take me pulse

— Уходи быстро. — Грозно сказал Попов, поднимая глаза на Антона.       Шастун отрицательно закивал головой и сглотнув накопившуюся во рту слюну, ответил: — Я тебя не брошу.       Мужчина под Арсением засмеялся, чуть с хрипотцой, из-за тяжелого веса мафиозника. Попов смерил его серьезным взглядом и нажал дулом пистолета на шею сильнее, от чего Григорий в миг замолчал, пытаясь вдохнуть. — Я еще раз повторяю — уходи. Тебе не нужно это видеть.       Это было сказано с такой заботой и напором, что Антон засомневался в своих намерениях, представляя самые страшные картинки у себя в голове: кровь, вылетевшие мозги из черепной коробки. Он поморщился и немного дернулся, возвращая взгляд на Попова. Тот сидел на Григории сверху, гипнотизируя грозным взглядом. От Арсения Шастун никак не мог ожидать такого, кажется, мафиозник вот недавно сам возил парня на перестрелку, заставляя смотреть на все эти ужасы, а сейчас просит уйти? — Ты ведь сам хотел, чтобы я смотрел на все это, — обводя глазами пространство, сказал Антон, тяжело дыша и проглатывая густую слюну.       Попов оробел. А ведь мальчишка прав. Он никогда не изменял принципам, а сейчас жалеет кого-то? Это не было на него похоже. Так ведь, почему сейчас Арсений не может пересилить себя и выстрелить в Григория? Этот мерзавец сотворил тысячу неприятностей и прямо сейчас готов получить по заслугам. Мужчина, прижатый массивными ногами Арсения, резко откинул того в сторону и накинулся с ножом, пронзая плечо. Тяжелое мычание пронеслось по комнате. Попов скривился и вместо того, чтобы прижать рану, из которой сейчас лилась алая кровь, он попытался ударить Григория. Антон быстро выбежал из коридора на кухню, пытаясь не смотреть на красные лужи вокруг. Голова кружилась, дыхание сперло, подташнивая.       Когда Шастун все же набрался смелости и посмотрел на двух борящихся между собой мужчин, его глаза расширились. В луже крови, прижатый к полу грудью и щекой, лежал Арсений, возле горла которого сейчас было приставлено острое лезвие ножа. Глаза мафиозника были налитые кровью, он тяжело дышал, а рана на плече выглядела хуже с каждый секундой.       Паника охватила парня. Он начал пятиться назад. Плана не было, идей тоже. Все вылетело из головы из-за глупого испуга. Как бы сделал Арсений? Думай, думай! Попов бы сто процентов придумал план за пару секунд. Глаза упали на декоративную вазу рядом с тарелкой апельсинов. Разбить ее о голову Григория? Нет, план провальный, как минимум потому, что незаметно это сделать не получится и времени Арсению он явно не выиграет. Что же делать?       Кадры воспоминаний их первой встречи, Попов в красивом костюме и заботливое мычание, под которое он закрывал окно, открытое на форточку. Слезы подступали, зажимая горло сильнее. Антон с трудом проглотил вязкую слюну и с заплаканными глазами бросился к кухонному гарнитуру. Ящик легко распахнулся, звеня столовыми приборами. Взять большой острый нож — вот, что сейчас крутилось в голове, прямо как большой сдувающийся воздушный шар. Прямо на приборах лежал черный, подаренный Арсением пистолет.       Шастун без задней мысли схватил оружие за рукоять и двинулся обратно в коридор. Багряная кровь на светлой плитке в некоторых местах уже свернулась от температуры горячего пола, налипая лужа на лужу, слой за слоем. Смотреть на все это месиво было противно. — Ну что, Попов? Вот и пришел твой конец, да? — Ухмыльнулся Григорий, наклонившись прямо лицом к лицу к мафиознику. — Кончились твои понты и папочкины заслуги.       На последней фразе Арсений снова попытался дернуться, задевая большими руками ноги мужчины, но тот сильнее заломил локти, прижимая к лопаткам. Попов сощурился от боли, что-то невнятно промычав. Удивляло, как только мафиозник держался не закричав ни разу от такой пронзительной боли: ножевая рана в плече, не до конца зажившая грудь, которая прямо сейчас, наверное, расходилась; и заломленные локти почти до вывиха суставов. — Наконец-то поймешь, какого это — быть тем, кого сейчас убьют, что они чувствуют в этот момент и о чем думают. — Злобно сжав челюсть, прошипел он.       Антон тяжело вздохнул и вцепившись в пистолет двумя руками, направил его на затылок Григория. Он спустил оружие с предохранителя. Звук отвлек мужчину от задуманного и он попытался повернуться, но тут же почувствовал возле головы металлический тяжелый предмет. До боли и ужаса знакомый. — Ха-ха-ха, пацан, положи пистолет. Ты же не сможешь выстрелить. — Засмеялся Григорий, тяжело дыша. — Откидывай нож. — Приказал ему Антон, вжимая дуло сильнее.       Голос изо рта выбивался дрожащим, абсолютно неуверенным, но Шастун старался держать марку. Мужчина кинул свое орудие ближе к нему и поднял руки. Парень встретился глазами с Поповым. Красные, налитые гневом, не страхом. Антон снова посмотрел на Григория, тот стоял на коленях, выпрямившись в спине и улыбаясь. Мерзкая улыбка, оголяющая золотые зубные коронки, обычно заставляла сжиматься внутри. Но не сейчас — когда у тебя в руках вещь, которая может убить любого человека не зависимо от пола, возраста и статуса. — Антон, ты же не убийца, положи пистолет на пол. — Начал уговаривать его Григорий, пронзительно заглядывая в зеленые глаза.       Шастун закивал в разные стороны, пытаясь выбросить сказанную фразу из головы. Это было не просто, также как и убить человека. Он никогда не убивал никого больше комара, даже с отцом на охоте не стрелял, поражаясь, как Андрею не жалко зайцев. И сейчас, в его голову залезал противный червяк, твердивший все моральные устои, с которыми парень жил до этого периода в своей жизни: не убей, не предай, не лги.       Внутри Антона творилось безумие, а каждая последующая фраза Григория заставляла погружаться в себя все глубже и глубже. Этого абсолютно не хотелось. По крайней мере, сегодня, сейчас, в эту секунду.       Замечая мешкание Шастуна, мужчина хотел было накинуться, вырывая пистолет из рук. Резкий толчок в свою сторону испугал Антона и он, нехотя нажал на курок, оснознавая последствия только после. Было уже поздно. Рядом с Арсением теперь лежал Григорий, раненный в ногу. Видимо, Шастун задел бедренную артерию, потому что алая кровь, брызжущая фонтаном по всему коридору, в миг вызвала и так подступающую к горлу рвоту.       Антон бросил на пол пистолет и отскочил на пару метров, заставляя себя отвернуться от ужасный картины. Звуки, доносившиеся с той стороны, привлекли и он нехотя снова взглянул на кровь. Множество крови. Как будто здесь разделывали свинью, вспарывая ей горло и брюхо. От этого сравнения стало еще хуже и организм Шастуна не выдержал. Рвота вылилась рядом, пачкая кафельную плитку. Было не так обидно, понимая, что это самое безобидное, что могло пролиться на пол за сегодня. — Нет, нет, прошу, не убивай! — Послышались крики Григория и тут же прозвучал новый выстрел, а затем еще один.       В помещении повисла тишина. Глаза не могли зажмуриться хотя бы на пару секунд назад от ужаса, не хотели закрываться сами собой. Смотреть на труп, кровь, следы борьбы на Арсении совсем не хотелось, но прямо сейчас именно это делал Антон. Где та мирная спокойная жизнь студента, которая была у Шастуна пару недель назад? Ее очень сейчас не хватало, как минимум для психики. — Будешь? — Едва проговорив хриплым голосом, спросил Попов.       Шастун медленно перевел глаза и посмотрел в его сторону. Ужасная вонь, режущая нос донеслась до парня только сейчас. Он сощурился, громко выдыхая, будто пытался вытолкнуть запах из ноздрей. Когда взгляд упал на Арсения, Антон заметил, как мужчина протягивает упаковку сигарет. Белая пачка была испачкана красной жидкостью от рук самого мафиозника. Шастун благодарно кивнул, хмурясь и выуживая одну сигарету пальцами. — Я думал, ты не сможешь. — Сказал мужчина, облокачиваясь уставшей головой о стену. — Я тоже. — Признался Антон, закуривая.       Сигаретный дым быстро оказался в легких, заставляя тело наконец расслабиться. Мысли из головы вылетели только после того, как Шастун отошел к открытому окну. Курить, сидя на подоконнике — еще одно любимое занятие парня. Ничего так не успокаивало, даже сейчас, после всего увиденного, услышанного и сделанного. — Надо вызывать уборщицу. — Сказал Арсений, тяжело поднимаясь с пола. — Ты как?       Попов подошел прямо к Антону, положив огромную ладонь ему на плечо и едва заглянул в лицо, рассматривая эмоции. Шастун слегка кивнул головой и отвернулся сильнее, вдыхая холодный осенний воздух. Он не хотел, чтобы его слабость и страх видел такой человек, как Арсений — сильный духом и волей, с моральными принципами и четкими целями по жизни. — Надо сегодня расслабиться. — Арсений пошарился в кармане запачканных брюк и прямо грязными руками вытащил карту, кидая ее на стол. — Купи себе одежду. Вечером в клуб пойдем.       Антон на звук пластиковой карты, ударившейся об дерево, повернулся и смерил мужчину непонимающим взглядом. — Не надо, я сам заработаю. — Начал вдруг он. — Не обсуждается. Я у тебя в долгу, ты же меня спас. — Парировал Попов, подмигнув.       Посмотрев в коридор, он сам невольно отвернулся, хмурясь. Ему давно не приходилось видеть столь знакомых людей в таком виде. Гриша был его старым приятелем, который по-началу был в мафиозном кругу самого Арсения, но очень быстро решил стать доносчиком, подставляя жопу каждому бизнесмену. Узнав это, Попов приказал расправиться с ним по чести — ему сожгли руку, которая указывала на то, что Григорий приносил клятву, вступая в мафиозную группировку.       Время неумолимо быстро несется. Не оборачиваться назад не получается, потому что все, что связано с нами сейчас, как никогда касалось в прошлом. И как бы это не было грустно — мы меняемся. Иногда к лучшему, а иногда и нет.

°°°

      Бродить часами по торговому центру, заглядывая в модные магазины с кучей одежды — не было чем-то приятным для Шастуна. Поэтому он решил быстро забежать в один из популярных недорогих магазинов, который был у него на слуху. За ним следовал один из охранников Попова, который немного напрягал своим присутствием. Конечно, хотелось свободы, а то в такой компании даже не думается нормально. С другой стороны, рассекать по людным местам в одиночку было очень опасно, тем более, после убийства Григория.       Другие покупатели оглядывали парня с ног до головы, отворачиваясь. Казалось, все взгляды прикованы на нем: он неопрятный, грязный, в порванной одежде. Ну, а кто еще придет в магазин одежды? Как быть чистым, в хорошей одежде, если не купить ее?       Длинные вешалки с футболками, рубашками и кофтами разных цветов сразу замылили глаз Антона, сбивая с намеченного пути. Хотелось примерить абсолютно все, собрать несколько крутых образов на разные случаи, но парень быстро себя осек, вспоминая, что деньги не его.       Шастун вообще никогда не брал чужого, даже если это пихали силой. Но сейчас ситуация была настолько безвыходной, что деваться было некуда: джинсы были порваны в нескольких местах и если по-началу это даже смотрелось стильно, сейчас Антон больше был похож на бомжа. Что уж говорить про толстовку Попова на три размера больше? Она просто стала еще шире.       Поэтому Шастун решил для себя, что купит несколько вещей для нижнего и пару для верхнего. Он неспешно шел мимо вешалок с одеждой, оглядываясь на наличие телохранителя позади и кидая на локоть вещи прямо с вешалками. Когда Антон зашел в примерочную, мужчина, следовавший везде за ним, молча уселся на диван. Шастуну выдали номерок с цифрой пятнадцать. Он и сам не заметил, как успел набрать кучу всего: футболки разных цветов, двое джинсов, брюки, рубашка и толстовки. Казалось, все было нужным.       Парень снял джинсы с вешалки и стянув свои порванные, надел новые. В отражении ноги сразу стали опрятнее. Эти черные джинсы он точно решил, что купит, откладывая вещь на отдельный пуфик. Толстовки все были под размер, а элегантные брюки темно-серого цвета в вертикальную полоску, чем-то напоминали костюм, который Антон видел у кого-то из мафиозников. Еще вертикальные линии очень удлиняли его и так длинные ноги, поэтому в этих брюках Шастун выглядел, как Слендермен. Решил — брать не будет.       Все подошедшие вещи гардероба, Антон взял в охапку и пошел сразу к кассе. Интересно, сколько на этой карте было денег? Если сейчас он зайдет в автосалон и купит новую машину, оплатится ли она? Кажется, он боялся услышать положительный ответ. Разгуливая вот так — без кошелька, сумки или рюкзака с одним телохранителем, Шастун нес пластиковую карту с кучей денег.       Наверное, такие люди, как Арсений привыкли ни в чем себя не ограничивать. Да и только вспомнить, сам Попов носит свою карточку в кармане вместе со всяким мусором, типа чеков, окурков и визиток. Этот человек удивлял все больше, особенно после тщательного анализа наедине. Почему-то, когда мафиозник находился рядом — думать не получалось или не хотелось. Антон еще не решил. — С вас четырнадцать тысяч рублей. — Сказала миловидная девушка, стоя за тумбой с кассовым аппаратом.       Она легко улыбнулась и подняла голову. Шастуна тут же осенило. Это ведь та девушка из университета, которой он помогал нести учебники. Как ее зовут? Вспоминай, башка! — О, привет, Антон! — Как всегда очень бодро и радостно сказала девушка, сияя пуще прежнего. — Привет, — он сделал неловкую паузу, все же пытаясь вспомнить имя. — Оксана, — закончила она за него и протянула руку, расплываясь в широкой улыбке.       Шастун было потянулся ответить, вмиг расслабляясь от неловкой ситуации, как телохранитель, стоящий позади, тут же подбежал, преграждая рукопожатию. — Это моя одногруппница, все в порядке. — Заявил Антон, умоляюще смотря на мужчину.       Тот несколько раз оглянул девушку и с осторожностью убрал свою руку, больше не препятствуя. Оксана замерла на месте, зажимая губы, из-за чего улыбка сразу пропала. — Прости. — Едва приподняв уголки губ, извинился Шастун, пожимая маленькую девчачью ладошку.       Суркова тут же ожила, снова улыбаясь парню. Она немного покраснела и посмотрев на экран в кассу, махнула Антону на терминал. — Да, конечно, прости. — Еще раз сказал он, прикладывая банковскую карту. — Все хорошо, — кивнула она. — Не знала, что ты с охраной обычно гуляешь. — Сказала Оксана, отрывая вылезший чек с громким хрустом бумаги. — Ох, жизнь заставила. Ну, мне пора, прости еще раз, Оксан. Был рад увидеть тебя. — Сказал парень, махая рукой на прощание.       Суркова залилась румянцем до самых кончиков ушей и закусив губу, помахала в ответ. Теперь телохранитель нес два больших бумажных пакета. Не без дела же ему ходить туда-сюда по пятам. Проходя мимо стеклянной витрины, Антон увидел красивый мужской костюм. Он точно сидел на высоком манекене, гипнотизируя своим видом: темно-серая графитовая ткань, отдавала едва заметным зеленым отливом; наутюженные брючные стрелки точно подчеркивали ноги от колен до щиколоток. Глаз отвести не получилось, поэтому Шастун однозначно решил, что он зайдет и купит его.       В отражении зеркала примерочной перед Антоном сейчас стоял статный, богатый парень, с пронзительными глазами. Отодвинув шторку, Шастун вышел из раздевалки, делая несколько небольших шагов в сторону телохранителя и консультанта. Девушка тут же ахнула и тихо вздохнула, приложив руки к груди. — Вам так идет! Прямо, как на вас шили. — Заявила та.       Мнение работника магазина, которой нужно было продать, как можно больше и дороже, Антон слушать сильно не стал. А вот, что скажет молчаливый сопровождающий мужчина, чьи глаза медленно поднимались наверх, было послушать интересно. — Что скажете? — Спросил он, четко смотря на телохранителя.       Он прокашлялся и выдал: — Очень не плохо. Арсению Сергеевичу понравится.       Последнее добило Антона. Это был удар прямиком под дых. Почему он хотел всем угодить, понравиться? Ведь и правда, вся купленная одежда очень была похожа на гардероб Арсения, на то, что нравится мафиознику, а не Шастуну. Индивидуальность — парень мог спокойно объяснить, что за это время пропитался мужским дорогим парфюмом, которым веяло от Арсения круглосуточно, поэтому решил сменить стиль. И он бы не соврал. Но не договорил бы часть правды точно. Нет, ему не хотелось понравиться всем, ему хотелось, чтобы он стал замечен Поповым. Чтобы эти ярко-голубые глаза смотрели прямиком в душу, успокаивая или наоборот, будоража из-за малейшей ошибки, провинности. — Упакуйте, пожалуйста, — попросил Шастун, отдавая девушке фирменную вешалку с размерной сеткой.       Та кивнула и быстро убежала к стенду с такими же костюмами. Когда еще одна покупка была оплачена, Антон вспомнил, что ему, по-хорошему, нужно купить обувь. Протертые кроссовки с ужасно поколоченными носами вместе костюмом смотрелись ужасно. Благо, все это время он мог надевать обувь Арсения, ведь у них были похожие размеры ноги. Как не странно, именно в такой обуви Шастун впервые ощутил себя человеком. Она была комфортной, хорошо сидела на ноге и подчеркивала каждый изгиб выпирающей косточки снизу. Одна пара явно была дороже, чем весь гардероб Антона, который пылился дома в шкафу.       Ну, а что? Он все таки бедный студент, который не мог позволить себе тратить такие деньги на какие-то туфли, которые он наденет пару раз за всю жизнь. В этом он был далек от отца, и наверное, только понял преимущество и весь смысл такого разнообразия, когда познакомился с Арсением. Несмотря на свой грозный вид, мафиозник был еще тем стилягой: классический стиль, в котором был единственный черный костюм, и то, наверное, для траура, потому что Попова Антон в нем не видел ни разу. Туфли и слипоны менялись каждый день, под свой костюм, под мероприятие, под погоду. Каждый раз было интересно, в чем на этот раз придет Арсений.       Еще один обувной магазин, в котором не было ни одной пары, похожей на то, что носил мафиозник. Шастун уже был готов упасть на диван посреди торгового центра и от усталости уснуть, но тут позади раздался голос. — Пойдемте. — Сказал басистым голосом телохранитель, разворачиваясь в другую сторону.       Несколько длинных пролетов, уложенных большой белой плиткой и освещенных яркими лампами, и вот они наконец дошли. На прилавке стояли натертые ботинки, туфли и даже кеды. Цена тоже зацепила Антона, впиваясь в черепную коробку и бурча под нос, что это не твой кошелек, чтобы так нагло тратить оттуда такие деньги. — Да, знаешь, давай в другой раз купим их. — Парень почесал затылок и хотел было развернуться в сторону выхода. — Можно я сделаю один звонок и пойдем? — Спросил мужчина, получая положительный кивок.