COLD

“And this old world is a new world and a bold world For me.”

 

Асфальт. Нахмуренные брови. Дышать было тяжело, тело ныло, пульс отдавался гулом в ушах, а голова раскалывалась так, словно её поместили под огромный колокол и хорошенько ударили по нему. Это был сон? Если да, то разбудите этого спящего кто-нибудь. Путешествие во времени оказалось не самым приятным событием в твоей жизни. Чудно́, порывисто, страшно. Но, по крайней мере, не пришлось собирать себя по частям. Наверное… Стиснув зубы, ты принялась ощупывать своё тело, хотя каждое движение давалось с трудом. Ощущение ткани под ладонью немного успокаивало, возвращая частичное осознание: кажется, всё было на месте. Руки опустились обратно на землю, и ты медленно выдохнула. Нужно было дать телу отдохнуть после метаморфоз в арке. Пространство внутри неё — особенно белое полотно — всплывало в памяти, как картина с кричащим существом. Те же волны ужаса, та же поглощающая атмосфера: искажённое лицо и чистое отчаяние. Процесс дальнейшего перемещения остался загадкой, ведь финальный момент твоего падения исчез из памяти. Ты снова нахмурилась, пытаясь отогнать воспоминания о странном путешествии. В спину упиралось что-то твёрдое с угловатыми краями.       «Чемодан…» — подумала ты.       «Скажи спасибо, что не сломанный копчик», — издевательски отозвалось в голове. Этот товарищ — чемодан — пролетел по туннелю времени вместе с тобой и мелкой штуковиной. Кстати, о ней… Детали в руках не оказалось, и нужно было убедиться, что она не укатилась слишком далеко. Осторожно повернув голову, ты медленно открыла глаза, хотя делать этого не хотелось совершенно. Шарообразный предмет лежал рядом. В его стальных изгибах мигал тусклый свет.       «Тебе смешно, конечно, — ты прищурилась. — Вот бы встать и швырнуть тебя куда подальше. Ну ничего, пойдёшь в чемодан. Тогда посмотрим, как ты будешь ухмыляться». Кажется, в туннеле вместе с отчаянием ты отхватила ещё и толику безумия, иначе как объяснить мимолётное желание отругать деталь?       «Интересно, а все мои предшественники испытали такие же эмоции после путешествия по арке?» Покачав головой, ты отвернулась. Погода позволяла медлить и не прятаться от дождя или других явлений природы. Ветерок пробегал по телу, оставляя лёгкую дрожь, а обнажённые участки кожи время от времени покрывались мурашками. Было прохладно.       «Какая ясная ночь!» — пронеслось в голове. Чёрное небо над тобой было усеяно звёздами, и, как трепетали твои глаза, так и они — одна за другой подмигивали в ответ. Их игра не раздражала — в отличие от детали. Ты мягко моргнула. Свет этих огоньков успокаивал, и казалось, ещё немного — и вуаль ночи заботливо обнимет лицо, а звёзды опустятся, касаясь поцелуями кончиков твоих ресниц.       «А вдруг я лежу здесь уже целую вечность?» Беседу со звёздным небом не хотелось прерывать, но звуки, исходящие откуда-то издалека, привлекли твоё внимание. Головная боль отступила, и ты почувствовала в себе силы, чтобы подняться. После недолгой возни с ремнём, ты отвязала чемодан от пояса, вытащила его из-под себя и села рядом. Хотелось размять спину, прочувствовать тело. Твой взгляд снова остановился на детали, и ты схватила этот шестигранник, открыла чемодан и, не глядя, кинула его внутрь. Квадратный товарищ, словно поняв тебя, захлопнулся. Сейчас тебе совсем не хотелось думать о значимости детали.       «Позже посмотрим, что Главный туда положил, — ты похлопала по чемодану, а затем потянулась, хрустнув пальцами. — А привычки-то вместе со мной прилетели по туннелю». Ты сидела лицом к лесной местности, а позади колебался шум в манере массивного маятника. Он то затихал, то усиливался, и тело обдало прохладой ночного бриза. Ты слегка потёрла предплечья.       «Нужно встать и отряхнуться хотя бы ради приличия, — ты вдруг закатила глаза и поджала губы. — М-да, Восьмая… Ради какого приличия? Я ведь тут одна…» Понемногу затихающее раздражение уступило место любопытству, и звуки, доносившиеся издалека, заставили тебя подняться. В конце концов, нужно было понять, куда занесло путешественника машиной времени. Ты взяла чемодан, повернулась и…       «Господи, как ярко!» Несмотря на то, что свет исходил издалека, ему удалось на миг заставить тебя прищуриться и скрыться за ладонью. Кажется, глаза слишком сильно полюбили темноту. Со временем удалось немного привыкнуть к яркости света, и можно было выйти к нему тет-а-тет. Опрометчиво было полагать, что ты находилась здесь одна. За океаном, от которого доносился тот самый шум, возвышался город. Его огни блистали, отгоняя от себя лёгкий туман, что вился вокруг. Лишь на мгновение место напоминало парящего над водой призрака, а кружева его дымки мягко манили путников к себе. Но затем свет прорывался сквозь туман, рассеивая его и тем самым показывая, что город тут — победитель. И теперь этот победитель невозмутимо смотрел на тебя. Гордый, несравненный в своих софитах. И всё же казалось, что за таким фасадом он пытался что-то скрыть.       «Очаровательно и фатально, — твой взгляд был прикован к происходящему. — То есть, сначала впустишь меня, заставишь довериться, обнажишь плечи, что скрываются за роскошью и тяжестью одежд, вскружишь мне голову своим ритмом, а позже выплюнешь, когда надоест? Не уверена, Нью-Йорк, готова ли я к тому, что меня ждёт, но деваться от твоих чар некуда. Я в игре! Ведь кто не рискует, тот… плесень», — ты улыбнулась про себя. Силуэт города читался безошибочно. Ты на секунду и вовсе позабыла, с какой целью совершила путешествие во времени. Злости будто и не бывало и вовсе — лишь трепет перед неизвестным. От этих мыслей взгляд на мгновение стал расплывчатым, а огоньки в нём отразились и затрепетали. Поднеся руку к лицу, ты прищурилась, будто держа город на своей ладони. Хитрая ухмылка тронула уголки губ.       «Ну что? Я иду в твою сторону, да? Нет, не так. Я иду… к тебе!» С таким настроем ты сжала в руке чемодан и сделала первые шаги навстречу судьбе.  

***

Половина моста уже позади. По ту сторону город казался молчаливым в своём спокойствии, но чем ближе он становился, тем шумнее и импульсивнее. Бруклинский мост почти пустовал: за всё это время лишь несколько машин проехали по нему, оставляя твой силуэт позади. Величественные, шумные и такие громоздкие. Рёв от них отдавался по балкам моста, эхом отзываясь в голове. Но автомобили этим вечером были гостями редкими. Кроме них — больше никого. Тебе показалось, что некоторое время ты, поглощённая мыслями, шла с закрытыми глазами.       «Какой сейчас год? Что за эпоха? Доверие к Главному… А был ли у меня вообще выбор?» От редких автомобилей, проносящихся рядом, с плавными изгибами, большими фарами и округлыми панелями тянуло стилем ретро. Океан спокойно шуршал вокруг моста, а ветер поднимал влагу к его железным конструкциям, из-за чего твоя кожа непрерывно покрывалась мурашками. Иногда ты сжимала кулаки, чтобы сосредоточиться на своей цели, а не на ощущениях, или потирала нос и руки — на мосту было холоднее, чем у леса. И вновь — кроме тебя — никого. Город будто готовился к приходу путешественника, расстелив заранее мост и подготовив лучшие декорации для представления. А может, кое-кто просто бредил после своих странствий по туннелю времени. Пока ты шла, вопросы и сомнения перебивали друг друга в голове. С одной стороны, ты немного успокоилась, если вообще после такого путешествия можно было угомониться, что не попала в эпицентр событий, и что удалось пережить события в арке и не сломать себе чего-нибудь по пути. С другой — хоть и было примерно понятно, куда занесло путешественника, наверняка ты знать не могла. Чем ближе город, тем громче гул, и ощущение неизвестности нагнетало. Нью-Йорк всё сильнее тянул к себе, и ты ускорила шаг — хотелось поскорее вступить на его территорию. Кирпичик за кирпичиком, балка за балкой — всё выше и массивнее тянулись небоскрёбы, всё больше сужалось пространство, отделявшее город от моста. Приближаясь к точке их пересечения, ты остановилась и оглянулась на проделанный путь, а затем на город. Здания уже не выглядели молчаливыми и загадочными — за ними скрывалось движение. Туман вновь начал подниматься, будто закрывая обратный путь на мост. Ты дёрнула головой, стряхивая остатки сомнений, и ноги словно сами собой понесли тебя вглубь по прямой.  

***

Жизнь в Нью-Йорке кипела. Такого бешеного ритма нельзя было почувствовать ни в одном другом месте. Здесь нужно было либо жить, либо не жить вовсе. Не успеваешь за его движением — твои проблемы. Многие мечты были им рассеяны, подмяты и скрыты под дымом и звуком индустриальной наковальни. Город будто требовал, чтобы любой, вступивший в эти владения, играл по его правилам и при этом оставался честным с самим собой. И тогда человек становился ему равным, и рвение щедро награждалось. Приют для всех и ни для кого. В динамике Нью-Йорка хотелось жить и умирать под его покровительством. Одним словом — город контрастов. По сути, он был хозяином своих улиц, но местные жители, конечно, знали, куда спрятаться от его путей. Центральными фигурами этого хаоса, паразитирующими и высасывающими энергию из всего живого, были «Гарлем» и «52-а улица», более известная тогда как «Улица Свинга», расположенная на пересечении «Бродвея» и «5-й авеню». Заведения здесь были на любые вкус, гадость и кошелёк. И если вдруг захочется потеряться среди толпы или в изобилии карточных фокусов, в дыме, в нотах и в стаканах, — лучше места не сыскать. И хуже, пожалуй, тоже. Ньюйоркцы со временем научились причудливым образом сливаться с городом — иначе невозможно было объяснить навеянное модой такое количество шляп и плащей, беспорядочно мчавшихся куда-то или плавно выглядывавших из местных баров, но одинаково вторящим стилю мегаполиса. От хаотичной энергии вокруг становилось жарко. Ты шаталась по улицам, то разглядывая вывески, что попадались по пути, то поднимая голову туда, где судьями нависали небоскрёбы. Ритм города увлекал за собой, и ты невольно поддалась ему в попытках слиться с потоком. В толпе попадались разные эпизоды: слегка удивлённые взгляды, направленные в твою сторону, локти и плечи некоторых людей, толкающихся между собой, подолы плащей и края сумок, то и дело скользящих по чемодану в твоих руках. В глазах рябило от обилия неоновых букв. Их свет отражался в небольших лужах, скользил по глянцу автомобилей, что своим жаром и выхлопными газами согревали город изнутри, поглощая холод погоды. И люди — толпы. В конце своего пути свет от фонарей и вывесок превращался в нечто похожее на шарик от пинг-понга, что отскакивал от витрин и терялся в плащах, то и дело распахивающихся, чтобы унести эти лучики с собой. И так — бесконечно по кругу. Какими-то судьбами тебя вынесло из этого потока на край дороги, и пока мысли пытались собраться в нечто целое, приближающийся звук настиг тебя одним порывом… Удар. И, к счастью, от того, что тело успело резко дёрнуться в сторону, и ты оказалась на тротуаре. Машина, что чуть не унесла тебя с собой, проехала ещё немного и остановилась. Из окна высунулась голова в шляпе.       — Смотри, куда прёшь! — пригрозил мужчина, кивнув в твою сторону.       — Чего? Да пошёл ты! — зашипела ты в ответ, дёрнув головой. При других обстоятельствах ты могла бы огрести за сказанное, но мужчина отчего-то юркнул обратно, и машина, пошатываясь и виляя хвостом, устремилась прочь. Плечо побаливало после падения, но, к счастью, отделалось мелким ушибом. Ты инстинктивно придвинула к себе чемодан. Он со щелчком открылся, демонстрируя бардак после удара.       — Эх, старина, прости. Нас знатно потрепало, — сказала ты, переводя дыхание и пытаясь навести хоть какой-то порядок внутри чемодана. Всего не удалось разобрать, но ты вытащила пару-тройку купюр, которые Главный туда заботливо положил, засунула их в карман штанов и закрыла чемодан.       «На всякий случай», — пронеслось в мыслях. И вдруг тебя осенило, почему тот мужчина мог так быстро и стремительно замять ваш конфликт.       — На английском. Здесь мы говорим на английском. Натягивай свой лучший акцент и постарайся не высовываться, — сказала ты куда-то в воздух, похлопав себя по губам. Ты ещё некоторое время просидела на тротуаре, пока несколько фонарей не начали гаснуть. Перед глазами мигала вывеска в бар «3 Deuces», где в одну дверь — вход — вваливалась толпа зевак, из другой — выход — вываливалась.       «Свинговать на «Улице Свинга» у трёх чертей на куличиках? Такое, пожалуй, встретишь только здесь — в этом городе», — усмехнулась ты. На улице была глубокая ночь, а машин — всё меньше. Кожа вновь покрылась лёгкими мурашками: холод давал о себе знать. Ты решила, что зайдёшь в бар через выход.  

***

Несмотря на то, что интерьер бара был невзрачным, заведение не пустовало. Несколько столиков были свободны, но ты, решив не привлекать к себе внимания, выбрала место у края барной стойки, что находилось в тени. Чемодан лёг на колени в раскрытом виде.       «Так, деталь, небольшая аптечка, отмычки, бинты… — всё перемешалось», — размышляла ты.       — Вам что-нибудь налить?       — А? — ты удивлённо подняла взгляд.       — Это бар. Здесь пьют. Вы бы отдохнули, что ли? В бар с делами рабочими, да ещё и в выходной… — сказал бармен, указав на чемодан. — Я говорю, вам налить чего-нибудь?       — Эм, воды, если можно, — ответила ты, вновь опустив голову в чемодан. Бармен дёрнул бровью, продолжая протирать стаканы.       «Деньги… да тут целое состояние… — подумала ты, отмечая, что Главный и об этом позаботился. —Правда, выглядят они странно». К одной из купюр прилипла мелкая записка:  

«Трать с умом. Или без ума.»

 

      «Воистину Главный и очередная загадочная придурь. И откуда он откопал столько денег?» — думала ты, рассматривая старые образцы долларов разных времён. Твой взгляд упал на горсть прозрачных фантиков.       «Ага. Апельсиновые и гранатовые. Значит, решил сгладить свой поступок таким образом, — усмехнулась ты, глядя на леденцы на палочке. — Так, и пачка сигарет. Кажется, на этом всё. Мой личный шуточный набор для агентов, но с бонусом в виде денег». Шутки кончились, когда на дне чемодана ты обнаружила револьвер. Стакан с водой лёг на барную стойку, прерывая твои размышления. От неожиданности ты резко захлопнула чемодан.       — Если всё-таки захотите ещё чего-нибудь, дайте знать, — недоверчиво бросил бармен, выходя из-за стойки.       «Вода — память…» — подумала ты и кивнула в ответ. Телефона тебя лишили ещё в том мире, так как электричеству сказали «ни-ни». Да и какой в нём был толк? Разве только пофотографировать что-нибудь. Одежды в чемодане тоже не было, ведь нельзя было знать наверняка, в какую эпоху попадали путешественники по арке.       «На то, видимо, и дали денег — на выживание. И, судя по недавним событиям, — из ума». Ты просидела какое-то время, крутя стакан в руке и иногда попивая из него. В бар всё прибывали посетители, и мысли об эпохе снова затронули голову. В какие-то моменты ты ощущала на себе чей-то взгляд, но, когда поворачивалась, ничего подозрительного не находила. Так продолжалось несколько раз, пока в один момент ты не поймала надменный взгляд одного из посетителей. Он смотрел на тебя, затем на полупустой стакан, а потом переводил взгляд куда-то в пустоту. Бармен вернулся за стойку, и ты решила попытать удачу.       — А какой сейчас год? — вопрос был задан тихо. Бармен вновь дёрнул бровью и уже хотел что-то сказать, как его перебил чей-то голос.       — Год какой? Мм-да… — мужчина, пьяный и уже откровенно пялящийся на тебя, решил ответить за бармена. — Вы, молодые, уже совсем того, — он покрутил большим пальцем у виска.       — Опять ты за своё, старый пень? Отстань от девушки! — его речь прервала подошедшая к столику женщина.       — Марси, ну ты посмотри! Они теперь ещё и в таком виде ходят по барам! Ты напряглась, осматривая свою одежду.       — Представляешь, — фыркнул мужчина, — спрашивает у бармена, какой нынче год…       — Ты в нетрезвом виде и имени своего не помнишь. Том, хватит! — попыталась его пресечь женщина, но Тома несло.       — … Наслушаются своего джаза, под него, небось, варят в подвалах чёрт-те что и обдалбливаются этим, забывая всё на свете. Будь моя воля, я бы вас всех…       — ТОМАС! — вцепилась в него женщина. — Это уже слишком! Немедленно извинись!       — Пф-ф… — мужчина, скорчил лицо,  — и не подумаю! Драконы им мерещатся...       — Так. Всё! Кажется, мы засиделись… Женщина подошла к барной стойке, чтобы заплатить за выпивку Томаса. Её рука мягко легла на твою.       — Дорогая, сейчас 35-й год. Прошу нас простить, в моём муже сегодня говорят эмоции и алкоголь. Не советую брать с него пример, — она кивнула в сторону твоего пустого стакана, — если даты уже в молодом возрасте забываются. Она, будто в подтверждение своим словам, поправила шляпу и направилась к выходу. Вслед за ней попятился Томас.       — Думаю, после таких нападок стоит выпить, — вновь возник бармен.       Ты кивнула в ответ. Обведя стойку глазами, ты указала на бордовую бутылку, отличавшуюся от остальных выпуклым серебристым узором.       — Ну совсем другое дело! С этого надо было начинать, — игриво ответил бармен. Правильный ли это был выбор — пить на пустой желудок? Время покажет… В следующий момент на столике возник небольшой бокал с красной жидкостью. Ты сделала первый глоток — напиток был терпким, густоватым и… с необычным металлическим привкусом. Он обволакивал нёбо и согревал изнутри. Тебе даже показалось, что его движение по горлу было слишком ощутимым.       — А губа не дура! Вам повезло, эта бутылка — последняя. По неизвестным причинам в такие места, как наш бар, это вино более не поступает. Может, поставщик изменился, или что ещё произошло… Рассказы бармена ты слушала вполуха, ибо алкоголь уже успел немного навести свой порядок в организме. Народу становилось всё больше, а сигаретный дым — гуще. Отовсюду доносились обрывки диалогов, смешки и звон стаканов. Всё это продолжалось некоторое время. В тени было тепло и спокойно, ты потягивала вино, рассматривала помещение, иногда поглядывая на окно, пока не заметила силуэт, приближающийся к двери. Сначала тебе показалось, что глаза тебя обманывают, и что это всё игра воображения, вызванная алкоголем, но в следующее мгновение дверь распахнулась. Длинные руки обхватили дверные наличники, давая путь нагнувшейся фигуре. Когда неизвестная целиком прошла в бар, она выпрямилась во весь свой рост. Её взгляд застыл на мгновение. В помещении стало заметно тише. Женщина слегка прищурилась, вглядываясь вглубь бара, словно пытаясь найти что-то, и приподняла голову.

Широкополая шляпа.

Тёмный массивный плащ.

Платье в пол. Чёрное.

Кожаные перчатки.

И в завершение образа — массивное колье.

Такое тёмное обрамление особенно хорошо подчёркивало белизну кожи женщины. Несколько мужчин сняли свои шляпы в знак уважения, но она не обратила на них внимания. Высокий стан, а за его спокойствием — еле заметные эмоции в глазах, сменявшие друг друга. Сложно было понять, о чём думала неизвестная.       — Леди Димитреску, вы вовремя! — раздался голос мужчины, сидевшего в глубине бара. Уголки губ женщины дрогнули в недовольной улыбке. Она застыла на пару секунд, затем слегка наморщила нос и демонстративно отвернулась, направляясь в сторону мужчины. В расправленных плечах — широта, в движениях плаща — магия, а в шаге — текучая сила и мягкость, способные с лёгкостью снести любого на своём пути. И изгибы. Всё в этой женщине — изгибы. Она подошла к столику и села напротив мужчины, который, по всей видимости, ожидал её уже некоторое время. В зубах дама зажала мундштук. Спички чиркнули, и в следующее мгновение женщина выдохнула дым, намекая посетителям бара не следить за её разговорами и продолжить свои дела. В помещении вновь всё оживилось.       — Бред какой-то, — проронила ты. С этими словами ты опрокинула бокал с жидкостью в рот и поперхнулась от резкости своего же движения. По шее потекли остатки алкоголя, не успевшие достичь горла.       — Уборная там, — указал бармен. Его явно позабавила твоя реакция.       «И кого мне благодарить, что она находится не по направлению к этой башне?»  

***

Прохладная вода окатила лицо, а пальцы, стиравшие остатки красной жидкости с кожи, остановились на губах. От нахлынувшего волнения или лёгкого опьянения в глазах рябило. Ты зажмурилась.       «Класс. Так стремительно беда сама нашла меня…» Вода продолжала литься из-под крана. Потрясений в твоей жизни было достаточно, но масштаб этого превращал все предыдущие в пыль. Ты поджала губы и тряхнула головой.       «И что, прям так сразу? Очень хорошо. То есть, очень нехорошо. Да ну нет же… — ты вздохнула. — Я не знаю, но что-то здесь не так». Мокрые руки скользнули по волосам, растрепав их и откинув назад. Ты смотрела в грязное зеркало, пока держала ладони под водой, не замечая, как она с каждой секундой становилась всё горячее и чуть не обожгла кожу. Ты зашипела, закрыла кран и, не найдя поблизости полотенца, вытерла руки о джинсы.       «Деваться некуда. Пора возвращаться в зал. Получается, шпион, выйди вон?» — ты покачала головой и проследовала к выходу из уборной. В атмосфере бара, казалось, ничего не изменилось в твоё отсутствие. Разве что посетителей немного прибавилось, и сигаретный дым стал плотнее.       — Вы не из этих мест? — начал бармен, когда ты села обратно за стойку.       — Ну, можно и так сказать…       — Я так и понял. Только нездешние так реагируют на madame Dimitresque, — произнёс он с небольшим французским акцентом, кивая в сторону. Два силуэта, окутанные сигаретным дымом, продолжали сидеть на своих местах. — Местные знают, что у этой особы все в роду — кхм — особенные, если вы понимаете, о чём я, — продолжил бармен, намекая на рост женщины.       — Вот как? Очень интересно… — протянула ты вслух, прищурившись и глядя вглубь бара, а про себя иронично улыбнулась и закатила глаза.       — По крайней мере, так заявляет сама леди. Она, кстати, славится не только этим, — он махнул в сторону стены за собой. Плакат. Высокая дама в окружении музыкантов. — Периодически выступает то в «Onyx», то в «Roseland», то в крупных концертных залах. Голос… чарующий. Впрочем, не только он, — бармен слегка наклонился к тебе. — Как по мне, в ней есть что-то загадочное, но леди, кажется, играет хорошо… Пока бармен растягивал свои рассказы, мужчина, с которым леди вела беседу, встал, поклонился и направился к выходу.       — … Ведь, как говорят: «Хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место», — заключил бармен.       — К чему вы это?       — Мне показалось, что вы были смущены. Да и я к тому, что нужно быть внимательнее, — он достал из-за барной стойки твой чемодан и положил его на стойку.       «Вот так, в один миг, можно было взять и прошляпить всё…»       — Надеюсь, вы понимаете, что в этом городе опасно ходить с кейсами. А такое количество денег — пахнет.       — Я и правда забылась на некоторое время, — ты наигранно улыбнулась, раздражённо дёрнув чемодан к себе. Бармен попросил оплату за напитки, и ты вытащила из кармана пару купюр.       — Старые образцы? Они, конечно, ещё в обороте, — протянул он, вытаскивая одну из бумажек у тебя из рук, — но я предпочитаю те, что наши. Пока вы разговаривали, сигаретный дым понемногу рассеивался, а атмосфера в баре становилась всё приглушённее. Ты краем глаза наблюдала за всё той же женщиной. Уже заметнее морщился нос на этом мраморном лице. Она периодически хмурилась, поправляя шляпу и перчатки. Ты сжала ручку чемодана. Когда леди затушила сигарету, ты заметила, как она, прикрыв глаза, водила носом по пространству, глубоко втягивая воздух, словно пытаясь уловить какой-то запах. Затем она встала и на пару секунд нависла над столиком. Её голова медленно поднялась, и в глазах, показавшихся из-под шляпы, заблестел жёлтый свет. Короткий взгляд на тебя — и она, сорвавшись с места, широкими шагами устремилась в твою сторону.       «Блять… у неё что, локаторы в одном месте?!» Схватив чемодан, ты метнулась к выходу, сбивая по пути несколько посетителей. Вылетев из бара, ты скрылась за углом. Путешественник бежал так быстро, как никогда в жизни. В боку закололо, и бешеный ритм сердца отдавался в ушах, но ты продолжала бежать, цепляясь за последний кусочек сознания.       «Годы тренировок не прошли зря», — выдохнула ты и притормозила, не в силах более поддерживать темп побега. Ты согнулась, приставив руку к стене, и жадно глотала воздух. Каждый вздох больно отзывался в груди. Ты пыталась привести дыхание в порядок.       «Это нечестно!..» — проносилось в мыслях. Событий и переживаний за день оказалось слишком много. Даже не верилось, что всё это было не сном. Чувства перемешались, закружились в водовороте, запутались, словно клубок, который так и норовил выпрыгнуть. Было дурно, и тело задрожало. Тебя стошнило.       «Дурак!» Во рту стоял привкус крови. Сплюнув, ты продолжила восстанавливать дыхание. Когда удалось усмирить дрожь, ты пнула коробку, лежавшую рядом.       — Я здесь всего первый день, а ты уже так на меня нападаешь! Что тебе надо? — голос сотрясал воздух в попытках злиться на город. Ты медленно сползла по стене, обнимая себя. Холодало. Вельветовый облик города понемногу угасал, отражаясь синими оттенками. Фонари мигали в темноте. Ты просидела так некоторое время, размышляя о произошедшем. Мутные рассказы бармена, искажённое ощущение пространства, и… она. Ты могла поклясться, что уловила жёлтый проблеск во взгляде этой женщины. Глаза закрывались, но ты мотала головой, прогоняя дремоту. Руки проскользнули в карманы, нащупав деньги в одном и какой-то лоскуток в другом. Достав бумажку, ты развернула её — буквы и линии поплыли. Ты потёрла глаза, стараясь сосредоточиться:  

«Арка. Проявление: синий.

Нью-Йорк.

Всё по сеточке: от «Занзибара» — вниз, по мостику от Гарлема — влево. Туда — за ним — пока не упрёшься в одинокий столб с венком. Напротив — дверь для пинка. Деталь покоится там.»

 

      «Нет, мы не умеем по-простому — обязательно в своём стиле», — образ Главного всплыл в сознании. Хотелось уже покончить со всем, и, по-хорошему, нужно было начать с детали. Ты нашла в себе силы подняться. Убедившись, что чемодан в руках, ты поплелась обратно к бару. Даже сейчас мысли о высокой женщине не покидали голову, и любопытство взяло верх. Подойдя к месту своего побега, ты украдкой заглянула в окно. Никого. Точнее, никого из тех, кем были заняты мысли.       «Хочется упасть прямо здесь. Но я не могу так быстро всё пустить на самотёк. Не могу вот так выдать себя и проиграть». Дурацкой была игра. И жизнь у тебя — дурацкая.  

***

Ты долго блуждала по городу в поисках места из записки, периодически теряясь на улицах и сворачивая не туда. Вчитываться в надписи уже становилось банально больно, а спать хотелось жутко. Ноги периодически отказывались идти, спотыкаясь на пути. Излюбленные ботинки стали ненавистными, а чемодан хотелось оставить здесь или выкинуть в канаву, а затем прыгнуть вслед за ним туда же. Солнце настигло твою одинокую фигуру на мосту, обжигая спину. Воистину, чувства от нехватки сна обостряются и бьют по голове.       «Нашла. Столб с венком. Один. Вонючка! Местечко за шумными улицами Гарлема». Напротив — здание. И дверь, или что-то похожее на неё. Глаза скользнули по записке. На обратной стороне проявились каракули, которых не было видно при первом прочтении.       «Я больше не могу с этих шуток-загадок, Главный», — ты устало выдохнула. Ты подошла к двери и постучала. Тишина. В записке было упомянуто что-то про «пнуть». Ноги казались свинцовыми, и ты из последних сил размахнулась и пнула дверь. Небольшое окошко открылось, и оттуда раздался голос:       — It’s true?       — Чего? — успело слететь с твоих губ. Окошко захлопнулось. Ты смутилась: фраза совпадала с надписью в записке. До тебя только сейчас начало доходить, что каракули на бумажке наверняка были своеобразным паролем. Пришлось повторить те же движения, чтобы в ответ снова раздалось:       — It’s true?       — The faggot is you, — прочитала ты с бумажки. Дверь отворилась, и в проёме показался один из членов штаба, имя которого ты не помнила.       — Я смотрю, Нью-Йорк и по тебе успел пройтись катком.       — Пройтись… — ты прищурила глаза и натянула ироничную улыбку, — не то слово.       — Понятно. Нам вниз. Что бы это ни значило, мысль о лишних телодвижениях вызывала отторжение.       «Ступеньки? А по-другому никак нельзя?» — мысленно взмолилась ты. — А у вас горки нет? Я так устала…       — Да ну тебя, пошли! Отоспишься потом.       «Ага, на том свете…» Вы немного прошлись по коридору, в конце которого, к твоему счастью, стоял лифт. Когда вы вошли внутрь, железная дверь закрылась, отсекая последний свет. Вселенная сжалилась над путешественником, и было уже всё равно, куда уносил спасительный механизм. Ты обняла чемодан, сползла вниз и забылась во сне.       — Там сегодня почти никого, но нам нужно положить деталь в… — штабной прервался, услышав сопение. Он повернулся к тебе, и на его лице промелькнуло умиление. — Ну, можно и так пока что. Штабной провернул ключ в замке, и лифт с кряхтением поехал вниз.  

***

Тебя разбудил небольшой грохот.       — Прости, Восьмая, но мы приехали. Сонные глаза никак не хотели разлипаться. Тебе что-то снилось, но воспоминания о том измерении были эфемерны: их хвост постепенно ускользал и растворялся.       — Вставай-вставай! Если хочешь, я понесу за тебя чемодан, только просыпайся давай. Мягкий кивок. Ты потёрла глаза и потянулась, разгибая спину. Слабость всё ещё ощущалась в теле, и оно неохотно начало подниматься. Уже ритуально хрустнув пальцами, ты вышла из лифта, оставляя его позади. За занавесом из пластичного материала скрывалось просторное помещение c балками и софитами. Зал делился на ярусы: на переднем плане был высокий выступ, напоминавший сцену, в центре — самая просторная область, а на заднем плане виднелись балки и перевёрнутые стулья со столами. На широкий балкон, красовавшийся наверху, вели две боковые лестницы.       — Держи чемодан. Смотри, вот эта дверь, — штатный указал прямо, — когда зайдёшь, увидишь корзинку. Просто положи туда то, что принесла. Освободись. Так и было сделано: всё происходило чётко и быстро. За дверью ты открыла чемодан, достала оттуда деталь, и, взглянув на неё в последний раз, оставила там, где указали.       «Пока-пока!» — это было похоже на маленькую победу. Ты поспешила убраться из комнаты. Штабной с кем-то разговаривал, стоя в центре зала. Ты решила им не мешать и найти себе место, где можно было бы нормально поспать, как вдруг услышала, что тебя окликнули. По твоему настоящему имени.       — Я бы попросил! — штабной предупредил говорившего.       — Ой, ну хорошо-хорошо. Восьмая! Голос показался тебе смутно знакомым. В следующее мгновение чьи-то крепкие руки обняли тебя и подняли в воздух.       — Ну наконец-то ты здесь! — мужчина не скрывал своего счастья. — Ну, как же хорошо! Я так рад! Ты что, пыталась улизнуть от меня? Думала, я не замечу?       «Дамы и господа, добро пожаловать в зону турбулентности!» — тебя трясли над полом.       — Опусти её сейчас же! Восьмая от недосыпа сама себя не помнит, — сказал штабной. Ноги вновь коснулись земли, и ты наконец смогла разглядеть лицо мужчины. Это был твой хороший друг — Алекс, с которым вы вместе любили посещать различные, как он их называл, «места силы», когда удавалось ускользнуть из штаба. Что-то родное. Наконец-то. Ты крепко обняла друга в ответ.       — Кто позволил себе такую роскошь — не давать моей звезде спать? — он никак не мог угомониться. Алекс метнул взгляд на штабного.       — Не смотри на меня так! Это не моя идея — отправлять нас чёрт знает куда. Глав…       — Да кому ты заливаешь, Влад? — перебил его Алекс. — Сам рассказывал, как вы с этим вашим Главным часами напролёт изучали чертежи.       «Точно. Штабного звали Влад». Энергия Алекса была способна заполонить всё пространство — дай ей только волю, и берегись. Он продолжал сжимать твои плечи, словно боясь потерять тебя из виду.       — Не представляешь, как я рада тебя видеть, — в твоём голосе звучала благодарность. — Так, стоп, — ты замешкалась, потирая глаза, — а что ты здесь делаешь? Как ты-то связан со всем этим?       — Ой, я… сейчас! — он отошёл куда-то за ширму и вернулся с бумажным пакетиком в руках. — Держи! Пойдём присядем на сцену. Поедим, поговорим… Не думаю, что ты откажешься от хорошего сэндвича, тем более что я сам его сделал. Блондинчик, ты с нами?       — Я же просил не называть меня так… — раздражённо выдохнул Влад, поворачиваясь к Алексу. Тот в ответ лишь поддразнивающе крутил и шуршал пакетиком перед штабным. — Но от твоей стряпни не откажусь. Восьмая, пить будешь? Правда, есть только вода.       — Куда лучше, чем… — ты осеклась, на мгновение мысленно вернувшись в прошлую ночь и в бар, где ты пила красную жидкость. Влад и Алекс переглянулись, а затем вопросительно уставились на тебя.       — Нет, — помотав головой, ты отогнала навязчивые воспоминания, — ничего. Так как ты здесь оказался? Следующие несколько часов вы провели за разговорами и поеданием домашних сэндвичей. У тебя были красноватые глаза, так как спать всё ещё сильно хотелось, но любопытно было узнать, что всё-таки произошло. Ты сидела между мужчинами, слушая, как они рассказывали обо всём, что им пришлось пережить.       — … Ну вот, и Главный тогда застукал тебя, когда мы танцевали в том клубе, — подытожил Алекс.       — То есть, Главному не хватало людей в штабе для отправки деталей, и он обратился к надёжным друзьям своих подопечных? Очень похоже на него: пойдёт на практически любые меры ради своей цели, — иронично заметила ты, глядя в пол.       — Он не всегда такой, — возмутился Влад. — Если бы не Главный, нас бы давно насадили на плесень.       — Возможно, но порой со своими идеями он смахивает на психа. Эдакий гений, — подметил Алекс, издевательски взмахнув рукой. Мужчины снова начали громко спорить: один — манерно размахивал руками, другой — отбивался словами. Если Главный был твоим наставником в штабе, то Алекс — по чистой случайности — в танцах. И что-то подсказывало: вам снова предстояло унестись под ритмы музыки, но уже в Нью-Йорке. Пока эти двое спорили, твой взгляд упал на плечо Алекса. Из-под футболки к нему тянулся шрам, которого ты раньше никогда не видела.       — … Если бы не… — Алекс снова произнёс твоё настоящее имя, — я бы ни за что…       — Мы же договорились: она — Восьмая! — перебил Влад.       — Достал… — Алекс на секунду прикрыл глаза, а затем резко бросил. — ХРЕН бы я согласился на всё это, если бы не она! Вот! Доволен? — он показал на тебя пальцем.       — Алекс, что это? — ты указала на шрам, словно не замечая небольшой перепалки друзей.       — Да, Алекс, что это? Расскажи ей, как ты чуть не попрощался с жизнью в арке по своей же вине и не сорвал нам всю операцию, — пародийно съязвил Влад.       — Можно подумать, эта же идея потом не помогла нам всем! Такое твой Главный мог предвидеть? — Алекс нахмурил брови, затем устало вздохнул и обратился к тебе. — Просто… я не умею жить без своей волны, без моей музыки. Ты же знаешь — мне нужен драйв, я должен чувствовать ритм ногами, сливаться с дрожью самой земли, позволять импульсам пронизывать меня насквозь… И вообще, надо тщательнее проверять мой чемодан. И Алекс рассказал, как, несмотря на все предупреждения и инструкции Главного, он протащил в эту эпоху небольшую станцию с носителем, где хранилась его огромная музыкальная коллекция.       — Восьмая, его чуть не разорвало пополам в арке. Сейчас бы не сидел здесь и не трепался.       — Я. Нас. Всех. Спас. Ты только представь, каково это было бы — откинуться ста с лишним человек в объятиях джаза. В итоге я даже это помещение обустроил — для ваших и наших. За столько времени ожидания просто слушать мою музыку было бы недостаточно. И почти все, заметь, были этому рады. Ты — меньшинство, — Алекс мягко ткнул пальцем Владу в нос.       «Объятия джаза...» — слова обоих мужчин казались бессмысленными, когда нехватка сна так сильно давала о себе знать. Но ты вновь мысленно вернулась в ночь в баре.       — Так, всё. Я это уже слышал. А чего Восьмая успела здесь повидать? — Влад переключил внимание на тебя. Ты задумчиво уставилась на свой недоеденный сэндвич.       — Ой, дружочек? — Алекс тронул тебя за плечо.       — А? Да так, сам город. Я ведь прошлой ночью только — кхм — свалилась в эту эпоху, — ты потёрла глаз, решив пока утаить детали своих злоключений. — Ребят, извините, я просто ещё сонная и не могу прийти в себя после такой встряски. Друзья наконец прекратили грызться и понимающе кивнули.       — Нам спешить некуда. Можешь разложить пару стульев и столов, мы принесём плед и что-нибудь ещё. Кроватей здесь, к сожалению, не водится.       — Влад, ты иди, а я помогу ей тут разобраться.        — Договорились. Я тогда вернусь позже с ключом от лифта. Твой друг проводил Влада взглядом, а затем наклонился к тебе и прошептал:       — Кстати, пароль к этому месту, — Алекс мягко махнул рукой в сторону, —придумывал я! — он подмигнул.       — В твоём стиле, — ты устало улыбнулась, потирая глаз. Вы с Алексом направились к зоне под балконом. Пока он возился со столами, ты, слегка подкашиваясь от усталости, присела на один из них и зевнула.       — Алекс, потом расскажешь, что здесь и как. Кажется, я многое прослушала.       — Не переживай, тебе понравится! Наступит суббота — сама всё увидишь.