
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
AU
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Кровь / Травмы
ООС
От врагов к возлюбленным
Смерть второстепенных персонажей
Упоминания пыток
Жестокость
Преступный мир
Канонная смерть персонажа
Разговоры
Элементы психологии
Современность
Упоминания изнасилования
Character study
Элементы гета
Фантастика
Элементы фемслэша
Элементы детектива
Предательство
Описание
Доверившись правой руке правившего прежде сёгуна, Скарамучча вынес всего одно решение, изменившее судьбу многих.
История о трагедии, породившей любовь и крепкую дружбу, коварстве и интригах в борьбе за власть над Инадзумой.
Примечания
✓ Опережая вопрос почему направленность только слэш, если указаны и другие взаимодействия, - основная пара данной работы - Скарамучча и Кадзуха. Остальные упомянутые идут фоном, но имеют вес во всей истории. Их отношения настолько детально, как у ребят, расписываться, скорее всего, не будут (исключение составляют запланированные спэшлы).
✓ Все персонажи являются совершеннолетними. Возраст каждого из них уточнен в главах с их первым появлением.
✓ События происходят в современной Инадзуме. Внешне она отличается от играбельной, но все же сохраняет общие черты.
✓ Больше информации об этой истории и другом моем творчестве в ТГК: https://t.me/+VXti_8jJsFZjNDNi
✓ Видео-эдит к данной работе: https://t.me/c/2117064003/76
✓ Периодически пополняющийся плейлист с треками, ассоциирующиеся у меня с данной работой и персонажами: https://vk.com/music/playlist/435380941_137
✓ Еще веду карточки персонажей, пока их можно посмотреть в ТГК по тегу - профайлы.
Посвящение
Я действительно благодарна всем, кто читают эту работу. Спасибо, что остаетесь со мной и следите за ходом истории! ^-^
Глава 4. Точка невозврата
03 июля 2024, 12:07
— Инадзума, район Наруками. Квартал Конда –
Юноша не может точно сказать через сколько времени возвращается в сознание. Воздух вокруг него кажется таким плотным, будто огромный камень прессует грудь. Он пытается сосредоточиться на собственном дыхании, — необычно частом и прерывистом. Чувствует, как каждый новый вдох вызывает волну боли, расходящейся по всему телу, отчего сжимает зубы, стараясь не издавать звука. Слезы неконтролируемо вырываются из глаз, перемешиваясь с холодной прозрачной жидкостью, стекающей по его щекам и телу. Длинные иссиня-черные волосы из-за нее же неприятно прилипают к лицу и шее. Попытка двинуть верхними конечностями приносит лишь дискомфорт.
Взгляд юноши мыльный и расфокусированный. Медленно, но уверенно, чувство реальности начинает возвращаться к нему. Его мозговая активность еще не до конца успевает распознавать новые сигналы извне, отскакивающие противным звоном в ушах где-то на уровне барабанной перепонки. Сердце же колотится в аккомпанемент легкому головокружению, пока разум наполняется вопросами: где он, что произошло, кто это сделал с ним, а самое главное почему.
Кончики пальцев противно покалывают. Болевые ощущения постепенно стихают, оставляя только слабую дрожь в теле. Юноша понимает лишь то, что ему холодно и как-то странно тяжело. Руки его затекли в продолжительно поднятом положении над головой. Кожа на запястьях сильно раскраснелась от трения об плотно обмотанную вокруг них синтетическую материю веревки, часть которой была в красных, пока что непонятных ему пятнах. Босые ноги даже не доставали до пола, а туловище саднило в различных местах.
Внезапно в нос ударяет резкий запах крови, из-за чего металлический привкус мгновенно появляется на языке. Тёмные ресницы успевают лишь широко распахнуться, прежде чем их обладатель вновь сгибается от боли. Из его горла вырывается хриплый стон. Глаза застилают слёзы, в отблесках которых пляшут искры. Он просит прекратить. Умоляет не наносить новые удары, но даже не понимает, к кому обращены эти слова.
— Надо же какое жалкое зрелище, — надменный мужской голос звучит совсем рядом. — Всеми любимый сёгун-убийца оказался всего лишь плаксивым ребенком. Пацан, ты осознавал, что вообще делал, когда ставил свою печать на приказе о казни?
Темноволосый честно пытается понять о чём идёт речь. Приподняв лицо, тот отмечает, что видит картинку перед собой уже более четко. Он находится в каком-то темном помещении. Света в нем почти не было, отчего разглядеть местность и окружающих его нескольких человек крайне трудно.
— А вы сами осознаете-то кто перед вами? — Слова выскальзывают из рта нынешнего правителя раньше, чем тот успевает подумать. — Как только меня найдут, вам кон… К-ха!
Мальчишке не дают возможности закончить фразу, нанося очередную серию ударов сначала в живот и следом под дых. Грудная клетка его неестественно дёргается, после чего двигается заметно медленнее. Новый вдох он делает с трудом. Тонкие брови сводятся к переносице, а с губ стекает струйка крови. Юноша болезненно стонет, на границе сознания понимая, что этот замах изрядно отличался от других, полученных ранее.
Он с усилием раскрывает зажмуренные веки, и замирает мгновенно, теперь просто забывая дышать самостоятельно. Тело его вдруг сковывает панический страх и отчаянье. Затуманенный взгляд напрямую встречается с уже знакомыми потемневшими алыми глазами напротив. Лицо их обладателя не выражает ни единой эмоции, в то время как в них самих горит адское пламя ярости и боли, но не физической.
Мозолистые пальцы крепко цепляются за тонкую шею, пережимая пульсирующую артерию сбоку. Кислорода резко становится мало для юноши, а конечности пробивает судоргами. Аура вокруг мужчины тяжелела с каждой секундой, пока он наблюдал за чужими страданиями. Она подпитывалась жаждой крови, убийства и мести. Грозилась овладеть им полностью, однако сереброволосый этого не позволил, разжимая согнутые пальцы.
— Ты не в том положении, чтобы огрызаться с нами. Здесь тебя никто не найдет и не услышит, так что вопить всякую чушь бесполезно. — Кадзуха прожигает чужое лицо суровым взглядом исподлобья. — Мне нужны ответы. Если хочешь остаться в живых, становись разговорчивее. Я не побрезгую перерезать глотку самому сёгуну.
Темноволосый нервно сглатывает скопившуюся слюну. Давится ею, одновременно с тем, как судорожно пытается схватить ртом поступающий воздух. Кашляет громко и лающе, вновь жмурясь до белых кругов и искр перед глазами, а после сдается. Так легко и позорно кивает в знак согласия, что даже самому становится противно. Мужчина перед ним же в ответ лишь расплывается в довольной улыбке, но юноше она кажется пугающей и какой-то зловещей. Заставляет поджилки дрожать на уровне инстинктов.
— Так-то, хороший мальчик. — Каэдэхара подбадривающе и почти неосязаемо хлопает по чужой бледной щеке несколько раз. — Итак, первый вопрос. Кто убил Нагамицу Ниву? Думаю, имя бывшего главы Якудза тебе вполне знакомо.
— Я… Не знаю. — Собрав последние силы, хрипит темноволосый. — Правда не знаю.
Позади его фигуры заносится короткий клинок в футляре, больше напоминающий подобной формой жесткую дубинку. Однако, цели ему достигнуть не дают. Сереброволосый останавливает друга, подняв собственную ладонь кверху, чем безмолвно просит подождать. Сиканоин лишь пожимает плечами, разводя оба предплечья в стороны и выражая свое недоумение.
— По какой причине его казнили? — Голос Кадзухи отдает металлической строгостью, а в ответ он слышит уже несколько раз за вечер повторяющуюся фразу. — Хорошо. Кто отдал приказ убить его? Кто стоит за всем этим?!
Сереброволосый не перестает напирать на мальчишку, с каждым словом повышая свой тон. Он озлобленно смотрит в чужие глаза, полные страха, не разрывая контакта. Кровь в его жилах стремительно закипает, поэтому он не выдерживает, когда слышит очередной жалобный скулеж про то, что сёгун якобы в неведении. Цепляет острый подбородок, больно впиваясь пальцами в впалые щеки, пока свободной рукой скользит за спину, задерживаясь там всего на пару мгновений. Темноволосый боязливо жмурится, различая в звонкой тишине треск деталей от какого-то механизма. Ощущает следом, как к коже под нижней челюстью прижимается что-то холодное и твердое, частично надавливающее на подвижный кадык.
— Может быть это освежит тебе память, м? — Алые глаза напротив теперь кажутся дикими, хищными, безумными. — В последний раз спрашиваю, и лучше бы тебе ответить. Кто стоит за смертью Нагамицу Нивы?
Тело мальчишки напрягается от осознания, что к нему приставили дуло пистолета. Голос предательски задрожал. Глаза не могут перестать метаться с места на место в поиске на чем бы еще сфокусироваться, кроме чужой руки. Пульс учащается, отдаваясь гулким звуком в ушах. Над его головой раздается громкий требовательный отсчет чисел в обратном порядке, а длинный палец ложится на курок.
— Панталоне. — Всхлипывает темноволосый, когда чужая фаланга опасно сильно надавливает на пусковой механизм. — Он занимается всеми делами от моего имени. Я практически пустое место в сёгунатском дворе. Нужен ему только для того, чтобы лицом светить в нужные моменты.
Кадзуха наконец удовлетворенно выдыхает. Ослабляет хватку на кукольном лице. Осторожно касается пальцами оставленной раннее дорожки крови, размазывая ту в излюбленном жесте от самого уголка вдоль чужих губ, а после отстраняется. Стреляет точно в середину веревки, туго натянутой к потолку, отчего тело, длительно державшееся на ней, глухо падает на пол. За спиной его раздается кучка сумерских ругательств, которые через раз перебиваются болезненными стонами от жесткого удара о поверхность.
— Кадзуха, можно чуть аккуратнее? Остаться с дыркой в голове не входило в мои планы на вечер. — Возмущается Сет, вовремя уклонившийся от отрикошетившей с потолка пули. — Что нам теперь делать с сопляком?
— По нашим правилам, над ним должен быть произведен суд. Мое мнение, конечно, имеет более внушительный вес, но нужно выслушать глав районов и бывших Канбу отца. — Тяжело вздохнув, сереброволосый тянет стул за спинку к себе поближе, наполняя комнату противным скрипом. — Я бы лично хотел его убить, но у меня появилась идея по-лучше. Развяжите мальчишку.
Последняя фраза вводит подчинённых в ступор. Хэйдзо и Сетос не понимающе переглядываются друг с другом, обоюдно и безмолвно спрашивая, не догадался ли кто из них, о чем думает мечник. Тот в свою очередь успевает за это время усесться лицом к задней части стула, складывая на его спинку собственные руки. Лицо Каэдэхары принимает задумчивый вид, будто бы тот в подсознании выстраивает план по захвату мира. Сиканоин же лишь недовольно хмыкает, но встряхивает плотный футляр с силой, чтобы рукоятка короткого меча приподнялась выше. После тянет за ту выше, обнажая острое лезвие с характерным только для него звоном стали.
Юноша, всё ещё валяющийся на полу безвольной куклой, не проявляет никакой реакции на слова и требования Сетоса. Не издает ни звука, накрыв лицо ладонями и теряя поле зрения окончательно. Отчего удивляется, когда тонкий холодный кончик за раз убирает чувство стянутости и жжения на запястьях. Медленно отодвинув от себя дрожащие конечности, темноволосый хватается за протянутую ему в жесте помощи смугловатую руку. Делает нечеловеческие усилия, чтобы хотя бы усесться на полу, и благодарно кивает. Дыхание его вновь тяжелеет, а тело неконтролируемо пробивает болью в разных местах, заставляя появиться испарину на лбу. Мальчишка жмурится на короткое время, после чего поднимает взгляд на предполагаемого похитителя.
— Знаешь, я даже рад, что вы меня выкрали. Ха-х. — Слова тяжело слетали с губ младшего из присутствующих, перебиваясь сбитым дыханием. — Лучше сдохнуть на свободе, чем загнуться в четырех стенах. Ты их главный теперь, как я понял?
— Ага, — кивнув, сереброволосый подпирает голову рукой, в которой всё ещё сжата рукоятка пистолета. — Каэдэхара Кадзуха — новый главарь и босс Якудза Инадзумы, собственной персоной. Не уверен, что к нашему знакомству испытываю те же чувства.
— У меня есть предложение, выслушаешь хотя бы?
Вскинув бровь, мечник смотрит на сёгуна с недоумением, но при этом с каким-то интересом. Довольная ухмылка сама по себе расползается по его лицу, пока в голове крутятся мысли о том, что неужели они хотят одного и того же. Махнув свободной рукой, Кадзуха решает дать возможность высказаться пленнику.
— Я бы хотел вступить в Якудза, — на фоне этой фразы раздается весёлый мужской смех. — Знаю, звучит, как очень глупая и опрометчивая шутка, но.
Темноволосый прерывается из-за тяжёлой одышки, которая все никак не отпускала его. Подняв указательный палец, он просит жестом подождать секунду, пока переведет дыхание и подтянется ближе к стене, облокачиваясь на холодную поверхность всем телом. Каэдэхара же, не спеша как-то комментировать или перебивать мальчишку, строго шикает на расхохотавшихся парней в другой части комнаты. Продолжает ожидать дальнейших слов не иронично ползающего перед ним сёгуна, и отмечает про себя, что такой поворот событий ему даже интересен.
— Я сел на трон не по своей воле, поэтому и чужие грехи брать на себя не буду. — Запрокинув голову, юноша наконец продолжил. — Я хочу, чтобы вы воспользовались тем, что украли «сёгуна», и наказали по-истине виновного в произошедшем. Но вот только стоять в стороне тоже не желаю. Как правителю мне ничего не удастся сделать. В сёгунатском дворе мои руки связаны, а действия значительно ограничены. Работая с вами, я смогу хоть чем-то помочь.
— Можно более точно конкретизировать? Чего ты хочешь в случае, если я дам согласие? — Выражение лица мечника вновь становится задумчивым, а тон меняется на более спокойный и серьезный. — А ещё… Сможешь ли ты понять такую вещь? Какой-то части моих подчинённых будет все равно на то, что твоей вины в смерти их любимого босса не было. Конечно, если у тебя получится это вообще доказать.
— Понимаю. Если ничего не выйдет, я позволю тебе лично убить меня. — От такого смелого заявления у Кадзухи отнимает дыхание на пару мгновений. — Я хочу избавиться от Панталоне. Нет. От всего сёгунатского двора! И от своего титула в том числе.
Хриплый и осипший голос юноши, передающий его рвение и желания, кажется, трогает заледеневшую душу мечника. Тот сомневается в принятии такого серьезного решения в одиночку, потому что даже не представляет, как такой поворот событий потом объяснить своим людям. Он надолго теряется в мыслях, обдумывая это со всех возможных сторон. Неосознанно поджимает губы, прикусывая нижнюю изнутри, и нервно двигает носком обуви из раза в раз.
— Эй, ты что серьезно? — Из бездны самокопания вытаскивает рука Сиканоина, которая легла на плечо друга. — Тебя на смех поднимут за такое, никто не согласится с этим.
Кадзуха понимает, что Хэйдзо вообще-то прав, но не может и отрицать то, что находящийся в их руках мальчишка знает много полезной им информации. Если они смогут работать вместе, им не придется снова копать с ноля. От этого временного союза веяло больше выгодой, чем ужасной ошибкой. Зарывшись свободными пальцами в волосы, Каэдэхара кидает на парня снизу тяжёлый взгляд. Тот выглядит, как побитая собака, а глаза его при этом неподдельно несчастны. Образ несерьезного, импульсивного и прихотливого сёгуна в его подсознании рушится со скоростью света. Сереброволосый сделал поспешные выводы о нем, поздно догадавшись, что Райден Куникудзуси всего лишь чья-то марионетка.
— Я расскажу вам все о том, что знаю или видел лично. — Не сдается последний, направляя взгляд голубых чистых глаз прямо в чужие, контрастно алые и порочные. — Позволь мне хоть раз в жизни стать полезным, а потом делай со мной, что хочешь.
Кадзуха сам себе поверить не может, что даёт заднюю в своих убеждениях. Разумом он уже согласен дать шанс мальчишке, но внешние жизненные обстоятельства не дают ему покоя. Его подсознание словно разделяется на две стороны, которые не могут наконец определиться.
— Тц, агрх… Хорошо, я согласен! — Растрепав окончательно собранные в хвост пряди серебристых волос, мечник всего в одно движение защелкивает предохранитель, переводя орудие в безопасный режим. — Но у меня есть условия. Первое, — ты не сможешь вернуться в свою резиденцию, пока находишься с нами. Второе, — ты должен быть всегда у меня на виду. Я буду лично следить за тобой. Третье, — выкинешь что-то подозрительное или пойдешь против нас, лишишься жизни без промедления.
Темноволосый кивает в ответ и улыбается как-то даже слишком умиротворенно. Каэдэхара же замечает, как тот всё ещё дрожит и периодически корчится от боли при попытке сделать движение. Вздохнув, он трет напрягшуюся переносицу. Выслушивает недовольные комментарии над ухом от своих товарищей, и пока не знает, как быть дальше.
— Да завалитесь уже, — раздражённо выдает мечник, когда споры двух других парней доходят до критической точки. — Это мое решение. Вы не обязаны быть с ним согласны, но тем не менее должны принять. Пацан остаётся с нами, я придумаю как известить об этом всех. Сейчас отнесите его к Синобу, пусть подлечит.
— Окей, но не говори потом, что мы тебя не предупреждали, — последнее, что выдает Сиканоин, прежде чем исполнить приказ. — Он станет твоей самой большой ошибкой в жизни, Кадзуха.