Когда ты рядом

Иногда удача — это оказаться в нужном месте в нужное время.

***

Это было кошмаром. Самым большим кошмаром, который вцепился в Со-Ру своими когтистыми лапами и не желал отпускать. Она пыталась вырваться из его тисков, пыталась сопротивляться, но каждый раз проигрывала. Никто не предупредил её, что выжить в той резне было лишь половиной дела, самое ужасное начинается уже после. Их спасли. Прибыли люди в черном с оружием, взорвали половину бункера в котором как оказалось они находились. Столько трупов Со-Ра никогда не видела, даже на первых играх их было меньше. Кровь заливала любой свободный сантиметр и пока раздавался шквал выстрелов и борьбы, она пряталась вместе с остальными в том самом зале. Жмурила глаза, чтобы утонить во тьме, надеялась оглохнуть, чтобы не слышать оглушительных взрывов. Казалось она попала на войну. Может это она и была. Может то была схватка добра и зла, а Со-Ра играла роль бесполезной жертвы, которая должна была умереть под началом выстрелов, но чудом выжила. Удивительно как её сердце не остановилось в тот момент, когда несколько из стражников в малиновых костюмах ворвались к ним, чтобы перестрелять свидетелей. Они спаслись только благодаря 120й, которая поджидала с автоматом под койками и тут же открыла огонь, тем самым спасая большинство, хотя кому-то не повезло. Их перевезли в столицу, где они должны были оказать содействие властям, чтобы разобраться что за "Голодные игры" устроили богачи. Кабинет психолога незаметно сменялся полицейским участком, а Со-Ра окончательно потерялась в своих кошмарах. Их всех внесли в список защиты свидетелей, а потом отправили по домам. Со-Ра пришла в себя только в день отбытия, когда давала своё последнее показание. — Господин следователь, — охрипшим голосом обратилась она к мужчине средних лет, с пятном от кофе на белой рубашке. Он собирал стопку бумаг в которой вёл записи с их разговора и поднял свои усталые глаза, под которыми залегали глубокие синяки. — На тех играх я встретила одну девушку, — Со-Ра сглатывает вязкую слюну, быстро моргает, заламывает тощие пальцы и нервничает так сильно, словно мужчина на против приставил к её виску дуло пистолета. — Её звали Се-Ми. Фамилии она не назвала, но я потеряла её, когда нас перевозили. Со-Ра ели сдерживает слезы, вспоминая тот день, когда она оказалась на причале, когда сжмурилась от яркого света солнца, которое уже не рассчитывала увидеть. Она помнит как было холодно и страшно, как она вздрагивала, когда полицейские помогали ей забраться на борт небольшого рыбатского корабля, как прятала взгляд, стоило хоть кому-то с ней заговорить. Тогда Со-Ра и потеряла Се-Ми, хотя думала, что больше никогда не отпустит её руки. — Вы не могли бы узнать, где она сейчас? Жива ли? — и наконец она находит в себе храбрости заглянуть в чужие глаза, впервые поднимает голову вовремя разговора. — Пожалуйста. Взгляд на против полон жалости к ней и Со-Ра, которая в прошлом ненавидела это, абсолютно никак не реагирует. Она знает, что она жалкая, знает, что её внешний вид за эти пару дней стал вызывать жалость у других, знает как полицейские поджимают губы, когда она вздрагивает от их резких движений. Им приходилось вкалывать ей успокоительное перед допросом, прятать оружие, потому что она не начинала говорить если видела хотя бы крошечный пистолет. Они знают какая у неё началась истерика, когда они показали веждок с острова: вилку в крови. Тогда она отшвырнула стул, забилась в угол и в бреду повторяла одну и ту же фразу: «Мне пришлось! » — В нашем участке нет никаких сведений о Се-Ми, — наконец отвечает ей мужчина, а Со-Ра поджав губы опускает голову. — Но я постараюсь разузнать что-нибудь, если получится. И Со-Ра благодарит его за эту призрачную надежду, веру в то, что она сможет снова увидеть Се-Ми. Ведь их встреча, при каких бы ужасных обстоятельствах не была, единственное хорошее, что случилось с ней за эти проклятые игры. По возвращению домой Со-Ра покупает немного еды на те деньги, что остались у неё в кармане. Им сказали вернуть к своей прежней жизни, пообещали помочь с долгами, 456.. Ки Хун пообещал помочь, но Со-Ра не особо верит в это. Она вообще уже в мало во что верит. Да и вряд ли им удастся вернуться к прежней жизни после всего ужаса, который они пережили. Им сказали что они выжили и должны радоваться этому, но Со-Ра посмеялась бы, будь у неё силы. Они выжили, да, но теперь до конца дней будут помнить выстрелы, крики, мольбы и эти проклятые маски. Со-Ра больше никогда не сможет спокойно смотреть на играбщихся детей, не сможет взять в руки вилку, потому что всё это возвращает её к играм. А может, это напоминание о том, что игры никогда не оставят их, что всегда будут частью их разума. Будут преследовать темными ночами, приходить в кошмары, отравлять их существование. Со-Ра вряд ли когда-нибудь забудет это. Дом пуст, как и ожидалось. Со-Ён забрали органы опеки и Со-Ра сможет увидеть её только после полного лечения и одобрения психиатра. Так Со-Ра теряет ещё одну причину жить, но продолжает существовать. Кредиторы больше не приходят, остерегаются её, видать уже наслышанны о тех дикостях, которые творили игроки в попытках выжить. Со-Ра усмехается, недобро, с пустыми глазами и лицом человека утратившего рассудок, когда видит одного из головорезов человек, которому родители задолжали приличную сумму. С трудом устраивается в кофе на полную ставку, работает, умудряется копить деньги и ходит на приемы к психиатру, которого ей оплачивает государство. Удивительно, каким заботливыми могут быть чиновники, когда в интернет выплывают подробности об играх. Подробности, настоящие и придуманные всплывают отовсюду. Люди обсуждают это, в ужасе прикрывают рты, качают головой, а некоторые, те кто знают её , провожают сочувствующим взглядом. Со-Ра молчит, потому что ничего не чувствует. Ей плевать. Вряд ли кто-то из них может представить весь ужас, который там творился. «Они ничего не знают.» — говорит она себе, когда одна из соседок, старушка, приносит ей контейнер с едой. — Поешь пожалуйста, — говорит старушка, а после окидывает её тощий силует полными слез глазами и уходит, покачивая головой. Со-Ра стоит над урной с контейнером полным еды. Жаренная курица, свежий кимчи и рис. Еда дымится и вкусно пахнет, но Со-Ра знает, если она даже попытается поесть, её вырвет, потому что уже очень давно вся еда на вкус как кровь. Она колеблется, раздумывает, рассматривая золотистую корочку на курице, а после закрывает контейнер и убирает в холодильник. Проходит ещё пара месяцев и Со-Ра с удивлением понимает, что с тех игры прошло пол года. Забавно, теперь вся её жизнь делится на "До игры" и "После игры". Теперь дни измеряются не часами, а с моментом её спасения. Шумиха начинает угасать, пока не возобновляется с судом, который проходит в Сеуле. Триста двадцать пять человек арестованы и среди них столько молодых, совсем ещё детей, что Со-Ра начинает плакать когда читает подробности в интернете сидя в интернет кафе. Она не обращает внимание на странные взгляды некоторых посетителей, кто-то даже кажется узнает её, шепчутся сидя в стороне. А Со-Ра читает, меняет одну вкладку на другую и понимает, что назревает международный скандал. Некоторые из вип-клиентов были из Европы, кто-то из Америки, а двое и вовсе играли с ними, притворяясь такими же бедняками в долгах. Со-Ру рвёт прямо в кабинке туалет интернет кафе и дрожащими руками она проглатывает несколько таблеток из синей таблетницы. Успокоительное без которого она не может прожить и дня. Тот следователь больше с ней не связывается. Со-Ра и не удивлена, хотя первые месяцы поднимала трубку каждый раз, когда кто-то звонил. Ещё через месяц она поняла, что те слова он сказал, чтобы успокоить бедолагу, которая балансировала на грани безумия. А может она уже давно перешла эту черту. В любом случае, теперь кимпап с тунцом и кола у неё ассоциируется с отчаянием и Се-Ми, которую она нашла и потеряла в один день. Со-Ра соврет, что не ищет девушку в прохожих, что не оборачивается каждый раз, когда видит короткостриженных девушек, что не думает о лисьих глазах, когда видет пирсинги на лицах людей. Со-Ра думает о Се-Ми чаще, чем о играх и это единственное, что удерживает её на плаву. Встретить 380ю среди таких же отчаянных смертиков было удачей, но найти её среди миллионов людей было чудом, а в чудеса Со-Ра не верила, как и в удачу, как и в любовь с первого прикосновения. — Как дела на учёбе? — спрашивает Со-Ра сестру, когда они встречаются в небольшом кафе. Младшая вымахала за эти месяцы, почти догнав высокую Со-Ру, но щеки её все такие же пухлые, а глаза блестят. Со-Ра рада, что сестра не утратила это даже после того, как узнала на что страшная пошла ради неё, хоть и плакала очень долго. — Хорошо! — улыбается Со-Ён и уплетает клубничный торт, который Со-Ра заказала до её прихода. — Учитель Ким сказала, что мои шансы поступить выросли в разы и я даже могу рассчитывать на грант! Младшая сестра подпрыгивает на месте, чуть ли не хлопает в ладоши от счастья, а Со-Ра улыбается, мягко, уголками губ и тянется к макушке, чтобы погладить её по голове. — Я тобой горжусь. На следующей встрече, через неделю Со-Ён не такая радостная и постоянно прячет глаза, что Со-Ра расценивает как плохой знак. — Меня определяют в приемную семью, — со слезящимися глазами признается Со-Ён после расспросов старшей сестры. — Но я не хочу. Я думала, что после твоего лечения мы снова будем вместе! Со-Ра тогда обнимает плачущую сестру, прижимает её голову к своей груди, заглатывает слёзы. Она знала, что это случится, что Со-Ён заберут у неё, что они никогда не смогут жить вместе как раньше. И хоть понимание того, что это единственный хороший вариант для Со-Ён, Со-Ре чертовски сложно её отпускать. Младшая сестра — это всё что у неё есть, всё что у неё осталось и даже это у неё отнимают. Но Им Со-Ра девушка не сломавщаяся за годы выживания, за годы непрерывного труда и даже пережившая игры, понимала, что Со-Ён будет лучше где угодно, но не с ней. — Мы всё равно будем видеться, — обещает Со-Ра перед своим уходом. — Я всё ещё твоя сестра. С игр проходит год, а жизнь Со-Рыпочти никак не изменилась, хоть теперь она учится существовать без успокоительных. Посещение психиатра раз в месяц, для наблюдения, работа с девяти утра и до семи вечера, а потом долгие часы без сна, потому что стоит закрыть глаза, как мозг тут же оживляет карину из прошлого. Горы трупов, реки крови и три несчастных знака, означающие смерть. Однажды ей снится, что она проиграла в сотах и ей выстрелили в лоб. В ту ночь Со-Ра проревела до самого утра. А через месяц она увидела во сне 124го игрока. С шеи стекала кровь, торчащая с боку вилка блестела от попадающих на неё лучей солнца. Он тянулся к ней, выплевывая кровь из рта, мутные зрачки казалось смотрели прямо ей в душу. Он повторял одно и то же: «Убийца! Убийца! Убийца!» В ту ночь она вскочила с постели, вся вспотевшая с бешенной бьющимся сердцем в груди. Она выбросила все вилки в доме, а на следующий день купила небольшой перочной нож и выкрасила волосы в ярко голубой. — Со-Ра! Со-Ра, выходи давай! — в дверь кабинки туалета для персонала барабанят и ей приходится собрать растрепанные, выжженные от краски волосы в пучок на затылке и выйти из своего "укрытия". На выходе её встречает недовольное лицо менеджера Пак Эн-Иль и Со-Ра пристыженно кусает нижнюю губу отводя взгляд. — Сколько раз тебе говорить, не засиживаться в туалете?! Особенно когда в зале такой наплыв гостей! — уже в который раз за месяц отчитывает её женщина и Со-Ра в очередной раз обещает ей больше так не делать. Женщина устало вздыхает положив тощие руки на не менее тощие бока. Она вечно мучает себя диетами, чтобы сохранить свою молодость, как выражается сама менеджер Пак. Со-Ра считает это глупостью, но мысли в слух не высказывает. Ещё одно обострение гастрита и та сляжет в больницу на долго. — Слушай, я понимаю, что тебе тяжело, но прошёл год. Ты должна собрать себя иначе я не смогу больше отговаривать начальника Ким не увольнять тебя, — она имеет странную привычку трясти головой, когда выходит на эмоции. Со-Ра в такие момент смотрит на её серги-колокольчики, которые качаются словно маятник при каждом взмахе головы. — Он же наблюдает через камеры, так что видит как часто ты уходишь в туалет. Подумает ещё, что ты на веществах! Я то знаю, что ты не принимаешь, но как ему это докажешь?! Со-Ра вздрагивает. Совершенно не контролирует это, но одна фраза выводит её из строя. «Через камеры он наблюдает.» Она ненавидит это, ненавидит как ненароком брошенная фраза сбивает её с ног, рушит все старания психотерапевта, её старания! Но это вне её контроля. Со-Ра будет вздрагивать от упоминаний наркотиков, камер, резких движений и звуков. Трястись при виде детских игр, оружия и вилок. Даже чертовы вилки её пугают, вводя в панику! Менеджер Пак замечает это. Всегда замечает, как сменяются эмоции на лице Со-Ры, как бледнеют впалые щеки, как дрожат пальцы. Она устало вздыхает и похлопывает по костлявому плечу, ободряще подталкивая к двери. — Извини, — говорит женщина глядя на неё с сочувствуем. Со-Ра не реагирует. Она привыкла к жалости окружающих, научилась с ней жить. Кроме того, Со-Ра уже год как уживалась с куда более худшими вещи, чем всеобщее сострадание. — Давай, иди, — она раскрывает перед ней двери выкрашенные в приторно розовый цвет. Со-Ра ненавидит розовый цвет. — Возьми 24 столик. Со-Ра молчит, берет с барной стойки блокнот и ручку, заправляет за ухо отросщую челку. — Им! — окликает её менеджер Пак всё ещё стоя у двери туалета. Со-Ра оборачивается, всё такая же немногословная и немного бледная. — Улыбнись, — и пальцами указывает на свои губы растянутые в зубастой улыбке. Со-Ра сглатывает и пытается повторить, но выходит только растянуть губы в стороны. Уже хоть что-то. За 24м столиком у окна сидит девушка подперев кулачком щеку. Со-Ра не видит её лица, попросту не обращает внимания, да и девушка смотрит в окно , а не на подошедшую официантку. Щёлкнув ручкой, Со-Ра пару раз откашливается, давая понять, что находится рядом. — Добрый день, вы готовы сделать заказ? — говорит до скрежета выученную фразу. Иногда ей бывает интересно, как часто за день она повторяет это, натягивая на губы улыбку. — Да, готова. Со-Ра забывает как держать в руках ручку, как стоять на ногах, как дышать. Глаза широко раскрыты, упираются в белый лист бумаги, руки дрожат так, что она чудом не выронила ручку. Обрывистые вздохи, слишком шумные для её ушей, а в груди колотящееся сердце, которое кажется пытается сломать её ребра. В животе скручивается тугой узел и кажется её сейчас стошнит. Раздается смешок. — Даже не посмотришь на меня? И Со-Ра смотрит, поднимает голову, смотрит с полными слез глазами и поджимает дрожащие губы. Си-Ми, её Се-Ми сидит за столиком в кафе в котором Со-Ра проработала год. Сидит улыбается ей с такими же как у самой Со-Ры блестящими от слез глазами, крепко сжимает меню в руках. Её пирсинги в носу и на нижней губе всё так же поблескивает от лучей солнца, что просачиваются через окно, волосы заметно отросли, но это она. Это та Се-Ми, которая схватила Со-Ру за локоть в момент отчаяния, та самая 380я которая не дала ей тогда умереть. Это она! — Прошу скажи, что ты реальна, — дрожащим голосом умоляет Со-Ра. — Что ты не моя галлюцинация. Что я не сошла с ума! Она не может сосчитать на пальцах, сколько раз она видел Се-Ми в бреду, сколько раз врезалась в стену своей ванной, потому что ей казалось что та стоит рядом. Сколько раз слышала её голос перед сном. Со-Ре нужно знать, что она не спятила, что это не очередная фантазия её травмированного тела. Се-Ми или же галлюцинация Се-Ми, хмурится и тянется к ней, хватает за руку и Со-Ра задерживает дыхание. Всё такие же холодные пальцы. — Я вполне реальна, Со-Ра, а ты точно не сошла с ума, — слишком серьёзно говорит Се-Ми и Со-Ра верит. Она поверит теперь всему, что скажет Се-Ми, любой бред впитает в себя как истину, потому что для неё больше нет истины чем той, где есть Се-Ми. Лисьи глаза снова смотрят на неё, с той же искрой, с тем же соблазнительным блеском и Со-Ра улыбается, смаргивая слезу. — Когда закончится твоя смена? — спрашивает у неё Се-Ми, когда Со-Ра с горем по полам записывает её заказ. Холодный чай и имбирные печенья. Со-Ра удивляется такому сочетанию, но планирует узнать как можно больше о предпочтениях Се-Ми. Они выжили в той резне, вышли из игры, теперь у них есть шанс узнать друг-друга получше, поближе. — Через три часа. — Хорошо, я тебя дождусь, — заверяет её Се-Ми и улыбается. Со-Ра верит. Бросает беглый взгляд на небольшую дорожную сумку рядом и понимает, что это будут самыми трудными тремя часами её жизни. Всё время она глазами ищет Се-Ми, словно та может раствориться в воздухе, как это часто происходит , но она там. Сидит за столиком у окна, пьет свой холодный чай, листает ленту в телефоне и заедает ожидание имбирным печеньем. Со-Ра бегает между столиков, принимает заказы, относит их и впервые улыбается искренни и широко. Игнорирует шокированный взгляд менеджера Пак и даже смеется с шутки баристы, чем вводит персонал в ещё больший ступор. Они то знают её зажатой, запуганной и молчаливой, но это в прошлом, Со-Ра уверенна. Теперь всё это в прошлом. — Пошли? — протягивает раскрытую ладонь Се-Ми, когда Со-Ра попрощавшись со всеми выходит из кафе. Она ей улыбается и берет за руку, крепко сплетая их пальцы и они шагают по улицы. — Ты куда-то уезжаешь? — через какое-то время спрашивает Со-Ра кивая на дорожную сумку на плече Се-Ми. — Нет, я только сегодня приехала, — поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Со-Ры, Се-Ми улыбается ей. Со-Ра удивленно выгибает бровь и бросает быстрый взгляд на их сплетённые пальцы. Се-Ми специально прижимается плечом к ней, сокращает расстояние до минимума, словно желая соединится в единое целое. — Как долго планируешь оставаться? — нарушает тишину Со-Ра. Нет, тишина между ними не причиняет дискомфорт, она ощущается сладкой патокой, мёдом на языке. Со-Ра готова была молчать всю жизнь, если бы это означало делить тишину с Се-Ми. — Хм, даже не знаю, — Се-Ми строит задумчивое лицо, отводит взгляд к фонарям, словно те смогут подскать ей ответ на вопрос, подправляет съехавшую лямку сумки на плече, а после улыбается. Она всегда улыбается после того как вводит людей в ступор. — На деле я приехала сюда из-за одного человека. Мне пришлось попотеть, чтобы найти его, поэтому я не планирую уезжать, пока этот человек не скажет мне уйти. Со-Ра застывает, останавливается и шокированно моргает. Се-Ми приходится прекратить ход, чтобы их руки не оборвались, она ещё крепче сжимает ладони Со-Ры, словно та может сбежать. Смотрит с интересом, пытается рассмотреть в свете ночных фонарей эмоции на чужом лице и напряжённо ждёт. Ждёт ответа, который будто решит всю её судьбу, словно от этого ответа зависит её будущее. А Со-Ра медлит с ответом, поджимает губы, стеклянными глазами смотрит на лицо, что так долго искала в прохожих и понимает, что язык прирос к нёбу. Се-Ми искала её? Сколько времени она пыталась найти Со-Ру? Сколько планировала их встречу? А главное, останется ли она, если Со-Ра попросит? — Со-Ра, всё хорошо? — Се-Ми делает полушаг, двигается плавно и медленно, чтобы не напугать, но руки не отпускает. Со-Ра смотрит в лицо, такое родное и ощущает кожей холод ладоней. Щеки горят и она знает, что виной не прохладный летний ветер. Ей приходится сморгнуть слёзы и раскрыть рот, силой отлепить прилипший к небу от резкой сухости во рту язык. Надломленным голосом она говорит: — Думаю этот человек не захочет, чтобы ты уходила, — а потом она млеет, когда Се-Ми облегченно выдыхает, словно сбрасывает с себя тяжёлый груз, улыбается этой своей всезнающей улыбкой и делает ещё один шаг к ней. Они стоят на улице, открытой местности, где их видят люди, где камеры снимают каждый их шаг, но ни одна из них даже не думает обращать на это внимание Се-Ми отбрасывает с плеча сумку, та с глухим стуком падает у их ног, а после крепко прижимается к застывшей каменным изваяние Со-Ре. Лева рука всё ещё держит Со-Ру, а другой, свободной, правой, Се-Ми обнимает её, прижимая к себе так тесно, что Со-Ра через тонкий слой их одежды чувствует биение сердца. Они бьются в такт, ритмично, вместе и внутри всё холодеет от осознания, что это сердце ещё год назад могло остановиться. «Не думай об этом! » — мысленно приказывает себе Со-Ра и прикрывает глаза, наслаждаясь объятиями. Руки у Се-Ми хоть и холодные, но тело её горячее, словно жерло кипящего вулкана. Это тепло греет её, не дает замёрзнуть, проникает в душу, словно лучи утреннего солнца сквозь занавески и Со-Ра улыбается, счастливая. — Где ты будешь жить? — спрашивает Со-Ра у Се-Ми, когда они в молчании доходят до её улицы. Та поджимает губы, трет нос костяшками пальцами. Её странная привычка, которая проявляется в момент неуверенности — это Со-Ра заметила ещё на играх. — Ты не знаешь, — устало вздыхает Со-Ра и отводит взгляд в сторону своего дома. В окне не горит свет, потому что Со-Ён теперь живет в получасах езды от неё, а сама Со-Ра почти не включает свет по прибытию домой, пользуясь лишь ночником. У неё появилась эта маниакальная паранойя в первые месяцы приезда, когда ей казалось, что за ней постоянно следят. И не удивительно, ведь пару раз её вылавливали надоедливые представители желтой прессы, желающие взять эксклюзивное интервью с выжившим игроком. Но после того, как она в крации рассказала, что ей пришлось сделать, чтобы выжить, они прекратили её беспокоить. После вышла статья о игроке под номером 455, которая зарезала другого участника в резне, которую в социальных сетях назвали второй Варфоломеевской ночью. Со-Ра прочла эту статью, а после отхаркнулась в сторону и пошла на работу. — Слушай, ты можешь жить у меня, — наконец говорит Со-Ра, всё ещё глядя в темное окно своей квартиры. — Места не так много, но нам двоим хватит. У тебя будет даже своя кровать. Со-Ра переводит взгляд на Се-Ми, немного краснея, но стоит встретится со смеющимися глазами и широкой улыбкой, как тут же расслабляется. — Ты уверенна? — с той же улыбкой уточняет Се-Ми, словно Со-Ра способна передумать. Глядя в эти хитрые глаза, Им прекрасно знает, что Се-Ми уверенна в её словах, а вопрос задаёт только чтобы подразнить. — Ты же не думаешь, что я позволю тебе ночевать в мотеле, когда у меня в доме есть лишняя кровать? — подхватывает её Со-Ра и усмехается, когда слышит приглушённый смех Се-Ми. — Сама доброта, — тыкает её в бок Се-Ми, а после шагает вперёд утягивая за собой. — Ну давай, покажи мое мою новую койку. Они поднимаются по лестнице, Со-Ра украдкой наблюдает за Се-Ми, но та счастливо улыбается, всё ещё крепко сжимая её ладонь. Ключи звенят в руках и с трудом, Со-Ра вставляет самый большой, старый ключ в замочную скважину. Пора бы уже смазать её, потому что ключ с трудом вращается и чудом, не без применении силы, Со-Ра открывает дверь. — Добро пожаловать, — она отходит в сторону, пропуская вперёд Се-Ми в узкую прихожую. Со-Ра нервничает, когда снимает джинсовку чтобы повесить её на крючок у двери, помогает Се-Ми с сумкой, пока та разувается. Нервно теребит в руках связку ключей с брелком в виде обезьянки, которую ей подарила Со-Ён и наблюдает. Тенью следует за Се-Ми, пока та рассматривает небольшую квартирку в которой Со-Ра предложила ей жить. Быстро хватает бельё с дивана, которое она оставила вчера. Стирка тогда не задалась, поэтому Со-Ра решила отложить её на потом, абсолютно не предполагая, что этим вечером вернётся с гостьей. Се-Ми эта волокита лишь забавляет, она прикрывает рот пальцами, касается костяшками своего пирсинга на нижней губе и продолжает рассматривать скромный интерьер квартирки. Личных вещей было не так много, так как Со-Ра привыкла жить на легке, чтобы не усложнять переезд если им с Со-Ён придётся менять жильё. Раньше тут было куда уютней благодаря Со-Ён и её тяги ко всему милому и прекрасному. Она заполняла всё пространство в их квартире, разложив свои учебники, игрушки, фигурки, которые удавалось покупать по акции. Даже телевизор раньше работал чаще, а сейчас был накрыт полотенцем. Со-Ён ушла, а в месте с ней и уют квартиры, но кое-что всё-таки оставила. Например парочка горшков с алоэ и фикусом, которые чудом не засохли . — Раньше мы жили тут с сестрой, но после её уезда тут стало не так уютно, — не понимая почему, начинает оправдываться Со-Ра. Её сильно волнует мнение Се-Ми касательно жилья, словно та являлась каким-то критиком, пришедшим на проверку дома. Но Се-Ми не критикует, не морщит в отвращении нос глядя на старый ковер под ногами. Нет, она оборачивается к Со-Ре лицом и улыбается, всегда улыбается. — А мне нравится. Сразу видно, что это твой дом. Со-Ра выдыхает с облегчением. Показывает где что находится, комнату в которой Се-Ми будет жить и мысленно радуется, что додумалась после уезда Со-Ён освежить постель. Вручает полотенце с зубной щёткой, новой, в упаковке и провожает до ванной, а сама идёт на кухню рыться в холодильнике в поисках чего-то съедобного. На спасение приходит контейнер с едой, который ей постоянно отправляет та старшую живущая сверх и Со-Ра тут же хватает её, раскладывает рис и карри по тарелкам и отправляет по очереди греться в микроволновке. В холодильнике даже нашлось немного кимчи, так что Со-Ра может накрыть стол на двоих, а вот уже завтра придется сходить за продуктами. Она то ест редко и зачастую забывает даже о пище, но Се-Ми вряд ли будет рада такому рациону, да и Со-Ра не хочет морить её голодом. — Нет вилки, — даже не удивляется Се-Ми, когда садится за низкий столик накрытый в крохотном зале. Она с интересом рассматривает сервировку стола, дымящуюся еду на своей тарелке, а после поджав губы поднимает понимающий взгляд на Со-Ру. Та старается не реагировать, полностью сосредоточенная на мокрых волосах, каплях воды стекающей по открытой шее и теряющейся в ложбинке грудец, за майкой. Се-Ми замечает и это, усмехается и берется за ложку. — Выглядит очень вкусно. — Соседка сверху частенько приносит контейнеры с едой, — признается Со-Ра наблюдая, как девушка на против уминает ужин в обе щеки. — Я редко готовлю, но она постоянно ругает меня, говоря что я слишком худая. — Она права, — бубнит с набитым ртом еды Се-Ми, указывая на костлявые плечи Со-Ры. — Тебе надо хорошо есть, а то так ветерь же сдует. Со-Ра поджимает губы, чтобы не рассмеяться и берет в руки ложку. Они едят, молча, то и дело поглядывая друг на друга, пока другая не замечает. Покраней мере они думают, что их взгляды незаметны. Потом Со-Ра встает с места, чтобы убрать стол, но Се-Ми останавливает её, ухватившись за тонкое запястье. Со-Ра вздрагивает, не то от неожиданности, не то от тепла вечно холодных пальцев. — Ты накрыла, а я уберу, — уверяет её Се-Ми и забирает грязные тарелки из рук Со-Ры. Пока Се-Ми возится с грязной посудой, сгорбившись над ржавой раковиной, Со-Ро уперевшись плечом о дверной косяк, молча наблюдает за ней. Та двигается с присущей ей уверенностью, протирая чистую посуду вафельным полотенцем, убирает по немногочисленным шкафчикам, даже не уточняет где что лежит, с первого раза находит нужный шкафчик. Кухня у Со-Ры маленькая, в ней старая мебель, которую постоянно приходится чинить, посуда, которую она покупала по акции, а на подоконнике растет небольшой кактус оставленный Со-Ён. Но в этом крошечном пространстве Се-Ми смотрится уместно, словно она всегда была тут, всегда жила с Со-Рой, мыла посуду после их совместного ужина, тихо напевая заевшую мелодию под нос. Сама того не замечая, Со-Ра начинает широко улыбаться. — Что-то подняло тебе настроение? — выгибает левую бровь Се-Ми с полотенцем на плече. Со-Ра всё ещё улыбается и качает головой, а потом в импульсивном порыве шагает к девушке и обнимает. Если Се-Ми и застыла от шока, длилось это не долго. Потеплевшие ладони ложатся на талию Со-Ры, идеально созданные именно для этого момента. Им кладёт голову на чужое плечо и ей ещё никогда не было так спокойно, как сейчас. Се-Ми крепче прижимает тощее тельце к груди, кладёт подбородок на голубую макушку и поглаживает открытый участок кожи большим пальцем. Вот они, две смертницы, которые должны были умереть в тех игрых, но которые чудом выжили. Выжили, нашли друг друга среди тысячи похожих людей, смогли преодолеть все трудности и наконец получить шанс на новую жизнь. Прячась от всего мира в этой крохотной кухне, держась друг за друга так, словно если отпустят, то непременно утонут. Со-Ра даже проверять не станет эту гипотезу, знает, что не сможет больше прожить и дня без той, ради которой убила человека. Нет, Со-Ра больше не хочется оставаться без Се-Ми и больше никогда, ни за что не отпустит её руки. Когда они ложатся спать, каждая в своей комнате, Со-Ра долго ворочается в постели, не может найти удобную позу и упирается пустым взглядом в потрескавшийся потолок. Краска давно облезла, а штукатурку пора бы освежить. Со-Ра думает, что займется этим до конца лета. Может даже покрасит стены в новый цвет и не только в своей комнате. Проходит ещё один час и в дверь раздается стук. — Не могу уснуть, — в дверном проёме стоит Се-Ми в растянутой футболке до колен с надписью "I'm alive, bitches" и с подушкой в цветастой наволочке. Со-Ра ничего не отвечает, отодвигается чуть в сторону откидывая одеяло. Се-Ми тут же забирается в теплую постель и укладывает ладони под голову, глядя на Со-Ру. Какое-то время они так лежат, молча, общаясь через взгляды, лёгкие прикосновения пальцев, а в комнате полумрак и лишь тусклый свет ночника из гостиной разбивает темноту, давая возможность рассмотреть друг друга. Со-Ра рассматривает лицо напротив, мысленно обводит контур губ, тщательно рассматривает полюбившиеся пирсинг на губе и носу и восхищается красотой Се-Ми. « Определено утончённая» — улыбается своим мыслям Со-Ра. — Хочешь поцеловать меня? — вдруг спрашивает Се-Ми с абсолютно спокойным выражением лица. Со-Ра рванно выдыхает, ощущая как горят щёки и как в животе сворачивается узел возникший не то от перевозбуждения, не то от волнения. — Что? — глупый вопрос слетает с губ сам собой. — Хочешь поцеловать меня? — терпеливо переспрашивает Се-Ми, а после тут же добавляет: — Потому что я хочу. Со-Ра молчит, ощущает как тяжелеет язык во рту, как немеют пальцы в чужих руках, сжатые между ними. Хочет ли она поцеловать Се-Ми? Хочет ли ощутить вкус её губ? Ощутить прохладу пирсингов на своих губах? — Да, — выдыхает она и прежде чем Се-Ми среагирует, сама тянется к ней. Наклоняет голову чуть в бок, привстает с места для удобства, прикрывает глаза и наконец касается чужих губ. Сначала это робкое соприкосновение губ, легкий поцелуй который показывают в дорамах из-за цензуры, но потом Се-Ми перехватывает инициативу. Её ладонь обхватывает затылок Со-Ры, крепче прижимается губами к чужим, языком раздвигает их и теперь это не просто поцелуй, не только робкое соприкосновение, словно им по тринадцать лет и они прячутся в чулане, чтобы их никто не нашёл. Нет, Се-Ми доминирует, напирает, жадно всасывая нижнюю губу Со-Ры, пальцами ищет её руки под одеялом. Со-Ра тает в этом поцелуе, старается не отставать от Се-Ми, но мозг перестаёт работать, а тело желает большего, словно ей не нужно дышать, словно Се-Ми и есть её кислород. Они целуются и целуются, а потом начинают задыхаться и им приходится отстраниться друг от друга, чтобы впустить кислород в лёгкие. Но Се-Ми не отстраняется полностью, прижимается взмокшим лбом к лбу Со-Ры и смотрит на неё из под отросшей чёлки. Со-Ра улыбается, устало, мягко, глазами рассматривает своё творение: губы Се-Ми обкусанны, красные, а пирсинг чуть съехал в сторону. Она уверенна, что сама выглядит гораздо более растрёпанной, потому что руки Се-Ми всё ещё на её затылке, всё ещё крепко удерживают её голову. Не дают отодвинуть, а Со-Ра и не собиралась. — Никогда больше не отпускай моей руки, — шепчет Се-Ми, выдыхая воздух прямо на чужие губы. — Никогда, — не раздумывая отвечает Со-Ра и посмеивается, когда Се-Ми облегчённо выдыхает. Им Со-Ра была абсолютно неудачливым человеком, который познал все горести жизни слишком рано, но чудом уцелел. Ей не повезло родиться в семье алкоголиков, не повезло взять опеку над сестрой когда сама была ещё ребёнком. Со-Ре точно не повезло встретить того мужчину в метро, сыграть в игры на выживание и вернуться без обеденного приза. Но кое в чём ей всё же повезло, кое что эти игры ей подврили: Се-Ми. И чертас два Со-Ра отпустит её.