Двое в одном теле

      Мальчик с медными кудрявыми локонами лет восьми сидел в небольшом помещении на черном потертом диване. Перед ним находился стол, за которым уселся мужчина средних лет с выцвевшими глазами и уже сидеющими, грязными волосами, что навивало легкую неприязнь.       — Здравствуй, Натаниэль. — попытался завести разговор незнакомец.       — Здравствуйте. — сказал как его и учили маленький Нат.       — Расскажи что тебя беспокоит. — перешел сразу к делу тот самый мужчина.       — Я часто слышала, что он говорит сам с собой. — ответила вместо мальчика мать.       — Ты можешь рассказать поподробнее об этом? — спросил, как уже выяснилось психиатр смотря на Натаниэля.       — Могу, но не хочу.       — Почему?       — Потому что боюсь. — Нат разказыват это таким обыденным тоном, что и не скажешь, что мальчик впервый раз признается в одном из страхов.       — Чего ты боишься? — настаивал мужчина.       — Себя. — от этой правды небольшой комок образовался в горле Натаниэля. Ему пришлось сглотнуть.       — Что тебя в себе пугает? — спрашивая это, мужчина стал писать что-то в небольшом сером блокнотике.       — Мальчик. Он живет у меня в голове и говорит плохие вещи. — говоря Нат сглотнул вязкую слюну.       — Например, какие?       — Он... он говорит, что надо вас убить.       Мать на фоне вздохнула, но это не заглушило ее яростного скрипа зубов.       — Что с ним? — со злостью спрашивает она, но в этих словах есть капелька страха, который мальчик с трудом смог уловить.       — Скорее всего это либо начальная стадия раздвоения личности, либо слуховые галлюцинации. — задумчиво отвечает психиатр, — Вот. — и ставит на стол прозрачную баночку с желтыми таблетками. — Попробуйте принимать их ежедневно по двум таблеткам, утром и вечером. Они не вызывают привыкания и если станет лучше, то я напишу вам название на листке и озвучу примерную стоимость.       — Спасибо. Мы тогда пойдем. — пытается дружелюбно говорить Мэри. Она резко хватает баночку, что стояла на столе и тонкую кисть сына.       Как только они отошли на достаточное расстояние от деревянной двери, она влепила сыну сильную пощечину, от которой голова пошла в бок. Нат хватается за щеку и смотрит на разгневанную женщину.       — Весь в своего папашу. — шипит она. — Только и жаждешь, что пустить чью нибудь кровь, чудовище. Ты его точная копия. — она со злостью выплевывает эти злосчастные слова и спешит поскорее уйти вперед. Не волнуйся, все будет хорошо. «Спасибо.»       Нат простоял так еще минуты две и побежал догонять Мэри.