На службу адову!

Город еще несколько дней гудел от последних событий. Напряжение, сковывавшее улицы, постепенно ослабло, когда стало известно о спасении пропавшей девочки. Новость о том, что ребенок оказался в больнице живым и невредимым, словно камень, упавший в воду, вызвала волны разговоров, догадок и шепотов. Никто не знал, как именно она туда попала. Врачи в приемном отделении отделались лишь странными взглядами и пожатием плеч — девочку принесли ночью. Она появилась буквально из ниоткуда. Один из санитаров, который, казалось бы, видел всё за свою жизнь, позже поклялся, что услышал в коридоре звук шагов, но, когда посмотрел в сторону входа, никого не увидел. Только ребенка, завернутого в теплое пальто и лежащего на диванчике приемного отделения. Камеры наблюдения тоже не дали ответов. Записи показали пустую парковку перед входом в больницу. Ни человека, ни автомобиля — лишь ребенок, внезапно появившийся на кадре, когда мигнул свет. И все тогда списали на перепады электроэнергии в тот дождливый день. Девочке оказали всю необходимую помощь. На её теле не нашли ни следов насилия, ни травм, ни переохлаждения. Казалось, что она просто спала, как если бы её положили в постель дома. И по пробуждению она ничего не помнила. Это ещё больше озадачило полицию и врачей. Обычно такие исчезновения оставляют следы: шок, травмы, страх. Но девочка выглядела странно спокойной. Как будто ничего плохого с ней не случилось. Будто она просто проспала все дни, пока ее не было дома. Ее родители были слишком счастливы, чтобы задавать лишние вопросы. Когда их дочь вернулась домой, они долго не отпускали её из объятий. Слёзы благодарности и радости текли по их щекам. Мать каждый вечер зажигала свечу перед иконой в церкви и шептала молитвы. Впрочем, город не успокоился так быстро. Люди шептались на улицах, придумывая самые разные теории. Одни говорили, что девочка попала к какому-то безумцу, который потом решил отпустить её. Другие считали, что её спас ангел, посланный Богом. Были и те, кто бормотал про тёмные силы, обитающие на заброшенной фабрике. — Может, и вправду чудо? — перешёптывались прихожане после воскресной мессы. — Или, может, кто-то защищает этот город… кто-то невидимый? Слухи постепенно затихли, но не исчезли совсем. В церкви теперь было больше людей, чем обычно. Люди приходили за утешением и защитой, шептали молитвы и ставили свечи за здоровье своих близких. Джун сидел за своим рабочим столом, листая газету с репортажем о спасении девочки. Его взгляд был усталым, но сосредоточенным. Чёрные буквы статей расплывались перед глазами, но он продолжал читать, будто надеялся найти что-то между строк. «Чудо спасения или загадочная тайна?»— гласил заголовок статьи. В статье рассказывалось о том, как девочка появилась в больнице. Упоминались камеры, пустые коридоры и шёпоты врачей, которые всё ещё пытались объяснить это происшествие. Но объяснений не было. Газета с шуршанием упала на стол. Джун Хёк устало провёл рукой по лицу. Последние несколько дней он был поглощён мыслями о фабрике. О той твари, с которой ему пришлось столкнуться снова после всего времени. О ребёнке, которого они спасли. О том, что внутри него просыпается нечто, чего он сам не понимает. Священник устало перевел взгляд в сторону окна. Уже несколько дней шел дождь и это удручало. Да, он справился и на этот раз. Но не без помощи демона. Хотя он мог бы погибнуть. Черт возьми, он все еще помнил ужас внутри него от повторного «свидания» с тем чудовищем, забравшего столько душ. Стало ли ему легче? Он и сам не знал. Что-то терзало его изнутри. «Соберись уже. Возьми себя в руки» — твердил себе в мыслях бывший солдат. Он не мог позволить себе расклеиться. У него было так много опыта за спиной. Столько миссий, жестокости и ужаса человеческой природы, что он уже не должен удивляться чему-то более темному. То, что за гранью понимания обычного человека. Лампочка настольного светильника в его кабинете мигнула, и Джун поднял голову. В углу комнаты, как всегда, стоял Докча, лениво привалившись к книжной полке. Он молча окинул взглядом священника и закатил глаза, уловив настроение мужчины. — О, адская гончая, ты все еще в фазе самобичевания, святоша? — демон наклонил голову в бок и хмыкнул. — Да ладно тебе. Девчонка жива. Ты снова на коне. Этого мало? Джун не ответил сразу. Он снова взглянул на газету. — На коне? — тихо повторил он. — Тогда почему мне кажется, что это только начало? Докча ухмыльнулся, его глаза хитро сверкнули. — Потому что ты прав, — сказал он. — Это только начало. Священник глядел на него безэмоционально, мешки под его глазами стали более заметными, делая его взгляд более тяжелым и уставшим. Или дело было в очевидном проклятии в его руках, а, может, в желании швырнуть что-то в демона. Впрочем, терпения у Джун Хёка было все меньше. Ему нужны были ответы и время для более серьезного разговора уж точно пришло. Его взгляд был устремлён на пустое место перед собой, но мысли витали далеко отсюда. Было много вопросов и все были без ответов. — Ты должен мне кое-что прояснить, Докча, — тон священника был безапелляционным, говорящий о том, что он не примет отказа. Докча лениво вскинул бровь и с усмешкой сложил руки на груди. Он привалился к книжной полке, будто совершенно не впечатлён ни тоном Джуна, ни его настроением. Однако что-то в его взгляде напряглось. Он был заинтересован где-то в глубине своего сознания. — Я должен тебе кое-что прояснить? — переспросил он с нарочитой ленивостью. — Ох, ну конечно, святоша. Ты же всегда хочешь знать правду. Джун медленно встал со стула и подошёл к окну. Его плечи были напряжены, но он сдерживал себя, чтобы не взорваться. Он не мог позволить себе слабости перед этим демоном. Ну уж нет, хватит с него загадок. За все это время он пытался избежать всего, свалить все на тяжкое бремя и даже галлюцинации. Так было изначально. Однако сейчас все набирало новые обороты. — Почему ты здесь? — спросил он, не поворачивая головы. — И не лги мне про «помощь». Я знаю, что у тебя есть свои цели. У демона, как ты, тем более. Докча тихо засмеялся, его смех отдался эхом по комнате. Он качнул головой и наблюдал за фигурой священника с легким прищуром. — Ох, я думал, ты уже смирился с тем, что я здесь по велению судьбы, — произнёс он. — О, ну конечно. Или по велению Бога. Демон в роли пешки в руках силы святых. — Такая вероятность тоже есть, — Докча слегка скривился, словно проглотил целый лимон. Эти слова заставили Джуна резко обернуться. Его глаза блеснули опасным светом. — Бога? Ты хочешь сказать, что это Он послал тебя ко мне? Хах, пути Господни неисповедимы? — Почему бы и нет? — Докча пожал плечами. — Кто сказал, что Бог пользуется только ангелами? Иногда и демоны могут быть Его инструментами. Поверь мне, то, что знает церковь и люди — далеко от правды о… нас. Джун нахмурился, но ничего не сказал. — Ты знаешь, что самое интересное? — продолжил Докча, его голос стал ниже и более серьёзным. — Я ведь действительно не знаю, почему я здесь. Точнее, я думал, что знаю. Я знал, что делать и держался своих целей, и твое вмешательство мне было выгодно. Все-таки… ты убираешь моих конкурентов, что делает меня сильнее, скажем так. Но после фабрики… — он склонил голову набок, внимательно разглядывая Джуна, будто ища для себя ответы. — Всё изменилось. — Изменилось? — Джун сложил руки на груди. — И что именно? Докча подошёл ближе, его глаза потемнели. Он остановился перед столом священника, оглядев лежащие книги и бумаги. — Ты. Ты изменился. А, может, и не менялся вовсе... Его взгляд пробежался по священнику, будто он пытался заглянуть внутрь. — Я видел многих людей, святоша. Я видел страх, сомнения, силу и слабость. Но то, что я увидел на фабрике… — он улыбнулся криво. — Ты должен был умереть. Но не умер. — Ты разочарован? — О, нет. Наоборот. Я заинтригован. Докча обошел стол медленно и остановился перед Джуном, их взгляды встретились. Оба стояли у окна, в которое еле проникали лучи солнца, что вырвались из грозовых туч. — Ты даже сам не понимаешь, что у тебя внутри. Но я это чувствую. И знаешь что? Это пугает меня. Джун не ожидал услышать это. Демон признался в страхе? Это было неожиданно. Говорил ли тот правду или снова отыгрывал выгодную для демона роль? Джун Хёк не знал. Однако теперь становится все более запутанным. Он внимательно всматривался в черты лица демона, пытаясь уловить хоть какой-то спектр эмоций. Узнать еще больше. — Почему? Докча склонился ближе, его голос стал шёпотом: — Потому что священники вроде тебя не рождаются просто так. Ты не обычный человек. Может и начинал так, но твой путь все равно вел тебя именно сюда. На мгновение повисла тишина. Джун смотрел на Докчу пристально, пытаясь понять, лжёт ли тот или говорит правду. — Ты хочешь сказать, что я… избран? Докча рассмеялся. — Избран? О, как высокопарно. Может быть. А может, ты просто ошибка в системе. А знаешь, что делают с ошибками? Их исправляют. Так работает и среди людей. Смекаешь? Джун почувствовал, как по спине пробежал холод. Он всегда думал, что его жизнь была в его собственных руках. Что только он выбирал себе путь и пробирался через него сквозь боль, пот и слезы. И как оказалось, все было не так просто. Джун Хёк ощутил внутри долю злости. Он был марионеткой. Джун отступил на шаг, опираясь на край стола. Его руки слегка дрожали. Не от страха — от злости. Он почувствовал, как внутри него поднимается волна негодования. — Кто? — Все. И ангелы, и демоны. — Докча усмехнулся. — Ты становишься проблемой для обеих сторон. — Тогда зачем ты помогаешь мне? Докча помолчал, затем снова ухмыльнулся. Он не знал, что будет лучше раскрыть для священника. Но по велению судьбы у них оказался один кукловод. И Докча уж очень не любил, когда ему указывали на то, что он обязан делать. Нет уж, он собирался повеселиться. — Потому что пока ты жив, мне интересно. — Его улыбка стала шире. — И, возможно, ты моя единственная возможность вырваться из этого проклятого круга. Как и я твоя возможность обогнуть систему. Джун посмотрел на него внимательно. — Ты хочешь сказать… что мы оба в ловушке? Докча кивнул, его взгляд потемнел. Священник молча смотрел на демона, пытаясь понять, как все дошло к этому. Его все использовали, даже чертов Докча, но для своих целей. Но он хотя бы выручал его задницу. Но не пернатые святые сверху. Или где они там были. — А если я откажусь играть по их правилам? Докча рассмеялся и вздохнул. Он откинулся бедром на подоконник, засунув неряшливо руки в карманы брюк, и глянул в окно. — Тогда они постараются стереть тебя с доски. — И ты в этом поможешь? Докча перевел взгляд на священника, его лицо было теперь серьёзным, без тени привычной ухмылки. Разговор пришел к своему логичному концу. И нужно было расставить все точки, определившись с тем, как они будут действовать дальше. — Помогу. Но не им. Я помогу тебе. Потому что я тоже не собираюсь быть пешкой в руках бородатого урода. Взамен ты будешь помогать мне избавляться от моих «конкурентов». Чем меньше их, тем больше остается мест в отделе кадров ада, — не смог сказать без некоторого ехидства. На мгновение между ними повисла тишина. Джун разглядывал демона, пытаясь найти в его словах ложь. Но Докча выглядел абсолютно честным. — Значит, мы оба хотим вырваться из ловушки? — Да, святоша. — Докча снова ухмыльнулся. — Но сделаем это на наших условиях. Ты мне — я тебе. По рукам? — И что? Даже душу продавать не надо? — хмыкнул Джун Хёк, смотря прямо на демона, пока присел на край стола. — Считай это благотворительством. Когда демон исчез, оставив за собой лишь лёгкий запах серы, Джун ещё долго стоял у окна, глядя на капли дождя. Он чувствовал себя частью чего-то большего. Чего-то древнего и опасного. Но он знал одно: теперь пути назад нет. — Только на наших условиях, — тихо повторил он себе под нос. Звук колокола церкви за окном эхом отозвался в его сознании, словно подтверждая это обещание.