Кленовый демон сёгуната

      — Инадзума, район Наруками. Квартал Конда –       Юноша не может точно сказать через сколько времени возвращается в сознание. Воздух вокруг него кажется таким плотным, будто огромный камень прессует грудь. Он пытается сосредоточиться на собственном дыхании, — необычно частом и прерывистом. Чувствует, как каждый новый вдох вызывает волну боли, расходящейся по всему телу, отчего сжимает зубы, стараясь не издавать звука. Слезы неконтролируемо вырываются из глаз, перемешиваясь с холодной прозрачной жидкостью, стекающей по его щекам и телу. Длинные иссиня-черные волосы из-за нее же неприятно прилипают к лицу и шее. Попытка двинуть верхними конечностями приносит лишь дискомфорт.       Взгляд юноши мыльный и расфокусированный. Медленно, но уверенно, чувство реальности начинает возвращаться к нему. Его мозговая активность еще не до конца успевает распознавать новые сигналы извне, отскакивающие противным звоном в ушах где-то на уровне барабанной перепонки. Сердце же колотится в аккомпанемент легкому головокружению, пока разум наполняется вопросами: где он, что произошло, кто это сделал с ним, а самое главное почему.       Кончики пальцев противно покалывают. Болевые ощущения постепенно стихают, оставляя только слабую дрожь в теле. Юноша понимает лишь то, что ему холодно и как-то странно тяжело. Руки его затекли в продолжительно поднятом положении над головой. Кожа на запястьях сильно раскраснелась от трения об плотно обмотанную вокруг них синтетическую материю веревки, часть которой была в красных, пока что непонятных ему пятнах. Босые ноги даже не доставали до пола, а туловище саднило в различных местах.       Внезапно в нос ударяет резкий запах крови, из-за чего металлический привкус мгновенно появляется на языке. Тёмные ресницы успевают лишь широко распахнуться, прежде чем их обладатель вновь сгибается от боли. Из его горла вырывается хриплый стон. Глаза застилают слёзы, в отблесках которых пляшут искры. Он просит прекратить. Умоляет не наносить новые удары, но даже не понимает, к кому обращены эти слова.       — Надо же какое жалкое зрелище, — надменный мужской голос звучит совсем рядом. — Всеми любимый сёгун-убийца оказался всего лишь плаксивым ребенком. Пацан, ты осознавал, что вообще делал, когда ставил свою печать на приказе о казни?       Темноволосый честно пытается понять о чём идёт речь. Приподняв лицо, тот отмечает, что видит картинку перед собой уже более четко. Он находится в каком-то темном помещении. Света в нем почти не было, отчего разглядеть местность и окружающих его нескольких человек крайне трудно.       — А вы сами осознаете-то кто перед вами? — Слова выскальзывают из рта нынешнего правителя раньше, чем тот успевает подумать. — Как только меня найдут, вам кон… К-ха!       Мальчишке не дают возможности закончить фразу, нанося очередную серию ударов сначала в живот и следом под дых. Грудная клетка его неестественно дёргается, после чего двигается заметно медленнее. Новый вдох он делает с трудом. Тонкие брови сводятся к переносице, а с губ стекает струйка крови. Юноша болезненно стонет, на границе сознания понимая, что этот замах изрядно отличался от других, полученных ранее.       Он с усилием раскрывает зажмуренные веки, и замирает мгновенно, теперь просто забывая дышать самостоятельно. Тело его вдруг сковывает панический страх и отчаянье. Затуманенный взгляд напрямую встречается с уже знакомыми потемневшими алыми глазами напротив. Лицо их обладателя не выражает ни единой эмоции, в то время как в них самих горит адское пламя ярости и боли, но не физической.       Мозолистые пальцы крепко цепляются за тонкую шею, пережимая пульсирующую артерию сбоку. Кислорода резко становится мало для юноши, а конечности пробивает судоргами. Аура вокруг мужчины тяжелела с каждой секундой, пока он наблюдал за чужими страданиями. Она подпитывалась жаждой крови, убийства и мести. Грозилась овладеть им полностью, однако сереброволосый этого не позволил, разжимая согнутые пальцы.       — Ты не в том положении, чтобы огрызаться с нами. Здесь тебя никто не найдет и не услышит, так что вопить всякую чушь бесполезно. — Кадзуха прожигает чужое лицо суровым взглядом исподлобья. — Мне нужны ответы. Если хочешь остаться в живых, становись разговорчивее. Я не побрезгую перерезать глотку самому сёгуну.       Темноволосый нервно сглатывает скопившуюся слюну. Давится ею, одновременно с тем, как судорожно пытается схватить ртом поступающий воздух. Кашляет громко и лающе, вновь жмурясь до белых кругов и искр перед глазами, а после сдается. Так легко и позорно кивает в знак согласия, что даже самому становится противно. Мужчина перед ним же в ответ лишь расплывается в довольной улыбке, но юноше она кажется пугающей и какой-то зловещей. Заставляет поджилки дрожать на уровне инстинктов.       — Так-то, хороший мальчик. — Каэдэхара подбадривающе и почти неосязаемо хлопает по чужой бледной щеке несколько раз. — Итак, первый вопрос. Кто убил Нагамицу Ниву? Думаю, имя бывшего главы Якудза тебе вполне знакомо.       — Я… Не знаю. — Собрав последние силы, хрипит темноволосый. — Правда не знаю.       Позади его фигуры заносится короткий клинок в футляре, больше напоминающий подобной формой жесткую дубинку. Однако, цели ему достигнуть не дают. Сереброволосый останавливает друга, подняв собственную ладонь кверху, чем безмолвно просит подождать. Сиканоин лишь пожимает плечами, разводя оба предплечья в стороны и выражая свое недоумение.       — По какой причине его казнили? — Голос Кадзухи отдает металлической строгостью, а в ответ он слышит уже несколько раз за вечер повторяющуюся фразу. — Хорошо. Кто отдал приказ убить его? Кто стоит за всем этим?!       Сереброволосый не перестает напирать на мальчишку, с каждым словом повышая свой тон. Он озлобленно смотрит в чужие глаза, полные страха, не разрывая контакта. Кровь в его жилах стремительно закипает, поэтому он не выдерживает, когда слышит очередной жалобный скулеж про то, что сёгун якобы в неведении. Цепляет острый подбородок, больно впиваясь пальцами в впалые щеки, пока свободной рукой скользит за спину, задерживаясь там всего на пару мгновений. Темноволосый боязливо жмурится, различая в звонкой тишине треск деталей от какого-то механизма. Ощущает следом, как к коже под нижней челюстью прижимается что-то холодное и твердое, частично надавливающее на подвижный кадык.       — Может быть это освежит тебе память, м? — Алые глаза напротив теперь кажутся дикими, хищными, безумными. — В последний раз спрашиваю, и лучше бы тебе ответить. Кто стоит за смертью Нагамицу Нивы?       Тело мальчишки напрягается от осознания, что к нему приставили дуло пистолета. Голос предательски задрожал. Глаза не могут перестать метаться с места на место в поиске на чем бы еще сфокусироваться, кроме чужой руки. Пульс учащается, отдаваясь гулким звуком в ушах. Над его головой раздается громкий требовательный отсчет чисел в обратном порядке, а длинный палец ложится на курок.       — Панталоне. — Всхлипывает темноволосый, когда чужая фаланга опасно сильно надавливает на пусковой механизм. — Он занимается всеми делами от моего имени. Я практически пустое место в сёгунатском дворе. Нужен ему только для того, чтобы лицом светить в нужные моменты.       Кадзуха наконец удовлетворенно выдыхает. Ослабляет хватку на кукольном лице. Осторожно касается пальцами оставленной раннее дорожки крови, размазывая ту в излюбленном жесте от самого уголка вдоль чужих губ, а после отстраняется. Стреляет точно в середину веревки, туго натянутой к потолку, отчего тело, длительно державшееся на ней, глухо падает на пол. За спиной его раздается кучка сумерских ругательств, которые через раз перебиваются болезненными стонами от жесткого удара о поверхность.       — Кадзуха, можно чуть аккуратнее? Остаться с дыркой в голове не входило в мои планы на вечер. — Возмущается Сет, вовремя уклонившийся от отрикошетившей с потолка пули. — Что нам теперь делать с сопляком?       — По нашим правилам, над ним должен быть произведен суд. Мое мнение, конечно, имеет более внушительный вес, но нужно выслушать глав районов и бывших Канбу отца. — Тяжело вздохнув, сереброволосый тянет стул за спинку к себе поближе, наполняя комнату противным скрипом. — Я бы лично хотел его убить, но у меня появилась идея по-лучше. Развяжите мальчишку.       Последняя фраза вводит подчинённых в ступор. Хэйдзо и Сетос не понимающе переглядываются друг с другом, обоюдно и безмолвно спрашивая, не догадался ли кто из них, о чем думает мечник. Тот в свою очередь успевает за это время усесться лицом к задней части стула, складывая на его спинку собственные руки. Лицо Каэдэхары принимает задумчивый вид, будто бы тот в подсознании выстраивает план по захвату мира. Сиканоин же лишь недовольно хмыкает, но встряхивает плотный футляр с силой, чтобы рукоятка короткого меча приподнялась выше. После тянет за ту выше, обнажая острое лезвие с характерным только для него звоном стали.       Юноша, всё ещё валяющийся на полу безвольной куклой, не проявляет никакой реакции на слова и требования Сетоса. Не издает ни звука, накрыв лицо ладонями и теряя поле зрения окончательно. Отчего удивляется, когда тонкий холодный кончик за раз убирает чувство стянутости и жжения на запястьях. Медленно отодвинув от себя дрожащие конечности, темноволосый хватается за протянутую ему в жесте помощи смугловатую руку. Делает нечеловеческие усилия, чтобы хотя бы усесться на полу, и благодарно кивает. Дыхание его вновь тяжелеет, а тело неконтролируемо пробивает болью в разных местах, заставляя появиться испарину на лбу. Мальчишка жмурится на короткое время, после чего поднимает взгляд на предполагаемого похитителя.       — Знаешь, я даже рад, что вы меня выкрали. Ха-х. — Слова тяжело слетали с губ младшего из присутствующих, перебиваясь сбитым дыханием. — Лучше сдохнуть на свободе, чем загнуться в четырех стенах. Ты их главный теперь, как я понял?       — Ага, — кивнув, сереброволосый подпирает голову рукой, в которой всё ещё сжата рукоятка пистолета. — Каэдэхара Кадзуха — новый главарь и босс Якудза Инадзумы, собственной персоной. Не уверен, что к нашему знакомству испытываю те же чувства.       — У меня есть предложение, выслушаешь хотя бы?       Вскинув бровь, мечник смотрит на сёгуна с недоумением, но при этом с каким-то интересом. Довольная ухмылка сама по себе расползается по его лицу, пока в голове крутятся мысли о том, что неужели они хотят одного и того же. Махнув свободной рукой, Кадзуха решает дать возможность высказаться пленнику.       — Я бы хотел вступить в Якудза, — на фоне этой фразы раздается весёлый мужской смех. — Знаю, звучит, как очень глупая и опрометчивая шутка, но.       Темноволосый прерывается из-за тяжёлой одышки, которая все никак не отпускала его. Подняв указательный палец, он просит жестом подождать секунду, пока переведет дыхание и подтянется ближе к стене, облокачиваясь на холодную поверхность всем телом. Каэдэхара же, не спеша как-то комментировать или перебивать мальчишку, строго шикает на расхохотавшихся парней в другой части комнаты. Продолжает ожидать дальнейших слов не иронично ползающего перед ним сёгуна, и отмечает про себя, что такой поворот событий ему даже интересен.       — Я сел на трон не по своей воле, поэтому и чужие грехи брать на себя не буду. — Запрокинув голову, юноша наконец продолжил. — Я хочу, чтобы вы воспользовались тем, что украли «сёгуна», и наказали по-истине виновного в произошедшем. Но вот только стоять в стороне тоже не желаю. Как правителю мне ничего не удастся сделать. В сёгунатском дворе мои руки связаны, а действия значительно ограничены. Работая с вами, я смогу хоть чем-то помочь.       — Можно более точно конкретизировать? Чего ты хочешь в случае, если я дам согласие? — Выражение лица мечника вновь становится задумчивым, а тон меняется на более спокойный и серьезный. — А ещё… Сможешь ли ты понять такую вещь? Какой-то части моих подчинённых будет все равно на то, что твоей вины в смерти их любимого босса не было. Конечно, если у тебя получится это вообще доказать.       — Понимаю. Если ничего не выйдет, я позволю тебе лично убить меня. — От такого смелого заявления у Кадзухи отнимает дыхание на пару мгновений. — Я хочу избавиться от Панталоне. Нет. От всего сёгунатского двора! И от своего титула в том числе.       Хриплый и осипший голос юноши, передающий его рвение и желания, кажется, трогает заледеневшую душу мечника. Тот сомневается в принятии такого серьезного решения в одиночку, потому что даже не представляет, как такой поворот событий потом объяснить своим людям. Он надолго теряется в мыслях, обдумывая это со всех возможных сторон. Неосознанно поджимает губы, прикусывая нижнюю изнутри, и нервно двигает носком обуви из раза в раз.       — Эй, ты что серьезно? — Из бездны самокопания вытаскивает рука Сиканоина, которая легла на плечо друга. — Тебя на смех поднимут за такое, никто не согласится с этим.       Кадзуха понимает, что Хэйдзо вообще-то прав, но не может и отрицать то, что находящийся в их руках мальчишка знает много полезной им информации. Если они смогут работать вместе, им не придется снова копать с ноля. От этого временного союза веяло больше выгодой, чем ужасной ошибкой. Зарывшись свободными пальцами в волосы, Каэдэхара кидает на парня снизу тяжёлый взгляд. Тот выглядит, как побитая собака, а глаза его при этом неподдельно несчастны. Образ несерьезного, импульсивного и прихотливого сёгуна в его подсознании рушится со скоростью света. Сереброволосый сделал поспешные выводы о нем, поздно догадавшись, что Райден Куникудзуси всего лишь чья-то марионетка.       — Я расскажу вам все о том, что знаю или видел лично. — Не сдается последний, направляя взгляд голубых чистых глаз прямо в чужие, контрастно алые и порочные. — Позволь мне хоть раз в жизни стать полезным, а потом делай со мной, что хочешь.       Кадзуха сам себе поверить не может, что даёт заднюю в своих убеждениях. Разумом он уже согласен дать шанс мальчишке, но внешние жизненные обстоятельства не дают ему покоя. Его подсознание словно разделяется на две стороны, которые не могут наконец определиться.       — Тц, агрх… Хорошо, я согласен! — Растрепав окончательно собранные в хвост пряди серебристых волос, мечник всего в одно движение защелкивает предохранитель, переводя орудие в безопасный режим. — Но у меня есть условия. Первое, — ты не сможешь вернуться в свою резиденцию, пока находишься с нами. Второе, — ты должен быть всегда у меня на виду. Я буду лично следить за тобой. Третье, — выкинешь что-то подозрительное или пойдешь против нас, лишишься жизни без промедления.       Темноволосый кивает в ответ и улыбается как-то даже слишком умиротворенно. Каэдэхара же замечает, как тот всё ещё дрожит и периодически корчится от боли при попытке сделать движение. Вздохнув, он трет напрягшуюся переносицу. Выслушивает недовольные комментарии над ухом от своих товарищей, и пока не знает, как быть дальше.       — Да завалитесь уже, — раздражённо выдает мечник, когда споры двух других парней доходят до критической точки. — Это мое решение. Вы не обязаны быть с ним согласны, но тем не менее должны принять. Пацан остаётся с нами, я придумаю как известить об этом всех. Сейчас отнесите его к Синобу, пусть подлечит.       — Окей, но не говори потом, что мы тебя не предупреждали, — последнее, что выдает Сиканоин, прежде чем исполнить приказ. — Он станет твоей самой большой ошибкой в жизни, Кадзуха.