Гори, пока не сгоришь.

      После перепалки между злодеями, которую Изуку не заметил, Шигараки решил, что обучать его будет Даби. Хотя на самом деле он просто молча ушёл. Никто не собирался брать ответственность за какого-то нерадивого мальчишку, которому было суждено родиться неудачником. Но, к сожалению, Мидория сам это понимал.       Я слаб. Я беспомощен. Я чудак, потерявший семью. Кто будет заботиться обо мне? Я не хочу жить в детском доме... Я не хочу...       Тяжёлые и навязчивые мысли, которые могли возникнуть после травмирующих событий. И этот мальчик их получил. Он винит себя во всём. Его мама умерла из-за его причуды. И это разрушило его жизнь. Если бы он не захотел изменить свою жизнь... Если бы он не пошёл на это... Его эгоизм стал источником трагедий.       Изуку водил круги палочками по рису, не пытаясь чего-нибудь съесть. Свежеприготовленный отядзуке выглядел как болотный ил, чем суп с зелёным чаем. Или у Мидории просто не было аппетита. О нём стараются заботиться, но он это не принимает, несмотря ни на что. Когда ему поставили поднос-столик над кроватью, чтобы мальчишка перекусил перед новой тренировкой.       — Я тебе не твоя мать, — жёстко ответил Даби, разложившись на диване, раскинув свои конечности, как полярная звезда, — но, чёрт возьми, ты должен это съесть.       — Не кричи на Деку! — заступилась Тога, ухаживая за мальчишкой и накручивая его зелёные локоны на свой палец.       — Тога, оставь свои любовные игры. — шикнул парень, поднимая своё тело.       Изуку смущённо сжал бамбуковые палочки, отводя взгляд. И больше всего утруждало то, что они ссорились из-за него. Если бы он мог встать и уйти, то давно бы это сделал.       — Ну хватит, я всё-таки не инвалид. — встрял в разговор Мидория, откладывая палочки в сторону и стараясь не злить Даби еще больше. — Мне нужно отдохнуть...       — Слышишь, Даби?       — Это он про тебя, идиотка. — раздражённо отаетил Даби, закатывая глаза, а Химико вспылила от оскорбления.       — Ну правда, хватит... — Изуку скривился от режущей боли в висках, шипя и вздыхая. Мальчишка мог уже предугадать появление галлюцинации, словно припадки психически больного.       Но его радует, что тренировка будет на открытом воздухе. В прошлый раз закрытое помещение навредило.

***

      — ...Твоя причуда связана с твоей болью, — говорил Даби, наклонив своё тело вперёд и жестикулируя рукой, — поэтому ты должен ее преодолеть, чтобы ею управлять. Также с цветом ауры и страхами людей...       — Но, Даби-сан, — приостановил Изуку монолог своего нового сенсея, следуя за ним в темном и грязном переулке, — я не понимаю смысл цветов и...не понимаю, почему не могу увидеть страхи всех людей.       Даби остановился. Мидория этого не заметил, поэтому ударился об спину парня.       — В культуре нашей страны цвета имеют важное значение, например, — Даби повернулся к нему, — какая аура у меня?       Мидория прикрыл один глаз, потирая свою голову. Он окинул взглядом человека напротив, понимая, что жёлтое свечение осталось, как и надписи над ним.       — У вас очень яркая аура, Даби-сан.       — Ты думаешь я знаю, что это значит?       — Ой, извините! — ответил Изуку, почти отпрыгнув от него. Он почувствовал себя глупо. — Ваша аура...жёлтого цвета. Очень сверкает. Но она вам не подходит...       Даби немного напрягся от его слов. Его причуда и его аура различны по цвету. Он думал, что голубой цвет полностью заменит обычное пламя, но его душа всё ещё сияет алым.       — Я знаю. Жёлтый цвет ассоциируется со светом и добром. Он считается символом семейного очага и брака, благополучия и богатства. — кашлянул он для отвлечения. — Но аура зависит от состояния человека. Болезнь, травма или смерть хорошо отображаются в ауре.       Изуку вспомнил свою покойную маму. Инко имела чёрную аура, которая, как одеяло судьбы, накинулось на неё. Значит, он может предсказать будущее человека, ауру которой увидит.       — А ваши страхи я не вижу... Ваша аура хорошо защищена. — Мидория говорил всё то, что видел. И то, что говорил голос. — Вы сильная личность, Даби-сан.       Парень отсранился от него, словно от чумы. Рассуждения Мидории были настолько нудными, что он подумал, что разговаривает с Шигараки в одной тусклой комнате. В ответ Даби промолчал, неторопливо выглядывая из переулка для того, чтобы герои их не поймали. Ему не хотелось встретить патрульных. Особенно подчинённых Старателя. И самого Старателя.       — Нам не стоит тут задерживаться, так что давай начнём. — сменил тему разговора Даби, прочистив своё горло. Воспоминания о своём детстве были раковой опухолью, но он уже преобразовал их во что-то сильное. В ненависть.       — А как же надписи? И... — Изуку хотел сказать что-то про голос в голове, который мучает его всю дорогу. Но ему не дали договорить.       — Я сказал не задерживаться. Слушай внимательно. — уже грубо произнёс Даби, присловнившись к стене. — Для контроля своей причуды тебе нужно принять свои слабости. Любая слабость станет оружием, если ты примешь её...       Слова Даби оборвались туманными мыслями, которые преобразились в голос. Голос, который был его тенью, альтер-эго.       Слабость? Он говорит тебе быть сопляком. Тебе нравится им быть? Ты всегда будешь слабаком.       — Деку, ты слышишь? — повысил голос Даби, ненавидя то, что он делает. Изуку прикрыл нос тыльной стороной ладони, предчувствуя кровь, которая вытекала из его носа. — Я предлагаю использовать мудры. Это лёгкий путь для контроля... Но твои травмы нужно проработать.       Даби присел рядом с Мидорией, упавший коленями на бетон, оставляя след на серых джинсах. Алая струйка попала на футболку, которая была цветом глаз мальчика.       — Ладно, — Даби вздохнул, помогая Изуку встать, — идём где-нибудь посидим. Тебя явно что-то беспокоит.