Yu-Gi-Oh! Beginning&End

      Под небесным сводом, усеянным ледяными звёздами, над засушливыми дюнами раскинулась зловещая ночь. Аи съёжилась на песке, её бледное лицо освещалось лишь мерцающим светом костра. Холодный пустынный ветер ласкал её, и она не могла избавиться от мурашек, пробежавших по коже. Она нахмурилась от беспокойства, глядя на пламя, и его тёплое сияние отразилось в голубых глубинах её глаз, резко контрастируя с огромной тёмной пустотой вокруг.       Рядом с героиней на песке лежали трое молодых парней, связанных по рукам и ногам. Они были без сознания. Она нашла их в турнире, и находились под каким-то таинственным контролем, пока Юта не вмешалась и не спасла их. Теперь, когда потрескивал огонь, девушка оставалась начеку, её чувства обострились от беспокойства. Она не осмеливалась ослабить бдительность, не зная, пришли ли её друзья в себя полностью или всё ещё находятся во власти той силы, которая их пленила, ожидая подходящего момента, чтобы вернуть контроль.       Как она вытащила их? Естественно, Юта успела их вырубить во время атаки Jade Jupiter и спрятать их под его крылом.       Неподалёку возвышался внушительный силуэт горы, создавая ложное чувство безопасности, если группа решит повернуться к ней спиной, молясь, чтобы с этой стороны не возникло никаких угроз. На самом деле три другие опасные стороны оставались незащищёнными, и Аи внимательно осматривала звёздный горизонт острым, как у ястреба, взглядом.       Хруст песка под ногами привлёк внимание Юта, заставив её поднять взгляд и увидеть две тёмные фигуры, выступившие из чернильной тьмы. Перед ней предстала высокая мужская фигура, закутанная в чёрный плащ с капюшоном, который развевался на ветру. Позади него бесшумно двигалась девушка, в черной накидке. Хотя Аи чувствовала исходящую от них знакомую энергию, окрашенную тревожной аурой угрозы, она с трудом находила источник этой интуиции в коварном окружении.       Юта, ростом 220 сантиметров, почувствовала, как по спине пробежала дрожь, когда незнакомец показался ей ещё выше, а его внушительный рост нервировал. И всё же она, хорошо знала этот силуэт — силуэт, которого, как она думала, никогда больше не увидит после всех тех душевных мук, которые он ей причинил. Но за стальной завесой безразличия Аи скрывала свой ужас, не желая показывать слабость. Девушка, стоявшая рядом с ним, сняла капюшон, обнажив свои бордовые волосы, спускающиеся до плеч и обрамляющие изысканные черты лица — тонкий нос, тонкие губы и пленительные карие глаза, которые сверкали невысказанным вызовом в залитой лунным светом пустыне. — Аки…? — Юта вопросительно спросила, не понимая, как так вышло, что она оказалась здесь, да ещё с ним…       Пока Аи была в турнире, на Аки, Джудая, Юсаку и Юсея напала Богиня Смерти, но перед атакой, все тогда телепортировались в разные места в городе. И так вышло, что Аки попалась к этому парню, а три Короля в склад, где их схватил отряд Дьявола. Скорее всего, это он разделил группу Королей, спасая их от Смерти, у него были свои причины. — Юсей? — Аки пронеслась мимо Аи, её взгляд был устремлён на неподвижную фигуру Юсея, и она совершенно не обращала внимания на свою подругу. Тем временем Юта устремила свой пронзительный взгляд на загадочную фигуру перед собой, на своё зеркальное отражение в холодной металлической маске, которую он носил. Казалось, что зеркальное отражение насмехается над ней, отражая то же загнанное выражение, которое часто появлялось на её лице, когда воспоминания об их общем прошлом грозили поглотить её. Тишина между ними была напряжённой, тяжёлой от невысказанных истин и давно похороненных секретов, которые вот-вот должны были всплыть на поверхность.       Резким щелчком пальцев он остановил время вокруг них, и мир застыл, словно ожившая фотография. Аки неподвижно стояла над телом Юсея, её руки зависли прямо над его грудью. Даже ветер в пустыне перестал шелестеть, и воцарилась неземная тишина. Только двое нелюдей двигались с непринуждённой лёгкостью, их тела скользили во временной стазисе, словно живые аномалии, выходящие за рамки законов природы. Казалось, само время изгибалось и деформировалось вокруг них, что было жутким свидетельством их противоестественного существования.       С нарочитой медлительностью он потянулся вверх и снял маску, обнажив лицо, которое преследовало Аи каждую минуту бодрствования с момента их горькой разлуки. Его черты, до боли знакомые, смотрели на неё с непроницаемым выражением, словно оценивая глубину её раскаяния. Застигнутая врасплох, Юта инстинктивно опустила взгляд, ощущая тяжесть своей вины и не проходящих эмоций в напряжённой атмосфере. Она почти физически ощущала неодобрительный взгляд своего знакомого. — Своим взглядом меня не напугаешь! — недовольно сказала Юта. — Как иронично… Встретились, как 2 незнакомых… — были слышны нотки боли и грусти. — Лучше бы не встретились! — Объяснишь мне, чего ты добиваешься? — Низкий тембр его голоса, обманчиво спокойный, но с ледяными нотками, прорезал удушающую тишину, как нож. — Я пытаюсь всех спасти, как и положено. — Но ограничиваешь себя, ведешь себя как «эти»… — Его пренебрежительный тон, пропитанный презрением, прозвучал как язвительный упрёк, словно он с отвращением отмахивался от самой мысли о схожести с людьми. — А ведь могла закончить свои дела за секунды. Хотя тогда встреча со мной была бы неизбежной. Она-то итак неизбежна, но все было бы намного быстрее. — Именно поэтому. Ты ведь здесь, чтобы уничтожить все? Или же ты подождешь, пока я закончу свою работу? — с презрением спросила она. — Протянуть время своей работой — ничего не изменит. Конец для всех один. — Но ты этого не сделал, — добавила Аи. — Потому что ты не мог это сделать, не услышав мое оправдание, верно? Все же, ты близок ко всему, как одно дыхание. Но нужно другое решение… неужели ты думаешь, что все заслуживают «это»? — Я здесь, чтобы посмотреть на твое никчемное состояние. Создание моего уровня сюсюкается с каким-то там жалким человеком, который называет себя «Дьяволом». Это так унизительно! — после его спокойного ответа, внезапно влетел кулак в его лицо, но он не вздрогнул. — Воительница Любви! — было видно, что его слова задели Аи. Она была в ярости. — Хо? Настолько сильно ограничиваешь, что полагаешься на мощь своего Ультра монстра? — спросил он, смотря на него с высокомерием. — Это было хуже, чем я ожидал! — Ха?! — Его язвительные замечания пронзили Аи, как скальпель, разжигая в ней бурю ярости. Какая наглость! Неужели он действительно думал, что после всего, что она пережила, после всего, чем она пожертвовала, он имеет право унизить, считая ее максимально слабой? Она кипела от злости, сжимая кулаки, и в ней зарождалась закалённая в боях решимость. Юта отозвала Воительницу Любви. Она снова потянулась к своей колоде, и её пальцы с нарочитым рычанием сомкнулись вокруг другой карты. — Джейд Юпитер! — призвала своего второго Ультра монстра. Брошенная в воздух карта превратилась в Зевса, сияющего лазурной энергией, величественно парящего над песками пустыни. Небесное чудовище, казалось, заполнило всё небо. Тем не менее, её противник едва ли замечал присутствие божественного создания, и его безразличие к столь грозному существу было пугающим напоминанием о той невероятной силе, которой он обладал. — Grand Lightning! — рявкнула Юта, и её приказ дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда Зевс, повинуясь воле своей хозяйки, сжал в кулаке раскалённую молнию. Резким движением вниз небесный титан метнул заряженный молнией снаряд в противника. Но, к ужасу Аи, колоссальная электрическая молния, достаточно мощная, чтобы сотрясти саму землю, не оставила на загадочной фигуре даже подпалины. — Хм, — просто протянул руку, хватаясь за пустоту, но в то же время, хватая громовержца Зевса из воздуха. Юта почувствовала, как агония пронзила её призванного зверя, когда невидимая призрачная рука сжала его форму. Это ощущение передалось ей через их ментальную связь. — Кх!       Рука незнакомца двигалась с пугающей точностью, его большой палец нашёл опору под нижней челюстью Зевса. Резким движением он запрокинул голову титана назад, с тошнотворным хрустом оторвал ее. Кровь брызнула жутким фонтаном, когда тело небесного царя начало рассеиваться, исчезая в ночи, словно дым на ветру. В тот же миг тело Аи охватила агония, как будто она сама пережила жестокое обезглавливание. Она отчаянно схватилась за горло, с её губ потекла алая слюна, когда фантомная боль пронзила ее тело. Хотя её собственная голова осталась нетронутой, от мучительной боли она задыхалась, а зрение затуманилось. — Черт… — ее разум лихорадочно работал, мысли разбегались от непрекращающейся боли. Она знала, что больше не может сдерживаться, не может противостоять противнику, который буквально всемогущий. Ограничивая свои силы и полагаясь на человеческие возможности, она фактически запечатала свой истинный потенциал, оставив лишь малую часть своих способностей в качестве защиты от непредвиденных опасностей. Но её противник знал про это и теперь стремился довести её до предела, вынуждая использовать те жалкие остатки сил, которые она сохранила на всякий случай. Осознание того, что она будет сражаться с ним, используя всего 0,01% своей изначальной силы, стало сокрушительным ударом, суровым напоминанием о том, что её возможности ограничены перед лицом его беспрецедентной мощи. В большинстве сражений этих скудных запасов хватило бы, чтобы Юта с относительной лёгкостью одержала победу над своими врагами. Превосходство позволило бы ей доминировать и побеждать, утверждать своё господство над другими противниками. Но только не он…       Столкнувшись со своим двойником, идентичным по форме, но сильно отличающимся по духу и намерениям, Аи почувствовала себя совершенно беспомощной. Она словно сражалась сама с собой, её двойник олицетворял мощную, необузданную сущность, которую она намеренно сдерживала. В этом асимметричном поединке её тщательно контролируемые силы стали её погибелью, поскольку она была вынуждена столкнуться с горькими последствиями собственного самоограничения. — Бесполезно… — она выдохнула. — Это как будто я сражаюсь против себя, которая чуть меньше сдерживается… — Ты настолько жалкая, что мне даже не нужно использовать более 0,1%! — начал дразнить ее своим высокомерием.       По мере того, как его высокомерное поведение становилось всё более гнетущим, Юта, наконец, увидела возможность и нанесла сокрушительный удар, с тошнотворным хрустом врезавшись кулаком в его безупречное лицо. От удара по песчаной земле прокатилась волна, а он отлетел назад, как пуля, вонзившись в склон ближайшей горы. Однако, несмотря на впечатляющий результат, Аи осознавала тщетность этого удара.       Ее взгляд проследил за следами разрушений, и глаза расширились от ужаса, когда трещина в горе начала расширяться, а каменная масса стала подниматься, кусок за куском, пока из-под обломков с насмешливой ухмылкой не появился её противник. Он держал на весу огромный валун, который, должно быть, весил более 600 миллионов тонн, как будто это был всего лишь камешек. — Я устал от тебя, Аи… — С усталым вздохом, словно изнурённый её непреклонным упрямством, он одним лёгким движением обрушил на неё колоссальную скалу. Юта собрала все свои силы и нанесла мощный удар, который превратил гору в груду обломков. Она не могла не заметить жестокую иронию своего положения: посвятив свою жизнь защите других, она теперь отчаянно нуждалась в спасении, а её собственных сил не хватало, чтобы преодолеть противостоящие ей колоссальные силы.       Прерывистое дыхание Аи наполняло воздух, пока она пыталась прийти в себя, а её конечности дрожали от усталости. Осознание того, что её противник намеренно использовал гору, прекрасно зная, что она будет измотана, отражая атаку, заставило её содрогнуться. И теперь, когда её силы были на исходе, а запасы энергии истощились, даже самое простое действие — подняться на ноги — казалось непосильной задачей. Её соперник низко наклонился, железной хваткой вцепился в её волосы и грубо поднял на ноги. От резкого движения она ахнула, боль пронзила её голову, когда он без усилий оторвал её от земли, и она беспомощно повисла в воздухе. — Больно! — Это потому что ты всегда сдерживалась. Для чего? Для того чтобы тянуть время? — Нет, — она простонала. — Есть то, ради чего стоит сдерживаться! — Ради чего? — Ради того, чтобы быть человеком! — она из последних сил вырвалась из его хватки, нанося удар ему лицо. Она еле-еле стояла на ногах, слегка шатаясь. — Ты… — он разозлился. — И это все? Чтобы просто быть похожим на человека?! — Аи не отвечала. — Твое все существование — ложь! В этом вся ты? — Как видишь… Сделай то, что хочешь. Словами ты меня не победишь. — Она вздохнула, ноги дрожали. Такое спокойствие лишь начало злить его. — В этом твоя борьба за мир? Ложью будешь доказать, что все не так должно закончиться? Аи слегка задрожала от его слов. — Ушла за одной мечтой и меня тоже тащишь с собой! И все это ради людей, чтобы угодить им! Ради тех, которые тебя никогда не примут! — Он наступал, шаг за шагом, пока она отступала, и с каждой секундой её шаги становились всё более нерешительными. Его колкости попадали в цель, пронзая её решимость, как тысяча ножей. — Запомни раз и навсегда! — взревел он, тыча в неё пальцем при каждом подчеркнутом слоге. — У тебя нет семьи! У меня нет семьи! — Эти слова повисли в воздухе, как похоронный звон, и Аи широко раскрыла глаза от ужаса и осознания, когда что-то внутри неё сломалось. Её лицо исказилось, превратившись в гротескную маску ужаса и отчаяния, словно внутри произошло замыкание. — У нас кроме друг друга никого нет!       Мышцы лица Аи дёргались и сокращались, отчаянно пытаясь сдержать бушующий внутри неё поток эмоций. Однако её усилия лишь обнажили хаос, поглотивший её душу. Её глаза, обычно спокойные и проницательные, беспорядочно моргали, выдавая смятение, которое она пыталась скрыть.       С каждой секундой фасад девушки разрушался всё больше, оставляя от неё лишь разбитую, уязвимую оболочку прежней себя. Когда Юта осознала всю глубину своего отчаяния, она пошатнулась, и ноги её подкосились. Она тяжело упала на землю, и из её груди вырвался жалобный стон. — Хм… — Даже в таком… состоянии…я чувствую себя…живее тебя… — неожиданные слова сорвались с губ Аи, пронзив гнетущую тишину, как кинжал. Её признание поразило его, как удар грома, и он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. — Ты всемогущий, но… Ты не знаешь про чувства людей. Каково быть человеком… Твои знания поверхностны… — Что это значит? — Её потрёпанный, заплаканный вид должен был вызвать сочувствие, но вместо этого он поймал себя на том, что борется с множеством вопросов. Почему она сказала такое, подразумевая, что его неспособность испытывать человеческие эмоции — это скорее проклятие, чем благословение? Неужели она намекала, что эмоциональная уязвимость, способность испытывать как горе, так и радость — это то, что по-настоящему делает человека человеком? Неужели она имела в виду то, что он, лишённый человеческих эмоций, каким-то образом жалок или слаб? Или, может быть, наоборот, она считала эмоциональную уязвимость желательной чертой, признаком настоящей жизни? Эта мысль казалась абсурдной, но семена сомнения уже были посеяны, подрывая основы его мировоззрения.       Замечание Аи разрушило его представление о мире, оставив его дезориентированным и борющимся с последствиями этого сейсмического сдвига в понимании. Глядя на неё и пытаясь собрать воедино осколки своей прежней уверенности, он понял, что её простое, но глубокое заявление безвозвратно изменило его точку зрения.       Он словно хотел понять, что она имела в виду. Действительно ли человека делает человеком то, что у него есть чувства и эмоции? Составляла ли сама суть человечества сложную мозаику эмоций и ощущений, из которых состоял человеческий опыт? Или же эти чувства лишь сдерживали и ослабляли людей, делая их беспомощными и жалкими?       Он боролся с этим парадоксом, разрываясь между холодными, расчётливыми аспектами своей натуры и любопытством, пробуждённым словами Аи. В чём истинная ценность человеческого потенциала и почему люди упорствуют в своих мимолетных, эфемерных жизнях? Ради чего людям стоит жить и существовать дальше? Эти вопросы крутились в его голове, как водоворот, требуя ответов, о которых он раньше не задумывался. Размышляя о тонкостях человеческой натуры, он с удивлением осознал, что, несмотря на его обширные познания, эти фундаментальные вопросы о ценности и предназначении человечества возникли только сейчас, благодаря провокационному заявлению Аи.       Осознание обрушилось на него, как тонна кирпичей: его обширные познания, которые он когда-то считал полными, теперь казались удручающе неполноценными перед лицом этих экзистенциальных дилемм.       Потянувшись, чтобы схватить Аи за воротник в поисках ответов на свои жгучие вопросы, он заметил длинный белый шарф, повязанный вокруг её шеи, — шарф, который принадлежал ему. Под тканью он увидел кулон, сдерживающую её силы. Его глаза расширились от понимания, которое обрушилось на него, как удар грома.       Если он хотел понять человечество, он тоже должен был ограничить свои способности и жить как смертный, как это сделала она. И, вероятно, Юта пошла на этот решительный шаг именно из-за экзистенциальных сомнений, которые внезапно одолели ее. От этой мысли у него по спине пробежал холодок: неужели его собственное любопытство и самоанализ непреднамеренно подтолкнули её к тому, чтобы пожертвовать своей истинной природой? Она их может вернуть, но принципиально отказывается это делать, даже перед ним. Неужели, быть человеком — лучше, чем быть божеством? — Так тому и быть… буду играть по твоим правилам. Но если после всего этого мое решение не изменится, вот тогда ты у меня получишь Аи! — злобно ответил.       Он отпустил Аи, но все же, его разум был потрясён последствиями её действий, хоть он и скрывал. Чтобы уподобиться человеку, ему нужно было запечатать свои божественные способности, принять хрупкость и неуверенность, которые приходят с человечностью. Перспектива была пугающей, но притягательность понимания, сочувствия оказалась непреодолимой. Он начал уходить.       Время медленно набирало обороты, ветер усиливался, хлеща Аи по лицу с обжигающей силой. Побитая девушка стояла на коленях на земле, склонив голову в знак поражения, её дух и тело были сломлены. Буря, бушевавшая вокруг неё, казалось, отражала смятение внутри — бурю страданий, отчаяния и разбитых надежд.       Внутренний мир дуэлянтки пошатнулся, преследуемый жестокими словами ее противника, которые всё ещё звучали в её голове. Одиночество, которое всегда было её постоянным спутником, усилилось, окутав её удушающим покрывалом изоляции, из-за которого она чувствовала себя оторванной от человечества. Какими бы ни были её достижения, она навсегда останется чужой, незнакомкой в глазах других. Никчемная и никому ненужная, та, кто никогда не получит истинную любовь и заботу от других людей. Иронично, ведь ее имя переводится как «Любовь»       Повернув взгляд в сторону Аки, Юта заметила, что она сосредоточенно пытается привести Юсея и других парней в чувство. Однако в тот момент Юта почувствовала себя совершенно забытой, её нынешние страдания не имели никакого отношения к заботам остальных. Сцена разворачивалась, словно скрипач, умело перебирающий струны её эмоций, и каждая нота усиливала её боль и отчаяние.       Путешествие Аи, некогда наполненное смыслом и целью, теперь казалось тщательно продуманной выдумкой, порождённой её собственным заблуждающимся воображением. Тщательно созданный образ триумфальной искательницы приключений рухнул перед ней, обнажив леденящую душу реальность — историю ужасов, облачённую в привлекательную обёртку. Это никогда не была героической историей… А всего лишь гротескная притча — красивая оболочка, скрывающая ядро кошмарного отчаяния.       Каждый шаг, каждая победа, каждый триумф, которые она приписывала себе, теперь звучали в её ушах пустотой. Всё это было не более чем мимолетными развлечениями, жалкими попытками отвлечься от пустоты, которая определяла её существование. Жестокая правда смотрела на неё, словно пощёчина: она никогда не была нужна, даже тогда, когда реально смогла помочь кому-то. О ней никто по настоящему не заботится, она никогда не была собой, лишь меняла образы, чтобы заинтересовать других людей, якобы быть важной в их глазах. Но даже после этого она ничего не получила. Лишь количество тех, кому было все равно ей увеличилось.       Когда веки Аи закрылись, перед ней предстало видение — галлюцинаторная картина того, как её тщательно созданное «я» распадается на части. Она словно избавлялась от той самой человечности, за которую так отчаянно цеплялась, обнажая бездонные глубины своей истинной природы.       Её отражение исказилось, трещины расползались, как трещины на хрупком фасаде. С каждым отколовшимся фрагментом от неё отпадала частица её искусственной сущности, обнажая скрывавшееся под ней существо — существо, лишённое сочувствия, безразличное к миру, который она создала, и жизням, которые она подарила. Божество, которое отвернулось от своих созданий, как наказание за неверия в создательницу. Все это было лишь попыткой спасти их от неизбежного конца… А сейчас она за секунды начала невольно читать мысли всех в этом мире. Нигде о ней не было ничего, несмотря на то, что она по всему миру помогла всем и ее конечной остановкой стала Япония, на флаге которой нарисована солнце. Всегда пыталась навести порядок, чтобы конец не пришел за людьми. Но пытаясь понять людей, невозможно их исправить. Нужно было изначально действовать, как что-то сверхъестественное… Но уже поздно, она этого не хочет…       Тем временем в материальном мире от телесной формы Аи начало исходить мягкое, неземное сияние. По мере усиления свечения её тело начало уменьшаться, а атлетическое телосложение превратилось в телосложение обычной молодой женщины. Однако эта трансформация опровергала любое представление о снижении силы. Напротив, её телосложение идеально соответствовало её истинной сущности, максимально увеличивая свою полезность таким образом, что по спине пробегал холодок.       Эта новая форма воплощала в себе идеальное сочетание женской красоты и грубой силы, как будто грубая мощь завоевания уступила опасному женскому очарованию соблазна. Каждая линия, каждый контур были созданы для максимального эффекта, каждое едва заметное движение мышц или наклон бедра были рассчитаны на то, чтобы высвободить разрушительный коктейль из обаяния и устрашения.       Ранее непослушные локоны Аи, темно-красного цвета с характерной розовой прядью, теперь были аккуратно уложены и спускались до плеч, обрамляя её лицо с непринуждённой элегантностью. Розовые блики плавно переходили в насыщенный тёмный цвет её локонов, создавая завораживающий контраст, который неумолимо притягивал взгляд к её лицу. Задняя часть волос аккуратно была закручена вверх. И теперь розовая прядь больше находилась под слоем темно-красных волос.       Её некогда ярко-голубые глаза приобрели более мягкий, почти неземной оттенок небесно-голубого, который, казалось, балансировал на грани белого, но сохранял неотразимое очарование. Маленькая изящная переносица и чувственный изгиб губ дополняли симфонию черт, в которых в совершенной гармонии сочетались грациозность и чувственность.       Вместе эти превращения слились в облик несравненной красоты, настолько сияющий, что казалось, будто сущности божественной и дьявольской энергии объединились, чтобы создать эту изысканную форму.       Самым пугающим аспектом метаморфозы Аи было не только уменьшение её роста с внушительных 220 см до гибкого телосложения 166 см, но и радикальное изменение её мышечной структуры. Исчезла грубая, рельефная мускулатура её прежней спортивной фигуры, уступив место элегантному телу с хорошей физической формой, которое по-прежнему излучало невероятную силу.       Это была форма, олицетворявшая женскую силу, каждая мышца находилась в идеальном равновесии, готовая высвободить кинетическую ярость со смертоносной точностью. Несмотря на компактность, тело Аи теперь, казалось, было способно генерировать силы, намного превосходящие те, что были у её более крупного и менее утончённого предыдущего воплощения.       Но именно пьянящее сочетание привлекательности и уязвимости делало нынешний облик девушки по-настоящему пугающим. Благодаря своей миниатюрной фигуре, которую она приобрела, она казалась обезоруживающе невинной, хрупкой красавицей, которая вызывала доверие и желание защитить её. Однако её врождённые таланты в сочетании со знаниями, которые скрывались за этими бесхитростными глазами, делали её непредсказуемой и грозной угрозой.       Представьте себе зов сирены, обернувшийся обликом скромной девы — чародейки, способной внушить жертве ложное чувство безопасности, прежде чем нанести безжалостный удар. Превращение Аи не просто изменило её внешность; оно сделало из неё искусного манипулятора, способного использовать самые уязвимые места других.       Тем временем, Аки, которая пыталась привести парней в чувства, не заметила, как породилось чудовищное создание всего в нескольких шагах от нее. Пока она пыталась разбудить Юсея и других мальчиков, на лице Аи застыла маска безразличия, её выражение было пустым и непроницаемым, как отполированный мрамор. Однако время от времени на её лице мелькала уверенная, загадочная улыбка, намекая на мрачное удовлетворение, вызванное осознанием того, что теперь её не остановить.       Глаза Аки расширились от шока, когда она случайно взглянула на изменившуюся Аи. У неё вырвался возглас ужаса, когда она увидела радикальную трансформацию, и она не могла поверить своим глазам. — Что… что с тобой случилось? — прошептала она дрожащим от страха и замешательства голосом.       Перемены казались невозможными, вопиющим нарушением естественного порядка вещей. Она смотрела с уверенной ухмылкой. — Аи… Ты в порядке? «Тебя никогда не примут!» — А? — ранее сказанные слова прервали Аи. «У тебя нет семьи! У меня нет семьи! У нас кроме друг друга никого нет!» — пронеслись в ее голове, из-за чего ухмылка плавно пропала. — Ты в порядке? Она без эмоции смотрела на Аки, но тут же фальшиво улыбнулась и кивнула, дав понять, что с ней все хорошо. Но за подобной улыбкой, скрывалась катастрофа. Она не в порядке…