Возвращение Натаниэля Веснински

***

      Натаниэль сидел за открытым ноутбуком и пытался разобраться с новыми темами по учебе. Посещение университета Пальметто не понравилось ему с самого первого дня. Практически с раннего детства обучение парня проходило дома, ведь слабое здоровье и небольшой страх взаимодействия с другими людьми мешали в поисках новых друзей и препятствовали нормальному посещению школы. Именно из-за этого Веснински старший позволил перевестись своему сыну на домашнее обучение. В основном ребенку приходилось контактировать лишь со своими преподавателями, которые вели предметы, интересующие мальчика больше остальных. Например, некоторые точные науки и экономика с правом проводились в живую с учителем, в отличии от остальных. Это приносило гораздо больше пользы, нежели обучение вместе со сверстниками.       Первоначально Натан предполагал, что сын начнет отставать, однако произошло все абсолютно иначе. Уже за первый год ребенок смог изучить материал на два года вперед, тогда как его одногодки находились еще на начальных этапах. Единственное, с чем у парня всегда были проблемы, это письмо и орфография. Он часто забивал на задания по этим предметам, предпочитая прочитать новую тему по математике. Также ему было интересно разбирать задания по физике. Натан очень удивился этому, ведь не замечал раньше у ребенка какой-то особой тяги к таким предметам.       С того момента омега больше никогда не учился вместе с другими детьми. Первое время его это устраивало, однако примерно в десять лет он понял, что двигаться дальше в одиночку будет тяжелее. Конечно, у парня по прежнему был любящий отец и Ичиро, но этого было недостаточно. Общение с ними проходило не так, как с тем мальчиком, с которым Натаниэль любил гулять, приезжая по делам с отцом. Сначала он вообще не хотел туда ездить. Это был обычный, ничем не примечательный городок. Но, через несколько поездок и знакомства с ним, все стало совершенно иначе.       Сейчас Натаниэль уже не помнил ни его внешности, ни имени. Постоянная смена препаратов, а так же многие другие факторы понемногу стирали эти воспоминания, пока их и не осталось вовсе. Порой парню казалось, что это не происходило на самом деле. Однако, как только ему приходили на ум подобные мысли, в голове всплывал образ достаточно высокого для своего возраста мальчишки, который сидел на пыльном полу старой библиотеки, в одном из просветов между рядами длинных стеллажей. И тогда он понимал, что все было наяву.       И одно в этих вспышках моментов оставалось неизменным — легкость, которую нападающий до сих пор помнил в общении с ним. После этого у Веснински было не мало друзей, но никто из них не вызывал таких же чувств, что и тот парень. Тогда, для замены пробелов в общении, где можно было выговориться и выпустить эмоции, Натаниэль, которому уже успело исполниться четырнадцать, начал искать другие способы. Именно в этом возрасте он и познакомился с Валом и остальными.       В тот день он проснулся посреди ночи после не самого приятного, но уже хорошо известного сна. Успокоиться долго не получалось, поэтому омега решил пробежаться по окрестностям соседних территорий. Обычно, он не мог позволить себе сделать такое из соображений безопасности. Однако, переехав от отца в отдельный частный дом с работниками, ему повезло оказаться в достаточно приличном районе.       Совершив несколько кругов по дорогам, что были освещены ярким светом от больших уличных фонарей, парень решил выбежать за пределы своей улочки. Он бежал и бежал, в какой-то момент поднимаясь в гору, но не останавливаясь, не замечая жжение в ногах и огня в легких из-за нехватки воздуха. Вскоре, он все-таки остановился, понимая, что силы двигаться дальше покинули его тело. Подросток присел на краешек холодного бордюра, который успел остыть из-за ночной прохлады. Оглядевшись вокруг, он понял, что даже не имеет представления о том, где вообще оказался. Вокруг была гробовая тишина, но где-то вдалеке слышались громкие крики, свист и смех. Также периодически раздавался какой-то странный звук, который парень так и не смог различить среди остальных шумов, сменявших друг друга и смешавшихся вместе в один продолжительный гул.       Поднявшись с места и немного пройдя в сторону, Натаниэль вышел к краю холма, вниз с которого шел довольно-таки крутой откос, но было видно неприметную тропинку, словно специально протоптанную для спуска вниз. Вдалеке виднелись яркие огни, именно оттуда и доносился весь этот шум. Омега взглянул на наручные часы, что крепко облегали его правое запястье, и посчитал примерную длительность пробежки, которая составила час. Дороги назад он не знал вовсе, ведь ни разу не находился в этой части города. Парень мог лишь предположить, что для возвращения ему понадобится придерживаться бордюра дороги, следуя по одному пути. Так что, для себя Натаниэль отметил, что можно не париться.       Медленно ступив на один из вытоптанных порожек, если их вообще можно было так назвать, и шагнув по ним вниз, парень постепенно спускался, идя на яркие вспышки и шум. Через пару минут дорога привела его к месту, где все эти звуки были наиболее громкими. Там стояла огромная толпа людей, что мешали увидеть происходящее даже одним глазком. Натаниэль просто решил отойти в сторону, понимая, что утолить свой интерес сегодня, видимо, так и не сможет. Сделав пару небольших шагов назад, он столкнулся с кем-то, повалив того на асфальт, а сам все же смог устоять на своих двоих, лишь пошатнувшись.       — Черт бы тебя побрал, смотри куда идешь! — раздался ряд ругательств. Натаниэль сразу же принялся извиняться, но был прерван другим голосом.       — Эй, Даррен, успокойся. Сам же не смотрел, куда идешь. Получается, что тоже ничуть не лучше. — помог подняться собеседнику другой парень. Он был высоким и широким в плечах, а его длинные волосы, которые в некоторых местах кончиками доходили до плеч, были совсем светлыми, но сейчас казались какими-то разноцветными из-за ярких фонарей вокруг. Заметив застывшего мальчика, он мягко спросил, — Малыш, ты кто?       — Я просто услышал шум и решил посмотреть, что происходит. Но уже ухожу. — быстро протараторил Нат и уже хотел уйти, ведь габариты этих парней его сильно удивили. Однако, убежать он не смог из-за резкого рывка за капюшон жилетки.       — Постой же, ты не сможешь пройти. Там слишком много людей. — постарался усмирить его тот широкоплечий мужчина.       — Я смог спуститься оттуда, значит и подняться смогу. — снова предпринял он попытку побега, которая также ничем хорошим не увенчалась.       — В смысле? Откуда ты спустился? — не сразу дошло до него.       — С того холма, — через некоторое время молчания ответил Веснински, который не мог понять, почему на эти слова послышался свист где-то сбоку.       — Вал, чувак, он спустился с того холма и хочет забраться по нему, — крикнул куда-то в сторону Даррен — парень, который пару минут назад лежал на асфальте после столкновения. Сейчас Веснински мог с легкостью рассмотреть, как тот выглядит. Его коротко стриженные волосы, а также темные глаза и подтянутые мышцы плеч, обтянутые тонкой черной кофтой, придавали серьезный вид. И даже рост в приблизительно сто шестьдесят сантиметром не отменял этого. — Удивлен, что ты вообще выбрал этот путь. Зачем? Можно же спуститься по специальной дорожке.       — Я же говорю, что не планировал сюда приходить. — с легким раздражением повторил свои предыдущие слова омега, в этот раз произнося их чуть громче и медленнее, — Просто услышал шум, на который и решил прийти.       — А родители не против того, чтобы ты убежал из дома? — поинтересовался высокий парень с легкой усмешкой.       — Если понадобится, могу и сам справиться с нежеланными проблемами. — колкостью ответил Веснински.       — Ты же так и не смог увидеть, что же происходит в толпе, так ведь? — пропустил мимо ушей эти слова блондин и, получив на свой вопрос легкий кивок, продолжил, — не хочешь пройтись к вышке? Оттуда будет шикарно видно. Считай, что это извинения за друга. Он сегодня не в настроении, вот и начал ругаться на тебя.       — Не думаю, что это хорошая идея. — начал Натаниэль, у которого, видимо, впервые за последние пару лет сработал инстинкт самосохранения.       — Я ничего тебе не сделаю, придурок. Ты выглядишь от силы на одиннадцать, что по твоему мнения, у меня на уме? Мы не в фильме про насильников и педофилов. — сказал парень, когда до него начало доходить, чего именно боится мальчик перед ним.       — Во-первых, ты промахнулся с моим возрастом. А, во-вторых, я не переживаю о твоих действиях, — в этот момент омега резко отдернул руку собеседника, что по прежнему покоилась на капюшоне, а затем в одно мгновенье выудил из правой повязки нож, приставив к шее блондина. Все произошло настолько быстро, никто не успел даже шелохнуться. — Гораздо важнее было бы тебе опасаться вреда, который могу причинить тебе я. — тихо, практически шепотом, добавил он, растянув губы в маниакальной улыбке. Той, что он мог позволить себе использовал только при таких ситуациях. Будь он сейчас не под действием таблеток, возможно, никогда бы не совершил подобного, да и не ушел бы настолько далеко от дома. Уж слишком все это было рискованно. Однако скука, что всегда приходила после препаратов, не дала этого сделать.       — Господи, малыш, успокойся. Я же просто хотел показать тебе гонку. Да и через минут пятнадцать мой заезд, мне надо выжить. — на одном дыхании выпалил парень, по глазам которого можно было с уверенностью сказать, что тот, мягко говоря, побаивается.       — Ладно, я согласен. — все же поддался уговорам Веснински и направился за ребятами, так и не убрав нож, дабы, в случае необходимости, быстрее его вытащить.       Тогда он все еще думал о каком-либо подвохе, однако через пару минут понял, что ребята не соврали. Теперь они стояли в огражденной части среди толпы людей. На Натаниэля косились многие парни вокруг, что приносило ему сильный дискомфорт. Заметив это, самый высокий парень поменялся местами со своим другом и теперь его фигура полностью закрывала омегу. Это немного придало уверенности и он выдал тихое «‎спасибо».       — Обычно, на таких мероприятиях практически не бывает чужаков. Они удивлены, что ты находишься здесь, так еще и среди нас. — пояснил он.       — Кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут, — напомнил ему еще один парень, который присоединился к ребятам по пути на вышку. Произнося эти слова, он старался перекричать музыку, что, казалось, доносилась со всех сторон. Однако Натаниэль так и не ответил на вопрос, ведь даже не услышал его. Сейчас он не замечал ничего вокруг, все его внимание было приковано к тому, что происходила в поле его зрения.       И... это было потрясающе. Отсюда открывался просто сногсшибательный вид. Веснински стоял в толпе людей и осматривался. Множество явно дорогих мотоциклов, нереально громкая музыка, которая отражалась от огороженных стен, резкие и частые ревы моторов, которые снова начали воспроизводиться с новой силой. Именно их звук и слышал парень, когда присел на бордюр дороги. В этот момент на трассу выехали два мотоцикла, на которых сидели мужчины, чьи лица нельзя было разглядеть из-за шлемов.       Между гонщиками вышли девушки, которые стали на небольшое возвышение, чем-то похожее на подиум. Они были одеты настолько открыто, что Натаниэль в каком-то смысле восхитился их смелостью. Девушки взмахивали руками, где лежало по одному флажку, подавая тем самым знак участникам. Взревели моторы, и оба байка резко сорвались с места, помчавшись по импровизированным трассам, обгоняя друг друга.       — Похоже, ты потерял дар речи. — заметив заминку, отметил один из ребят. — Да, атмосфера нелегальных гонок не сравнится ни с чем. Поверь, увидев это один раз, ты не забудешь о них никогда.       И он был действительно прав, ведь после этого случая Натаниэль стал появляться на гонках все чаще и чаще. Он неплохо узнал ребят. Вин был местной звездой, против которой не осмеливался выходить практически никто. Даррен — семнадцатилетний парень, который хоть и не участвовал в гонках, но был лучшим другом Вина и испытывал тягу к мотоциклам, а именно ремонтировал их. На нем держалась буквально вся подготовка мотоциклов некоторых ребят к гонкам.       И напоследок человек, с которым Натаниэль смог найти общий язык гораздо позже, чем с остальными, однако общение с ним продвигалось намного лучше и приятнее. Это был Валентин, но друзья называли его просто Валом. Он был не сильно выше омеги и не очень любил гонки, в отличии, например, от Вина или же других ребят. Однако, при необходимости получения легких денег, никогда не отказывался он очередного заезда. Как выяснилось после, эти трое была здесь самыми популярными.       Вскоре, заметив явную тягу Натаниэля к скорости, ребята, помогли подобрать хороший мотоцикл, а после научили водить. Уже через года полтора парень наворачивал круги по трассе, где по пятницам проходили гонки. Он побеждал практически всегда. Единственные разы, когда он все же одерживал неудачу, были против Вина — того, кто, собственно, и научил омегу держать руль, поворачивать, да и заводить двигатель тоже. Также за этот период омега значительно подкачался, чтобы лучше держаться на мотоцикле и контролировать его.       Но никто так и не узнал, как выглядит новая звезда гонок, ведь Натаниэль появлялся там лишь в одежде, полностью закрывающей его тело. По окончании заездов, когда все участники снимали шлемы, парень просто уходил. Ему просто нужно было выпустить пар, почувствовать, что в этом момент, именно сейчас, лишь он мог контролировать себя, свое тело и мысли.       Он возвращался к ребятам, что уже ждали его, а затем сразу же переодевался в кофту с капюшоном, маску и очки. Ему было мерзко от того, что кто-то мог его узнать. Узнать, что произошло с ним ранее. Он никогда не позволял себе рассказать компании о том, что же случилось в детстве, почему он так не любит прикосновения. Не хотел втягивать тех в свои проблемы, погружать их в океан своих переживаний, страхов, боли и комплексов. Об этом не должен был узнать никто. Натаниэль думал, что именно такой расклад событий и является самым страшным. Но вскоре он понял, как же сильно ошибался.       В тот день, на улице было достаточно холодно, что приносило несколько проблем, на нахождение который не ушло бы особо много времени. Плохое сцепление с дорогой стало заметным с первых секунд езды. Особенно, когда противник Натаниэля заметно замедлился из-за резко появившегося воблинга. Расстояние между ними двумя было слишком коротким, поэтому Веснински, не успев затормозить, попытался увильнуть в сторону. Однако, даже это не помогло, и уже в следующее мгновенье оба гонщика лежали на асфальте.       Омега попытался встать, но это не увенчалось успехом из-за резкой боли, что обожгла плечо и бедро. Воздуха перестало хватать. Даже совсем легкий и слабый вдох приносил сильнейшую боль. На расстоянии приблизительно семи метров от него небрежно валялся мотоцикл второго гонщика. Медленными шагами он подошел к этому месту, надеясь, что его опасения не подтвердятся. Однако, Натаниэль был прав с самого начала. Вокруг байка была огромная лужа крови, которая оставляла след, протянувшийся на пару метров.       Во рту пересохло, а нос заполнился металлическим запахом, стоявшем в воздухе. Тело словно перестало слушаться, и парень остановился на месте. Руки сжались в кулаки, а ногти впились в мягкую кожу ладони, принося еще большую боль. Глаза расширились, и он даже не мог понять, из-за чего больше: шока, страха о том, что он сам мог быть на месте этого человека, или по причине боли во всем теле, а особенно руках и правой ноге. В это время его крепко обхватили крупные руки, прижимая к себе и стараясь увести в сторону. Сил оттолкнуть его не было, а потому Веснински просто сделал то, что от него требовалось — позволил отвести себя в безопасное место, подальше от толпы, уже успевшей собраться на трассе. Когда ребята дошли до гаража, омегу посадили на стул.       — Нат, ты как? — послышался голос. Только тогда Веснински словно вынырнул из своих мыслей, а пелена перед глазами медленно рассеялась, открыв Натаниэлю вид на Валентина. Тот с грустной улыбкой на губах смотрел прямо в глаза, словно старался заглянуть в душу и узнать истинное состояние человека, за которого по настоящему переживал.       — Я в порядке, — только лишь и услышал он в ответ. Сразу же после своих слов омега постарался встать с нагретого места, но потерпел неудачу из-за яркой боли по всему телу.       — Я могу вколоть тебе обезболивающее. — предвидя вопрос, заранее предупредил Вал. Однако, по его периодически открывающемуся рту можно было понять, что он хочет сказать что-то еще. — Даррен хотел отвезти тебя в больницу, но я успокоил его. А потом он увидел того парня, и это выглядело... — на мгновенье замолчал он, стараясь подобрать нужные слов, — просто отвратительно.       — Где мои вещи? — сразу в лоб спросил Натаниэль, понимая, что сейчас он не может ни о чем говорить, а уж тем более здраво мыслить. Когда Валентин направил указательный палец в сторону, парень увидел кучку вещей. Снова вернув взгляд на ногу, он задержал его там. Часть штанов была практически полностью стерта, а а некоторых местах виднелись пятна крови. — У тебя есть лишние штаны? Мои немного испорчены. — поинтересовался омега с дрожью в голосе.       Это был последний разговор с Валом, да и с ребятами тоже. Добравшись до дома на такси, Натаниэль позвонил отцу, который его забрал, а после Альберт проверил ногу и руку на наличие переломов, вывихов и прочего. Все было в норме, и лишь в некоторым местах остались шрамы. Омега никому не сказал о получении травмы, а остальные больше не поднимали этой темы, ведь навсегда запомнили блеск, которым наполнялись глаза парня из-за слез после вопроса об этом.       Большим спасением было то, что Натаниэль ни с кем не завел близкого общения. Никто не знал его номер телефона, а потому не мог связаться. Также ни один человек не знал, что на самом деле парень живет не в тех местах, где проходят гонки, и даже не поблизости.       Этой ночью ему приснился сон дня, когда произошла его последняя гонка. Было морально тяжело бросать единственно дело, которое помогало выпустить пар. Однако, еще сложнее было понимать, что увиденное никогда не получится забыть. Каждый раз, когда в воспоминаниях всплывал тот день, Натаниэль вновь и вновь ощущал яркий запах крови, а его самого выворачивало наизнанку над унитазом. Он никогда не позволял себе рассказать о произошедшем кому-то из близких, родственниках, понимая, что и так доставляет им слишком много проблем своей склонностью к саморазрушению. Именно в тот период и вернулись проблемы с весом после не длительного набора мышечной массы. Некоторое время омега винил в произошедшем себя, ведь считал, что недостаточно сделал, чтобы спасти второго гонщика.       И самым сложным было набраться сил, которых обычно чудовищно не хватало, а также помнить слова, однажды сказанные отцом: «Если сердце болит — значит срастается. Скорее всего, все-таки когда-нибудь заживет».       Натаниэль спрятал воспоминания о том дне где-то в глубоком мрачном месте своего сердца. Не обсуждал ничего подобного с психологами. Не мог довериться никому настолько, чтобы рассказать о произошедшем.