Кленовый демон сёгуната

      Выйдя из горячего душа, Скарамучча чувствует себя как никогда лёгким и расслабленным. Поток бурных мыслей в голове затихает, а тяжёлый день остаётся где-то позади. Капли воды, стекающие по лицу, неприятно щиплют оставшиеся царапины. Мальчишка морщится и спешит промокнуть их полотенцем как можно быстрее, пока свободной ладонью неосознанно дотрагивается до запотевшего зеркала, оставляя на нем хаотичный след так, чтобы стало видно собственное отражение.       Их разговоры с блондином на крыше продолжались совсем недолго. Из-за повышенной влажности на Ватацуми после захода солнца становится заметно холоднее. В последний раз такие резкие перепады температур тёмноволосый ощущал только зимой в столице. Кажется, снег тогда ещё не предвиделся, но на улице было неприятно из-за промозглой слякоти и опавших листьев. Сидя в одной водолазке, Скарамучча довольно быстро продрог, что не осталось незамеченным внимательным глазом старшего, который, даже не желая слушать возражения, отправил его греться под теплыми струями воды.       По-глупому зачесав прилипшие ко лбу пряди назад, юноша ненароком задумывается о недавнем прикосновении мечника к своей макушке. Оно было невесомым, но, как оказалось, таким нужным ему. Приятным. Комфортным. Голубоглазому с трудом верится, что он всё ещё способен ощущать непонятные для него эмоции после всего, что он пережил, ведь кукольное самовнушение все-равно оставило внутри тень сомнения и неуверенности.       Встряхнув головой, тёмноволосый отходит на шаг назад, чтобы изображение в зеркале захватило часть худощавого тела вплоть до пояса. Одновременно промакивая кожу мягким полотенцем, тот рассматривает остатки последствий от первой встречи с Оябуном, — обширное поле расцветших во всей красе синяков от шеи до ребер, россыпь продолговатых и совсем коротких царапин чуть ниже, а ещё постепенно затягивающийся шрам в области надплечья, о происхождении которого даже не в курсе. Лекарства, что периодически выдает Синобу, очень помогают, ускоряя регенерацию повреждений. Скарамучча ей очень благодарен, поэтому прекращать назначенное ею лечение даже не думает, ведь прошла всего неделя, а по её подсчётам до полного выздоровления оставался месяц.       Вздохнув в ответ на свои мысли, мальчишка тянется за чистой одеждой. Он тихонько радуется тому, что она оказалась более повседневной. В коротких кимоно, униформах, броне и прочем, конечно, есть свой шарм, но нынешний сёгун привык абсолютно к другому. Без парадных выходов, Скарамучча все ещё оставался обычным подростком, — тем, кого обычно назвали хикикомори, если подобное можно применить в его случае. Будучи запертым в резиденции, он особо не заботился о внешнем виде, поэтому обычная просторная футболка и шорты по колено, как сейчас, стали его верными спутниками на долгое время. Правда свои более подходили по размеру. Мальчишка никак не ожидал, что окажется несколько меньше мечника. Особенно в плечах.       Накинув махровую материю на шею, чтобы оставшаяся стекающая влага не попала за шиворот, Скарамучча возвращается наверх к Каэдэхаре. Он всё ещё испытывает некоторое смущение при нахождении с кем-то рядом. Его повседневные устои и привычки разрушены до основания, поэтому видеть кого-то ещё, кроме себя, в небольшом помещении ему очень непривычно.       Комнату лёгкой дымкой обволакивает тусклый свет, плавно исходящий от одной лишь настольной лампы. Мечник, видимо, решил, что в основном освещении они не нуждаются поздней ночью. В принципе, это показалось младшему логичным. Замявшись на входе, тёмноволосый прикрывает за собой дверь, а после проходит сразу к краю кровати, вспоминая, что они на её счёт не успели даже подумать, отвлекшись на различную болтовню.       Теперь же обсуждать это было поздно. Сереброволосый мирно посапывал на противоположной половине в обнимку с подушкой, отчего Скарамучча невольно сравнил его с котом. Слишком уж расслабленным и мягким он выглядел со стороны. Таким обычным. Младший задумывается о том, сколько же самому мужчине пришлось пройти несчастий и бед. Одна из них свела их во имя общей цели, однако, лучше бы поводов на это не было ни у кого. Возможно, подобное суждение по-детски глупое, но голубоглазый после встречи с ребятами серьезно считает, что лучше верить в нечто хорошее и жить среди вымышленных замков, чем утонуть в пессимизме и безысходности. В последнем он незаметно для самого себя стал настоящим экспертом.       Снова вздохнув и взявшись за край тёмного пушистого пледа, скрывающего заботливо заправленную мягкую постель, Скарамучча тянет его в сторону мечника, чтобы накрыть тело того насколько возможно, однако, пугается, когда сереброволосый тут же дёргается и резко раскрывает глаза.       — Что ты делаешь? — В чуть осипшем голосе проскакивает явная нотка недоумения, отчего тон старшего кажется грубым. — Если задумал убить меня, то скажу, что способ совсем неудачный.       На лице Скарамуччи появляется смешанная эмоция. Он одновременно удивлен, напуган и… Возмущен?       — Пледом? Серьезно? — Вскинув бровь, тёмноволосый медленно переводит взгляд от мужчины на ткань и обратно, отпуская край той. — Я подумал, ты уже уснул. Хотел прикрыть, чтобы не замерз. Это разве что-то преступное?       Глаза сереброволосого немного округляются. На лице появляется подобие мягкой ухмылки, пока тот лениво потягивается, откидывая подушку. Алые огоньки изучающе скользят по заметно покрасневшим ушам младшего, которые тот спешит прикрыть полотенцем, ссылаясь на то, что стирает лишнюю влагу с прядей над ними. Хмыкнув забавной отмазке, мечник хватается за очень вовремя опустившееся запястье, утягивая его обладателя следом за собой в кровать. Усталость берет над старшим верх, а чужое тело под боком излучает такое уютное тепло. Каэдэхара позволяет себе наглость перехватить мальчишку поперек живота, пока щекой прижимается к его плечу, вновь прикрывая тяжёлые веки.       Нынешний сёгун не знает как реагировать на подобное эмоционально. Да и физически тоже вообще-то. В голове лишь паника и череда неозвученных вопросов. Подобная близость пугает, отчего голубоглазый пытается отстраниться, но его быстро возвращают обратно цепкой и уверенной хваткой. Тонкие губы непроизвольно поджимаются, чтобы случайно не выдать неуверенный дрожащий голос любым своим проявлением. Лицо бросает в жар, как никогда до этого. Скарамучча мысленно клянётся, что никогда не привыкнет к внезапным выходкам мечника. Ритм сердца заметно учащается. Дышать почему-то тяжело, да и боязно. Связывать слова даже в мыслях становится невозможным. Ему кажется, что ещё немного и можно будет увидеть исходящий дым от его головы.       Прикрыв лицо прохладной ладонью свободной руки, Скарамучча пытается максимально успокоиться. Ему не нравится собственная реакция на такое мелочное действие. По сути, мечник ничего криминального не сделал. Однако, они не настолько близки, чтобы пространство между ними было внезапно устранено так сильно. Сделав пару глубоких вдохов, тёмноволосый переводит взгляд на чужую макушку. Обладатель её тихонько посапывал в удобном ему положении, абсолютно не обращая никакого внимания на изменения в своем спутнике. Лицо его стало таким же расслабленным, как было до пробуждения. Сам же он оказался таким… Теплым. Уютным. Домашним.       Скарамучча не сразу осознает, что это тепло ему приятно. Все ещё пытается к нему привыкнуть раз другого выхода нет, пока краем глаза замечает, что старший даже не успел толком переодеться, — лишь скинул некоторые части привычного снаряжения, которое носит с собой всюду, а ещё распустил волосы. Кончики от части серебристых прядей еле ощутимо щекочут тонкую шею младшего, другие же непонятной массой распластались по постели. Почему-то захотелось к ним прикоснуться, но юноша посчитал это уже чем-то выходящим из рамок приличия, сдержав спонтанный порыв.       Опустив верхнюю конечность в прежнее положение, Скарамучча невольно оглядывает чужую такую же. Правая рука мечника почему-то все время была перемотана бинтами от ладони до локтя. В сёгунатском дворе мальчишка ни один раз встречал охранников с травмами рук, однако, подобных повязок при них вспомнить не смог. Это пробуждало в нем интерес, но бессовестно воспользоваться ситуацией и посмотреть самому у него не хватает смелости.       — Эй, Кадзуха, можно спросить? — Получив в ответ нечто, похожее на согласное мурчание, голубоглазый решил продолжить. — Что с твоей рукой?       На мгновение в комнате повисла тишина. Сёгун уже решил, что полез в то, чего ему не стоило касаться. Однако, услышав тихий смешок и копошение рядом, расслабился.       Перекатившись на бок, Кадзуха приподнимает предплечье перед собственным лицом. Цепляет зубами намертво защелкнутые крепления, избавляясь от них привычным способом, а после медленно скатывает бинт по ходу того, как тот был наложен. Покалывающие ощущения пробегаются даже по спине, пока старший избавляет некрасиво зарубцевавшуюся кожу от искусственного лёгкого сдавливания, открывая взор на собственную своеобразную метку.       — Это, если так можно сказать, памятный трофей от встречи с твоей матерью. — Посмеявшись над собственными словами, сереброволосый даёт мальчишке возможность рассмотреть сокрытое поближе. — Я единственный выживший из Каэдэхара. Мой отец был главой клана. Они с матерью скрывали ребенка мятежников, за что и поплатились жизнями. Возможно, это даже справедливо. Я тогда был слишком юн, чтобы познать все тонкости той ситуации. Понимал лишь, что нужно бежать оттуда и стирать следы своего существования. Взял да устроил пожар, но огонь слишком сильно вспыхнул, ну и вот итог.       Тёмноволосый слушает историю старшего с предельной внимательностью, сожалея о том, что и ему пришлось пострадать от руки бывшего сёгуна. Глаза же его изучают шрамы, в определенных местах сливающихся в один сплошной. Они выглядят такими грубыми, будто бы мечник получил их в тяжёлой битве. Лишь края, похожие на искаженные и растянутые языки пламени, выдавали истинное их происхождение. Задумавшись о том, насколько болезненно проходило заживление, юноша неосознанно касается тех подушечками пальцев, аккуратно очерчивая зарубцованные контуры. Рисковать затрагивать серединки ему не хотелось, ведь он не был уверен, что сереброволосый не испытает от этого боли.       Осознав свои действия, младший испуганно поднимает взгляд на лицо Кадзухи. Тот на самом деле с интересом наблюдает за парнишкой, отчего расслабленно улыбается, показывая что бояться тому нечего и он не против, ведь обычно как раз-таки сам является чрезмерно тактильным по отношению к нему. Каэдэхара совсем слабо чувствует неуверенные прикосновения к рубцам. Те щекочут ближе к запястью, но эти ощущения почти ничем не отличаются от соприкосновений с тканевой материей. Услышав короткое «извини», сереброволосый забавно фыркает, но все-равно пытается убедить младшего, что ничьей вины в этом нет, а ещё с весёлым задором касается полотенца на его голове, ероша чужие пряди сквозь него.       — Не забивай голову ерундой. — Остановившись из-за недовольного ворчания мальчишки, Кадзуха отодвигается от него, чтобы тот перестал себя чувствовать некомфортно. — Лучше ложись спать. Утром обсудим дальнейший план действий.       — А сам отдыхать не пробовал? — Буркнув себе под нос, тёмноволосый откидывает мокрую ткань на стул, пока сам укладывается удобнее, замотавшись в одеяло почти с головой своеобразным коконом. — Ты уже знаешь, что делать? Завидую.       — Завидовать тут нечему, спи.

      Загадочная ухмылка пробежалась по лицу старшего прежде, чем тот поднялся, чтобы потушить свет. Кинув последний взор в непроглядную темноту, Скарамучча засыпает под глухой шорох чужой одежды.

***

      Просыпается тот от похожего звука, а ещё громких перешептываний двух уже знакомых мужских голосов. Один из них вещает о том, что Боссу необходимо как можно скорее увидеть новые зацепки. Сопровождает это ругательствами на незнакомом языке, ведь в процессе умудряется удариться о ножку стула, преградившего путь. Тихий смех несдержанно заполняет полупустое пространство. Обладатель его отвечает, судя по реакции постороннего, чем-то колким в ответ, а после сам почти совершает ту же ошибку, забавляя друга.       С трудом разлепив веки, Скарамучча молча оглядывает комнату, пытаясь опознать фигуры, являющиеся источниками шума среди явно раннего утра. Однако, жалеет об этом почти сразу же. Ослепленные противными лучами яркого солнца голубые глаза натыкаются на чужую оголенную спину. Притянув подушку ближе к лицу, юноша стыдливо прячет взгляд в той. Он чувствует себя подглядывающим школьником, когда через полуприкрытые ресницы вновь скользит по её обладателю, разглядывая рисунок на выступающих рельефных мышцах. Младший посчитал его очень красивым. Витиеватый узор распространялся от плеч до поясницы. Среди деталей того можно было четко опознать кленовые листья, нечто похожее на луну и красные врата, похожие на те, что он и Кадзуха встретили в храме на Ватацуми, а ещё какие-то длинные ленты непонятной формы. Возможно это олицетворение ветра или чего-то вроде него, но об этом мальчишка точно спросить не решится без надлежащего повода.       Ему стратегически срочно приходится прикинуться спящим, когда старший оборачивается назад якобы в поисках резинки для волос. Хмыкает чему-то своему, мельком перехватывая чужой взгляд, а после как ни в чем не бывало собирает серебристые пряди в хвост повыше, превращая его почти сразу в небрежный пучок. Просит друга идти первым, пока надевает верх собственной одежды и оглядывает парнишку ещё раз. Ждет пока дверь захлопнется за вышедшим с глухим звуком. Затем склоняется над мальчишкой совсем близко к уху, заставляя того выдать себя передернувшимися плечами, а еще говорит нарочито тихо и монотонно, чтобы слышал только тот, кому это адресовано.       — Как надоест притворяться, спускайся ко всем вниз на цокольный этаж.       По шее младшего от такого расходятся мурашки. Самые глубоколежащие нервы пропускают электрические разряды. Сердце вновь учащает свой ход, будто обладатель его получил спонтанную дозу адреналина. Тёмноволосый бурчит что-то возмущенное на подобии того, что старший мешает ему спать, пока сам позорно сдается. Отворачивает смущенное лицо в противоположную от юноши сторону, натягивая теплое одеяло на голову сильнее под аккомпанемент такого же тихого, хрипловатого смеха. Чувствует легкое прикосновение через ткань в области макушки, отчего замирает в одном положении, снова сбиваясь с ритма жизни вплоть до очередного глухого хлопка дверьми, оповещающего, что сёгун остался наконец в тишине и покое хотя бы ненадолго.       Понежившись в уютном тепле ещё пару минут, успокаивая взбудораженные сердце и разум, Скарамучча понимает, что сонливость из-за баловства старшего как рукой сняло. Он вяло потягивается, нехотя выбираясь из мягкого плена. Думает о том, какой же сереброволосый всё-таки непоседливый ребенок где-то внутри, хоть и отрицает это. С одной стороны младший понимает, что у мечника времени и возможностей на детские шалости никогда не оставалось, а с другой… Ну нельзя же быть таким невозможным.       Пробурчав вслух всё свое недовольство, сёгун с усилием встаёт с кровати, довольно быстро приводит себя в приемлемый вид и спешит к явно оживлённым с утра ребятам. Голоса тех доносились с приоткрытой дверки за лестницей, которую голубоглазый заметил случайно, поднимаясь на верхний этаж. Та противно скрипит, приходя в движение, однако, открывает вид на то, что младший совсем не ожидал увидеть.       Под домом располагалась серьезная масштабная конструкция. Представляла она собой бронированный бокс, ничем по виду не отличающийся от обычного жилого помещения. Исключение составляло только его наполненность. Обширное пространство разделено на части. У входа находилась зона отдыха, чем-то напоминающая кухню с барной стойкой и широкими диванами. На последней находилась кофе-машина, возле которой орудовала русоволосая девушка. Та в своей привычной манере мурчит приветственно, желая доброго утра, и улыбается довольно, предлагая присоединиться к ней, но тёмноволосый вежливо отказывается, переводя взгляд за находящееся с другой стороны затонированное стекло. Заметив заинтересованный на нем взгляд парня, Кирара смыкает пальцы вместе, образуя ими пистолет, из которого шутливо выстреливает, сопровождая звуковым эффектом.       — Там тренировочное стрельбище. С этой стороны ты, по-необходимости, можешь наблюдать за теми, кто находится внутри. — Отставив первую наполнившуюся кружку с ароматным содержимым в сторону, девушка подходит ближе к юноше, чтобы провести по сенсорной панели сбоку от него в определенном жесте, сменяя мутное изображение в стеклянной плоскости четким. — Зеркальное покрытие. Изнутри никого не видно, поэтому и отвлечься сложно.       Взор сёгуна падает в аккурат на тренирующегося. Бледная кожа через тёмное покрытие приобретает интересный оттенок. Бордовые волосы хаотично растрепаны по всему лицу. Глаза спрятаны за прозрачной заслонкой, периодически мигающей ярко-зеленым свечением, видимо, при прицеливании. Уши плотно прикрыты шумопоглощающими наушниками. Юноша, стоящий напротив мишени, предельно сосредоточен и напряжен. В руках его находится на вид довольно простой черный пистолет. Зелёные зрачки внимательно смотрят на мушку, корректируя положение прямых в локтях конечностей. Выжидает пару секунд перед тем, как над мишенью загорается непонятный огонек, а после нажимает на курок. Один, два, три раза. Он поражает все хаотично появляющиеся цели по критическим точкам, даже не дрогнув. Сложность тренировки повышается, когда цели начинают двигаться из стороны в сторону в ускоренном режиме. Поменяв позицию, Хейдзо оценивает траекторию, прежде чем отправляет ещё несколько пуль в полет, сопротивляясь отдаче. Простреливает пару мишеней, а ещё громко нецензурно ругается, когда от последней получается рикошет из-за того, что железный тубус прошёлся по касательной в отношении манекена.       Скарамучча удивлённо моргает пару раз, наблюдая за Сиканоином. Думает о том, что это выглядит круто, а ещё хочет научиться такому же. Сделав шаг назад, тёмноволосый оборачивается на девушку, ожидающую его уже с наполненными кружками в руках. Весело хихикнув, примерно понимая ход его мыслей, Кирара ведёт того за собой вглубь ещё одной комнаты.       В той было довольно темно. Лишь тусклый свет за силуэтом знакомой девушки выдавал, что эти четыре угла принадлежат ей. Она громко стучит по клавиатуре, набирая хаотично изменяющийся код перед глазами. Переводит взгляд на монитор рядом, чтобы проверить правильность комбинации, а после пугается, когда русоволосая подходит сбоку, оставляя заботливо сделанное для подруги кофе. Синобу кивает в знак благодарности, но от работы не отрывается. Кирара понимающе улыбается, пока уводит младшего дальше.       Длинный коридор вел ещё в несколько помещений. Их не удалось разглядеть за закрытыми дверьми, но он обязательно наведается в них позже. Сейчас же они направлялись к самой последней из них, от которой доносились спорящие голоса.       — Да ну это бред, Каз! — Возмущается смугловатый парнишка, скрещивая руки на груди. — Это слишком опасно в нынешней ситуации. Тебя он может в лицо и не знает ещё, зато других — прекрасно. Даже при всей твоей «непобедимости», там некому будет прикрыть тебе спину!       — Я это очень хорошо понимаю, и осознаю все риски, Сет. — Монотонным голосом отвечает сереброволосый, изучая бумаги в своих руках. — В любом случае всё будет зависит от того, согласится ли сын Камисато на подобное предложение.       — Вы это о чём? — Прервав речь старшего, Кирара проходит к креслу, в котором сидела ещё одна девушка, изучавшая пригласительную брошюру. — Что я уже успела пропустить?       Неловко кивнув всем находящимся в помещении в знак приветствия, Скарамучча слегка напрягается от направленных секундных взглядов в его сторону. Они не были ни враждебными, ни дружелюбными — самыми обычными, повседневными. Глаза его осматривают полупустое помещение, напоминающее кабинет, хозяин которого вальяжно вращается из стороны в сторону в кожаном кресле, обдумывая нечто важное.       — У нас возникли разногласия по поводу плана действий. — Коротко отвечает Сетос уже более спокойным тоном. — Горо прислал информацию, которую ему удалось накопать. Вкратце, прошлый глава семьи Камисато, который причастен к продвижению Панталоне в сёгунатском дворе, умер от сердечного приступа пару лет назад. С тех пор делами клана управляют его дети. Дочка — Аяка, занимается культурной деятельностью. Организовывает городские праздники в округе Ёго, созывает званные вечера и выставки в поисках спонсоров для своих проектов. Открывает приюты и больницы для низшей прослойки населения. Одним словом — принцесса-спасатель. Брат же её — Аято, занят школой боевых искусств Камисато. Их техника основана на чьей-то другой, предшествующей ей, но я не вникал сильно в подробности. Суть в том, что он до сих пор готовит и поставляет людей в сёгунатский двор, как для охраны, так и для развлечений. Исходя из этого, связь с нашими друзьями он точно поддерживает.       — Ну, ты из говнюка святошу не делай. Помимо этого он держит бордель с проститутками и бизнес для отвода глаз по производству удобрений. По факту — снабжает дилеров наркотой, которую толкают в его же заведении. — Недовольно фыркнув, Тиори закидывает ногу на ногу, нервно дёргая носком. — В жизни ловелас. Очень неприятная личность с завышенным самомнением. Хитрый и расчётливый ублюдок. Падкий на выгоду и лесть. Ему нужно предложить что-то весомое, чтобы он пошел на контакт.       — Ты с ним знакома? — Короткий кивок следует за вопросом Босса. — Есть варианты решений?       — Могу предположить только. — Глубоко вздохнув, Тиори передает красочный листочек в руки русоволосой для изучения. — Пять лет назад была нелицеприятная ситуация. Если ты ещё помнишь, я тогда устраивала большой показ в столице на открытие дома мод. Аяка участвовала в нем в качестве модели. Один из охранников в суматохе пытался к ней домогаться. Она в самозащиту ударила его туфлей по голове…       — Фу, представляю это месиво. — Передернув плечами, Сетос кидает взгляд на девушку, понимающе вскидывающую ладони вверх. — Острая шпилька, да?       — Да, ещё и металлическая. Прямое попадание в мозг через слабое соединение на черепе. Аяка сама не поняла что и как сделала, ведь для такого изощренного убийства силы нужно прилично, а она маленькая и худая. Действия с реальностью ни у кого не сходились, только камеры подтвердили факт содеянного. — Сложив руки на коленях, шатенка продолжила. — Отец и глава Камисато договорились о соглашении, по которому этот случай умалчивают. Аято про него прекрасно знает. Сестра – его самая большая слабость. Можно нажать на него обнародованием этой пленки и его подпольных дел. Репутация упадет ниже плинтуса, их семья на этой почве сразу лишится большей половины спонсоров, а дела с преступниками вести не каждый согласится в будущем.       — Слабовато для того, чтобы он выдал нам всё, что знает об этих двоих. — Заключает Каэдэхара, растирая напрягшуюся переносицу. — По исходу, конечно, весомо, но нужно что-то серьезнее. Вот только что…       Скарамучча, сидевший все это время тихонько в стороне, неуверенно поднял руку с предложением. Задержавшись взглядом на тёмноволосом, Каэдэхара простым жестом позволяет ему говорить.       — Может пустить слух, что Аято причастен к похищению нынешнего сёгуна? Или вовсе выставить его организатором. — Хмыкнув на странную реакцию Оябуна, юноша развивает свою мысль. — Просто представьте. Панталоне сейчас в бешенстве рвет и мечет, пока ищет меня и похитителей, а предатель оказывается под носом. Да он убьет его на следующие же сутки. У очкарика вся власть в руках. Ссориться с ним, а уж тем более враждовать Камисато абсолютно не выгодно. С другой стороны все, кто поддерживает казначея откажутся работать с главой. Ни одного стражника, прошедшего их подготовку, к сёгунатскому двору не подпустят. Сплошные потери.       Выслушав оба варианта, Кирара склоняется к тому, что второй звучит более грозно. Предложив объединить две идеи в одну, девушка ждёт одобрения со стороны парней.       — Хорошо, с этим разобрались. — Отложив бумаги в сторону, Кадзуха меняется с Сетосом местами. — Нужно решить кто пойдет со мной и Тиори. Синобу уже решила оставаться на базе, поддерживая связь, чтобы не получилось, как в прошлый раз.       — У нас в наличии всего два приглашения. Одно от жрицы из храма, второе прислала мне лично Аяка. Это значит на дело смогут пойти всего четыре человека. — Подперев подбородок парочкой пальцев, шатенка задумчиво рассматривает фигуру парнишки напротив. — Мероприятие будет посвящено очередной выставке местных диковин. Условие для приглашенных — все должны быть с сопровождением. То есть с собой мне нужно взять мужчину или свою ассистентку, Кадзухе же придется подобрать кого-то.       — В чем проблема тогда пойти вам вместе, как одна парочка? — Кирара искренне не понимает, тихонько сюрпая жидкостью из кружки. — А кто-то другой отправится, как вторая пара.       — Сложность заключается в том, что он должен клюнуть на того, кого не ожидает увидеть на приеме. То есть главу Якудза и… — Девушка специально делает паузу, направляя ладонь на тёмноволосого. — И пропавшего сёгуна. Нужно сбить павлина с толку, чтобы я смогла взять его на себя.       — Вот именно с этим я не согласен. — Сетос вновь подаёт голос, когда дело касается мальчишки. — Слишком рискованно выставлять Скара на всеобщее обозрение, даже если Чи нарядит его бабой. У него нет ни боевой подготовки, ни навыков обращения с оружием. В случае опасности он просто станет для Кадзухи обузой. Я не понимаю смысла его прибывания там. Вы просто хотите сейчас слить всю нашу проделанную работу в трубу.       — Вот значит именно ты и пойдешь с Тиори. — Вздохнув, разминая пальцами напрягшуюся переносицу, Каэдэхара видит в этом больше плюсов, чем минусов. — Обеспечишь безопасный отход для всех нас, пока мы будем разбираться с Аято. Учитывая, что мероприятие будет проходить на палубе небольшого крейсера, нам нужен катер или что-то вроде него. Из всей нашей шайки им умеешь управлять только ты, поэтому без вариантов.       Сокрушенно вздохнув и кивнув в знак согласия, Сетос спешит удалиться, чтобы решить вопрос с транспортом, ведь это дело не такое уж быстрое, а мероприятие не за горами — всего лишь через два дня.       — Я, в принципе, со всем согласен, но у меня есть небольшой вопрос. — Голубоглазый неловко трёт шею ладонью, зациклившись на одной из фраз покинувшего комнату собеседника. — Мне обязательно притворяться девушкой? — Извини, это крайние меры. Показываться в твоём истинном виде вправду очень рискованно. Там также могут присутствовать люди Панталоне или наших шестерок-предателей, которым только повод дай лишь бы пошмалять друг в друга за горстку денег. — Осуждающе покачав головой, Тиори уже мысленно подбирает образ младшему. — Не переживай, я выберу что-то невзрачное, чтобы ты чувствовал себя менее скованно.       Скарамучча вяло соглашается на задуманную аферу, однако, быстро понимает, что шатенка и её «невзрачно» - абсолютно два разных понятия, которые ни в одной вселенной не сойдутся без катастрофы. Поэтому чего стоит от неё ожидать, даже думать не хочет. Остаётся лишь увидеть это в назначенный час.