Yu-Gi-Oh! Beginning&End

      Снежинки танцевали в свирепом токийском ветре, каждая из них была изящным шедевром, прежде чем упасть на безжалостный асфальт. Небоскрёбы города возвышались над головой, их вершины были окутаны тонкой пеленой облаков и тумана. Внизу оживлённые улицы превратились в зимнюю сказку, тихий хруст шагов приглушался мягким белым покрывалом.       Неоновые огни отбрасывали на сцену неземное сияние, освещая замысловатые иероглифы, украшавшие каждую витрину и рекламный щит. В воздухе витал аромат горячего рамена, доносившийся из дымящихся мисок, смешиваясь с едким запахом выхлопных газов и сладким ароматом новогодних фруктов, которых продавали в магазинах.       В самом сердце мегаполиса на пешеходном переходе было полно закутанных в шарфы и платки людей, которые, не обращая внимания на непогоду, спешили по своим делам.       После поимки Королей и Королев в некогда неспокойном мегаполисе воцарилось чувство облегчения. Улицы, которые когда-то оглашались взрывом и мучительными криками тех, кто попал под перекрёстный огонь, погрузились в тишину. Прошли те времена, когда отчаявшиеся люди шли на убийство ради обещания щедрого вознаграждения в надежде поймать Королей.       Теперь единственными звуками были лёгкое шуршание падающего снега и случайная болтовня горожан, которые без страха занимались своими повседневными делами. Владельцы бизнеса радовались, потому что им больше не нужно было беспокоиться о том, что их заведения станут невольными полями сражений. Родители наконец-то могли позволить своим детям свободно играть на улицах, не опасаясь, что их собьют с ног шальной атакой монстра.       К концу дня оживление в городе было ощутимым. Краны пришли в движение, поднимая обломки и мусор с мест бывших сражений, превратившихся в руины. Воздух наполнился стуком молотков и визгом пил, пока строители восстанавливали разрушенные здания, воодушевлённые новыми целями.       Тем временем инженеры и новаторы трудились над чертежами, совершенствуя передовые технологии, чтобы улучшить повседневную жизнь жителей Токио. От усовершенствованных систем общественного транспорта до передового медицинского оборудования — инфраструктура города претерпевала столь необходимую ей модернизацию.       С наступлением ночи засиял другой свет — тёплое сияние общественных центров, бесплатных столовых и импровизированных приютов, которые появились, чтобы помочь тем, кто больше всего пострадал от предыдущего хаоса. Волонтёры неустанно работали, раздавая еду, одежду и слова утешения тем, кто потерял всё в суматохе.       Внутри просторного особняка в большом бальном зале звучала джазовая музыка и разговоры токийской элиты. Хрустальные люстры отбрасывали ослепительные блики на полированный мраморный пол, а мягкие красные ковры смягчали ступени, ведущие к богато украшенным золотым перилам. Из высоких окон, занавешенных богатыми шёлковыми шторами, открывался вид на заснеженные сады, красоту которых затмевал только потрясающий вид на сверкающий городской горизонт.       Официанты в накрахмаленных черно-серебристых униформах пробирались сквозь толпу с подносами изысканных закусок и бокалами шампанского в руках, лавируя между группами элегантно одетых гостей. Мужчины в сшитых на заказ смокингах и женщины в роскошных дизайнерских платьях непринужденно смешались, их смех и разговоры переплетались, как мелодии живого оркестра, расположившегося на балконе.       В центре этого роскошного собрания стоял сам загадочный хозяин, воплощение захватывающего духа элегантности. Его стройная фигура двигалась с плавной грацией танцора, каждый шаг был идеально выверен, чтобы привлечь внимание. Его завораживающие изумрудные глаза сверкали, как драгоценные камни, под идеально изогнутыми бровями, а огненно-рыжие волосы, искусно зачёсанные назад и вверх, подчёркивали утончённость его черт. Изящная коса, заплетённая в косичку, свисала вдоль спины, словно золотая корона, идеально дополняя богато украшенные серьги.       Одетый в подобающий его статусу костюм, он выделялся своей эффектной внешностью: тёмно-синие брюки, накрахмаленная белая рубашка и тёмно-синий пиджак с высоким воротником.       И всё же никто не подозревал, что внешне безобидный молодой человек, стоявший среди гуляк и потягивавший шампанское с улыбкой, которая могла обезоружить даже самого проницательного наблюдателя, держал в руках бразды беспрецедентной власти.       В вихре роскоши и интриг существовал ещё один игрок, чьё влияние соперничало с влиянием загадочного хозяина. Таинственная молодая женщина, чьё присутствие одновременно очаровывало и нервировало, сумела вырвать контроль из рук Дьявола, пусть и временно. Хотя теперь они сотрудничали, мужчина не мог не признать, что она представляет собой грозную силу — потенциального противника, способного на равных противостоять ему.       В то время как внешне она играла роль любезной гостьи, её проницательный взгляд скользил по комнате, оценивая и манипулируя сложной сетью союзов и соперничества, которые определяли этот утончённый мир. Дьявол, всегда бывший непревзойденным стратегом, почувствовал опасность, которую она представляла, даже несмотря на то, что пользовался её поддержкой. Он знал, что за её загадочной улыбкой и расчётливым обаянием скрывался ум, способный перехитрить даже его самого, сила, с которой придётся считаться, если их сотрудничество развалится.       Словно видение, сотканное из нитей песни сирены и небесной сущности, загадочная красавица скользила по переполненному бальному залу, очаровывая каждый взгляд, который осмеливался задержаться на ней.       У нее были короткие темно-красные волосы, задняя часть которых игриво была закручена вверх. Под красными волосами были видны розовые пряди, как нижний слой ее прически. Небесно-голубые глаза, обрамлённые тёмными, как ночь, ресницами, сверкали внутренним светом, притягивая взгляды всех, кто осмеливался встретиться с ней взглядом. Острый нос и манящие, как врата рая, губы дополняли облик, который не поддавался описанию смертных, — симфонию контрастов, воплощавшую божественную элегантность и дьявольское очарование.       Пока она шла по переполненному бальному залу, о ней шептались, как о несбыточной мечте, как о тайне, которую ещё предстоит раскрыть, и о желании, которое ещё предстоит утолить. С каждым её шагом исходила мощная смесь невинности и соблазна, оставляя за собой след из очарованных зрителей.       Наряд загадочной красавицы был мастерским сочетанием наивности и эротизма, дерзким сплавом невинности и соблазна. Приталенное мини-платье с низкой линией подола подчёркивала соблазнительные изгибы бёдер, резко обрываясь на середине бедра. В то время смелые алые акценты на подоле шептали о запретных удовольствиях. В сочетании с этим провокационным нарядом на её теле было лёгкое кимоно чуть более светлого оттенка, его короткие рукава и пояс-оби создавали поразительный контраст с обнажённой кожей над грудью. Правый рукав кимоно изящно ниспадал вниз, а левый оставался открытым, создавая соблазнительную асимметрию. Длинные руки в полуперчатках без пальцев, подобранных в тон её наряду, добавляли загадочности, а темные чулки, облегающие её ноги, идеально сочетались с узором и оттенками ее наряда.       Притягательность таинственной роковой женщины уже привлекла внимание и расположила к себе всех присутствующих мужчин, от лихих юнцов до седобородых старцев. Однако когда она села за обеденный стол рядом с Дьяволом и достала сигарету, собираясь положить её в рот, все присутствующие инстинктивно, словно по команде, достали зажигалки, чтобы зажечь пламя, которое она вскоре использовала бы, чтобы удовлетворить своё желание.       В этот момент дюжина потенциальных женихов затаила дыхание, стремясь получить желанную благосклонность и предложить себя. Казалось, само время замедлилось, пока женщина наслаждалась моментом, и на её полных губах играла лукавая, понимающая улыбка. — Увы, но я не вижу среди вас того самого… — задумчиво пробормотала загадочная женщина, и в её голосе промелькнула нотка разочарования, прежде чем на её лице появилась яркая улыбка. Она взглянула на Дьявола, словно подтверждая, что желанное удовольствие ей доступно, но в её мыслях был совсем другой мужчина, которому она отдавала своё внимание и любовь.       Казалось, она подстрекала собравшихся мужчин соперничать за её внимание, в то время как её мысли были сосредоточены на человеке, которого не было в бальном зале. Этот невидимый завоеватель был истинным объектом её желаний, и её поведение было тщательно продуманной шарадой, призванной скрыть её истинные чувства и защитить её сердце от тех, кто стремился завладеть ею. Среди вихря флирта и обмана безымянная красавица оставалась загадкой, окутанной тайной, а её мотивы были столь же неуловимы, как и её истинная личность.       С озорным блеском в глазах женщина перевела взгляд на Дьявола, и в её взгляде читался явный вызов. — Кай-кун, ты ведь защитишь свою подругу? — кокетливо спросила она, словно подстрекая собравшихся мужчин обрушить свою ярость на молодого магната. Однако её спутник был слишком хитёр, чтобы попасться в такую ловушку. Он быстро соображал, пытаясь найти способ выбраться из этой опасной ситуации, не вызвав подозрений и не поставив под угрозу их хрупкий союз.       Ответ Дьявола был быстрым и продуманным — гениальный ход, призванный отвлечь внимание и сохранить преимущество. — Зачем беспокоиться? Я позволю тебе выйти замуж за любого из них, — сказал он, небрежно пожав плечами, как будто мысль о том, чтобы разделить её фальшивые чувства, не имела для него значения.       Однако женщина ухватилась за его слова, используя их, чтобы перевернуть всё с ног на голову и выставить молодого магната вуайеристом, наблюдающим за происходящим, а не участником. — Помимо вуайеризма, ты, кажется, очень любишь уединение, — игриво парировала она, выставляя его простым наблюдателем в игре любви и желания, которой она так умело манипулировала.       Застигнутый врасплох её метким ответом, Дьявол оказался в обороне, и его обычное самообладание было нарушено неожиданным выпадом. Однако, никогда не отступавший перед вызовом, он ответил ходом, рассчитанным на то, чтобы вернуть себе преимущество.       Соблазнительно проведя лезвием ножа по её губам, он едва коснулся её мягкой кожи. От этого интимного жеста по комнате пробежала дрожь возбуждения, словно сам воздух наэлектризовался от предвкушения. — Возможно, ты недооцениваешь мой… аппетит, — промурлыкал он, впившись в неё взглядом изумрудных глаз с такой страстью, что она могла поглотить её тело и душу. В этот момент грань между хищником и жертвой размылась, и они застыли в изящном танце желания и власти.       Поведение женщины изменилось в мгновение ока, её вечная улыбка сменилась выражением холодного смертоносного намерения. Она резким движением за спиной достала скрытую катану.       С невероятной для человека скоростью она прижала острое как бритва лезвие к горлу Дьявола, рассекая податливую плоть ровно настолько, чтобы показалась тонкая струйка крови. Внезапное превращение игривой кокетки в безжалостную убийцу стало пугающим предупреждением для всех, кто был свидетелем этого: не вторгайтесь в её личное пространство, иначе вы познаете последствия её гнева.       Когда собравшиеся зрители ахнули от шока, катану она обратно вернула в ножны за спиной, оставив после себя суровое напоминание об опасных глубинах, скрытых под манящей внешностью загадочной красавицы. Её ледяной взгляд обвёл комнату, безмолвно предупреждая, что она без колебаний убьёт их всех, если они осмелятся снова перейти ей дорогу. Она не хотела ни прикосновений, ни других мужчин, поэтому такая реакция.       Как будто ничего необычного не произошло, загадочная красавица снова улыбнулась, едва заметно, но безошибочно. Она встала со своего места, держа в руке бокал с вином, и небрежно задала вопрос. — Выпьем? — спросила она, и её тон был таким же мягким, как вино, которое она держала в руке. Было ясно, что она была настоящей хозяйкой этого дома, а не Дьявол, который так дерзко пытался заявить на неё свои права. Её непринуждённый переход от смертоносной угрозы к любезной хозяйке послужил острым напоминанием о её непревзойденном мастерстве в управлении коварным миром власти и желаний.       Пока собравшиеся гости поднимали бокалы в знак согласия, Дьявол смотрел на свою загадочную спутницу со смесью восхищения и недоумения. Казалось, что под слоями кокетливого флирта и игривой насмешливости в ней скрывалось нечто тайное, нечто особенное, не затронутое причудами окружающих.       Её действия, хоть и обманчиво невинные, многое говорили о её истинной природе — сложном узоре, сотканном из нитей уязвимости и непоколебимой решимости. Несмотря на видимость девичьего очарования, в ней бурлила неоспоримая сила, которая ждала, чтобы обрушиться на мир. Дьявол, хоть и был умен и хитер сам по себе, был заинтригован и напуган глубиной эмоций, которые он заметил в её пленительных глазах. В тот момент он понял, что недооценил её загадочность, и это осознание наполнило его волнующим чувством опасности и возможностей.

Женева

      Пока Shelby GT 500 Dragon Snake ехал по зимним дорогам Женевы по пути во Францию, захватывающие дух пейзажи города разворачивались перед ним, как в кино. Послеполуденное солнце окрашивало мощеные улицы в теплый медовый оттенок, а высокие шпили собора пронзали бледно-голубое небо, словно осколки небес. В воздухе витал шепот истории, а древние камни были свидетелями бесчисленных дипломатических интриг и тайных встреч.       В отличие от залитых неоновыми огнями токийских ночей, на улицах Женевы царила более мягкая, утончённая атмосфера, как будто само течение времени замедлилось, чтобы соответствовать неспешному ритму города.       Шины автомобиля шуршали по морозной брусчатке, и он летел вперёд, как пуля, сквозь живописную панораму. Снежинки танцевали в воздушном потоке, их изящные формы ловили угасающий дневной свет, прежде чем растаять в тонких струйках пара.       Знаковые достопримечательности города проносились мимо в калейдоскопе красок: величественный фонтан «Же-До», его туманный шлейф поднимался высоко в серое небо; богато украшенные фасады Дворца Наций, их каменные резные элементы сгладились от времени; и древние стены Женевского университета, их выветренные поверхности рассказывали о событиях прошлых веков.       Спокойная атмосфера Женевы, обусловленная её дипломатическим наследием и неторопливым темпом жизни, резко контрастировала с неистовой энергией Токио.       На пассажирском сиденье впереди сидела эффектная француженка, удобно устроившись в плюшевом кожаном кресле. Её внешний вид свидетельствовал о шикарном вкусе. Белые джинсы из плотной ткани облегали её фигуру и сочетались с крепкими ботинками на меху, которые говорили о практичной элегантности. Темная водолазка с горлом и белая куртка дополняли ее образ.       В её чертах было потрясающее сочетание классической французской красоты — пронзительные изумрудные глаза, изящный изгиб носа и длинные бледно-голубые волнистые волосы, ниспадающие на спину, словно река лунного света. Пока за окном проносился городской пейзаж, её взгляд был устремлён вдаль, а в глубине этих ярких зелёных глаз таилась загадка.       За рулём сидел высокий, атлетически сложенный иностранец, излучающий спокойствие и безмятежность. Его черты были шедевром классической красоты, словно сами боги приложили руку к его лицу. Поразительный контраст его белоснежных глаз, обрамлённых такими же белоснежными бровями, придавал ему неземное очарование. Его нос был прямым и пропорциональным, губы тонкими и скульптурными, что дополняло общее впечатление совершенства. Его тёмные волосы, аккуратно зачёсанные назад и с эффектной белой чёлкой, дополняли его завораживающий образ.       Он был в длинном приталенном чёрном пальто со стойким воротником, чёрная рубашка была заправлена в тёмные джинсы, подпоясанные ремнями, а на ногах были зимние кроссовки, которые говорили о том, что он привык к суровым условиям.       Пока водитель ехал по извилистым дорогам, боковым зрением он заметил, что француженка выглядела мрачной. Обычно она была полна жизни и радости, но теперь на её лице застыла меланхоличная маска, которая вызвала у него интерес. Он задумался, что могло вызвать такую перемену в её обычно жизнерадостном поведении.       Несмотря на свой обычно стоический характер, водитель почувствовал необъяснимое желание протянуть руку помощи, утешить или отвлечь от того, что тяготило её. Возможно, это была дружеская привязанность, а может, просто врождённое человеческое желание облегчить страдания попутчицы. Какой бы ни была причина, он поймал себя на мысли, что готов отступить от своей обычной сдержанности — робко улыбнуться, чтобы успокоить её. — Ты грустишь? — спросил он, не отрывая глаза от дороги. Он обычно всегда хладнокровен. — Могу узнать почему? — Я не знаю… — вздохнула она. — Сегодня чуть ли меня не убили дважды. Спасибо, что спас меня. — Главное, что мы живые и здоровые. Разве остальное важно? — спросил он. — Да, но… Мне не хочется представить, что было бы, если бы тебя не было там. — Не говори так. Смотри на все с хорошей стороны. — Хорошо, — вздохнула она. — У тебя есть близкие? — Почему спросила? — У тебя уши красные. Обычно, когда они красные, то кто-то вспоминает тебя. — Я слишком одинок для подобного. — Стоило закончить предложение, в мыслях промелькнуло лицо Аи Юта, после которого он обратно принял на себя маску безразличия. — Не верю. — А я помню, что у тебя есть брат. Неужели он настолько безответственный, что отправил тебя одну на такое путешествие? — Он занятой человек. — И плохой брат. Долг брата — защищать свою сестру. — Как видишь, у нас немного не так… — грустно ответила, а потом решила сменить тему. — А как тебя зовут? Столько времени прошло, и я даже не спросила. — Имя? — задумался он. — У меня нет имени. — Что? Ты серьёзно? Как ты жил до этого момента тогда? — она удивилась. — Никто в жизни не был рад видеть меня. — Он спокойно ответил, не отрывая взгляд от дороги. — И никто не хотел бы вспомнить меня. — Почему ты говоришь так, как будто это нормально? — в ее голосе был слышен тон сочувствия. — К сожалению, это факт. Но я не обижаюсь на него, если так считают люди, то пусть будет так. Пусть никто не находит удовольствия в моем присутствии, ибо это судьба, к которой я привык. — После ответа в машине царила небольшая тишина, пока Софи решила не прервать ее. — Тогда, возможно, я стану исключением, ибо я притягиваю нелюбимых и забытых. — Хм? — Я бы хотела, чтобы у тебя было имя, которое никто не забудет. — Ты можешь придумать. — Я? — она покраснела и задумалась. — Имя должно описать своего хозяина. Хотя я уже думаю над этим. — И как бы ты меня описала? — спросил он. Она задумалась. — Одинокая яркая звезда. Альфардом назову я тебя. — Астрология? — Самая одинокая и яркая звезда в созвездии Гидры. Или как «Сердце Гидры». — Вот как… — Он незаметно улыбнулся. — Хм? — она удивилась, что он согласился. — Альфард. — Что? — Скажи мне, у кого ты украл сердце, что тот человек вспоминает о тебе? — С чего ты взяла? — Обычно девушки так сильно думают о тех людях, кого они сильно любят. — Я ничего не крал, — спокойно ответил, не отрывая взгляд от дороги. — Тем более у девушки… — А если крал? — она ухмыльнулась. — Сердце. — Хм? — Например, женское сердце. — Нет, — ответил с безразличием. — Не хотел бы, чтобы из-за меня у кого-то разбилось сердце. Особенное женское. — Но скорее всего, разбилось. И возможно она сильно думает о тебе. — С ненавистью… — С любовью… — С чего ты так решила? — Мы часто можем себе позволить говорить за спиной плохие вещи. Но тогда у всех были бы красные уши. — Софи, это всего лишь народная примета. — Он вздохнул. — Кому я могу понравиться со своим ужасным характером и своей невезучестью?

***

— Мне, — Аи спокойно встала со своего места. — Нужен свежий воздух. — Бросив последний взгляд на собравшихся гостей, которые теперь оживлённо беседовали, она направилась к выходу, и её стройная фигура выделялась на фоне роскошного бального зала.       Выйдя на улицу, она пошла по садовой дорожке. В свежем ночном воздухе ощущался аромат цветущей вишни и отдалённый гул городской жизни. Наконец она дошла до уединённой скамейки, где села, выпрямив спину и расслабив плечи.       Безмятежность ночной сцены резко контрастировала с бушующими внутри неё эмоциями. Пока она сидела там, погрузившись в раздумья, свет фонарей особняка окутывал её лицо неземным сиянием, отбрасывая длинные тени, которые тянулись и танцевали на гравии у её ног.       Взгляд Аи скользнул вдоль края сада, и она заметила хрупкую, измождённую фигуру, съежившуюся под кроной ближайшего дерева. Старик был почти незаметен в темноте, если не считать разбросанных вокруг него устройств, каждое из которых было настроено на небесный балет над головой.       Заинтригованная, она начала неспешно приближаться к нему, размеренно ступая. Подойдя ближе, она поправила левый рукав, натянув его на плечо в едва заметном жесте открытости и уязвимости. Этот жест послужил визуальным заявлением, убеждающим в том, что она не причинит ему вреда и не преследует скрытых мотивов соблазнения или манипулирования. Вместо этого она предстала как надёжная и заслуживающая доверия личность, готовая к разговору без сложностей и опасностей, которые часто сопровождали её общение с другими людьми. — Неужели в городе можно смотреть на звёзды? Воздух ведь загрязнён, не так ли? — спросила женщина с искренним любопытством, хотя и знала, что сегодня ночью сложились исключительные условия. Луна, хоть и не полная, излучала мягкое серебристое сияние, а свежий ночной воздух был необычайно чистым, позволяя невооружённому глазу различить мерцающие созвездия над головой.       Она подошла к старику, бесшумно ступая по садовой дорожке, и посмотрела на разложенные вокруг него приборы. Различные линзы, призмы и циферблаты, казалось, хранили свои собственные тайны, и каждый из них был ключом к разгадке загадок, скрытых в небесном узоре над головой. Когда она опустилась на колени рядом с ним, слабый запах старого пергамента и металла смешался со сладким ароматом чая из его термоса, создавая чарующую атмосферу, которая погружала её всё глубже в мир астронома. — Нет, сегодня действительно идеальный вечер. Идеально для наблюдения за звёздами. — Тёплая, понимающая улыбка старого астронома приветствовала загадочную женщину.       Он был одет просто, но удобно: в брюки, рубашку и поношенный пиджак. Казалось, его не смущало небольшое количество снега и относительная мягкость зимнего вечера — по крайней мере, по его меркам. Для Аи прохладный ночной воздух был лишь нежной лаской, освежающей передышкой после душного пространства роскошного собрания, с которого она недавно ушла.       Когда она наклонилась, чтобы рассмотреть разложенные перед ней инструменты, мягкое сияние луны и слабое мерцание звёзд над головой создали завораживающий танец света и тени на её лице.       Несмотря на то, что старый астроном тосковал по молодости, которая позволила бы ему ухаживать за очаровательной женщиной, стоявшей перед ним, он находил утешение в том, чтобы просто наслаждаться сиянием её небесных глаз. Эти глаза, уже напоминавшие звёздные ночи, сверкали внутренним светом, который, казалось, притягивал его, манил погрузиться в их глубины.       Не говоря ни слова, он указал на ночное небо, приглашая её присоединиться к его астрономическим изысканиям. Аи, как всегда, будучи превосходной актрисой, сохраняла невозмутимость, в её поведении идеально сочетались сдержанность и любопытство. Она понимала, что, потакая своему интересу, она не только усилит энтузиазм астронома, но и получит редкую возможность заглянуть в мир чистого, неподдельного удивления — в царство, где опьяняющее очарование власти и головокружительный трепет манипулирования сменяются скромным стремлением понять необъятные просторы мироздания.       Пока пожилой астроном указывал на знакомые созвездия и рассказывал об их мифологическом значении, взгляд Аи внезапно остановился на особенно яркой звезде и провела пальцем по её траектории, словно заворожённая. — А что это за звезда? — спросила она, и в её голосе прозвучали удивление и любопытство. Глаза астронома расширились от изумления, потому что разглядеть такое светящееся небесное тело невооружённым глазом в городской среде было невероятным достижением — свидетельством глубины и чистоты ночного воздуха. Более того, его преклонный возраст в сочетании с ухудшением зрения требовали использования телескопов и линз, чтобы разглядеть нюансы небес. И всё же эта загадочная женщина без труда замечала то, что ускользало от его стареющих глаз. — Ах, Альфард, сердце Гидры. Чрезвычайно яркая и одинокая звезда, известная как третья по яркости на небе, — объяснил астроном, наводя телескоп на небесное светило, в то время как Аи продолжала смотреть на звезду с почти мистическим благоговением. — Вот как… — она улыбнулась, смотря на звезду.