Memories of a Protector [The Protector AU]

– Где Нот? – потребовал Даст. – Отвечай! В тот момент не шок (и уж тем более не нож у его горла) удержал Скетча от ответа. Его сдерживал не гнев, не желание держать свои мысли при себе и не враждебность. Скетч не сказал бы, что ему нравится Даст. Ни в коем случае. Независимо от причин и мотивов Даста, он вредил Инку больше раз, чем Скетч мог сосчитать. И все же в этот момент Скетчу почти захотелось его обнять. Ему хотелось обнять Даста как можно крепче и, может быть, покружить его в абсолютном восторге. Это было бы ужасной идеей для них обоих, поэтому Скетч сдержал свое волнение, лишь позволив желтому свечению расцвести в своем видимом зрачке. Даст заметил смену цвета, но вместо того, чтобы расслабиться, насторожился. Возможно, он ассоциировал более яркое свечение с Дримом и увеличением силы, а не с проявлением счастья, потому что больше не помнил Инка с его разноцветными огоньками глаз. Скетчу придется быть предельно осторожным. Если Даст мог помнить Нота, несмотря на то, что воспоминания об Инке были Удалены, то Скетчу нужно будет очень точно подбирать слова, чтобы быть услышанным. Он спокойно исчез из хватки Даста, вновь появившись рядом с ним. Даст подскочил и резко развернулся, защищаясь кухонным ножом, но Скетч не обратил на это внимания. – Ты помнишь Нота? – спросил он. – Да, помню, – прорычал Даст низким враждебным голосом. – Так где он? Его тон заставил Скетча вздрогнуть, хотя он и старался сохранять спокойствие. Однако он не пытался скрыть свое презрение и ненависть к Дасту. Это было бы неискренне и сделало бы Даста еще более подозрительным и враждебным, а не менее. Чтобы правильно оценить ситуацию, требовалась честность. – Я точно не знаю, где Нот, – медленно признался Скетч, взвешивая каждое слово перед тем, как произнести его. – Но у тебя есть подозрения, – обвиняюще заметил Даст. Скетч кивнул: – Скорее всего, Нот в Дудл-сфере. Даст продолжал сверлить его взглядом. – Скорее всего, Нот в Дудл-сфере, – повторил Скетч. На этот раз он следил за интонацией и окружающими кодами. Ничто не указывало на то, что его не слышат. Досадно. Глаза Даста загорелись так ярко, что оба стали кроваво-красными. – Если ты причинил ему вред… Часть Скетча хотела огрызнуться, что он никогда не собирался ранить Инка, когда Удалял Эррора и убивал других. Другая часть хотела позволить своей насмешке отразиться на лице, потому что Даст явно возомнил, будто у него есть хоть какой-то шанс против него. К счастью, более логичная часть Скетча воспротивилась такой самонадеянности и велела ему не терять бдительности. Даст уже сумел удивить его. Хотя сохранение памяти было не его собственной заслугой. Инк добавил Дасту дополнительную защиту, включая несколько мер защиты его памяти. Не потому ли он вспомнил Нота? Возможно, воспоминания о Ноте остались незамеченными, когда были Удалены воспоминания об Инке? Это могло быть и то и другое, поскольку, откровенно говоря, это было беспрецедентно. Скетчу требовалось больше информации. Инк совершил невозможное, сам того не зная. И он не узнает об этом, пока Скетч снова не найдет его. «Я не могу найти Дудл-сферу. И больше не могу отслеживать Инка. Если у него проблемы с памятью, сейчас он может даже не вспомнить о моем существовании. Он может думать, что остался совсем один». Это, как ничто другое, помогло Скетчу отбросить свое презрение и ненависть к Дасту. Он почти жалел, что не может простить Даста и с полной отдачей принять его преданность Ноту/Инку и факт сохранения им памяти о нем. Даже сейчас какая-то часть Скетча испытывала горечь и злость от того, что из всех остальных именно Даст сохранил какие-то воспоминания о существовании Нота/Инка. В теории простить казалось довольно просто. На практике же он никак не мог забыть прошлые поступки Даста. Скетч понимал, что между прощением и забвением есть принципиальная разница, но простить его все равно казалось равносильным тому, чтобы забыть о тех злодеяниях. Ради Инка он должен был держать это горькое суждение при себе. У Даста были уникальные отношения с Нотом, и, скорее всего, большую часть их общения он и не подозревал, что его заложником был Инк. Возможно, именно благодаря этому периоду разделения личностей Даст вообще помнил Нота. Скетч и так причинил Инку слишком много боли. Он стоил Инку его существования в памяти все остальных. Он не мог это исправить, но мог хотя бы помочь ему сейчас, тщательно поддерживая этот прогресс. Даст был напряжен. Он ждал, что Скетч нападет. Он рассчитывал на это. Скетч не винил его, учитывая, что он сам ожидал от себя подобной агрессии. Ему нужно было выяснить, что Даст помнит, а что нет. Скетч проигнорировал инстинкт идти напролом и заставил себя отступить на шаг. Да, он хотел заставить Даста ответить на свои вопросы, но не собирался пытать его или угрожать ему ради этого. Ему нужно было успокоиться и мыслить логически, а не обострять ситуацию. Скетч резко развернулся и направился к шкафам. Гнев Даста поутих, его застала врасплох такая неожиданная реакция на его требования. Он остался у стола, держа его между собой и Скетчем, и внимательно наблюдал за ним. – …Что ты делаешь? – спросил Даст после продолжительной паузы. – Как я уже говорил, я хочу поговорить по-хорошему. Поэтому я завариваю тебе чай. Считай это предложением мира. Скетч открыл еще один шкаф и обнаружил там кулинарную книгу, а рядом с ней нужный ему чайник. Он мельком взглянул на картинки на задней обложке. Судя по всему, книга была посвящена различным видам пасты. Скетч заметил конкретную картинку на задней обложке, и его любопытство разгорелось (Интересно. Он знал, что на картинке.), но он не стал заострять на этом внимание, а достал чайник и подошел к раковине, чтобы наполнить его. Под подозрительным взглядом Даста Скетч зажег конфорку и поставил на нее чайник. Затем он покопался в третьем шкафчике и нашел чайные пакетики и несколько кружек. Поначалу Даст, похоже, не знал, как реагировать. Он точно ничего не сказал. Даст медленно опустил кухонный нож и сунул его в карман. Он снова спрятал лицо под капюшоном, но Скетч видел, что ему не по себе. Они оба ожидали от Скетча яростного отпора, а не сдержанности. Несомненно, путаные воспоминания Даста еще больше сбивали его с толку. Скетчу просто необходимо было выяснить, что содержится в этих путаных воспоминаниях и что Даст помнит о "Ноте"/Инке. Следующие несколько минут Скетч провел в тишине, давая Дасту возможность успокоиться и привести мысли в порядок. Чайник засвистел. Чай был налит и заварен. Он поставил чашку перед Дастом и демонстративно отступил на шаг: – Не знаю, есть ли здесь мед или сахар. Даст посмотрел на кружку так, будто в ней была едкая кислота. – Он отравлен? Или ты снова пытаешься меня усыпить? Эти вопросы раздражали Скетча больше, чем следовало бы по логике вещей. Он не обиделся на то, что Даст подумал, будто он хочет его отравить. Скорее это заставило Скетча вспомнить, что испытывал Инк, когда вероломные "союзники" предлагали ему еду или напитки. – Если бы я хотел твоей смерти, я бы заколол тебя. Даст взял кружку. Огоньки его глаз метнулись к лицу Скетча и снова в сторону. – Ладно. Скажи мне прямо: ты предлагаешь мне чай в знак мира или потому, что планируешь убить меня позже? Скетч понимал, что вел себя откровенно угрожающе, но этот вопрос заставил его задуматься, что он упускает какой-то контекст. – Это предложение мира, как уже было сказано. Почему чай должен символизировать опасность? Даст подозрительно покосился на него. – Азгоры иногда предлагают чай перед тем, как сразиться с людьми. Некоторые более мрачные версии используют чай и для убийства людей. Даже в тех случаях, когда Азгор просто хотел бы угостить людей чаем… Ну, мы знаем, чем это заканчивается. Ага. Учитывая любовь Азгора к чаю, логично, что некоторые его альтернативы (возможно, более кровожадные?) использовали чай, чтобы отравить своих врагов. Даже учитывая все, что Скетч интуитивно знал о Мультивселенной, он упускал многие мелкие детали. Он вспомнил более гостеприимное предложение чая от Раса и предположил, что предложение чая от Swap!Азгора не предвещало битвы или борьбы за выживание. – Я узнал об этом в Андерсвапе. На Поверхности, – пояснил Скетч, краем глаза наблюдая за Дастом. – Очевидно, Азгор поменялся местами с Ториэль. Он предлагал чай монстрам и людям, как гарантию безопасности. – А что случилось с тем Андерсвапом? – спросил Даст, задумчиво рассматривая свою чашку. Скетч заставил свой видимый глаз оставаться зеленым, пока затененный вспыхнул красным: – Эррор. Он знал, что Голоса привели Эррора прямо к Андерсвапу и заставили Чару сделать Сброс. Они сделали это исключительно для того, чтобы сорвать еще один счастливый конец. Это была всего лишь еще одна претензия в растущем списке против Них и нового Эррора. «Возможно, мне придется вмешаться и помочь защитить Альтернативные Вселенные, если Инк не сможет». Скетчу это не нравилось, потому что он знал, что Они могут хотеть от него именно этого. Лично он был бы более чем счастлив собственноручно Удалить Их Альтернативные Вселенные, чтобы отомстить Им за то, что Они сделали с Инком. Но если использовать Удаление на мирах или позволить им стать недоступными из-за Эррора или более негативными из-за Найтмера, это только навредит Инку и Дриму еще больше. Лицо Даста оставалось скрыто капюшоном, но его поза выдавала его напряжение. – …В чем твоя игра? Если бы он только знал. – Это не моя игра. Проблемы с твоей памятью – не моих рук дело. – Тогда кто виноват? – обвиняющим тоном спросил Даст. Скетч тщательно обдумал вопрос. У него было ощущение, что Они могут и не знать о происходящем, ведь Даст не был Удален и заменен, но если Они подслушивают, Им не понравится, если Их обвинят. Для Даста и так уже было достаточно опасно то, что он, похоже, вспомнил Нота. – Нехорошо говорить о тех, кто может подслушивать. Огоньки глаз Даста потускнели. – Нот пропал в Пустоте? Это был странный вопрос, хотя Скетч полагал, что угасающие воспоминания обычно связаны с теми, кто затерялся в Пустоте. – Пустота не может навредить Ноту, – прямо сказал Скетч Дасту. Даст промолчал. Плохо, Скетчу нужно было, чтобы он говорил. – Твои воспоминания фрагментарны. Тебе не хватает контекста. – Скетч сел на стул напротив Даста и положил руки на стол, переплетя пальцы и наклонившись вперед. – Что ты помнишь? Даст колебался всего секунду, прежде чем слова полились сами собой: – Я встретил Нота в Маркеттейле. Он спрятал меня от Эррора. Я взял его в заложники. Какое-то время мы были в АВ убийцы Ториэль, но потом начали доверять друг другу. Мы столкнулись с Киллером и Хоррором в Кодатейле, нас выгнали из АВ убийцы Ториэль, и мы оказались в Суверентейле. Ты пытался убить меня в своем прикиде Модератора. Мы отправились в Аутертейл и я… – Он зажмурил глазницы, но тут же заставил себя распахнуть их, видимо, не желая терять Скетча из виду ни на секунду. – Я притворился, что нападаю на Нота и погнался за ним, чтобы заставить его уйти, чтобы Найтмер не причинил вреда и ему. Найтмер забрал его из-за его защитных способностей. Он утверждал, что это потому, что Нот мог бы спрятать Дрима, но я думаю, что еще и для того, чтобы наказать меня. Это отвечало на несколько вопросов Скетча. Разум Даста заполнил время, когда он знал, что Нот – это Инк, измененными воспоминаниями о событиях. Он не стал противоречить Дасту, позволив ему следовать по цепочке его воспоминаний. – Меня схватили, но Стражи и Звездные Сансы были убеждены, что я искренне хотел спасти Нота, – продолжил Даст. Его голос звучал отстраненно, словно его разум был сосредоточен на воспоминаниях. Вполне возможно, он заполнял пробелы по мере того, как говорил. Скетч снова проверил коды, но не нашел ничего полезного. – Звезды обратились к тебе за помощью, потому что ты мог проникнуть в Замок. Они не знают, что ты брат Нота и Модератор. Мы отправились в Замок, чтобы спасти Нота, и… мы нашли его. – Голос Даста был слишком ровным, чтобы не звучать принужденно. – Ты вышвырнул Эррора из АВ. А Нот… – Он стиснул чашку в руках, рискуя разбить тонкое стекло. – Так ты причинил Ноту вред или нет? «Будь честен, – напомнил себе Скетч. – Ради Инка ты должен иметь точные данные». – Да. Это было не нарочно, хотя я должен был помнить о последствиях. – Почему? Он же твой брат. – Лицо Даста полностью скрылось в тени. – Это был несчастный случай, – сказал Скетч, на этот раз максимально сокращая ответ (и все отсылки к Удалению). Даст явно с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на него через стол. Раздражение Скетча неуклонно росло. «Вы так решительно настроены выставить меня злодеем? Потому что я с радостью сделаю вам одолжение и сожгу дотла ваши проклятые Звездами творения». – Нечего мне тут. Не тебе судить об этом после того, что ты сделал со своим братом. Вместо того чтобы вздрогнуть или обидеться, Даст с затравленным выражением посмотрел ему прямо в глаза: – Лучше бы тебе не оказаться на моем месте. На лице Скетча промелькнуло отвращение, проявившееся в оскаленных зубах и мутном-зеленом свечении огоньков глаз. Сама мысль об убийстве Инка, чтобы "защитить" его, была настолько отвратительна, что ему стало физически плохо. – Никогда. Даст не подал виду, верит он ему или нет. – Где Нот? – Я не знаю, – коротко ответил Скетч. Он немного подумал и попытался добавить информации: – Его спасли из Замка. После этого я потерял его из виду. Даст настороженно посмотрел на него: – Ты уверен, что Нот не застрял в Пустоте? – Нот – Защитник Мультивселенной. Пустота, Анти-пустота и Бездна – просто места для него, как и любые обычные АВ. Он не может пострадать в этих местах или оказаться в ловушке. «Отчасти потому, что ему нужно иметь возможность работать там, и попадание в ловушку или получение травм в этих местах причинило бы Им неудобства». Теперь Инка было особенно трудно поймать в ловушку, поскольку, похоже, ему больше не нужен был Бруми для перемещения между мирами, опять же из-за сделанных Ими изменений. Скетч еще чуть больше ненавидел Их за то, что Они сделали это только тогда, когда это было выгодно Им и без согласия Инка. Даст беззвучно открыл рот, борясь с собой, словно решая, говорить или нет. В конце концов он уступил своему любопытству: – …А что такое Защитник? Скетч не был уверен, досадует ли он на то, что это знание было стерто вместе с воспоминаниями об Инке, или радуется, что Даст может слышать, как он говорит об этом. По крайней мере, он мог слышать об этой Роли. Он решил выведать больше информации. – Тот, кто может защищать других с помощью кодов, манипулировать кодами, защищать Альтернативные Вселенные, прикрывать их, обслуживать и ремонтировать. Даст поморщился и дернулся, как будто едва удержался, чтобы не схватиться за череп. – Защитник может… защищать других с помощью кодов и использовать другие способности к программированию? Например, как Нот защитил меня? – …Да, – кратко ответил Скетч. – Нот… уникален. Он спрятал тебя от Найтмера и Эррора. Похоже, он также в какой-то степени защитил твои воспоминания. Ответ Даста подтвердил, что знание о том, что Инк защищал АВ, мог возвращать их и поддерживать их коды, было Удалено вместе с другими воспоминаниями. Скетч задумался, как обстоят дела у Core!Фриска теперь, когда большинство программных средств защиты Омега-таймлайна с его точки зрения имеют "неизвестное происхождение", и он понятия не имел, как чинить их по мере износа. «Помнят ли Core!Фриск, Дрим и Блу Нота и свои попытки найти и спасти его? Помнят ли они меня?» Был способ это выяснить. К сожалению, если Даст не помнил, что Скетч был Защитником (и видел в нем только Ауткода, с которым они связались, чтобы попасть в Замок), то жители Андерсвапа, Дрим и Core!Фриск уж точно не помнят. Их может встревожить неожиданное появление Скетча в Андерсвапе. Если остальные разделяют воспоминания Даста об их вторжении в Замок, то Скетч в лучшем случае будет для них условным союзником. Или они могут вообще не знать о существовании Скетча. «Насколько им известно, Модератор не связан с Инком». Еще кое-что, что следует учесть. И использовать, если понадобится. Чашка Даста опустела. Скетч поднялся со стула и взял ее. Вспышка кодов – и она чиста. Даст слегка дернулся, но в остальном оставался нейтральным. – Что теперь? – Я должен найти Нота. Я не могу тебя отпустить. Твой контракт души остается проблемой, и остальные могут тебя арестовать, – сообщил он и продолжил, прежде чем Даст успел возразить: – На данный момент многое неясно. Звездные Сансы могут и не помнить о существовании Нота. И Нот был тесно связан с твоим искуплением. Поэтому Дрим и Блу могут не помнить о твоей смене лояльности и могут попытаться сразиться с тобой при встрече. – Они также могут не помнить о жестоких нападениях Даста на Инка, но Скетч не мог посетовать на это и быть услышанным. На лицо Даста легла тень. – Значит, я твой пленник. – Так и есть, – признал Скетч. – У меня не было никаких планов, когда я отправил тебя сюда, но о том, чтобы перебросить тебя куда-нибудь еще не может быть и речи. – Потому что теперь я тебе полезен. Раз я помню Нота. Если бы я был бесполезен, ты бы сдал меня под арест или на расправу. – В голосе Даста звучала усталая ненависть. Скетч не мог понять, направлена ли она на него или на самого Даста. – Я бы тебя не cдал, – честно сказал Скетч. – И не убил бы. Нот заботится о тебе настолько, что готов подвергнуться пыткам вместо тебя. Он отказался тебя бросить, чего бы это ему ни стоило. «И если Создатели поймут, что ты помнишь Нота, Они сделают все, что в Их силах, чтобы убить или Удалить тебя. Тот факт, что ты все еще жив, говорит о том, что либо Они еще не в курсе, либо Им достаточно интересно, чтобы пока оставить тебя в живых. Я не буду рисковать». Скетч постарался свести эту мысль к минимуму, чтобы, как он надеялся, донести суть: – Ты не должен был помнить Нота. Тот факт, что ты вспомнил, подвергает тебя большой опасности. Огоньки глаз Даста побледнели от сдерживаемого ужаса. Он молчал, вцепившись в сиденье стула с такой силой, что пальцы наверняка болели. Скетч поставил вымытую чашку обратно в шкаф и продолжил: – Я понимаю, почему ты мне не доверяешь. Но есть… недостающие детали, которые ты не можешь объяснить. Найтмер не может найти тебя. Они с Эррором не могут попасть в этот мир. Core!Фриск и Дрим тоже. Запасов для выживания более чем достаточно, и я с радостью принесу еще. Даст уставился на пустую столешницу, спрятав лицо в тени капюшона. Он не двигался. Похоже, он был в шоковом состоянии. Скетч просканировал его как можно тщательнее, снова отметив наличие защиты Инка. Биение души Даста было немного учащенным, но ничего особенного. Скетч хотел бы продолжить расспросы и узнать, что тот скрывает, но ему хотелось посмотреть, как там обстоят дела в Андерсвапе. Скетч поправил капюшон: – Я вернусь с Нотом. Не входи в лабораторию. Я расставил ловушки. Даст не встретился с ним взглядом, но приподнял голову достаточно, чтобы показать пустые глазницы: – …Я был вторым заложником. Скетч не сразу понял, что имел в виду Даст. Даст понятия не имел о существовании Создателей или о возможности Удаления, но, похоже, Нот-Инк ненароком открыл ему некоторые свои страхи. Он действительно очень доверял Дасту и искренне заботился о его благополучии, даже если бы утверждал, что просто заинтересован в истории Даста (потому что признание, что ему небезразлично, может быстро привести к тому, что Они снова отнимут у него то, что ему дорого…). Взамен Даст готов был вступить в заведомо проигрышную битву, чтобы попытаться защитить Нота. Скетч не назвал бы чувство, которое он испытал, "ревностью", но эта эмоция определенно была не из приятных. Он отбросил эти чувства. Его приоритетом было найти Инка, рассказать ему новости о Ноте и вернуть его к Дасту, чтобы его брату хотя бы было с кем пообщаться. Это могло создать свои проблемы, поскольку Создатели могли закатить истерику, а Даст не доверял Скетчу. Он считал, что Скетч причинил Инку (то есть Ноту) больше вреда, чем на самом деле. Должно быть, он до сих пор убежден, что именно Скетч ответственен за все шрамы Нота. Но по крайней мере, Даст помнил Нота. Он мог признать, что Нот существует. Не было никакой гарантии, что другие тоже смогут. Если Скетч будет слишком сильно давить или оспаривать убеждения, противоречащие самому Удалению, Даст вполне может потерять эти мимолетные воспоминания, поскольку его разум не сможет заполнить пробелы и просто сдастся. Скетч не стал прощаться. Он просто оставил Даста и занятый им Дасттейл и начал проверять, безопасно ли ему входить в Андерсвап. Ему оставалось только надеяться и молиться, чтобы Звездные Сансы тоже смогли каким-то образом вспомнить Нота.

***

На Дриме были все слои его одежды: желтый плащ, длинные рукава, накидка и черные штаны. Как правило, этого было более чем достаточно, чтобы не мерзнуть даже в самом холодном из Сноудинов. Но здесь, стоя в центре зала заседаний Совета обороны Омега-таймлайна, он все равно чувствовал холод. Это был далеко не первый раз, когда Дрим стоял перед Советом и выдерживал натиск гнева, страха, беспокойства и разочарования. Иногда Блу стоял у его плеча, излучая тепло, комфорт и поддержку. Дрим позаботился о том, чтобы сегодня его там не было (пространство за плечами казалось таким пустым…). Он встретил гнев, разочарование, печаль и осуждение Совета в одиночку. – Позвольте мне убедиться, что я правильно понял, – тихо сказал более добрый и миролюбивый Король Азгор. Его смятение жгло сильнее, чем гнев Короля-воина Азгора. – Dust!Санс был захвачен в плен. Вы использовали его, чтобы найти Замок. И вместо того чтобы поделиться этой информацией или саботировать деятельность Найтмера, как планировалось… ты раскрыл себя, чтобы поговорить с ним? – У нас у всех есть отчеты от Судьи, Паладина, а теперь и от Дрима, – прервал его Король-воин Азгор, прежде чем Дрим успел заговорить. Выражение его лица было нейтральным, но Дрим уловил холодное чувство извращенной праведности, которое он скрывал от остальных. – Мало того, что из-за твоих личных поисков едва не погибли двое моих подчиненных, так ты еще и потерял след Dust!Санса. Дрим не смог сохранить вежливый вид. Выражение его лица ожесточилось, и он почувствовал тревогу, охватившую нескольких членов Совета, когда они это заметили. Он не мог заставить себя волноваться об этом. Постоянные осуждения, насмешки, недоверие и обвинения со стороны некоторых членов Совета накапливались в течение многих лет, и Дрим понимал, что переломный момент близок. Достаточно было того, что Король-воин Азгор все еще заседал в Совете, но звучавшее в его голосе обвинение заставило душу-яблоко Дрима пылать. – Ты пытался бросить его в Ядро, – негромко сказал Дрим. Goner!Альфис слегка вздрогнула. Она, по крайней мере, сочувствовала Дасту. Если бы она была в Аутертейле, то рискнула бы самолично нырнуть в Ядро, чтобы не дать Дасту разделить ее судьбу. Король-воин Азгор был не столь добр: – Вы не приложили никаких усилий, чтобы проследить за ним, чтобы он мог предстать перед справедливым судом. «Он никогда не получит справедливого суда, если ты будешь у руля», – Дрим едва сдержал эту реплику. – А мы уверены, что Даст не вел себя так, чтобы заманить вас в ловушку? – спросил Гастер. – Это не было уловкой. Его эмоции и раскаяние были искренними, – кратко ответил Дрим. – Контракт души тоже реален. Goner!Альфис, Core!Фриск, Смотрительница Ториэль, Король Азгор и Посол Чара сочувствовали и ужасались тому, что Найтмер сделал с Дастом, Хоррором и Киллером. Core!Фриск чувствовал себя особенно виноватым, так как понимал, что не заметил происходящего. Остальные члены Совета тоже были в ужасе, но их мало волновала участь членов Банды. Некоторые из них даже решили, что после всех причиненных ими страданий Банда сама выкопала себе могилу и легла в нее. Гастер откинулся в кресле, и в его ауре и на лице промелькнуло изнеможение: – Значит, Dust!Санс, скорее всего, мертв, а его душа была перенесена в следующего Даста без этих воспоминаний. – Не могу поверить, что ты решился на такую глупость! – взорвалась Underfell!Андайн. Она ощутила вспышку сожаления о своей резкости, но издала низкий горловой рык и закрыла лицо рукой. – Звезды, черт возьми! Ты так много сделал для нас. Больше, чем мы когда-либо сможем отплатить. Я понимаю, что ты верил, будто Найтмер твой брат. Но ты Хранитель. Ты лидер. Нельзя вытворять такое дерьмо, когда за тобой следуют другие. Король-воин Азгор согласно кивнул. Его эмоции были куда менее сочувственными, чем у Underfell!Андайн. – Ты освободил Dust!Санса ради шанса поговорить с Найтмером. Ты упустил представившуюся вам возможность из-за своих личных желаний, и из-за этого едва не погибли другие. – Я работал с Dust!Сансом, потому что он изменился, – спокойно отметил Дрим. – Он все равно должен предстать перед судом за то, что сделал, – заявил Ликвидатор Меттатон. – Независимо от того, заставили его работать на Найтмера или нет, на его руках слишком много пыли и крови. «Его заставили. И он хотел искупить свою вину. Он был готов к тому, что его возьмут под стражу, как только мы закончим нашу миссию. Вы действительно собираетесь игнорировать это, потому что считаете, что он заслужил пытки?» – подумал Дрим, едва сдержав отвращение, чтобы оно не отразилось на его лице. – Заключение или убийство Даста никому не поможет, – вмешалась Смотрительница Ториэль. – Его действия доказали, что до него можно достучаться, и такое искупление может быть возможно для остальных, если дать им шанс. Тем более, что, похоже, Даст пришел к этому осознанию сам, оказавшись вне влияния Найтмера. Дрим открыл рот, чтобы поправить ее насчет того, что Даст изменился совершенно самостоятельно. Но его мысли разбежались, и в итоге он промолчал. – Даста в любом случае нужно найти, – нейтрально сказал Посол Чара. – Я предлагаю выяснить, что с ним случилось, и действовать уже исходя из этого. – Если только никто не попытается снова б-бросить его в Ядро, – раздраженно добавила Goner!Альфис. Король-воин Азгор проигнорировал их обоих. А заодно и осуждающий взгляд, брошенный на него его более миролюбивым двойником. Раскол в Совете создавал ощущение, будто сам воздух давил на Дрима, медленно сдавливая его тело, словно он заперт в камне. С одной стороны были те, кто понимал действия Дрима и сочувствовал его решениям. С другой – те, кто видел в Дриме (и, соответственно, в Блу) непредсказуемого авантюриста, который просто зашел слишком далеко. Оглядываясь назад, Дрим должен был это предвидеть. Омега-таймлайн и его Советы не имели над ним никакой власти, кроме как в смысле сотрудничества. Они стремились к одному и тому же: защитить население Мультивселенной. Но со временем их методы и цели стали несовместимыми. Потому что Дрим и Блу верили в милосердие и второй шанс. Слишком многие в Совете и в Омега-таймлайне не верили. Никто из них не говорил об этом, но Дрим мог с уверенностью сказать, что выступление против Короля-воина Азгора ради спасения жизни Даста, доверие к Дасту и использование его для проникновения в Замок Найтмера стали последней каплей для некоторых членов Совета (в то время как другие члены Совета укрепились в вере в возможность искупления для Банды). По мнению более подозрительных Советников, Дрим поставил собственное желание добраться до своего "брата" выше безопасности других (в то время как для более оптимистичных членов Совета это означало, что милосердие может быть верным решением). Все было бы не так плохо, если бы ему удалось чего-нибудь добиться своими безрассудными действиями. Но это был очередной провал в длинной череде неудач. Дрим не был способен помочь всем Альтернативным Вселенным и всегда определять, когда их атакует Найтмер или Эррор. Зачастую он замечал резкое увеличение негатива при нападении Найтмера, но чаще всего казалось, что Звездные Сансы прибывают слишком поздно, чтобы остановить Эррора и Банду. Для многих непродуманное вторжение в Замок Найтмера стало последним ударом. Дрим потерял след Даста, Паладина чуть не убили (не говоря уже о трио из Андерсвапа, о причастности которых Совет до сих пор не подозревал), и он узнал то, что все остальные уже знали: его брат Найтмер давно мертв. В Совете всегда были разногласия по поводу того, что делать с Бандой Найтмера. Одни хотели их смерти. Другие надеялись на их реабилитацию. Теперь эти противоречивые взгляды были выставлены на всеобщее обозрение, и обе стороны поняли, что другая сторона просто не собирается уступать. Дрим знал, что как только он выйдет наружу, начнется бурный спор. Некоторые сдерживались, пытаясь не причинить ему боли. Другие сдерживались, потому что больше не доверяли ему и его суждениям и не хотели, чтобы Звездные Сансы и дальше вмешивались в дела Совета обороны. Долгое время Дриму приходилось бороться с Найтмером и пытаться сдержать Эррора в одиночку. Он подружился и объединился с Блу, в то время как Совет помогал тем, кого он не мог уберечь. Теперь последний альянс рушился. То, что начиналось как крепкий союз, превратилось в непримиримый конфликт различных идеалов и целей. Ни Дрим, ни Core!Фриск не сообщили Совету обороны о том, что Андерсвап подвергся нападению и был Перезагружен. Сельскохозяйственный и Торговый советы были проинформированы, но Совет обороны должен был получить информацию, как только Андерсвап откроется и начнет получать поставки из Омега-таймлайна. «Мы – союз, построенный на секретах, несовместимых моральных принципах и недоверии. Я должен был догадаться, что в конце концов он развалится». Покидая зал Совета, Дрим знал, что его и Блу неофициальные места в Совете были аннулированы. За двух Звездных Сансов никогда не голосовали или что-то в этом роде, но их голоса были услышаны. Теперь Дрим знал, что этого больше не будет. Он сожалел лишь о раздоре, который вызвали его действия. Он не мог жалеть о том, что спас Даста, ведь тот так искренне хотел помочь… Едва Дрим вышел из здания Совета, как рядом с ним появился Core!Фриск. Кор отступил на пару шагов и уставился в землю. – Мне нужно поговорить с тобой, – прошептал Core!Фриск. Дрим уловил его эмоции и раскрыл объятия: – Иди сюда. Core!Фриск колебался. В его ауре вспыхнули чувство вины и тоска, но он подался вперед, отчаянно нуждаясь в объятиях. Несмотря на свои противоречивые чувства, Дрим обнял его, излучая как можно больше тепла. – Это не твоя вина, – прервал Дрим, прежде чем он успел заговорить. – Мы с Советом все взрослые. Ты не можешь заставить нас всех поладить, и никто от тебя этого не ожидает. Core!Фриск тупо уставился на него. Его глазницы казались еще более пустыми, чем обычно. – Тебе не стоит возвращаться сюда, Дрим. По крайней мере, не в одиночку. Ройал распустил слухи о том, что ты сделал. Общественность считает, что ты добровольно выпустил Даста ради возможности поговорить с Найтмером. Судья и Паладин пытаются опровергнуть эту версию, но многие думают, что Даст манипулировал тобой. Кипящие в костях Дрима обида и меланхолия превратились в ледяной холод. – У Судьи и Паладина неприятности? Core!Фриск покачал головой: – Король-воин Азгор знает, что если Судья и Паладин уйдут, то половина Стражей уйдет с ними. Я думаю, Судья не уходит в отставку только потому, что не хочет, чтобы Азгор был у руля. Паладин остается, чтобы поддержать ее. Дрим уловил его затаенный страх: – Фриск, почему ты боишься, что этот конфликт перерастет в насилие? Core!Фриск прятал от него лицо, но не мог скрыть своих эмоций. Дрим почувствовал, что его одежда намокла от слез Кора. – Ты прав. Я не могу контролировать всех. Я не хочу контролировать всех. Я не могу контролировать их мысли, чувства или поступки, но разногласия стали такими серьезными. Король-воин Азгор может планировать захватить Омега-таймлайн. Душа-яблоко Дрима упала, словно камень. – Ты уверен? – В том-то и дело… – Core!Фриск икнул, его голос почти превратился в хныканье. – Возможно, он планирует это и может попытаться в будущем, но пока он ничего не сделал. Сейчас он не нарушает ни одного из моих правил. Что, если я накажу его за то, чего он никогда не совершит, и тогда он все равно станет хуже? – Он схватился за волосы и в смятении дернул их. – Если я выгоню его за то, что он мог бы сделать, это создаст прецедент. Пришлось бы изгнать любого, кто согласился бы встать на его сторону или задумался о том, чтобы встать на его сторону в будущем. В результате многим просто некуда будет идти, и мы получим еще больше бродячих Ауткодов, которым все равно, кому причинять вред. Дрим вспомнил, как наткнулся на убийство Премьера-Папируса Модератором и содрогнулся. Он действительно совсем не завидовал положению Core!Фриска. Идеального ответа не было. – Я также не могу выгнать его из Совета или из Омега-таймлайна за попытку убить Даста, потому что столько других убивали, или пытались убить кого-то, или просто думали об убийстве, – продолжил Core!Фриск с напряжением в голосе и ауре. – Азгоров, которые убили кого-то больше, чем Азгоров, которые не убили. То же самое касается Чар и Фрисков, завершивших Нейтральные или Геноцидные временные линии. А еще есть Гастеры, которые проводили неэтичные эксперименты и потенциально могут начать все сначала. Я не могу выгнать всех, у кого есть УР или кто не согласен со мной, и если я воспользуюсь своей властью, чтобы исключить К-В Азгора из Совета и Омега-таймлайна, это только даст ему больше "доказательств", чтобы убедить других, что я выбираю, кто заслуживает быть здесь. Дрим ничего так не хотел, как развеять эти страхи, но он не был наивен. Core!Фриск тоже не был. Уже нет. – Хотел бы я знать ответ. Все сложно, и нет варианта, при котором никто не пострадает. – Даже Пацифистские таймлайны требуют жертв, чтобы разрушить Барьер, – пробормотал Core!Фриск. Его эмоции притупились, отчего монохромная форма казалась еще более призрачной, чем обычно. Дрим сдержал дрожь. – Помни, что будущее, о котором ты знаешь – это всего лишь возможности. Король-воин Азгор может и не сделать того, чего ты боишься. В любом случае, мы с Блу на твоей стороне. И многие другие тоже. – Я знаю. – Core!Фриск опустил взгляд и шаркнул ногой по земле, ссутулив плечи. – Ты злишься на меня из-за Найтмера? Дрим, конечно, хотел бы, но это было бы несправедливо по отношению к Core!Фриску. На его плечи и так легло слишком много ответственности, и обвинять его было бы лицемерно и отвратительно. Он никогда не простит себе, что сорвался на ребенке. Или на друге. – Я зол на себя. И… растерян. Почему ты не рассказал мне о Найтмере? Его лицо ничего не выражало, но эмоции бурлили чувством вины и беспомощности. – Потому что ты должен был разобраться в этом сам. Даже если бы я рассказал тебе, ты бы мне не поверил. «Я не смог разобраться в этом сам. Не совсем. Убийце моего брата пришлось рассказать мне». Это лишь подтверждало слова Core!Фриска о том, что Дрим не поверит правде. Он отбросил обиду и обнял Фриска чуть крепче, специально излучая как можно больше тепла ради него: – Я не обвинял тебя. Как я уже сказал, я расстроен собственным невежеством. Я обещаю, что буду рядом с тобой. Что бы ни случилось. Core!Фриск поднял на него свои пустые глаза, и Дрим понял, что он видит нечто большее, чем его лицо и зал, в котором они стояли. Омега-таймлайн принадлежал ему. Он построил его как безопасное место, убежище для тех, кому некуда было вернуться. Так много других миров полагались на помощь Омега-таймлайна. Но теперь он увидел, что есть вероятность того, что другие ополчатся против него за "преступление", заключающееся в проявлении милосердия к тем, кто, по мнению многих, его не заслуживал. Те, кому доверял Core!Фриск, вполне могли замыслить свергнуть его и изгнать из созданного им дома. Было очевидно, что таких, как Король-воин Азгор, не волнует, кто пострадает в конфликте. Дрим осознал, что если конфликт все-таки произойдет, Андерсвап может и не получить помощи. «Как я скажу Блу?»

***

Инк был уверен, что не прошло и недели с тех пор, как он ел в последний раз, но уже чувствовал, что снова слабеет от голода. Почти постоянное использование Создателями своего Сосуда истощало его энергию быстрее, чем до Удаления. Как бы Они ни настаивали на обратном, Инк начинал понимать, что для нормального функционирования ему необходимы еда и отдых. Рас был прав. Создатели (врали) ошибались. Инк попробовал выпить немного красок, чтобы хоть как-то подкрепиться, но быстро понял, что это не работает. Краски были нужны для эмоционального равновесия, а не для пропитания. Он мог немного вздремнуть, когда его отпускали в Дудл-сферу, но с едой было сложнее. Когда он в последний раз ел? Инк схватился за повязку "Нота" и вспомнил: «Точно. В последний раз я ел овощное рагу в АВ хомячков. То есть это было последнее съедобное, что я ел. Яд не совсем "съедобен". Ха-ха». Инк был рад забыть подробности этого потенциального тестирования яда. Он даже не "умер", так что это едва ли стоило упоминания. Это была всего лишь часть его работы, и, хэй, по крайней мере, в тот раз яд не использовался для его поимки. Никто не мог заметить его, чтобы поймать. Или чтобы помочь ему, когда он будет справляться с последствиями отравления. Инк изо всех сил старался быть оптимистичным и благодарным, чтобы снова не начать (чувствовать такую безнадежность, что не хотелось двигаться) хандрить. По какой-то причине Создатели дали ему передышку. Такое иногда случалось, когда Они были заняты чем-то другим. Инк не мог понять, просто ли Они занимаются своими делами или снова собираются вместе в качестве Голосов Эррора. Он знал, что лучше не надеяться. У него было много дел в Дудл-сфере, но он не мог игнорировать слабость в своих костях. Казалось, что при следующем использовании Инка в качестве Сосуда что-то может сломаться, как веточка. Создателей раздражало, если он становился вялым и невосприимчивым, так что нужно было это исправить. Быстро. Инк нервно просматривал всех Создателей, которых мог обнаружить. На данный момент Их действительно было не так уж много. Острые ощущения от пыток Инка, участия Эррора, Удаления воспоминаний Инка и Перезагрузки Андерсвапа уже прошли, и некоторые ушли или отступили из большой Мультивселенной, чтобы сосредоточиться на собственных мирах. Переодевание было пустой тратой драгоценного времени, но наряд Инка снова был порван и окровавлен. Это заняло некоторое время, но в конце концов он понял, что некоторые Создатели взяли за привычку оставлять его с травмами после того, как закончат его использовать. В общем-то, ничего страшного. Правда ничего страшного. Совсем ничего. Но это оставляло… повреждения. Как правило, на одежде, поскольку использовать краску для самолечения было (не так-то) просто. В самом деле, он мог просто использовать краску, чтобы вылечить себя, так что все было в порядке. Инк уже давно перестал пытаться чинить одежду, потому что она просто снова портилась. Так зачем беспокоиться? (Инк всегда понимал, что многие Создатели не заботятся о его благополучии, но теперь, похоже, это волновало Их еще меньше. Вероятно, Они думали, что раз никто больше в Мультивселенной не увидит Инка, то его можно оставить в плачевном состоянии. Это было нехорошо. Это было ненормально. Но Инк притворялся, что все в порядке, хотя и был напуган). Инк не понимал, зачем он переоделся в костюм Нота, пока не надел его. Его разум немного прояснился, и он подумал, не сбежать ли ему прямо к Скетчу. Но это только еще быстрее привлекло бы Их внимание. (Им не нравилось, что брат Инка все еще может общаться с ним). Он также не хотел идти за едой в Хамстертейл. Если бы Создатель дал ему что-нибудь, Они могли бы забанить Его за нарушение правил. Инк замер в нерешительности и выхватил блокнот. Он поспешно записал, что его воспоминания стали еще более запутанными, чем раньше, а ношение наряда Нота помогло. Он не был уверен, почему. Возможно, костюм Нота помогал ему дистанцироваться от ситуации. (Может быть, это давало ему иллюзию выбора и свободы, пусть и ненастоящей. Может быть, это позволяло ему поверить, что он хоть немного контролирует свою жизнь). Он был таким… (подавленным и отчаявшимся) глупым, наряжаясь и играя в притворство в одиночку, без посторонних глаз. Нот был личностью не больше, чем Инк. Кого он пытался обмануть? Себя самого? (Да). Переодевание не помогало Инку найти еду, поэтому он быстро выбрал Альтернативную Вселенную, изолированную от Мультивселенной. Там не было запущенных сценариев, и мир был заблокирован от всех, кроме Инка. И он имел в виду всех. Как ни странно, Создатели могли наблюдать, но ничего не могли сделать с кодами этого мира. Они не могли впустить в него Эррора, не могли добавить скрипты, не могли вмешаться или захватить контроль над Фриском – ничего. Хм. Должно быть, изначальный Создатель очень тщательно защитил это место. Инк проверил защитные системы и с радостью обнаружил, что при желании может добавить еще больше. Он так и сделал, используя уже имеющиеся возможности для более тщательной защиты этого мира. Были некоторые команды, которые он никогда не осмеливался применять в других местах, но раз уж Они и так были заблокированы, не было ничего плохого в усилении того, что уже существовало. Он заглянул в мир через окно и увидел, что тот находится на Поверхности. Собственно, они всегда были на Поверхности. Возможно. Похоже, в этом месте не было Подземелья. Вместо этого здесь был город с цирком прямо рядом с ним. Еще там был большой замок с башней и чем-то вроде обсерватории. Теперь, когда Инк смотрел прямо на АВ, он заметил ее название. «Зефиртоп, да? Прикольно». Инк порылся в памяти, но ничего не нашел. Видимо, он никогда не был здесь до того, как воспоминания о нем были Удалены. Или был, но не общался ни с кем из местных жителей. Это немного нервировало Инка, потому что обычно он прятался, если чувствовал, что ему опасно появляться в АВ. Создатели не могли вмешиваться здесь, но когда некоторые из Них заметили, где он находится, Их настороженность возросла. Восприятие Инка было настолько приглушено, что он не мог понять, что именно Их тревожит. Он старался не слишком волноваться из-за этого, уверяя Их, что ничего здесь не испортит и просто притворяется, правда, извините за беспокойство. Он проверил, что Бруми в безопасности вместе с костяным посохом и (без всякой необходимости) подождал, чтобы убедиться, что все чисто, прежде чем выйти на площадку за баром Гриллби. Инк не был уверен, стоит ли называть это переулком. Это была территория за баром, но считалась ли она "переулком"? Или "закоулком"? Это же не одно и то же?.. Инк взглянул на коды и оживился. Похоже, местный Undertop!Гриллби расширился от ряда ларьков с едой до полноценного ресторана и бара. А может, он управлял и тем и другим? Скорее всего, и тем и другим. Неплохо. Инк в последний раз проверил заднюю дверь, ведущую в "Гриллби", после чего вышел в переулок и подошел к мусорному контейнеру с Бруми за спиной. Он должен успеть предупредить его, если Гриллби выйдет с мусором, но даже если его застукают, то не заметят. Может, Гриллби подумает, что это обычный енот. В некоторых АВ наряду с монстрами-енотами были и обычные, но Инк не был уверен насчет этой. Мусорный бак был достаточно велик, чтобы Инк не смог дотянуться до него или заглянуть в него с земли. К тому же он был металлическим. Привычно следя за тем, чтобы не слишком громко греметь, Инк забрался на стоящий рядом контейнер поменьше. В подтверждение того, насколько он измотан и голоден, он едва нашел в себе силы поднять тяжелую металлическую крышку. Запах был не таким ужасным, как на некоторых мусорных свалках, которые Инк обследовал раньше. Его тошнило именно от текстуры. Большая часть мусора была в черных пакетах, но один из них был покрыт чем-то склизким. Фу. Инк прикрыл лицо шарфом цвета морской пены и дышал через рот, осторожно открывая один из не склизких мусорных мешков. У него было искушение создать немного Золота и отправиться в ресторан или магазин, но он не мог контактировать с владельцами. Оставить после себя Золото тоже может быть не слишком хорошо. С удачей Инка, он может скопировать Золото не из той АВ, подвергнув владельца магазина нападению или аресту за "изготовление фальшивой валюты". Не говоря уже о том, что в некоторых Альтернативных Вселенных были предусмотрены контрмеры, которые обнаруживали, если кто-то давал им "магические деньги". «Может, попросить Скетча принести мне еды?.. – Инк подумал о том, как многие другие (в том числе и многие из Них) реагировали на его слова о голоде, и ему стало стыдно за то, что ему вообще пришло это в голову. Не только Создатели высмеивали его за то, что он "притворяется голодным". Иногда так поступали и обитатели различных АВ. От одной мысли об этом Инк почувствовал себя немного красным наряду с синим. – Я не притворяюсь. – Он мысленно дал задний ход. – То есть я не думаю, что притворяюсь. Но мне не стоит беспокоить Скетча. Я и так слишком часто это делаю». Инку придется смириться и полагаться на то, что он сможет найти. Ему не придется есть так часто. Хоррор долгое время обходился без еды… Но Инк не был Хоррором. И случай Хоррора был уникальным, учитывая, что магический глаз, который забрала Андайн, мог спасти его от голодной смерти. «Это не помешало Найтмеру убивать его снова и снова…» Инк поежился и принялся рыться в мешке с мусором. Старые привычки продолжали твердить, что он притворяется голодным, потому что жаждет внимания, но не было никого, кто бы даже заметил его. «Дриму тоже иногда приходится это делать. Не так часто, с тех пор как Блуберри и Блу создали Звездных Сансов. Таким образом, не пропадет ничего из того, что кому-то нужно и что кто-то заметит. И этот мир заблокирован. Я вообще не лезу в Их АВ». Инку показалось, что он услышал какой-то шум. Он поднял голову и на секунду схватился за Бруми, оглянувшись через плечо. Он с запозданием понял, почему эта ситуация показалась ему такой знакомой. Он видел множество различных АВ (обычно это были Гастер-бластер-АВ), где Гриллби натыкался на бездомного Санса (и, возможно, Папируса, если Санс не прятал его первым), роющегося в мусоре у бара. После этого Гриллби обычно становился семьей Санса и Папируса, помогая им, заботясь о них и защищая их, если за ними приходил Гастер. Инк чуть не рассмеялся над собой. Он не был бездомным (у него была Дудл-сфера и дом Блу… эм… и собственный маленький домик), но ему почти хотелось, чтобы его обнаружили. Даже если Undertop!Гриллби разозлится и бросит в него огненный шар, это хотя бы будет означать, что он признает присутствие Инка. Инк с готовностью признал, что в данный момент он согласен на любое взаимодействие, даже если в результате он пострадает. Удаленное воспоминание попыталось пробиться в сознание Инка, но, к счастью, его разум защитился и решил проигнорировать его. Никто из Них ничего не сказал, но Инк знал, что Они скажут, и посмеивался над собой: «Я действительно готов на все ради внимания, да? Жаль только, что я его не получу. Никогда больше». Инк попытался засмеяться, но это звучало так, будто он всхлипнул, поэтому он заткнулся. Выбранный им пакет оказался сокровищницей классных вещей. Он не понимал, почему их выбросили. У маленького игрушечного Меттатона (о-о-о, он был цирковым каскадером!) не хватало руки, а керамика на тарелке немного потрескалась, но они все еще были пригодны для использования. Инку хотелось забрать вещи, но Создатели рассердились бы, если бы он завалил свой домик "хламом". Инк неохотно положил треснувшую тарелку на место, но обнаружил, что держит в руках игрушку в виде Меттатона. Он не был ребенком. Ему это не нужно. Он был Сосудом, и ему ничего не было нужно. (Только немного еды. И сон. И друзья, кроме Бруми…) Он не мог захламлять Дудл-сферу, собирая случайно найденные интересные вещи… Инк положил игрушечного Undertop!Меттатона в карман своих плиссированных брюк. Он нервно оглядел переулок и убедился, что задняя дверь заведения Гриллби по-прежнему закрыта. Undertop!Гриллби его не заметит, но он не хотел повторения того, что случилось с Удаленным Королевским Стражем Табби. В первом мешке не было никаких пищевых отходов. Второй оказался более полезным. Открыв его, Инк обнаружил прямо сверху недоеденный гамбургер. Он даже лежал на тарелке. Он недоумевал, зачем было выбрасывать совершенно добротную тарелку, пока не увидел, что ее край отколот. Бруми посоветовал ему быть осторожным, потому что там могут быть осколки стекла. Инк поблагодарил его, аккуратно положил гамбургер и тарелку в карман и завязал мусорный пакет, положив его туда, откуда взял. Ощущение тысяч наблюдающих глаз и сменяющихся эмоций навалилось на его плечи, и он понял, что его перерыв почти закончился. Инк осторожно опустил крышку, чтобы она не звякнула. Когда он взялся за металл, его пальцы зацепились за что-то острое внутри крышки. Он вздрогнул и инстинктивно отдернул руки. От резкого движения металл врезался ему в пальцы, а крышка мусорного контейнера с грохотом упала вниз. По пальцам побежали черные струйки, и Инк отшатнулся, стиснув зубы, чтобы не наделать еще больше шума. Порезы были не слишком глубокими, но рассекли несколько пальцев и ребро правой ладони. Не успел он попытаться остановить кровотечение своим шарфом, как услышал звук открывающейся двери. Подняв голову, он увидел, что это не Гриллби, а Гастер в цилиндре. На краткий миг Инку показалось, что изумленные огоньки глаз смотрят прямо на него. Инка пронзила паника нескольких Создателей, такая сильная и резкая, что причиняла не меньшую боль, чем металл, порезавший его руку. Любые другие звуки были заглушены сотнями голосов (Голосов?), кричавших в унисон в его голове: – Инк, БЕГИ! Он даже не попытался выхватить из-за спины Бруми, чтобы создать портал. Инк отшатнулся с такой силой, что почувствовал, как его тело превращается в чернила, и перенесся прочь. В следующее мгновение он снова оказался в Дудл-сфере. Ужас Создателей усилил его собственный, что привело к панике еще большего числа Создателей, и Инка вырвало галлонами красок от вновь переполнивших его чужих эмоций. Охваченный паникой (как собственной, так и Их), он слепо метался по Дудл-сфере, лихорадочно укрепляя защиту, которую он уже тщательно обновил, просто чтобы быть уверенным. Его приступы рвоты заставили нескольких Создателей отступить, что, к счастью, дало Инку возможность отдышаться и попытаться подумать. Первой ясной мыслью Инка было не облегчение от того, что он спасся, а растерянность. «С чего бы Им паниковать? Этот Гастер все равно меня не видит». Несколько Создателей были в таком же замешательстве и ужасе, как и Инк. Они тоже не знали, кто такой этот Гастер. Некоторые знали. Некоторые из Них, казалось, пытались высказаться, но Их заглушал гнев других. Теперь, когда Инк был в безопасности(?) в Дудл-сфере, он мог сказать, что изначальные Создатели (Голоса?), которые кричали, были не "напуганы", а охвачены паникой типа "это могло все испортить". Почему Они так говорили, если никто из Них не мог взаимодействовать с Зефиртопом?.. Некоторые Создатели были искренне потрясены. Они тоже не понимали, что произошло. Они задавались вопросом, кто такой этот Гастер и почему он так опасен. Другие просто уходили или пытались сдерживаться, но крупицы информации вставали на свои места. Это был Гастер Топ, родом из Андертопа. Он использовал способности, полученные им как Ауткодом, пережившим Пустоту, и перебрался в Зефиртоп вместе со всеми жителями своего мира, оставив после них неотличимые замены, чтобы Андертоп мог продолжить работу по своему сценарию. Ему также удалось заманить в ловушку Пустоты своего Чару, заставив его занять место разрушенного. Возможно, был еще… кто-то, кто играл в Зефиртопе важную роль? Инк не знал всей истории Топа, поскольку раньше его никогда не просили делать что-либо с Андертопом или Зефиртопом. Инк посмотрел на свой грязный шарф цвета морской пены. Записи на коричневом шарфе давно испортились, но Инк был уверен, что Создатели велели ему внести Гастера Топа в список Ученых, которых следует избегать. Это было странно, потому что обычно Core!Фриск предупреждал его об этих Ученых. Неужели Top!Гастер действительно настолько опасен, что Создатели не хотели, чтобы Инк пострадал от него? Топу, очевидно, удалось остановить Чару, хотя многие другие потерпели неудачу. Он должен представлять угрозу, ведь даже Голоса были полны решимости не подпускать Топа к Инку. Хотя Топ больше не мог его заметить (а значит, и схватить), Инк испытывал к Ним теплое чувство благодарности. Возможно, Они не всегда заботились о его интересах, но Они должны были заботиться о его безопасности, пусть даже совсем немного. Не успел он поблагодарить Их за помощь, как общее настроение изменилось. Вернувшиеся Создатели поняли, чем занимался Инк, пока Их не было. Их затяжная паника сменилась извращенным восторгом. О. Они высмеивали Инка за то, что он копался в мусоре в поисках еды. Это было похоже на щелчок переключателя. Многие из Них забыли, что Инка не заметят. Они присоединились к насмешкам, дразня Инка за то, что он убежал, хотя никакой опасности не было. Еще несколько Создателей добавили шума, ругая его за то, что он "надел этот дурацкий наряд". Щеки Инка вспыхнули от стыда, но он вызывающе оскалил зубы: «Он не дурацкий». Он замер и затаил дыхание, но, к счастью, Создатели не услышали этой язвительной мысли. На всякий случай он быстро переоделся обратно в свой коричневый костюм. Вскоре Они снова отступили, когда Инк перестал вести себя как "идиот". Инк посмотрел на свою порезанную руку, затем на шарф Нота. Он был испачкан. Рука болела. Она не переставала дрожать. Но, по крайней мере, на этот раз пальцы не были сломаны. Он окунул руку в лужу с краской, чтобы залечить ее, и плотно сжал рот, пытаясь извлечь из ткани растраченные краски. В отличие от прежнего, этот наряд Нота был полностью создан им самим. Его попытки почти лишили шарф цвета, но ему удалось их разделить. Инк не всхлипывал. Он не плакал. Он молча чистил шарф и молился, чтобы Создатели оставили его в покое еще на несколько минут. Вычистив одежду Нота, он убрал ее в карманы на перевязи и, пошатываясь, уселся на один из островов, свесив ноги. Рядом с ним лежала игрушка, изображавшая Undertop!Меттатона. Он достал из кармана гамбургер и поставил пустую тарелку перед игрушкой и Бруми. Инк немного поковырялся в булочке. Это была не свежая булочка, но он не нашел ни размокших участков, ни плесени. Она была вполне съедобной и, хотелось бы надеяться, не должна была вызывать у него тошноту. Инк ненадолго закрыл глазницы и представил, что Дрим и Блу рядом с ним. Возможно, Скетч и Даст тоже. Хотя, скорее всего, их бы не было здесь, в Дудл-сфере. Они были бы в Андерсвапе после трудной миссии. Блу приготовил бы для них тако. Рас присоединился бы к ним за столом с бутылкой меда в качестве напитка, а Core!Фриск мог бы зайти просто поболтать. Это никогда не повторится. Может быть, Инка вообще не стоило приглашать в гости или доверять ему. Может быть, ему не стоило идти в дом Блу на Поверхности Андерсвапа и рисковать счастливым концом своего друга. Он никогда не будет сидеть за столом со своими друзьями, болтать и наслаждаться приготовленными Блу тако. И общением с Блу и Дримом, и с кем угодно. Кроме, может быть, Скетча. Огоньки глаз Инка превратились в бледно-синюю слезинку и тускло-серый круг. Он потряс головой, чтобы прояснить мысли, и нерешительно откусил от гамбургера. Не успел он разобрать вкус и текстуру, как уже съел его целиком. Его по-прежнему одолевала усталость, но он уже не чувствовал такой слабости в костях. Спасибо Звездам за еду из "Гриллби". Точнее, спасибо Создателям. Ему нужно было сказать именно это, потому что Они запросто могли взять на себя управление, чтобы заставить его выбросить еду. Еще Инк поблагодарил Гриллби, пусть и мысленно. Он еще немного посидел, глядя на золотое небо, полное островов, рек, водопадов, страниц и ведер. Там было так много АВ. Инк старался довольствоваться тем, что они все еще существуют, что его друзья все еще существуют, что Даст все еще жив, что у него есть Бруми и есть Скетч, как только он сможет его найти. Трудно было сосредоточиться на том, что еще было, а не на том, что он потерял. Однако Инк должен был попытаться. Других вариантов не было (ведь всегда можно было Удалить и отнять еще больше…) Пока он сидел там, левое бедро Инка начало болеть, и он понял, чем занимались многие Создатели. Это не было мучительным жжением от Удаления. Но легко могло стать таковым. Впервые с тех пор, как воспоминания об Инке были Удалены, а Андерсвап Перезагружен, Эррор атаковал Альтернативную Вселенную.