футболку, на которую накидываю рубашку.       Я закусываю губу. Взять мне с собой рюкзак или оставить? Если возьму, то его может украсть какой-нибудь придурок. Но если оставлю, то его может прошерстить кто-нибудь из Шинов. Я решаю все-таки забрать рюкзак с собой, пусть даже таскаясь со спрятанными там десятью миллионами, буду чувствовать себя дерганым параноиком.       В кухне я натыкаюсь на Хи Гё, который как раз уходит на работу. Он очень удивлен моим ранним подъемом. Мне приходится соврать ему, сказав, что мы с Черён решили вместе позавтракать. Узнав о том, что у меня появилась подруга, он чуть не визжит от радости. За два часа до начала занятий, я проглатываю чашку кофе и встречаюсь у дома с Дюраном.       — Спасибо, что согласился довезти меня. - Он едва заметно кивает.       Я прошу его высадить меня у пекарни, что находится в нескольких минутах ходьбы от школы, и когда вхожу внутрь, меня приветствуют райские ароматы. За прилавком стоит женщина, которая по возрасту годится мне в матери, ее пшеничного цвета волосы собраны в небрежный, низкий пучок.       — Привет, милая, чем могу помочь? – спрашивает она, ее руки зависли над кассовым аппаратом.       — Меня зовут Хван Йеджи, я бы хотела работать у вас помощником. В объявлении говорится, что время работы не затрагивает часы учебы. Я учусь в «Астор-Парке».       — Хм, учишься по стипендии? – Я не поправляю ее, потому что это почти правда. Ведь мою учебу оплачивает Хи Гё. Затаив дыхание, я жду, а женщина окидывает меня внимательным взглядом. – У тебя есть опыт в хлебопечении?       — Никакого, – признаюсь я. – Но я быстро учусь и буду работать усерднее любого, кого бы вы ни наняли. К тому же я не против долгих смен, готова рано вставать и поздно заканчивать. - Она надувает губы.       — Не нравится мне идея нанимать учеников из старшей школы. Но… попробовать можно. Неделю, скажем. Тебе придется обслуживать твоих сверстников. Это не будет проблемой?       — Никаких проблем.       — Некоторые ученики «Астор-Парка» – та еще головная боль. - Перевод: в этой школе полно идиотов.       — И это тоже не имеет для меня никакого значения. - Женщина вздыхает.       — Что ж, хорошо. Мне действительно очень нужен помощник. Если в течение следующих шести дней ты будешь приходить вовремя и отрабатывать все установленные часы, место твое. – Я отвечаю ей сияющей улыбкой, и она прикладывает руку к сердцу. – Милая, тебе нужно было улыбнуться сразу. Твоя улыбка совершенно меняет твое лицо. К тому же, чем больше ты улыбаешься, тем больше чаевых получаешь. Запомни это. - Улыбаюсь я не часто. Вообще-то, мне даже как-то некомфортно от этого. Мое лицо не привыкло к улыбкам, но я продолжаю улыбаться, потому что хочу понравиться этой милой женщине. – Я начинаю в четыре, но ты можешь приходить к половине шестого, каждое утро. Будешь работать до начала занятий. А по четвергам и пятницам тебе нужно будет приходить после школы и работать до закрытия, закрываемся мы в восемь вечера. Это как-то повлияет на твою внешкольную жизнь?       — Нет.       — Даже по пятницам?       — Меня больше волнует эта работа, чем то, что происходит после занятий по пятницам. - Женщина снова мне улыбается.       — Хорошо. Выбери, что хочешь съесть, а я пока сделаю тебе кофе. Кстати, меня зовут Су Рён. Наплыв покупателей начнется через час. Возможно, ты передумаешь, когда увидишь, что порой здесь творится сущий дурдом.       Су Рён оказывается права – в пекарне полно народа, но меня этим не испугать. Я мечусь за прилавком и, продавая выпечку, хотя бы на два часа отвлекаюсь от беспокойных мыслей о том, что ждет меня в школе. Я странно ощущаю себя в школьной форме, но, уверена, что скоро привыкну. Некоторые девчонки придумали способы выглядеть в ней сексуально. Как и говорила Дженни, кто-то укорачивает юбку, а некоторые оставляют расстегнутыми почти половину пуговиц на блузке так, что видны кружева их лифчиков. Мне совсем не хочется привлекать к себе внимание, поэтому подол моей юбки доходит почти до колен, а ключицы закрывает ворот футболки.       По утрам у меня занятия по алгебре, предпринимательству и английскому. Черён нет ни на одном из них, зато на всех трех присутствует Дженни, а на английском – Юна. Но она сидит в самом конце класса вместе со своими подружками, не обмолвившись со мной и словом. Да и плевать. Я даже надеюсь, что девушка не будет обращать на меня внимания на протяжении всего семестра.       Не обращать на меня внимания, похоже, стало девизом сегодняшнего дня. Никто даже не заговаривает со мной, за исключением учителей, а после нескольких попыток улыбнуться соученикам я все-таки сдаюсь и притворяюсь, что их не существует. И только во время перерыва на ланч я наконец, вижу знакомое лицо.       — Хван! Тащи свою задницу сюда! – Черён машет мне из-за салат-бара в столовой. Если честно, это огромное помещение сложно назвать «столовой». Стены обшиты деревянными панелями, стулья обиты кожей, а зона буфета скорее похожа на шведский стол в каком-нибудь роскошном отеле. В дальнем конце зала располагается ряд французских дверей, все открыты настежь и ведут в расположенную на улице зону для тех, кто, если позволит погода, захочет посидеть на свежем воздухе. Сентябрь еще не закончился, ярко светит солнце, и я предполагаю, что мы тоже устроимся там, но заметив за столиком Розэ Кэррингтон и ее подружек, а также Рюджин с Юной, решаю, что лучше будет остаться внутри.       Мы с Черён нагружаем наши подносы едой и находим свободный стол в углу. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что все ученики из старших классов.       — Девятиклассников нет? – спрашиваю я. Черён качает головой.       — У них перерыв на ланч на час раньше.       — Ясно. – Я втыкаю вилку в пасту и снова оглядываюсь. Окружающие избегают встречаться со мной взглядом. Словно нас с Черён здесь нет.       — Привыкай, что на тебе плащ-невидимка, – понимающим тоном говорит Черён. – И знаешь, ты должна носить его, как знак чести. Это означает, что богатым стервам на тебя плевать и они не будут издеваться над тобой.       — И как они издеваются?       — Да как обычно. Пишут краской грубости на твоем шкафчике, ставят подножки в коридорах, смешивают с грязью в соцсетях. Розэ и ее миньоны не особо креативны.       — Значит, они с Рюджин правят школой? - усмехаюсь я.       — Так точно. И если бы это зависело от Розэ, она бы каждый день висела у Шин на шее и проводила бы с ней каждую ночь, но, к сожалению, моя бедная кузина никак не может добиться её расположения. - Я фыркаю.       — Как так получается, что ты знаешь все обо всех? - Черён пожимает плечами.       — Я наблюдаю. Я слушаю. Я запоминаю.       — Ладно. Тогда расскажи мне еще о Шинах. – Мне неловко спрашивать об этом, но после стычек с этим семейством я пришла к выводу, что мне нужно какое-то оружие против них. Моя новая подруга издает стон.       — О, только не говори мне, что ты уже на кого-то запала.       — Фу. Ни за что. – Я заставляю себя не думать о том, как сильно начинает биться мое сердце всякий раз, когда я вижу Рюджин. Нет, черт побери, я не влюбилась в эту полоумную! Она придурошная, и я не хочу иметь с ней ничего общего. - Мне просто хочется знать, с чем я столкнулась. - Она расслабляется.       — Ладно. Что ж, я уже рассказала тебе про Юну и Соён, или Согён, не важно. У одной из двойняшек есть девушка, а второй – такой же бабник, как и Юна. Насчет Рюджин я не уверена. Половина парней в школе, да и девчонок тоже, заявляют, что переспали с ней, но говорят ли они правду – кто знает. Я точно знаю только об одной, вроде Минджон – это подруга Розэ, и, поверь, моя кузина была совсем не рада этой интрижке.       — Что еще? Скандалы? Слухи? – Я чувствую себя детективом, допрашивающим подозреваемого.       — Их отец встречается с какой-то дешевкой. По-моему, уже года два. - В памяти тут же всплывают шалости Чу и Хи Гё за ужином.       — Про его подружку я уже все знаю, – вздохнув, отвечаю я.       — Ладно… что еще… их мать умерла относительно недавно. – Черён понижает голос до шепота. – От передозировки. - У меня перехватывает дыхание.       — Серьезно?       — О да. Об этом орали во всех выпусках новостей и писали во всех газетах. Думаю, ей выписали какое-то снотворное или типа того, которое оказалось несовместимым с другими лекарствами, которые она принимала. Я не знаю всех подробностей, но по-моему, ее доктор даже находился под следствием за то, что прокололся с рецептом. - Я невольно начинаю жалеть Шинов всем сердцем. В гостиной на каминной полке стоят фотографии их матери. Она была красивой брюнеткой с добрыми глазами. Каждый раз, когда Хи Гё упоминает о ней, в его взгляде появляется тоска, и мне кажется, он по-настоящему любил ее.       Я задаюсь вопросом, была ли она близка со своими детьми, и внезапно меня переполняет сочувствие к Рюджин и её «стаду». Никто не заслуживает переживать смерть собственной мамы. На этом все знания Черён о Шинах заканчиваются, мы меняем тему, и я рассказываю ей о своей новой работе. Она обещает, что будет дважды в неделю заходить ко мне после школы, чтобы побесить меня, и оставшееся время еды мы смеемся и еще больше узнаем друг друга. Когда мы убираем наши подносы, я решаю, что Черён во что бы то ни стало должна остаться моей подругой.       — Поверить не могу, что у нас нет ни одного совместного предмета, – жалуется она, когда мы выходим из столовой. – Какого черта, дорогая? Кто заставил тебя записаться на все эти занятия по математике, науке и бизнесу? Ты должна была записаться на уроки по навыкам самостоятельности. Мы учимся, как пользоваться кредитной картой.       — Я выбрала их сама. Я здесь, чтобы учиться, а не терять время впустую.       — Зануда.       — Избалованная девчонка. - У моего класса по химии нам нужно расходиться. Во время трапезы мы уже обменялись телефонными номерами, и Черён, пообещав написать мне позже, уходит. Стоит мне войти в лабораторию, как учитель тут же поднимается из-за стола, словно ждал только меня. Он размером с хоббита, с густой бородой, которая, кажется, скоро поглотит все его лицо. Мужчина представляется как мистер Ха Рин.       — Приятно познакомиться, Йеджи, – говорит мистер Ха Рин. – Я заглянул в твой табель успеваемости и был впечатлен оценками по научным предметам. - Я пожимаю плечами. Математика и естественные науки даются мне легко. Свой талант танцевать я получила от матери, но когда мы выбирались куда-нибудь поужинать, она едва могла посчитать в уме процент чаевых. И мне всегда было интересно, не унаследовала ли я способность к числам от своего отца, он же «морской кадет», он же пилот, он же мультимиллионер. - Как бы то ни было, мистер Шин в эти выходные созвонился с директором и попросил, чтобы в этом семестре мы поставили тебя в пару к Юне. – Ха Рин понижает голос. – ей не помешает поучиться дисциплине, так что будет вполне логично сделать вас напарницами по лабораторным работам. Так вы сможете готовиться вместе дома.       Какое счастье. Я сдерживаю стон и направляюсь к столу Юны, где бросаю рюкзак под стол и опускаюсь на стул рядом с ней. Она тоже не особо счастлива меня видеть.       — Проклятье, – бормочет девушка.       — Эй, не смотри так на меня, – шепчу я в ответ. – Это была идея твоего отца. - Юна смотрит прямо перед собой, в её челюсти подергивается мускул.       — Конечно, чья же еще. - В отличие от утренних занятий, химия, кажется, длится целую вечность, но, наверное, это потому, что девяносто девять процентов времени урока Юна сидит с хмурым выражением лица. В оставшийся один процент я получаю от неё самодовольную ухмылку, когда она откидывается на спинку стула и командует, чтобы я смешала раствор, необходимый для выращивания кристаллов.       Но как только звенит звонок, я вскакиваю со стула, сгорая от нетерпения сбежать от своей мрачной «сестры». Я вылетаю из классной комнаты, направляясь на следующее занятие, но тут же вспоминаю, что мне нужно забрать учебник из шкафчика. Все предметы, которые я выбрала, идут с пометкой «Продвинутый курс», и учебники по ним состоят как минимум из тысячи страниц. Физически невозможно запихать их все в один рюкзак.       К счастью, до шкафчика, как и до класса, где проходит мировая история, идти недалеко. К несчастью, по пути к шкафчику, прямо за углом, я натыкаюсь на Розэ Кэррингтон и ее подружек. Завидев меня, все четверо останавливаются и ухмыляются. Ни одна из них со мной не здоровается. И плевать. Я тоже не здороваюсь и стараюсь пройти мимо них с уверенным видом. Они, конечно, стервы, но красивые стервы.        Каждый, проходящий по коридору, окидывает их взглядом, включая Юну, которая ленивой походкой выходит из класса химии и направляется к девчонкам. Их компания останавливается у шкафчиков, и Розэ что-то шепчет на ухо Юне, обхватив накрашенными ногтями её руку. Юна пожимает своими плечами. Несомненно, Шин Юна - самая горячая девушка в радиусе восьми километров, хотя другие двое, которые подходят к ней, тоже очень симпатичные.       Отвернувшись от этой компании, я подхожу к своему шкафчику и прокручиваю комбинацию цифр на замке. Еще два урока, занятия закончатся, и на меня перестанут глазеть. Я вернусь в особняк, сделаю домашнюю работу и лягу спать. Надо заниматься делом и не отвлекаться на всякую ерунду. Это мое новое кредо, и я собираюсь придерживаться только его. К моему облегчению, замок открывается с первой попытки. Я не была уверена, что правильно запомнила комбинацию, но дверца шкафчика с легкостью распахивается и…       На меня вываливается гора мусора. От неожиданности я даже взвизгиваю, за что тут же мысленно себя ругаю. За спиной раздается смех, и я закрываю глаза, мечтая о том, чтобы мои щеки перестали краснеть. Я не хочу, чтобы они видели, как я краснею. Я не хочу, чтобы они знали, что эта груда вонючего мусора как-то меня расстроила.       Я пинаю в сторону кожуру от банана и дышу через нос, чтобы глаза не заслезились от вони гниющей еды. Пол усеян куда более отвратительными вещами, чем испорченные продукты питания – использованные салфетки, платочки, окровавленный тампон… Я не заплачу.       Смех никак не затихает. Я не обращаю внимания. Я просто забираю с нижней полочки огромного шкафчика учебник по мировой истории. Затем отбрасываю комок скомканных газет, прилипший к дверной петле, и захлопываю дверцу. Когда я разворачиваюсь, все взгляды устремлены на меня. Но я отыскиваю среди них только одну пару глаз – карие, злобно поблескивающие глаза Розэ. Она с видом королевы машет мне рукой.       Я распрямляю плечи и сую учебник под мышку. Стоит мне сделать шаг, как какой-то высокий парень с темными кудрями сдавленно хихикает. О боже. Когда я прохожу мимо Юны, она стоит со скучающим выражением на лице. Я останавливаюсь перед Розэ, выгнув бровь и искривив губы в усмешке.       — И это все, на что ты способна, Кэррингтон? Намекаешь на то, что я мусор? – Я цыкаю. – Ты разочаровала меня, у тебя совершенно отсутствует творческое мышление. - Ее глаза вспыхивают, но я уже иду дальше с таким видом, словно мне плевать на весь мир.       Еще одно очко в пользу команды гостей. Ну почти. Потому что только одной мне известно, насколько я близка к тому, чтобы разрыдаться. Продолжение следует…