Картавая мечта

Юноша прилег рядом с ней, заботливо подставив грудь свою вместо жесткой подушки. Временами разглядывал руки и сравнивал с ее тоненькими пальцами, смеясь и целуя в макушку. Чистая любовь что поселилась между ними - пела. Ему больше ничего не нужно было, кроме ее присутствия. — Аль, я пойду. Мне с пацанами решить кое-что надо. — он глянул на нее серьезно, от чего стало ей страшно. Альбина рассказала все Вахиту, при условии что никто не пострадает. На что Вахит ухмыльнулся и ответил «Ее я не трону. Но Ришату фанера с Божьей силой приписина, снежная.» — Что решить? — она привстала и вцепилась в его руку. — Ну чего ты так волнуешься за эту дуру? Неужели, тебе не больно? Мне больно, Аль. Тебя как мешок картошки исп… — он вдруг замолчал. Стало снова ужасающе больно в душе и кровь начала закипать. Была привычка у него, что когда злиться он начинал - глаза в одну точку смотрели. — Пожалуйста, подойди поближе. — девушка встала коленками на койку и тем самым, стала одним ростом с ним. Он в свои метр девяносто стоял и смотрел в ее глаза. — Себя береги. Дурак. — дрожа, ее ладонь легла на его затылок. Уже крепче прижимая его к себе, она снова чувствует этот клубочек ниже живота, ведь сильные руки сжимают ее талию и спину. — Ты такая красивая… у меня. Альбина моментально покраснела с последнего. Она теперь его. Отношения, что хотелось никому не показывать и уберечь от всего на свете. Напоследок чмокнув его в щеку, она легла и он укрыл ее одеялом. Скрылся за дверьми палаты, оставляя за собой шлейф сигаретного аромата. Не показав ему, она потихоньку его перекрестила. Любовь. Чистейшее явление ее самой.

***

Выходя из больницы, Зималетдинов поправил шапку за морозе. Его поджидал Турбо с Пальто. Пожав им руку, не отходя от кассы, он вытянул с пачки Валеры сигарету и по привычке она отправилась ему меж губ. — Ну что там? — останавливаясь, чтобы друг прикурил ему сигарету, они втроем пошли дальше. — Потрепали Разъездовского. Адрес у нас. — сказал Турбо. — Ага, долго трепали. Боялся что Ришат его там и повалит за это. — пробубнил Андрей, улыбаясь. — Угу, нехер его бояться. После новостей, не то что ебанный Разъезд, с этим Ришатом даже чушпаны за руку здороваться не будут. — Зима был настроен слишком серьезно. В глазах горело воспоминание, где возле остановки лежала его девушка. — Вова с Маратом уже там. — Турбо сел за руль, отцовской машины (отца Вахита).

***

— Ну я и говорю… — Турбо что-то увлеченно рассказывал, не замечая что едет возле нужной трехэтажки. — Турбо, стой! Это здесь. — с заднего сиденья его похлопал Андрей. Вахит дал каменное слово - что никого там убивать он не собирается, лишь потому что его настоятельно попросила Альбина, а не потому что Вова ему настрого запретил. Хотя желание скрутить голову именно Ришату - присутствовало. А девушек бить - не в его стиле. Правда, екало сердце за снежную. — Блять, хахах, посмотри на братьев то кровных. — Турбо смеялся с Марата, которого Вова макал в снег, явно за какой-то лишний мат. — Алло! Хорош топить его, нам лишние руки не помешают. — Зима вышел и улыбнулся в ответ старшему. — А нехер матюкаться перед старшими. — отпустив его, Вова поправил куртку. (Можете послушать в этот момент - Пыяла, если эта песня вам не поднадоела) Всю улицу - никто не стал брать с собой. В этой ситуации, старшим был уже не Суворов, а Вахит. Никто не видел груза на его душе, который не сойдет - пока он с этим не разберется. Молчал он часто и думал насчет этого. Если бить Любу никак нельзя(по лишним принципам и правилам УКК) и Ришата убить было бы слишком сложно, смотря на статью - Зима думал думал и додумал. Он поставил перед ближними Универсамовскими - свои скорейшие действия, что одобрил Суворов и все остальные. Парни шли уверенно и зашли в подъезд. — Стучи, мать твою. — прыснул Турбо Марату, которого поставили как сыр в мышеловке. Дверь открыли спустя две минуты, что длились долго. — Мальчик, что надо? Ришата нету. — появилась она, закрывая халатом все прелести. Волосы были мокрые, а под халатом не было явно ничего. — Здрасте! Я, этот, из… Марат не закончил, его перебили пацаны. — Хорош церемониться! — они резко появились из под лестничной клетки и толкнули Марата внутрь квартиры, вместе с Любой, которая прокричала смачный мат, под орущий магнитофон в квартире. Последний забежал Андрей и закрыл дверь. — ВЫ КТО ТАКИЕ?! ВОН ПОШЛИ. В первые пятнадцать секунд все глаза смотрели в спешке на девушку и потом резко Вова сказал: — Держите ее. — Ахуели?! Отпусти, щегол! — Марат и Валера взяли ее под руки и потащили в спальную. В голову Любы лезло только одно. Изнасилуют сейчас. Но откуда мать знает в лицо Универсам? Вот именно что не знает. — Отпусти! Сука, я все мужу расс… — ЗАТКНИСЬ, ДУРА. — вдруг Турбо заорал у ее уха, что заставило ее замолчать на минуту. Естественно, Валера не вытерпел. Если бы он молча ее держал, это был бы уже не он. — Сиди давай и помалкивай. Ничего мы тебе не сделаем. — Аха, знаю я Вас! Не уж что Новотатаровские! Суки малолетние. — Любовь, ты не спеши то с выводами. — в центр комнаты встал Вахит Зималетдинов. Его огромная, кожаная парка смотрелась очень угрожающей, явно говоря о том, что у него там в кармане пистолет. Но у него были вести и пострашнее. — Вы кто, мать вашу… Андрей стоял у двери, отставая от всего самого интересного. Но он выжидал второго гостя, имя чье было Ришатом. — Универсам. И ты не обессудь, что с тобой не Старший говорить будет. А я. Супер. — Какого хрена вы делаете? Жить надоело да? Ну ничего, мой муж придет и.. — Он нескоро, Люб. Не спеши говорю. (Шмыгнув носом) Я хотел честно спросить у тебя. Тебе сколько лет? Глаза его были направлены прямо в ее. Она глотнула слюну и посмотрела на Вову, что вальяжно оперевшись к арке двери, смотрел исподлобья. — Двадцать три. — А вчерашней девочке, которую ты как собаку оставила на морозе умирать - знаешь сколько? Сердце пропустило удар. Ну что, Люба, все грешки вспомнила? — Мне на кой хрен знать? И чего ты за нее впрягаешься, а? — А ей то шестнадцать, знаешь? М? Люба замолчала, явно не ожидая такой скачок в их разнице в возрасте. Но злость взяла вверх. — Нехрен вилять хвостом перед женатыми. Еще раз, зачем Универсаму за эту впрягаться?! — Вопросы свои поглубже засунь. Я с тобой церемониться вообще не хотел, если честно. Просто девушек бить в жизни не собираюсь. Хотя, ты мою девушку - помирать бросила, разве нет? — Она заслужила. К Ришату в машину лезть собр… — А ТЫ НЕ ПОМНИШЬ ЧТОЛИ? КАК ОНА, ТЕБЕ СУКЕ, ЕЛЕ ЕЛЕ ГОВОРИЛА? НЕТ? Кажется недавно пришитый Андрей - впервые услышал, как Зима кричит в голос. — Ее слова меня не волнуют. — Она еле-еле сказала, что он сам к ней лез. А ты ей слово не дала. — добавил Вова. — Короче. Трогать мы тебя не собираемся, но я сделаю еще хуже. Завтра, нахер, вся Казань знать будет - что ты вафлерша опытная. И Ришат то оказывается - мазок тот еще. Ты этот, посуду себе выдели. А то не по-человечески это, с одной посуды с тобой есть. Аха? — Что…? ЧТО? ОТПУСТИ! — Харэ орать. — Тебе блять верить никто не собирается, понял?! — А ты не переживай. Весь Разъезд уже в курсе. С твоим мужем тоже уже разбираются, цык (цокая небом). Поэтому, от мужа ты получишь все слова «благодарности» в физическом плане, что должна была получить меня… Отпустите ее, пацаны. Любовь осела на пол и начала кричать. Ее слезы покапали еще в начале диалога. И никому ее жаль не было. Убийство чести было еще пагубнее - чем сама смерть.