Ангелы не курят травы

Юра крепче сжал запястье Никиты, не позволяя тому замедлить шаг, и они продолжали двигаться сквозь бесконечные коридоры, освещённые блеклым небесным светом. Его шаг был твёрдым, уверенным, но уголки губ всё же слегка дрожали в привычной усмешке. Никита шёл рядом, стараясь не поднимать глаз и выглядеть как можно более подавленным. Ему нужно было выглядеть разбитым и уставшим, да бы охрана ничего не заподозрила. — Может, мне правда разреветься? — тихо пробормотал он, не отрывая взгляд от пола. — Только попробуй, — Юра даже не повернул головы. — Я тут стараюсь серьёзным быть, а ты мне весь спектакль сорвёшь своими рыданиями. Никита закатил глаза, но промолчал. Его крылья, всё ещё скованные цепями, ощущались тяжёлыми, напоминая ему о том, сколько правил он нарушил ради этого побега. Но сейчас ему было всё равно. Всё, что имело значение, — это крепкая рука Юры, которая буквально вытаскивала его из глубин этой адской башни. Они миновали несколько патрулей, ловко избегая подозрительных взглядов. Юра двигался, как хищник, с какой-то природной грацией и уверенностью, будто всегда знал, как проникать туда, куда нельзя. Никита не мог не удивляться тому, с какой лёгкостью он играл роль. Наконец, они оказались в пустом коридоре. Юра остановился и, оглянувшись, потянул Никиту за собой в укромный угол. — Руки давай, — шикнул тот, доставая из кармана небольшой кусок металлической проволоки. Никита протянул запястья, наблюдая, как ловко Юра справляется с замками. — Ты что, вор? — не удержался он от вопроса. — Только если это касается тебя, — отозвался Юра, щёлкнув последний замок и наконец освобождая его руки. — А теперь крылья. Цепи с крыльев были тяжелее и заковыристее. Юра с силой сжимал губы, пока металлы не поддались и не упали, со звоном, на пол. Когда он наконец отбросил оковы в сторону, Никита чуть вздохнул от облегчения. — Спасибо, — Никита затрясся, расправляя крылья. — Да ладно тебе, — Юра махнул рукой. — Благодарить потом будешь, когда выйдем отсюда. Они выбрались наружу через боковой вход. Холодный воздух обдал лицо Никиты, и закрывая глаза, тот глубоко вздохнул. Запах пыли и чего-то горелого ударил в нос. Воздух никогда не казался ему таким свежим. — Идём, — поторопил его демон. Но как только они сделали несколько шагов, где-то неподалёку раздался пронзительный крик: — Это он! Это он диверсию устроил! Юра зло выругался и резко потянул Никиту за руку, взмывая в небо. Его крылья распахнулись с грацией хищной птицы, и он рванул вперёд, как стрела. Никита, не привыкший к такой скорости, едва успевал дышать. Позади них раздался лязг оружия и звуки копий, рассекающих воздух. Одна из золотых стрел просвистела прямо над головой Никиты. — Пиздец, — выдохнул он. — Не отвлекайся! — крикнул Юра, уворачиваясь от очередного выстрела. — Держись крепче, я всё сделаю! Как только они пересекли магическую зону, Юра резко поднял руку, и перед ними образовалась густая дымка, скрывающая их от преследователей. Но он не замедлялся. Летя на высокой скорости, демон делал резкие манёвры, уводя их всё дальше от патрулей. — Мы почти оторвались, — пробормотал демон, оглядываясь через плечо. Но их радость длилась недолго. Прямо перед ними в небе появилась новая группа стражей, их фигуры были словно высечены из света, а в руках сверкали острые копья. — Знаешь что? Я устал, — цыкнул ангел. Прежде чем Юра успел его остановить, Никита вытянул руку, и воздух перед ними взорвался ослепительным светом. Ударная волна отбросила стражей в стороны, их оружие с грохотом падало на землю. — И ты еще мне что-то за жестокость говоришь, — пробормотал Юра, восхищённо глядя на него. — Мне есть, за что сражаться. — Так не отставай, герой, — Юра усмехнулся и снова взмыл вверх, не позволяя Никите замедлить темп. Они уносились всё дальше, оставляя позади крики, грохот и ярость преследователей. Они летели долго, изматывающий бег через небо, полное опасностей, длился целую вечность. Воздух становился всё прохладнее, небо темнело, и только слабый свет луны освещал их путь. Гвардейцы остались далеко позади — золотые стрелы и копья больше не рассекали воздух, и теперь слышалось лишь мерное биение крыльев. Юра всё это время держал темп, не позволяя Никите отставать, но сердце его всё же слегка успокоилось, когда он увидел знакомые очертания сада Эдема. Это место всегда укрывало его раньше, и теперь должно было укрыть их обоих. Он обернулся, чтобы убедиться, что Никита не отстаёт, и, заметив его усталое лицо, чуть сбавил скорость. Наконец, они приземлились. Земля под ногами оказалась мягкой, устланной лепестками, а в воздухе витал запах зелени и росы. Юра быстро огляделся, проверяя, не было ли поблизости кого-то постороннего, но вокруг царила только тишина. Едва ступив на землю, Никита молча шагнул к нему. Не сказав ни слова, он крепко обнял Юру, сжимая его так, будто боялся, что тот исчезнет. Его пальцы сжались на холодных доспехах, и он уткнулся лицом в плечо, жадно вдыхая запах металла, пота и чего-то неизъяснимо Юриного. Юра застыл на мгновение, удивлённый внезапным порывом Никиты, но потом тихо усмехнулся, опустив взгляд на его растрёпанные волосы. — Дурачок, — сказал он мягко, его голос прозвучал теплее, чем обычно. Никита не ответил. Он просто стоял, обнимая его и весь мир на секунду перестал существовать. Не было гвардейцев, глупых законов, Ада и Небес. Только они, сад и тишина. Юра поднял руку и осторожно провёл пальцами по его спине, пытаясь успокоить. А потом медленно наклонился и поцеловал его в макушку. — Ты когда-нибудь перестанешь меня удивлять? Никита лишь покачал головой, прижимаясь ещё крепче. — Я бы, наверное, назвал тебя упрямым, но это ведь я тебя сюда затащил, так? — Юра улыбнулся, нежно убирая прядь волос с лица Никиты. — Ты, — наконец прошептал Никита, его голос был хриплым от усталости, — единственное, что стоило того, чтобы рисковать. Юра замолчал, его обычно язвительная улыбка на мгновение смягчилась. Он знал, что стоит за этими словами, знал, сколько в них скрыто боли и решимости. — Ну, теперь-то ты в безопасности, — проговорил он, глядя куда-то вдаль, чтобы не встречаться с глазами Никиты. — Так что, переставай вот так прижиматься. Никита чуть отстранился, но его руки продолжали покоиться на плечах Юры. . — Нет уж, потерпи, — сказал он тихо. — Я не уверен, что смогу так просто отпустить. Юра только вздохнул, улыбнувшись: — Ты ведь знаешь, что ты дурак, да? Никита кивнул, и Юра снова притянул его к себе, обнимая уже крепче, чем раньше. Столько недосказанных слов, упущенных дней и мгновений вместе, что бы сейчас прятаться, как разбойники, в лесу. Изгнанные, чуждые, ненавистные. Но друг для друга любимые. Демон оставил еще один поцелуй на лбу Никиты. — Светлячок, я так тебя… Юра даже не успел понять, откуда появился незваный гость. Мгновение назад он ещё держал Никиту в своих руках, наслаждаясь редким моментом покоя, а в следующую секунду его отбросило к дереву с такой силой, что воздух выбило из лёгких. Он прошипел что-то нечленораздельное, хватаясь за ствол дерева, пытаясь встать на ноги, и тут же поднял глаза на источник удара. Стук сердца Юры отдавался в ушах, заглушая всё вокруг. Он наблюдал за Никитой, лежащим на земле под тяжестью ноги архангела, сдавившего его горло. Белоснежные крылья Никиты, когда-то такие сильные и величественные, теперь выглядели поломанными и грязными. Юра чувствовал, как его ярость охватывает все тело, но он не мог ничего сделать. Он не мог даже двинуться. Какая-то невидимая сила держала его, словно цепи, сковывающие разум и тело. Архангел стоял неподвижно, как монумент, величественный и пугающий. Свет от его крыльев отбрасывал длинные тени на землю, превращая сад в зловещую арену. Его глаза горели ледяным светом, а голос, когда он заговорил, казалось, исходил ото всюду одновременно: — Ты думаешь, что можешь нарушать законы, демон? — Его слова звучали не просто как вопрос, а как приговор. — Что можешь увести ангела, сделать его таким же падшим, как ты сам? Юра молчал, тяжело дыша. Он чувствовал, как что-то внутри него рвется наружу, смесь гнева, отчаяния и страха. Но страх не за себя. Только за Никиту. — Он ничего не нарушал, — наконец прохрипел Юра, срываясь на крик. — Все это сделал я! Если нужен кто-то для наказания, возьми меня! Архангел перевел на него взгляд, и Юра почувствовал, как холодная волна накрывает его с головой. Это был взгляд существа, которое знало всё. Каждую мысль, каждую эмоцию, каждое преступление. — Ты думаешь, что твои слова что-то изменят? — холодно спросил он. — Никто из вас не уйдёт без последствий. Юра сделал шаг, сжав кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони. Он не чувствовал боли, только кипящую ярость. — Я сказал, отпусти его! — Его голос - животный рык, грубый и яростный. — Ты ничего не знаешь о нас! Ничего! Архангел слегка наклонил голову, изучая его, а затем слегка усилил давление на горло Никиты. Тот закашлялся, пытаясь вдохнуть воздух, его глаза закрылись от боли. — Хватит! — Юра рванул вперёд, но невидимая стена вновь отбросила его назад. Он упал на землю, но тут же вскочил, дыша тяжело, как зверь, загнанный в угол. Архангел вновь посмотрел на него, его лицо было бесстрастным, как у статуи. — Демон, твоя судьба уже решена. Уходи. Тебе не место здесь. Юра засмеялся, но это был горький, пустой смех, полный ярости и отчаяния. — Ты не понимаешь, да? — прохрипел он. — Я не уйду. Ты можешь убить меня прямо здесь, можешь раскрошить мое тело в прах, но я останусь здесь. Никита, несмотря на слабость, открыл глаза. Его взгляд, полный страдания, встретился с Юриным. В нём была боль и отчаяние, но и что-то ещё — что-то, что заставило Юру почувствовать тепло в груди, даже посреди этого ужаса. - Юра... — прошептал Никита, его голос был едва слышен. Демон стиснул зубы, его взгляд снова устремился на архангела. — Ты называешь себя хранителем порядка, но что ты на самом деле защищаешь? Законы? Правила? Ты когда-нибудь думал о том, что значит любить? Знаешь ли ты что это вообще такое? Архангел приподнял бровь, его лицо оставалось бесстрастным, но что-то мелькнуло в его глазах. — Ты, демон, осмеливаешься говорить мне о любви? — произнёс он с лёгким оттенком насмешки. —Любовь? Это то, что привело вас сюда. Это то, что делает вас уязвимыми. — Тогда пусть я буду уязвимым, — выплюнул Юра. — Если это значит, что Никита будет жить. Эти слова повисли в воздухе, и на мгновение наступила тишина. Юра стоял, тяжело дыша, его взгляд не отрывался от архангела. Никита, всё ещё зажатый под ногой, пытался дышать, но его было видно, что он понемногу потухал. Упав на колени, Юра не чувствовал ничего, кроме собственного бессилия. Его тело пылало, словно внутри него разгорался невыносимый огонь, выжигая последние остатки сил. Он пытался встать, но ноги отказывались ему подчиняться. Каждое движение давалось с трудом, и, в конце концов, он рухнул на землю, дрожа и хватая воздух, словно он был недостаточно густым, чтобы наполнить лёгкие. Он поднял взгляд, искажённое болью лицо сжалось в гримасе сожаления, когда он вновь поднял глаза на Никиту. Тот всё ещё был под ногой архангела, из последних сил пытаясь вдохнуть. Крылья Никиты беспомощно раскинулись по земле, их белоснежная чистота была испачкана грязью и пылью. — Пожалуйста… — голос Юры сорвался, он больше не кричал, но его мольбы звучали сильнее любых криков. — Пожалуйста, отпусти его… Делай что хочешь со мной, но его не трогай! Архангел молчал. Его глаза, холодные и безжалостные, не дрогнули ни на мгновение. Он словно не слышал Юру, а, может быть, просто не считал нужным реагировать. Его голос раздался снова, громкий, властный, заполняя весь сад. — Юрий, демон из Ада, — начал он, не торопясь, словно смакуя каждое слово. — И Никита, ангел, нарушивший обет небесной верности. Вы оба обвиняетесь в непотребных отношениях, в нарушении законов нашего мира, в угрозе божественному порядку. Юра запрокинул голову, стискивая зубы. Его руки дрожали, зажимая собственные уши. — Прекрати… — выдохнул он, чувствуя, как в груди нарастает холодное отчаяние. — Ваш приговор, — продолжал архангел, игнорируя его слова, — пожизненное заключение. А также раздробление души. Эти слова повисли в воздухе, словно тяжёлые цепи, которые сковали не только тела, но и сердца. Юра вздрогнул, пытаясь осознать услышанное. Раздробление души… Для ангелов это было хуже смерти. Гораздо хуже. Душа была их сердцем, источником их силы, их жизни. Без неё они существовали, но уже не жили. Никита, до этого молчавший, тихо прокряхтел. Его лицо было бледным, взгляд устремлён куда-то в пустоту. Словно он уже принял свою судьбу. Но Юра не мог. Он не мог это принять. — Нет, — прохрипел он, его голос дрожал, но он всё ещё цеплялся за свою злость, за свою решимость. — Это несправедливо! Вы называете себя хранителями порядка, но что это за порядок, где нет места для жизни? Для любви? Архангел лишь усмехнулся, едва заметно, почти презрительно. — Вы сами выбрали свою судьбу, демон, — сказал он. — И судьбу друг друга. Юра сжался, будто от удара. Но затем, сжав зубы, снова поднялся с колен, его взгляд полыхал отчаянием и ненавистью. — Тогда… — Он сглотнул, едва подавляя очередной истеричный крик. — Тогда просто сошлите нас. На Землю. Без крыльев, без силы. Без всей этой дребедени. Оставьте нам хотя бы жизнь. Я умоляю. Он опустил голову и все тело, его лоб коснулся земли. Горячие слёзы стекали по его щекам и падали в землю под ним. Он никогда не думал, что будет просить, что будет умолять, но сейчас для него не существовало гордости. Только Никита имел значение. Архангел молчал долго, его взгляд был направлен на Юру, он бессовестно разглядывал сломленное существо, пытаясь решить, что с ним делать. Затем он наклонил голову, и на его лице мелькнула усмешка. — Ссылка на Землю… — протянул он, словно обдумывая это решение. — Какое щедрое наказание для таких, как вы. Юра поднял голову, его глаза были полны надежды, даже несмотря на всю боль. — Просто дайте нам уйти, — прошептал он. Архангел мотнул головой, и его крылья взметнулись за спиной, озаряя пространство ярким светом. Резко, всё вокруг словно растворилось. Юра услышал, как Никита зовёт его, но уже не мог понять, где тот находится. Белый свет ослепил их обоих, а затем всё поглотила тьма.