Arya / Арья

      Долгие дни в деревне тянулись неделями, а потом и месяцами. С каждым днем зима все сильнее сковывала землю, и все больше людей уходило на юг из замерзшей глуши за Стеной. Маленькая деревня, некогда тихая и малолюдная, теперь была полна жизни. Дым от десятков костров поднимался в холодный воздух, и гул голосов смешивался со звуками молотков, топоров и детского смеха. Лев исчез в первую же неделю их пребывания здесь. Он не попрощался и не объяснил, куда ушел. Арья иногда думала о нем, гадая, куда он делся, но боль от неизвестности притупилась. Нужно было многое сделать, многое изменить. Бейл вернул себе свое старое имя — Манс. Однажды вечером он признался в правде, его голос был спокойным, но в нем чувствовалось что-то, чего Арья не могла понять. Он был не просто странствующим бардом, а дезертиром из Ночного Дозора, человеком, который отвернулся от Стены и всего, за что она стояла. Теперь он был Мансом Налетчиком, и с этим именем в нем что-то изменилось. Он по-прежнему часто смеялся, его песни были по-прежнему живыми, но в его глазах появилась новая тяжесть. Рикон привязался к Мансу, как к родному отцу. Арья не раз замечала, как он ходит за Мансом по деревне, подражая его походке и задавая бесконечные вопросы. Если Манс и замечал это, то не показывал раздражения. Более того, он, казалось, был рад этому и взял мальчика под свое крыло, отчего Арья чувствовала одновременно облегчение и странную неловкость. Рикон, со своей стороны, редко упоминал их настоящего отца или дом в Винтерфелле. Казалось, он с легкостью принял образ жизни одичалых — гораздо легче, чем Арья. Не то чтобы Арья не приспособилась. Она приспособилась. Ее руки загрубели от работы, и она больше не вздрагивала от холодного ветра или от ощущения сырого мяса в руках. Теперь она охотилась вместе с Вэл, и их связь крепла из-за общих трудностей. Вэл стала для Арьи кем-то вроде сестры, а ее прямолинейность и яростная независимость были постоянным источником как раздражения, так и восхищения. Однажды холодным днем Арья сидела у огня в хижине Вэл, зашивая прореху на своем плаще, пока Далла готовила похлебку. Пожилая женщина двигалась медленнее, чем обычно, ее движения были размеренными, и Арья заметила, что под тяжелой туникой у нее слегка выпирает живот. — Ты беременна, — прямо сказала Арья, откладывая плащ в сторону. Далла повернулась, приподняв брови, а затем ее губы слегка изогнулись в улыбке. — Да, это так. — А Манс знает? Далла тихо рассмеялась, помешивая суп. — Конечно, он знает. Он же отец. Арья нахмурилась, ее разум был потрясен этим открытием. Часть ее испытывала странное, детское негодование — Рикон так привязался к Далле, а теперь у него появится еще один ребенок, который будет соперничать с ней за его внимание. Но другая часть ее чувствовала нечто более глубокое. Возможно, тоску. Чувство потери. — Ты довольна этим? — Спросила Арья через мгновение. Улыбка Даллы смягчилась. — Да. Ребенок - это всегда подарок, даже в такие времена. Может быть, особенно в такие времена. Арья кивнула, хотя и не до конца поняла. Она резко встала, почувствовав внезапное желание покинуть теплую хижину и избавиться от спокойной уверенности Даллы. На улице холодный воздух обжигал ее щеки, но она была этому рада. В деревне кипела жизнь: люди сновали туда-сюда с вязанками дров, шкурами и припасами. Она бесцельно бродила, погрузившись в свои мысли, пока не увидела его. Уилла. Он стоял, прислонившись к столбу на краю деревни, и с кривой улыбкой на лице наблюдал за ее приближением. Его лук был перекинут через плечо, а волосы, как всегда, торчали во все стороны. — Ты выглядишь так, словно увидела привидение, - поддразнил девушку он. Арья скрестила руки на груди и нахмурилась. — Я видела в этом месте множество призраков. Уилл усмехнулся, оттолкнувшись от столба, чтобы выпрямиться. — Справедливо. «Хардхоум» получил больше, чем положено, не так ли? Она не ответила, продолжая размышлять о Далле, Мэнсе и странном, изменчивом мире вокруг нее. Уилл, казалось, почувствовал ее настроение, потому что его насмешливый тон смягчился. — Что тебя так беспокоит? — спросил он, наклонив голову. Арья поколебалась, затем пожала плечами. — Ничего. — Не похоже, что ничего, — сказал он, подходя ближе. — Ну же, Старк. Ты можешь мне сказать. Арья вздохнула и огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Далла беременна. Уилл приподнял бровь. — Что ж, это повод для праздника, не так ли? — Наверное. — Она пнула комок замерзшей земли. — Просто… я не знаю. Все постоянно меняется. Рикон почти не помнит Винтерфелл. А Манс… теперь он как отец Рикона. Как будто все это больше не имеет значения. Как будто дом не имеет значения. Выражение лица Уилла стало серьезнее, и он слегка наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Дом всегда важен, — тихо сказал он. — Но иногда представление о доме меняется. Может быть, теперь Рикон живет здесь. Это не значит, что Винтерфелл исчез. Он все еще там, ждет вас. Вас обоих. Арья нахмурилась, не понимая, успокаивают ее его слова или приводят в ярость. Прежде чем она успела ответить, Уилл выпрямился, и на его лице снова появилась ухмылка. — Кроме того, ты крепче, чем это место, — сказал он, подмигнув. — Я видел тебя там с Вэл. Ты уже как маленький дикарь. Арья закатила глаза, но не смогла сдержать легкую улыбку, которая тронула ее губы. Уилл всегда умел делать так, чтобы все казалось проще, чем было на самом деле, и сейчас она была ему за это благодарна. — Мне пора возвращаться, — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти. Уилл кивнул, глядя ей вслед. — Увидимся, Старк, — крикнул он ей. Когда Арья возвращалась в хижину, ее мысли были уже не такими тяжелыми. Может, эта деревня и не Винтерфелл, и ее жизнь совсем не такая, какой она себе ее представляла, но она не одна. Не совсем. И пока этого было достаточно. Свободный народ собрался под открытым небом, их дыхание клубилось в холодном воздухе. Ветер шелестел в голых ветвях деревьев, окружавших поляну, неся с собой тяжесть приближающейся зимы. Арья стояла среди них, плотно закутавшись в плащ, а Рикон сжимал ее руку. Его пальцы были холодными, но он не жаловался. Он вообще редко жаловался. Впереди них Манс Налетчик стоял на небольшом каменном возвышении, освещенный бледным светом угасающего костра. Он казался совершенно непринужденным, его поза была расслабленной, но его присутствие требовало внимания всех вокруг. Арья чувствовала это — что-то в его манере держаться, в спокойствии его голоса. Даже самые скептически настроенные из свободных людей, казалось, были вынуждены слушать. — Мы не можем здесь оставаться, — начал Манс, его голос был ровным, но достаточно громким, чтобы перекрыть шум ветра. — Вы все это знаете. Зима уже наступила, и снег идет все сильнее. В лесу не останется дичи, реки замерзнут, и если мы останемся здесь, то умрем с голоду. Если мы будем ждать, то умрем. По толпе прокатился ропот. Кто-то пробормотал слова согласия, другие беспокойно заерзали, поглядывая на соседей. Арья тяжело сглотнула, у нее скрутило живот. Она пережила суровые зимы в Винтерфелле, но это было что-то другое. За последние несколько недель она видела отчаяние на лицах жителей деревни. Она и сама ощущала остроту голода. Манс на мгновение замолчал, обводя взглядом толпу. — Но мы не бессильны. Есть другой путь. Путь к выживанию. Мы идем на юг. Реакция последовала незамедлительно — волна недоверчивого бормотания и несколько резких возгласов недоверия. — На юг? — сплюнул кто-то сзади. — Через Стену? Вороны перебьют нас еще до того, как мы приблизимся! Манс поднял руку, и голоса стихли, хотя напряжение в воздухе оставалось высоким. — Нет, если нам есть что предложить, — сказал он. Его тон слегка изменился, став более напряженным. — В глубине Клыков Мороза есть рог. Рог Зимы. От этого названия по спине Арьи пробежал холодок, не имевший ничего общего с холодом. Истории о Зимнем Роге были древними и пугающими. В ее голове эхом звучал голос старой Нэн: «Рог, способный сотрясать землю и рушить горы, способный разрушить Стену». Она думала, что это просто легенда. Манс продолжил, обводя взглядом толпу. — Рог — это не миф. Он существует, и мы его найдем. Но не для того, чтобы разрушить Стену. Это погубит всех нас - и на севере, и на юге. Нет, мы найдем рог и используем его, чтобы договориться с Ночным Дозором. Они пропустят нас, потому что у них не будет выбора. Снова поднялся ропот, в котором смешались страх, надежда и неуверенность. Арья огляделась, замечая скептические выражения лиц и нервные взгляды, которыми обменивались члены семей. Казалось, что ситуация может развернуться в любую сторону — к единству или к хаосу. — А что, если они не послушают? — воскликнула женщина, стоявшая впереди, ее голос дрожал от сомнений. Манс повернулся к ней со спокойным, но решительным выражением лица. — Тогда они услышат сигнал рога. Но я верю, что они прислушаются к голосу разума. Они такие же люди, как и мы. Они знают, что такое зима. Они поймут, что поставлено на кону. Напряжение в воздухе нарастало, и Арья поймала себя на том, что затаила дыхание. Костер потрескивал и шипел, его свет мерцал на лицах собравшихся свободных людей. Затем тишину нарушил голос Уилла, стоявшего рядом с ней. — Манс налетчик! Король за Стеной! Крик прозвучал как искра, воспламенившая толпу. Сначала воцарилась оглушительная тишина. Затем к нему присоединился ещё один голос, а потом еще. Вскоре поляна ожила от криков: «Король за Стеной! Король за Стеной!» Арья почувствовала, как энергия момента подхватывает ее, и ее собственный голос присоединился к остальным, прежде чем она успела это осознать. Рикон подпрыгивал рядом с ней, его звонкий голосок звенел от восторга. Вокруг них люди поднимали кулаки, их голоса разносились в морозной ночи. Мэнс стоял в центре всего этого, его лицо было спокойным, но глаза горели решимостью. Он поднял руки, и пение стихло, хотя энергия оставалась напряженной. — Я не король, — сказал он, хотя в его голосе и промелькнула нотка гордости. — Но если вы хотите называть меня так, то пусть будет так. Я поведу вас. Мы найдем рог и найдем путь на юг. Вместе, как свободные люди. Вместе, как единый народ. Последовавший за этим радостный возглас был оглушительным, он сотрясал сами деревья вокруг них. Арья не могла не почувствовать странную смесь эмоций. Мысль о том, чтобы отправиться на юг и заключить сделку с Ночным Дозором, казалась невозможной, но уверенность Манса делала это почти неизбежным. Она посмотрела на Рикона, чье лицо светилось от восторга. На мгновение он показался ей маленьким братом, которого она знала в Винтерфелле, не тронутым тяготами их путешествия. Что бы ни случилось дальше, подумала Арья, они встретят это вместе.