Костяная Бабочка

      Демонесса в женском обличии, с овальным лицом и бровями вразлет, и в самом деле отличалась исключительной красотой. Ее природная привлекательность заключалась также в определенной доле отваги; вот только теперь эту красоту застилала тьма, словно после долгого пребывания в темном и тесном месте, откуда не видно даже неба. Женщина стояла на коленях, потому платье под ними было стерто и порвано в клочья. Не удивительно, что люди, увидев ее, начали шептаться об этом.       Се Лянь и Чжу Сюэ некоторое время спокойно смотрели ей в глаза, а затем принц спросил: «Сюань Цзи?»       Кажется, многие и многие годы никто не называл ее по имени. Прошло немало времени, прежде чем застоявшаяся злость и обида чуть рассеялись с лица женщины-демона, а в глазах ее на мгновение сверкнул луч света.       Она спросила: «Это он отправил тебя за мной?..»       Не сложно было догадался, что «им» был не кто иной, как Генерал Пэй.       Сюань Цзи тут же поспешила задать следующий вопрос: «А что же он сам? Почему он не пришел лично встретиться со мной?»       Страсть, которую она вкладывала в каждое слово, и надежда, с которой звучал ее голос, заставили обоих почувствовать, что сейчас не подходящий момент говорить «нет». Увидев, что никто не ответил на еë вопрос, Сюань Цзи резко села на землю.       Она прислонилась спиной к статуе Бога Войны, от которой так и веяло красотой и решительностью, подол ярко-красного платья расстелился по земле, напоминая огромный бутон кровавого цветка, волосы рассыпались по плечам, а лицо исказилось горьким страданием, словно она испытывала страшные муки. «Почему он не приходит повидаться со мной?..»       На этот вопрос опять же оба небожителя не знал ответа, ему оставалось лишь хранить молчание. Сюань Цзи подняла глаза на статую и со скорбью в голосе произнесла: «Ах, мой ненаглядный Пэй, ради тебя я предала свою страну, отказалась от всего, стала такой, так почему же ты не приходишь встретиться со мной?»       Она обеими руками схватилась за волосы и вновь задала вопрос: «Неужели твое сердце создано из камня?»       Чжу Сюэ слушал еë, но начал размышлять про себя:только что Сюань Цзи призналась, что ради своего Генерала Пэя предала родную страну; что она имела веду? Что Гнерал Мингуан воспользовался их отношениями в корысных целях войны? Так же Сюань Цзи сказала,что ради Генерала Пэя стала такой. Как она могла получить таки увечия на войне? Нет, это не возможно если ты генерал, значит ноги были сломаны позже и опять же связано с Мингуаном.Стало ли поводом что Генерал Мингуан ей воспользовался еë чувствами, чтобы темная энергия всецело поглотила ее?       Здесь явно, что то не сходится так думалось Чжу Сюэ, но из-за не осведомлены она не знала чего не хватает и продолжала размышления в столь вульгарном ключе.Неожиданно снаружи раздался пронзительный крик девушки: «Помогите! Помогите же!»       Се Лянь, Чжу Сюэ и Сюань Цзи       одновременно повернулись к окну, увидев, что за пределами белого круга ленты Жое кто-то тащит прочь юношу в бинтах, а Сяоин крепко вцепилась в ногу «похитителя» и не желает отпускать. Злоумышленником был ни кто иной, как Сяо Пэн, который тут же разразился ругательствами: «Пошла прочь! Глупая бесполезная дрянь, что мы будем делать, если на твои крики прибежит этот демон в женском обличии?»       Сяоин громко закричала: «Прибежит, значит прибежит, ты еще страшнее нее! Я… Я лучше встречусь с демоном!»       Оказалось, что Сяо Пэн, все-таки очнулся; увидев мертвых невест, бродящих вокруг в поисках жертвы, и подпрыгнув поначалу от испуга, Сяо Пэн вскоре заметил, что они не видят его, и тут же осмелел. Вновь потакая низменным желаниям и пользуясь тем, что остальные не смеют пошевелиться, он схватил юношу в бинтах и потащил его за собой с горы, намереваясь в одиночку заполучить обещанное вознаграждение. Сяо Пэна не волновало, являлся ли юноша настоящим злым духом новобрачного, ведь под горой все равно ходили слухи, что это он и есть, а значит, так тому и быть. Однако Сяоин неожиданно для него бросилась следом и начала громко кричать и звать на помощь, чем потревожила невест, что бродили вокруг, и Сюань Цзи в храме. Чжу Сюэ, вновь приметив грубияна Сяо Пэна, подумал, что стоило ему так вдарит, да так чтоб не то чтоб встать, но и придти в себя не мог по меньшей мере три дня.       Принц закричал: «А ну, вернись в круг!»       Сяо Пэн, обнаружив приближающийся черный туман, поспешно рванулся обратно; но поскольку одной рукой он тащил юношу в бинтах, а за ногу его схватила Сяоин, шаги Сяо Пэна замедлились, и черный туман окружил его: подлец попался в руки Сюань Цзи.       Обернувшись, Сяо Пэн увидел женщину с развевающимися волосами, окруженную всплесками ауры зла и энергии Инь, но ведь это и была та прекрасная невеста, которую он гладил по щеке!       Только сейчас Сяо Пэна прошиб настоящий страх. Он истошно заорал, Сюань Цзи же, согнув пальцы, запустила их ему за голову и одним движением выдрала череп Сяо Пэна из-под толстой кожи головы.       Вырванный ею череп, не успев остыть, все еще разевал челюсть и продолжал кричать: «Аааа!!!..»       Неистово вопили и перепуганные до смерти люди внутри круга: «Аааа!!!..»       Перепуганная Сяоин, не переставая отчаянно кричать, все же втащила юношу в бинтах обратно в круг; едва Сюань Цзи вознамерилась протянуть свои пальцы к ним,Чжу Сюэ в одночастье оказался перед ней: «Генерал, прекратите эти смертоубийства».       Она обратилась к женщине по званию, чтобы напомнить, что та когда-то тоже шла в атаку на поле боя, была отважной героиней, защитницей своего государства. Сюань Цзи сжала ладонь и одним усилием раздробила истошно кричащий череп на осколки. На прекрасном лице, исказившемся почти до неузнаваемости, появилась холодная усмешка: «Он просто не решается показаться мне на глаза, ведь так?»       Было не ясно, что следует ответить, она уже хотела соврать, что усмерить еë.Но Сюань Цзи, как оказалось, вовсе не требовался еë ответ. Она громко захохотала, резко развернулась к статуе, ткнула в нее пальцем и проговорила: «Я жгла твои храмы, творила бесчинства на твоей земле! Лишь ради твоего единственного взгляда! Я столько лет ждала тебя!»       Словно завороженная, она долго смотрела на статую Бога Войны, затем вдруг подпрыгнула, повисла на его шее и, будто умалишенная, начала раскачиваться из стороны в сторону, приговаривая: «Ты все-таки не решаешься прийти ко мне; может быть, ты и сам понимаешь, что виноват передо мной? Взгляни на мои ноги! Взгляни, что со мной стало! Все это ради тебя, ради тебя! Неужели твое сердце — черствый камень?»       Се Лянь и Чжу Сю, будучи посторонними человеком, вовсе не желали судить, кто из них прав, а кто виноват.       Сяоин, вернув юношу в бинтах обратно в круг, теперь, наблюдая за происходящим, взволнованным голосом тихонько позвала: «Юнная госпожа…» Чжу Сюэ выдала улыбку, чтоб успокоить девушку; и тут неожиданно Сюань Цзи, при виде еë улыбки моментально изменившись в лице, резко спрыгнула со статуи и набросилась на небожителя: «Не желаешь смотреть на меня, выбираешь всех этих улыбчивых девушек?! Так я дам тебе вдоволь насмотреться!»       Она налетела на Чжу Сюэ, но слова эти, безусловно, предназначались Генералу Пэю. Было видно что Сюань Дзи движит зависить, поскольку сама она не может выйти за любимого человека. В своих беспорядочных рассуждениях Сюань Цзи выстроила цепочку от генерала, любителя улыбчивых девушек, к невестам, готовящимся выйти за возлюбленного. Не удивительно, что она сожгла все храмы Мингуана под горой; Сюань Цзи попросту не могла смириться с мыслью, что ежедневно храм посещают множество других женщин, и ей приходится делить с ними божественную статую Генерала Пэя.Невзирая на сломанные ноги, она двигалась с нечеловеческой скоростью, и даже после удара ленты Жое в Сюань Цзи осталось столько сил, что она повалила Чжу Сюэ на землю и намертво вцепилась в его шею, так что вырваться из этих лап не представлялось возможным. Принц хотел помочь Чжу Сюэ при помощи Жое, как вдруг раздался громкий вопль: «Аааааа!..»       Сяоин, увидев, как женщина-демон напалана Сюэ , подняла с земли увесистую палку и бросилась в атаку, истошно вопя, словно крики прибавляли ей смелости. Сюань Цзи даже не пришлось применять силу: она лишь обернулась и бросила на девушку такой злобный взгляд, что та, не успев приблизиться, отлетела прочь на несколько чжанов, в полете перевернулась вниз головой и тяжело ударилась о землю!       С хриплым криком к ней в тот же миг бросился юноша в бинтах, Чжу Сюэ без понимания произошедшего приподнялась с земли и тут же ощутила холод на затылке: Сюань Цзи протянула к еë голове пять растопыренных пальцев, кажется, собираясь сделать с ней то же самое, что и с Сяо Пэном.Принц действовал молноиносно,подойдя к ней со спины правой рукой резко схватил ее за запястье и выкрикнул: «Путы!»       Послышался шелест, прорезающий воздух, — и белая шелковая лента, послушная приказу принца, десятками изгибов закружиласьвокруг Сюань Цзи, в конце концов, связав ее за шею и заведенные за спину руки. Переломанные ноги не позволили Сюань Цзи увернуться от ленты, с глухим стуком она свалилась на землю и начала кататься из стороны в сторону, пытаясь выбраться из крепких пут, но тем самым лишь затягивала их все сильнее и сильнее. Избежав смертельной опасности, даже не успела выдохнуть: первым делом они с принцом бросились к Сяоин, лежащей на земле.       Лишившись защиты Жое, толпа все еще не решалась разбегаться, но все же несколько смельчаков уже привыкли к слепо хватающим воздух невестам, выбежали из круга и окружили Сяоин. Юноша в бинтах упал на колени рядом с лежащей на животе девушкой, в полнейшей растерянности, беспокойный, словно червяк на раскаленной сковороде.       Никто не решался дотрагиваться до нее; все боялись, что при падении Сяоин могла повредить что-то жизненно важное, и тогда одно лишнее движение усугубило бы положение.Быстрого осмотра девушки, было достаточно чтоб понят что ей уже не помочь.       Будучи знакомыми с Сяоин крайне мало и даже не успев толком с ней пообщаться, даже так они разглядели за этой уродливой внешностью, доброе сердце и столь печальный финал тяготил. Сюань Цзи, должно быть, еще не скоро сможет выпутаться из ленты Жое, чтоб как то улучшит положение Сяонин принц крайне осторожно перевернул девушку на спину.       Увидев залитое кровью лицо Сяоин, толпа вокруг зацокала и вздохнула, выражая сожаление. Девушка, в теле которой еще остался глоток жизни, прошептала: «…Юная госпожа, Молодой господин, я вам помешала…»       Сяоин вовсе не помешала небожителям, но при этом и помощи не оказала никакой. Если бы девушке удалось ударить Сюань Цзи, толку бы от удара не было: ведь разве могла Сяоин проткнуть демона насквозь какой-то палкой? Выходит, ее смерть не стоила и ломаного гроша.       И все же Се Лянь ответил: «Вовсе нет. Ты очень сильно помогла нам; видишь: подбежав, ты отвлекла на себя внимание этой дьяволицы, и, стало быть, выиграла немного времени... »       Тут подключился Чжу Сюэ:«...Чтобы мы смогли остановить еë...Мы должны тебя отблагодарить. Вот только, не поступай так безрассудно в следующий раз даже если хочишь помочь...»       Сяоин вымученно улыбнулась. «Эх… Молодой господин, юнная госпожа, не стоит меня успокаивать, я ведь знаю, что ни капли не помогла, да и следующего раза уже не будет».       Последняя фраза прозвучала уже совсем невнятно, Сяоин выплюнула кровь изо рта, а вместе с ней несколько сломанных при ударе о землю зубов. Юношу в бинтах от беспокойства начало трясти, он лишь горестно подвывал, но никто не мог понять, что он пытается сказать. Сяоин обратилась к нему: «Тебе больше нельзя воровать еду у жителей под горой; если кто-то заметит, они просто убьют тебя».       Се Лянь заверил ее: «Если он проголодается, пусть найдет меня, я добуду ему поесть».       Глаза Сяоин блеснули, когда она услышала слова принца. «Правда?.. Тогда… тогда я буду тебе очень благодарна…»       Она улыбнулась, затем из ее маленьких глаз вдруг потекли две дорожки слез.       Едва слышно Сяоин проговорила: «Кажется, в этой жизни я ни дня не была счастлива».       Не зная, что на это сказать, принц легонько похлопал ее по руке. Сяоин вздохнула и добавила: «Эх, ну и ладно, может быть, я просто… невезучая от природы».       Слова ее, на самом деле, звучали глупо. Более того, с кривым носом и косыми глазами комично уродливое лицо девушки, залитое кровью и слезами, выглядело тоже довольно глупо.       Сяоин в слезах произнесла: «Но, даже если так, я все-таки… все-таки…»       Не договорив фразу до конца, она перестала дышать. Юноша в бинтах, увидев, что девушка умерла, упал на ее бездыханное тело и тихонько заскулил, его голова прижалась к животу Сяоин; словно потеряв свою опору, он больше не желал подниматься.Принц прикрыл глаза Сяоин рукой.       Неожиданно, прервав печальную сцену, до ее участников донеслись странные звуки колокола.       «Бом!», «Бом!», «Бом!» — когда по воздуху пронеслись три громогласных удара, в то же мгновение у Чжу Сюэ зарябило в глазах.       Его Высочество,вскрикнул: «Это что еще такое?»       Оглядевшись по сторонам, принц и небожитель заметил, что невесты беспорядочно повалились на землю, продолжая при этом вытягивать руки вперед, к небесам. Толпа жителей деревни тоже не смогла устоять на ногах, словно оглушающий звон колокола погрузил их в состояние между сном и явью. Его Высочество приложил руку ко лбу и попытался подняться, да только его ноги подкосились, и принц упал на одно колено. В этот момент Чжу Сюэ подхватил его под локоть; подняв глаза, Се Лянь увидел вернувшесяго Нань Фэна. Оказалось, что невесты, едва очутившись в кровавом лесу, разбежались кто куда, и Нань Фэну пришлось обежать всю гору Юйцзюнь, чтобы схватить их всех до одной, потому он возвратился лишь сейчас. Принц немедленно спросил: «Что это за колокольный звон?»       Нань Фэн ответил: «Не изволь беспокоиться, прибыла подмога».       Последовав за его взглядом, Се Лянь наконец заметил, что перед храмом Мингуана в какой-то момент показалась шеренга солдат.       Лица каждого из воинов, облаченных в доспех, выражали одухотворенную бодрость и грозное величие, а их тела накрывало мягкое волшебное сияние. Перед шеренгой стоял бравый молодой генерал, судя по всему, далеко не простой смертный. Он подошел к Его Высочество с руками, сложенными за спиной, слегка поклонился и поприветствовал его: «Ваше Высочество наследный принц».       Принц не успел и рта открыть, как Чжу Сюэ тихо проговорил принцу: «Это Генерал Пэй».       Взгляд Его Высочества метнулся к лежащей на земле Сюань Цзи, принц кивнул.       Генерал Пэй, увидев Сюань Цзи, произнес: «Дворец Линвэнь прислал нам весть, что истоки происшествия на горе Юйцзюнь имеют отношение к нашему дворцу Мингуана, и потому я немедленно прибыл сюда. Оказывается, это действительно так. Прошу извинить за доставленное беспокойство, Ваше Высочество».       Се Лянь ответил генералу: «И я приношу вам извинения за беспокойство, Генерал Пэй».       Услышав имя, Сюань Цзи, все еще связанная лентой Жое, вскинула голову и взволнованно закричала: «Ненаглядный Пэй, мой ненаглядный Пэй! Это ты? Ты пришел? Ты, наконец, пришел ко мне?»       Лента Жое так скрутила ее, что даже в порыве безумной радости Сюань Цзи удалось лишь встать на колени. Но при виде молодого генерала, растеряв все краски на лице, она заголосила: «Кто ты такой?!»       Принц с Чжу Сюэ уже успели посвятить Нань Фэна в разгадку тайны о злом духе новобрачного,принц услышав вопросы Сяондзи поинтересовался у них : «Разве это не Генерал Пэй? Или она ждала его так долго, что теперь не узнает?»       Нань Фэн ответил: «Это Генерал Пэй. Но не тот, которого она дожидалась».       Принцу ответ покозался странам из-за этого он спросил:«Неужели в Небесных чертогах есть два Генерала Пэя?»       Чжу Сюэ подтвердил догадку Его Высочества : «Верно, их действительно двое.»       Генерал Пэй, так горячо любимый демоном Сюань Цзи, являлся главным божеством храма Мингуана, а тот, кто стоял сейчас перед ними, был божеством второго уровня, точнее, потомком Генерала Пэя. Чтобы разделять обоих генералов при обращении, этого назвали «Младший Генерал Пэй». По правилам в храмах Мингуана поклонялись им обоим, вот только статуя Генерала Пэя, как главного божества, устанавливалась лицом к вратам храма, а статуя младшего генерала стояла позади главной статуи, спиной к входу. Поскольку их связывало кровное родство, на вид генералов воспринимали как родных братьев. «Два вознесшихся в одном храме» — этот случай, если можно так сказать, считался одной из общеизвестных легенд.       Сюань Цзи огляделась, но, так и не найдя среди прибывших солдат того, кого хотела увидеть больше всего на свете, горестно запричитала: «Где же Пэй Мин? Почему он не пришел? Почему он не пришел увидеть меня?»       Младший Генерал Пэй слегка склонил голову и ответил: «У Генерала Пэя неотложные дела».       Сюань Цзи пробормотала: «Неотложные дела?»       Сквозь закрывшие ее лицо волосы поблескивали слезы, катившиеся по щекам плачущей и причитающей Сюань Цзи: «Я ждала его сотни лет, какие дела могут быть столь неотложными? А ведь когда-то, чтобы только увидеться со мной, он мог за одну ночь пересечь полстраны; почему же теперь у него появились неотложные дела? Настолько неотложные, что он даже не может спуститься и взглянуть на меня? В самом деле? Все это ложь!»       Младший Генерал Пэй обратился к ней: «Генерал Сюань Цзи, вы отправитесь с нами».       Двое солдат Мингуана вышли из строя и приблизились к Сюань Цзи, лента мягко слетела с нее, снова намотавшись на запястье принца словно успокаивая еë, Его Высочество тихонько похлопал по ней. Сюань Цзи, на миг застыв в растерянности, позволила двоим солдатам взять себя под руки, затем вдруг начала неистово вырываться и гневно кричать, обращаясь в небеса: «Пэй Мин! Я проклинаю тебя!»       Принц вздрогнул от стол истошного крика.       Младший Генерал Пэй, ничуть не изменившись в лице, лишь произнес: «Простите за это недоразумение».       Сюань Цзи же продолжала кричать, покуда не охрипла: «Я проклинаю тебя, и лучше бы тебе больше никогда и никого не любить, ведь если это случится, тебя сожжет огонь страсти, так же как он сжег меня! Каждую секунду, непрерывно и вечно, он будет жечь тебя, пока не сожжет всего без остатка!»       Младший Генерал Пэй, выслушав ее проклятия, обратился к Се Ляню, Чжу Сюэ и Нань Фэну: «Еще раз прошу прощения за бестактность. Подождите немного». Затем он приложил средний и указательный пальцы к виску, что являлось специальным жестом для запуска духовной связи; наверняка, он сейчас общался с кем-то посредством духовной сети. Спустя мгновение Младший Генерал Пэй ответил кивком, опустил руку, снова завел ее за спину и обратился к Сюань Цзи: «Генерал Пэй приказал мне передать вам: «Этому не бывать».       Сюань Цзи зашлась надрывным криком: «Я проклинаю тебя!!!»       Младший Генерал Пэй поднял руку, делая знак солдатам. «Увести».       Двое солдат схватили обезумевшую Сюань Цзи, не оставляющую попыток вырваться, и потащили ее вниз с горы. Принц спросил: «Младший Генерал Пэй, позвольте узнать, что станет теперь с Генералом Сюань Цзи?»       Младший Генерал Пэй ответил: «Ее ждет заточение под горой».       Заточение под горой означало, что Сюань Цзи придавят одной из самых высоких гор мира людей: данный способ являлся довольно распространенным наказанием для различной нечисти. Его Высочество, секунду поколебавшись, заметил: «Сердце Сюань Цзи наполнено тяжелой темной энергией, она никак не может позабыть, что предала свою страну ради Генерала Пэя, а также то, что из-за него ее ноги оказались сломаны. Боюсь, что ее не удастся удержать надолго заточением под горой».       Младший Генерал Пэй, слегка наклонив голову, поинтересовался: «Это Сюань Цзи сказала вам, что вина за сломанные ноги и предательство страны лежит на Генерале Пэе?»       Прину кивнул. «Она действительно упоминала, что ради Генерала Пэя стала такой, но что произошло на самом деле, мне не известно».       Младший Генерал Пэй начал свой рассказ: «Если Сюань Цзи непременно желает так думать, должен сказать, что в ее словах есть доля правды. Она действительно предала страну ради Генерала Пэя. Но… Принимая во внимание некоторые детали, все обстоит немного иначе, нежели чем может показаться стороннему слушателю. Расставшись с Генералом Пэем и пытаясь его удержать, Сюань Цзи не побоялась добровольно передать ему военные сведения своей страны. Однако Генерал Пэй не пожелал победы без боя и отказался принять доклад».       «…»       Рассказ Младшего Генерала Пэя оказался неожиданностью:они не предпологали, что у фразы «Ради тебя я предала свою страну» окажется подобное объяснение. Тогда у принца возник новый вопрос: «Но в таком случае… Что же означали ее слова о сломанных ради Генерала Пэя ногах?» Младший Генерал Пэй ответил: «Она сама сломала себе ноги».       «…»       Сама сломала себе ноги?       Младший Генерал Пэй, не моргнув и глазом, продолжил: «Генерал Пэй не любил слишком сильных женщин, а Сюань Цзи от природы являлась именно такой — вот истинная причина, по которой его любовь длилась столь недолго. Но Генерал Сюань Цзи не смогла его отпустить и заявила Генералу Пэю, что готова ради него измениться, пожертвовать всем; поэтому она забросила военное дело и даже сломала себе обе ноги. Ведь таким образом Сюань Цзи словно обрубила свои крылья, намертво привязав себя к Генералу Пэю. Он не оставил ее одну, остался рядом и стал заботиться о Сюань Цзи, только вот жениться на ней никак не желал. Заветная мечта Генерала Сюань Цзи не осуществилась, и она со злобы решилась на самоубийство, лишь ради того, чтобы Генерал Пэй страдал и печалился о ней. Но… простите меня за откровенность».       На протяжении всего рассказа Младший Генерал Пэй сохранял вежливое и даже весьма прохладное выражение лица; помолчав немного в конце, он добавил: «Этого не случилось».       Младший Генерал Пэй вновь заговорил: «Трудно понять, кто на самом деле был прав, а кто виноват, и мне это также неизвестно. Я лишь уверен, что если бы Генерал Сюань Цзи смогла отпустить Генерала Пэя, ничего подобного никогда не случилось бы. Ваше Высочество, я вынужден попрощаться с вами».       Се Лянь также поднес руки к груди в качестве жеста прощания. Нань Фэн бросил комментарий вслед Младшему Генералу Пэю: «Вот чудак».       В этой истории постороннему человеку не стоило судить, кто из них был прав, а кто совершил ошибку. Жаль только семнадцать невинно пострадавших невест, да еще паланкины солдат и носильщиков — их гибель была лишь печальным стечением обстоятельств.       Принц вспомнивший о невестах, немедленно развернулся и увидел на земле семнадцать трупов, с которыми случились некоторые изменения, различные по своей природе. Одни превратились в груду белых костей, другие начали разлагаться, распространяя вокруг гнилостный запах, отрезвивший попадавших на землю живых людей.       Вот только не успели люди прийти в себя, как увиденная картина вновь повергла их в ужас.       Воспользовавшись моментом,принц начал заговаривать им зубы, распространяя идеи учения о добре, зле и воздаянии за грехи. Он наказал, чтобы люди, спустившись с горы, хорошенько помолились за погибших невест и нашли способ сообщить их родным о найденных девушках, чтобы те пришли забрать тела. Но ни в коем случае не занимались продажей трупов или другими непотребствами.       Толпа, пережившая за одну ночь столько событий, от которых сердце уходило в пятки, да еще потерявшая предводителя, так и норовившего повести их по кривой дорожке, не осмелилась возражать увещеваниям Его Высочества — все робко пообещали поступить именно так, как он наказал им. Людям казалось, словно они проснулись от кошмарного сна и только сейчас осознали, что вчерашней ночью в них как будто вселился демон. А иначе как они могли думать об одной лишь прибыли перед лицом умерших? Вспоминая об этом сейчас, они приходили в истинный ужас. Дело в том, что вчера на толпу подействовал стадный инстинкт, и она рванулась следом за вожаком. Теперь же каждого обуял запоздалый страх, потому все честно раскаялись в содеянном и отправились молить о прощении.       Еще не рассвело, и где-то вокруг жуткой горы бродила стая волков, так что Нань Фэну, только что оббежавшему всю гору, снова пришлось спускаться вниз, чтобы проводить толпу напуганных жителей деревни. Но жаловаться он не стал, лишь взял с принца обещание что Чжу Сюэ подробно объяснит происходящее в лесу подвешенных трупов и все связанные с ним события.       Как только, Нань Фэнь отдалился на приличное расстояние Чжу Сюэ заговорил.« Ваше Высочество, простите, но дальше я оставался не могу, госпожа приказала возращается в небесную столицу...»       Если кто то заметит, что её не было в небесной столице ....       Принц немного помолчав ответил:«Ты и так сильно мне помог, за что я тебе благодарен...Хорошей дороги!»       «Мне правда жаль, что я не могу до конца помоч вам разобратся со всем..."слажив рукив в женской вариаци прощального жеста Чжу Сюэ развернулся. **       Через пару дней в небесной столице.       Син Йин только вернулась во дворец Чэньцин, всю дорогу еë мысли не покидал один вопрос "Кокога причина появления там Хуа Чена?". Зайдя в свои покои она вознамерилась принять ванну.Расплетя черныë локоны от крепкой причëски,еë тонкие пальцы принялись развязывать пояс свадебного ханьфу, после того как пояс был побуждений с изящных плеч слетело ало-красное ханьфу, перед погружением в воду,небожительница приняла истиный облик.Теплая вода обожгла нежную тела кожу. Находясь в тёплой воде она всë обдумывала, всё произошедшие за последние несколько дней события. От потока мыслый разболелась голова, да и вода в ванной уже остыла. Выйдя из ванной Йин подошла к тумбе на которой лежала тëмная вуаль с цепью из специального материала. Взяв еë в руки она надела еë на лицо так что она скрывала растояни нижней части до начала плечь. На тумбочке также так же стояла давольна не приметная шкатулка внутри которой лежала серга с кораловой бусиной взяв еë вруки, почему-то она не решалась открыть еë, вместо это она подошла к шкафу и достала тëмное простое из летящей ткани ханьфу. Надев его на обножоное тело, Йин подошла к бронзовому зеркалу около которо лежала коралловая лента с помощью еë она собрала часть тëмных волос в ниский хвост, только теперь в еë ухо была вставлена серьга и выйдя из покоев небожительница направилась в свой кабинет.       В нутри просторного кабинета еë ждал Юань Хэн. Син Йин обратилась к нему: — Раз ты уже здесь можешь подробнее расказать о том, что узнал? Проговорил Юань Хэн: — Хм... С чего начать? — Начнëм с Хуа Чена... — Что ты о нëм помнишь? Йин раздумывала и пыталась, хоть что то вспомнить по меньшей мере минут пятнадцать, но в еë голове не пробежало ни одного воспоминания: — Честно, я нечего не помню кроме его прозвища... Юань Хэн поднял одну бровь спросил: — Это всë из-за НЕГО?       Чэньцин чесно ответала, отведя свой взгляд в пустоту: — Скорее, всего так и есть... — Я только, одного не могу понять если тебе от всего этого, так тяжело, зачем ты в это всё ввязалась? — Потому что, это для меня в некой степени решение... Знаешь если бы я видела более простой и мене тернистый путь, я бы по нему не пошла? Ошибаешься, я бы на него и ступила, но такого нет, в момент случае нет...       Юань Му который только подошол к двери ведущей в кабинет небо жительницы только собирался постучать в дверь, как услышал: «Ошибаешься, я бы на него и ступила, но токого нет, в момент случае нет... ». Он поняв что зашëл невовремя поспешил уйти не замечаным.Выйдя из дворца Чэньцин, он продолжал довольно преличное растояние прежде, чем с кем-то столкнутся.       Цокнув, незнакомец проговорил: « Можно же быть акуратным, и не сшибать всех с ног? ».       Юань Му подняв голову увидел, что столкнулся не с кем иным как генералом Сюаньчжэнем. — Простите, Генерал Сюаньжэнь, что налетел на тебя...       Му Цин хотел уже было сказать какую-то колкость, как услышал знакомый голос это оказался Юань Му младший служащий дверца Ченьцин. И правда они были хорошо знакомы небожитель мог бы даже назвать его другом...       Генерал Сюаньжэнь досихпор помнил их первую встречу.       Это произошло более четырëхста лет назад, на задание, по поимке призрака... Этот дух порой похищал но в основном мужчин, поле этого эх находили заживо высохшими на месте пропажи, а поселился он на границы Запада и Юга, что бы немало конфликтов и не домолвок было решено отправить служащих или небожителей обоих территорий на это задание.       Всё служащие дворца Сюаньжэня,в тот момент были заняты поручениями из-за этого Му Цину пришлось отправится на задание самому. Там в деревушке его встретил юноша лет восемнадцати на вид, с бело-серебристыми волосами.       Само задание они выполнили успешно,Юань Му показал себя, довольно спокойном и собраным...       Такие не большие задание проистохидили ещë пару раз, что и сблизело Совершенного владыку Сюаньжэня и младшего служащего.       Юань Му, который прекрасно понимал откуда идëт генер произнëс: — Нужна ли,вам помощь?       Му Цин помолчав ответ: — Нет. Юань Му наставал на своëм: — Му Цин, я вижу что вам она нужна не отказывайтесь. Генерал, вздохнув ответил: — Поступай, как знаешь.       Син Йин хотела была позвать Юань Му по духовной сети, как Юань Хэн выдал. — Если так уходишь, тебе нужно быть окуратной, чтоб... Но договорить ему не дала Ченьцин. — Я знаю, тем более некоторое время моё отсутствие не заметно и я прекрасно владею техникой перевоплощения...       Указав на неë Юань Хэн продолжил: — Как бы безупречно ты не владела этой техникой, пока это на тебе он может следить и отслеживать тебя где бы ты не была. — Я знаю, по-этому всегда действую сама и блокирую еë, чтоб не навредит не вам и чтоб, ОН не чего не заметил... — Если понимаешь всю опасность, то почему помогаешь принцу Саньлэ? — Почему?... Не помню... Сейчас будто с ним связано нечто важно в моей жизни так что моей цель стала ему помочь... Но скорее всего это связана с ним что я не помню причин, воспоминания при определëных обстоятельствах можно вернуть, главное чтоб они не исказились...       На этом и завершился их диалог Син Йин после его ухода зашла в общую духовную сеть.       Едва оказавшись внутри, небожительница была оглушёна шумной обстановкой, что являлось большой редкостью внутри духовной сети Верхних Небес. Множество голосов кричали друг на друга, сливаясь в хаотичный поток слов.       Первым что она работа из всей кучик оров оказались ругательства Наньяна. — Проклятье! Вы ещё не выбрали, под какой горой следует её запереть?! Эта генеральша — сумасшедшая! Что бы у нее ни спросили, она, всё одно, требует встречи с Генералом Пэем, ни в какую не соглашаясь выдавать местоположение Лазурного Демона Ци Жуна! Младший Генерал Пэй ответствовал: — Генерал Сюань Цзи всегда отличалась яростным и упрямым характером. Судя по голосу, генерал Наньян вышел из себя: — Младший Генерал Пэй, ваш генерал вернулся или нет? Пускай как можно скорее отправляется на встречу с ней, узнает местонахождение Лазурного Демона и поскорее забирает её отсюда!       Почти все в небесной столице знали об непростых взаимоотношениях его с женским полом , а допрос как рание было сказано доволось провести ему, исходя из этого причина его такого состояния ясна.       Генерал Пэй ответил Фэн Синю: — Встреча ничего не даст, лишь сильнее сведет её с ума.       Прозвучал ещё один голос: — Снова подвешенные вниз головой трупы… пристрастия Ци Жуна в самом деле отличаются низменностью, весьма прискорбно. — Даже в мире демонов к подобным пристрастиям относятся с презрением, сразу видно — вкусы у него и впрямь… дальше падать некуда.       Все присутствующие небожители общались друг с другом без единого намёка на неловкость, очевидно, они были хорошо знакомы. Чэньцин не изменяя себе остовалась, молчаливой и внимательно слушала, она слегка удевилась когда Его Высочество подал голос спросив: — Уважаемые господа, что означает этот лес подвешенных трупов на горе Юйцзюнь? Неужели Лазурный Демон Ци Жун мог быть где-то поблизости?       Тут подала голас Син Йин: — Лазурный Демон Ци Жун обитает не на горе Юйцзюнь. Одноко лес соответствует всём его требованием и единственная у кого был доступ к лесу Сюань Цзи, не сложно догадался что он был сделан ей в качестве подношения. Се Лянь спросил: — Сюань Цзи — подданная Лазурного Демона? Младший Генерал Пэй ответил: — Именно так. Генерал Сюань Цзи умерла несколько сотен лет назад, однако, несмотря на свою злобную сущность, ей всё время не доставало сил, чтобы учинять беспорядки, до тех пор, пока чуть более ста лет назад Лазурный Демон Ци Жун не избрал её в качестве своей подданной. Она стала его любимицей, и потому её магическая сила возросла.       Смысл его слов был таков: в бесчинствах, творимых Сюань Цзи, не следует винить Генерала Пэя, поскольку изначально ей не хватало сил, чтобы пойти на такое. И если уж искать виновника, то следует обратиться к Лазурному Демону, ведь это именно Ци Жун прибрал Сюань Цзи к рукам, наделив демоницу достаточной силой, чтобы вредить людям. Наверняка собравшиеся небожители в душе считали именно Генерала Пэя виновником случившегося, просто не решались высказать предположений вслух, что не помешало Младшему Генералу Пэю разгадать их невысказанные мысли. А теперь, когда он, как бы между прочим, напомнил остальным некоторые детали, все решили оставить свои мысли при себе, запрятав их куда поглубже. Его Высочество вновь задал вопрос: — Так значит, гору Юйцзюнь уже обыскивали? В окрестностях должен скрываться дух ребенка. В этот раз прорезался голос Му Цина, без единой нотки эмоций он промолвил: — Дух ребенка? Какой такой дух ребенка? Принц, подумав, что Фу Яо не посвятил       Му Цина в детали, и возможно, даже вызвался помочь без его ведома, не стал упоминать о младшем служащем, сказав лишь: — Сидя в паланкине,Чжу Сюэ слышал весёлый детский смех, который при помощи детской песенки предостерег его. Тогда рядом с нами были двое младших служащих из дворцов Богов Войны, но ни я, ни один из них ничего подобного не расслышал. Очевидно, дух ребенка обладает немалыми магическими силами.       Му Цин ответил: — На горе Юйцзюнь не обнаружено ничего подобного.       В мыслях Ченьцин пронëсся рой из мыслей, одним словом это показалось ей бредом так как не мог он явится что бы лишь предупредить, но если лишь не для этого тогда этот голос был плодом еë фантазии? Из потока мыслей еë вытянул вопрос принца: — ...повстречал юношу, управляющего серебристыми бабочками. Может ли кто-нибудь из вас расказать мне о нëм?       Секундой ранее духовная сеть ругалась и шумела на все лады, решая самые разные дела, но стоило вопросу принца прозвучать, в сети вдруг повисла мертвая тишина.       Спустя какое-то время лишь Линвэнь решилась переспросить: — Ваше Высочество, что вы только что сказали?       Му Цин прохладно ответил вместо Его Высочества: — Он только что сказал, что на задании один из служащихй дворца Ченьцин столкнулся с Хуа Ченом.       По тону Сюаньжэнь она понимала, что он специально выделил еë, но вот токо не задача кроме всё известных фактов о Хуа Вене она не помнила... Но почему-то поняла по одному звону что это он, Йин находила это странным.        Се Лянь узнав наконец как звали владельца серебристых бабочек,произнёс: — Так значит, его зовут Хуа Чэн?       Спустя пару мгновений Линвэнь,произнесла: — Эм… Ваше Высочество, вы разве никогда не слышали о так называемых «Четырёх величайших бедствиях»? Се Лянь знал только «Четыре прекраснейшие картины», из-за этого признался: — К своему стыду, я никогда о них не слышал. Осмелюсь спросить, что означают эти Четыре величайших бедствия?       «Четырьмя прекраснейшими картинами» назывались четыре общеизвестных истории, предшествующие вознесению четырёх небожителей: «Молодой господин проливает вино», «Наследный принц под маской Бога», «Генерал ломает меч» и «Самоубийство Принцессы». Среди этих историй картина «Наследный принц под маской Бога», разумеется, повествовала о роковом прыжке наследного принца Сяньлэ на улице Шэньу во время Праздника Фонарей. Те, кто смог попасть в этот список, не обязательно являлись сильнейшими небожителями, зато легенды о них распространялись по всей стране, заставляя людей захлёбываться от восторга. Се Лянь обычно запоздало узнавал о каких-то происшествиях во внешнем мире, в этом смысле можно было назвать его малосведущим. Однако, поскольку принц сам являлся одной из «Прекраснейших картин», в некоторой степени он был наслышан и об остальных.       Му Цин прохладно произнёс: — Ваше высочество провели в мире людей несколько сотен лет в самосовершенствовании, и настолько плохо осведомлены? Вот уж действительно любопытно, чем же вы, в конце концов, занимались всё это время там, внизу.       Принц с улыбкой ответил: — Человеком быть очень сложно, нужно помнить о множестве всяческих важных дел. Вовсе не так легко, как приходится небожителям.       Линвэнь произнесла: — В таком случае, Ваше Высочество, прошу вас запомнить «Четыре величайших бедствия». А именно: Хозяин чёрных вод, Лазурный фонарь в ночи, Белое бедствие, Собиратель цветов под кровавым дождём. Это прозвища четырёх князей мира демонов, сеятелей хаоса, от которых у каждого небожителя Верхних и Средних Небес болит голова. В том случае, если человек поднимается вверх, он становится Богом. В том случае же, если он опускается вниз, то становится Демоном.       Бессмертные небожители отделили Небесные чертоги от мира людей, сделав их своей резиденцией, из которой можно сверху обозревать мир смертных и возвышаться над всем сущим. А так называемый мир Демонов пока ещё не отделился от мира людей, и все демоны, оборотни, монстры и призраки делят с простыми смертными одну территорию. Некоторые прячутся во тьме, некоторые принимают человеческое обличье и теряются среди людской толпы, ведут распутную жизнь в мире людей.       Линвэнь продолжала: — Хозяин чёрных вод — невероятно сильный водный гуль в облике человека. Однако он крайне редко приносит нам хлопоты, по своей натуре весьма скромен, несмотря на то, что достиг ранга «непревзойдённый». Мало кто видел его лично, поэтому пока не будем о нём. — Лазурный фонарь в ночи — конечно же, прозвище нашего низменного любителя подвешивать трупы вниз головой, Лазурного Демона, Ци Жуна. Он единственный среди Четырёх бедствий, кто не достиг ранга «непревзойдённый». Вы спросите, как он оказался в этом списке? Возможно, по той причине, что он крайне часто приносит неприятности людям, весьма надоедливая личность. Также, возможно, его добавили к трём бедствиям потому, что четыре проще запомнить, пока отложим в сторону и его. — Белое бедствие — этого Ваше Высочество должны знать довольно хорошо. Ведь у него ещё есть имя — Безликий Бай.       Услышав это имя, Его Высочество,внезапно ощутил распространяющуюся от сердца к каждой конечности, проникающую в каждую косточку, тянущую боль. Его ладони начали едва заметно дрожать, машинально сжимаясь в кулаки. Разумеется, двое или же четверо человек знали об его опасности как не кто иной.       Говорят, что появление «непревзойдённого» способно уничтожать целые страны и наводить ужас на целые народы. А когда в мире появился Безликий Бай, первой страной, которую он уничтожил, оказалось государство Сяньлэ.       Се Лянь безмолвствовал. Тогда Линвэнь продолжила: — Однако Безликий Бай давно повержен. Поэтому не стоит говорить о нём. Даже если бы он всё ещё был жив, боюсь, что не смог бы сравниться с тем, кто стоит во главе всей четвёрки. — Ваше Высочество, серебристые бабочки, которых видел служащий на горе Юйцзюнь, зовутся призрачными бабочками. Их хозяин — последний из четверых, а также тот, кто повергает в ужас все Небесные чертоги, «Собиратель цветов под кровавым дождём», Хуа Чэн. В Небесных чертогах эпитет «громкое имя» был применим лишь к двоим — Императору Шэньу и наследному принцу Сяньлэ. И хотя в обоих случаях смысл был противоположным, всё же их слава среди людей была одинаково поразительна. Что же касается мира демонов, если требовалось выбрать кого-то в равной степени обладающего «громким именем», то не нашлось бы ни единого кандидата, кроме Хуа Чэна. Если вам вздумается узнать получше какого бы то ни было небожителя, выйдите из дома и пройдитесь по улице, отыщите храм этого небожителя, войдите внутрь и осмотрите его статую — по его одежде и оружию в руках вы уже кое-что поймете. Если же захотите познакомиться с ним ещё ближе — послушайте легенды и сказки, почитайте повести и посмотрите представления, связанные с этим небожителем, так вы будете прекрасно осведомлены о том, каким небожитель был при жизни и каковы были его деяния. Что же касается различной нечисти, с ними не всё так просто — какими людьми они являлись в миру и какой облик носят теперь, практически всегда оставалось тайной, покрытой мраком.       Имя «Хуа Чэн» наверняка являлось псевдонимом, и облик его наверняка был лишь маской. Поскольку слухи о нём гласили, что иногда он предстаёт в образе раздражительного юноши с переменчивым нравом, иногда — в образе грациозного красавца, иногда превращается в очаровательную, но бессердечную обольстительницу, какие только образы ему не приписывают. Что же касается его истинной сущности, лишь по нескольким чертам можно узнать наверняка, что перед вами Хуа Чэн: красные одежды, растекающийся по воздуху запах крови и серебристые бабочки, что прячутся в рукавах и полах его одежд.       По поводу происхождения Хуа Чэна также бытовало несколько мнений. Кто-то считал, что он был от рождения одноглазым уродцем, с детства вдоволь настрадался, и потому возненавидел целый свет; кто-то был уверен, что Хуа Чэн в прошлом — молодой солдат, умершая душа которого не смогла справиться со скорбью по погибшей родине; некоторые даже предполагали, что он просто сошёл с ума от боли после смерти возлюбленной; имелись и те, кто считал его просто монстром. Самая же причудливая версия, по слухам — но лишь по слухам — такая, что Хуа Чэн в действительности был некогда вознесшимся небожителем. Вот только после вознесения он добровольно спрыгнул с Небес и в итоге опустился до демона. Однако подобный слух не являлся самым распространенным, никто не знал, правдив ли он, и верили в него немногие. Впрочем, если говорить начистоту, даже будь подобная версия правдой, в любом случае она воспринималась бы ложью. Ведь если кто-то в этом мире отказался от прекрасной жизни на Небесах ради демонического бытия, для Небесных чертогов это стало бы несмываемым позором. В целом, чем больше догадок строили люди, тем гуще становился нагоняемый ими туман. Сами же небожители по-особенному страшились Хуа Чэна, и тому существовало множество причин. К примеру, его настрой было сложно предугадать: вот он кровожаден и бесчеловечен, а вот снова необыкновенно благороден и добр. Также причиной могло являться могущество и влияние Хуа Чэна в мире людей, ведь он имел великое множество последователей.              Всё верно, люди поклонялись божествам, вознося молитвы о благословении и защите от нападок нечисти, именно поэтому у небожителей было множество последователей. Хуа Чэн же являлся демоном, но, тем не менее, в мире людей ему поклонялись очень и очень многие, до такой степени, что сила его превосходила некоторых небожителей.       О причине тому невозможно не рассказать подробнее. Едва явив себя миру, Хуа Чэн прославился, совершив следующий поступок.       Он публично бросил вызов тридцати пяти небожителям Верхних Небес. Вызов заключался в следующем: с Богами Войны он пожелал состязаться в военном искусстве, с Богами Литературы — в искусстве ведения спора.       Из тридцати пяти небожителей тридцати двум вызов его показался до крайности смешным, но всё же Хуа Чэну удалось навлечь на себя их гнев, потому они приняли вызов и приготовились вместе показать ему, как следует себя вести приличному демону. Вначале состязаться с ним стали Боги Войны.       Боги Войны считались самыми сильными бессмертными Небесных чертогов, каждый из них имел огромную армию последователей, а значит и магическая сила Богов Войны отличалась непревзойдённой мощью. Никто из них не испытывал и капли сомнения в победе над неопытным демонёнком. Однако полный разгром собственной армии в первой же битве для них стал огромной неожиданностью, одного лишь удара крайне необычной изогнутой сабли Хуа Чэна хватило, чтобы их войско разом обернулось пылью! Лишь после окончания битвы все узнали, что Хуа Чэн — выходец с горы Тунлу. Гора Тунлу являлась вулканом, но это вовсе не самое важное, а самое важное то, что внутри горы был построен город под названием Гу. Его название вовсе не означало, что каждый в этом городе держит в своём доме ядовитую тварь. Сам город по своей природе и являлся огромным скоплением «ядовитых тварей».       Раз в сотню лет десятки тысяч демонов собирались здесь на кровопролитную битву, убивая друг друга, пока не останется лишь один, — тогда рождалась новая «ядовитая тварь». Чаще всего в итоге никому не удавалось спастись из той битвы, но стоило выжить хоть кому-то, он наверняка становился Князем Демонов, несущим хаос и разрушение миру. За последние несколько сотен лет из города Гу живыми вышли лишь двое, и оба они, как и следовало ожидать, стали Князьями Демонов, известными каждой семье и каждому дому в мире людей. Одним из них оказался Хуа Чэн. После того, как Боги Войны были разбиты в пух и прах, настал черёд Богов Литературы.       Небожители не смогли сравниться с ним в искусстве войны, но решили, что в искусстве споров наверняка смогут превзойти нахала.       Вышло как раз наоборот: победить не удалось. Хуа Чэн мог переспорить кого угодно на любую тему, касаемо и прошлого, и настоящего, иногда он был вежлив, иногда резок, иногда упрямо доказывал свою точку зрения, иногда его меткие слова попадали в самую цель, иногда он и вовсе ударялся в софистику. И действительно, к его острым как бритва аргументам невозможно было придраться: блистая коварными речами и засыпая оппонентов богатыми цитатами, он с лёгкостью вводил слушателей в заблуждение. Опозорив нескольких Богов Литературы от земли до небес, от древности до настоящего времени, он довёл их до такой злости, что те плевались кровью до края заоблачных далей.       Хуа Чэн обрёл славу одной битвой. Но одной победы не хватило бы, чтобы назвать его кошмаром всех небожителей. В ужас их повергло вот что: после победы Хуа Чэн потребовал сдержать слово, данное тридцатью двумя небожителями.       Перед началом битвы стороны заключили соглашение: в случае поражения Хуа Чэна он передаст им свой прах.       В случае поражения небожителей каждый из проигравших по собственной воле спрыгнет с Небес и впредь станет простым смертным. Если бы не безрассудное сумасбродство Хуа Чэна, не его решительная настойчивость на подобной ставке и не абсолютная уверенность тридцати двух небожителей в собственной непобедимости, они бы ни за что не согласились принять вызов. Поэтому никто из небожителей по своей воле не стал выполнять обещанное. Нарушение клятвы было делом довольно постыдным, однако, если подумать, каждый из тридцати двух небожителей потерпел поражение, и если одному позор казался нестерпимым, то всеобщее унижение и унижением-то трудно было назвать; можно было даже объединиться и, напротив, осмеять противника. Потому, придя к молчаливому согласию, все небожители притворились, что никакого обещания не давали. Всё равно людская память слишком коротка, всего через пятьдесят лет вряд ли кто-то вспомнит об этом. Этот момент небожители просчитали, надо сказать, довольно слаженно. Ошиблись лишь в одном: провести Хуа Чэна оказалось не так просто. Не можете исполнить обещанное? Прекрасно, он не откажет в помощи. Так и вышло, что Хуа Чэн сжёг дотла все храмы и монастыри, построенные людьми в честь тридцати двух небожителей.       Это и был самый страшный кошмар, при одном упоминании о котором лица всех бессмертных небожителей слегка подёргивались — «Демон в красном сжигает тридцати три храма Богов Войны и Литературы».       Самый мощный источник магической силы небожителя — его монастыри и последователи, верующие в него. Если не станет храмов, где же последователи станут возносить свои молитвы? И где они станут возжигать благовония? Разрушение храмов стало огромным ударом для каждого небожителя, ведь чтобы построить новые, потребуется как минимум сотня лет, и ещё неизвестно, удастся ли достичь прежнего уровня. В действительности подобное являлось катастрофой более страшной, чем провал во время столкновения с Небесной карой. У более сильных небожителей имелось свыше тысячи монастырей, у более слабых — свыше сотни, всего получалось не менее десятка тысяч. Хуа Чэн сжёг их все за одну ночь. Никому не известно, каким образом ему удалось сотворить подобное, но всё же удалось. Казалось, он не остановится ни перед каким злодейством.       Небожители стали плакаться Цзюнь У, но только и Цзюнь У ничего не мог поделать. Ведь небожители сами приняли вызов, и обещание принесли также сами, к тому же, Хуа Чэн оказался весьма хитёр: он лишь сжигал храмы, не трогая людей, можно сказать, вырыл бессмертным яму, предлагая в неё спрыгнуть. А небожители сами выкопали себе яму ещё глубже, а затем прыгнули в неё, и предпринимать что-либо было уже поздно.       Изначально тридцать два небожителя пожелали одолеть зарвавшегося демона на глазах у всех смертных Поднебесной, поэтому в качестве места сражения были избраны сновидения множества представителей правящей элиты человеческого мира. Целью являлась демонстрация собственной божественной мощи перед высокопоставленными верующими, однако всё повернулось иначе: князья, чиновники и аристократы узрели, как Хуа Чэн разгромил армию божеств. И потому, пробудившись ото сна, многие знатные чины перестали поклоняться богам и начали возносить молитвы демону. А тридцать два небожителя, потеряв свои монастыри и последователей, постепенно канули в забытье, лишь вознесением следующего поколения удалось восполнить эту огромную потерю.       С тех пор множество обитателей Небесных чертогов приходят в ужас лишь при упоминании имени «Хуа Чэн», даже от слов о красных одеждах и серебристых бабочках у них волосы встают дыбом от страха. Некоторые боятся навлечь на себя его гнев, в ужасе представляя, что он придёт бросить им вызов, а затем сожжёт дотла их храмы; некоторые не могут пойти против него, поскольку в его руках находятся кое-какие неприятные сведения о них; многим также приходится нередко обращаться за помощью к Хуа Чэну, просить его о содействии кое в каких делах, поскольку в мире людей тот обладает немалым влиянием. Спустя время подобная ситуация привела к тому, что многие небожители стали испытывать к Хуа Чэну неоднозначные чувства, в какой-то степени даже преклоняться перед ним.       По этим причинам среди Небесных чертогов его и ненавидели, и боялись, и уважали.       А теми тремя Богами Войны из тридцати пяти, кто не принял вызов Хуа Чэна, оказались Генерал Сюаньчжэнь, Му Цин,Генерал Наньян, Фэн Синь и Ченьцин, Син Йин.       Тогда Му Цин и Фэнь Синь не приняли вызов вовсе не потому, что испугались, а всего лишь по той причине, что совершенно не признавали его своим противником. Им показалось бессмысленным принимать подобный вызов, потому оба отказались, не представляя, что всё обернётся большой удачей для них самих. Однако не получив от них согласия на бой, Хуа Чэн не забыл этих двоих, множество раз он задирал их во время патрулей на Празднике призраков, и после нескольких существенных стычек у обоих генералов остались глубочайшие тёмные воспоминания о свирепых и яростных серебристых бабочках.       Что касается Син Йин точные причины еë отказа от данов встречи известны не были, но поговаривали что она сыскала расположение одного из древних небожителей и чтоб неиспортить его репутацию отказалась. Почти от всех последущих встречь она кроме одной отказалась но детали этой встречи до сих пор не раскрыты...       Ченьцин точно не помнила о чем они говорили, но вспомнила где видела малютку. В этот раз они ей запомнились более ярко, всë из-за пронзительного света в ночи который закружился вокруг неë. Но для Син Йин до сих пор остовалась загадкой :«Почему я не ощущаю от них никокой опасности... Наоборот, рядом с ними становилось спокойнее , и они очень милые. »