Ennemi ou ami?

Хэ Джун поцеловался с Ин Ёном. Хэ Джун бы непременно забыл об этом инциденте, если бы наутро после пьянки не обнаружил кровоподтёки на своём лице и красноречиво разбитую губу. Будто бы какой-то дешёвый Шерлок Холмс, Хэ Джун в своей голове восстановил цепочку событий, которая привела к этим следам: следы были следствием драки, драка следствием незапланированного поцелуя, поцелуй следствием необдуманных решений, которые принял Хэ Джун. Он согласился пойти на вечеринку к Ин Ёну вместо того, чтобы поступить по совести и выпроводить его дружков из дома. Он согласился выпить соджу, хотя никто его не заставлял. Он впустил Ин Ёна в своё личное пространство, хотя прекрасно знал, что какая-либо близость с Ин Ёном никогда не принесёт ничего хорошего. И, что же, в добавок ко всем другим проблемам, теперь по школе разлетятся ещё и слухи о том, что Хэ Джун — гей? Не то чтобы Хэ Джуна волновал сам факт того, что его причислят к гомосексуалам — про него и так говорили всякое, — он больше был озабочен тем, что в качестве неудавшегося бойфренда его припишут именно к Ин Ёну. Бойфренда! Глядя на своё отражение в зеркале ванной Хэ Джун вдруг рассмеялся, и его горький смех отразился от кафельных стен и завибрировал в трубах ветхого дома, создавая странный, потусторонний звук, который случайный человек мог бы принять за происки злых духов. Прибывая в крайне мрачном настроении и борясь с тошнотой и досаждающей головой болью, Хэ Джун спустился на кухню, чтобы поесть перед школой. К его удивлению, на столе ждал завтрак от Ин Ёна, да ещё и весьма роскошный по меркам бедных школьников: маринованные ломтики говядины, посыпанные кунжутом, и овощное рагу. Рядом даже стоял стакан воды и лежала таблетка: Хэ Джун видел, как Ин Ён порой проглатывал такие, когда у него болела голова. Хэ Джун знал об этом, потому что всякий раз, когда у Ин Ёна что-то болело, он считал своим долгом ныть и причитать об этом на весь дом. Что ж, завтрак и таблетка были на столе, и в любой другой день Хэ Джун был бы впечатлён и благодарен. Сегодня же его лишь обуяло раздражение: на кой чёрт мне твоя забота после всего, что ты сделал? Или Ин Ён просто хотел отравить его после вчерашнего, и, что ж, Хэ Джун даже не был против прямо сейчас помереть от яда, лишь бы не переживать весь этот бардак, что сейчас царил у него в душе. Голову прострелил внезапный приступ боли, и Хэ Джун, не давая себе передумать, всё-таки принял таблетку. Завтрак он тоже съел — всё, до последний крошки, насухо собрав соус с тарелки куском хлеба. И вовсе не потому, что это было безумно питательно и вкусно, а только лишь по той причине, что Хэ Джун не мог позволить драгоценной еде испортиться из-за злости на Ин Ёна. Еда, в конце концов, не виновата, что тот, кто её приготовил, — придурок. Маньяк, пидорас и скотина. Грязную посуду Хэ Джун, вопреки привычке убираться сразу, просто бросил в раковину. Пусть Ин Ён сам помоет, когда соизволит проснуться. Упомянутого Ин Ёна Хэ Джун внезапно обнаружил в дверном проёме. Он возник там отчего-то уж слишком тихо, будто какая-то потусторонняя хтонь. — Доброе утро, — как ни в чём ни бывало сказал он, и, зевнув, прошаркал к холодильнику. — О, ты уже поел. Понравилось? Хэ Джун молчал, смотрел взглядом быка на красную тряпку. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и он так и застыл, поражённый будничным настроением Ин Ёна. Ему вообще не совестно? Не стыдно находиться с Хэ Джуном в одном помещении и говорить с ним? Ин Ён, запихивая в микроволновку вчерашнюю пиццу, высохшую и холодную, продолжал болтать: — Хорошо мы вчера с ребятами оттянулись. Надо бы поскорее выбросить пустые бутылки, а то будет пиздец, если найдёт кто-то из взрослых. — После этого он посмотрел на Хэ Джуна и указал пальцем на свой заплывший глаз. — Интересно, где это я так приложился, а? Хэ Джун не выдержал и нарушил свой обет молчания: — В смысле — где приложился? Ты че, не помнишь? — Хэ Джун ведь самолично поставил ему этот фингал. Ин Ён одарил его взглядом абсолютного непонимания. — Э-э, я видимо перебрал вчера. Даже не могу вспомнить, когда вырубился. Что за наглая ложь? Он совершенно точно был достаточно трезв, чтобы месить кулаками. — Хочешь сказать, игру с картой ты тоже не помнишь? — Какую ещё игру? Ты был с нами что ли? Хэ Джун вскипал всё сильнее, и сильнее. Из ушей уже должен был валить пар, когда он процедил: — Ну да, ты сам ведь меня позвал. — Ха-ха! Поверить не могу! Я точно был пьян. Стал бы я на трезвую голову звать тебя в компанию. Только опозорился бы перед людьми. Хотя, знаешь, держать тебя рядом было бы даже выгодно: на твоём фоне я выглядел бы ещё лучше, чем обычно. Ин Ён вошёл во вкус, видимо, продолжая бросаться оскорблениями, будто сплёвывая излишки яда, которые копились на его змеиных клыках. Хэ Джун больше не мог терпеть этот спектакль. В три шага он сократил между ними дистанцию, схватил Ин Ёна за воротник и припечатал к кухонному гарнитуру. — Хватит пиздеть! — прорычал он. — Ты прекрасно всё помнишь, прекрасно помнишь, что сделал. И, поверь мне, проблемы будут не только у меня одного. Ин Ён оставался удивительно спокойным, продолжая невинно хлопать ресницами. Прижимаясь бёдрами к столешнице, он слегка откинулся назад, чтобы не быть к Хэ Джуну так близко. Хотя вечера они были намного друг к другу ближе. — И что же я сделал, чтобы ты так разозлился? Ноздри Хэ Джуна угрожающе раздулись, когда он резко выдохнул, борясь с желанием отправить Ин Ёна на тот свет. Он, несомненно, рассчитывал на то, что Хэ Джун не решится вслух предъявить ему какие-либо обвинения, потому что взять и сказать: «Мы с тобой сосались, Ин Ён», — было выше его сил. Внезапно он услышал запах — тот самый, что не давал ему покоя вчера. Пальцы невольно расслабились на воротнике Ин Ёна, а взгляд скользнул к припухлым искусанным губам, ярко контрастирующим с белой кожей. На долю секунды Хэ Джуном овладело странное смятение, природу которого он пока что не понимал. Но он быстро вернулся в прежнюю кондицию, и, взглянув на Ин Ёна с предельным отвращением, процедил: — Я ненавижу тебя, и хочу, чтобы ты никогда об этом не забывал. Цыкнув языком, он отцепился от Ин Ёна и, решив, что дальнейшие разговоры не имеют смысла, вышел с кухни прочь. После этого Хэ Джун решил жить так, будто Ин Ёна просто не существовало. Он игнорировал его присутствие и безуспешные попытки развязать разговор; не обращал на него внимания ни в школе, ни дома, ни где бы то ни было ещё. Завтраки продолжали регулярно появляться на столе, и Хэ Джун продолжал их есть, ведь чтобы попросить Ин Ёна прекратить это делать — пришлось бы с ним заговорить. К удивлению Хэ Джуна, о той маленькой вечеринке никто не судачил. Может быть, такие происшествия на подростковых тусовках были нормой? Может, Ин Ён путался с таким огромным количеством людей, что никто просто не выделил Хэ Джуна от остальных? Может быть, всё дело было в Ин Ёне — по какой-то причине сплетни о нём были, в основном, полны восхищения, и никто будто бы и не замечал его выходок. Спустя, примерно, неделю после Инцидента, Хэ Джун обедал в школьной столовой, как обычно, в гордом одиночестве, как вдруг кто-то поставил свой поднос с едой напротив него. Хэ Джун удивлённо поднял взгляд и увидел перед собой Юн Джин — ту самую, с которой они общались на вечеринке, и которую Ин Ён назвал своей девушкой. — Привет! — сказала она с улыбкой. — Хэ Джун? Помнишь меня? — О... Ага... Привет. С соседнего столика послышались голоса: — Юн Джин, садись с нами! — но она только отмахнулась от них. — Ты не против, что я здесь сяду? — Нет. Хэ Джун, не ожидавший такой компании, замялся, и, избегая зрительного контакта, уставился в свою тарелку. — Так странно, что мы не встретились раньше, — заговорила Юн Джин. — Я уж начала думать, что ты мне тогда примерещился. — М. — Как дела у Ин Ёна? Он в последнее время какой-то... Вилка, которой Хэ Джун ковырялся в еде, выпала у него из руки и с громким лязгом приземлилась в тарелку. — Ты пришла, чтобы расспрашивать меня о нём? — спросил он, и это прозвучало агрессивнее, чем он хотел. Юн Джин, казалось, совсем это не смутило. — Нет. Просто не знала, как начать разговор. Да уж, хорошее начало. — Тогда что тебе нужно? — И снова слишком агрессивно. Юн Джин, не испугавшись и в этот раз, пожала плечами. — Просто, мне показалось, ты неплохой парень, — неожиданно просто сказала она. — О тебе говорят всякое, вот я и... захотела убедиться, что это не так. Хэ Джун посмотрел ей в глаза, и она смело встретила его взгляд. Он кашлянул и проговорил: — Прости, если я был груб. — Ничего. Такие, как ты, вынуждены покрываться шипами. И снова внимательный взгляд. Эта девушка была, судя по всему, крайне проницательной, а ещё слишком прямолинейной, и Хэ Джун не знал, как к этому относиться. Стоит ли вообще продолжать этот странный разговор. — Юн Джин... Позволишь задать личный вопрос? — всё же решился он. — Дерзай. — Что у вас с Ин Ёном? Это имя закололо, защекотало язык, будто бы Хэ Джун только что изрыгнул из себя грязное проклятье. Юн Джин же снова улыбнулась. Слегка снисходительно, но беззлобно. — Ничего. Не волнуйся. С ним бывает весело, но, судя по всему, отношения с ним — сущий кошмар. Я бы не рискнула. Значит, Ин Ён, как обычно, наврал. Хэ Джун отчего-то выдохнул с облегчением, и посмотрел на Юн Джин совсем другими глазами. Похоже, она была намного умнее, чем казалось поначалу. — Значит, тебе он тоже не нравится? — ляпнул он и уже пожалел об этом, но Юн Джин снова удивила. — Тоже? Впрочем, не важно. — Она чуть склонилась вперёд, чтобы быть к Хэ Джуну чуточку ближе и тихо проговорила: — Мне, в целом, парни не очень-то нравятся. После этого она отстранилась, заговорчески подмигнула Хэ Джуну и сказала уже своим обычным приветливым тоном: — Ладно, не буду мешать твоему уединению. Надеюсь, ещё увидимся! Юн Джин встала и вместе со своим подносом пересела за столик к подружкам, оставив обескураженного Хэ Джуна переваривать этот диалог. Что это было? Юн Джин внезапно призналась ему, едва знакомому парню, что она... Кто? Лесбиянка? Хэ Джун только что был включён в какое-то тайное сообщество? Может, это Ин Ён подговорил её, чтобы она поиздевалась над ним? Нет, на издевательство это было не особо похоже. Наверное, всё дело в том, что популярные люди, вроде Юн Джин или Ин Ёна, могут смело говорить и думать то, что хотят, находясь под протекцией своего положения в обществе. Юн Джин совсем не походила на Ин Ёна, но, определённо, у неё были странности, которые ей, видимо, прощали за симпатичное личико. Да и Хэ Джун не мог не простить, ведь она была одной из немногих, кто повёл себя с ним дружелюбно. Если, конечно, она не умела лгать так же искусно, как Ин Ён. Закончив со своей трапезой, Хэ Джун решил хотя бы временно забыть об этом всём — и отправился на уроки. Под конец учебного дня Хэ Джуна ждала новость: в их дом решил заселиться ещё один парень — Пак Джуван. Он нашёл Хэ Джуна после занятий, и затем вместе с ним отправился исследовать предполагаемое место жительства. Что ж, Джуван, похоже, был славным парнишкой, но Хэ Джун сомневался в том, что он сможет ужиться под одной с Ин Ёном крышей. Сомнения Хэ Джуна подтвердились в тот самый момент, как эти двое встретились, и Джуван узнал в Ин Ёне лихача, что недавно сбил его на скутере. — Почему-то я не удивлён, — сказал Хэ Джун, воткнув в Ин Ёна злобный взгляд, и затем обратился к Джувану: — Мы можем пойти в полицию. Не стоит спускать с рук эти хулиганства — в следующий раз кто-то может серьёзно пострадать! Гнев в его жилах кипел в десять раз интенсивнее, когда затрагивалась тема аварий, и, каким-то образом, Ин Ён умудрялся давить поочерёдно на все его триггеры. Будто был создан в этом мире только для того, чтобы выводить Хэ Джуна из себя. Идеальный сборник всего, что Хэ Джун презирал в людях. — Что?! — рявкнул Ин Ён. — Да он сам под колёса бросился! Он разразился тирадой лживых оправданий, снова сваливая свой проступок на ни в чём не повинного человека. — Парни, не стоит из-за этого ссориться! Всё в порядке, правда, я не держу зла, — бормотал Джуван, пытаясь замять конфликт своих новоиспечённых соседей. Конфликт всё же состоялся. После недели молчания они орали друг на друга с особенным упоением, выпуская наружу весь негатив, что скопился за всё это время. Джуван влез между ними ровно в тот момент, когда словесная перепалка превратилась в небольшие толчки, грозящие перерасти в очередную драку. — Ну почему ты такой? — вопрошал Хэ Джун. — Что с тобой не так? Неужели так сложно хотя бы один раз признать свою ошибку? — Повторяю ещё раз: моей ошибки здесь нет! — настаивал Ин Ён. — Это чистой воды случайность. Правду ведь говорю, Джуван? — Да-да, я уже и думать об этом забыл... — уверял Джуван, но Хэ Джун не намерен был оставлять эту ситуацию так просто. — У тебя нарциссическая травма? — выплюнул он, не обращая внимания на Джувана. — Винишь других в своих же проёбах. Злишься, когда тебе указывают на это. Не умеешь извиняться, не умеешь испытывать стыд. Ты даже не попытался примириться со мной, и уже нажил себе новых неприятностей. — Не припоминаю, что мы с тобой ссорились, — огрызнулся Ин Ён. — Ах, не припоминаешь? Рот Ин Ёна вдруг оскаблился в мерзкой улыбке: — А в чем я провинился перед тобой, позволь узнать? Ты просто озлобился на меня снихуя и теперь хочешь, чтобы я унижался перед тобой. — Я хочу от тебя только одного: чтобы ты искренне извинился. — Извинился за что? Тебе ведь всё понравилось, разве нет? Ты был согласен на всё, что я делал с тобой. Стоп. Стоп-стоп-стоп. Этот диалог явно свернул не в то русло и он абсолютно точно не предназначался для чужих ушей. Хэ Джун, покрывшись краской от шеи до макушки, метнул быстрый взгляд в сторону Джувана и сказал, понизив тон: — Прости, Джуван, ты не против, если мы поговорим один на один? Не дожидаясь ответа, Хэ Джун схватил Ин Ёна за запястье и утянул к себе в комнату, громко захлопнув дверь. Оказавшись в комнате, Ин Ён вырвался из хватки Хэ Джуна и, наступившись, сложил руки на груди. Отчего-то они оба вдруг замолкли, пока воздух между ними искрился, готовый взорваться от напряжения. Наконец, Хэ Джун собрался с мыслями и прервал тишину: — Ты правда не понимаешь, что сделал не так? Ин Ён выпятил нижнюю губу, прищурился, глядя на Хэ Джуна. — Просвяти меня. Будем говорить об «аварии» или о нашем с тобой?.. — Решим проблемы поочерёдно! — прервал Хэ Джун, чувствуя, как жар снова приливает к его лицу. — Значит о... — Ты!.. Ты ведь знаешь, что когда делаешь что-то без прямого дозволения человека — это называется домогательство. — Но ты позволил. Он сказал это так уверенно, что Хэ Джун подтвердил свою догадку о том, что он лгал, когда уверял, что ничего не помнит об их поцелуе... Но Хэ Джун решил не заострять на этом внимание. Может, если он объяснит Ин Ёну, как маленькому, в чём именно он ошибся, то он всё-таки поймёт чувства Хэ Джуна... И других людей, которым он регулярно доставлял неприятности. — Я был пьян. Это не считается за адекватное согласие. Ин Ин моргнул, его взгляд стал вдруг задумчивее, мягче. Он опустил руки, свесив их вдоль тела. — Неужели я до такой степени тебе отвратителен? Хэ Джун, признаться, был обескуражен такой переменой настроения. Ещё не потухший внутри него огонёк злости диктовал ему сказать, что, да, блять, Ин Ён, ты мне отвратителен! И как же ты не догадался? Но вместо этого изо рта Хэ Джуна вырвалось неожиданное: — Нет. Они встретились взглядами, и Хэ Джуну показалось, что он видит в глазах Ин Ёна нечто, что никогда ещё не видел ранее. Что-то до странного хрупкое и беспокойное; что-то, обыкновенно запрятанное в глубинах его чёрной душонки, а сейчас вдруг всплывшее на поверхность. Хэ Джун, не разрывая зрительного контакта, сделал шаг к нему навстречу. Затем ещё один. И ещё. Пока расстояние между ними не сократилось до тридцати сантиметров. — Но... — снова заговорил Хэ Джун, понизив голос почти до шёпота и протягивая к Ин Ёну руку. — Разве тебе было бы приятно, если какой-то парень делал с тобой что-то... непозволительное? Дьявол на левом плече Хэ Джуна шептал на ушко: отомсти, отомсти... Пускай Ин Ён прочувствует на своей шкуре, каково это — стать жертвой домогательств. Каково это, когда шалости идут не по его сценарию. Не до конца отдавая себе отчёт в собственных действиях, Хэ Джун положил ладонь на талию Ин Ёна поверх футболки. Рука скользнула вверх, по рёбрам, сжалась на боку, притягивая Ин Ёна, отчего-то совершенно не сопротивляющегося, ближе. Хэ Джун, приглядевшись к его лицу, увидел тональник под глазами, которым Ин Ён, очевидно, замазывал синяки после драк. Рука Хэ Джуна тем временем нащупала изгиб его поясницы, пальцы широко раскрылись в стороны, поглаживая вдоль позвонков. Ин Ён напряжённо вцепился Хэ Джуну в плечи, будто готовясь оттолкнуть, но больше ничего не сделал, продолжая смотреть широко распахнутыми глазами. Такими красивыми — змеино-золотыми. Растерявшими вдруг всю наглость и злобу, вечно плескающихся в них. Его рот разомкнулся в удивлении, дыхание задрожало, когда вторая рука Хэ Джуна также легла ему на пояс, а первая сдвинулась чуть ниже. Ниже, ниже, ниже; ниже пояса спортивных штанов. Хэ Джун ухватился за его упругую ягодицу, идеально поместившуюся в его крупную ладонь. С силой сжал и приподнял, продолжая смотреть Ин Ёну в глаза. — Любишь, когда так делают без дозволения? — шепнул Хэ Джун в губы Ин Ёна, и затем выпустил его из своих рук. На деревянных ногах Хэ Джун прошёл к двери и распахнул её, намекая на то, чтобы Ин Ён убирался прочь. Тот не проронил ни слова. Сначала он стоял, растерянно глядя на Хэ Джуна, а затем, будто очнувшись от транса, выскочил в коридор и так же молча скрылся за дверью своей комнаты. — Поразительно, — сказал Джуван, когда они с Хэ Джуном обнаружили утром стряпню Ин Ёна на столе. — Я думал, после вчерашней ссоры он не будет готовить для тебя. Хэ Джун тоже был удивлён, но никак это не прокомментировал, усаживаясь за стол и принимаясь за еду. — Ин Ён так и не принёс тебе извинения? — спросил он. — Н-нет... — ответил Джуван, явно не намереваясь больше поднимать эту неприятную тему. — Хм-м... Я ещё поработаю над этим, — проговорил Хэ Джун, отправляя в рот кусочек омлета. Кажется, он нашёл способ призвать Ин Ёна к совести. — Вы прям как супружеская пара, — сказал вдруг Джуван. — Ссоритесь, и всё равно заботитесь друг о друге. — Чё?! — гаркнул Хэ Джун, не сумев отрегулировать громкость голоса. — Да я пошутил! — поспешил заверить Джуван, примирительно вскидывая руки. — Просто шутка! Хэ Джун выдохнул и качнул головой: «Забей». Интересно, когда же его жизнь, наконец, станет нормальной?