Наивная надежда?

После той роковой игры против Красных Панд прошло десять часов. Победители отнюдь не радовались. Все игроки молча смотрели в пол комнаты девушек. Никому не спалось в эту ночь. Фоном звучали новости. Каждый пришёл за поддержкой друг друга. Молчаливой поддержкой. Но тишина была страшнее всего. Точнее не тишина, а мысли. Каждый боялся больше не увидеть своего друга. И каждый надеялся следующей новостной строчкой услышать о том, что Нил Джостен, а точнее Натаниель Веснински, был найден. Живым. Если говорить правду, лисы почти никогда не смотрели вечерние новостные сводки. И вот новости вкючены. Журналистка мелодично и равнодушно рассказывала о приюте для кошек, о детях из неблагополусных семей, о пожаре на вокзале и... о Ниле Джостене. Только услышав это имя все одновременно подняли головы (даже Эндрю, что сидел и курил на подоконнике) и устремили свой взгляд на ноутбук. Вышеупомянутая журналистка будто насмехаясь принялась описывать внешность десятого номера. Напряжение в комнате достигло своего пика... Но увы и ах. Жизнь несправедлива. Она лишь упомянула о его пропаже и попросила позвонить в случае того, если случайно увидят его на улице и обратила внимание на важнейший рассказ о том, как вандалы нарисовали что то на памятнике. — Всё... — крышка ноутбука была яростно закрыта — Всё будет хоро.... Ники так и смог договорить, ведь разразился плачем. Он честно старался поддержать, улыбнуться, сказать такую шаблонную, но такую нужную фразу. Но не смог. Хэммик уронил голову на колени всхлипывая. Рене молча приобняла друга. Из её глаз медленно капали слезы страха. Страха за успевшего стать важным Нила. Эндрю молча вышел из комнаты, затушив сигарету о подоконник и совершенно не заботясь о сохранности чужой жил. площади. Он молча поплелся на крышу, что плотно ассоциировалась у него с одним крайне глупым кроликом. Миньярд поднялся по лестнице и закрыл за собою дверь, соскользив по ней вниз. На улице был февраль, а значит даже близость к экватору не спасала от холода. Тем более если находиться ночью, на крыше, в одной футболке. Голкипер поднял взор на звезды, которые сверкали сегодня особо ярко. Он выдохнул, и пар поструился к небу. Или это был дым, что не выветрися из бедных лёгких парня. Все таки половина пачки сигарет весомое количество. Но зажигалка снова была в руках Эндрю. Он зажёг её и остановился, разглядывая горящий язык пламени. Все как на зло напоминало его лиса. Он психанул и кинул зажигалку с крыши. В голове звучали одни и те же слова — «Спасибо. Ты был потрясающим». В них было все и одновременно ничего. Не утешали и слова Кевина. Но Миньярд отчаянно желал чтобы лис остался жив.

^~^

Нил старался дышать. Было трудно. Он все ещё жив. Пока. Легче было бы принять свою смерть и закрыть наконец глаза, но «легко» не про Нила. Он из последних сил зажимал руку со вскрытыми венами. Лола решила повесилиться и оставить ему возможность ходить по сырому подвалу, в котором он находился. Но Нил сидел в углу и пытался выжить. Натан захотел оставить своего сына ночью со вскрытыми венами помучаться. Будучи чуть ли не в отключке, парень стал видеть перед глазами тот день, когда они с матерью сбегали. Картинки бегали перед глазами, но одна интересная мысль заставила его открыть глаза и всмотреться в тьму. Да, тот лаз с которого начался другой период его жизни все ещё был тут. Нил притаил в душе маленькую надежду. Парень пополз к нему. Каждое движение отдавалось болью в сломанных ребрах. Но приодолев эту преграду, все ещё сжимая запястье, он надавил на дверь. Она, конечно не поддалась. Джостен прислонился к стене пытаясь отдышаться. Но времени было мало. Кто знает, когда наступит утро?. Окон или часов в подвале для смертников, очевидно не оказалось. & Перебинтованное куском ткани, отровнным от штанов, запястье невыносимо ныло. Кровь все не хотела останавливаться. Но еле совладав с собой, Нил стал искать в кармане хоть что то напоминающее отмычку. И... нашёл. Это была невидимка Элисон. Воспоминания грели душу. —Ниииииил! —Что? —Помоги мне с кое каким делом. —Подержать твои невидимки пока ты заплетаешь волосы? —В точку! —Хорошо, давай. Тогда, одна невидимка осталась ненужная. И сейчас она и была в руке парня. Время будто остановилось, пока рыжик засовывал неведимку в замочную скважину. Медленно проворачивая он успел пройти все стадии принятия своего краха, но... дверь поддалась! Вместо радостного клича прозвучал лишь сдавленный выдох. Дело осталось за малым. Всего лишь не умереть по пути на волю. Кровь хоть и не била фонтаном, но слегка мочила уже изрядно мокрую ткань на запястье. И Джостен пополз. Коридорчик между дверью и улицей не был большим, но внушительным. В глазах темнело. Но Нил двигался вперёд. И наконец свежий воздух ударил в нос. Парень убедился, что в коридорчике не осталось следов крови, и что дверь закрыта. Упал на траву и пронзительно, но тихо засмеялся. На улице был февраль, а значит даже близость к экватору не спасала от холода. Тем более если находиться ночью, на улице, в одной рваной кофте. Нападающий поднял свой взор на звезды, которые сверкали сегодня особенно ярко. Он выдохнул, и пар поструился к небу. Нил улыбался. Улыбался глупой шутке, что сыграла с ним жизнь. Улыбался и смотрел на звезды веря, что кто то сейчас тоже на них смотрит. И тоже улыбается. На утро Нил сбежал достаточно далеко, купив в ближайшей аптеке бинты, переконтовался в какой-то съёмной квартире. Останновив свой выбор на Крисе. Повторяется, повторяется. Он точно понимал одно: что никогда не вернётся к лисам. Не собирался Крис Браун подвергать жизни дорогих ему людей такой опасности. Опять. Для них будет лучше просто забыть Нила Джостена.