Отброс

      Масс-реактивные болты, лазерные импульсы и сгустки плазмы пронзили воздух там, где ещё мгновение назад лежала тщательно обезвреженная мутантка. Как оказалось, обезвреженная не до конца. — Перекличка! — заорал сержант Заарн, беря на прицел свой сектор наблюдения. — Первый! — Второй! — Третий! — Четвёртый! — Пятый! — Шестой! — Седьмой! Все на месте, серж! — отозвался штатный медик. — Занять оборону, Рольф — проверь дознавателя! — Работаю! — Это «Адамант-2», запрашиваю срочную эвакуацию, дознаватель Ардан ранен! — взяв трубку вокса у стоящего рядом оператора, произнёс сержант. — Логис, мать твою железную, отвечай! — Запрос на эвакуацию утверждён. «Валькирия» прибудет в точку №4 через сто восемьдесят семь секунд. Ускорьтесь, — сухо ответил техножрец. — Принял. — Сержант Заарн, что произошло? Каково состояние дознавателя? Моя наблюдательная аппаратура одномоментно вышла из строя, и в течение пятидесяти восьми секунд с вашим отрядом не было никакой связи, — даже неопытный в общении со слугами Омниссии человек мог бы услышать нотки растерянности в хриплом голосе техножреца. — Логис, не обессудьте, но вы облажались. «Никаких псайкерских сигнатур», как же, — сквозь пыхтение бросил вставший во главе отряда сержант. — Тогда какого фрака скованная по всем конечностям мута мгновенно растворяется в чистом воздух, а дознаватель падает и начинает пускать слюни?! — Но не было никаких… — Да я ебу, что там было, а чего не было? Мы ведьму просрали, Логис, ты чего тупишь?! А теперь рискуем просрать и дебила-дознавателя! Логис, если ты не хочешь встать вместе с нами в дружный строй новеньких сервиторов, то не отвлекай меня, а попытайся лучше создать как можно более полный отчёт для госпожи-Инквизитора… — Отчёт будет максимально детальным, — деловито ответил техножрец. — Сержант, переключите свой нашлемный рекордер в режим «3» и внимательно осмотрите дознавателя — мне нужны первичные данные для передачи эвакуационной команде. — … Логис, ну что там с Арданом? — спросил Заарн после выполнения инструкций техножреца. — Предварительный вывод: инсульт. Если успеете с эвакуацией, то выживет. Высокие шансы на возвращение к служебным обязанностям. — Уже бежим, Логис, уже бежим…

***

      Рамка пространственного перехода сомкнулась за моей спиной, наградив меня набором ощущений, которые я даже не знала, как толком описать. Ближайшей аналогией было бы чувство, которое ты испытываешь, находясь на грани сна — когда ты словно падаешь, а затем просыпаешься. Только в этом случае вместо пробуждения было скорее какое-то «выныривание». Первым что я ощутила после перемещения было изменение давления. Не резкое, но достаточно заметное, чтобы вызвать лёгкий дискомфорт в ушах. Через мгновение организм адаптировался, и неприятное ощущение пропало. Вторым был воздух: не прохладный, не тёплый, а идеальный. Свежий, чистый, но без стерильного «больничного» привкуса. Контраст с привычным, наполненным самыми различными запахами (чаще всего неприятными) воздухом подулья был разителен, и оттого вызывал какое-то подсознательное беспокойство. Я сделала осторожный вдох, затем медленный выдох. А ведь действительно: я уже четыре года дышу всякой дрянью. Беспокойство потихоньку начинало отступать…       Стоя на комфортно-прохладном металлическом полу, я осматривала своё окружение. Мягкое, приглушённое освещение, не создающее резких теней. Гладкие стены, нейтрального светло-серого цвета, с небольшими вставками из тёмного материала. Непривычным было полное отсутствие прямых и острых углов, особенно после «классической» архитектуры Империума, которая словно состояла из них. Светящаяся, но при этом ненавязчивая разноцветная разметка на полу и стенах создавала странные ассоциации — словно от интерьера коридора учебного заведения, гостиницы и больницы одновременно. Если честно, то я ожидала, что после всего произошедшего со мной у меня будет хотя бы чувство нереальности происходящего. Но ничего не было. Просто… нарастающее чувство опустошённости. — Ты держишься удивительно хорошо для кого-то с такими повреждениями, — раздался голос андроида. — Адреналин и введённый тебе стимулятор творят чудеса… но их эффект не вечен. — Я бы хотела… — начала я. — Для начала, позволь представиться, — андроид коротко «по-джентельменски» кивнул. — Ты можешь называть меня Синклер. — Синклер, — повторила я, словно пробуя слово на вкус. — Синклер, я благодарна тебе за моё спасение. Признаюсь, что я уже была готова к смерти. Если бы ты не вмешался… — Понимаю. Однако, время не терпит, а ним ещё нужно решить несколько вопросов. — Вопросов? — ну конечно же, сейчас будет затронута тема оплаты моего спасения. — Каких? — Ты сказала, что я процитировал «Терминатора». «Терминатор» — художественный фильм конца М2, ставший франшизой, активной в течение как минимум двух столетий. Восемь задокументированных попыток перезапуска. Мои датчики не могут ошибаться, но я хочу спросить: ты из прошлого или одной из альтернативных вселенных? — слегка наклонившись в мою сторону сказал Синклер. — Ты… стоп. Серьёзно?! — Вопрос важный.       Вопрос важный?! Меня чуть не сожгли на костре, я только что прыгнула в разрыв пространства вслед за роботом, который показал законам физики средний палец, а теперь он задаёт мне вопросы, словно мы на какой-то сходке гиков?! — Альтернативная вселенная, скорее всего, — сказала я, устало прикрыв глаза. — Благодарю за ответ. Перейдём ко второму вопросу: я хочу предложить тебе взаимовыгодное сотрудничество. — Синклер, учитывая обстоятельства я совершенно не хочу показаться грубой, но прошлое «предложение о сотрудничестве», которое я получила оставило после себя не самые хорошие воспоминания и чувства, — память о «служи или сдохни» Ардана была ещё очень свежа. — И поэтому я предлагаю именно взаимовыгодное сотрудничество и полностью намерен соблюдать как букву, так и дух договора, — начал Синклер. — Твоя энергоинформационная структура может дать мне возможность совершить прорыв, к которому я давно стремился. Уверяю: никакого вреда ни для тебя, ни для меня. Лишь потенциальная выгода для нас обоих. Если согласишься, то в качестве оплаты — новая рука, снаряжение и шанс уйти дальше, чем кто-либо в этой вселенной. — А если откажусь? — не то, чтобы я стремилась к отказу, но всегда стоит знать все доступные опции. — Даже если откажешься, то я не буду настаивать. Окажу тебе необходимую медицинскую помощь и высажу в любой точке планеты на выбор.       Охренеть. Одновременно «ты волшебник, Гарри», почти что «ты избранный, Нео» и всё это с таким честным выражением, эээ… голоса? Но всё же это гораздо лучше той «Вилки Мортона», что была щедро предоставлена мне дознавателем, и для решения которой пришлось применять «Аксиому Эскобара». Да и почему бы и нет, особенно на таких условиях, да с партнёром, который буквально «светится» честностью в своей душе.       «Но решать нужно сейчас. Стимулятор скоро перестанет действовать, и ты впадёшь в кому» — «обрадовал» меня Синклер. Я и так уже чувствовала, как тело начинает бить крупная дрожь. Боль в поломанных рёбрах, горящие ожоги на лодыжках, запястье и шее. Боль становилась всё более реальной, забирая остатки адреналина и сил. — Ладно. Я в деле, — тряхнула я головой. — Отлично. Позволь помочь тебе, — я почувствовала, как значительно снизилась гравитация, после чего андроид мягко подхватил меня на руки, что было весьма кстати, так как стоять мне было всё сложнее и сложнее. — Пока мы идём, я хочу попросить у тебя разрешения на проведение ментоскопирования. Процедура неинвазивная будет проведена параллельно с лечением. Доступ к памяти и личностные качества не будут затронуты. — Зачем тебе это? — произнесла я, вяло оглядывая коридор, по которому меня нес Синклер. — Хотя… Если это поможет восстановить пробелы в моей памяти, то я согласна. — Как я уже сказал, никаких последствий ни для организма, ни для разума не будет. Последний вопрос: если хочешь, я могу удалить твои производственные метки и шрамы. Насколько я знаю, некоторых людей они могут тяготить. — Оставь, — после секундной задержки ответила я. — Татуировки мне уже давно не мешают, а шрамы… Шрамы — это свидетельства того, что я выжила. Это мои неудачи и мои успехи. Да и уродливых среди них нет. Пускай будут. — Хорошо. Мы на месте.       Дверь плавно и без звука разошлась перед нами. Внутри — идеально чистый медотсек с белоснежными стенами, потолком и полом. Я заметила около десятка различных манипуляторов, которые едва уловимо среагировали на моё появление в помещении. Тело становилось всё тяжелее — я знала, что долго не продержусь в сознании. Последней мыслью перед тем, как моё сознание провалилось в темноту было: «Как же я хочу в отпуск… Куда-нибудь, где красиво… На пляж?.. Не важно — главное, чтобы было красиво… И чтобы красивые девушки и парни вокруг…».

***

      Многосуставные манипуляторы мягко перевели тело пациентки в центр отсека, позволяя стабилизирующим суспензорным полям полностью зафиксировать её в пространстве. Уровень гравитации в операционном отсеке уже был снижен до 0,6 стандартных единиц — достаточно, чтобы минимизировать нагрузку на ослабленный организм, но не настолько, чтобы вызвать дестабилизацию жидкостей внутри тела. Оковы с конечностей и шеи девушки уже были максимально аккуратно сняты, чтобы не нанести дополнительных повреждений коже и мягким тканям.       Выведя ненужную в данный момент платформу в коридор, Синклер активировал хирургический интерфейс, и вокруг Яны начали парить медицинские микродроны, каждый из которых был предназначен для конкретной задачи. Первым шагом стало детальное сканирование организма. Поток данных — от состояния тканей до молекулярной структуры клеток, поступал на основной аналитический модуль, предоставляя Синклеру полную картину состояния её тела. [Структурная целостность: нарушена. Переломы рёбер, серьёзные, но не критичные. Восстановятся. Ожоги третьей степени на запястье, лодыжках, шее. Причина — термическое замыкание фиксаторов. Вылечить. Сотрясение мозга. Стабилизировать]. Синклер активировал автосинтезатор — один из манипуляторов развернулся, вводя регенеративный раствор в повреждённые участки. Заживление пошло, но это только начало.       Особый интерес был вызван не ранами — при глубоком сканировании центральной нервной системы сканеры уловили небольшое, но аномальное уплотнение у основания ствола головного мозга. [Идентификация: чужеродный объект] — после увеличения степени разрешения сканера активировался детализированный анализ. [Имплант. Модель: неизвестна. Функция: ликвидация носителя. Активный элемент: капсула с нейротоксином. Механизм активации: ноосферный импульс. Состояние: неисправность приёмника сигнала]. После анализа структуры устройства было сделано несколько выводов: [Примитивное исполнение, но эффективное. Активация должна была произойти ещё в гестационном комплексе при «утилизации», но случайный сбой в системе спас ей жизнь. Сработает ли он сейчас? Неизвестно. Изначальный сигнал активации всё ещё «звучит» в ноосфере — необходимо срочное удаление]. Манипуляторы развернулись, формируя ультратонкий хирургический зонд, после чего резонансный луч разрезал соединительные волокна, удерживающие имплант в нервных узлах. Направленное воздействие снизило локальную гравитацию вокруг объекта практически до нуля, минимизируя возможное давление на окружающие ткани. В то же время, изолированное притяжение создало «поток», направленный наружу, позволяя системе вывести устройство с максимальной аккуратностью. При отключении последнего соединительного волокна имплант слабо дёрнулся, будто цепляясь за окружающие ткани. [Активен? Нет. Остаточный заряд? Возможно. Активная ликвидация при перемещении? Недопустимо]. Силовое поле мгновенно стабилизировало объект, создавая защитный барьер между ним и тканями мозга. [Теперь можно извлечь].       Параллельно с извлечением импланта-ликвидатора, Синклер изучал данные детального анализа генетической структуры Яны. [Для того, чтобы заметить «отклонения от стандарта» достаточно просто посмотреть на неё. Однако, степень изменений, которую показывает анализ… невероятна. Интересное сочетание. Большая часть генома — человеческая. Однако примерно 40% — характерна для Друкхари: развитая нервная система, быстрый обмен веществ, усиленная пластичность мышц. Но проблема не в этом. Последний сегмент. Минимален, не более 7-8%, но его эффект кардинален: отсутствие теломерного укорачивания и повышенная регенерация. При этом сам он, к счастью, неактивен, а вернее — «полностью обезврежен». Почему «к счастью»? — потому что этот элемент генома характерен для особей флота-улья «Гидра»… До обнаружения которого должно быть ещё, как минимум, четыре тысячи лет]. Сделав корректирующие заметки в своих логах, Синклер продолжил: [Генетическая активность полностью подавлена… но отсутствие теломерного укорачивания осталось. Интересно. В сущности, её клетки не изнашиваются. Колакс-Альфа-2 явно экспериментировал с бессмертием. И не без успеха. Радует, что этот сегмент встроен только в соматические клетки. Репродуктивная линия не затронута. Даже если она захочет оставить потомство, в нём не будет этой особенности. Хорошая новость, если не хочешь случайно создать самовоспроизводящихся бессмертных чудовищ].       Оставив дальнейший анализ генома на второстепенные процессы, Синклер перешёл к следующим процедурам и сфокусировался на повреждённых остатках левого плеча Яны. Старый протез уничтожен, вместе с мышечной тканью. [Бесполезный мусор]. Хирургические манипуляторы развернулись словно паучьи лапы, испуская тонкие лучи. Приступив к процедуре, Синклер удалил повреждённые ткани левого плеча. Затем последовало введение биосовместимымых мышечных волокон, синтезированных из саморегенерирующегося полимера на основе нейроактивного сплава. Сегмент за сегментом новая мускулатура интегрировалась в тело Яны, постепенно соединяясь с нервными узлами. [Модифицированная мускулатура интегрируется быстрее стандартных волокон, обеспечивая повышенную выносливость и контроль над усилием. Новая рука будет соответствовать её рефлексам. Тестирование подтвердит]. После этого была произведена прямая интеграция нервных соединений с имплантами нейроинтерфейса управления. [Теперь самое главное]. Новый протез занял своё место — металл и плоть слились воедино, соединяя нервные окончания, мышцы и контуры управления. Последняя серия инъекций, прошедшая по всей поверхности тела — и нано-сеть из особого сплава расползлась по скелету Яны. [Теперь её тело полностью соответствует её потенциалу. Я уже хочу увидеть выражение её лица, когда она услышит отчёт об изменениях. Анализ психопрофиля показывает, что она будет довольна].       Операция завершена. Синклер убрал манипуляторы и выключил хирургические системы, оставляя девушку восстанавливаться в суспензорном поле. Оставалось только ждать. [Ориентировочное время восстановления и интеграции — триста двадцать часов].

***

      Суспензорное поле мягко удерживало Яну в воздухе в центре медотсека. Мягкое сияние панелей отображало её медленно стабилизирующиеся после сложной аугментации жизненные показатели — организм Яны уже начала приспосабливаться к изменениям. Теперь настало время для следующего этапа. Синклер активировал аналитические системы, погружаясь в процесс, который он проделывал уже не единожды — но в этот раз всё было иначе.       Из скрытых ниш в поверхностях отсека появилось оборудование, за один взгляд на которое половина последователей Омниссии отдали бы все свои аугментации. Выполненная из сплава на основе аурамита и некродермиса платформа центрального аналитического модуля заняла своё место и развернула «лепестки», за которыми скрывался сложный кристалл головного вычислительного узла. Платформы словно подёрнулась рябью и разместилась ровно под находящейся в воздухе Яной. Спустя мгновение вокруг девушки сформировалась конструкция из тонких колец анализатора частотных резонансов, которая начала вращаться в такт с сердцебиением пациентки. Перемещаясь по сложным траекториям, рой крошечных дронов-сканеров сформировал вторую подвижную сферу вокруг Яны. Когда все элементы системы заняли своё место, в отсеке едва заметно засветился купол поля пространственной стабилизации, предотвращающий любой возможный энергообмен с Имматериумом. Четыре года Синклер разрабатывал и проектировал систему, которая позволила бы ему совершить долгожданный прорыв. Казалось, можно было бы обойтись «обычным» парией, но, несмотря на «надстройку» на своей душе, они всё же взаимодействовали с Варпом, искажая его ещё больше и неимоверно затрудняя все попытки сканирования. Предварительный анализ показывал, что привычные методы, позволявшие Синклеру получать энергоинформационные «слепки» с нужных личностей не сработает с Яной — у неё не было совершенно никакой связи с Варпом. Это делает её идеальным «образцом» для построения «ключа доступа». В данный момент Синклер стремился не только зафиксировать параметры, но и выстроить полную энергоинформационную модель, которая будет максимально точной.       Глубокое сканирование началось — одним из процессов Синклер отметил возникновение вокруг сканирующего комплекса стихийных участков искажения восприятия пространства-времени. Тем временем, направленные на Яну сенсоры зафиксировали аномалии, на обнаружение которых Синклер так надеялся. Там, где должен был находиться стандартный для живых существ варп-сигнал, было нечто иное. Синклер видел не саму душу, но её взаимодействие с тканью вселенной: [Небольшие колебания, идущие вразрез с фундаментальными законами Кластера. Отсутствие варп-следов. Стабильная, но не вписывающаяся в известные модели структура. Она здесь чужая].       Процесс фиксации энергоинформационного узора Яны продолжался. Тонкие потоки излучения проходили через неё, улавливая мельчайшие отклонения от того, что являлось «нормой» для вселенной. Приборы работали безупречно, но даже они давали странные паразитные эффекты. Даже модифицированные технологии некронтир с трудом адаптировались к структуре, анализ которой проводили. [Искажение данных: 0,00000004%. Причина: несовместимость методологии анализа]. Синклер скорректировал настройки. Теперь он не просто фиксировал «отпечаток» её сущности, но и отмечал, чем он отличается от всего, что он видел раньше. И когда последний параметр был зафиксирован, он сделал паузу. [Это важный шаг. Наконец-то]. Он не знал, сработает ли это, но если расчёты верны, то этот слепок можно использовать как основу для создания «ключа доступа».       [План-минимум выполнен. Теперь — ментоскопирование]. Микронейронные сканеры активировались, проникая в глубины разума: [Воспоминания, нейронные связи, эмоциональные отклики — вся карта её памяти раскрылась передо мной. Я лишь наблюдаю. Записываю. Никаких изменений].       Сначала шла детальная картография воспоминаний. Яна помнит прошлую жизнь — это было очевидно. Однако уже в первых минутах анализа возникает аномалия: её собственный образ в прошлом размывается. [Аномалия: отсутствие отчётливого образа субъекта в собственных воспоминаниях]. Обычно воспоминания человека содержат определённый уровень автоперцепции. Но в данном случае присутствовала сильнейшая фрагментация — каждое воспоминание, касающееся её внешнего вида, лишено чёткости. Она помнит, что жила в городе, но её отражения в зеркале нет. Помнит школу, университет — но в общей массе одноклассников и сокурсников её невозможно выделить. Помнит, как держала оружие, но её собственные руки словно принадлежали кому-то другому. [Вывод: искажение не случайное. Оно не выглядит как естественная амнезия, или последствия травмы. Кто-то или что-то намеренно удалило её облик из её же памяти. Вопрос: с какой целью?].       Углубление анализа принесло новые вопросы. [Аномалия: размытые образы близких людей]. Обычно люди помнят лица родных и друзей с высокой детализацией, однако в сознании Яны эти образы стерты — как будто закрашены грубыми мазками. Она помнит, что у неё была семья. Но их лица — всего лишь тени. Она помнит, что у неё были немногие друзья. Имена тоже размыты — их невозможно различить среди шума. [Вывод: это больше похоже не на естественное забывание, а на преднамеренную зачистку данных. Кто или что могло это сделать? Даже я не смог бы настолько чисто стереть информацию, не оставив следов. Это работа системы совершенно иного уровня. Странное чувство. Почти… раздражение? Нет, скорее… возмущение. Почему кто-то посчитал нужным исказить её прошлое? Какое право они имели?].       Энергоядро Синклера на четыре аттосекунды сбилось с ритма, когда он проник ещё глубже в воспоминания. [Аномалия: упоминания о «Warhammer 40,000» в прошлой жизни Яны]. Сначала это кажется дурной шуткой, но чем больше Синклер анализировал данные, тем больше удивлялся. Яна читала книги и статьи, описывающие мир его кластера. Она играла в настольные и компьютерные игры, смотрела видео, обсуждала мироустройство «вымышленной» вселенной с другими людьми. Она знала про Империум, Тау, Эльдар, Некронов, Тиранидов… Это не могло быть совпадением. [Вывод: в её прошлом этот мир был вымышленным. Это подтверждает мою гипотезу о «Кластере Ядра». Добавляет правдоподобности гипотезе о «карантинности» текущего кластера вселенных. Моя догадка была верна. Это открывает столько возможностей…].       Ещё одна деталь. [Аномалия: необоснованное знание Готика]. Язык, на котором сейчас говорит Яна, не должен был быть ей известен, так как она родилась и жила в мире, где его не существовало. Вдобавок ко всему, её лингвистическая база не содержала необходимых структур для его изучения. Тем не менее, после пробуждения здесь она не просто понимает Готик — она говорит на нём, как если бы говорила всегда, причём всего лишь после суток фонетической практики. [Вывод: активирован неизвестный механизм перевода. Это не просто память, а встроенное знание. Автоматическая адаптация к языковой среде. Наиболее вероятно воздействие, той же система, что внесла изменения в её память].       Вернувшись к данным по структуре нервной системы Яны, Синклер продолжил анализ. Физические особенности были очевидны, так как её тело — результат генной инженерии. Генетическая предрасположенность к скорости, регенерации, высокой выносливости? Да. Это объяснимо. Но две аномалии ярко выделялись на фоне всей картины. [Аномалия: способность ощущать энергонформационные оболочки живых существ]. После изучения соответствующих воспоминаний Яны вопросов только прибавилось: [Она видит «искры душ» людей и мутантов. Различает оттенки эмоций и намерений. При этом, её восприятие не ограничено зрением — оно ощущает саму суть живого существа. Но почему?]. Дополнительный анализ структуры головного мозга также не прояснил ситуацию. Структура гиппокампа, височных долей, зрительной коры — всё в пределах нормы, даже с учётом её нестандартного происхождения. Проследив активность нервных связей при воспроизведении воспоминаний с применением способностей, Синклер заметил нечто странное: [Вся её сенсорная система задействуется, но не через обычные нервные каналы. Движение импульсов напоминает аналогичное у псайкеров, но без участия Варпа. Полностью отсутствует проявление влияния Имматериума. Вывод: это не варп-способность, но и не «обычное» восприятие. Это словно что-то… встроенное. Естественное, но не врождённое]. Это же косвенно подтверждается другой аномалией.       [Аномалия: телекинез]. Моменты, в которые Яна использовала свои способности к телекинезу были подвергнуты тщательному изучению: [Она не просто «толкает» или «поднимает» предметы — она управляет пространством с высокой точностью. По-прежнему отсутствуют следы влияния Имматериума]. Теория о перенастройке тела под ещё неизвестную Синклеру технологию не получила подтверждения — не было обнаружено даже косвенных свидетельств подобного. Как вообще работают её силы? [Первичное возбуждение начинается в структурах мозга, связанных с моторикой, но в конечном итоге проходит через неизвестный энергетический контур. Этот контур присутствует не в её физическом теле, а как нечто выходящее за пределы «обычной» материи. И снова — никакой связи с Варпом]. Данных уже было достаточно для формирования предварительной логической цепочки. Гипотезы:       1. Если бы способность была врождённой, она оставила бы след в её генетическом коде, но он отсутствует.       2. Если бы она была результатом мутации, то следовало бы ожидать типичные для подобных случаев непредсказуемость или нестабильность, но их нет.       3. Если бы это было результатом применения скрытой ксенотехнологии, то даже в этом случае были бы обнаружены остаточные следы подобного влияния.       Оставалось лишь одно объяснение: [Вывод: эта способность не появилась у неё естественным образом. Она была «добавлена»]. Но кем и когда? Обратный анализ подтвердил, что способности Яны активировались практически сразу после её появления в этом мире. [Заключение: вероятно, те же силы, что стерли часть её воспоминаний, встроили в неё эти способности. Но зачем? Для какой цели?] Синклер отключил поток данных, и начал обдумывать увиденное. [Финальные выводы. Яна не из этого кластера. Это очевидно. Но её перемещение было не просто случайным выбросом в реальность. Оно сопровождалось преднамеренной модификацией её памяти и знаний. Кто-то или что-то исказило её воспоминания о себе и своих близких. Зачем? Чтобы она не могла искать пути назад? Она знала этот мир, как художественную выдумку. Значит, он не первичен и является либо искусственной конструкцией, либо имеет отражение в «Ядре»]. На мгновение Синклер остановил все процессы, кроме критичных. [Заключение: я думал, что она — случайный фактор. Но её существование — не случайность. Это часть чего-то большего. Возможно, даже самой системы, которая сдерживает этот кластер вселенных. Если это так, то Яна — мой ключ].       Теперь, когда ментоскопирование и анализ энергоинформационной структуры Яны были завершены, Синклер приступил к последнему пункту своего плана — созданию «Ключа». Перед ним стояла задача, заключающаяся в создании уникального «Ключа», который позволит ему выйти за пределы кластера, который так долго его ограничивал. Но начинаться всё должно с подходящего материала. Вдали от медицинского отсека была сформирована производственная площадка, оборудованная всем необходимым для создания «Ключа».       [Фазовый металл будет оптимальной заготовкой]. Стабилизационные поля вошли в резонанс с энергоструктурой металла, принявшего форму кристалла. Он мерцал, непредсказуемо искажаясь, будто существуя в нескольких состояниях одновременно. [Поймать нужную форму — вопрос точности и времени. На данный момент материал нестабилен]. Кристалл менялся с каждым мгновением: его грани то становились идеально чёткими, то размывались, словно растекаясь в окружающем пространстве. Цвет также постоянно изменялся, переходя от прозрачного к насыщенно-фиолетовому с редкими вспышками в ультрафиолетовом спектре. Резкие скачки теплового фона разрушили бы тонкую аппаратуру сборочного центра, если бы она не была спроектирована с учётом возможных осложнений. [Первая попытка] — Синклер осторожно активировал векторные силовые поля, пытаясь зафиксировать энергетическую структуру. На долю секунды кристалл словно «замер». [Ошибка. Квантовая нестабильность превышает порог допустимых значений] — фрагмент материи внезапно переключился в другое состояние, и часть его исчезла из локального пространства. Кристалл всё ещё был здесь, но… уже не весь. [Ожидаемо. Я работаю не с металлом, не с программным кодом, а с принципиально иной структурой — чем-то, что не вписывается в привычные границы материи. Коррекция процесса] — проблема заключалась в отсутствии якоря — кристалл существовал сразу в нескольких точках вероятности, и если его не «заземлить», он будет продолжать изменяться. К счастью, немногим ранее решение уже было создано в медотсеке. [Векторная стабилизация на основе энергоинформационного слепка Яны] — включение слепка изменило поведение структуры и «убедило» кристалл снизить нестабильность до приемлемого уровня.       [Теперь можно продолжать] — десятки манипуляторов начали послойно формировать «Ключ», послойно нанося на кристалл необходимые материалы. Основа состояла из атомно-связанных полимерных нитей, поверх которых накладывался метастабильный металл, создающий квантовую защиту. Финальный слой — инертная оболочка, предотвращающая любые нежелательные взаимодействия с окружающей средой. Спустя 0,84 секунды процесс завершился.       В центре отсека парил компактный четырёхмерный объект. Наблюдающий органик мог бы сказать, что объект выглядел как небольшой многогранник, но глаз не мог «зафиксировать» его грани — они словно менялись в зависимости от угла обзора. При смене точки обзора он либо казался чётким и идеально гладким, либо размытым. Его температурный фон и энергетическое излучение были полностью скрыты, а сам объект не отбрасывал тень.       Синклер активировал защитные протоколы, проверяя, как объект реагирует на изменение квантового состояния и потенциальные попытки сканирования. Ключ не поддавался анализу, а его внутренняя структура менялась при каждом контакте, сохраняя стабильность. [Финальный результат: создан уникальный «ключ доступа», связанный с энергоинформационной структурой Яны, позволяющий «обмануть» границы текущего Кластера].       [Можно было бы активировать его прямо сейчас — для этого у меня есть всё необходимое. Однако, я не собираюсь нарушать условия договора, который заключил с Яной. Я ждал тысячелетия, могу подождать ещё пару недель].

***

— Так значит, твоя классная комната взорвалась, после чего ты переродилась в паука, причём сразу после рождения тебя чуть не сожрала родная мать? — спросила я у стоящего передо мной гигантского паука. Вернее — паучихи. — А тебя по пути с работы ударило молнией, после чего ты внезапно осознала себя лежащей на куче старого мусора — голая и без руки? — раздался в моей голове встречный вопрос на удивление мило выглядящей метровой паучихи снежно-белого цвета. — Ага. Жесть же? — разговор, который вёлся в какой-то «классической» пещере со всякими сталактитами и сталагмитами по непонятной для меня причине воспринимался как нечто совершенно естественное. — Полный отстой… — Но знаешь, что меня по-настоящему расстраивает? Полное отсутствие… — … вкусной еды? — В точку! А также явная нехватка по умолчанию доброжелательных людей… Ну, или монстров — в твоём случае… — Почему люди просто не могут быть вежливыми? Или хотя бы не пытаться сразу же убить? — Ну, в твоём случае их, в принципе, можно понять — арахнофобия творит с разумом страшные вещи. — Да знаю я… Всё равно обидно! — Знаешь, честно говоря, я нахожу тебя весьма милой. Белый тебе очень идёт! — тут я нисколько не кривила душой, и моя собеседница была абсолютно «кавайной». — Спасибо! — буквально просияла паучиха. Серьёзно — она прямо замерцала жемчужным светом, который прервался мультяшным бурчанием с её стороны. — Аааргх, я бы убила за вкусняшку… Что-нибудь сладкое… — Понимаю. Подруга? — Подруга!

***

      Тьма начала рассеиваться. Сначала почти неощутимо, будто далёкий отблеск на границе сознания, затем — всё отчётливее. Последние образы сна дрогнули и рассыпались, оставив за собой только странное чувство нереальности. «Откуда в моей голове вообще мог взяться образ гигантской говорящей паучихи?..» — мелькнула лениво-сонная мысль. Тепло. Уют. Спокойствие. Ощущение полного комфорта было настолько непривычным, что мозгу поначалу никак не получалось воспринять это чувство всерьёз. Мышцы были расслаблены, дыхание ровное — не слишком глубокое, но и без привычной напряжённости. Не было ноющей боли в сломанных рёбрах, не саднило обожжённую кожу. Ни холода, ни голода, ни зловонного смрада. Это было странно.       Я открыла глаза и пару раз моргнула, избавляясь от остатков сна. Воспоминания мягкой волной накатили на меня — заказ, бой, дознаватель, спасение. Сфокусировав взгляд, я поняла, что смотрю на потолок медотсека, в который меня принёс Синклер — всё те же белоснежные стены и манипуляторы, которые в данный момент были сложены под потолком, вызывая ассоциации с поджатыми паучьими лапками. Судя по ощущениям, я лежала на чём-то похожем на больничную кровать, и была укрыта простынёй. Собрав волю в кулак и отбросив желание поваляться «ещё пять минуточек», я попыталась подняться, но тут же замерла, поймав странное ощущение в теле. Оно было… слишком хорошим.       Я ожидала как минимум отголосков боли от полученных повреждений, напряжения в плечах, уже привычной усталости, но ничего этого не было. Более того, мышцы ощущались обновлёнными и разогретыми — словно после хорошего массажа. Единственным, что причиняло небольшой дискомфорт была лёгкая, почти незаметная ломота в костях, но даже она скорее ощущалась как нечто непривычное, нежели болезненное. Только сейчас я обратила внимание на одежду — белая майка и мягкие лёгкие штаны «пижамного» фасона.       Я провела ладонями по лицу, по шее — вроде бы ничего не изменилось. Татуировки, шрамы… Взгляд метнулся к прикрытым штанами лодыжкам — и наткнулся на окольцовывающие их следы. Шрамы от ожогов, оставленных теми кандалами — ровные, зажившие, но неизбежно заметные. Я провела пальцами по шее и осмотрела правое запястье — всё то же самое.       Наконец, я начала осмотр своей новой руки — к тому же, это точно было не совсем то, что я ожидала. Фактически, новая рука совершенно не отличалась от своего «живого» аналога — внешне, по крайней мере. Тёплая, реагирующая на прикосновение гладкая кожа, аккуратные ровные ногти — всё выглядело «нормально». Чувствительность, правда, была довольно высокой — проведя кончиками пальцев по ткани майки, я словно ощутила каждое волокно, каждую малюсенькую ниточку, которой коснулась. Может быть, это последствия того, что моё тело «впервые» так ощущает свою левую руку? Впрочем, я совсем не жалуюсь — новая рука офигенна уже хотя бы своим наличием. Из общей картины выбивалось только полное отсутствие татуировок на всей руке — от запястья до плеча. Видимо, Синклеру пришлось полностью заменить мне конечность…       … Стоп. Что-то ещё… Я не сразу поняла, что именно не так, пока не сфокусировалась на «аномалии» — на краю зрения едва заметно мерцали строки данных. Слова не были чёткими — скорее, это были неясные символы, теряющиеся на границе восприятия. Они совершенно не мешали зрению, к тому же, стоило сосредоточиться — и я понимала их смысл. [Активность нейроинтерфейса: 89%] [Системный отклик: стабильный] [Диагностика завершена]       Я резко зажмурилась, словно пытаясь сбросить наваждение. Открыла глаза снова — символы всё ещё были на месте. Секунду я просто сидела, подавляя панику, в которой не было смысла. «Спокойно. Это не враг. Это не угроза. Нейроинтерфейс… Думаю, что стоит задать пару вопросов. Причём вежливо». — Синклер, — голос прозвучал ровно, а слова отчётливо, но в комнате было тихо. — Синклер, я знаю, что ты меня слышишь. — Разумеется. Как твоё самочувствие? — прозвучал в комнате голос моего спасителя.       Прикрыв глаза, я секунду собиралась с мыслями. Затем медленно выдохнула: «… Лучше, чем я могла себе представить».       Двери медотсека разошлись в стороны, и я увидела стоящего на пороге Синклера с небольшим контейнером в руках. — Вижу, ты уже тестируешь свою новую руку, — раздался ровный голос андроида. — Пробуждение после всех этих событий и обнаружение полного комплекта конечностей можно считать настоящим праздником, — отозвалась я и легонько сжала кулак, проверяя свои ощущения. Всё работало идеально. — Тогда у меня есть для тебя новости, — продолжил Синклер. — Хорошие и плохие? — непроизвольно напряглась я. — Только хорошие. Начну с того, что ты была без сознания примерно тринадцать дней. Из них триста два часа ты провела в восстановительной коме, а последние девятнадцать часов «просто» спала. Должен заметить, что твой организм достиг опасной степени переутомления, — начал своё повествование андроид. — Я была… в коме? — ошарашенно ответила я. — Тринадцать дней? Охренеть. — Ты находилась в суспензорном поле, так что проблем со здоровьем и мышечным тонусом удалось избежать. Не беспокойся: стимуляция мускулов, питание и удаление отходов осуществлялись регулярно, так что реабилитация не потребуется.       Закончив фразу, Синклер открыл контейнер, и достал из него пробирку с каким-то предметом внутри. — Это было извлечено из твоего головного мозга, — пояснил он. — Устройство ликвидации. Оно должно было сработать ещё годы назад, приёмное реле оказалось неисправным. — Я так понимаю, что он мог сработать в любой момент? — я провела рукой по затылку, понимая, что нет смысла искать там следы операции, но от ощущения, что в голове столько лет была смертельная ловушка, становилось не по себе. — Да, — ровно ответил Синклер.       Я вздохнула и откинулась назад, гладя в потолок. — Класс. Значит, всё это время я носила в голове бомбу. Отлично. — Технически — не бомбу, а капсулу с нейротоксином, — уточнил Синклер. — Спасибо за то, что вытащил эту штуку из меня, — сказала я опустив голову. — Полагаю, у тебя есть вопросы, касающиеся нейроинтерфейса? — спустя несколько секунд спросил Синклер. — Да. Я совершенно не хочу показаться неблагодарной по отношению к тебе, но откуда он вообще взялся? И зачем? — Он необходим для полного сенсорного контроля и интеграции импульсных паттернов. Без него ты могла бы двигать рукой, но точность и чувствительность были бы значительно ниже. — Ладно, — сказала я, сжимая и разжимая кулак. Я совсем не хотела спорить, да и рука действительно ощущалась «как живая». — А что ещё ты добавил?       Андроид немного повернулся, и перед ним сформировалась голографическая проекция, отображающая моё тело с отмеченными изменениями. — Начнём с руки, — сказал Синклер. — Остатки твоей левой руки были в плохом состоянии. Мне пришлось полностью удалить плечевой сустав и заменить конечность полностью, — на голограмме вспыхнули жёлтым цветом несколько групп мышц. — Для правильного функционирования протеза была заменена часть твоих мышц: дельтовидная, плечевая фасция, часть грудной мышцы и часть широчайшей мышцы спины были заменены на аналог из саморегенерирующегося полимера. — Звучит так, будто ты меня улучшил, — с небольшой усмешкой сказала я. — Фактически — да, — на проекции загорелась сеть, покрывающая весь мой скелет. — Твой скелет усилен сплавом «AN-92-Theta». — Звучит круто, но это название мне совсем ни о чём не говорит, — в голову закралось подозрение, что Синклер в какой-то мере испытывает удовольствие от «презентации», подталкивая меня к озвучиванию вопросов. — Это рабочее обозначение разработанного мной сплава на основе аурамита и некродермиса, — совершенно ровным голосом пояснил андроид. — Синклер… — моргнула я. — Ты хочешь сказать, что взял два супермегаметалла и просто так соединил их в один гигасплав? — Не «просто так». Это было результатом долгих лет, посвящённых экспериментам. — …Ты невероятно крут. — Благодарю, — всё так же нейтрально ответил он. — Должен отметить, что этот материал лежит в основе всех твоих аугментаций, и благодаря его свойствам способны к самовосстановлению, а также не подвержены влиянию Имматериума.       Трансгуманистка внутри меня уже попискивала от восторга, но Синклер продолжил, демонстрируя новую проекцию — теперь моя рука подсветилась красным, с выделенными модулями конструкции. — Твоя новая рука обладает встроенным вооружением. — Уже интересно, — я уселась поудобнее, не пытаясь скрыть любопытства при изучении схемы руки. — Когти, — на проекции вспыхнула моя кисть и пальцы, — и линейный асинхронный двигатель, — на этот раз была выделено нечто, находящееся в предплечье. — Они активируются намеренным, осознанным действием, связанным с мышечной памятью. Для когтей это не просто мысль «выдвинуть когти», а ощущение их как продолжения руки, как если бы ты шевелила обычными пальцами. При этом, система нейроинтерфейса анализирует паттерны нервных сигналов и проверяет, не была ли команда случайной. Попробуй.       Я сосредоточилась, представив, как внутри пальцев напряжённо сжимаются «сухожилия». Практически неслышимый шелест — и из кончиков пальцев выдвинулись матово-чёрные острые лезвия. Они были не слишком длинными — около восьми сантиметров. Я слегка пошевелила пальцами, проверяя, насколько изменилась их чувствительность. В следующий миг я «отпустила» ощущение напряжённости — и когти исчезли, бесшумно «сложившись в себя» и скользнув обратно, не оставляя следов на «коже» пальцев. — Офигеть, — признаться, у меня уже не осталось места для удивления, но Синклер, судя по всему, считал иначе. — Вторая система — линейный асинхронный двигатель, или ЛАД. — Ок, это звучит странно, но внушающе. — Линейный Асинхронный Двигатель. Если сильно упростить, то это Гаусс-свежеватель, который я сильно миниатюризировал. — То есть… В мою руку теперь встроено некронское орудие? — я по-новому взглянула на свою конечность. — Упрощённо говоря, да, — Синклер вывел на проекцию параметры орудия. — При уменьшении габаритов пришлось несколько «урезать» функционал орудия, так что теперь его эффективная дальность не превышает пятидесяти метров. Энергии в накопителе хватит на четыре импульса, после чего потребуется порядка семидесяти двух часов на перезарядку от встроенного в протез источника энергии. — Пусть и не для штурма, но всё ещё неимоверно шикарно. — Для его активации нужно не только «намерение», но и специальный жест — в данном случае дополнительная предосторожность крайне желательна, — продолжил Синклер. — Для приведения орудия в боевое положение сосредоточься на активации, после чего прижми средний и безымянный пальцы к основанию ладони, накрыв их большим пальцем.       Я внимательно посмотрела на свою руку, затем сложила пальцы в классическую рокерскую «козу». Мягкий щелчок — и поверхность кожи раскрылась. В следующую секунду ладонь разложилась, словно механический цветок, формируя из пальцев «корону». Эмиттер на конце небольшой колбы с пляшущими внутри зелёным молниями занял своё место в центре образовавшейся конструкции. Одновременно с этим перед моим взглядом появилась прицельная сетка, очевидно синхронизированная с орудием. «Бляяяя… Как же это круто…» — только и смогла подумать я. «Отпустив» трансформацию я смогла наблюдать, как рука принимает свой первоначальный вид — снова, без каких-либо следов.       Я посмотрела на свою руку. Несколько раз сжала и разжала пальцы. Провела ногтями по ладони, ощущая текстуру кожи. — Синклер… — я вздохнула, прежде чем продолжить. — Спасибо. — Как я и сказал, я выполняю свою часть сделки: как её букву, так и дух, — хотя его голос и оставался всё таким же ровным, в искре души андроида я могла видеть его удовлетворение.

***

      Таррако. Я никогда не видела его так. Громадный город-улей, окружённый беспорядочной россыпью «мелких» поселений. Рваные полосы световых магистралей. Громоздкие фабрики, размером с города, выдыхающие в атмосферу сизые шлейфы дыма. Тусклая коричневатая поверхность планеты, лишённая растительности.       И космос. Настоящий, огромный, бесконечный. Я смотрела на всё это сквозь прозрачную панель обзорного экрана. Где-то внизу, под толщей скрытой среди бесчисленных построек земли, был Авилаг-3. Я провела там четыре года. И теперь я впервые вижу этот мир со стороны. «Интересное зрелище?» — раздался за спиной голос Синклера. Я молча кивнула, не в силах отвести взгляда от картины передо мной. — Мы на орбите Каркиды IV. Таррако — её крупнейший город-улей. Думаю, ты уже знаешь это. — Я никогда не видела его вот так, — призналась я. — Внизу он выглядит… иначе. — Мрачно? — Безнадёжно, — поправила я.       Некоторое время Синклер молчал, позволяя мне наблюдать. — Пока я летел сюда, я наблюдал за тобой. — Что? — я наконец оторвала взгляд от планеты и повернулась к нему. — В своё время я разослал микродроны по множеству обитаемых планет. Каркида IV — одна из тех, где у меня есть наблюдательная сеть. — Ты следил за мной, — я не обвиняла, просто констатировала факт. — Да, — подтвердил Синклер.       Я задумалась. Казалось бы, знание того, что кто-то постоянно за мной наблюдал, должно было меня как минимум раздражать. Но вместо этого я чувствовала… странную лёгкость. Как можно злиться на того, кто спас мне жизнь, да ещё и таким образом? Синклер слегка наклонил голову, словно анализируя мою реакцию. Затем, будто переключаясь на другую мысль, сообщил: «У меня плохие новости». Я мгновенно насторожилась: «Говори». Передо мной возникла голографическая проекция, на которой появилось изображение Авилага-3. Многие здания были объяты пламенем, а по улицам двигались отряды бойцов СПО, методично зачищая всё на своём пути. Среди СПОшников то тут, то там мелькали бойцы в уже знакомой мне чёрной броне — свита того дознавателя. — Четырнадцать минут назад начался штурм, — сообщил Синклер. — Они ищут меня, — я сжала кулаки, чувствуя, как холодная ярость разгорается внутри. — Очевидно. Однако, они не просто ищут. Они уничтожают всё. И всех.       На экране промелькнуло пылающее здание — «администрация» Хефе. Следом — магазин Грисса, охваченный огнём. Оба здания были буквально изрешечены попаданиями. «Они мертвы», — прошептала я, почувствовав, как что-то словно оборвалось внутри. Синклер не ответил, но на экране появилось другое изображение — уцелевшая постройка с выцветшей вывеской. «Угрюмый Жук». Переключив режим отображения картинки, Синклер продемонстрировал мне примерное положение дел внутри. Внутри находились шесть человек — пять явных бойцов в броне и с оружием и одно неподвижное, но ещё живое тело на полу. Далла. Она была жива. Пока что. Один из вооружённых склонился над ней, размахивая руками и явно что-то крича. — Синклер… Пожалуйста, помоги мне её спасти. — Ты уверена? — Я должна хотя бы попытаться её вытащить, так что да. Я уверена. — Тогда я подготовлю медотсек.       Проекция погасла, а передо мной развернулась рамка пространственного перехода. Я сложила пальцы, и перевела руку в режим орудия, после чего шагнула вперёд.       Рамка перехода расцвела зеленоватым сиянием, отбрасывая резкие тени на разгромленный зал «Угрюмого Жука». Я вышла из портала уже в «рапиде», мгновенно оценивая обстановку. Самодельные столы и скамьи были разбросаны по залу, в воздухе витал густой смрад горящего посёлка, а на полу тут и там встречались пятна крови. «Надо же, всё те же лица, часть вторая», — подумала я. В центре зала стояло пятеро человек: четверо бойцов в уже знакомой мне чёрной броне. Пятым выступал выздоровевший, судя по всему, Ардан. Дознаватель возвышался над лежащей без движения Даллой, и, судя по экспрессивным жестам и невнятному крику что-то громко вещал. Сознание мельком отметило факт того, что лицо «дорогого» Ибрагима было перекошено словно постоянным спазмом, а к аугментике головы добавилась довольно грубая металлическая пластина, закрывающая лоб и доходящая до макушки.       Плевать — эти уроды навредили Далле, и теперь поплатятся за это. К счастью, моё появление застало всех присутствующих врасплох — даже явных бойцов-ветеранов. Они начали разворачиваться и поднимать своё оружие, но… они просто были слишком медленными для меня в «рапиде», да ещё и отдохнувшей. Выведенная нейроинтерфейсом отметка прицела уже совместилась с силуэтом первого бойца, и сразу за этим последовала мысленная команда на выстрел. Сопровождаемый резким треском, похожим на звук разрываемой ткани, в тело бойца ударил изумрудно-зелёный энергетический импульс, по всей длине «трассы» окружённый коронными разрядами. Боец, в верхней половине тела которого внезапно образовалось «окно», сквозь которое было отчётливо видно стену за ним, ещё даже не начал падать, а я уже сместила прицел на другого бойца и вновь «нажала на спуск». На этот раз «не повезло» бойцу, стоящему ко мне правым боком — часть его торса буквально испарило, так как выстрел пришёлся по нему «поперёк».       После ещё двух выстрелов Ардан остался без поддержки, а я без энергии в накопителе ЛАДа. Неважно — с этим козлом у меня теперь личные счёты. Моя рука вернулась в «обычное» состояние, пальцы вытянулись, а когти вышли наружу. Последняя цель — Ардан. Дознаватель стоял примерно в пяти метрах от меня и уже поднимал своё оружие — какой-то неизвестный мне пистолет с коническим раструбом вместо ствола. Всё равно — слишком медленно. Два рывка зигзагом, и он уже в зоне досягаемости. Первый удар горизонтально рассёк кирасу дознавателя, словно она была сделана из пластилина. В принципе, этого было бы достаточно для выведения Ардана из строя. Но не для меня. В этот раз я доведу дело до конца. Ардан попытался рефлекторно отступить от меня, но не успел. Второй удар пришёлся точно в лоб — острые лезвия когтей с лёгкостью прошли сквозь пластину и череп. Всё ещё недостаточно. Одним резким движением я рванула руку вниз, не вынимая когтей из дурной головы дознавателя. Вертикальный разрез сомкнулся с горизонтальным в почти что идеальный крест, и Ардан осел на пол словно мешок с говном. Туда ему и дорога.       Отпустив «рапид», я прислушалась. Хотя в «Жуке» и было тихо, снаружи по-прежнему доносились звуки боя. Пускай время ещё было, но действовать стоило быстро. В первую очередь — Далла. К счастью, «валькирия» оказалась жива, но без сознания и сильно избита. Рискну предположить, что большую роль в этом сыграло то, что она была обездвижена с помощью какой-то сети, похожей на паутину. «Хм, похоже, эта хреновина и обездвижила её» — подумала я, обратив внимание на оружие, которое Ардан всё ещё сжимал в руке. Какой-то сетемёт? Причём относительно компактный… В любом случае, стоит захватить с собой. Подумав пару мгновений, решаю в более полной мере последовать завету Некромонгеров «трофеи забирает убийца», и освободить тело Ардана от уже ненужного ему оружия. Спустя пяток секунд (и две разрезанные портупеи) я стала обладательницей болт-пистолета дознавателя и его же меча.       Рассматривать трофеи было некогда, так что уместив награбленное под мышкой, я без особого труда подняла бессознательную Даллу на левое плечо, и шагнула во всё ещё открытый портал, за которым меня уже ждало помещение медотсека и Синклер. — Отлично, — произнёс андроид. — Пожалуйста, помести её в центр отсека. — Она как минимум сильно избита, — начала я. — Ты поможешь ей? — Разумеется. Всё, дальше я сам. Тебе лучше покинуть отсек — ты вся покрыта кровью. — Проклятье. Синклер, у тебя есть какой-нибудь аналог душа? — Следуй за указателем, — передо мной возникла голограмма в виде голубой линии, ведущей за дверь отсека. — Там же будет и оборудование для стирки. — Спасибо, — сказала я удаляясь. — Когда закончишь, мне бы хотелось продолжить обсуждение результатов твоего обследования. Думаю, что тебе будет интересно и полезно узнать некоторые вещи о себе. Да и обо мне.