Memories of a Protector [The Protector AU]

Из всех знающих о Мультивселенной только Блу и Рас непосредственно присутствовали в доме братьев-скелетов. Было решено, что Дрим, Core!Фриск и Скетч должны оставаться в стороне, по крайней мере, до тех пор, пока не будет согласовано, что следует сообщить представителям Андерсвапа. Core!Фриск будет первым, кто вмешается, если сочтет нужным. Дрим опасался, что он сделает реакцию инкодов Андерсвапа более искусственно позитивной, чем она была бы на самом деле, поэтому предпочел остаться в стороне. Было сомнительно, что Скетч станет вмешиваться, кроме как наблюдать и слушать, оставаясь вне поля зрения. – Это должен быть выбор Инка, – сказал он, когда Блу позвонил ему. – Мое присутствие может еще больше осложнить ему жизнь. Если понадобится, скажи им, что я тоже скрывался от врага в Андерсвапе. У Раса не было времени разобраться с этим до прибытия остальных гостей. Он порадовался, что они проявили осторожность, когда, открыв входную дверь, увидел смущенную Андайн и позирующего Напстатона. Меттаблук неловко парил на заднем плане. Застенчивый призрак кивнул Чаре и меланхолично улыбнулся: – Здравствуйте, дорогие. Блу пробормотал тихое "привет". Напстатон тут же перестал позировать и принял более естественную позу, озабоченно нахмурившись. – Привет, – поздоровался Рас. Он открыл дверь чуть шире. К его удивлению, Маффет подъехала на невзрачной машине. С пассажирского сиденья вышла фигура в сером плаще. Рас увидел, как из задней двери вышла Альфис и поманила всех внутрь. Фигура в плаще вошла в дом и опустила капюшон, оказавшись Королевой Ториэль. Капитан Альфис заговорила первой: – Кто забрал Нота?! – Ее голос был чуть тише рыка. Чара поднял руку и вышел на улицу. Он вернулся с ругающимся Темми и снова закрыл дверь. – Нет необходимости в таких выражениях, юноша, – строго сказал Азгор. Темми выглядел готовым укусить его. Но передумал, когда Рас пригвоздил его предупреждающим взглядом. – Там есть еще кто-нибудь? – спросил Рас. Он взглянул на Напстатона: – Может быть, твоя съемочная группа? – Конечно нет, бро. Я как раз настраивался, когда позвонила Андайн. – Напстатон упер руки в бока. – Я обижен и разочарован. У вас есть кузен, и вы мне не сказали? Они с Меттой могли бы объединиться в "Клуб самых крутых кузенов". Я бы даже раздавал бесплатные автографы. – Ты такой эгоцентричный, – пробормотала Андайн. Напстатон поправил синюю кепку и откинул с глаз белую челку: – Что тут скажешь? Мой кузен – звезда, братва. Меттаблук оживился от похвалы. – Вернемся к делу, – потребовала Альфис. Она сжала руку, и в ее ладони затрещала магия. – Что случилось с Нотом? Сидящий на диване Блу нерешительно поднял взгляд. Он все еще сжимал в руках кепку Инка от костюма Нота. Рас поймал его взгляд и выдержал его. Ему не нужно было говорить ничего нового. «Это касается и тебя тоже. Ты можешь взять на себя инициативу». Блу откашлялся и вытер глазницы. Альфис замолчала, а потом резко побледнела, поняв, что он плакал. Она тут же подсела к Блу и крепко обняла его. – Пожалуйста, не говори мне, что он умер, – резко сказала Альфис. – Нет. Он жив. – Блу в последний раз посмотрел на Раса, а затем отстранился от Альфис и сел прямо. – Ты помнишь тот день на Поверхности, когда с неба спустились нити и начали хватать всех за души? – …Да, – медленно произнесла Альфис, сбитая с толку, казалось бы, случайной сменой темы. – Я так и не нашла того мудака, который это сделал… Погоди. – Она зажмурилась, прижав когтистую руку к голове. – Воспоминания нечеткие. – Это было н-на самом деле? – вскрикнула Андайн. – Я думала, это дурной сон. – Неудивительно, – заметила Королева Ториэль. – Смещения во времени нередко вызывают подобные реакции. Если верить исследователям, конечно. Рас выронил изо рта незажженную сигарету: – Ты знала? Королева Ториэль приподняла изящную бровь и наклонила голову: – Похоже, не в полной мере, но я в курсе о существовании различных временных линий. Чара незаметно для большинства поморщился. Рас готов был влепить себе пощечину. – Верно, отчеты о таймлайне. Мультивселенная – это немного другой зверь. Наступила минута тишины. Затем вторая. – Мультивселенная? – слабо переспросила Андайн. Блу окинул взглядом большинство изумленных лиц вокруг и судорожно выдохнул. Затем он начал свое краткое объяснение об Альтернативных Вселенных. Рас внимательно наблюдал за аудиторией. Ни Чара, ни Королева Ториэль не выглядели слишком удивленными. Андайн, казалось, разрывалась между восторгом и тревогой. Меттаблук то исчезал, то появлялся, а Альфис постепенно становилась все более взволнованной. Азгор и Напстатон внимательно слушали, а Темми выглядел растерянным. Замешательство только возросло, когда Блу объяснил, что их мир считается "Свапом", где обычные роли поменялись местами. Блу быстро вернул их в нужное русло, рассказав о роли Эррора, Банды и Звездных Сансов во всем этом. Рас обратил особое внимание на реакцию Альфис: выражение ее лица становилось все мрачнее и мрачнее. – Вот почему меня часто не было, – наконец признался Блу. – Рас обычно прикрывает меня, пока я нахожусь на заданиях с другими Звездами. – Эррор снова нападет на нас? – неуверенно спросил Меттаблук. – Это он забрал Нота? Блу решительно покачал головой: – Нет и нет. Андерсвап находится под непосредственной защитой Звездных Сансов. Один из моих товарищей по команде защитил это место. – Понятно. – Голос Королевы Ториэль оставался твердым, но Рас уловил в нем напряжение. – Это… настоящее откровение. – Какое отношение это имеет к Ноту? – Руки Андайн взлетели ко рту. – Он что, попал в м-машину и оказался в другой вселенной или что-то в этом роде? – Нет, – сказал Блу. Его голос утратил прежнюю силу, и он заговорил тише: – Он был… Раздался громкий треск. Все оглянулись и увидели, что Альфис встала, впившись когтями в стол рядом с подлокотником дивана. Ее глаз сверкал, а радужка сузилась до опасной рептилоидной щели. – Санс… – прорычала Альфис, оскалив зубы. – Ты все это время воевал в Мультивселенной и ничего мне не сказал? – О, отлично, понеслась, – пробормотал Темми себе под нос. Рас не мог понять, ликует он или раздражен. – Ты бы попыталась меня остановить, – спокойно сказал Блу. – Ты все равно должен был рассказать мне о грозящих оттуда опасностях! – резко прорычала Альфис. – Эти монстры могут уничтожить весь мир. – Эй! – вмешался Рас. – Это не только Санс. Я тоже ничего не сказал. – Я не с тобой разговариваю, – огрызнулась Альфис. Она снова повернулась к Блу и ткнула когтистым пальцем ему в грудь. – Мы могли бы защититься… – А что, по-твоему, Я ДЕЛАЛ?! Громкость голоса Блу заставила всех ошеломленно притихнуть, включая его самого. Он бросил отчаянный взгляд на кепку в своих руках, но она все еще была цела, хотя и немного помята. Блу бережно положил ее на колени и снова вытер глазницы. – Мы рассказали вам о Мультивселенной, потому что Нот не из этого мира. Мы не знаем, откуда он взялся, знаем только, что ему нужна помощь. Мы взяли Нота к себе, потому что ему нужно было безопасное место. И мы… Я потерял его. Я подвел его. Его схватили. Азгор сел рядом с Блу и погладил его по спине, пытаясь успокоить: – Что именно произошло? – Санс отправился на задание. Нот хотел помочь и прыгнул за ним в портал. Его похитил один из членов Банды Найтмера, – пояснил Рас, потому что Блу явно не мог. Его брат обхватил голову руками. Рас слышал, как гремят его кости. – Простите, а "Найтмер" – это тот жуткий парень с нитями? – нерешительно спросил Меттаблук. Рас покачал головой и достал из карманов бумаги, которые ему дали. Он положил их на журнальный столик. Нарисованные плакаты не могли сравниться с настоящими Найтмером, Эррором и Плохими Сансами (ничто не могло сравниться с ощущением от личного контакта с их высоким УР), но их изображения давали достаточное представление, чтобы донести суть. – Эррор – это тот, кто тогда напал на Андерсвап. – Рас постучал по картинке. – Найтмер – лидер Банды Найтмера. – Он коснулся изображения Найтмера, а затем поднял изображение Даста. Оно показывало, как он чаще всего выглядел: под сенью капюшона виднелись только огоньки глаз. – Похититель Нота – этот парень по имени Даст. Азгор напрягся. Королева Ториэль казалась обеспокоенной. – О, это отличный первый признак, – с сарказмом сказал Напстатон. Чара выглядел озадаченным. – Представь, что кого-то зовут "кровь" или "внутренности", малой, – пояснил для него Напстатон. Чара побледнел. – Остальных, кстати, зовут "Киллер" и "Хоррор", – со вздохом добавил Рас. Чара побледнел еще больше. Похоже, он не нуждался в дополнительных намеках, чтобы понять, чем занимается Банда. Маффет заинтересовало изображение Киллера: – <Этот похож на Санса>. – Она взглянула на Хоррора и нахмурилась еще сильнее. – <Он тоже похож на Санса>. – Они оба Сансы из альтернативных таймлайнов, созданных по мотивам Андертейла, – пояснил Рас. – На самом деле они все скелеты типа "Санс". Или вдохновленные им. Андайн нервно хихикнула: – Это уже перебор. Альфис подняла плакат с изображением Найтмера. Ее когти смяли края бумаги. – Ты сражался с этим?.. – В случае с Найтмером – не напрямую, – прохрипел Блу. Его голос все еще был сиплым. – Я оставляю это Дриму. – Твой товарищ по команде… – Альфис стиснула челюсти. – Так вот почему Санс попросил меня снова тренировать его после того, как мы достигли Поверхности? Рас скривился: – Да. Несколько новых друзей Блу помогли ему улучшить его боевые навыки. – Блу, – повторила Альфис. – Твое прозвище. В Мультивселенной. – Блу и Рас, – внезапно сказал Азгор. – Обычно меня зовут Стретч, – признался Рас. Альфис, казалось, едва уловила его объяснение, уставившись на Блу. Она горько рассмеялась. – Ты знал. – Ее единственный глаз остановился на Блу. В отличие от прежних взглядов, теперь в нем читалось сожаление. – Все время, пока я "тренировала" тебя, ты знал, что я не намерена позволить тебе вступить в Королевскую Стражу. Блу удалось улыбнуться ей: – Тренировки все равно были ценны для меня, Альфис. – Прости, что недооценила тебя и обманула, – понурилась Альфис. Напряженная улыбка Блу смягчилась. – Я тоже соврал, так что будем считать, что мы квиты. Плечи Альфис расслабились, но затем снова напряглись, а пальцы нервно забарабанили по ноге. – Итак, Нот был похищен этим "Dust!Сансом". – Да. – Блу колебался лишь мгновение, прежде чем продолжить: – Он был там один. Членов Банды Найтмера редко видят поодиночке, поэтому мы думаем, что он может быть нужен для чего-то лично Дасту. – Нот проболтался, что уже попадал в плен, – мрачно сказал Азгор. – Это Даст его ранил? – Нот был ранен?! – взорвалась Альфис. Блу и Рас поморщились, поняв, что не сказали ей об этом. Впрочем, она мало что могла с этим поделать. – Да, это сделал Даст, – подтвердил Блу. Азгора явно покоробил его будничный тон. – И теперь Нот у него. – Темми хихикнул и наклонил голову. – Нот, наверное, уже мертв. А может, его все еще пытают. В прошлый раз у него было, сколько, шестьдесят колотых ран? Интересно, пойдет ли этот Даст на рекорд? – Нарываешься на взбучку? – прорычала Альфис. – Или скажи что-нибудь полезное, или убирайся. – Ну-ну. Нет необходимости в таком насилии, – вмешалась Королева Ториэль. Если Темми и встревожила угроза Альфис, то он ничем этого не выдал. Его глаза-бусинки встретились с глазами Раса. – Я знаю, что вы не все нам рассказываете. И собираюсь выяснить, какие еще секреты вы скрываете… Чара вздохнул и тихо велел Темми остановиться. Темми поморщился, но не стал протестовать, когда Чара подхватил его на руки и вышел с ним на улицу. Человеческий ребенок вернулся один с серьезным видом. Напстатон хлопнул в ладоши: – Хорошо. Мы должны подписать какие-то бумаги, чтобы попасть туда, или как? – Куда? – настороженно спросил Рас. Напстатон закатил глаза: – В Мультивселенную, браток. Глазница Раса дернулась. – Мы только что рассказали о внешних угрозах, и ты хочешь отправиться в турне? – Ооо, хорошая идея. Звучит круто, но сейчас не время. – Улыбка Напстатона исчезла. – Я имел в виду, что мы можем отправиться на поиски вашего кузена. Расу потребовалось больше времени, чтобы осознать это, чем Блу. Рот его брата мгновение беззвучно шевелился, прежде чем он произнес недоуменное: – А? Напстатон щелкнул пальцами: – Я сейчас не на гастролях, братцы. У меня есть время, чтобы присоединиться к отряду "Найди Нота". Блу и Рас уставились друг на друга. Улыбка Блу ширилась, но глаза мигали между восторженными голубыми звездами и испуганными белыми кружочками. Рас оценивающе оглядел комнату: – Чтобы вы понимали, что там творится, УР Даста не ниже девяноста девяти. Чара побледнел. – Предел УР – двадцать, – возразила Андайн. – В большинстве Вселенных – да, – сказал ей Блу. – В Мультивселенной? Там нет ограничений. Андайн задрожала. – С-сколько народу убил Даст? – Это неверный вопрос, – прямо сказал Рас. – Ты хочешь спросить: "На сколько миров хватит этих убитых". Андайн не знала, что сказать. Рас не хотел пугать ее, но он чувствовал необходимость подчеркнуть, что происходит снаружи. В дверь постучали. Рас первым подошел к двери и выглянул в окно. Он тут же открыл дверь: – Ты постучал? – Я подумал, что если появлюсь как обычно, то напугаю Альфис, – жизнерадостно пояснил Core!Фриск. – Не волнуйся, меня здесь никто не видел. – Он вошел в дом братьев-скелетов и улыбнулся, глядя на удивленно взирающих на него жителей Андерсвапа. – Привет. Меня зовут Core!Фриск. Руки Королевы Ториэль сильно дрожали. На лице Азгора промелькнули шок и скорбь. – О Звезды! – слабым голосом произнесла Андайн. – Ты выглядишь так же, как тот ребенок, которого я видела на… – Она заметила реакцию монстров-боссов и закрыла рот руками. – Я знаю, что это неожиданно. И шокирующе, – мягко сказал Core!Фриск. – Честно говоря, я не был уверен, что нам стоит вводить вас в курс дела. Но… Ноту нужна помощь. И вы предлагаете ее. Не многие так поступают. Риск есть всегда, но я не буду запрещать вам участвовать в поисках. По крайней мере, большинству из вас. – Он сделал небольшую паузу. – Чара не может пойти. Чара тут же запротестовал, что тоже хочет помочь. Рас поколебался, затем бросил на него строгий взгляд. Чара вздрогнул, шаркнув ногой, а Азгор неодобрительно нахмурился. Core!Фриск заговорил раньше него: – Проще говоря: снаружи существует множество… невероятных возможностей. Но если вы умрете в Мультивселенной, то, скорее всего, навсегда. И есть определенные личности, которые, можно сказать, являются "ядром" каждого мира. Чара из их числа. Риск слишком велик. Если Чара погибнет в Мультивселенной, весь Андерсвап может рухнуть. Или… определенные события могут быть отменены. Можно сказать "сброшены". Это может быть весьма неприятно. Лицо Чары утратило остатки цвета. – Смерть – это риск в любом месте, – тут же сказала Альфис. – Но крушение мира… Черт возьми. Как ты умудрился взвалить на себя такую ношу, малой? Чара принял вид "оленя в свете фар", как говорят люди. – Это связано с ролями в большой Мультивселенной, – плавно перебил Core!Фриск. – Моя роль состоит в том, чтобы обеспечивать безопасность тех, кто пострадал или вынужден был переехать из-за таких, как Найтмер и Эррор. – Уверена, ты прекрасно справляешься, – нетвердым голосом сказала Королева Ториэль. Core!Фриск не смотрел на нее. – Мне жаль, что моя внешность огорчает вас. Простите за прямоту, но я не ваш Фриск и не его призрак. Я совершенно другой человек. Те из вас, кто отправится в Мультивселенную, должны привыкнуть видеть двойников. На примере Санса и Банды Найтмера видно, что знакомые лица легко могут оказаться врагами, а не друзьями. Азгор положил руку на руку Ториэль: – Полагаю, нам нужно обсудить кое-что важное. – Я вас оставлю. – Рас поднялся со своего места. – Если понадоблюсь, я буду наверху с закуской. Альфис, казалось, готова была запротестовать, но заметила, что Блу его не останавливает. Она оставила эту затею и стала внимательно слушать, как Core!Фриск и Блу обсуждают Мультивселенную. Рас взял бутылку меда и отправился наверх. Он нашел Скетча в комнате Инка. Скетч поднял глаза, когда Рас вошел, и молча указал на край кровати. Рас с благодарностью сел. – Они решают, кто может помочь, – сказал Скетч в качестве приветствия. – Чара должен остаться. У Королевы Ториэль свои обязанности. У Маффет есть свое кафе. Андайн хочет координировать действия отсюда, и Меттаблук предложил ей свою помощь. Темми притаился снаружи. Я уже позаботился о том, чтобы он не смог покинуть Андерсвап. Полагаю, ради его безопасности, как и для безопасности всех остальных. Похоже, он из тех, кто может неосознанно напасть на кого-то, превышающего его по силе. Но Альфис, Напстатон и Азгор могут уйти. Рас не был удивлен ни его информацией, ни тем, что он мог слышать их разговор отсюда. – Что скажешь? – Они отреагировали лучше, чем я ожидал, – неопределенно ответил Скетч. Рас не мог осуждать его за осторожность. – И ты думаешь, что это не поможет. Скетч оставался неподвижным. Он не выказывал никаких признаков вины или дискомфорта. Даже не дернулся. – Я бы так не сказал. Я просто… зациклился на вариантах "что если". Если бы это случилось раньше, возможно, Инка бы не схватили. Рас покрутил в руках бутылку меда: – Все мы совершали ошибки. – Ты не виноват. Рас почти выжал мед из бутылки. Он заставил свои руки расслабиться. – Если бы я был быстрее… – Ты не виноват, – подчеркнул Скетч. – Единственный, кто виноват в похищении Инка – это Даст. Рас почувствовал, как его рот невольно дрогнул в легкой улыбке: – Как ты справляешься? – Через действие. – Глаз Скетча превратился в мягкий желтый кружок. – Обнадеживает, когда видишь, что кто-то делает шаг навстречу. …В кои-то веки, – осталось невысказанным. Рас вздохнул и положил руку на плечо Скетча, похлопав по нему: – Мы найдем Инка. – Найдем, – заявил Скетч так, словно это не подлежало сомнению. Огонек в его глазнице мелькал между печальным светло-синим и яростным красным. – Но я боюсь, в каком состоянии он будет, когда мы найдем его.

***

Инк не спал. Это было слишком заманчиво, ведь он не хотел бодрствовать, но сон сделал бы его уязвимее, а ему и без того было трудно сориентироваться, где он находится. Как только он начинал дремать, он тут же просыпался, сбитый с толку и встревоженный ситуацией, которую пытался вспомнить. Он не вставал с кровати в своей (камере) комнате, даже чтобы побродить туда-сюда, насколько позволяли цепи. Неважно, сидел Инк или лежал. Он был заперт в этой комнате и прикован цепями. Он никак не мог определить, как долго он здесь находится. Здесь не было ни часов, ни дневного света, ни даже телевизора, чтобы он мог попытаться угадать, сколько прошло времени. Его не кормили с тех пор, как дали горький ирисковый пирог, поэтому он не мог ориентироваться на приемы пищи, чтобы определить время. Инк не беспокоился о еде. У него были другие, более насущные заботы. У него еще остались краски, но он чувствовал себя эмоционально отстраненным. Спустя… (часы? дни? недели?) некоторое время он наконец рискнул проверить свои склянки. Маневрировать со связанными руками было непросто, но он ухитрялся вести себя тихо и, как он надеялся, не дать Дасту повода что-то заподозрить. Красная краска разбилась, но, возможно, ему удастся извлечь хоть немного ее из пятен на шарфе. Может быть. Оранжевой осталось всего несколько капель. Желтый был почти полон. Зеленой было мало. В темно-синем было чуть больше половины. Более светлый (печальный) синий был практически полон, потому что после Андерфелла он заменил его на тот, что был у Блу. Фиолетовый был почти полон. Розовый тоже наполовину опустел, но Инк был уверен, что нежность и дружеская привязанность здесь не помогут. Это было не идеально. Цвета позволяли смешивать эмоции, но Инк не хотел сейчас испытывать слишком много грусти или страха. Он напомнил себе, что было бы хуже, если бы ему пришлось полагаться на Их эмоции, и быстро смешал несколько цветов в бывшем оранжевом пузырьке и выпил его. Он добавил чуть больше желтого, но все равно чувствовал себя оторванным от окружающей действительности. Инк снова спрятал флаконы в грудную клетку и сделал в блокноте зашифрованную запись о количестве краски. Он потратил драгоценные страницы на мозговой штурм новых идей для скрывающих кодов, но ничего не добился. Он уже пытался придумать такие коды для Дрима. Эти записи все еще оставались на его коричневом шарфе. Инк не решался использовать свой шарф цвета морской пены для увеличения рабочего пространства. Это могло бы выдать его с головой. Может быть, когда закончится место в блокноте, у него будет достаточно веский повод использовать дополнительное пространство. «Я не хочу задерживаться здесь так долго, чтобы у меня закончились страницы». Покончив с записями, Инк лег на спину и уставился в потолок. Просто лежал. Даже не пытаясь придумать, как помочь Дасту. Просто ничего не делал. «Ты не можешь так поступать сейчас. У тебя есть шанс достучаться до Даста. Ты годами добивался этой возможности. Все будет бессмысленно, если ты будешь просто лежать здесь и не пытаться». Как он мог попытаться, если Даст приходил только для того, чтобы смутно угрожать ему? «Ты должен попытаться. Дрим, Блу, Core!Фриск и Скетч хотели бы, чтобы ты попробовал. И Они наверняка хотят, чтобы ты попробовал». Он не знал, как это сделать. Ни Инк, ни Нот не могли сделать то, чего хотел Даст и доставить его домой так, чтобы Найтмер впоследствии не выследил его. Даста уже раздражало отсутствие прогресса у Нота. Инк мог выдержать гораздо больший урон, чем смертные, и Даст был склонен причинить ему вред в большинстве случаев, когда они встречались в прошлом. Даже после того, как Даст почти принял помощь, он все равно навредил Инку. Инк надеялся, что в этот раз все будет иначе, ведь Даста не подстрекал Киллер и не отслеживали способности Найтмера к восприятию эмоций, но сомневался, что ему так повезет. Он не чувствовал себя везучим. Он чувствовал усталость. Он чувствовал боль. Он чувствовал нечто вроде эмоционального оцепенения. Вероятно, Инку скоро придется выпить еще из своих флаконов. Он уже знал, что у него закончился красный. Он не хотел рисковать, опасаясь, что Даст войдет, пока он будет разбираться с остальными. Он уже собирался рискнуть, как вдруг вспомнил. Он уже проверил свои склянки и принял немного. Инк так устал. Его глазницы болели. Они дрогнули и закрылись. Затем открылись. «Где я?» Он лежал на кровати, но был скован холодным металлом. На запястье был отдельный наручник. Его кости болели, особенно горло, ребра и бедренная кость, а некоторые из них были забинтованы. Инк изменил положение тела и приглушенно вскрикнул от пронзившей бедро боли. Он повернулся, зашипев, когда движение натянуло бинты, но ничего не увидел. Да ему и не нужно было видеть. Он чувствовал застрявшие в кости осколки. Воспоминания вернулись милосердно быстро, и он не успел привлечь к себе лишнее внимание криком ужаса. «Точно. Меня захватил Даст. – Инк прижал ладони к закрытым глазницам и глубоко вздохнул. Бедренную кость щипало. – Мне нужен пинцет». У Инка не было пинцета. После того единственного целебного пирога Даст не давал ему ничего для лечения ран. Бинты были грязными. Они натягивались всякий раз, когда Инк слишком сильно шевелился, так что определенно прилипли к костям. Инк подумал, не сорвать ли их. Он понятия не имел, будет ли на данный момент пребывание на воздухе лучше, чем грязные бинты. Он экспериментально потянул за одну из повязок на руке, скривившись, когда она немного отклеилась. Отдаленный грохот испугал Инка, и в итоге он полностью сорвал повязку. Он прикусил язык, чтобы не издать ни звука, даже болезненного шипения. Как бы ни нервировали длительные отлучки Даста, но его внимание могло оказаться еще хуже. Инк ненавидел одиночество, всегда ненавидел, но он не настолько отчаянно нуждался в том, чтобы кто-то был рядом, чтобы хотеть, чтобы Даст остался. Во всяком случае, пока. Не добавляло оптимизма и то, что многие из Них становились все более и более взвинченными (почти до кровожадности). Другие были шокированы или встревожены до тошноты. Что-то произошло. Инк понятия не имел, что именно. «Хоть бы Скетч, Дрим, Блу и остальные были в безопасности». Инк услышал, как щелкнул дверной замок. Он сел на кровати и еще раз проверил, надежно ли спрятаны его склянки под завязанной футболкой. Секунду спустя дверь открылась. – Есть успехи? – было приветствием Даста. Инк скользнул взглядом мимо Даста и остановил его на картине, изображавшей окно. – Ты ждешь, что я одолею Короля Негатива и спрячу тебя в захваченном им мире. Ты понимаешь, почему этого не произойдет? Я не чудотворец. Даст скривился, нахмурившись: – Не так уж много у меня вариантов. – Ты можешь отправиться к Core!Фриску и попросить о помощи, – неуверенно предложил Инк. – Он не сможет вернуть тебя домой, но сможет доставить в мир, который будет в безопасности от… Инк не помнил, что они уже говорили об этом, пока его не схватили за воротник зеленого шарфа. Даст стащил его с кровати за шарф, приподняв над полом, и прижал к его горлу костяную атаку. – Я же сказал тебе бросить это, – прорычал Даст. – Заткнись, пока я тебя не заставил. Инк не должен был удивляться тому, что Даст так быстро пригрозил насилием. Страх не исчез, но его заглушила покорность судьбе. – Тогда сделай это. Напряженный взгляд Даста сосредоточился на его лице. – Сделай это, – ровным тоном повторил Инк. – Перережь мне горло, чтобы я не мог ответить. Заставь меня помогать тебе. Брось меня в расставленные тобой ловушки и оставь страдать. Угрожай мне, пытай меня, заставь пожалеть о том, что я способен чувствовать. Мы оба знаем, чем это кончится. Мы оба знаем, как сильно ты хочешь причинить мне боль. Просто… Просто покончи с этим. Голос Инка не повышался до крика, оставаясь ровным на протяжении всей тирады. Он мог гордиться тем, что ему даже не хотелось плакать. Его повязка, вероятно, все равно впитает слезы, окрасившись в характерный черный цвет. Может, ему стоит заплакать? Может быть, ему стоит показать Дасту свои флаконы, чтобы тот обо всем догадался? Это не помогло бы никому из них. Даже если бы у него был полный доступ к Бруми, Дудл-сфере и его краскам, Инк был бы способен вырвать у Найтмера контроль над Дасттейлом не больше, чем Нот, Дрим или Core!Фриск. Он не мог вернуть Даста домой. (Он и себя-то не мог вернуть домой). Инк уже начал подумывать, не была ли эта затея Создателей (жестокой) ироничной шуткой, ведь при всех своих способностях он не мог сделать то единственное, чего хотел Даст, что могло бы обеспечить ему более счастливый конец. «Если что-то пойдет не так, виноват буду я». Инк был достаточно близко к Дасту, чтобы наконец-то полностью разглядеть его лицо под капюшоном. Даст был невыразителен до апатии. Только глазницы горели эмоциями. Хватка на воротнике Инка усилилась. Инк слабо, устало вздохнул. «Ну вот и все». Даст швырнул его на землю. Едва спина Инка успела коснуться пола, как Даст прижал его к нему. Одной рукой он вцепился в его шарф, и острие зазубренной костяной атаки прижалось к горлу. Магия высокого УР обжигала кости Инка, но пока не причиняла вреда. Но причинит. Костяная атака слегка пронзила шею Инка. Пара черных капель скатилась вниз, присоединяясь к темному пятну на зеленом шарфе. Его скованные руки оказались зажаты между его телом и телом Даста, но он не пытался сопротивляться. Не имело значения, ранен ли Инк. Он все равно выживет. Он почти почувствовал облегчение, когда Даст не стал целиться в его глазницы, а просто отвел острие костяной атаки в сторону, оставив неглубокий порез на шее. Инк не сопротивлялся. Он не просил о пощаде. Он не издал ни звука. Он мог бы промолчать и раньше, но, конечно же, решил разозлить Даста. Теперь все будет как всегда. Лучше покончить с этим, чтобы Даст оставил его в покое еще на несколько часов после того, как закончит. Дыхание Инка немного сбилось, затем замедлилось, пока он привычно отслеживал, не перерезаны ли его дыхательные пути. Дыхание было чистым, не влажным, так что, скорее всего, нет. Это можно было "пережить", несмотря на дискомфорт. Даст заметил, что Инк не сопротивляется, и приостановился. Возможно, он ожидал не такой реакции. Может быть, он надеялся, что Инк начнет кричать и молить о пощаде? Может, именно этого он и ждал, чтобы снова заставить Инка заткнуться? Разноцветные огоньки глаз сосредоточились на черных каплях крови, проследив их путь до тех пор, пока они не запачкали ткань шарфа, а затем снова поднялись к тонкой линии, которую он прорезал на шее Инка. Даст отдернул костяную атаку от шеи Инка и развеял ее. Он медленно отпустил его воротник и поднялся на ноги. Чувствуя себя неустойчиво, Инк инстинктивно остался на полу и сел, подтянув ноги к груди. Цепи на его лодыжках загремели. Шум привлек внимание Даста, и Инк застыл на месте, вспомнив о его предупреждении не шуметь. Разумеется, он помнил это, а не такие важные вещи, как пароль или то, что Даст сказал в Андерфелле. Даст в замешательстве отступил назад. И продолжал пятиться, пока не уперся в стену. Он сполз по ней и сел на пол. Он поднял руку и схватил что-то под воротником. Это был шарф Фантома или транспортный кулон? Инк изо всех сил старался не поддаваться панике, ведь если Даст уйдет без него, он может оказаться в еще худшем положении, оставшись в ловушке совсем один. Долгое время Даст просто сидел на месте. Инк понятия не имел, что творится у него в голове. Он видел только, что Даст пристально смотрит на него. Инк неуверенно смотрел в ответ, опасаясь, что сказав что-нибудь, выведет Даста из равновесия. Спустя несколько напряженных минут Даст медленно отвел взгляд и уставился на то место, где цепь была прикручена к металлической раме кровати. – …Черт возьми, – выругался он так тихо, что Инк едва расслышал его. Разноцветные зрачки снова вернулись к лицу Инка. – Ты можешь самостоятельно покинуть эту АВ? В данный момент Инк не мог, поэтому покачал головой. Движение потревожило его новую рану, но он даже не поморщился, сосредоточившись на Дасте. Даст снова замолчал. Он поднялся с пола и подошел к нему. Инк гордо остался на месте, вместо того чтобы прижаться к стене, словно бы это могло помочь ему спастись. В любом случае, это только сильнее растревожило бы его раны (и, возможно, Даста). Даст, казалось, не замечал действий Инка. Его внимание было сосредоточено на кандалах, сковывающих его ноги. – Я сниму их. Не пинай меня. Даст обхватил его лодыжку, и Инк инстинктивно попытался пнуть его. Но из-за того, что его ноги были связаны вместе, а одна из них крепко зажата в руке Даста, попытка не удалась, и он свалился на бок. Даст отпустил его и отступил на несколько шагов, вероятно, чтобы выйти из зоны досягаемости Инка. – Уймись, – прошипел Даст. – Я только что сказал, что сниму цепи. – Зачем? – потребовал Инк. Глаза Даста раздраженно вспыхнули, и он нахмурился еще больше: – Чтобы бросить тебя в яму с шипами и несколько дней наслаждаться покоем. Инк уже начинал ненавидеть этот ехидный, насмешливый тон. Он бросил на него ответный яростный взгляд, но почувствовал, как в груди стало тесно. Ему приходилось переживать и худшее, чем попадание в ловушку с шипами. К тому же он сам нарвался на это, бросив вызов Дасту, так что жаловаться ему было не на что. Но фиолетовый страх был настолько силен, что он слышал, как дрожат его кости. Гнев в глазах Даста погас, и он склонил голову, спрятавшись под капюшоном: – …Это был сарказм. Сейчас я сниму с тебя эти оковы, и ты сможешь ходить по дому. Вспыхнуло оранжевое замешательство, вызвав у Инка еще большее головокружение. – В доме много скрытых ловушек? – Нет. – Голос и манера поведения Даста оставались холодными. – Но тебе, наверное, не стоит выходить на улицу. Я серьезно насчет ям с шипами. Инк продолжал держать ноги подтянутыми к телу, а связанные руки прижимал к шее. Запястья болели сильнее, чем лодыжки, поэтому он согнул пальцы. Он тут же пожалел об этом, так как под перчаткой что-то дернуло, и он почувствовал теплую влагу. Ему было неприятно признавать это, но нужно было сменить повязки, пока черная кровь не просочилась сквозь них. – Сначала освободи мне руки, – попросил Инк. Даст холодно взглянул на него: – Чтобы ты мог меня ударить? – Если понадобится, – смело подтвердил Инк. Его руки болели так сильно, что он не был уверен, что сможет сжать их в кулак, но если потребуется, он попробует. Даст не выглядел особенно впечатленным его заявлением. – Ты агрессивен для первого УР. – Мне приходилось сражаться, но никогда не было необходимости или желания убивать, – парировал Инк. – Есть еще такая штука, как "самооборона". Даст оставался апатичным. – Я больше не причиню тебе вреда. Инк не смог сдержать недоверчивого смеха: – Вот спасибо! Так что же заставило тебя передумать? Что делает меня таким особенным, в отличие от всех остальных Сансов, которых ты мучил? Ах да. Я нужен тебе для программирования щита. Иначе ты бы прирезал меня в переулке. К его чести, Даст и не пытался отрицать это. В его голосе зазвучала неподдельная горечь: – Я не хочу этого делать. Грудь Инка скрутило отчаяние. – Тогда не делай. Отпусти меня. Он не знал, зачем ему понадобилось просить. Его мольба все равно останется без внимания. Даст встретился с ним взглядом. Во всяком случае, настолько, насколько это позволяла повязка на глазах Инка. – Защитный код постоянный? Инк посмотрел на соответствующие коды и замялся, сомневаясь. Даст не мог видеть коды, но видел выражение лица Инка. – Если меня найдут, то убьют. – Я не оставлю тебя умирать, – отрезал Инк. Настала очередь Даста смеяться. В отличие от Инка, его смех был скорее усталым, чем недоверчивым. – Ты думаешь, я в это поверю? – Да, потому что я никогда… – начал было Инк, но вовремя спохватился. Он не был Инком, Защитником, с которым Даст сражался и который постоянно предлагал ему помощь, несмотря на все, что тот натворил. Он был Нотом, безвестным монстром, которого Даст взял в заложники в тот момент, когда понял, что может его использовать. У Нота не было истории Инка и Даста, но если бы Инк раскрыл себя, Даст мог бы отвергнуть его помощь так же легко, как отверг идею обратиться к Core!Фриску и Дриму. Между тем, у Даста не было причин полагать, что Нот не бросится бежать с криками о помощи, как только представится возможность. У него не было причин делиться своими секретами или мотивами с похищенным им Сансом. Даст держал Инка в плену и мог пытать его или передать Найтмеру по своему усмотрению. Инк… то есть Нот теоретически мог разрушить защиту, скрывающую Даста от Эррора и Найтмера, или отказаться усилить ее, чтобы Даста можно было выследить. Инк никогда бы так не поступил, но Даст в это не поверит. Так же, как Инк не мог поверить, что терпение и милосердие Даста будет длиться вечно. Это было соглашение, основанное на недоверии. Инк был пленником Даста. Даст не верил, что Нот поможет ему добровольно. Ситуация была изматывающей и пугающей, и Инк ненавидел, что именно он должен пытаться преодолеть разрыв и, возможно, убедить Даста, потому что, опять же, Даст держал его в плену. Он не видел другого выхода, если хотел, чтобы все закончилось относительно благополучно. И чтобы никто не был Удален из-за ошибки Инка. – Я никого не оставлю умирать, – тихо признался Инк. – Нет, если смогу найти способ остановить это. Я хочу видеть более счастливые концовки, а не вечные страдания, заброшенность и смерть. Глаза Даста, казалось, смотрели в самую суть его существа. Не в душу, потому что у Инка ее не было. Если бы Даст обнаружил, что Нот Бездушный, то это была бы совершенно новая проблема. – Тогда ты дурак, – сказал Даст таким же мягким, как у Инка, голосом. – Что толку растрачивать милосердие на убийцу вроде меня. Даст сел на край кровати и протянул руку. Инк забрался к нему и предложил свои скованные запястья. Даст не взялся за них, продолжая невозмутимо смотреть. Стараясь не чувствовать себя побежденным, Инк неохотно распрямился, вытянул связанные ноги и подтянул штанины, чтобы обнажить лодыжки. Он затаил дыхание, когда Даст схватил его за лодыжку и осмотрел замок. Даст вытащил ключи из воротника. Учитывая, что они были только на кольце для ключей, Инк догадался, что у него на шее под капюшоном и шарфом висит какой-то мешочек. Ключ подошел к замку первого браслета, но пришлось повозиться, чтобы он повернулся. Раздался тихий щелчок, и Даст освободил ногу Инка. Он бросил на Инка суровый взгляд, молча предупреждая его, чтобы тот больше не пинался, и повернулся к оставшемуся наручнику. Если первый замок был жестким, то второй еще жестче. Пока Даст крутил и тряс ключ, Инку оставалось только надеяться, что он не сломается. Когда выражение лица Даста постепенно потемнело, и он стиснул зубы, эта надежда превратилась в молитву о том, чтобы Даст не разозлился настолько, чтобы обрушить на браслет наручника одну из своих костяных атак. Инк пытался убедить себя, что шутит, но чувствовал, как магия начинает мерцать там, где рука Даста сжимала его лодыжку, чуть выше упрямого браслета. Если бы Даст знал, что Инк – это Инк, он бы уже точно отрезал ему ногу. Может быть, Инку следовало бы предложить это самому, чтобы у него было время подготовиться… «Я могу не успеть прикрепить ее заново, помнишь? А если смогу или он увидит достаточно крови, то поймет, кто я такой. Если Защитник не сможет вернуть Даста домой, он может отдать меня Найтмеру в качестве условия сделки». Кости Инка снова загремели. – Может, перестанешь дергаться?! – резко спросил Даст. Инк напрягся, замерев, и услышал металлический треск. Это был не наручник. Это был ключ. Ой. Это было… прискорбно. Даст поднял руку и уставился на отломанную головку ключа, которую все еще сжимал в ладони. Инк почувствовал, как вторая рука Даста крепче сжала его лодыжку. Головка ключа проскользнула между пальцами Даста и упала на пол. Его пустая рука сжалась в кулак. Инк достаточно хорошо видел лицо Даста, чтобы понять, что тот вот-вот набросится на него. Инк уже был напряжен, поэтому лишь слегка приподнял связанные руки, чтобы прикрыть лицо. Ему очень не хотелось снова врезаться головой в стену. О, наклейка, закрывающая кляксу, все еще была на месте. Проверка Нота и защита были в повязке Инка, но все же это дополнительное прикрытие успокаивало. Даже если бы она отклеилась, Даст мог бы принять пятно за еще один синяк на лице. Прошла минута. Две. Три. Единственным звуком было дыхание Даста. Оно звучало… нарочито монотонно. Инк присмотрелся к нему и увидел, что его руки лежат на коленях, а сам он ровно дышит. Даст поймал его взгляд. Его лицо снова скрывала тень. – Я собираюсь срезать наручник. Постарайся на этот раз не порезаться о мою атаку. Грудь Инка наполнилась ужасом, но это было довольно отдаленное ощущение, как будто он плыл над ним, а не медленно тонул. – А ты не можешь взломать замок? Он наполовину ожидал (и наполовину надеялся), что Дасту надоест и он уйдет, оставив Инка в цепях. К сожалению, он остался. – В замке сломанный ключ. – Верно, – сказал Инк. Он с минуту изучал лежащее рядом с ним одеяло, оценивая его толщину и способность впитывать. – Можно мне чем-нибудь обмотать ногу? – Это не остановит костяную атаку, – отмахнулся Даст. – Я знаю, – добродушно кивнул Инк. – Я просто не хочу, чтобы все залило кровью. Даст снова уставился на него. Он часто так делал. Хотя Инк полагал, что этого следовало ожидать, учитывая, что чаще всего он видел только глаза Даста. – Я не собираюсь отрезать тебе ногу. Инк моргнул. И только тогда понял, что уже какое-то время не моргал. Вместо этого он уставился в никуда, вероятно, пытаясь отключиться от того, что, по его мнению, должно было произойти. Повязка на глазах продолжала оставаться отличным приобретением. – Ты сказал, что собираешься срезать наручник. – Да. Наручник. То есть разрезать манжету, чтобы снять ее с ноги, – подчеркнул Даст. Он скрипнул зубами так, что это могло означать гнев или обиду. – Какого черта ты решил, что я ампутирую тебе ногу? «Потому что ты и раньше отрезал мне конечности». – Инк напомнил себе о ситуации с его личностью и сказал другую, более расплывчатую правду: – Некоторые утверждали, что ампутировать проще, чем разрезать металл. Так что со мной такое уже случалось. К счастью, мои конечности удавалось прикрепить заново. Инк инстинктивно посмотрел на свой шарф, где, как он знал, находился список "Ученых, которых следует избегать любой ценой", но его взгляд уперся в пустую ткань цвета морской пены. Даст снова замолчал. Это было его обычное состояние до всего этого, так что ничего удивительного в этом не было. Но казалось, что ему… не по себе. Может быть? – Мои атаки достаточно острые и сильные, чтобы я мог просто разрезать манжету. – Хорошо, – согласился Инк, главным образом для того, чтобы не обидеть его снова. Инк вытянул ногу. Он не знал, когда снова успел, защищаясь, подтянуть ее к груди. Вид костяной атаки вызвал очередной приступ фиолетового страха, а легкое жжение магии высокого УР только усилило его, но Даст, похоже, держал свое слово. Даст медленными, осторожными движениями резал толстый металл оков. Его взгляд был сосредоточен, а руки тверды. Если бы это делал Дрим или Блу, Инк был бы совершенно спокоен. Но их здесь не было. Только Даст. Его похититель. Его враг. Который вел себя… не очень хорошо, но определенно был спокойнее и не так охоч до пыток и резни, как ожидал Инк. Любопытство Инка разгорелось с новой силой. – Почему ты не… – «Перерезал мне горло, чтобы заставить замолчать?» – …не ударил меня? Даст приостановился, а затем продолжил работу, не поднимая глаз: – Ударил тебя? – Я видел, как двигалась твоя рука, – терпеливо объяснил Инк. – Ты разозлился, что ключ сломался. Ты собирался снова наброситься на меня. Почему ты не ударил меня или не впечатал головой в стену? Даст хмуро уставился на наручник. – У меня нет привычки избивать пленников. Инк не смог удержаться от смеха. Он тут же замолчал и поморщился, поспешно прижав руки к поврежденной шее. Даст скривил рот в кислой гримасе, но все же проследил, чтобы костяная атака не рассекла лодыжку Инка. – Это был инстинкт. Попробуй сказать "нет" Королю Негатива. – О, я все время говорю "нет" негативу, – оживленно откликнулся Инк. – Иначе я бы никогда не вставал по утрам! Да и вообще никогда не вставал бы. Хотя это только мой собственный негатив, а не его Король. – Он запнулся, настигнутый запоздалым осознанием. – …А что случилось, когда ты попытался отказать Найтмеру? Даст поднял голову ровно настолько, чтобы бросить на него грозный взгляд, а огоньки в его глазницах погасли. – Не надо. Инк не стал. Он подумал, не извиниться ли, но промолчал. Инк оставался как можно более неподвижным, в то время как жжение от атаки становилось все сильнее. Она была так близка, что он чувствовал, как она пылает подавляемой жаждой насилия. Одного движения было бы достаточно, чтобы атака рассекла и наручник, и его ногу. Как ни странно, Инк верил, что Даст не допустит этого. «Даст не проявил бы к "Создателю" такого же милосердия». Оставшийся наручник на лодыжке был перерезан без дальнейших происшествий. Инк с надеждой протянул скованные руки, и Даст достал из-под воротника еще один, более новый ключ. Наручники легко отстегнулись от запястий Инка. Он тут же проверил их, поморщившись при виде нетронутого нейтрализатора магии и гораздо менее целых бинтов на руках. Инк вспомнил, что Даст наблюдает за ним, и поспешно опустил рукава: – Ты ждешь от меня благодарности? – Нет. Просто помни, что ты ничего не добьешься, если попытаешься сбежать. – Даст поднялся и кивнул на руки Инка: – Ванная комната через две двери налево. Там есть медицинские принадлежности. Ты можешь перевязать свои… новые раны. Инк начал подумывать, не специально ли Даст издевается над ним. – Ты сказал не тратить… – Меня не волнует, что твоя кровь испорчена токсичной РШ, – холодно перебил Даст. – Мне не нужно, чтобы ты подхватил инфекцию и умер у меня на руках. Инк не знал, то ли ему падать от облегчения, то ли истерически смеяться, то ли просто смириться с панической атакой, которая, должно быть, уже поджидает его. Черные вещества встречались гораздо чаще, чем предполагал Инк, но обычно они представляли собой токсичную Решимость или черную магию. Инк полагал, что технически его чернила являются черной магией, поскольку они были его магией и окрашены в черный цвет. Он благоразумно оставил эту мысль при себе. Как бы то ни было, ему следовало подумать, что Даст не обязательно с ходу ассоциирует черную кровь с Инком. Из глазниц Киллера постоянно текла черная жидкость. Найтмер был практически сделан из черной смолы. И даже у многих Чар из глаз капала чернота, когда они делали свой скример "страшное лицо". Инк осторожно встал, делая вид, что не замечает, как глаза Даста следят за каждым его движением. – Где ты будешь? – Поблизости, – намеренно неопределенно ответил Даст. Он шагнул в сторону и указал на открытую дверь. Инк медленно пошел к ней. Не только потому, что опасался подвоха, но и потому, что идти было больно. Ноги затекли от долгого пребывания связанными вместе, но теперь можно было размяться и походить. Проходя мимо Даста, Инк напрягся, наполовину ожидая удара костяной атакой или толчка в спину, который отправит его в ловушку с шипами или еще куда-нибудь. Даст не тронул его. Он закрыл за ними дверь, оставив висячий замок незапертым, но все еще прикрепленным к двери. Инк понимал, что хотя он якобы имеет свободу действий в пределах дома, его, скорее всего, запрут в комнате, когда Даст покинет этот мир, уйдет спать или просто решит, что с Инка достаточно "свободы". Он просто радовался, что его пока не пытают. В коридорах бывшего дома убийцы Ториэль было так же чисто, как и при ее жизни. Инк задумался, было ли так, когда они пришли сюда, или же Даст успел прибраться. Ванная, отделанная белым кафелем, была завалена медикаментами, которые, видимо, были взяты из клиники, скорее всего, в Сноудине. На первый взгляд ванная казалась вполне обычной. На второй взгляд дверь в ванную не имела внутреннего замка. На стене у раковины была еще одна толстая металлическая петля, к которой можно было прикрепить цепь. «Не смотри на сценарии прошлого. Те дети и монстры давно мертвы. Убийца Ториэль тоже мертва. Этот мир нельзя Перезагрузить. Ничего нельзя сделать. Ты уже видел слишком много смертей, не нужно, чтобы твоя память цеплялась еще и за это». Инк сосредоточился на том, как наличие этой петли соотносится с его нынешней ситуацией. Даст мог бы держать Инка частично прикованным или заставить его таскать цепь на одной ноге, чтобы это замедлило его и послужило еще одним предупреждением. Но он этого не сделал. Он полностью освободил Нота от цепи. По… неопределенным причинам. Инк не знал, растеряться ему или встревожиться, и в итоге почувствовал изнеможение. У него не было на это времени. Даст предложил ему бинты, так что он мог бы воспользоваться ими. Чем меньше у Даста будет поводов осматривать его раны, тем лучше. Это были не единственные улики, которые ему нужно было скрыть. Сначала Инк проверил шею, морщась от неглубокого разреза, оставленного Дастом. Затем осмотрел тазобедренные кости и вздохнул, заметив несколько сверкающих осколков стекла в местах проколов. Многие осколки были слишком малы или застряли в слишком труднодоступных местах, чтобы он мог вытащить их самостоятельно. Хотя Даст проявил удивительную сдержанность, Инк ни за что не позволил бы ему помочь с ранами. «Вот бы Swap!Азгор был здесь и помог мне». Инк поспешно отогнал подобные мысли. Если бы Swap!Азгор был здесь, он был бы уже мертв, потому что у Даста не было бы причин оставлять его в живых. Но Инк все равно не мог не скучать по Азгору. По нему, и по Чаре, и по Альфис, и по всем остальным в Андерсвапе. Ему придется выкручиваться самому. Ничего нового. Инк недовольно нахмурился, взял бинты и пинцет и принялся за работу.