You Remember

      У Анны в этот день был план съездить в район Тосима, квартал Минами-Ибэбукуро. В старой квартире она хотела забрать кое-какие безделушки, но поскольку Ран увлек ее, по его мнению, более важными делами, а после сам предложил отвезти на встречу с друзьями, Кояме пришла в голову идея: отправиться туда с Джи Воном. Солнечная погода радовала. Пусть пахло осенней прелостью, пусть все вокруг давно оделось в багрянец, но солнце все еще грело. Хайтани не дал Анне толком собраться, как уже скомандовал выходить, так что она не успела даже волосы после душа досушить. Надела берет, накинула пальто и выскочила из пентхауса. Всю дорогу до назначенного места Ран расспрашивал ее о самочувствии, интересовался вещами, которыми мужчины не часто интересуются, и Кояма все поняла. — Не знаю, расстроит это тебя или порадует, но я не беременна. Успокойся и прекрати отслеживать мой цикл. Это странно. — Разве? — задумчиво буркнул Ран, паркуя автомобиль напротив кафе. — Мне казалось, это растопит твое сердце. Тебе не нравится, что я так активно участвую в семейной жизни? Тупик. Это действительно поставило Анну в тупик. И правда, почему это она пресекает его попытки стать лучше? Возможно, она смущается? — Ладно. Ты прав. У тебя хорошо получается быть… мужем, — и быстро переключившись на другую тему, Кояма спросила: — Подождешь или поедешь по делам? — Если позвонят, уеду, но пришлю за тобой водителя. Идет? — потянувшись, Ран захлопнул дверь, уже открытую со стороны Анны, и поцеловал ее в щеку. — А хочешь, останусь? — Нет. Твой босс взбесится. И водителя не нужно. Я попрошу Юзуху или Иори отвезти меня за Джи Воном, а там — мы сами доберемся. — Тогда позвони мне, как будете дома. Анна кивнула и вышла из машины, но, склонившись, еще раз взглянула на Хайтани: — Сегодня день рождения Джи Вона, Ран. — Мужчина изменился в лице, напрягшись так, словно услышал нечто невероятное. — Прошу, будь с ним поласковее. — Угу. Ран отвернулся, заканчивая этот разговор, а Кояма поспешила в кафе, где ее ждали ребята. *** Этот день с самого начала был чудесным, а мысли о малыше, который сегодня получит море внимания, грели сердце Анны, еще больше поднимая ей настроение. Увлеченные разговором о вечеринке, куда были приглашены и Шиба с Каматой, троица сидела в кафе. Иори даже признался, что уволили Икеду Мирену, но Анна, которая мало что о ней помнила, вернее, почти ничего, лишь пожала плечами. — Не знаю, что сказать, — проговорила она растерянно. — Вроде бы мы с ней враждовали, да? — уточнила у парня. Тот, перемазавшись пенкой капучино, закивал. — Да. Только немного не так: не вы враждовали, а она с тобой. Икеда на дух тебя не выносила, так и подкатывала к господину Ханме. Помнишь ведь его? Кояма потерла лоб. Липкие обрывочные воспоминания неприятно засвербели внутри черепной коробки. Что-то холодное, ползучее, как тентакли фантастического существа прошлось по ее спине. Иори, заметив, как подруга побледнела, резко сжал ее руку. — Прости, Ани-чан. Кояма моргнула, удивленно взглянула на парня, назвавшего ее так ласково, и оба рассмеялись. — Вы что, в младшей школе? — закатила глаза Шиба. — Лучше скажи, как тебе семейная жизнь? — Нет уж, об этом мы говорить не будем. Мы с удовольствием послушаем о твоей новой работе. Там, надеюсь, начальник адекватный? — Ага, — мигом подхватила тему подруга Анны и села удобнее. — Она очень приятная женщина. На одной волне с молодежью, но при этом такая элегантная, внимательная и всегда выслушает, если у тебя проблемы. В общем, мне повезло. Уволившаяся почти сразу после Коямы Шиба боялась, что исполнительный директор Анзай испортит ее резюме плохой рекомендацией, но, к счастью, вскоре тот бросил свой пост и скрылся. Так что Юзухе повезло. Разумеется, теперь дочерняя компания понесла убытки. Многие ушли, остерегаясь того, что этот филиал рухнет вовсе. Но остались и верные господину Хайтани. Им значительно повысили заработную плату, а на пост директора поставили временно исполняющего обязанности младшего господина Хайтани. Анна считала это правильным ходом со стороны Рана. Не зря он столько времени работал — ему пришлось побороться за оставшихся сотрудников. Справился. Видимо, не без вмешательства господина Сано, но, тем не менее, работа компании наладилась. Анна знала это все от болтливого водителя Рана, с которым подружилась настолько, что уже с легкостью выуживала у него информацию. Таким образом она была осведомлена о делах мужа, ведь вытащить из него хоть что-то важное — то еще испытание. Проведя время в кафе, за которое Хайтани, конечно же, укатил обратно на работу — кто ему позволил бы прогулять весь день? — вскоре Анна сообщила, что ей пора в школу за Джи Воном, и на помощь пришел Камата. — Прости, дорогая, — обняв подругу на прощание, сказала Шиба, — меня попросили выйти на пару часов сверхурочно. За это идет хорошая доплата. — Не парься, — ответил ей Иори вместо Коямы, — сам отвезу. А ты поезжай на свою работу. — Спасибо, ты настоящий друг, — просияла Юзуха и поспешила к машине. А Камата и Анна направились к переулку, где парень оставил свой автомобиль. — Куда потом? — спросил он, садясь за руль. — Думаю, еще кое-куда съездить, но мы это сами. Парень ничего не ответил, но Анна заметила по нему, он расположен к беседе. Вероятно, что-то его мучило, и он хотел об этом поговорить. — В чем дело? — доброжелательно улыбнулась она, наблюдая за лицом друга. Тот потискал пальцами руль, словно бы собираясь с мыслями, а после произнес серьезным тоном: — Слушай, я волнуюсь за тебя. На прошлой неделе в «Rosie» приходили важные «шишки». Среди них был господин Констанс с женой, и она вдруг подошла ко мне. Я курил на заднем дворе, так как у меня был перерыв. А тут она. Говорит, мол, вышла подышать воздухом. Ага, на задний двор, к мусорным бакам, в своем отпадном платье и дорогущей шубе, — хмыкнул Камата. — Она стала расспрашивать о тебе. Солгала, что хочет пригласить тебя на работу в компанию мужа. Бред. Я сразу догадался, что бред. Но она все не отставала. Даже пригрозила мне, что если не расскажу, какой у тебя режим дня, куда ты ездишь и чем занимаешься, она закричит и подстроит все так, словно я хотел ее изнасиловать. Тупая курица, — ругнулся Иори, разозлившись от одних только воспоминаний. — Поэтому, прошу, Ани-чан, не езди по городу одна. Заберешь мальчика и дуй домой, ладно? Мне твой муженек, если узнает, что я не позаботился о тебе, башку открутит. — Не открутит. Я сама ему позвоню, — вздохнула Анна. — А чтобы ты не беспокоился, скажу: мы с Джи Воном наведаемся в Минами-Ибэбукуро. Я там жила, когда вернулась из Кореи. — Да, точно, я помню. — Вот видишь, значит, все в порядке. Не нужно так волноваться. Вы и без того окружили меня такой заботой, что скоро я почувствую себя членом императорской семьи, не меньше, — пожурила Анна друга и радостно воскликнула: — О! Взгляни! Там Джи Вон! — В футбол играют? Мило, — усмехнулся Камата, поворачивая к школе. — Что ж, — добавил он, остановив машину, — тогда удачи. Точно не хочешь, чтобы я вас отвез? — Нет, Иори, мы сами. Но вечером ждем тебя у нас. Приедешь? — Конечно. Это ведь день рождения твоего сына. Ты ведь считаешь его своим сыном, правда? Анна перевела задумчивый взгляд на малышей, среди которых был Джи Вон. — Верно. Кажется, так и считаю. — Ты прекрасная мать, Анна… И это было самое приятное, что она слышала за последнее время. Быть для кого-то таким важным человеком, как мать, это огромная ответственность, но Анна была счастлива. Только все еще страшно боялась это счастье потерять. Джи Вона переполняли эмоции. После того как уехал Камата, Кояма осталась ждать мальчика на скамье. Урок физкультуры закончился, и дети убежали привести себя в порядок. Мальчишка выбежал к Анне с воплями о том, как сегодня много поздравлений получил от учителей и друзей, и той ничего не оставалось, кроме как намекнуть, что и вечером его ждет сюрприз. И вот на такой ноте, весело переговариваясь, Кояма и ее ребенок отправились в район Тосима. Анна не хотела признаваться в этом даже самой себе, но глядя на Джи Вона, ее сердце почему-то сжималось. Все было хорошо, но словно не так. Она не понимала, почему тревога достигла такой точки именно в этот радостный день, и, так и не найдя ответа, просто смирилась. Что еще можно сделать против тревожного состояния? Контратаки против этого нет. Просто ждать, когда случится неизбежное — только это и остается. «Мы в моей старой квартире. Заберу отсюда коробку с безделушками и поедем домой», — написала Кояма Рану, но тот даже не прочитал сообщение. Вероятнее всего, он был занят работой. — Нуна, ты жила здесь? — Да, малыш. Твой хён тогда забрал тебя в особняк, а я была здесь, — кивнула девушка, открывая дверцы шкафчика в спальне. — Хм… куда она подевалась? — А что мы здесь ищем? — спросил любознательный мальчик, усевшись на диван в гостиной. Анна взглянула на него сквозь стеклянную стену. — Что-то важное? — Не совсем, Джи Вон, но я хотела бы найти эту вещь. Это… Ох, вот она! — наконец, наткнулась Кояма на то, что искала. Коробка была под столом. — Хорошо, что арендодатель пока не сдал эту квартиру другому человеку, — уселась Анна рядом с ребенком и открыла коробку. — Джи Вон, — прежде чем вынуть оттуда кое-какие бумаги, девушка внимательно поглядела на мальчика. — Ты ведь еще не забыл, что мы с господином Хайтани не родные твои родители. — Разумеется, малыш сразу испугался. Не самый подходящий день для такого разговора, но Анна посчитала, что эта информация закрепится в его голове лучше всего как раз в день рождения. — Не расстраивайся. Я не собираюсь отказаться от тебя. Даже не думай о таком. Я всего лишь хочу напомнить, что твои настоящие родители сейчас осуждены и сидят в заключении. Но я и господин Хайтани с полной ответственностью берем роль родителей на себя. Не могу сказать за твоего хёна, Джи Вон, но за себя говорю: малыш, прошу, когда будешь готов, зови меня мамой. Ладно? Вскоре я смогу оформить документы на опеку над тобой, ведь пока только господин Хайтани считается твоим отцом. А я просто нуна. Ты меня понимаешь? Нос мальчика стал краснеть, а глаза наполнились слезами. Он не ответил, ринулся в объятия Анны и уткнулся лицом в ее грудь. Мальчик старался не плакать, но глаза так сильно жгло, что он не мог стерпеть. Захныкал. — Не плачь. Я надеялась, это радостная для тебя новость. Что будет, если у тебя появится брат или сестра, а ты продолжишь звать меня нуной, а господина Хайтани хёном? Мальчик закивал, но не отодвинулся, только пробормотал, что это лучший подарок в его день рождения, а Кояма рассмеялась, отвечая: — Ну уж нет. Подарки будут вечером. Нам пора, Джи Вон. Заберем эту коробку. Здесь твои старые документы и дела твоих родителей. Думаю, нам нужно сохранить это, чтобы в будущем, если тебе захочется, ты смог с ними увидеться. Сейчас мальчик не понимал важности этих документов, а сама Кояма облегченно вздохнула, потому что думала — потеряла эту коробку. К счастью, ошиблась. Хотя, в любом случае, Хайтани с легкостью нашел бы всю информацию на прежнюю семью Джи Вона, так что беспокоиться было не о чем. И все равно Анна хотела сделать хоть что-то сама. Мальчик в силу возраста забыл о разговоре в тот же миг, как Кояма сказала ему выдвигаться, и он уже натягивал кроссовки, перед этим надев куртку и шапку, но вдруг кто-то тихо толкнул дверь. Анна, держа коробку перед собой, вскинула глаза и улыбнулась, говоря: — Ран. Приехал все-таки? — но тут же осеклась. Краски схлынули с ее лица. Она едва не уронила коробку, когда ринулась к Джи Вону. Однако Анзай, застывший в дверном проеме, оскалился и поймал мальчика за шиворот. Он дернул того на себя и с силой сдавил ему горло. У Анны потемнело в глазах. Она покачнулась и привалилась плечом к стене. Только бы от скрутившего ей все внутренности страха не потерять сознание, только бы не оставить Джи Вона одного. — Вот и встретились, — улыбнулся Михо. Он был со щетиной на лице, с засаленными волосами и безумно горящими глазами. — Как легко, Анна, проследить за тобой. Ты многим насолила своим существование, раз тебя заказали такие люди, как Констанс. — Господин Анзай, — стараясь соблюдать субординацию, чтобы не злить его, просипела Кояма, — отпустите ребенка. Он не при чем. — Конечно. Но без него ты не будешь такой послушной. Так что на выход. Живо. Руки Анны тряслись, когда она попыталась поставить коробку на полку для ключей, а потом вдруг подумала: «Если разбросаю здесь все, Ран поймет, что на нас напали», и уронила ее, словно бы случайно. — Давай быстрее, идиотка, — подогнал ее Анзай. Анна справилась с ботинками, попробовала поймать Джи Вона за руку, но Михо вытолкнул ее в коридор. А там, пнув в спину ногой, наклонился над ней, растянувшейся на полу, и ткнул чем-то между лопаток. — Только попробуй позвать на помощь. Вышибу малому мозги, поняла меня? Кивни. — Анна лихорадочно закивала. В голове была только одна мысль — не позволить причинить вред ребенку — и эта мысль сводила ее с ума. — Хорошо. Вставай. Чтобы пройти к машине, им пришлось нестись по лестнице запасного выхода, и идущий следом Анзай подгонял их пинками. Джи Вон ободрал ладошки, несколько раз упав, и каждый раз поднимая его за шкирку, Анзай матерился. Мальчик не плакал. Это поразило Анну. Но восхищаться было нечем. Она поняла по его почти серому лицу, что он в состоянии шока. Джи Вон будто впал в какой-то ступор и не мог самостоятельно двигаться. От этого Анзай бесился лишь сильнее. — Будет больше толку, если вы позволите мне вести его за руку, — уже на улице, во внутреннем дворе, сказала Анна. Михо окинул мальчишку презрительным взглядом и тут же швырнул его, как куклу. Она подхватила его на руки. Джи Вон обмяк. Почти не дыша от ужаса и переживаний, девушка гладила его по спине и подозревала, что тот потерял сознание. У самой ноги стали ватными. Она не могла нормально двигаться, и все равно шла впереди Анзая туда, куда он указывал. Так они прошли почти два квартала. Тогда бывший директор прохрипел: — Стой здесь, — и закурил. Они остановились между двух домов, и Михо, выглянув из-за угла, вскоре кому-то махнул. Через минуту, не больше, к переулку подкатила шикарная черная машина. Задняя дверь открылась, и Анна увидела Эльбу. Мальчик на руках зашевелился и тихо заскулил, изо всех сил сжав Кояму руками. — Как мило, — ухмыльнулась Констанс и, подойдя к Анне, провела ногтем по щеке ребенка. Тот испугался еще сильнее и отвернулся от неприятной женщины. — Ну ничего, малыш, если твоя мамочка будет послушной, никто не пострадает. Нам лишь нужно найти общий язык с господином Хайтани и господином Сано. Твоя мама принесет себя в жертву. Такое случается… — Замолчи, — вымолвила Кояма, глядя в жестокие глаза Эльбы. — Никто не поведется на это. Неужели непонятно? Или ты думаешь, Сано Манджиро есть дело до жены одного из своих помощников? Глупости. И чего вы вообще надеетесь добиться этим похищением? — Как чего? — расхохоталась Констанс. — И кто здесь глупый, Анна, mi cari? Господин Ханма ужасно расстроен, — наигранно надулась она. — Он хочет вернуть свой бизнес в Сеуле. Но ведь это все отнял «Бонтен». Значит, надо вернуть непременно. И уж поверь мне, дурочка, ради тебя Ран отдаст все. Я знаю это наверняка… И чем ты только его одурманила, bruja (ведьма)? В тебе же ничего нет, — эти слова женщина бросила Анне в лицо, с презрением скривилась, отвернулась и пошла прочь, напоследок лениво махнув Анзаю рукой. — Сделай, как мы планировали. Анна не знала, что делать. Закричать? Вырваться? Куда-то побежать? Не успела. Анзай тут же поволок ее обратно. Если бы только вышел на главную улицу, там можно было привлечь внимание прохожих, но нет — они шли той дорогой, которой добирались сюда, а через несколько минут, свернув за угол, оказались ровно перед машиной. Михо все спланировал. Каждый шаг. — Садись. Не стал дожидаться: втолкнул Кояму с ребенком в салон. Быстро сел за руль и тут же рванул с места. Джи Вон сидел у Анны на коленях. Но вскоре сам сполз на сиденье рядом. Девушка перехватила его перепуганный взгляд и кивнула, успокаивая, и ее рука сжала маленькую ладошку в своей. Она понятия не имела, куда их везут, но чувствовала с удушливым страхом, что живыми оставить Анзай не планирует ни ее, ни мальчика. Это было кошмарно — осознавать, что едешь на смерть, и едешь туда не одна, а с ребенком, который ни в чем не виноват.

***

      Прошли целые сутки. Никогда бы Хайтани не подумал, что каждый пролетевший час будет причинять ему такую боль. Он окоченел, застыл, словно кто-то превратил его в камень. В зале совещаний стояла мертвая тишина. На самом деле Ран дрожал изнутри. Его разрывали ярость и страх, панический ужас, что Анну убьют. И как ни странно, он не мог допустить дурных мыслей даже о Джи Воне. Сколько бы ни отвергал мелкого, а все равно тот не заслуживал такой участи. Хайтани понимал это. Однако рассудок давал сбой. Где искать Анну, он понятия не имел. Все люди, что были в его распоряжении, не нашли ничего кроме жалкой информации: Анна встретилась с друзьями, и Камата отвез ее к школе; Камата рассказал о Констанс, которая допытывалась у него о жизни Анны; в конце концов, Анна и Джи Вон отправились в Тосиму. Все. Это все, что узнал Хайтани. Однако сегодняшнее собрание было организовано из-за полученного письма. Желтый пакет формата А-4 лежал перед Майки, сидящим во главе стола, и все содержимое этого пакета рассыпалось по столу. Фотографии Анны с ребенком: оба лежали на полу в каком-то помещении, и выглядели… Казалось, они мертвы. Но ведь это было бы нелогично, не так ли? Далее в пакете обнаружилась бумага — отказ от компании Ханмы и передача управления этой компанией ему же. И выдвинутые условия были настолько идиотскими, что Майки поначалу только рассмеялся. После перечитал еще раз, рассмотрел фото и уставился на Рана. Теперь же все хранили полное молчание. Ситуация была решаемой, но с жертвами. Если допустить смерть жены Хайтани, тогда он сам наверняка наворотит дел, а следом и его брат. Майки не хотел связываться с этим дерьмом, не хотел убирать своих людей, но и просто так помочь Рану не горел желанием. Впрочем, братьям он был немало обязан, ведь в прошлом, именно Хайтани Ран и Риндо, не без помощи Анны, придавили Ханму и вывели на чистую воду. Теперь клубок, кто кому должен, запутался, и Манджиро очень нехотя озвучил свои мысли: — Раз сюда сунул свой нос Ханма, надо поумерить его аппетиты. Много хочет. Но для начала, — Майки слегка сощурил глаза, — Хайтани, ты не думал, что надо поговорить с Констансом Уго? Мне кажется, ему следует узнать, что его жена вступила в опасные отношения с Ханмой Шуджи. Ран все понял. Он кивнул, тут же встал и покинул зал. Следом шел брат. — Ты сам или это сделать мне? — спросил Риндо, выходя на лестницу, где Ран сразу же закурил, и так они шли три пролета, потом вновь оказались в коридоре и двинулись к лифту. Ран беспощадно затушил сигарету в горшке с цветком, что стоял на подоконнике, и только тогда ответил: — Не стоит марать руки, Рин-чан. Уго и его отец не станут игнорировать предательство Эльбы. Они сами ее уберут. Нам лишь нужно поговорить с ее мужем. — Я с тобой. Старший Хайтани взглянул на брата. — Как думаешь, они живы? — Уверен, что да. Не волнуйся, мы найдем их. — Хорошо. Только дай слово, если первым доберешься до Анзая, оставишь его мне. — Обещаю.