Разделённый мир

      В эту ночь ему ничего не снится. А если и снится, то он не помнит. Сон наполнен запахом незнакомых трав и шелестом листвы из открытого окна. Сон его спокоен и крепок, как не был ещё ни разу на его памяти, и когда раннее солнце начинает подниматься над верхушками деревьев, проникая первыми лучами в окно, он зарывается лицом в подушку, желая продлить это давно покинувшее его чувство безопасности, пока сонный разум ещё не совсем помнит, где он.       А потом на подоконник залетает ранняя птица, и постучав клювом по деревянной раме, заливается свистом и трелью, вырывая из мягких объятий неведения.       Рэн резко открывает глаза, едва не вскидываясь.       Маленький сизогрудый воробей с тёмными перьями по краю крыла продолжает громогласно радоваться жизни, прыгая по широкому подоконнику. В коридоре за дверью раздаётся глухой звук удара и тихий вскрик. Дети в отдалении негромко переговариваются сонными голосами.       Он тихо садится на кровати и поводит плечами, потягиваясь и проверяя свободу движений. Спина… не болит. Может быть немного тянет и чешется, но он с удовольствием отмечает, что почти здоров. Хорошо.       Наглая птица, наконец, улетела с подоконника по своим делам и он поднимается. Лишний взгляд в окно подтверждает мысль, что ещё довольно рано. Прислушавшись к себе Рэн прикидывает время. Прошло… где-то чуть меньше одной трети местных суток, если он верно определил их протяжённость.       Голову поднимает смутное любопытство: интересно, дети всегда так встают или это та самая попытка подготовить пакость чужаку? Если последнее, то слишком громко. Голоса их отца не слышно, но это ни о чём не говорит. Хозяин сейчас явно не самое разговорчивое существо в этом доме.       Лёгкие шаги в коридоре приближаются к его двери, останавливаются за тонкой перегородкой и он собирается, ожидая… в дверь стучит детская рука, но не открывает её.       — Рэн! Пора просыпаться!       Это Найк. Второй сын хозяина. Он снова стучит, но не заходит. Рэн ждёт короткое мгновение, а потом откликается.       — Я встал.       — Завтрак принесут в течении получаса. Мы будем ждать тебя на кухне!       Чуть приглушенный дверью звонкий голос сменился быстрым топотком, удаляющимся по коридору, и он позволил себе перевести дух. Внутренне он ждал, что мальчик зайдёт, несмотря на всё, что вчера было сказано, и сейчас удивлённо прислушивался к себе, чувствуя как отпускает напряжение.       Подойдя к двери, Рэн коснулся ручки и осторожно потянул на себя. Вчера он так и не закрыл её, не особо веря в чужую щедрость. Легко поддавшись, дверь распахнулась с тихим шорохом.       В коридоре шум отчётливо громче. Босые ноги звонко барабанят по деревянным полам, голоса детей приглушены лишь расстоянием.       — Нет, Лэйни, подожди завтрака!.. Найк, ты разбудил Рэна?       — Он проснулся. А папа уже?..       — Не спит, но ещё не… Лэйни, подожди! Сначала надо умыться… — звонкий смех прерывает старшего брата и что-то деревянное с грохотом падает на пол.       — Упс!       — Ну, это, наверное, теперь все услышали. Идём на зарядку! Крылан с заказом прилетит через двадцать… семь? Двадцать шесть минут. Давайте, давайте, не отлынивать! Всем нужно проснуться!       — Ну, Риан!..       — Какой ты сегодня грозный, старший брат…       Тройной топоток и смех отрезает мягко хлопнувшая дверь на улицу. Рэн постоял немного, прислушиваясь к наступившей тишине и шагнул назад. Он чувствовал смутную благодарность к тому, что никто из мальчишек не воспользовался правом зайти к нему без предупреждения; помимо того, что он был точно уверен, что ему бы это не понравилось, — Рэн не был уверен как реагирует на внезапное движение рядом с собой. Другим рабам, неосторожно подошедшим к нему во сне, он помнится переломал руки и едва не задушил особо наглого дикаря в оборванной шкуре. Да и надсмотрщикам от него доставалось, пока не посадили в отдельную клетку.       Детям такое ни к чему.       Он с силой провел рукой по лицу, отбрасывая мрачные мысли. Ему, пожалуй, тоже стоит умыться.       Вздохнув поглубже, он решительным шагом направился к указанной вечером двери.       За дверью из светлого дерева обнаружилась комната, облицованная светло-зелёной плиткой с рельефом морских волн на полу. Она была одновременно похожа и не похожа на общие душевые в доме Вэйна. Раковина и душевая кабина отгороженные друг от друга полупрозрачной дверцей, зеркало и небольшой белый шкафчик на стене — вполне достаточно для одного.       Рэн подошёл к раковине и заглянул в зеркало, впервые всматриваясь в своё отражение. У Сэйни он это сделать не успел, да и не до того было.       Из зеркала на него глянул незнакомец.       «Даже собственное лицо вспомнить не могу…» — с досадой подумал он. Поднял руку, провел ладонью по волосам, по щеке, по носу… вроде и знакомо — шевелится что-то на грани сознания, а вроде и не совсем — будто кто-то смутно похожий, как родственник — но не он сам.       И даже не поймешь в чем отличие — вот, что досадно. Волосы — пепельные, прямые, наполовину седые. Глаза светлые, прозрачные. Кожа бледная — явно он не из тех краев, что богаты солнцем.       Серые волосы, серые глаза, серая кожа — то, что он привык… видеть…       …в каком-то тусклом красновато-оранжевом свете… не в зеркале — это металл, отполированный до зеркальной гладкости.       Виски стрельнуло болью и в затылок словно вогнали шило, он зашипел, с силой втянув воздух сквозь стиснутые зубы, зажмурившись. Стон с трудом удалось подавить.       Оперевшись о белоснежную раковину Рэн тяжело выдохнул, не глядя тронул кран, давая напор и плеснул в лицо водой — такой холодной, что аж заныли зубы. Но вроде помогло. Отпустило.       Что же это за гадость с ним приключилась?..       В зеркало он больше не смотрел. Наскоро вытер лицо и руки висящим у шкафчика полотенцем, незнакомо пахнущим каким-то цветочным запахом. Интересно, у илла, всегда и везде цветы и травы? Пришла в голову по-дурацки несвоевременная мысль. И топливо там или смазка для машин тоже будет пахнуть какой-нибудь травкой или ягодами?       И чего только в голову не придет с помрачения…       Встряхнувшись, Рэн собрался с мыслями. Пора было выходить. Заставлять ждать хозяина не стоило, вполне возможно, что проспавшись, он будет не таким, как накануне ночью.       Пусть и раннее утро снова было солнечным и ярким, и оказалось, что в коридоре, под самым потолком, рядом со световыми панелями расположились длинные узкие щели, проходя через которые, свет падал невесомыми занавесями. Солнечные лучи падали на деревянный пол, задевая панели из слюды и кристаллов, рассыпаясь мягким рассеянным светом и путаясь в живой зелени на стенах.       Это смотрелось… красиво. Стоило признать. Вызывая какой-то глубинный трепет перед жизнью, столь небрежно оставленной в жилом помещении, всё в доме дышало и жило. Очень хотелось остановиться и залипнуть на зелёном вьюнке, ползущем по углу перед дверью в ещё незнакомую комнату, или на свисающей с потолка у развилки коридоров корзине с приятно пахнущим растением с широкими листьями и белыми цветами, кое где завязывающимися в мелкие жёлтые ягоды.       Рэн почти силой заставил себя пройти дальше, не желая нарываться на конфликт с утра пораньше.       Бесшумно ступая по деревянным полам, он дошёл до кухни и неуверенно замер. Хозяина здесь не было. А дети ещё не вернулись, в большое панорамное окно с раздвинутыми шторами он видел, как они разминались на улице.       В светлых коротких шортах и футболках, босиком стоя в густой траве, тянулись и приседали под счёт самого старшего брата. Ничего сложного и невыполнимого, требующего присмотра. Только странно, что совсем ничего боевого — даже простейших стоек нет.       Какое-то время он наблюдал за детьми, ловя себя на странном несоответствии — ну не так должна выглядеть тренировка, пусть даже детская! Конечно, серьезные силовые упражнения таким мелким давать еще не стоит, но простые парирования-то поставить можно! Ручками помахали, ножками подрыгали — и все, можно отдыхать! Зудело внутри: выйти, показать, как правильно…       «Не твои дети — не твое дело!» — напомнил он себе, раздраженно тряхнув головой.       — Ой! Рэн! Доброе утро! — вдруг звонко выкрикнул один из мальчишек, заставив вздрогнуть. Вот же… сам не заметил, как высунулся из-за занавеси больше, чем следовало.       Остальные тут же обернулись в его сторону и тренировка мгновенно закончилась, когда дети засияли улыбками.       — Привет, Рэн! — Старший махнул ему рукой, ничуть не обеспокоенный вставшей разминкой.       — Утро, — хрипло отозвался он, не зная, как себя вести. Очень хотелось дать по подзатыльнику за отлынивание, но это, и правда, было не его дело.       — Мы почти закончили и скоро придём! — Риан тронул братьев за плечи. — Осталась только пробежка. Бежим три круга вокруг дома.       Он подтолкнул младших в спины и они со смехом неспешно побежали в сторону сада, присматривая, чтобы Лэйни не отставал.       «Три круга,» — мысленно повторил Рэн. Смешно.       Впрочем, что он знает о местных обычаях…       — Доброе утро, Рэн, — голос, раздавшийся позади, заставил почувствовать досаду и раздражение.       Обернувшись, он встретился взглядом со своим хозяином. Как он мог его не заметить?       Маэль Арк стоял в проходе, прислонившись плечом к стене. Всё такой же бледный, чуточку сонный, но видимо, достаточно проснувшийся, чтобы ходить тише тени. Из его волос исчезли цветные бусины, а праздничное одеяние сменила простая светлая рубаха, чуть ниже бедра и узкие штаны на пару тонов темнее.       — Доброе утро, хозяин, — Рэн склонил голову.       — Тебе не обязательно звать меня… так, — тихо откликнулся Арк, отступая от стены и проходя к столу и касаясь чайника. — Можно по имени. Или Мастер.       — И всё же вы мой хозяин.       Ему стоит промолчать об этом и принять предложенное. Не похоже, что илла проще концентрироваться на разговоре, чем вчера, однако промолчать он не может. Не в этом.       — Не важно, как вы это называете, свойство не изменится.       Маэль, потянувшийся было к верхнему шкафу, замирает, мучительно хмуря брови. Вчера, когда усталость взяла своё, Рэн мог бы подумать, что он злится, но сейчас, при свете дня, всё выглядит иначе. Илла словно пытается вспомнить значение слов и смысл сказанного.       Он опускает руку, опираясь на массивную деревянную столешницу.       — Я не могу сейчас… объяснить разницу смыслов, — наконец, говорит он. — Но мы поговорим об этом. Позже. После завтрака.       — Разве от этого нет лекарства? — резко спрашивает Рэн, которого неожиданно злит такое состояние хозяина. — Хотя бы временного. Для разговора.       Арк дёргает губами в кривой усмешке, всего на мгновение его взгляд становится чуть твёрже.       — Адреналин, вещь универсальная. Но после будет хуже. И время… сократится.       Это звучит так, будто он уже думал об этом.       Дальнейший разговор прерывает хлопающая дверь, топот и смех несущийся впереди детей.       — Крылан с завтраком прилетел!       Найк и Лэйни влетают на кухню первыми, громко приветствуя отца и бросаясь обнимать его за ноги.       — Доброе утро, папа! — Найк утыкается лицом ему в живот, а Лэйни достаёт щекой только до середины бедра.       — Доброе утро, дети. — Маэль осторожно гладит их по головам.       Риан входит последним, неся в руках объёмную коробку, увязанную голубовато-прозрачной тканью, сверху закреплённой какой-то длинной, узкой коробочкой.       — Сегодня хорошая погода и ветра совсем нет, — говорит он, с небольшим усилием поднимая свою ношу на стол. — Даже на две минуты раньше прилетел. Но к вечеру обещают облака и дождь ближе к ночи.       — Значит, поедем в город пораньше, — отзывается его отец.       Риан снова улыбается и оперевшись коленями на стул, неожиданно проглаживает верхнюю коробочку вдоль длинной стороны. Словно по лакированной, по голубой поверхности разбегается ветвистый световой узор, заворачивающийся спиралью, и коробочка щёлкает. Полупрозрачная ткань втягивается внутрь, открывая под собой прозрачные контейнеры с едой. Одина из длинных сторон складывается в треугольную мордочку и у устройства неожиданно появляется шесть тонких, прозрачных лап, превращая его в длинное насекомое.       Оно весело присвистывает, расправляя из-под твёрдой поверхности четыре тонких усика, на которых зажигается голубоватое силовое поле, тут же начинающее тихо и низко гудеть.       — Бззз! — Весело откликается насекомое.       Лэйни хихикает и машет ему ладошкой.       — Пока-пока!       — Бз! — Важно кивает ему зверёк, спархивая с коробок и уносясь в открытое окно мимо Рэна.       — Это Крылан, — поясняет Найк, явно веселящийся с выражения его лица. — Они доставляют вещи и еду из города.       — Они очень умные, — Риан разбирает контейнеры, пока Найк тянется к шкафам с посудой.       — Разумные? — Осторожно уточнил Рэн.       — Роевой искусственный интеллект, — поправил лорд Арк. — Обучается до уровня служебной собаки.       — Они хорошие помощники, — старший сын спрыгнул со стула, помогая брату, пока Лэйни подёргал отца за штанину.       — Папа, можно мне такого?       — К школе.       Старший илла устало вздохнул и снова потянулся к верхнему шкафу за кружками.       Из холодильника споро достали кувшин жёлтого сока, масло и сыр.       — Ууу!       Ребёнок от такой постановки вопроса расстроился. Но уже через мгновение выдохнул и полез на высокий для себя стул.       — Присаживайся, — махнул Рэну Маэль. — Будем завтракать.       На тарелках уже исходили паром блины и какая-то белая масса, усыпанная разноцветными ягодами.