Костяная Бабочка

      На рассвете следующего дня, кагда Чжу Сюэ проснулся он увидел лишь принца, которой только-только разлепил глаза от дрëма, что касается Сань Лана, его не обнаружили по близости ни принц, ни небожитель. Принц и небожитель подняли взгляд.Над столом для подношений уже висел портрет.       А на портрете красовался юноша в парадном одеянии, с золотой маской на лице, в одной руке он держал меч, в другой — цветок. Стиль рисунка был непревзойденно хорош, краски утонченными и притягивающими взгляд. То был истинный портрет «Наследного принца Сяньлэ под маской Бога».       Принц стоял и вглядывался в картину уже по меньшей мере не менее чем прошлошло одна треть горения палочки благовоний. Чжу Сюэ с беспокойством спросил : — Гэгэ?       Принц ещë находясь под впечатлением спросил: — Чжу Сюэ это ты нарисовал? Чжу Сюэ опровергая догадку принца: — Нет, это не я. Я собирался это сделать, но видать это сделал Сань Лан ... Принц ответил: — Вот оно как...       На этой фразе Чжу Сюэ приподнял занавеску монастыря и вышел за порог. Сань Лан стоял снаружи, спрятавшись в тени и откинувшись назад, поигрывая метлой в руках и глядя на небо, словно мучаясь от безделья.       Кажется, юноша действительно не слишком любил солнечный свет. Он глядел вверх с таким выражением лица, словно как раз обдумывал способ сбить солнце с неба и растоптать ненавистный шар, чтобы от него остался лишь сноп сияющих искр. Снаружи высилась куча опавших листьев, которые уже были сметены в сторону. Чжу Сюэ удевлëно: — Сань Лан?       Сань Лан, все так же опираясь на стену, повернулся к нему и сказал: — Сюэ-гэ.-Сань Лан чуть придвинулся и полу шопотом прикасаясь к щеке Чжу Сюэ сказал следущее: — у тебя на щеке след от чернил. Тук-тук       Чжу Сюэ на это не чего не ответил. Через время равное примерно(5 минутам) принц вышел из монастыря подняв занавеску, к тому моменту Сань Лан закончил уже стирать чернила с Чжу Сюэ и отстранился от него. Принц, выйдя за порог, спросил: — Как тебе спалось прошлой ночью?       Сань Лан, все так же опираясь на стену ответил: — Неплохо.       Чжу Сюэ лишь на толику задумавшись, спросил: — Сань Лан, портрет на стене монастыря, его ты нарисовал? Сань Лан ответил лишь: «Гм».       Принци небожитель похвалили его: — Отличная работа».       Уголки рта юноши на миг приподнялись, однако он ничего не сказал в ответ.       Возможно, потому, что вчера ночью он беспокойно спал, сегодня его волосы выглядели еще более растрепанными, пряди торчали во все стороны, крайне небрежно, но по правде говоря, также и крайне симпатично: свободно, но не беспорядочно, с ноткой лукавости. Чжу Сюэ спросил, взяв прять волос в свои руки: — Может быть, я смогу тебе помочь?       Сань Лан кивнул и направился за небожителем обратно в монастырь. А когда уселся, Чжу Сюэ распустил его волосы и, взяв черные пряди в руки, начал внимательно рассматривать их.       Пускай даже линии на ладонях и пальцах юноши были идеальными, не придраться, но все-таки перекинувшаяся в человека нечисть всегда в чем-то, да допустит ошибку. Волосы живого человека невозможно сосчитать, но при этом каждый волосок отдельный, разглядеть его можно очень четко. А что касается демонов, многие надевали на себя фальшивую телесную оболочку, волосы которой выглядели либо цельным черным облаком, либо склеенными вместе, словно тканые лоскуты, либо… волосы и вовсе не росли на их головах.       Вчера вечером принц убедился, что линии на руках и пальцах юноши на месте, и на этом им бы успокоиться, однако, увидев портрет, нарисованный утром, его голову вновь посетили подозрения по поводу личности Сань Лана.       Разве обычный человек мог бы нарисовать подобную картину? Да и рисовать подобную картину в храме не где,как за крошечным низким столом , а он умудрился нарисовать картину и не по беспокоить и без того не спокойный сон небожителя.       Пальцы его нежно скользили по волосам юноши, медленно перебирая пряди и пытаясь разглядеть недочеты, однако волосы Сань Лана оказались натуральными, очевидно, без каких-либо странностей. Спустя некоторое время, возможно, от того, что Сань Лану стало щекотно от поглаживаний небожителя, он хохотнул, склонил голову, искоса глядя на Чжу Сюэ, и спросил: — ЦзеЦзе,ты помогаешь мне причесаться или хочешь сделать что-то другое?       С распущенными волосами юноша выглядел ослепительно прекрасно, без изъяна, даже прибавилось очарования. Его вопрос звучал насмешливо, на что Чжу Сюэ задумоашись в спешке произнес: — Уже все, и только собрался было собрать волосы юноши в хвост как пряди волос вырыли из его рук Чжу Сюэ осознал... Чжу Сюэ переспрашивая: — Как ты меня назвал? Сань Лан продолжал в той же насмешливой манере: — ЦзеЦзе, или тебе это не по духу? Или может ты мне предлагаешь звать тебя как то иначе например fūrén ? У Чжу Сюэ на сей раз покраснели кончики ушей, но он спросил следущее: — Почему именно, цзецзе я ведь не барышня? Сань Лан : — Ты напоминаешь мне мою, цзецзе.       На этой ноте они, услышали,как снаружи раздался многоголосый галдеж, следом за топотом стали слышны и крики: «Святой!!!» Всë таки Чжу Сюэ взяв себя в руки,взял алую ленту и собрал тëмнвый волос Сань Лана в хвост.       Вот только, когда утренний туалет в исполнении принца был завершен, Сань Лан посмотрел в отражение в тазу с водой, затем обернулся к Чжу Сюэ и произнëс : — Хорошая работа.       Чжу Сюэ на это не чего не ответил и отошло к стене. Привычный тёплый настрой сменился, всё поглощающим золотом в груди небожителя...       Деревенские жители оказались слишком гостеприимными принц, осажденный ими со всех сторон, непрерывно отступал назад, про себя горестно причитая. Вчерашний старик все-таки оказался болтуном, ведь небожитель просил его держать рот на замке, но сегодня, едва встав с постели, принц стал известен на всю деревню!       Местные, в сущности, даже не знали, которому божеству посвящен этот монастырь, но каждый непременно желал возжечь внутри благовония: ведь не важно, что за божество, на Небесах кругом одни лишь божества, какому ни поклонись, хуже точно не сделается.Принц вначале предполагал, что никто так и не придет в его монастырь, и за целый год ему не дождаться и десяти прихожан, поэтому приготовил лишь маленькую связку благовоний. Кто же знал, что эта толпа разберет все подчистую, курильница для благовоний окажется сплошь утыкана зажженными палочками, а комната заполнится ароматным дымом. Давно отвыкший от запаха благовоний, Его Высочество закашлялся, при этом отвечая на вопросы молящихся: «Кхэ-кхэ, уважаемые односельчане, божество не сможет пообещать вам несметные богатства, правда, кхэ, прошу вас, ни в коем случае не просите о деньгах! Последствия могут оказаться непредсказуемыми! Простите, но брак тоже не в его компетенции… Нет, нет и нет, рождением детей он также не ведает»…       Сань Лан, сидел у ящика для сбора пожертвований и одной рукой подпирал подбородок, а другой неспешно закидывал в рот водяные каштаны. Чжу Сюэ же не спешно ел, коричневаты плоды ко штанов, опираясь об стену. Многие деревенские девушки, завидев юношу и небожителя, заливались краской поярче румяной зари и спрашивали у принца: — А нет ли…       И хотя они даже не успевали сказать, что им нужно, Се Лянь немедля прерывал их речи: — Нет!       Наконец, толпа народа еле-еле схлынула, только теперь стол для подношений оказался завален фруктами и дынями, овощами, даже рисом, лапшой и другими продуктами. Что ни говори, а все-таки неплохое подношение. Прину принялся выметать наружу всяческий мусор, оставшийся после прихожан. Сань Лан и Чжу Сюэ вместе с ним вышели из монастыря и юноша произнес: —Неплохой улов.       Се Лянь, не отвлекаясь от подметания, заметил: — В обычной ситуации еще полмесяца никто бы даже не заглянул сюда. Чжу Сюэ спросил: — Разве?       Се Лянь глянул на них и с улыбкой сказал: — Видимо, я просто зацепился за вашу удачу, Сань Лан и Чжу Сюэ.       С этими словами принц вспомнил, что собирался заменить занавеску на двери, поэтому достал из рукава новую и повесил в проеме. Отступив на пару шагов назад, чтобы ее разглядеть,оба заметили,что Сань Лан остановился рядом. Принц повернулся к нему и спросил: —Что-то не так?       Сань Лан, не отрываясь, смотрел на занавеску с задумчивым видом. Проследив за его взглядом, оба обнаружили, что юноша смотрит на заклятия, изображенные на занавеске. Талисман этот принц нарисовал на скорую руку, заклятия на нем теснились в несколько слоев друг на друге, распространяя довольно серьезную защитную ауру. Талисман предназначался для отпугивания нечистых сил, мог предотвратить вторжение демонических тварей из внешнего мира. Однако вполне возможно, что надписи также притягивали неудачи, поскольку были выполнены лично рукой Его Высочеством, но пока это выяснить не представлялось возможным. И раз уж двери в монастыре не имелось, принц все же решил нарисовать на занавеске талисман, для пущей сохранности. Теперь же, увидев, как юноша неподвижно застыл прямо перед талисманом, Чжу Сюэ и Се Лянь ощутилт, как дрогнули их сердца, и позвали: — Сань Лан?       Неужели это талисман преграждал ему путь, не позволяя переступить порог монастыря?       Сань Лан взглянул на принца, улыбнулся и ответил: — Я ненадолго отлучусь.       Легко обронив эту фразу, юноша немедля развернулся и ушел. Чжу Сюэ и принц вошли уже в двоëм в монастырь. Хотя им и следовала спросить, причину его ухода, но что подсказывала — что это не последняя их встреча и они ещë увидятся.       Зайдя в монастырь принц, начал рытся в куче барахла, которое они вчера собрали шатаясь по улицам посëлка. Чжу Сюэ : — Гэгэ, ты что ищешь?       Принц, казалась что только щас обратил вниманте на то как Чжу Сюж к нему оброяется, но это не вызвало неприязнь, напротив это вызволо некий оклик в душе Се Ляня. Принц произнëм: — Да, ищу что в чем можно было чтото приготовить, а ещë кухоные принодлежности, ни кто из нас не ел со вчерашнего дня и следовала бы таким образам восполнить силы. – проговаривая это принц нашол, котелок и куханые ножи. Набрав в котелок воды из колодца,они принялис за дело.       Прошло около получаса, когда снаружи монастыря Водных Каштанов все-таки послышался звук шагов. Шаг был неспешным, но и не прогулочным; едва услышав этот звук, можно было легко представить юношу, вольготно выхаживающего по дороге к монастырю.       К тому времени овощи уже превратились в два блюда,еда выгляди вполне себе приемлимо, отставая их на стол, они вышели на улицу и, как ожидал, снова увидели Сань Лана.       Юноша стоял снаружи и, вероятно, от того, что солнце пекло слишком сильно, снял верхнюю красную рубаху и небрежно повязал ее на поясе. Сверху осталась лишь легкая белая сорочка, рукава которой юноша закатал, всем своим видом выражая любовь к чистоте. Одной ногой наступив на прямоугольную доску, в левой руке он крутил меч для рубки хвороста. Наверное, позаимствовал у какого-нибудь местного жителя. С виду меч казался притупленным и тяжелым, но при этом в руках юноши порхал легко и быстро, даже, кажется, сделался остро заточенным, время от времени откалывая щепки от доски, словно снимая шкуру. Мельком заметив, что принц и небожитель вышели из монастыря, Сань Лан объяснил: — Хочу кое-что смастерить.       Подойдя по ближе они увидели, что юноша, оказывается, мастерит новую дверь. К тому же, точно по размеру, аккуратную и красивую, с гладкой поверхностью, весьма искусной работы. Поскольку юноша был выходцем не изпростолюдин, Из-за внешнего вида юноши, можно было посчитать, что юноша совершенный невежда во всем, что касается работы руками. Оказалось же, что юноша справляется с таким нелегким делом вполне проворно, поэтому принц произнес: — Спасибо тебе за помощь, Сань Лан.       Сань Лан лишь улыбнулся, ни слова не сказав в ответ. Отбросив меч для хвороста в сторону, он установил дверь на место, постучал в нее и обратился к Се Ляню: — Если уж ты собрался рисовать талисман, рисуй сразу на двери, так ведь намного лучше, не находишь?       Договорив, юноша, как ни в чем не бывало, приподнял занавеску и вошел внутрь.       По всей видимости, суровые заклинания на занавеске совершенно не возымели на юношу устрашающего действия, Сань Лан абсолютно не обратил на них внимания.       Принц закрыл новую дверь, потом не сдержался и открыл снова, потом закрыл, опять открыл, закрыл, и подумал, что дверь и впрямь отличная.Чжу Сюэ легонько дотронулся до руки принц, приц ещë бы продолжил открывать и закрывать дверь если бы не это прикосновение...Сань Лан тем временем уже уселся внутри. Принц брасил развлекаться с дверью, вынул тарелку маньтоу, подаренных утром селянами, и поставил на стол и сел, так как побоялся давать приготовленую ими еду...       Сань Лан, посмотрев на маньтоу, не обронил ни слова, лишь тихонько усмехнулся, словно что-то разглядел. Чжу Сюэ зашёл в монастырь следом за принцем и налил две чашки воды и уже собирался сам сесть к столу, как вдруг заметил на предплечье Сань Лана под закатанным рукавом рубашки вытатуированную иероглифическую надпись, весьма странную на вид. Сань Лан, заметив его взгляд, опустил рукав и с улыбкой пояснил: — В детстве наколол.       Раз уж юноша скрыл надпись, значит, говорить о ней не собирался. Значит и спрашивать не стоит Чжу Сюэ сразу это понял. Сев за стол, небожитель поднял взгляд и его же взгляд зацепилися за картину, написанную юношей, и Чжу Сюэ поинтересовался: — Сань Лан, неужели кто-то из твоей семьи научил тебя рисовать, просто картина вышла сталь замечательной, что... -тут он задумался на толику, -... не верится       Сань Лан, несколько раз проткнув палочками маньтоу, ответил: — Никто из семьи, меня не учил. Я рисовал для собственного удовольствия... Принц спросил следущее : — Но как же ты научился писать даже картину «Наследного принца Сяньлэ под маской бога»? Сань Лан с улыбкой ответил: — Вы разве не сказали, что мне известно все на свете? Конечно, я знаю и как нарисовать его портрет.       Ответ звучал весьма нахально, но все же тон юноши остался простодушным и открытым, словно его совершенно не беспокоили их подозрения и он не боялся неудобных вопросов. Больше не он ни принц не чего не спросили. Внезапно снаружи вновь послышался шум и гам. Всё троя, не сговариваясь, подняли взгляд друг на друга. Кто-то затарабанил в дверь с криком: —Святой! Ох, беда, Святой, на помощь!       Принц, открыв дверь, увидел толпу народа, которая стояла, образовав круг. Староста деревни, заметив принца, обрадовано заголосил: — Святой! Этот человек, кажется, при смерти! Скорее же, спаси его!       Услышав, что кто-то при смерти,принц торопливо подошел разузнать, в чем дело. Оказалось, что толпа окружила монаха, нечесаного, неумытого, да еще с ног до головы покрытого желтым песком. Одежды его были изодраны, а подошвы башмаков стерты до дыр, словно он много дней провел в бегах, а сейчас, не выдержав усталости, свалился без сознания, тут жители деревни его и подобрали. Принц произнес: — Не о чем беспокоиться, он еще жив. Наклонившись к бедняге, принц нажал на несколько точек на его теле, попутно замечая при нем немало предметов, таких как восьмиугольный гадательный диск и стальной меч, которые являлись действующими артефактами. Видимо, незнакомец — не просто странствующий путник... Совсем скоро монах, наконец, постепенно пришел в себя и хрипло проговорил: — Что это за место?.. Местные ответили ему: — Это деревня Водных Каштанов! Монах забормотал: — Выбрался… Я выбрался… Наконец, удалось сбежать…       Оглядевшись по сторонам, он вдруг распахнул глаза и в страхе заголосил: — Спаси… спасите, помогите!       Принц обратился к монаху, не чуть не удевлëный его реакцией: —Уважаемый друг, что же все-таки с вами произошло, кого нужно спасти, в чем дело? Не переживайте так, спокойно все расскажите.       Жители деревни поддержали: — Ага, бояться не надо, наш местный Святой уж точно поможет тебе уладить любое дело! Се Лянь: «???»       Односельчанам ни разу не приходилось видеть, применял ли принц какие-либо чудесные силы, но, тем не менее, они действительно считали его живым божеством, так что Его Васочество даже не знал, что на это ответить, про себя подумав: «Я бы ни в коем случае не стал обещать уладить любое дело». Затем принц задал монаху вподумав: — Откуда ты держишь свой путь? Монах проговорил: — Я… Я пришел из Крепости Баньюэ!       Люди вокруг, услышав его ответ, стали непонимающе переглядываться. «Где она находится, эта Крепость Баньюэ?» «Никогда не слышал ничего подобного!» Принц же произнес: — Но Крепость Баньюэ располагается на северо-западе, весьма далеко от здешних краев. Как же ты добрался сюда? Монах ответил: — Я… Я с огромным трудом выбрался оттуда. Речь его звучала сбивчиво, настрой был       крайне неспокойным. В подобной ситуации, чем больше кругом зевак, тем сложнее говорить, язык незнакомца заплетался, он даже расслышать принца не мог, не то что ему ответить, поэтому он решил: — Давай войдем внутрь и там поговорим.       Он помог монаху подняться и повел его в монастырь, через плечо обратившись к жителям деревни: — Прошу всех возвращаться по домам, не нужно здесь толпиться.       Но люди никак не унимались: «Святой, но что же с ним случилось?», «Да, что с ним такое?», «Если помощь нужна, так мы всей деревней поможем!»       Однако, чем сильнее они распалялись, тем меньше помощи от них можно было ожидать. Принцу ничего другого не оставалось, как понизить голос и опасливо проговорить: — Он… возможно, одержим.       Его слова повергли жителей в ужас. Еще одержимого в их деревне не хватало! Лучше уж на него не глядеть, а поскорее разойтись по домам.Принц, вошëл в монастырь с непонятной для небожителя смесью имоций и с монахом под руку, Чжу Сюэ хотят уже спросить в чем дело, ведь монах покозался ему не так просто.. Сань Лан ,как и нобожитель все еще сидел за столом , и поигрывал палочками для еды. Взгляд был юноши тоже ярко сверкнул интересом при виде монаха, и Се Лянь ответил: — Все в порядке, не отвлекайтесь от еды.       Усадив монаха, принц встал перед ним и продолжил разговор: —Уважаемый друг, я — хозяин местного монастыря, можно считать, тоже заклинатель, как и ты. Не стоит волноваться, можешь рассказать все, что тебя беспокоит. Возможно, если я в чем-то могу тебе помочь, то сделаю все, что в моих силах. Так что же случилось в Крепости Баньюэ?       Монах несколько раз тяжело вздохнул, словно, оказавшись в месте, где людей поменьше, да еще услышав слова утешения, наконец, смог успокоиться. Он спросил принца: — Ты разве никогда не слышал о ней? Принц ответил: — Почему же, слышал. Крепость Баньюэ построена посреди оазиса в пустыне. Ночью виды там исключительно прекрасные, из-за одного такого ночного пейзажа это место и получило свое название. Монах запричитал: — Оазис? Прекрасные пейзажи? Да ведь это все дела двухсотлетней давности, а теперь для Крепости сойдет название Баньмин — отнимающая половину жизней! Принц на миг застыл в растерянности. — В каком смысле?       Лицо монаха сделалось бледным, бледным до ужаса, он заговорил: — Все потому, что кто бы ни проводил через нее свои караваны, половина путников исчезает без следа, это ли не истинная «Крепость, отнимающая половину жизней»?       Об этом прину и впрямь не слышал. Поэтому спросил: —Кто это сказал? Монах завопил: «Да никто этого не говорил, я видел своими глазами!» Приподнявшись, он добавил: «Один торговый караван намеревался пройти через Крепость, однако, памятуя о недоброй славе того места, купцы попросили всех учеников нашего монастыря заклинателей сопроводить их в качестве охраны, в итоге…» В голосе его послышались горечь и негодование, «В итоге из того похода вернулся лишь я один!»       Се Лянь поднял руку, давая знак монаху, чтобы тот сел обратно и не волновался, и спросил: —Сколько человек участвовало в походе?       Монах ответствовал: «Весь наш монастырь, да еще торговцы, примерно… более шестидесяти человек!»       Более шестидесяти человек. Демоница Сюань Цзи за сотню лет похищения невест, согласно окончательным подсчетам дворца Линвэнь, погубила не более двух сотен. Ну а если верить словам этого человека, подобные пропажи караванов продолжаются уже больше ста лет, и в том случае, если каждый раз исчезает такое количество народа, то, складывая всё вместе, невозможно не задуматься. Тут не ожидал подал голос Чжу Сюэ: — С какой поры Крепость Баньюэ превратилась в… «отнимающую половину жизней»? Монах ответил: —Где-то… сто пятьдесят лет назад, с тех пор, как то место превратилось во владения чародея».       Следовало бы еще расспросить его подробнее о том, с какой напастью он и остальные путники столкнулись в том походе, и о каком «чародее» говорит незнакомец, вот только с каждым его словом смутное ощущение того ,что здесь что-то не так. Неожиданно раздался голос Сань Лана. Он спросил: —Так ты всю дорогу бежал сюда из Крепости Баньюэ? Монах воскликнул: —Да, эх! Чудом в живых остался.       Сань Лан на это лишь хмыкнул и больше ничего не спросил. Однако хватило и одного его вопроса, чтобы оба поняли, что здесь не так. Чжу Сюэ встал со своего места с чашкой воды и стал говорить подходя: —Раз вы дядюшка бежали всю дорогу, вас наверняка мучает жажда.       Монах застыл. Чжу Сюэ уже поставив перед ним чашку : —Не стесняйтесь, пейте у нас ещë есть вода.       Монах взглянул на чашку, и в его взгляде на короткий миг мелькнуло сомнение. Принц и небожитель же стояли неподалёку, опустив руки , в молчаливом ожидании.       Раз уж монах пришел пешком с северо-запада, да к тому же торопился спастись от смерти, наверняка его мучила жажда и ужасный голод, а судя по его виду, навряд ли в дороге он находил свободную минуту, чтобы поесть и утолить жажду.       И все же, едва он очнулся, как сразу же заговорил с ними, и говорил довольно долго, ни разу не обмолвившись просьбой о еде или питье. Когда монах оказался в монастыре, прямо перед ломящимся от разнообразных яств столом, в его взгляде не мелькнуло и намека на жажду или голод, он даже не взглянул в сторону кушаний.       Поведение действительно странное для живого человека. Под пристальным вниманием присутствующих в комнате монах взял чашу с водой, слегка сгорбился и медленно начал пить. Тем не менее, судя по его виду, вода вовсе не явилась для монаха благодатным дождём после засухи, даже наоборот — пил он неуверенно, будто остерегаясь чего-то. Пока монах утолял жажду, оба услышали отчетливое «бульк», «бульк», словно вода лилась в пустой сосуд. Истина в голове моментально прояснилась окончательно. Принц схватил монаха за руку и произнёс: — Хватит.       Тот в нерешительности воззрился на принца, рука его дрогнула. Чжу Сюэ стоя чуть поодаль: —Зачем продолжать если ведь нет никакого толка от питья, верно?       Монах изменился в лице, другая его рука метнулась к стальному мечу на поясе, остриё которого немедленно направилось на принца. Чжу Сюэ хотел было сдвинулся с места но принц подал ему знак говорящий ,«что всë под контролем».Се Лянь не сдвинулся с места, лишь взмахнул плоской ладонью — «цзынь!» — и с лёгкостью отбил лезвие меча. Монах, осознав, что противник всё ещё крепко держит его за руку, дёрнулся прочь, сжав зубы. Принц лишь ощутил, как рука монаха внезапно сморщилась, словно кожаный мяч, из которого выпустили воздух, и с шипящим свистом легко выскользнула из ладони. Едва монаху удалось высвободить руку, он тут же рванулся к двери. Однако принц не спешил бросаться вдогонку. В месте, где никакая нечистая сила извне не могла вмешаться, пусть даже монах отбежит на десять чжанов, Жое все равно настигнет его и притащит обратно. Однако, к великой неожиданности обоих , стоило принцу приподнять запястье, как мимо него пролетело что-то невероятно быстрое, резким свистом прорезая воздух.        Будто бы кто-то выпустил стрелу из-за спины принца и пригвоздил монаха к двери, продырявив ему живот. Присмотревшись стало , понятнь, что это оказалась палочка для еды.       Обернувшись, оба увидели, как Сань Лан спокойно, без излишней суматохи поднимается из-за стола. Юноша прошёл мимо обоих, выдернул палочку из тела беглеца и помахал ею перед ними со словами: — Испачкалась. Придется выбросить. Ну а монах, получив столь серьёзное ранение, не издал ни единого стона, лишь беззвучно сполз по двери на пол. Из его живота с бульканьем потекла не кровь, но чистая вода.       Ровно столько, сколько было в чаше, которую он только что выпил. Они склонились над монахом, Принц тронул его живот в месте раны и ощутил, что отверстие напоминает дыру в надутом мяче: при нажатии из него толчками выходит холодный воздух. С «телом» монаха тем временем произошли кое-какие изменения. Только что на вид он казался крепким мужчиной, теперь же словно уменьшился в размере, его лицо и все конечности заметно усохли и до сих пор продолжали сжиматься. Теперь монах больше походил на сморщенного старика. Се Лянь заключил: — Пустой сосуд.       Некоторые твари мира демонов не способны своими силами создать идеальное человеческое тело, поэтому они придумали иной способ: создание пустого сосуда.       Из весьма реалистичных материалов демоны тщательно выкраивали фальшивое человеческое тело. Такой сосуд часто создавался по образу определённого живого человека, а иногда и вовсе делался прямо из человеческого тела. Естественно, в таком случае и линии на ладонях и пальцах, и кончики волос идеально соответствовали образцу, без малейшего изъяна. Кроме того, подобный сосуд, если внутри него не обитала сущность хозяина, не распространял вокруг себя демоническую Ци, а значит, не боялся никаких талисманов, отпугивающих нечисть. Именно поэтому талисман на двери монастыря не смог задержать монаха от проникновения внутрь. Однако подобные сосуды всегда очень легко распознать, поскольку это всего лишь пустая марионетка. Если её хозяин не надел это обличье на себя, сосуд мог действовать лишь согласно его приказу. Сам приказ не должен звучать слишком сложно; лучше всего, чтобы это было какое-то простое, повторяющееся и заранее спланированное действие. Поэтому выражение лица и реакция марионеток часто слегка заторможены, не как у живого человека. К примеру, они непрестанно повторяют какую-то определённую фразу, совершают конкретное действие, либо разговаривают сами с собой, отвечая совсем не то, о чём их спросили. Стоит поговорить с кем-то подольше — и марионетка выдаст себя. Однако у них имелся ещё более практичный способ распознать пустой сосуд: нужно всего лишь заставить его выпить воды или что-нибудь съесть. Ведь внутри сосуд пустой, внутренних органов у него нет. Проглатывая что-то, он может сравниться с пустой посудой, при наполнении которой отчётливо слышится соответствующий звук, совсем не тот, что издают живые люди во время еды или питья.       Тело монаха окончательно «сдулось», от него практически осталась лишь мягкая обвисшая шкура. Сань Лан ещё пару раз потыкал его бамбуковой палочкой для еды, отбросил орудие в сторону и заключил: — Весьма интересный сосуд.       Принц и небожитель понимали, о чём говорит юноша. Понаблюдав за манерой поведения и выражением лица монаха, троëм они убедились, что он не просто был «как настоящий». На вид монах и являлся совершенно обыкновенным живым человеком, довольно ловко отвечающим на заданные вопросы. Его хозяин определённо обладал поразительной магической силой. Се Лянь, бросив взгляд на Сань Лана, произнёс: — Видимо, Сань Лан довольно много знает даже о таком необычном искусстве перевоплощения. Сань Лан улыбнулся. — Не так уж много.       Пустой сосуд специально явился к принцу на порог, чтобы рассказать ему о происшествии в Крепости Баньюэ. Не важно, правдивы эти сведения или нет, их целью было заставить его отправиться туда.        Дабы получить разъяснение, придётся связаться с сетью духовного общения небожителей. Принц на пальцах высчитал, что оставшейся духовной силы ему ещё хватит на пару-тройку использований, поэтому произнес пароль и присоединился к духовной сети. Внутри оказалось на удивление оживлённо, что случалось крайне редко. Шумиха явно началась не из-за обсуждения каких-то важных служебных дел. Кажется, небожители играли в какую-то игру, вся сеть наполнялась их безудержным смехом. Принц как раз пытался справиться с потрясением от услышанного, когда раздался голос Линвэнь: — Ваше Высочество, вы вернулись? Как прошли эти несколько дней, что вы находитесь внизу? Принц ответил: — Вполне сносно. А что здесь такое происходит? Чему все так радуются? Линвэнь ответила: — Вернулся Его Превосходительство Повелитель Ветров, и как раз сейчас он раздает добродетели. Не хотите ли поучаствовать в раздаче, заполучить и себе парочку, Ваше Высочество? И действительно, до принца донеслись уже охрипшие от криков голоса нескольких небожителей внутри духовной сети: — Сто добродетелей! Я получил целую сотню! — Почему же мне досталась всего одна… — Тысяча! Тысяча! А-а-а! Покорнейше благодарю, о, Повелитель Ветров!!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха…        Принц сустава себя не комфортно решил более не слушать разговоры небожителей и, памятуя о деле, за которым явился, задал вопрос на всю духовную сеть: — Уважаемые господа, известно ли вам о таком месте как Крепость Баньюэ?       После вопроса принца в духовной сети общения, где только что царил шум и гам от оживленной битвы за добродетели, повисла тишина. Принц вновь расстроился.       Принц уже смирился с тем, что когда он посылал остальным небожителям короткие четверостишья и секреты сохранения здоровья, все замолкали. Ведь больше никто не отправлял такое в духовную сеть. Возможно, поступая подобным образом, принц действительно не очень-то вписывался в коллектив. Однако здесь можно было часто услышать вопросы касаемо важных служебных дел, к примеру: не знаете ли вы такого-то демона, насколько он силён? К чьим владениям относится такая-то местность, не могли бы вы оказать помощь? В таких случаях каждый мог высказать свою точку зрения, кто-то помогал советом, кто-то обещал разузнать подробнее и сообщить позже. Вопрос Се Ляня о Крепости Баньюэ вполне походил на служебный запрос и вовсе не содержал в себе информации, которая могла бы наслать на духовную сеть мертвую тишину, как это обыкновенно случалось, стоило принцу открыть рот.       Спустя некоторое время кто-то вдруг снова заорал: — Повелитель Ветров выбросил в духовную сеть сто тысяч добродетелей!!! Духовная сеть в один момент ожила, небожители отправились собирать добродетели, и никто даже не подумал ответить на вопрос принца. Се Лянь понял, что, возможно, здесь всё не так просто, и в сети духовного общения ответов ему не добиться. Заодно ему в голову пришла мысль, что этот самый Повелитель Ветров и впрямь живёт на широкую ногу: одним махом подарил кому-то сто тысяч добродетелей. Вот так лихой поступок! Принц уже собирался выйти прочь, как вдруг Линвэнь отправила ему личное послание. — Ваше Высочество, почему вы вдруг спросили о Крепости Баньюэ? Принц рассказал ей о пустом сосуде, заявившемся к нему на порог, и добавил: — Марионетка притворилась чудом уцелевшим беглецом из Крепости Баньюэ, наверняка преследуя какую-то цель. Мне не известно, правдивы ли её слова, поэтому я решил спросить об этом здесь. Что не так с этим местом? Линвэнь, помолчав с минуту, произнесла: — Ваше Высочество, я вас очень прошу, не нужно влезать в это дело.       Принц в какой-то степени ожидал подобных слов. В противном случае незаинтересованность небожителей в истории с Крепостью Баньюэ на протяжении ста пятидесяти лет выглядела весьма подозрительно. Стоило же ему спросить, как весь пантеон богов погрузился в молчание. Принц, проигнорировав предостережение, продолжил задавать вопросы: — Всякий раз, когда путники проходят через Крепость Баньюэ, половина бесследно исчезает, это правда? Линвэнь очень долго молчала, прежде чем ответить: — Никто не станет посвящать вас в детали данного вопроса. Принц услышал осмотрительность в её ответе, словно она обдумывала каждое слово. Наверняка, продолжив спрашивать Линвэнь, он тем самым создаст ей проблемы. Поэтому принц произнёс: — Хорошо, я всё понял. Если тебе неудобно, можешь мне ничего не рассказывать. Считай, что мы никогда не обсуждали эту тему. Принц вышел из сети духовного общения, отключив от неё сознание,к тому маменту как принц очнулся фальшивой шкуры уже и видео небыло, она была убрана от двери подальше. Помолчав минуту, Се Лянь поднял взгляд и обратился к юноше и небожителю: — Сань Лан и Чжу Сюэ боюсь, мне придется отправиться в дальний путь. Тон Линвэнь ясно дал понять принцу, что дело весьма запутанное. Но раз уж эта пустышка сама пришла к нему, значит, кто-то хотел обманом завлечь принца в Крепость Баньюэ, и наверняка ничего хорошего его там не ожидало. Чжу Сюэ в ответ: —Гэгэ, я пойду с вами... Сань Лан же ответствовал: — Прекрасно, гэгэ,Сюэ-гэ . Если вы не против, я отправлюсь с вами. Се Лянь удивленно спросил: — Путь не близкий, песчаные бури перенести нелегко, да и зачем вам идти со мной? Чжу Сюэ не чего не ответил лишь поджал губы. Сань Лан с улыбкой поинтересовался в ответ: — Вы хотите узнать историю чародея из Крепости Баньюэ? Принц замолчал на полуслове и спросил: — И это тебе известно? Чжу Сюэ же будто пытаясь, что-то вспомнить: —...Чародей БаньЮэ. Сань Лан скрестил руки на груди и неспешно произнёс: — Крепость Баньюэ изначально вовсе не называли крепостью, ведь две сотни лет назад именно там располагалось древнее государство Баньюэ. — Он слегка выпрямился, глаза его сверкнули звездами. — А чародей Баньюэ — это…       Принц и небожитель собирались уже присесть,чтобы внимательно послушать, как вдруг снаружи раздался стук в дверь.