Иди мой рот!

      Конец жизни-конец всего. Вечность перед глазами. Ей хотелось уйти. Это не минуты слабости. И в тусклом свете, нащупав пачки с таблетками, идёт к нему. Скорее к тому, что осталось от него. —Прости, я должна,-она улыбается, а в глазах слёзы. Слёзы капают на обгоревшее тело, прожигая, словно расплавленный металл. Больно: и морально, и физически. Трудно. И даже не уйти. Оба заперты в медотсеке. И оба хотят умереть. Умрёт лишь одна. Садясь на пол, Аня берёт немного таблеток. Нужно ли? Может, не стоит? Нет! Так будет лучше. Она не сможет жить дальше. Придётся рожать, но скорее всего ребёнок внутри уже мёртв. А сама жизнь? Что делать в ситуации, когда на четыре с половиной человека всего одна криокамера. Надо. Надо. Она обязана. Рядом лежит тот, кто мог ей помочь. Раньше. Теперь ему самому нужна помощь. Почему он не смог?! Почему не поговорил с этим уёбком Джимми?! Страх потерять друга, должность, уверенность. И какова плата за страх-муки до конца жизни. Она закидывает таблетки себе в рот, при этом впоследний раз произнося его имя: —Кёрли, извини, так надо. Он бы хотел ответить, но не мог. Просто подумал: "Ань, ты не виновата, это я не смог, это моя ответственность". И следующие пару часов Кёрли наблюдал за мёртвой Аней, а после и за тем, как к ней полез Дайске, оставляя след крови.