Чешуя

      13. 05. 2005       8:37 p.m.       Я уже не знаю, нужно ли сюда уже вообще что-то писать. Подобное можно спокойно найти в записках сумасшедших, которые спокойно живут себе в дурдомах. Не в таких, как мой собственный дом, а в тех, с врачами и мягкими стенами. Насколько больным я должен быть, если хочу сбежать крысой в лабораторию, лишь бы не жить в собственной доме со своей некогда женой. Я не спрашивал, да она и не ответила бы, но мне теперь и не надо. Она маниакально перешептывается со своими демонами, пока сокрытыми от моих глаз. Говорит им, что видит что-то на своей коже, похожее на личину тех тварей из того проклятого озера. Прорывает кожу и покрывает все полностью, а она расчесывает, пытаясь вырвать её с корнем. Демоны лезут, уже не стесняясь. Так они через грешников на землю и попадают. Скоро её душа окончательно её покинет и не останется в этом бренном теле от неё больше ничего. Им уже владеет дьявол, примеряет свое обличие на прогнившую смертную плоть.       Не знаю, ждать ли мне такого. Наверное, стоит. Наши души были связаны узами брака, нас благословили жить и умереть вместе. И демонам сдаться тоже вместе. Мы живем в одном доме, эта зараза должна была распространиться и на меня, как споры у грибов.       

      Давно затупившийся карандаш выводил почти черные линии на бумаге, так и норовя порвать её, формируя из крошек сточившегося грифеля нечто похожее на лесной пейзаж. Джен любила успокаивать нервы с помощью рисования. Джен ненавидела рисовать пейзажи. Поэтому сейчас, пытаясь успокоиться, но делая себе только хуже этим однотонно темным скетчем, она мучала уже третью страницу скетчбука, хранившего на предыдущих страницах только портреты. Портреты, в основном, кое-кого конкретного, что сейчас мешало расслабляться сильнее. Больше никаких идей в голову не лезло, руки уперто рисовали только пейзажи, настроение подниматься с холодного пола не хотело.       Первый день она провалялась в кровати, второй она пыталась смотреть какой-то незаслуженно распиаренный сериал, сейчас вот пыталась рисовать. Все три дня не получалось ничего из задуманного, но идти и пинать хуи на озеро, чем она всё лето занималась с большим успехом она почему-то не торопилась. Она даже не до конца понимала, на что обижается и обижается ли вообще. Почти дочитала же этот злополучный дневник, а Сэнди взяла и… лишила её единственной интересной здесь вещи. Конечно, он вряд ли бы чем-то серьезно помог, но можно было бы хотя-бы не мешать его спасать и держать свои конечности холодные и чешуйчатые при себе. Интересная, сама просит не бросать её, а хрень творит такую, как будто только на это и напрашивается.       Вот Джен возьмет и не придет больше, и плевать, что она там что-то обещала. Нечего было хрень всякую творить, ещё и потом под ногами путаться. Сама и виновата будет в том, что снова одна осталась.       — Дженни, я тут тебе… поесть принесла, — сзади послышался неуверенный стук и в комнату заглянула обеспокоенная миссис Флорес с подносом в руках. — Ты уже третий день из комнаты не выходишь, надо же тебе хоть что-то есть.       — Я не хочу, — буркнула Джен в ответ, не меняя скрюченной позы, не переводя взгляда с листа и не переставая чиркать по нему карандашом, который затупился настолько, что перестал писать и начал издавать противные звуки.       — Ну чего врешь-то? Только хлеб с кухни по ночам таскаешь, кто так питается? На, по-человечески поешь хоть.       — Ну мне что, табличку на дверь повесить, чтоб меня наконец-то в покое оставили? — теперь девушка всё-таки разогнулась, чтобы дополнить полные недовольства слова полным недовольства лицом. — Сказала, что не хочу, значит не хочу, если бы хотела, пришла бы сама. Оставьте меня в покое.       В комнату из-за двери заглянула Тина, безуспешно пытавшаяся штурмовать комнату сестры все три дня. Если окажется, что это она настучала матери и подослала её поговорить об этом, кому-то скоро точно не поздоровится. Надо будет продумать план мести, если, конечно, в голову придет хоть что-то. В последнее время она работает хуже некуда.       — Знаешь, нас всех, всех живущих с тобой в одном доме, очень волнует твоё состояние. Ты как пришла посеревшая с три дня назад, так и сидишь тут. Киснешь, только хуже делаешь. Скоро в вампира превратишься, придется тебя в мавзолей класть. Экспонатом вечной печали будешь, — попытку пошутить не оценила даже Тина. — Как в воду опущенная, ей богу.       О, в воду её как раз и опустили. Ни в коем разе не метафорически, в этом и проблема.       — Я попросила всех свалить отсюда. Без стендапов и без лекций.       — А это мой дом и тут есть правила, например, разговаривать друг с другом в случае чего. Мы все тут видим, что у тебя что-то случилось, давай поговорим об этом. Может, мы можем чем-то помочь.       — Да? А что ж вы так не хотели говорить, когда я говорила, что я в этом мухосранске сдохну от скуки? У меня тут ни друзей, ни вариантов куда-нибудь сходить, чтоб дома не сидеть, ни вариантов как себя убить, чтоб не мучаться. Хотя, тут не так все и плохо. Я, так-то, до сих пор мнение на счет этого не поменяла. Почему тогда все меня заткнуть хотели? Тогда в «твоём» доме этого правила не существовало?       — Ну не начинай. Вы же с этой… с Энди с твоей тут постоянно тусовались, почему друзей нет? Есть вроде.       — Да какое место, такие и друзья. Убогие. Не ваше дело.       — Так, ладно, не хочешь говорить, поешь хотя-бы. Но этот диалог еще не закончен.       — Я сказала, что не хочу! — держась спокойно из последних сил, прорычала Джен, ссутулившись и сжавшись сильнее, когда на покрывало перед ней поставили тарелку со вчерашними макаронами. — Не хочу не разговаривать с вами, ни видеть вас, ни есть, просто, блять, уйдите уже!       — Юная леди, не выражаться при матери и младшей, ты и так ей не лучшим примером являешься! Я не знаю, что у тебя там случилось, потому что ты нам ничего не рассказываешь, но это не значит, что можно ругаться на весь дом. Я всего лишь хотела тебе помочь.       — Да это всё происходит из-за вас, если бы к моему мнению раньше хоть кто-нибудь прислушался бы, мне бы и не надо было бы помогать!       — Мы тебя слушали, но других вариантов у нас не было, нам пришлось переехать. Разбираться с проблемами в жизни надо по мере их поступления, поэтому я и хочу с тобой поговорить по-человечески, если ты так ещё умеешь! Что с тобой происходит? Что ты там вечно прячешь? Что ты за повязку на шее носишь? Засосы прячешь? У тебя мальчик появился? Это он тебя обижает и из-за него ты закрываешься от нас? Такое со всеми может случиться, давай поговорим об этом, пока ты от него не забеременела или чего ещё похуже.       — Что, какой мальчик, ты совсем что-ли?! — от таких обвинений девушка даже вскочила со своего места, вытаращившись на мать широко распахнутыми и почти оскорблёнными глазами. — Нет у меня никакого мальчика, и не будет никогда, если это продолжится!       — Если это девочка, мы тебя поймем, конечно…       — Никто это, не ваше дело кто это! Не надо меня трогать, мам, отойди!       Миссис Флорес попыталась аккуратно взять дочь за руки, хотя-бы чтобы та перестала гневно размахивать ими по сторонам, на что Джен её ими же оттолкнула от себя подальше, почти специально ударив по предплечью. А что они ещё от неё ждали? Она попросила оставить её в покое раз десять, не меньше, послушали её хотя-бы на этот раз? Конечно нет, надо же было сразу начать хватать за руки и заводить россказни про мальчиков! Как будто она какого-нибудь парня, вздумавшего её обижать, самостоятельно отпиздить не смогла бы.       — Я, конечно, всё понимаю, но чтобы поднимать руку на родную мать…       Дальше этой словесной и уже почти физической перепалки стоящая поодаль Тина выносить не могла. Если бы отец уже вернулся домой, крики бы слышались и на улице. Неизвестно даже чьи. Набирающий обороты скандал взрывался новой порцией ругательств со стороны Джен и причитаний со стороны миссис Флорес, почти не ставший тише не первом этаже.       Ей здесь было так же скучно, как и старшей сестре. У неё, как минимум, не было ручной русалки, только пара обычных подруг, которые постоянно сливались с запланированных прогулок. Телевизор уже начинал наскучивать, да и запретили ей уже смотреть его сегодня. Телефон с пультом спрятанные лежали где-то, то ли обеспечивая правильное воспитание, то ли подпитывая всепоглощающую скуку. Девочка хотела было выйти на улицу, несмотря даже на то, что заняться там было нечем, как и здесь. Там хотя-бы крики станут потише.       Она направилась к входной двери, которую почти сразу после заселения пришлось начать запирать на ключ даже днём из-за странных соседей. Как говорили взрослые за ужином, даже не из-за соседей, а каких-то незнакомцев с другого конца города. Эти незнакомцы помешали её планом и сейчас, так как очень вовремя обнаружились подглядывающими в небольшое окошко над дверным глазком. Видимо они не ожидали, что кто-то спустится так скоро, чтобы застукать их за этим странным и весьма подозрительным занятием.       Самого младшего члена семьи они испугались так же, как и любого другого, так что Тина и разглядеть их толком не успела, так быстро они исчезли, отпрянув от мутноватого стекла. Рассмотреть она их не смогла, но даже если бы эти загадочные подглядыватели не были бы одеты во все черное и явно очень подозрительное, она бы всё равно не осмелилась выйти за ними на улицу. Возможно, эта боязнь всего подряд ей передалась от сестры-параноички, возможно, эти незнакомцы напомнили ей тех, кого миссис Флорес уже гоняла из-под окон уже пару раз, но сегодня Тина решила лучше посидеть в доме, содрогающемся от ругани.       — Не увидите вы меня больше никогда, если у меня когда-нибудь получится отсюда свалить!       Крики достигли пика своей громкости и прекратились вовсе, когда красная после словесной перепалки Джен вышла из собственной комнаты, хлопнув дверью о стену так, будто та была виновата во всем, что сегодня произошло. Не переставая перебивать родительницу и отвечать новым потоком брани на каждое её слово, она покидала что-то, попавшееся под руку, в рюкзак, решив не возвращаться ближайшие несколько дней в это токсичное и навязчивое сообщество. Тина хотела предупредить её о подглядывателях, но от одного её разъяренного вида сразу же передумала. Джен её вряд ли сейчас станет слушать, вряд ли услышит, да и подглядыватели сами испугаются до чёртиков, как увидят эту машину смерти, собравшуюся куда-то по своим делам.       — Неужели и ты такой скоро станешь? Господи, ещё одной такой скандалистки я не вынесу… — причитала миссис Флорес, спускаясь со второго этажа и унося с собой с места побоища так и не тронутую тарелку с макаронами.       Джен крикнула что-то язвительное в ответ почти сразу после того, как входная дверь захлопнулась, заставив весь дом и, казалось, даже соседние задрожать. Какой-то незнакомец на противоположной стороне пустынной улицы окинул её ленивым взглядом и продолжил фланировать без цели, раздражая равнодушием и беспечностью нервно стучащую по асфальту девушку только сильнее.       Идти туда, куда она шла всегда, когда было нечего делать, она с утра не хотела, и сейчас желания почему-то не прибавилось. Как она сама пыталась матери доказать, друзей у неё здесь нормальных не было, идти жаловаться было не к кому, оставалось только сидеть и следить за сменой цифр на экране телефона весь день и, наверное, ещё и ночь. Если уж она божилась, что они её тут вообще пару дней не увидят, то надо хотя-бы в эту ночь на пороге не появляться, чтоб не позориться. И не нарываться на тот же скандал, только на этот раз ещё и с отцом. Звонок от него всегда можно сбросить, а в доме от него попробуй спрячься, там даже замок на двери вряд ли спасет.       Но всё же идти было особо некуда, поэтому, всё ещё раздумывая над планом ближайших действий, Джен медленно побрела по дороге в противоположную от раздражающего незнакомца сторону. До темноты оставалась пара часов, за которые надо было постараться придумать что-нибудь, чтоб не коротать ночь у забора возле дома. Хотя-бы найти уютные кусты, в которых можно было бы сныкаться, если вдруг тут и правда сектанты по ночам бродят, блюдя народный покой. Хотя, при таком количестве народа на улице, бояться их можно в любое время суток, а то так прямо на чьей-нибудь лужайке около дома зарежут, никто сразу и не заметит.       Так и сейчас, она слишком глубоко ушла в собственные мысли, что даже вздрогнула с опозданием, когда чуть не врезалась в двух мужчин, как специально вставших у неё на пути плечом к плечу.       — Да что вы все сегодня под руку лезете? — с чуть поутихшим недовольством буркнула Джен, попытавшись сделать шаг в сторону и продолжить свой путь в никуда. Эти незнакомцы оказались заинтересованнее предыдущего и сделали то же самое, опять оказавшись лицом к лицу со снова начавшей выходить из себя девушкой. После этого та наконец обратила внимание на их лица, которые в общем-то были обычными, за исключением их выражения, по которому можно было догадаться, что они не просто так тут дорогу преграждают.       — Чего вам всем, блять, сегодня от меня надо?       Она почти сразу догадалась, чьи это люди и кто их подослал, но даже это не помешало ей продолжить выплескивать накопившийся гнев уже на них, хоть делать этого не при каких обстоятельствах точно не стоило.       — Нас попросили забрать то, что принадлежит нам, — сухо пробормотал один из незнакомцев. Почему никто, даже Ариман, не может прямо сказать, что они там хотят? Что, если бы она у них стянула не только ту папку? Может они вообще не про то, почему нельзя прямо сказать, что они забрать пришли?       — Идите с матерью моей ругайтесь вместо меня и забирайте че хотите, только от меня отъебитесь уже наконец.       На этот раз, когда Джен попыталась сделать серьёзное лицо и обойти этих двоих, они снова последовали за ней, теперь почему-то молча.       — Блять, я не знаю, че вам от меня надо и в любом случае, у меня этого с собой нет. Я, возможно, вообще из дома сегодня сбежала, у меня даже паспорта дома где-то. Идите своей мамочке с одним глазом пожалуйтесь или в доме моем пошарьтесь, а от меня отвалите. И так заебали все сегодня.       Чтобы настырные незнакомцы уж точно остались позади, Джен рванула в сторону и сделала вокруг них внушительный крюк. Может быть, им стало достаточно сказанного, может быть, девушка оказалась быстрее, но дальше ей идти никто не помешал. Им же лучше. Попытались бы её остановить ещё раз, Ариман бы не досчиталась пары своих завербованных. Не надо было злить людей не в настроении только больше, особенно после того, как те красноречиво попросили это прекратить.       Сектанты с горизонта ненадолго исчезли, а проблемы с планами на вечер, к сожалению, нет. Полудурки в черном докучают с самого утра, оставаться где-то на улице в одиночестве будет тупейшей тупостью. Лучше уж как-нибудь по-тихому вернуться домой и гордо остаться спать где-нибудь под складным столом на заднем дворе.       

***

      Долгие и нудные блуждания по городу в поисках хоть какого-то занятия закончились ещё более нудными посиделками на школьном дворе. Сюда её направили ещё несколько сектантов, невзначай возникших на её пути, и решено было переждать тут. Вдруг этот круг из черных плащей ещё сузится и зажмет её где-нибудь на окраине, сунет в мешок, а там поминай как звали. Тогда домой возвращаться уж точно не придётся. Умирать так позорно Джен не хотела, поэтому сейчас сидела в месте, казавшимся самым безопасным в округе, последние пару минут страдая из-за невовремя севшего телефона. Пусть на нём оставалось процентов десять, они могли пригодиться в случае, если в мешок её все-таки сунут и придётся звонить предкам, просить кремацию, чтобы сектанты её после смерти из могилы достать не смогли. Хотя, тут нельзя утверждать, что им будет что хоронить. Ариман вряд ли соизволит отдать тело семье.       Другие бедняги, обреченные на такую же скуку, потихоньку расходились по домам, через пару часов должно было стемнеть. На опустевшем дворе осталась только одна группа громко обсуждающих что-то подростков, от которых Джен предусмотрительно отсела подальше. Она, конечно, уже давно с ними не сталкивалась, но мало ли что им ещё в голову ударит, только больших неприятностей принесут. Только когда они уже собрались уходить, девушка кинула на них беглый взгляд, наткнувшись на такой же в ответ. Стейси смотрела на неё с привычным оттенком презрения на лице, не обращая внимания на свою компанию, звавшую её за собой. На минуту в этом взгляде мелькнуло нечто новое, что интерпретировать можно было по-разному. Дольше они играли в гляделки, тем больше какого-то непонятного сочувствия или печали она видела в лице напротив, и когда этого стало достаточно много для того, чтобы по спине побежали мурашки, Стейси наконец отвернулась и быстрым шагом ушла к своим, оставив Джен абсолютно одну.       Надо было просто съесть те проклятые макароны и остаться дома, чтобы сейчас не сидеть на пустой улице города, ставшего особенно странным именно сегодня. Именно сегодня надо было повылезать всем чудикам, чтобы он превратился в локацию для съемок хоррора про каких-нибудь пришельцев, влезших в голову к людям и сделавших их тем, что Джен сегодня несколько раз встречала по дороге сюда.       В такой день идти в лес было бы безумством крайней степени, но всё, что сделала Джен, когда это поняла — ещё раз попрощалась со всеми шепотом, чтобы не делать этого уже в мешке. В конце концов, почему бы не провести ночь там, куда сектанты даже физически зайти не смогут? Главное, чтобы с другой стороны зубастые твари не полезли, а то получится глупо. Почему она вообще так не хочет идти обратно к Сэнди? Та на неё вроде зла не держала, тогда вообще всё как-то странно получилось. Можно было бы скоротать ночь у озера, и если что-то случится там, то хотя-бы умирать не в одиночестве придётся.       Надежда была только на то, что все сектанты остались бродить по городу, а не по лесу. Джен была почти уверена в том, что их секретную обходную тропу уже нашли, но даже сегодня, крадясь по кустам около неё, никого на ней не встретила. Может, бродить по этим дебрям вместо удобной основной тропинки никому не хотелось, а может ей просто повезло и, как она предполагала до этого, со всеми черными плащами она уже встретилась в городе.       Озеро хранило привычное молчание и спокойствие в полном одиночестве, даже на берегу не нашлось никого и ничего лишнего. Август почти подошел к концу, и в этом часу вечера сумерки уже начинали стремительно сгущаться среди стволов деревьев и сквозь них проползали к воде. Было даже как-то неловко вот так нагло нарушать эту идиллию. Последнюю пару недель они с Сэнди мотались туда-сюда, и снова звать её со дна, кидая камень в жестяную предостерегающую табличку не приходилось уже давно.       Обычно всегда хватало одного глухого стука, чтобы тишину нарушать начало уже журчание чужого голоса, тараторящего обо всем на свете, пока его не заткнешь каким-нибудь неведомым способом. Но сегодня после первого удара не случилось ровно ничего. Прошло пять минут, Джен подхватила с земли тот же самый камень и кинула его повторно. Она не считала, но попыток достучаться до одной конкретной обитательницы здешних вод было штук шесть, и все они остались проигнорированными.       В голову приходила мысль о том, что во время её отсутствия Сэнди пыталась снова дойти до города в одиночку, но по дороге попалась сектантам или влезла в ещё какое-нибудь неприятное дерьмо, но Джен её из головы быстро прогнала. Почему-то сильно волноваться из-за такого игнора у неё не получалось. Где-то в глубине души она была уверена, что с подругой все нормально, неизвестно только откуда такая уверенность появилась. Поэтому через пятнадцать минут стука девушка, тяжело вздохнув, спустилась с пригорка на песок, лениво побродила по нему вдоль берега и села около воды, уставившись на непоколебимую озерную гладь. Всё равно идти обратно уже нельзя было; слишком поздно, темнеть начинает, а посреди леса хотя-бы лунный свет ярче. Не уходить же из более-менее безопасного сейчас места только потому что тут не с кем сидеть и ждать рассвета.       Тишина начинала назойливо давить на уши. В какой-то момент Джен почти поверила в то, что успела оглохнуть и даже этого не заметила. Сидеть она скоро устала и легла на спину, так и поглядывать в сторону лесу было удобнее, чтобы не проморгать сектантов, если те решат наведаться без своих ритуальных песнопений и смогут остаться не услышанными. Становилось всё темнее, глаза вязли в темноте, которая начинала таращиться на девушку в ответ, прячась за деревьями и только к озеру подбираясь медленнее.       Возможно, она и правда частично оглохла и из-за этого не обратила никакого внимания на всплеск где-то вдалеке. Только лениво подняла голову, чтобы наконец увидеть припозднившуюся Сэнди, даже нисколько не удивившись тому, что та просто так игнорировала её почти час. Сэнди же, как обычно полностью нагая, гордо подняв голову топала к берегу, параллельно выжимая волосы и разглядывая медленно проступающие на небе звезды. В общем, делая всё, чтобы показать, как ей безразличен лежащий на берегу человек, к которому она сейчас шла только для того, чтобы сказать, как он ей безразличен.       Джен, вместо приветствия, тупо уставилась на вставшую перед ней девушку, уже без былого стеснения оглядывая её с ног до головы, будто сканируя и выискивая на её теле что-то. Та сложила руки на груди и колючим взглядом впилась в подругу в ответ, всем своим видом намекая на то, что ждет либо слёзных извинений на коленях, либо очень весомого объяснения этого трехдневного отсутствия.       Тишина затянулась, и Сэнди, сжав губы, наконец решилась её прервать, скинув волосы с плеча за спину и хорошо пнув молчащую подругу в бедро, всё равно не заставив её проявить хоть какую-нибудь эмоцию.       — Ты! Где ты была всё время?! Взяла ушла и ничего не сказала! Я жить нормально не могла, от неё ничего вообще, ни слова, и щас ты приходишь и просто молчишь?! Люди все такие твари?!       Поток брани продолжался, Джен с таким же невозмутимым видом продолжала лежать, опираясь на локти, от чего Сэнди только бесилась сильнее. Прокляв и весь мир, и Джен, пнув её ещё пару раз, отпиннав заодно и песок рядом с ней, она чуть успокоилась и, умолкнув, показательно отвернулась к озеру, снова сложив руки на груди.       — Ты сволочь, — на этот раз это был только обиженный шепот.       — Но я же вернулась, — хмыкнула Джен, наконец отмерев и начав подниматься, разминая затекшие руки.       — Вау. После того, как обещала не уходить навсегда. Как благородно.       — Мы обе были злы друг на друга, давай теперь нормально проведём последние дни лета.       — Ага, чтобы ты потом спокойно ушла и больше не возвращалась.       — Хватит, никто не говорит, что я в закат свалю, как сентябрь наступит. Просто хочу нормально пожить, перед тем как мне начнут ебать мозги в школе. Если доживу до школы.       — Они снова приходили? — на всё ещё влажные плечи легли холодные ладони, продолжая лениво ползать по ним, когда Сэнди наконец соблаговолила развернуться к подруге, у которой тоже могли быть проблемы с сектантами.       — Ш-ш, не важно, всё равно ты дневник выкинула. Они меня весь день преследовали не для того, чтобы сейчас и ты про них спрашивала.       Сэнди не собиралась извиняться за то, что сделала в тот день с дневником, но, если бы молчание затянулось снова, может быть, и выдавила из себя что-то по типу "сожалею". Но Джен развернула её к себе для поцелуя быстрее, чем она успела даже об этом подумать. Ей и лучше, не пришлось спасать диалог и извиняться за то, за что и похвалить можно было.       Джен снова села на песок, следом притянула к себе на колени замешкавшуюся Сэнди и сразу продолжила оборвавшийся поцелуй, почти положив подругу на себя, на всякий случай, чтоб у той снова словесный понос не вовремя не начался. По коже побежали мурашки то ли из-за ледяной кожи, которую пальцы собственнически сжимали и пощипывали, то ли из-за вечернего воздуха, похолодевшего сильнее с заходом солнца. За последний месяц это уже почти стало рутиной, но им обеим по-прежнему хватало минуты, чтоб завестись и начать задыхаться друг в друге. Изнывая от недостатка кислорода, они только прижимались друг к другу сильнее и извивались подобно змеям, урывками изредка хватая крупицы нужного воздуха.       — За тобой сектанты точно сюда не пришли? — полузадушено прошептала Сэнди, наконец отстранившись и обжегши горло резким вздохом. Подбородок касался чужого плеча, а перед глазами стоял темный лес, от которого физически невозможно было оторвать взгляд, как будто что-то там специально его к себе приковывало.       — Стесняешься их, а? — также хрипло хмыкнула Джен в ответ и подхватила девушку под колено и спину, чтобы резким движением перевернуть и не очень аккуратно уронить на песок. Этот незапланированный перформанс не должен был быть таким грубым, она и сама это поняла, когда спина из-за него хрустнула и пронзительно заныла где-то снизу.       — Да мне в принципе как-то некомфортно становится, когда они появляются, — ударившись затылком и теперь его устало потирая, прохрипела Сэнди снизу.       — Голову назад откинь и смотри. Кричи там, если они всё-таки припрутся.       Джен в напутствие к своим словам взяла подругу за подбородок, подняв его выше, чтобы лес в глазах той перевернулся, тем самым заодно открыв себе больший доступ к её шее. Если был ещё какой-то хитрый способ выбить из неё дух и заставить заткнуться, то только с помощью тонкой шеи, на которой беззащитно трепыхались створки жабр от малейшего ощущения чужого дыхания на них. Сэнди с тихим вздохом закатила глаза, прекратив попытки рассмотреть что-то в перевернутом лесу, когда почувствовала чужие губы прямо рядом с ними.       Почувствовав, что обезоружила подругу окончательно, Джен тихо хмыкнула той в шею, проведя по жабрам носом и получив на это тихий вздох сверху.       — А не боишься, что семья твоя увидит? — она поерзала коленями по песку и раздвинула ими худые ноги, пристроившись между ними. — Они меня по-прежнему не слишком любят? А с едой сексом заниматься, как минимум… странно. Возможно даже уголовно наказуемо.       — Даже если скажу «да», ты же не перестанешь, — смиренно пробормотала Сэнди снизу. Возможно, в какой-то мере ей и было стыдно, но прекращать из-за этого она точно просить бы не стала.       — Не-а. Не только моей сестре же на это смотреть, в конце концов.       — На это обязательно кто-то смотреть должен?       — Не должен, но на нас попялиться почему-то всем очень хочется.       Сэнди зашипела и заёрзала на холодном песке, почувствовав в себе один палец, осторожно, но от этого не менее неприятно, погружавшегося глубже. Ощущения были странными, только хотелось бы избавиться от режущей боли в самом низу, никак не желавшей уходить.       — А ты точно знаешь, что делаешь?       — Нет вообще-то. Обычно те, кто об этом что-то знают, никогда этим не занимаются. Отчего-то.       Боль все не уходила, и через пару секунд даже Джен начала что-то подозревать из-за перманентного шипения и едва заметных морщинок, собравшихся в гримасе боли на чужом носу и лбу. Чужое тело было не таким податливым и гибким, как всегда казалось, может с пальцем она поторопилась, а может ей вообще не стоило лезть с ним. На секунду она опустила голову, почти полностью его вытащив, и в свете пока ещё бледной луны едва заметно блеснули темные разводы крови. На этот раз она уже почти испугалась.       — Всё нормально? — палец она, на всякий случай, вытащила совсем, быстро вытерев его обо что-то, чтобы избежать возможной истерики или панической атаки. Мало ли, как её непросвещённая в этом деле подруга на такое отреагирует.        — Было бы нормально, если бы кто-то не исчез на несколько дней, никак не предупредив.       Джен беззаботно рассмеялась, как будто это не её сейчас обвинили в злобном и предумышленном исчезновении.       — Тогда дай я извиниться попытаюсь, — пробормотала она, снова нагнувшись к чужой шее, чтобы поставить у её основания точку кончиком языка и повести от неё дорожку вниз.       — Такое нельзя заизвинять, — сохраняя обиженный вид, фыркнула Сэнди, вздрагивая всем телом из-за вечернего воздуха, холодившего поблескивающую между рёбер слюну.       — Посмотрим.       

***

      Наверное, родители названивали пропавшей дочери весь вечер, но у той телефон всё-таки разрядился окончательно, и тихую ночь на берегу молчаливого озера никто не потревожил. Деваться было особо некуда, поэтому девушки так и лежали у самой воды, раскинувшись морскими звездами на песке. С неба смотрели звезды, в дальнем углу неба висела обворожительно большая и идеально круглая луна, освещавшая местность не хуже мощного фонаря. Возможно, даже лучше.       В большом городе вездесущая иллюминация мешала увидеть из-за крыш домов что-либо кроме одной звезды, почему-то всё время перемещавшейся с одного места на другое. Сейчас даже млечный путь можно было легко отыскать, и такая редкая картина приковывала неотрывный взгляд Джен уже где-то час, не давая отвести его в сторону ни на минуту.       Сейчас город был далеко, а вокруг только темный лес, поэтому смотреть на небо, усыпанное белыми точками, было так странно. Должно было быть где-то два часа ночи, но светло было почти как днём. Возможно, в основном только потому что глаза за вечер привыкли к темноте. Полностью обнаженные теперь уже вдвоём они уже полчаса лежали молча, и даже Сэнди не проронила ни слова при своей привычной болтливости.       — Ты никогда тут на ночь не оставалась, — после ещё тридцати минут тишины, пробормотала Сэнди, не повернув головы.       — Ты никогда и не звала. Да и со всеми дома сегодня посралась, не хотела приходить вечером и продолжать.       — Тогда ты бы согласилась, если бы я тебя один раз к себе домой позвала? Было бы честно, — на этот раз она всё-таки перевалилась на бок, уперевшись в песок локтем и уставившись на меланхоличную подругу, заинтересованная в собственной задумке.       — В смысле? Я ж уже вроде, нет? — так и не оторвав глаз от неба, пробормотала та в ответ.       — Можно сказать, что мы на пороге валяемся.       Обмозговав эту метафору, Джен наконец-то вышла из транса и перевела непонимающие глаза на Сэнди, которая успела слишком заинтересоваться собственной задумкой, чтобы отказаться от неё в случае возможного отклонения предложения.       — То есть прям туда? К твоим голодным собратьям?       — Да не будут они тебя трогать, у них до этого было много возможностей, они даже за ногу тебя не пробовали ни разу укусить. Всё нормально будет.       — Ну, даже если они меня трогать не станут, я как бы откинусь через пару минут. Или ты этого и хочешь, чтобы отомстить за то, что я свалила на несколько дней?       — Ну я же не потащу тебя на дно, можно выплывать подышать иногда.       — Иногда.       — Ну дава-а-а-ай… — Сэнди в предвкушении завозилась на своём месте и по-тюленьи подползла ближе ко все ещё сомневающейся Джен, чтобы уговаривать успешнее, загораживая той весь обзор своим довольным лицом. — Ну нам всё равно делать нечего, пошли поплаваем! Всё равно ещё всю ночь тут валяться.       Джен уже успела заблудиться в причинах сказать «нет»; как минимум, даже если её и попытаются съесть, то она успеет утонуть быстрее, замёрзнет, сляжет после этого с какой-нибудь простудой или чем похуже на пару дней. Сейчас не особо жарко, зачем в воду лезть? Ещё и ночь, не видно ничего нормально ни на суше, ни тем более в воде. Только русалки с её попыток плавать под водой посмеются.       — Пошли, я же на твои уговоры сходить в город тогда согласилась, — продолжала настаивать Сэнди, успевшая напрыгаться вокруг задумавшейся подруги, залезть на неё верхом и прыгать всё так же по-тюленьи уже там.       — Ты на суше хотя-бы полчаса можешь без воды протянуть, а я без воздуха через минуту подохну. Да и не то чтобы я плавать прям хорошо умею. Если ты, конечно, хочешь, чтоб с меня там все ржали.       — Да все уже привыкли, что люди под водой ещё смешнее, чем на берегу выглядят, никто уже не смеется.       — Всё равно редко кто решается с вами там искупаться, мне кажется.       — Некоторые решались, достаточно многие. Только они все умерли, а ты не умрешь. Потому что тебя приглашали, а их нет.       Казалось, что умереть в озере, даже не из-за его голодных обитателей, было не таким плохим исходом, как быть до смерти замученной мстительными сектантами. Но стоило сильнее об этом задуматься, и та, и другая возможность умереть, так и не закончив школу, казалось не особо приятной. Хотелось хотя-бы с жизнью попрощаться перед этим нормально.       С другой стороны, она сегодня, можно сказать, сбежала из дома, красиво ушла, после такого можно и без вести пропасть. Умереть можно в любой момент, особенно с сектантами, любящими появляться внезапно, а тут это хотя-бы не станет неожиданностью.       — Ну ладно. Только не съёбывать далеко и не оставлять меня беседовать с местными жителями одну, — всё-таки сдалась она под натиском уговоров и ритуальных тюленьих танцев.       Ответом ей был неразборчивый визг радости, когда Сэнди наконец-то слезла обратно на песок и снова запрыгала рядом, требуя немедленно подняться и следовать за ней. Такой энтузиазм только подбивал снова начать подозревать в этой авантюре простой способ съесть глупого человека, потерявшего бдительность.       Но отказываться после уже данного согласия и обрывать чужой праздник жизни как-то уже не хотелось. Ещё раз опасливо глянув на черную поверхность озера, она наконец поднялась с уже пригретого песка и потянулась в сторону, куда предположительно улетела её одежда пару часов назад.       — Куда? Тебе там ничего не понадобиться, — перестав скакать вокруг, удивилась Сэнди.       — Так мне одеться же надо. Что я, типо так туда полезу?       — Ну да. Тем более так меньше шансов, что на тебя кто-нибудь попробует напасть. Одежда, бывает, их нервирует.       — В смысле… ты же не серьёзно? Мне как минимум неловко без ничего… особенно, если на меня твои сородичи пялиться собрались.       — Тебе должно быть неловко плавать в одежде, у нас так не принято. Так ты меньше внимания привлечешь. Я же не постеснялась вашу дурацкую одежду носить, чтобы на меня не пялились.       — Это другое.       — Вообще-то то же самое. Пошли, никто на тебя пальцем показывать не будет, как будто мы себя в человеческом виде ни разу не видели.       В назидание Сэнди отпихнула комок чужой одежды подальше. Сражаться с ней за одежду, которая может ещё и злую шутку под водой сыграть, было бессмысленно, как бы стыдно ни было ходить полностью голой. Сюда бы сектантов с их ножами и всё было бы слишком похоже на обряд поклонения дьяволу; думала Джен, медленно подбираясь к воде и ежась от холода, будто исходившего от неё.       Хоть на дворе всё ещё было лето, вода казалась неприлично ледяной для такого времени года. Сэнди с её вечно ледяными конечностями преспокойно прогарцевала мимо, будто и не заметив такого перепада температур, и скрылась в черноте, колючей хваткой обнимавшей икры. Джен снова поморщилась, скрестив руки на груди, чтобы хоть так согреться перед полным погружением в эту прорубь. Шажки вперед всё укорачивались и укорачивались, потому что с каждым из них вся эта затея начинала казаться только глупее.       Когда она окончательно остановилась, Сэнди наконец-то вынырнула, с явным нетерпением уставившись на скривившуюся подругу почти полностью белыми глазами, в которых издалека было невозможно разглядеть сузившийся вертикальный зрачок.       — Надо быстро зайти, а то так ещё полчаса ползти будешь.       — Да блин, она ледяная как тварь, я не могу. Я не настолько морж.       — Я поэтому и говорю, что надо быстро. Чем медленнее заходишь, тем холоднее становится.       Джен этим советом пользоваться не сильно захотела и пошла вперед снова теми же мелкими шажками. Теперь Сэнди с прежним нетерпением кружила вокруг, так и норовя брызнуть на трясущуюся подругу горстью ледяных брызг из-за одного неаккуратного движения хвостом. Через ещё минут пять, когда девушка с тем же кислым лицом зашла в воду почти по рёбра, ей на это смотреть надоело и она уже специально ударила хвостовым плавником по воде, забрызгав оцепеневшую Джен, пусть и не полностью.       — Бля, ну просила же! — завопила та, тряся руками перед собой, как тираннозавр. — Я тебя в город не толкала, когда мы туда только пришли!       — Я и не стояла там, как ты сейчас делаешь. Лучше ныряй, будешь стоять, только холоднее станет.       Вода после этой подлой подставы и правда начала казаться мягкой и почти теплой, не считая тех противных мелких брызг. Напоследок сделав самое кривое лицо из всех возможных, она подалась вперед, упав в могильно холодные объятия озера, оставив над его поверхностью только голову, продолжая загнанно дышать и с непривычки неловко дрыгая руками и ногами, чтобы не идти на дно.       — Только не говори, что плавать не умеешь, — забулькала Сэнди, внезапно возникнув прямо перед лицом барахтающейся Джен.       — Мне всё ещё страшно лезть к вам, ещё и в таком виде, ещё и без ничего, ещё и ночью, — отплевываясь и отфыркиваясь, затараторила та в ответ.       — Видимо словами тебя сегодня уже не уговорить.       Через минуту борьбы с водой девушка наконец-то совладала со своими конечностями и поплыла спокойнее, продолжая безустанно таращиться в воду, всё надеясь увидеть там кого-нибудь, прежде чем он успеет на неё внезапно выпрыгнуть и откусить что-нибудь важное. Но всё вокруг было непроглядно чёрным, как разбавленная смола, в которой легче легкого было утонуть из-за одного неосторожного вдоха или движения. На ней танцевали гладкие блики, делая её только более похожей на бензин или какое-нибудь масло, щедро перемешанное с чернилами. Зная это место, Джен всё продолжала удивляться тому, что вода, как ей и положено, услужливо держит её на своей поверхности, а не тянет на дно невидимым магнитом.       — Мы на другой берег плывем? — оглянувшись на берег, отдалившийся уже метров на тридцать, прохрипела Джен.       — На самом мелководье плавать не интересно.       — По крайней мере, там меньше шансов не умереть.       — Тебя до сих пор даже ни разу не укусили. Мы в городе столько раз сталкивались с сектантами, и те почему-то меня до сих пор не убили. Потому что ты была со мной. Сейчас всё то же самое.       Джен уже устала неловко грести руками, когда Сэнди наконец-то перестала целенаправленно тащить её вперед и чуть отдалилась, по-дельфиньи нырнув в колышущуюся черноту перед собой. Девушка нырять следом не торопилась, только продолжала смотреть со стороны и безуспешно вглядываться в отражавшееся вокруг себя небо, будто глядевшего на неё и сверху и снизу. Их присутствие здесь наверняка уже заметили и скорее всего уже пришли посмотреть, что вообще происходит и кто ночью вздумал воду беспокоить. Сейчас она нырнёт и очень комедийно лицом к лицу встретится с толпой здешних обитателей, таращащихся на неё голодными глазами. Если, конечно, в этой тьме вообще их сумеет разглядеть.       Сэнди скоро вынырнула обратно, устав плавать вокруг в одиночестве и молчаливо уставилась на колеблющуюся подругу, с опаской смотревшую то на неё в ответ, то себе под ноги. Ну или туда, где те должны были находиться.       — Здесь никого нет. Даже если бы кто-то и приплыл посмотреть на тебя, все бы уже давно потеряли интерес. Как минимум, из-за меня.       Легче от этого Джен почему-то не стало. Сэнди успокаивающе кивнула в сторону центра озера и снова скрылась в его глубинах, снова оставив подругу сомневаться один на один с собой и хранящей молчание стихией. Она всё ещё не надеялась увидеть по ту сторону её поверхности хоть что-нибудь, но начинала подумывать о том, что терять ей уже особо-то и нечего, да и заплыли они слишком далеко, чтобы начинать сомневаться сейчас.       Отрывисто выдохнув, пытаясь успокоиться и не утонуть из-за страха в первую же секунду, она в последний раз оглянулась в сторону берега, который превратился в тонкую полосу между темной стеной леса и таким же полотном озера. Вдохнув так глубоко, как только можно, она наконец неловко выгнулась и ушла под воду с головой, сжав зубы из-за холода, пробежавшего от макушки вниз по позвоночнику. Пару секунд она держала глаза закрытыми, но воображение начинало играть против неё и подло рисовать ужасные картины того, что сейчас могло находиться вокруг. Вариантов один ужаснее другого было пугающе много, и Джен поспешила наконец разлепить веки, чтобы убедиться, что никакой ужасный житель этих глубин не приплыл составить ей компанию. Пока что.       Внизу развезлась всё та же чернота, гуще и глубже, наверное, чем небо. Однако поверхность озера, нависшая сверху, обернулась к ней своей светлой стороной, через которую далеко-далеко наверху всё ещё можно было разглядеть расплывчатые точки звезд. Казалось, всё, что находилось ниже уровня головы, разглядеть было просто невозможно, но то, что теперь находилось выше, стало легко различимым, как на суше, под светом луны. Она тоже не исчезла бесследно, а светила мощным фонарём на водную гладь, пробираясь через неё, как через лупу, и медленно рассеивалась ближе ко дну. Создавалось ощущение, что от этой всепоглощающей пустоты, глядевшей на неё своими эфемерными глазами, можно легко сбежать, стоило только всплыть обратно.       Озираясь по сторонам, будто надеясь найти разнообразие в темноте вокруг себя, Джен висела в холодной невесомости где-то пару секунд, ожидая хоть чего-то, стоившего того, чтобы лезть сюда. Одна часть её неспокойного подсознания желала увидеть что-то необычное в таком подобающем для этого месте, другая же настаивала на том, что всё необычное, что ей доведется тут увидеть, может обглодать её до костей прежде, чем она успеет усомниться в своих желаниях. Выпустив изо рта пару пузырей воздуха, она параноидально вздрогнула, стоило заметить снизу что-то, слабо переливающееся в свете луны и неявно выделяющееся на фоне мрачного пейзажа.       Сэнди появилась буквально из ниоткуда, легко передвигаясь под тяжестью воды и хаотичными, но плавными движениями приближаясь к перепуганной подруге. То и дело она выгибалась ровной и неторопливой волной, лениво двигая гибким хвостом, за ненадобностью прижав руки к впалому животу. Наверное, Джен только сейчас узнала точные размеры той, с которой провела целое лето. Этот хвост нельзя было назвать рыбьим, намного больше он напоминал мурену или даже змею, так легко он сгибался и извивался круговыми движениями сзади, что казалось, что в нём не было ни одной кости. Он был длиннее раза в два человеческой (ну, почти) половины её тела и, наверное, мог обвиться раз пять вокруг её тонкой талии. Видимо его длина мешала ей плыть ровно, не набирая скорость, из-за чего она то взмывала вверх, то круто опускалась вниз, этим тоже походя на змею. Он почти полностью сливался со всепоглощающей темнотой озера и выделял его только блеск чешуек, слабо отражающих лунный свет. Тонкие нити шелковистых волос послушно следовали за ней, расплываясь в пятно вокруг её бледного лица только когда она подавалась назад или надолго застывала на одном месте.       Неспеша, разглядывая неловко барахтающуюся Джен, она приблизилась, пытаясь скрывать довольную ухмылку, постоянно лезущую на лицо. Жабры на шее слабо дрогнули, и худощавая ладонь коснулась чужой похолодевшей щеки, плавно скользнув на шею, обогнув её и легко надавив сзади, утягивая за собой вниз. Человеческие конечности без перепонок оказались почти полностью бесполезными и жутко неудобными, когда Джен попыталась плыть следом. Гладкая поверхность хвоста аккуратно обернулась вокруг беззащитно мягкого человеческого бедра, соединясь с ним в одно целое и подчиняя себе, будучи сильнее раза в два точно. Было что-то странно успокаивающее в том, как когтистые ладони лежали по обе стороны головы, хвост сжимался вокруг левой ноги сильнее и сильнее, а в кожу трепещущего от холода живота упирались острые ребра. Полностью отдавшись этим касаниям, было легче погружаться в темноту глубины, все ближе и ближе ко дну. Наверное, она почти сразу забыла даже о том, что такими незамысловатыми движениями её без сопротивления могли уложить на дно и утопить.       Дразнясь, Сэнди то и дело касалась кончиком носа чужой щеки, а губами подбородка, сковывая и не давая Джен самой двинуться и сделать все как надо. Вода вдруг перестала казаться ледяной и теперь приятно окутывала обмякшее тело, хоть и продолжала давить на грудную клетку с каждой секундой все сильнее. Довольно улыбнувшись, Сэнди наконец-то притянула подругу ближе, задевая акульи-острыми зубами её нижнюю губу, когда та вдруг скорчилась и начала вырываться из захвата, стремясь вверх, к манящему кругу луны. Перепугавшись внезапно начавшемуся приступу, хвост расслабился и оставил бедро в покое, как и ладони, сразу же покинувшие свое место у висков. Сэнди не сразу поняла, что это за внезапный приступ, настолько внезапно и беспричинно он начался. Только когда Джен заметно посинела и ослабла, в голове что-то щелкнуло, и она, схватив подругу под локти, взмыла вверх к спасительному воздуху.       Само озеро должно было испугаться этого надрывного вдоха, в секунду прорезавшего идеальную тишину леса. Сэнди продолжала держать обмякшую подругу под руки, виновато наблюдая за тем, как её болезненно скорчившееся лицо постепенно принимает здоровый человеческий оттенок. Как-то из головы вылетело, что людям под водой вообще-то надо дышать. Раньше её это не заботило, эти хрупкие создания барахтались пару секунд и тихо умирали, к несчастью, быстро теряя мягкость своей плоти под давлением слоёв воды. Неудивительно, что она не приняла это во внимание, когда в первый раз затащила в воду не просто кусок мяса, а кого-то, кому ещё хотя-бы на пару дней хотелось сохранить жизнь.       — Ты бы хотя-бы сказала что-нибудь… — неловко пробормотала она, когда Джен перестала непрерывно отхаркиваться и жадно распахивать рот в поисках спасительного кислорода.       — И захлебнулась окончательно? — прохрипела та в ответ, убирая прилипшие к лицу волосы дрожащей рукой. — Под водой как-то не очень удобно говорить.       — Ты не можешь не дышать подольше? Минуты же даже не прошло, как ты нырнула. Вы все так быстро тонуть начинаете, или это только если вас есть начинаешь, у вас второе дыхание открывается?       — Надеюсь, что на практике про это второе дыхание никогда не узнаю. Я говорила, что это не будет похоже на наш первый поход в город, где ты могла два часа спокойно без воды прожить.       — Ага, в меня кинули той противной белой пылью, только я из леса вышла.       Джен отчего-то испуганно вздрогнула и уставилась на Сэнди беспричинно круглыми глазами.       — Ты же не будешь мне долг возвращать и звать кого-нибудь из ваших сумасшедших, чтобы те мне в отместку что-нибудь откусили?       — Расслабься уже. Захочу, сама что угодно откушу. — Ноги снова в предупреждающем жесте сжали, царапнув чешуёй чувствительное бедро. — Я не отдам своего человеку кому-то другому, думаю, ты бы сделала так же.       Легче почему-то от этого факта не стало.       — Я сказала, расслабься. Будешь волноваться, начнешь задыхаться ещё быстрее. Дыши ровно и сделай так, чтобы сердце стучало не так сильно. Чтобы хотя-бы я его не чувствовала, — тощая ладонь легла на быстро вздымающуюся грудь, в момент находя на ней место, содрогающееся от колотящегося внутри сердца.       — Не шути тогда так больше. Хотя-бы пока я не на суше.       — А я думала, ты мне доверяешь, — Сэнди разочарованно закатила глаза и подалась назад, снова медленно уходя в воду спиной вперед. Джен ничего не оставалось, кроме как постараться успокоить всё, что можно и задержать дыхание перед тем, как её обездвиженное тело не утащили следом. Хотелось урвать ещё минуту, чтобы намекнуть, что в подобной ситуации любое доверие можно было пошатнуть подобными словами.       Не двигаясь и продолжая медленно опускаться ниже, используя хвост только для того, чтобы собственнически прижать чужое всё ещё неуместно теплое тело к себе, Сэнди наконец-то коснулась своими губами чужих, угрожая выбить кислород из легких подруги в пару секунд. Всё это было так странно; вездесущая вода вместо воздуха, свободно колышущиеся вокруг головы волосы и невесть откуда взявшееся равнодушие, почти полностью отключавшее чувство самосохранения, стоило только окунуться полностью. Странно вот так целовать кого-то, кто ещё и сжимает тебя в нескольких местах, держит тебя полностью в своей власти и может, не прилагая усилий, убить.       Через пару секунд Джен наконец вспомнила о своих руках, свободно висевших по обе стороны от причудливого сплетения их тел. Будто пьяные, они медленно проползли по чужой спине, пересчитав выпирающие зубцы позвоночника, прорывавшегося через тонкую кожу, едва касаясь, миновали жабры и остановились на острых контурах щёк, до противного нежно притягивая ближе и ища более удобный угол.       Дав подруге вздохнуть ещё раз, Сэнди наконец-то от неё отлипла, только взяла чужие ладони в свои и потянула, таща её за собой на буксире. Вокруг не было видно ни зги, только диск луны, таращащийся на неё сверху и не освещавший ничего, кроме жалкой пары метров воды над головой. Было бы на что в этом мертвом озере посмотреть, подобное плаванье было бы в разы интереснее. Пока всё, за что мог ухватиться её расфокусированный взгляд — силуэт Сэнди, державшей её за руки и плывшей спиной вперед, только иногда выгибаясь в спине, чтобы посмотреть, будто боясь врезаться во что-то в этой пустоте.       Джен окончательно потеряла всю способность ориентироваться в пространстве, когда Сэнди наконец надоело так бесцельно плавать из угла в угол, иногда поднимаясь на поверхность, чтобы дать хрупкому человеческому телу своей попутчицы насытиться кислородом. Вылезать на берег никто даже не планировал. Играя с пьянящим ощущением невесомости, девушка лениво помахивала руками и наблюдала за плавно извивающейся фигурой подруги, явно хвастающейся перед ней своей гибкостью и изящностью. Хвастаться ей действительно было чем, но как бы Джен на неё не засматривалась, ещё один змееподобный силуэт, вдруг вырисовавшийся на черном полотне озерной бездны от её глаз не укрылся. Она с самого начала знала, что её человеческое присутствие на чужой территории без внимания местных жителей не останется.       Сэнди в порыве самолюбования незваного гостя, может быть, и не заметила бы вовсе, если бы её взгляд вовремя не наткнулся на округлившиеся в порыве страха глаза напротив. Не успела Джен нормально испугаться, в темноте мелькнула третья пара глаза, затем и четвертая, пока она не сбилась со счета. Надеялась она только на то, что их было хотя-бы меньше двадцати, пусть ситуация от этого лучше не становилась. Вода в этом озере была обязана иметь какое-то дурманящее свойство, иначе девушка не могла объяснить себе отсутствие привычного голода и кровожадности во взглядах, пристально её изучающих. Складывалось ощущение, что они и не собирались нападать, а явились чтобы только потаращить свои кошачьи глаза на столь редкое для этих вод явление.       Сэнди, кажется, тоже это заметила. Пусть прибывшие зеваки и не казались агрессивно настроенными, на всякий случай она подплыла к сжавшейся Джен ближе, наградив всех присутствующих предупреждающим взглядом сквозь прищуренные веки.       — Почему они не нападают? — прохрипела девушка, в очередной раз высунувшись из воды и глубоко вздохнув.       — Не уверена, но мне кажется, что нас тут уже все запомнили. А может они тупо не верят в то, что ты находишься далеко от берега и до сих пор жива. Не волнуйся, у нас не принято долго ждать перед тем, как есть кого-то.       Этой ночью подозрительно легко верилось во всё подряд. Даже в то, что плотоядные монстры по какой-то причине вдруг передумали её есть. Возвращаться к своим делам они, однако, тоже не торопились. Сэнди через пару минут перестала обращать на них малейшее внимание и всё вернулось на круги своя. Разве что теперь Джен была уверена в том, что за ними наблюдают, только уже не эта надоевшая темнота, а несколько пар глаз, держащихся на расстоянии, но не отстающих от них.       К ним она смогла привыкнуть так же быстро, как и к отсутствию вокруг света и воздуха. Теперь вся эта ситуация воспринималась как абсурдный диснеевский мультик, в котором вокруг главной героини постоянно вился ворох всякой живности. Не хватало этим недорыбам запеть, чтобы сходство стало стопроцентным.       Неизвестно сколько всё это ещё продолжалось, и в какой момент её организм настолько смирился с её нежеланием вылезать, что научился дышать под водой. Местные жители, казалось, поймали их странный вайб и теперь вились совсем рядом, иногда позволяя себе касаться хвостами или даже руками незащищенной человеческой кожи, поначалу заставляя Джен ежиться и вздрагивать, а после лишь пьяно лыбиться со смиренным удовольствием. Она смутно помнила среди этой кучи рук пару особенных, время от времени собственнически сжимавших её предплечья, запястья, талию и свободно развевающиеся волосы, словно напоминая, кому здесь надо уделять всё внимание. Также смутно помнила и черную чешую, покрывшую руки, плечи и, казалось, вообще всё тело на этот раз, полностью скрыв её ото всех на фоне черноты вокруг.       Таким странным образом появилось первое приятное воспоминание о русалках, даже не предпринявших попытки напасть и оторвать какую-нибудь часть тела. На следующий день оно всё ещё оставалось где-то в голове, хоть, когда Джен и пыталась вспомнить что-либо конкретное из той странной подводной прогулки, ничего на ум так и не приходило. Только расплывчатые образы, призрачные ощущения прикосновений по всему телу и давление воды на сжимавшуюся без воздуха грудь.       Так же плохо она помнила и то, как они наконец вылезли на берег в совершенно незнакомым месте, и обессиленно упали на холодный и негостеприимно жесткий песок. Озеро должно быть точно оказывало на людей какое-то особое влияние. Стоило обсохнуть и выжать копну тяжелых от воды волос, как воспоминания начали пропадать клочками, то тут, то там. Перед тем, как она обнаружила себя держащей в руках подрагивающие от наслаждения бедра, мгновения назад бывшие хвостом, была только пустота, подобная той, что обитала на дне озера. Песок царапал живот, а кожу головы жгло из-за чужих рук, тянущих за волосы. Снова было влажно, только уже обжигающе горячо, несмотря на холодный предрассветный воздух. Снова ощущение переплетающихся тел, жадно прижимающихся друг к другу и делящих одну вспышку наслаждения, напрягающую мышцы, на двоих.       Засыпать на берегу полностью раздетыми, держа в руках только друг друга, чтобы согреться, было не самым умным решением, но та пара воспоминаний, разделявших чужие надрывные стоны и полную тишину беспробудного сна из памяти тоже безвозвратно исчезла.              22. 06. 2021       3:12 p.m.       Неспокойна она в последнее время. Пару лет жили спокойно, без поджогов, без лишнего внимания, я вроде даже успел отдохнуть от всего сумасшествия. До того, как очередные горожане приехали и своими поганцами-детьми всё испортили. Детей не должно тянуть к дьяволу. Если только дьявол уже не владеет их слепыми душами.       Дэбора часто упоминает девчонку, что чорта к нам таскать повадилась, чтоб ему в адских муках сгинуть. Вновь помешалась, несколько дней подряд твердит, что та у неё что-то украла. Спокойствие она у нас украла, для начала. Не знаю, насколько её больному разуму можно доверять. Я в её кипе бумаг не разбираюсь, может, она и могла заметить, что там чего-то не хватает. Темное дело. Любопытным детям у нас всегда плохо жилось. То, что её до сих пор те же черти не убили, для меня загадка.              17. 07. 2021       12:55 a.m.       Не убьют одни черти, убьют другие. Здесь они живут и в воде, и на суше. Не важно, крала она что-то или нет. Её связей с демонами достаточно для наказания праведного, пусть я до сих пор считаю, что не в нашей власти его вершить. Лишь бы без крика обошлось. Опять шум из-за пропавшего человека поднимут, снова понаедут, снова к стенке прижать захотят. И без того неспокойно живем.       Не думаю я, что по-тихому всё это может закончиться. Слишком взъелась гарпия на неё. Никогда она подобные дела просто так не оставляет. Пока не прольется достаточно крови, спокойствие ни в наш дом, ни в наш город не вернётся. Вопрос только когда. И как плохо всё закончится. Здесь всё может быть гораздо хуже, чем просто плохо.