Папка

И десяти минут не прошло как Перкинс явился в дом четы Грейнджеров. Не утруждая себя приветствиями и вежливыми расшаркиваниями с уже присутствующими здесь людьми, этот невзрачный на вид сутулый мужичишка уверенно прошагал в сторону кухни и, войдя, бесшумно прикрыл за собой дверь. Несмотря на то, что очередной незваный гость своим прибытием практически не издал ни единого звука, Гермиона вздрогнула всем телом, когда он только вошёл в их дом и снова, когда он скрылся за дверью кухни. Беззвучно… Будто в вакууме. Но этот звук прогремел в её голове как взрыв. Глубоко вздохнув, она тряхнула головой, стараясь собраться с мыслями и силами. Получилось не особо. Всё случившееся буквально выбивало почву из-под ног и не укладывалось в голове! «Мэри похитили пожиратели смерти!» «Снейп создал философский камень!» «Дом всё это время прослушивали!» «Война будто снова на пороге!» «Снейп был прав, когда говорил, что министерству нельзя доверять!» «Гарри надумал уволиться из аврората и бросить то, во что так сильно верил и к чему так старательно стремился! Потому что потерял веру…» «Родители опять пострадали из-за всего этого. Из-за каши, заваренной мной!» «Кингсли, кажется, сошёл с ума…» «Девочку срочно нужно искать!» «…и я безумно боюсь… но не знаю, чего боюсь больше… …того, что Снейп окажется предателем и на самом деле просто стремится попасть к своим соратникам. …или того, что он отправится к пожирателям, чтобы спасти Мэри… и они снова будут причинять ему боль, а потом убьют…» «…и я его больше не увижу…» «…уже никогда…» «…его красивые руки, протягивающие чашку с кофе…» «…едва заметно приподнятый уголок рта, когда тонких губ касается очень редкая улыбка…» «…глаза удивительного цвета… такие глубокие и такие… …такие…» Снова тряхнув головой, девушка с силой зажмурилась. «Хватит!» «Сейчас вообще не время!» «Впрочем, для подобных мыслей никогда не время…» «Он не ответит на мои чувства.» Резко открыв глаза, она выпрямилась. «А у меня есть чувства к нему?!» Мир вокруг вдруг будто обрёл четкость. Какой-то неведомый ей самой переключатель внутри неё щёлкнул, и мысли прояснились: «Да» «Есть» «Какие? С чего вдруг? Когда это случилось? Он живёт в их доме совсем недолго…» Над всем этим стоило бы подумать более основательно. Но точно не сейчас. Папу и маму они с Гарри усадили на диван. Моника отчаянно плакала. А Вэндалл, с которого Гермиона уже сняла проклятие, по-прежнему был не в ладах с собственным телом. После полученного от авроров ступефая нормальная мышечная активность к магглу никак не возвращалась, и мужчина сейчас не мог не то что стоять, но даже ровно сидеть у него выходило с огромным трудом. Золотой мальчик, скромно присевший рядом с семьёй подруги на краешек дивана, застывшим ничего не видящим взором пялился в пустоту перед собой. Кажется, бедолага окончательно потерял жизненные ориентиры… Гермиона тяжко вздохнула. Как же сейчас хотелось простой обыденной жизни, чтобы главной заботой было «что приготовить на ужин» или «какую юбку натянуть для похода в гости к свекрови». — Пап, — погладила она отца по подрагивающему плечу, — если лучше не становится, можно ещё зелье выпить. Одно из тех, что вы пьете во время приступов подойдёт. Я принесу? — Нет, — буркнул мужчина сквозь сцепленные зубы. — Пап… — девушка обняла ладонь отца своими руками, боясь глядеть тому в глаза, и была несказанно рада его слабому ответному пожатию. — Нет, дочка, не хочу больше ничего магического. С этой минуты НИЧЕГО. Всю эту дрянь я выкину в мусорное ведро, как только снова смогу нормально двигаться. Я ведь смогу? Она всё же решилась поднять глаза. Его ответный пристальный взгляд потряс её до глубины души. — Конечно, сможешь, пап — прохрипела она, сглотнув ком. — Это проклятие не оставляет после себя последствий. Обычно… Просто у тебя симптомы немного затянулись, потому что ты… — Маггл, — закончил он. — Думаю, да, — пожала она плечами, поморщившись. — И меня это крайне устраивает, — ответил тот, немного скомкав конец фразы из-за непослушного языка. — Не хочу больше здесь быть. Тихий голос Моники был едва слышен. — Ни одной лишней минуты не хочу быть в этом осквернённом доме. Хочу избавиться от него и уехать как можно дальше. Вэндалл рваным судорожным движением приобнял жену и прошептал: — Уедем, родная. Уедем. — Заберём Мэри, продадим дом и вернёмся обратно в Австралию. Гермиона сглотнула горечь подступивших слёз. «А я?!» «А как же Я?!» Будто услышав её мысли родители в одночасье обернулись на дочь. — Пожалуйста, Гермиона, — с мольбой в глазах Моника, перегнулась через колени мужа и обхватила её лицо холодными как лёд ладонями. — Пожалуйста, дочка, поехали с нами. Вернись к нам из этого ужасного мира. Пожалуйста! Слезы всё-таки потекли по щекам. Девушка обхватила обоих родителей руками и уткнулась лицом в папину грудь. Его сердце стучало так быстро и так сильно… «Что же мне теперь делать?..» Гермиона не имела понятия, разрываясь на части между всеми такими важными для неё людьми, принадлежащими этим разным мирам и так стремительно сейчас отдаляющимися друг от друга… и от неё. Дверь кухни с грохотом отворилась, и в гостиную стремительно влетел Кингсли, снова волоча Снейпа за ворот рубахи. Бывший шпион катастрофически не поспевал переставлять подгибающиеся ноги, то и дело норовя ничком свалиться на пол. Но министр держал того крепко и каждый раз, будто кукловод, вздёргивал свою измученную марионетку, заставляя подняться и послушно ковылять вслед за ним. Швырнув недруга в ближайшее кресло, Кингсли очень тихо дал какое-то распоряжение одному из присутствующих авроров, и тот спешно ретировался. Снейп выглядел совершенно разбитым и пришибленным, растекшись в кресле бесформенной кляксой. А пресловутый Перкинс покинул дом так же тихо, без лишних слов, как и появился здесь. — Итак, — резко обернувшись, Шеклболт, упёр руки в бока и воззрился на присутствующих с нездоровым огоньком в глазах. — Нужную информацию я, наконец, получил. Его дикая ухмылка больше походила на оскал обитателя крыла для психически больных в лечебнице Святого Мунго, но никак не министра магии. Гермиона перевела ошарашенный взгляд на Снейпа. …белый, едва ли не до синевы… …под носом следы наспех стёртой крови… «Значит они всё же взломали тебе мозги…» — Я вижу, — продолжал тем временем бесноваться бывший аврор, — здесь организовалась целая шайка сочувствующих бывшим пожирателям смерти. Гермиона, Гарри и даже Грейнджеры старшие вскинули на оратора шокированные взгляды. — Но нет, дорогие, так дело не пойдёт! — он навис над диваном, на котором сидели все, к кому он обращался, и уже буквально шипел. — Вы, инспектор Грейнджер, пойдете под суд за регулярные превышения полномочий. Вашим родителям… сотрут память. А вы, аврор Поттер, отправитесь следом за подругой за деструктивные речи а также пособничество предателю и пожирателю. Да, да, золотой мальчик, у меня ведь есть доказательства, как ты бегал сюда с криками «Хочу вам помочь, профессор! Но авроры уже на пороге!» Глаза Гарри округлились под стать его очков, Кингсли довольно кивнул: — Дошло? Как это будет выглядеть, если я правильно преподнесу информацию в Визенгамоте? — Кингсли, что с вами? — оторопело вымолвил парень. — Вы не в себе! — Нет, Поттер! Я единственный здесь, кто в здравом уме! Потому что все вы откровенно сбрендили! Или этот упырь подсыпал вам в чай какой-то дряни! Хриплый скрипучий смех, в котором с трудом можно было распознать Снейпа, заставил всех обернуться. — Ты раскусил все мои коварные планы, Кингсли. Я сражён твоей проницательностью. — А я твоей способностью напрашиваться на зуботычины, — выплюнул Шеклболт, готовый в очередной раз кулаком проверить на прочность череп ненавистного ему человека. Бывший шпион криво усмехнулся, не без труда приоткрыв один исполосованный лопнувшими сосудами глаз: — Дурные гены, знаешь ли… — Что? — всё больше злясь, переспросил тот. Гены… Маггловское слово. Конечно, чистокровный министр магии не знал его. А полукровка Снейп знал… — Слушай, Кингсли, — плохо выговаривая слова, продолжил тот, — можно мне, перед тем, как мы все дружно отправимся в Азкабан, зайти в уборную, проблеваться. Иначе, боюсь, по пути снова могу изгадить твои дорогие туфли. Шеклболт вдруг выпрямился во весь свой внушительный рост и в его взгляде блеснуло настоящее ликование. Он чувствовал себя победителем — поверженный враг перед ним признавал своё поражение и просил… Просил ЕГО, Победителя… — Отчего же нельзя? Можно, — усмехнулся министр и лёгким кивком подал знак до этого бездействующим аврорам сопроводить того в указанном направлении. — Наслаждайся. Когда бывший шпион едва волоча ноги в сопровождении двух авроров доковылял до нужной двери, с указки всё того же министра, с него не на долго сняли громоздкие кандалы, всё это время удерживающие его руки за спиной. Какая великодушность… Авроры остались караулить у входа. А Снейпа, судя по звукам за дверью, и впрямь знатно тошнило. — Вы ведь не сделаете этого? — решилась заговорить Гермиона. — Не сотрёте память моим родителям? Они… — Сделаю, — перебил её министр. И, дождавшись, пока на лице собеседницы проявится неподдельный ужас и замешательство, продолжил: — Если понадобится. — Чего вы хотите? — глухо спросил совершенно потухший Победитель Воландеморта. — Я хочу вернуть людям нормальную жизнь, Поттер! — вспылил Кингсли. — Хочу, чтобы они не боялись ходить по улицам! Чтобы к ним в дома не вламывались сумасшедшие маньяки! Чтобы дети учились в школе и думали о квиддиче, а не шорхались Мэрлин знает где в поисках кусков души убийцы и психопата! Вот чего я хочу! И, поверьте, я сделаю ВСЁ, чтобы добиться этого! ВСЁ! Не сомневайтесь! В ужасе Гермиона глядела в это знакомое лицо, но не видела того знакомого человека. Ведь он по прежнему хотел правильных вещей, но его поступки… Когда это случилось? В какой момент он перешёл черту, не выдержал всей этой колоссальной нагрузки? Сам сошёл с ума… — Кингсли, — подала было голос Гермиона, но гул сливного бачка прервал её, а потом до них донёсся приглушённый звук, заставивший всех изумлённо замереть. Хлопок аппарации… Немая сцена продлилась всего секунду. А уже в следующий момент, дверь в туалет была вынесена одним мощным редукто. Даже если бы Снейп оказался внутри, вряд-ли выжил бы после такого. Но его там не было. *** Ну… Сказать, что в доме начался переполох — ничего не сказать… Кингсли бесновался. Пресловутый Перкинс явился снова в сопровождении парочки коллег, лица которых Гермиона не сумела бы вспомнить даже под сильнейшими чарами. Как они это делают оставалось для всезнайки загадкой, ответ на которую ей очень хотелось бы найти, но, к сожалению, этот вопрос пока оставался для неё открытым. Хотя и не столь существенным в сравнении с насущными проблемами. Дом обшарили едва ли не по кирпичику. А уж комнату, где с недавних пор обитал… кем бы он ни был (шпион, предатель, герой, тайный защитник или коварный пожиратель смерти) перевернули вверх дном, умудрившись даже совершенно немагическим образом распотрошить подушки и отодрать с пола ковролин. Надо сказать, запретного ничего не нашли. Но от этого взбеленились ещё больше. Впрочем, кое что интересное министерским ищейкам обнаружить всё-таки удалось — её личные записи о наложенном на родителей обливиэйте, которые она с надеждой в глазах вверила самому многоликому человеку в мире. Описание всех её исследований, разработок и процессов… провальных попыток исправить последствия и побочные эффекты. Толстая стопка её тетрадей… и одна не её… Почти полностью исписанная знакомым косым почерком… Дополнения, размышления, советы, правки, формулы… Всё это время он работал над зельем для её родителей. Он не забыл. Не бросил пылиться в стол. Не посмеялся. Он и правда хотел помочь. Но не успел… Слезы снова нестерпимо подкатили к глазам, голова закружилась, а тошнота усилилась. ОН ХОТЕЛ ПОМОЧЬ. И он бы сумел… Конечно, никто эти записи отдавать ей не собирался. Перкинс вцепился в тетрадь Снейпа, как в сокровище, и, прихватив довеском и её разработки испарился, будто его тут и не было. Кингсли крушил всё вокруг в припадке неконтролируемого бешенства. Хозяева дома в компании дочери и Гарри Поттера всё это время сидели, вжавшись в диван под прицелом четырёх направленных в лоб каждому палочек, и могли лишь ошарашенно наблюдать за происходящим. «Что же будет дальше?..» Думать о своём будущем Гермиона откровенно страшилась. О том, что слетевший с катушек министр изволит забыть о совершённых ею «должностных преступлениях» не приходилось даже мечтать. Ему нужно было на кого-то излить свою злость. А зол он был беспредельно! Голов полетит много… И сидящему рядом Спасителю магБритании тоже следует попрощаться с аврорской карьерой. Впрочем, кажется, он уже это сделал и сам. Но вряд ли Золотой мальчик полагал, что всё произойдет так масштабно… Лишь бы в Азкабан не загремел «за измену». Да,. Шеклболт был очень зол… Родителям, без сомнения, снова светит обливиэйт. Это добьёт их окончательно. Они и после предыдущего то раза не оправились, а уж повторная промывка мозгов… Это конец. Девушка прикусила нижнюю губу и зажмурилась, силясь всё же сдержать слезы. И где чертов Снейп?! Как он, дракклы б его забрали, (а может это они его и утащили?) умудрился аппарировать из окутанного чарами дома, куда, по идее, ни войти, ни выйти…?! И почему только сейчас? Почему не раньше? Кстати, Мэри ведь тоже вышла за пределы защитных чар. И сделала это без видимых проблем! Где теперь девочка? Что с ней? Что вообще, мать вашу, происходит?! Гарри молчал. Просто смотрел остекленевшим взглядом прямо перед собой. О чём сейчас думал Избранный и Спаситель в одном лице? Гермиона полагала, что её лучший друг перебирает в мозгу почти те же вопросы, что и она сама. «Эх, Гарри, Гарри… Это я заварила всю эту кашу. А теперь вот, и тебя утащила своей глупостью на дно… Прости, пожалуйста…» — Как! — взбешённый рев министра Шеклболта вывел девушку из тяжёлых раздумий. Устремив на него испуганный взгляд, она буквально онемела от страха. На неё надвигался очень злой, очень крупный и очень… сумасшедший мужик, являющийся к тому же ещё и очень сильным боевым магом. — Кингсли, — только и смогла она пискнуть в ответ, посильней вжимаясь в спинку дивана. — Что вы сделали?! — заорал тот, дико вращая налитыми кровью глазами. — Ты! — он ткнул нервно подрагивающим пальцем в Гарри, а следом в неё. — И ты! — Что вы несёте? — вскочил было парень, пытаясь преградить путь своему бывшему начальнику к подруге. Однако Шеклболта было уже не остановить. Одним ударом огромного кулака он сбил того с ног, даже не обернувшись на распластавшееся по полу тело. Гермиона очень надеялась, что тот неприятный хруст, который она четко слышала, был звуком раскрошившейся оправы очков, а не череп её лучшего друга. — Повторяю вопрос, Грейнджер! Что вы сделали?! Как он ушёл?! Я вас всех дементорам скормлю! — Прекратите! — услышала она сдавленный голос отца с боку. — Вы… Одно движение палочкой и больше «бесполезный маггл» не издавал ни звука. Не мешал… — Итак, — большая широкая ладонь сжалась на её шее, кажущейся сейчас вдруг такой тонкой и хрупкой. Стало трудно дышать. Кончик волшебной палочки бывшего мракоборца приблизился к её лицу. Одно неверное движение и он, если не проклянёт, то, без сомнения, точно выбьет глаз. — Как этот ублюдок ушёл? Вы состряпали ему нелегальный портал? Голова, казалось, сейчас лопнет от поднявшегося давления и удушья, уши заложило, перед глазами поплыли пестрые круги. Возможно, девушка и ответила бы что-то, если бы могла говорить. Но она уже не могла. Лишь хрипела, безрезультатно пытаясь соскрести со своего горла этот стальной захват. — Министр, — чей-то испуганный голос, донесшийся из-за массивной спины нависшего над ней Шеклболта, девушка слышала уже очень отдалённо и глухо. Кажется, подчинённые, наконец, решились признать, что с их начальством что-то не так. И уже балансируя на краю беспамятства, ей даже показалось, что она увидела пару вспышек пущенных в того проклятий. Хватка на её шее ослабла, но сознание уже всё равно уплывало в глубокую обволакивающую тьму.