Гений мой - глуп

      Неделю Тобирама делал вид, что у него нет проблем со здоровьем, поэтому усиленно бесстрастно пытался скрыться в своей лаборатории, чтобы пропустить приёмы пищи и встречи с Мадарой.       Мадара представления не имел о том, что творилось в этой нелепых мыслей полной голове, но с тем же удовольствием таскал любимые блюда Тобирамы. Рыба из самых чистых рек, которую готовили в клане Учих, поэтому в основном она была жареная, печеная и сушёная, каждый раз новый способ. Попытка найти более любимый рецепт.       Тобирама же просто ел и старался не выдавать никаких эмоций, но за время проведённое с Мадарой стал формулировать сравнения блюд в прошлом и сейчас, анализировать свои вкусы.       Ему всё ещё было тяжело морально впускать Мадару в свою лабораторию, которую считал своим пристанищем и единственным местом свободы, но из раза в раз эта настырная морда всеми правдами и неправдами проходила в это святое место.       На стенах были развешаны заметки, идеи, взаимосвязь одних картинок с другими, как при расследовании убийств. На столах были многочисленные рукописи, свитки, книги и деревянные дощечки с символиками, картинками. Напротив них были оборудованные по сверх возможному слову техники банки-склянки с разноцветной жижей и аппаратура для опытов. В кожаном чехле и спиртовых тарелках лежали хирургические инструменты, оружие и посуда.       Воздух был свежим, хотя были под землёй.       Мусорное ведро было пустым, потому что всё ненужное или ошибочное сжигалось. Было два стула и одно кресло, на последнем сидел сейчас Тобирама и со старательно скрываемой нервозностью пытался делать вид, что всё хорошо и никто не проник в его обитель.       Всего неделю Мадара ходит сюда, но желание выкинуть его отсюда только возрастает, хотя борется с этой паранойей по отношению к нему.       «Я хотя бы чуть-чуть должен получить этих чувств, поэтому для меня не должно составлять никаких проблем эта ситуация, тем более в моей короткой жизни надо учиться до последнего вздоха» — печально говорил он себе пытаясь не сойти с ума, пока Учиха убирался на одном из столов, ставших обеденными после 1 вторжения, поэтому на нем не было уже ничего взрывоопасного или ядовитого. — Сегодня у нас новое блюдо и Изуна посоветовал его в этот раз прорекламировать! Сом домашнего горячего копчения готовится не сложнее любой другой рыбы. Он выгодно сочетается с гарниром из вареного или запеченного картофеля. Но может подаваться и в качестве полностью самостоятельной закуски. Всего где-то за 10 часов.       Мадара поставил на стол большую тарелку с десятком приготовленных сочных золотых рыб. Рядом банку с помидорками, а напротив парочку чашек с соусами.       По соседству с блюдами для Тобирамы он ставит свои любимые инаридзуси, с любовью приготовленные большим количеством, чтобы угостить ими и второго. На стол поставил бутылку саке и две пиалы.       Довольно приятный поздний обед переходящий в ужин. Можно и нужно немного расслабиться, а то нервы не перестают страдать от этой белобрысой дурости, старающейся допустить его к себе поближе, но явно испытывающей трудности в этом.       Мадара будет медленно, но верно вселяться на пожизненное в сердце Белого Демона.       Он внимательно смотрел за этим лицом, улавливая необычайную честность в попытках открыться, но всё ещё страдающее замкнутостью. — Зачем ты принёс саке? Я предпочитаю не пить на рабочем месте — задумчиво говорил Тобирама смотря мимо бутылки куда-то в свои мысли. — Я хочу устроить чуть более открытый разговор и выяснить кое-что из твоих уст — даже не скрывая своих мотивов ответил Учиха.       Сенджу перевёл вопросительный взгляд на наглого человека, который немного пугал своими словами. Так непривычно слышать намерения кого-то напротив без двойного дна. А если оно и есть, то узнать о нём можно и в процессе. — Меня алкоголь не берёт. — Так он нужен как оправдание для откровений- простецки сказал Мадара.       Рубиновые глаза безотрывно следили за передвижениями Учихи по комнате в поисках стульев и не пытались дать подсказку об местонахождении мебели. Они стояли за креслом.       Тобирама решил немного наказать его за грядущий разговор. Он позволит ему случиться. Слишком мало времени у шиноби осталось. — Мне даже любопытно от чего ты решил, что мне потребуются оправдания? Я не испытываю ничего по отношению к прошлому.       Мадара подошёл к креслу с восседающим там Сенджу. — Я хочу услышать «эту» историю с твоих уст. Я знаю о «ней» косвенно, но недостаточно о твоих чувствах в «тот» момент. Предполагаю, что будет очень тяжёлый разговор, но перед этим я хочу поесть с тобой и выпить. Пока аппетит есть…- проговорил последнее он тихо, кряхтя и доставая из-за кресла замеченную мебель.       Тобирама напрягся от того, что Учиха чуть-чуть подвинул кресло с ним для доступа к стульям и при этом облокотиться, чтобы слегка прижаться к нему. «Мог ведь обойти, Лис патлатый.»       А тот с самодовольной улыбкой и стульями в руке отошёл и пригласил к столу другой рукой.       Тобирама хмыкнул на это представление и пересел на стул.       Учиха достал из корзинки палочки и тарелки, на что получил вопросительный взгляд из-под белых бровей. — Мне очень нравится твой недоумевающий взгляд, когда я делаю что-то неразумное, как сейчас — поставить блюда и позвать к столу, а потом достать посуду. Ты так мило выглядишь — ворковал Мадара, пока смотрел за сменой выражения лица напротив него.       У Сенджу скоро глаз начнёт дёргаться от таких подтруниваний. — Хмф, хорошо. Как прошёл твой день? Что сказал Хаширама по поводу моего финального предложения по мирному договору со страной Молний? Что насчёт лесов Клана Нара? Как прошло чаепитие с Удзумаки? Они скоро войдут в родство с Сенджу, поэтому могут возникнуть волнения со стороны твоего клана. Ты должен тоже присутствовать на бракосочетании Хаширамы в следующем месяце, поэтому должен преподнести жениху и невесте величественные подарки. С Изуной подготовили несколько вариантов, он потом тебе расскажет подробнее про них. Подарок — это лицо твоего Клана Учих будет, поэтому нельзя опозориться и оскорбить молодожёнов. — Ах, как люблю я твоё скрытие смущения разговорами о работе…       За час своего позднего обеда они обсуждали то проблемы страны, то проделки мальчишек, погоду на улице и оценку блюд. Мадара смог уговорить младшего Сенджу угоститься и его любимыми блюдами в который раз.       В процессе опустошили наполовину бутыль сакэ. Тобирама держал пиалу в руке и задавался вопросом об происходящем с ним в этой жизни, стараясь предугадать разговор Мадары об столь сложном загаданом «этом». Глава Учих смотрел на расслабленное лицо беловолосого и был доволен явным мозговым штурмом. -… — Тора- еле слышно проговорил Учиха зная, что его услышат.       Сенджу с недоумением о верности услышанного уставился на слегка улыбающегося Мадару. -Тора- опять шёпотом. — Это что-то вроде позывного? — Не-а, это мой вариант милого прозвища. -… Это странно, но ладно. Это ведь явно не та тема, о которой ты хотел поговорить? — с нескрываемым замешательством принял новые правила Тобирама.       Выражение на лице Главы Клана стало решительным и уставшим. «Странное сочетание эмоций» — подумал Тобирама. — Я слышал историю об одной из Запретных Техник, которую ты разрабатывал несколько лет и в момент открытия сразу же постарался стереть из истории. Техника «Нечестивого Воскрешения».-       Тобирама от упоминания этой техники сразу побледнел и завис. К ЭТОЙ теме он не был готов и никогда не смог бы подготовиться. — Расскажи мне свою историю того самого события, Тобирама.       Холодный пот прошиб его тело и фантомная боль в груди сжала лёгкие, пока сердце и мозг в бешеном темпе неслись в тот поистине проклятый вечер 8 лет назад. — Ты уже слышал эту историю от двух человек, мог составить это проишествие в своей голове. Хаширама тебе слишком много информации предоставляет, а Изуна добывает. В любом случае они видели это своими глазами в той или иной степени.       Нервные микродвижения и попытка уйти от ответа выдавали Сенджу перед Могущественным Учиха. -Хаширама со слезами на глазах рассказал об том дне, а Изуна внёс правки в полученную историю… Но она всё ещё не является истинной. Что случилось в тот день на самом деле?       Тобирама с раздражением на самого себя поставил пиалу на стол. В горле стоял противный ком. — Позволь алкоголю совершать безумные поступки.       Белый Демон не смотрел на Мадару, старался спрятать глаза за чёлкой. Со слабостью и вздохом он смирился с происходящим. — Мои братья Итама и Каварама были убиты членами клана Учих. Мне было где-то 9 лет на тот момент. Одному было очень одиноко после их смерти, особенно когда все свои печали и переживания мой единственный оставшийся в живых старший брат Хаширама отдавал тому, к кому постоянно убегал — своему лучшему другу из клана наших врагов, которые убили детей 7 лет от роду. Меня терзало глубокое и тёмное одиночество где-то под рёбрами…       Мой родной брат дружил с кем-то из детей тех убийц, а я оставался один на один с гневом и ненавистью окружающих меня соклановцев, которые грезили лишь о мести и им не было дела до моих чувств. Я был частично заражён их ненавистью к твоему клану. Я быстро научился тому, что эмоции только мешают, когда хоронили новых жертв неудавшийся мести из-за излишней вспыльчивости и потери контроля над ситуацией.       Когда умер Каварама у меня оставался Итама, с которым я делился всеми переживаниями, пока Хаширама сбегал к своему другу. Когда не стало Итамы, то со мной не осталось никого и я не мог отделаться от того, что был слишком жаден до внимания и эмоций. Они всегда были со мной… Отец жил ненавистью и местью, только и делал, что тренировал нас и сражался на поле боя, а Хаширама старался не задерживаться дома. Я остался совершенно один в доме, где раньше был смех и шепот моих младших братьев. Я оставался постоянно в этой гнетущей тишине со своими мыслями.       Я был никому не нужен вне войны, со мной не дружили. Меня уже в то время побаивались соклановцы за замкнутость и слишком взрослое решение проблем. Меня слишком рано сделали взрослым, когда за старшим братом носились все, ведь лучшее из генетики досталось ему и при этом у него другой взгляд на жизнь. Пока я был покорен и слаб, мой старший брат встревал в перепалки и дружил с врагом, хотел мира и грезил о своей деревне.Мой брат делил мечту на двоих с тобой, Мадара.А мне хотелось брата вернуть, поэтому в день, когда ваша дружба развалилась из-за нашего вмешательства- я был рад, ведь брат теперь должен был оставаться со мной и тишина должна была пропасть из дома, где раньше царили шум и топот моих дорогих людей…       Но брат не простил мне этого. Он был всё так же добр, но не доверял мне места в жизни так, как хотелось бы.Мы отдалились.Мне стало настолько одиноко в доме с людьми, что захотелось доказать свою полезность, силу и знания…        Первый порыв в углубления изучения чакры и её способности я именно этим оправдывал в то время. Пока восемь лет назад не осознал, что все эти года я сам себе врал, ведь все силы я потратил на возможность вернуть к жизни тех, кто был мне слишком дорог.Чтобы вернуть к жизни одних, мне пришлось полностью овладеть искусством убивать, вскрывать на живую, изучить чакру, её потоки и происхождение, изучить древние скрижали и свитки, открыть новые техники и испытать очень много всего только для того, чтобы потом уничтожить.Мне было пятнадцать, когда я достиг результата…       В тот вечер я собрал всё необходимое для очередного эксперимента, хотя интуитивно понимал, что это будет успех. Я заранее раздобыл на поле боя несколько ещё живых тел из каких-то ваших союзных кланов… Для Нечестивого Воскрешения необходимы живые люди примерно того же телосложения, поэтому ты должен сейчас понять, кого я подобрал еле живым ТАМ. Я приготовил всё и совершил это там, где меня не должны были найти. Однако в тот момент два человека видели ЧТО я сделал…       Тобирама замолчал, обдумывая как рассказать самоё главное.       Мадара внимательно слушал его, но не смотрел на него, ведь уже чувствуется горечь у самого от всего этого. — У меня получилось это сделать 8 лет назад, недалеко от границы и основного поля сражения.Было неудобно далеко нести тела, поэтому решил это сделать там… Я воскресил своих младших братьев…       Они выглядели точно также как и тогда. Я был безумно рад и в тоже время страшно огорчён.Они сначала не могли понять что происходит, а потом я их обнял и рассказал обо всем здесь случившемся… Я в тот день много плакал, столько много, сколько не плакал на их похоронах…       Мы разговаривали некоторое время и обнимались, пока они не смогли полностью осознать произошедшее.Они сами…сами попросили их отпустить. Из своей жизни отпустить, не держаться за мёртвых, а следовать и вести за собой живых.Знаешь в какой момент я был почти что мёртв? Итама много плакал о своей смерти, об её жестокости и несправедливости… Каварама был огорчён, но при этом чуть более сдержан.При всём этом их не отпускала ненависть к Учиха, но им было неимоверно жаль тех, чьи родители остались без детей, а дети без братьев, как я сам…       Знаешь, в тот момент я ощутил одиночество даже среди мёртвых… Я ещё немного поговорил с ними и мне пришлось развеять технику, ведь чувствовал рядом Хашираму и ещё кого-то.Я был слаб и разбит, когда решил подарить свои все силы и возможности Хашираме, который застал меня за последними объятиями давно умерших братьев, которые через несколько мгновений превратились в чьих-то детей… С тех пор меня стал опекать Хаширама и проводить со мной время, а технику внесли в Запрещённые.       С тех пор я во всём стал поддерживать Хашираму, но никогда не раскрываться, ведь ему и так хватало.Я не собирался ничего менять серьёзно, просто я поклялся исполнить его мечту… И чтобы никто не трогал невиновных детей своей ненавистью…       При встрече как постоянный враг с Изуной он в сторонке со мной в сражении поговорил об этом моменте… Восемь лет назад Хаширама пошёл меня искать лишь потому, что к нам пробрался какой-то Учиха. Это был Изуна, который и сподвиг меня измениться, а не Хаширама, поэтому я по долгу чести не мог его убить все эти годы… Если мне в противники попадали взрослые, то я их убивал, но не трогал детей и Изуну… И тебя из-за твоей той самой дружбы с Хаширамой… Всё, что связано с тем самым событием я рассказал.              Мадара, как и Тобирама, не смотрел на человека напротив.Он смотрел на своё отражение на дне пиалы с сакэ и проклинал войну и лишения. У него ведь тоже были братья и сестра, которых забрала война, но он не позволял себе долгое, очень долгое время заключить мирный договор с Сенджу. Мадара решил задать ещё один вопрос: — Ты смог реализовать всё в деревне, мирный договор и всё здесь лишь потому, что когда-то давно тебе стало слишком одиноко и пропал твой смысл жизни, поэтому решил посвятить себя мечте Хаширамы и готов на всё ради этого… Ради этого ты инсценировал убийство Изуны как раз так, чтобы я согласился на мирный договор и исполнение детской мечты… Ты готов на всё ради Хаширамы… Даже на ухаживания с моей стороны, от мужчины и от лучшего друга твоего брата?       Мадара с тяжёлым выражением лица посмотрел на отвернувшеюся пока белоснежную голову.       Тобирама вздрогнул от поставленного вопроса.Он об этом, как и о многом с этой стороны не думал.       При этом нельзя и отрицать или подтверждать это.       И да, и нет, но только почему именно он сам не может связать воедино. Ему не хочется поворачиваться, ведь придётся столкнуться с явно испытывающем взглядом крайне вспыльчивого Учихи. «Эх, а ведь обед был очень вкусным и сакэ хорошим».       Он нерешительно повернулся и всё же встретился с побитым взглядом грозного Главы Клана Учих, одним из сильнейших в деревне Скрытого листа, потенциально следующего Хокаге.       Сенджу споткнулся в собственных мыслях и решил продолжить свою прощальную исповедь перед тем, кто заинтересовался им. — В первое время я был очень осторожен и уступчив с тобой из-за Хаширамы, но, как недавно выяснилось, я совершенно не замечал с твоей стороны тех самых действий, ведь даже предположить этого не мог. Я знаю о подобных отношениях, но и представить не мог, что кто-то может мной интересоваться в подобном плане, да и далёк я от подобных вещей, ведь погружён в создание огромной семьи внутри деревни…       Я был ошеломлён твоими действиями в тот день, когда ты поцеловал меня и всё встало на свои места. Я просто решил плыть по течению и попробовать, что произойдёт дальше, хотя я был абсолютно уверен, что это не продлится долго. Однако мне до сих пор некомфортно, но я стараюсь как-то открыться и испытать всё, о чём трындят без умолку все куноичи вокруг меня…       Я просто был поражён, поэтому решил дать себе шанс хотя бы немного ощутить подобного, хотя и тяжело расслабиться после стольких лет постоянного отсутствия спокойствия… Я уже не так остро реагирую на твои действия и прочитал немало литературы на подобные отношения, поэтому скорее склоняюсь к уважению к тебе и тому, как я потерял контроль рядом с тобой… Здесь нет Хаширамы, поэтому это с ним не связано.- полушёпотом и с нервозностью признавался он.       Всегда смотря в серые, почти чёрные глаза Мадары там отражались свои красные, поэтому он не сразу сообразил, что тот давно активировал Шаринган, чтобы запомнить этот момент раз и навсегда. В момент осознания об потере бдительности и активированном Шарингане у Тобирамы застыла кровь в венах, хотя чакра оставалась спокойна и не перешла в защиту.       Всё внутри вопило об ошибке этого дня и не нужной исповеди такого ничтожного человека.       Тобирама всем своим видом выдавал то, как потерялся в своём открытии и последующей разбитости.       Мадара всё ещё смотрел в глаза Тобираме, когда протянул свою пиалу к его лицу и побито прошептал: — За данный нам жизнью шанс, Тора?       Не отрывая взгляда Тобирама осторожно взял свою пиалу со стола и протянул её также Мадаре. — За данную возможность, Мадара Учиха.       И они отпили из чужих чашечек сакэ.       На следующее утро Мадара остался в резиденции Хокаге с Изуной, когда Хокаге находился в Клане Удзумаки и готовился к свадьбе, а Тобирама неожиданно отправился на тайной вылазке со своей командой в страну Молний. Дорога туда по суше занимает месяц в хорошее время года с неторопливым походом и два при плохом. Это был плохой сезон и Изуна почему-то очень волнуется, хотя это Мадара должен беспокоиться.       Если его что и беспокоит, то это явно не рассказанная какая-то информация, о которой позже соизволит сказать Изуна и из-за которой Мадара поспешит с подарком, пока есть время до свадьбы Хаширамы.       Жаль только, что время всегда спешит, а жизнь любит делать неприятные сюрпризы.