Ангелы не курят травы

Ночь была тиха, но казалась живой. Лёгкий ветер трепал кроны деревьев, наполняя воздух шорохами, а редкие облака лениво скользили по тёмному небу, обрамляя луну, щедро рассыпавшую свой свет на землю. Дом старика выглядел уставшим — потрескавшаяся краска, покосившаяся крыша. Казалось, что и сам он, и его жилище вот-вот сдадутся под грузом прожитой жизни. Никита парил над землёй, пока его босые ноги наконец не коснулись травы. Он тихо вздохнул, встряхивая крылья, которые мягко колыхались за его спиной, прежде чем исчезнуть, будто растворившись в воздухе. Их присутствие ему казалось почти излишним здесь, в этом месте, где боль была такой земной и реальной, что резала душу. Он медленно подошёл к окну, замирая перед старой рамой, сквозь которую просвечивал тусклый свет лампы. Никита заглянул внутрь, чуть приподнявшись на носки, и увидел его — старика. Он сидел за пианино, которое выглядело таким же древним, как и его хозяин. Пальцы едва касались клавиш, но звука не было. Его плечи подрагивали, будто от усилия сыграть хотя бы одну ноту. Глаза музыканта, усталые и потухшие, смотрели вперёд, но, казалось, видели что-то совсем иное, что-то, что тянуло его назад, к воспоминаниям. — Боже… — прошептал Никита себе под нос, чувствуя, как сжимается его собственное сердце. Ему было страшно. Он ещё никогда не видел такой тоски — настолько осязаемой, почти удушающей. Он знал, что должен быть спокойным, что ангелы не могут позволить себе эмоций, которые делают их уязвимыми. Но как? Как можно было не чувствовать, видя такую боль? Он закрыл глаза, собираясь с мыслями, но вдруг ощутил что-то, пробиравшее его до мозга костей. Нет, не угроза. Это было другое — будто чьи-то глаза сверлили его спину, сжигая холодным, внимательным взглядом. Юра. Демон действительно был там, затаившись в тени деревьев неподалёку, неподвижный, как статуя. Его тёмные крылья были плотно прижаты к спине, а глаза — два раскалённых угля в глубине ночи — не отрывались от фигуры ангела. Юра стоял так давно, что ноги слегка ныли, но он не шевелился. Он знал, что не имеет права быть здесь. Демонам нельзя было вторгаться в такие моменты — особенно когда ангелы на задании, особенно когда они без сопровождения. Это нарушало баланс, привлекало нежелательное внимание. Но Юру это мало волновало. Что-то в этом юном создании тянуло его снова и снова, словно свет маяка для заблудшего корабля. Юра не мог понять, чем именно этот ангел отличался от остальных. Может, это была его неуверенность, сквозь которую пробивалась невероятная сила. Может, лёгкость в его движениях, как будто он не ходил, а плыл, не касаясь земли. Или то, как свет от луны ложился на его волосы, превращая их в сияющую корону. Но больше всего Юру зацепило выражение его лица. Такая сосредоточенность, такая мягкость — почти болезненная. Демон давно привык к образу ангелов как высокомерных, холодных существ, но Никита был… другим. Таким настоящим, что это злило и очаровывало одновременно. Юра скрестил руки на груди, скрывая своё волнение за привычной маской ленивой уверенности. “Глупец,” — подумал он, наблюдая, как Никита чуть наклонился ближе к окну, будто боясь потревожить воздух внутри дома. — “Ты не понимаешь, что сам рискуешь больше, чем этот старик. Ты слишком чистый. Слишком… живой.” Демон чувствовал, как где-то в груди нарастает странная тяжесть. Это чувство ему не нравилось. Оно было таким… тёплым, и в то же время тревожным. Он знал ответ, но боялся признаться в этом даже самому себе. Юра сжал кулаки, силясь отвести взгляд, но так и остался стоять в тени. Ему хотелось приблизиться, сорвать эту преграду между ними, показать Никите, что его свет бесполезен в этом жестоком мире. Но он не мог. Не сейчас. И продолжил смотреть. Только смотреть. Дом старика выглядел ещё более хрупким, когда Никита подошёл ближе. Тихий шорох его шагов был почти неразличим, а лёгкий ночной ветер шевелил его волосы. Он стоял у окна, замерев на мгновение, словно собирался с духом перед тем, как переступить эту тонкую грань между наблюдением и вмешательством. Ангел приподнялся на цыпочках, осторожно обхватил пальцами край подоконника и с лёгкостью, присущей только существам его природы, перемахнул внутрь. Лунный свет следовал за ним, освещая комнату тусклым, едва уловимым сиянием. Внутри было тихо. Необычно тихо. Только старое пианино, на котором лежали руки музыканта, издавало еле слышный скрип, когда мужчина попытался пошевелить пальцами. Никита замер, стоя в нескольких шагах от него, и почувствовал, как в груди нарастает странное, щемящее чувство. “Я здесь, чтобы помочь,” — напомнил он себе. Люди не могли видеть ангелов, но Никита всё равно двигался с осторожностью, боясь потревожить хрупкую тишину. Его босые ноги бесшумно ступали по деревянному полу, который, казалось, затаил дыхание вместе с ним. Он подошёл к старику, остановившись за его спиной. Мужчина выглядел совсем маленьким, сгорбленным под тяжестью прожитых лет. Его плечи едва шевелились, дыхание было неровным, будто каждая попытка вдоха давалась ему с трудом. Медленно протянув руки, Никита замер на мгновение, как будто спрашивая у самого себя разрешения. Его пальцы едва коснулись стариковских плеч, и сразу же почувствовалась тяжесть — не физическая, а душевная, густая, тягучая боль, которая словно стекала по его рукам. Сначала было холодно. Никита почувствовал, как его пальцы похолодели, пропуская через себя всю печаль, разочарование и страх, которые долгие годы разъедали стариковскую душу. Но затем пришло тепло. Лёгкое, мягкое, почти ласковое. Оно исходило из самого ангела, наполняя его ладони золотым светом, который мягко растекался по телу мужчины. Свет заполнил комнату, но он был тихим, ненавязчивым, как рассвет, пробирающийся сквозь занавески. Никита чувствовал, как боль отступает. Она перетекала из старика в него, но ему не было тяжело. Он знал, что это его цель, его миссия. Старик вздохнул глубже, чем прежде, а затем расслабился, как будто впервые за долгие годы нашёл покой. Его руки больше не дрожали, пальцы замерли на клавишах. Никита бережно придерживал его, осторожно обхватив за плечи, чтобы мужчина не упал вперёд, головой прямо на потрескавшееся дерево. Старик больше не дышал. Его голова, лёгкая и расслабленная, склонилась вперёд, опершись на клавиши пианино. Инструмент издал мягкий, протяжный звук, завершая последнюю мелодию. Никита ещё несколько мгновений стоял неподвижно, держа старика за плечи, будто боясь отпустить. Его глаза были прикрыты, а свет, который исходил от него, начал угасать, постепенно сливаясь с ночной тьмой. Светлое лицо ангела на мгновение исказила едва заметная тень усталости, но он быстро справился с этим чувством. Его миссия была завершена. В этом месте его больше ничего не держало. Выбравшись через окно с той же легкостью с которой он забрался, Никита, почти бесшумно и незаметно покинул дом старика. Он задержался на мгновение, стоя на траве. Ночная прохлада щекотала босые ступни, но он почти не замечал этого. Всё, что сейчас ощущал ангел, было тихим эхом чужой боли, которая растворилась в нём, оставив после себя странное усыпляющее спокойствие. Лёгкий порыв ветра шевелил листья на деревьях, унося в темноту остатки спокойствия этой ночи. Никита, расправив крылья, стоял возле открытого окна, собираясь подняться в воздух. Он чувствовал, как ночь пытается скрыть что-то — неуловимое, но явно присутствующее. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что кто-то наблюдает. Словно по интуиции, он резко замер, взглядом обрисовывая густую тень у линии деревьев. Не торопясь, он повернул голову в сторону, где она сгущалась. — Выходи, — голос ангела прозвучал мягко, но требовательно. — Я знаю, что ты здесь. Тишина ответила ему, но не надолго. Через мгновение из тени вышел демон, его движения были лёгкими, но в этой небрежности чувствовалась настороженность. Свет луны падал на его лицо, обнажая насмешливую улыбку. — Ну надо же, — протянул он, с долей сарказма. — Ангелы не только блестят, но ещё и в прятки играют. Долго искал? Никита молчал, его глаза холодно следили за каждым шагом демона. — Что ты здесь делаешь, Юра? — задал он простой, но прямой вопрос. Юноша чуть приподнял бровь, будто удивляясь такой неделикатности и бестактности. — А ты всегда такой гостеприимный? — Он скрестил руки на груди, демонстрируя полное равнодушие. — Ну ладно, раз уж ты так настаиваешь… я просто гулял. Ночь, звёзды, свежий воздух — знаешь, иногда даже демонам нужно расслабляться. Никита не отреагировал, его взгляд оставался таким же сосредоточенным. — Ты врёшь. Юра фыркнул, сделав пару шагов вперёд, сделав вид будто собирался заговорщически поделиться секретом. — Ладно, поймал. — Он развёл руками. — Скажем так, мне наскучило сидеть без дела. Старик выглядел… интересным. Да и ты, впрочем, тоже. Так что почему бы не совместить приятное с полезным? — Срать ты хотел на старика, — возразил Никита. Прищурившись, Юра только сильнее оскалил ровный ряд зубов. — А ты всегда такой серьёзный? Или это только ко мне? — Ответь честно. — Никита не отводил взгляда, его спокойствие было почти пугающим. Юра вздохнул, картинно откинув голову назад. — Ох, светлячок, да расслабься ты уже. Я просто искал немного адреналина. Думал, может, ты тут вытворяешь что-то… эпичное. Вот и пришёл посмотреть. — Ты следишь за мной. Демон на мгновение застыл, затем его улыбка стала чуть шире, а в глазах промелькнуло что-то острое, похожее на вызов. — Серьёзно? — Юра сделал шаг ближе. — По твоему мне настолько делать нечего? — Ты боишься признаться. Юра рассмеялся, резко, громко, но натянуто. — Чего мне бояться, а? Тебя? — Он взмахнул рукой, указывая на крылья за спиной ангела. — Или твоих лекций о том, как важно быть честным? — Я не читаю лекции. — Конечно, нет. — Юра склонил голову набок, его голос стал ниже, почти шепчущим. — Тебе такого не надо, своих дел по горло. Никита не отвечал, его молчание само по себе было ответом. Юра выпрямился, раздражённо засовывая руки в карманы. — Ладно, хватит с меня этого допроса. — Его голос снова стал лёгким, почти весёлым. — Просто считай, что мне стало скучно. Всё. Конец истории. Никита наблюдал за ним, пытаясь уловить что-то, что демон упорно пытался скрыть. — Опять врешь, — сказал он тихо. Юра резко развернулся, бросая через плечо: — Увидимся, светлячок. Или не увидимся. Его силуэт растворился в тени деревьев, а Никита ещё долго стоял неподвижно, наблюдая за тем, как ночь поглощает звуки его шагов.

***

Гул моторов разрывал ночную тишину, разноцветные неоновые огни отражались на мокром асфальте, а запах жжёной резины впивался в воздух. Толпа собралась вокруг импровизированной трассы, выстроив машины в ряд. Каждая — как произведение искусства, покрытая огнями, с глубоким ревом двигателей, ждущих старта. Никита сидел на крыше ближайшего здания, сложив крылья за спиной, наблюдая за происходящим с высоты. Его взгляд цеплялся за лица людей, их азарт, напряжённые улыбки, как будто они не осознавали, насколько тонка грань между жизнью и смертью. Никита знал, что этой ночью чья-то душа отправится туда, где ему придётся встретить её. Слишком многое указывало на это: адреналин, высокие скорости, отсутствие страха. Он чуть сильнее нахмурился, стараясь сосредоточиться. И вдруг почувствовал знакомое присутствие. Тёплое, но странно обжигающее. — Мило. Идиллия прям, — лениво произнёс голос за его спиной. Никита обернулся и увидел Юру, который стоял на краю крыши, будто это был порог его собственного дома. В руках у него была бутылка газировки, которую он вскрыл секунду назад, чтобы сделать глоток. Выглядел он так, словно пришёл сюда исключительно ради зрелища. — Ты опять за мной следишь? — Никита вздохнул, вернувшись к своему наблюдению. — За тобой? — Юра рассмеялся, чуть запрокинув голову. — Ты слишком много на себя берёшь, светлячок. — Совпадение? — Никита поднял бровь, но голос его звучал скорее устало, чем обвиняюще. Юра сделал пару шагов ближе и присел рядом, поджав одну ногу под себя. — Ладно, слушай, мне просто стало скучно. Разве нельзя просто насладиться видом? Ты только посмотри на это. — Он махнул рукой в сторону гонок, где кто-то громко крикнул, ободряя водителей — Красиво ведь, правда? Никита не ответил, но его губы чуть поджались. — А, точно, тебе этого не понять, — продолжил паренек, глядя на него с едва заметной ухмылкой. — Для тебя всё это лишь бессмысленная суета, да? Люди, машины, рев моторов. Никакого смысла. — Сегодня кто-то погибнет, — спокойно заметил Никита, всё так же глядя вниз. — Вот только не начинай, — перебил Юра, перекатывая бутылку между пальцами. — “О, люди такие уязвимые, их жизнь так хрупка”. Ты когда-нибудь вообще пробовал просто… наслаждаться моментом? — Ты серьёзно? — Никита повернулся к нему, в глазах появилась тень удивления. — Наслаждаться моментом, когда кто-то может умереть? Юра пожал плечами, не сводя взгляда с гонщиков. — Ну, это их выбор. Никто их сюда не тащил. — Это не оправдание. Юра усмехнулся, явно наслаждаясь редкой реакцией. — Тебе бы расслабиться немного. — Он наклонился ближе. — Знаешь, в чем твоя проблема? Ты всё воспринимаешь слишком серьёзно. Иногда жизнь — это просто… жизнь. Без всех этих больших смыслов, без вечной борьбы между добром и злом. Покосившись на юношу, Никита чуть нахмурился. — Ты правда в это веришь? Юра снова пожал плечами. — А ты, кажется, только свое гнешь. Знаешь, в чем прикол? Ты бы мог улететь, но остаёшься. — Потому что здесь кто-то нуждается в помощи. — Или потому что тебе самому хочется посмотреть, чем всё закончится? — Юра улыбнулся, чуть наклонив голову. Никита отвернулся, решив не отвечать. — Ладно, ладно, — Юра откинулся назад, опираясь на руки. — Не хочешь говорить — не надо. Но признайся: меня то ты рад видеть. Фыркнув, ангел закатил глаза, но уголок его губ дрогнул, как будто он с трудом сдерживал улыбку. — Это ты сам себе внушил? — Эй, я тебе все таки помогаю не помереть от скуки, — усмехнулся Юра. — Ты сам это знаешь. На какое-то мгновение они просто сидели рядом в тишине, наблюдая за тем, как машины выстраиваются на старте, готовые сорваться с места. Никита чувствовал исходящее от Юры тепло, странно контрастирующее с его колкой манерой говорить. — Я всё равно знаю, что ты здесь из-за меня, — тихо подчеркнул Никита, нарушив молчание. Волосы на загривке резко зашевелились. Юра обернулся к нему, в глазах вспыхнуло что-то острое, но он тут же отгородился легким смешком. — Конечно. Ты же пуп земли, сори, забыл. — Врать тебе не идёт, Юра. — А тебе не идёт играть всезнайку, светлячок — огрызнулся демон, но в его голосе уже не было прежней уверенности. И всё же он не ушёл. Они продолжали сидеть рядом, наблюдая, как где-то внизу пытается стартовать очередная гонка. Внезапно тишина, которая на мгновение нависла над собравшейся толпой, разорвалась грохотом моторов. Машины с громким ревом сорвались с места, ослепительные огни фар вспыхнули в ночи, и казалось, воздух сам содрогнулся от напряжения. Двигатели рычали, колёса визжали, оставляя за собой чёрные следы на асфальте, а люди на обочине кричали, размахивая руками в предвкушении зрелища. Никита плавно поднялся на ноги, его белоснежные крылья раскрылись за спиной, отбрасывая светящийся отблеск на крышу. Он посмотрел на уходящие машины, проследив за каждой взглядом. — Ну, неужели погонишься? Никита ничего не ответил, только сильным взмахом крыльев поднялся в воздух. Ему было важно видеть всё — каждую машину, каждое движение. Он знал, что гонка закончится для кого-то трагедией, чувствовал это с самого начала. Постояв на месте еще пару секунд, Юра с усмешкой наблюдал за тем, как ангел растворяется в темноте ночного неба. Затем он поднялся на ноги и, стряхнув с себя остатки ленивого равнодушия, одним прыжком взмыл в воздух. Он не стал лететь рядом с Никитой, предпочитая держаться чуть позади, словно ненавязчивая тень. Но расстояние было таким, что они всё равно могли переброситься парой слов. — И как ты собираешься их остановить? — бросил Юра, подлетая ближе. — Я здесь не для этого, — отозвался Никита, даже не оборачиваясь. Его внимание было приковано к машинам, которые стремительно мчались вперёд, будто борясь с самим временем. — А, точно, ты ведь не вмешиваешься. — Юра закатил глаза. — Только стоишь в стороне, ждёшь, пока всё не пойдёт наперекосяк. — Не всем нужно вмешательство. Юра хмыкнул, но ничего не сказал. Он знал, что ангел всё равно не отреагирует на его колкости так, как ему хотелось бы. Машины не сбавляли скорость, рев моторов звучал всё громче, разрывая ночной воздух. Никита парил над дорогой, следя за каждой из них, будто пытался определить, в какой из них скрывается судьба. Нелегкая, но она самая. Все произошло слишком быстро. Один из водителей, увлечённый гонкой, не заметил поворота. Громкий скрежет металла оглушил всё вокруг, когда машина со всей силы влетела в фонарный столб. От удара столб дрогнул, стекло разлетелось в разные стороны, а сама машина замерла, словно некий великан схватил её и прижал к земле. Остальные машины продолжили путь, даже не замедлившись. Толпа на обочине ахнула, но никто не ринулся к месту аварии — страх и шок держали людей на месте. Никита тут же снизился, расправив крылья, готовый помочь, если это ещё возможно. — О, началось, — раздался голос Юры, который теперь парил немного выше. Он не спешил, наблюдая за ангелом с выражением лёгкой досады. Плавно опустившись на Землю, Никита сложил крылья за спиной, чтобы не мешались. Запах бензина и горелой резины смешался с металлическим привкусом крови в воздухе, душившее все живое вокруг. Он медленно подошел к машине, которая теперь напоминала груду искорёженного металла, а её водительское окно, всё ещё усыпанное осколками, давало лишь смутное представление о том, что внутри. Когда Никита заглянул внутрь, перед ним предстала ужасная картина. На сиденье, сжимая руль, сидел молодой парень, на вид едва достигший двадцати. Его лицо и тело были в крови, которая стекала по шее, пачкала одежду, оставляя яркие багровые пятна. Руки на руле дрожали, хотя хватка постепенно ослабевала. Его глаза, полные боли и страха, были устремлены куда-то вдаль, но не на Никиту, а за него, словно он видел что-то или кого-то там, куда ангел не мог заглянуть. Парень не реагировал ни на что, лишь его дыхание — прерывистое, тяжёлое, с хрипами - свидетельствовало о том, что он еще жив. Никита склонился ближе, его глаза наполнились мягкой, тёплой тоской. Нет, это было не осуждение, только тихое принятие происходящего. Он протянул руку и осторожно коснулся головы парня. Лёгкое золотое свечение тут же заструилось из-под его пальцев, нежно и мягко окутывая израненное тело. Никита не торопился, его прикосновение было медленным и размеренным, словно он хотел убедиться, что не причиняет ещё большей боли. Парень зажмурился, и его дыхание, которое до этого было хаотичным и отрывистым, стало ровнее. Дрожь постепенно утихала, а руки на руле разжались. Никита впитывал всю его боль, всю тяжесть, что терзала его тело и душу. С каждой секундой страх и мука, что жили в этом молодом сердце, растворялись, оставляя лишь покой. Юноша перестал вздрагивать. Его тело, до этого напряженное, обмякло, а голова медленно склонилась набок. Никита осторожно убрал руку, взглянув на лицо парня. Теперь оно было умиротворённым. Все еще кровавое и перекошенное от удара, но без этой гримасы боли. Никита ещё мгновение постоял рядом, не сводя глаз с неподвижного тела. Он чувствовал, как душа молодого человека, лишённая тяжёлой ноши, покидает этот мир, отправляясь туда, где больше нет боли и страха. Снаружи всё было по-прежнему: ревели моторы, вдали мелькали огни гонки, а над всем этим нависло ночное небо, равнодушное к чужим судьбам. Но для Никиты сей миг был особенным. Он вновь исполнил своё предназначение, но от этого в груди почему-то не становилось легче. Его светлые пальцы ещё хранили тёплую, ускользающую жизнь. Кровь всё ещё была на его руке, яркая, словно напоминание о хрупкости человеческой плоти. Он сделал глубокий вдох, собираясь взлететь, как вдруг почувствовал, как чья-то ладонь аккуратно берет его за запястье. — Ну-ну, какие мы грязные, — раздался чуть насмешливый голос Юры. Никита не стал вырываться, лишь скосил на него взгляд. Юра, не спеша, достал из кармана сложенный платок, белоснежный, почти неуместный для такого места, как ночные гонки. — Ну и грязнуля ты, — проговорил он, аккуратно протирая пальцы Никиты, вытирая с них кровь. Его движения были удивительно мягкими, даже заботливыми, но взгляд оставался привычно ехидным. — У тебя всегда с собой платок? Юра усмехнулся, не поднимая глаз. — Никогда не знаешь, когда пригодится. Никита слегка фыркнул, и Юра продолжил: — К тому же, кто-то должен за тобой убирать. Вы же, там все, такие идеальные. Вот только убираться вас видимо никто не учил. Когда кровь полностью пропала с рук, Юра сложил платок и протянул его Никите. — Держи. Можешь себе оставить, он теперь все равно испорчен. Вообще мне больше не сдался. — Щедро, — протянул Никита, принимая платок. — Думаешь, я теперь в долгу? — Ты всегда в долгу, светлячок. Никита, вместо ответа, посмотрел на Юру чуть пристальнее. Юноша продолжал держаться спокойно, но слегка удивился, когда Никита шагнул ближе и поднял руку, аккуратно заправляя выбившийся светлый локон за ухо демона. Его волосы, достигающие почти плеч, обрамляли лицо небрежными прядями, которые обычно придавали Юре вид лёгкой хаотичности. — Спасибо, — тихо произнёс Никита, и его голос впервые прозвучал немного теплее, чем обычно. Юра моргнул, но тут же нашёл, что ответить: — Спасибо? За что? За то, что не дал тебе выглядеть, как кровавому мяснику? Или за мое крутецкое сопровождение? — Просто спасибо, — ответил ангел, убрав руку. Криво улыбнувшись, Юра, взглянул на Никиту чуть внимательнее. — Знаешь, ты меня пугаешь, когда так говоришь. Ещё чуть-чуть, и подумаю, что ты влюбился. Никита усмехнулся, но не ответил. Вместо этого он развернулся, собираясь уйти, но на мгновение замер и бросил через плечо: — Ты слишком много говоришь. Юра фыркнул и тут же поддел его: — А ты слишком мало. Мы с тобой идеальная команда, не находишь? Облокотившись на стоящий рядом столб, Юра наблюдал, как Никита готовится взлететь. Его крылья слегка расправились, блеснув золотым светом на фоне тёмного неба. — Слушай, давай я тебя провожу до ворот? — вдруг спросил Юра, скрестив руки на груди. Никита обернулся, искренне удивляясь хаотичности нового знакомого. — Зачем? Тебя всё равно туда не пустят. Юра хмыкнул, будто это было очевидно. — Да знаю я. Просто до ворот. Быстренько гляну, как у вас там дела, и свалю. Не беспокойся, не собираюсь портить ваш рай. Ангел недоверчиво посмотрел на него, но потом, вздохнув, коротко кивнул. Припираться не было смыла. Этот сумасшедший при любом раскладе увяжется за ним. — Хорошо. Но только до ворот. — Да ты прямо душка, Ник, — усмехнулся юноша и, расправив свои крылья, одним взмахом поднялся в воздух. Никита взглянул на него, покачал головой, но взлетел следом.

***

Они поднимались выше, оставляя позади ночные огни города, который постепенно растворялся во мраке. Позади слышался рваный вой сирены и крики людей, видимо информация об этом происшествии уже разлетелась по городу. Лунный свет мягко отражался на крыльях Никиты, делая его силуэт почти нереальным, будто он сам был частью света. Юра летел немного позади, лениво оглядываясь по сторонам. — Расскажи мне про Ад, — вдруг нарушил тишину Никита. Голос прозвучал мягко, но с долей любопытства. — Как там живётся? — Живётся, как в раю, только огонь, крики и никакой скучной благодати. — Ты серьёзно? — Ладно, если по-честному, там всё довольно… хаотично, — признался Юра, пожав плечами. — Каждый сам за себя, знаешь? Но есть и свои плюсы. Никто не заставляет тебя быть правильным. Ты можешь быть собой. Никита кивнул, задумчиво разглядывая тёмное небо перед собой. — И тебе это нравится? — А тебе твой идеальный мирок нравится, светлячок? — парировал Юра, ухмыльнувшись. — Неужели никогда не хотелось вырваться? Сделать что-то, что нельзя? Ангел не ответил, но выражение его лица чуть изменилось, как будто Юра попал в точку. — И чего ты постоянно за мной увязываешься? — неожиданно спросил Никита, обернувшись к нему. — Это ведь не первый раз. И даже не второй. Юра сделал вид, что не понял вопроса. — Ты о чём вообще? Просто совпадение. Мир-то маленький. — Совпадение? Я видел тебя не только на заданиях, но и возле Небес. Ты всегда где-то поблизости. Почему? Юра на мгновение замолчал, обдумывая, что сказать. — Ну, может, мне нравится наблюдать за тобой. Ты, знаешь ли, довольно забавный. — Юра. Демон поморщился, но под этим пристальным взглядом всё же сдался. — Ладно, ладно. Просто интересен мне, ничего личного, окей? — проговорил он, махнув рукой. — Ты такой правильный, светлый… А я — полная противоположность. Чистое любопытство. Никита на мгновение остановился в воздухе. Его взгляд стал мягче, но грустнее, а на губах появилась слабая улыбка. — Ты слишком своевольный, Юра. Это может тебя погубить. Юра хмыкнул, стараясь скрыть, что эти слова его задели. — Знаешь, это звучит так, будто ты мне угрожаешь. — Возможно, — тихо ответил Никита, устремив взгляд вперёд.

***

Когда они добрались до ворот Небес, перед ними открылся потрясающий вид. Огромные врата из света возвышались над ними, сияя настолько ярко, что окружающее небо становилось еще чернее на их небе. Врата переливались мягкими золотыми и белыми оттенками, словно приглашая войти. Никита остановился у самого края, развернувшись к Юре. Тот задержался немного позади, не имея желания подлетать слишком близко. — Ну все, я тебя проводил, светлячок, — Юра улыбнулся, кивая головой в сторону ворот. Никита медлил, будто хотел сказать что-то ещё. Но вместо этого он лишь кивнул и снова слегка улыбнулся. — Спасибо за компанию. Юноша опять подумывал о том, что бы ретироваться как можно быстрее, но этот ангелок завлек все его внимание. Он просто смотрел, как Никита, не оборачиваясь, пролетал через сияющие врата, растворяясь в их свете. И вот он остался один, парящий в пустоте перед входом, где ему никогда не будут рады.