Сложив ладони

Однажды произошел взрыв… Он породил пространство и время. Однажды произошел взрыв… И планета начала вращаться в пространстве. А затем - еще один взрыв. Америка победила. Шестое Вымирание отошло на второй план, природа восстанавливалась после всех катаклизмов. Люди начали возводить новые узлы, демография росла в геометрической прогрессии. Человек, приложивший руку, так и вовсе стал кем-то около святого. Не нашлось бы ни одного американца, который бы не восхвалял этого человека. А, все же нет, есть один. Сэм находился в своем убежище, которое ему любезно подарили UCA. Оно было достаточно большим, походило на самый обычный дом до Выхода Смерти. Панорамные окна открывали обзор на равнину, вдалеке можно было разглядеть один из узлов. В кроватке мирно сопела Лу, которая за время затишья успела вырасти в прекрасную двухлетнюю девочку. На полу лежало множество игрушек, книжек со сказками, которые Лу так любила. Сэм был благодарен всем обстоятельствам, ведь только после всего прожитого им у него появилась любимая дочурка. О своей прошлой жизни в качестве курьера Сэм даже не думал. Хотел забыть это время как страшный сон. Да и слава ему была не нужна… Раскинувшись на диване, Сэм обратил внимание на проезжающий мимо кортеж. Несколько черных минивэнов ехали в сопровождении офицерской машины. Обычно именно на таких машинах в узлы доставляли террористов из Homo Demens. Мужчина напрягся. Недалеко от Сэма возникла хиралеграмма Дэдмена. Его внешность ничуть не изменилась за время затишья, но отчего-то выглядел он напряженным. - Здравствуй, Сэм! Прости, что не было времени проведать тебя раньше, куча дел, сам знаешь. Около получаса назад мы поймали вероятного террориста, вынужден попросить тебя не выходить из убежища. - Так рано? А они не теряют времени. - Это всего лишь догадки. Он не собирается с нами говорить… Точнее, она. Впервые сталкиваюсь с женщиной-террористкой, честно говоря. Короче, ты меня понял, Сэм. Надеюсь, с Лу все хорошо? - Да, она сейчас спит. - Ладно, Сэм, мне пора. Если что, то я смогу завтра посидеть с твоей дочуркой. У меня будет выходной. Еле как его удалось выбить у Дайхардмена, представляешь? - Ты чересчур болтлив для человека, который спешит. - Точно, спасибо, Сэм. Удачи! - Дэдмен отключился. До чего же страшно было слышать об появившихся вновь террористах. Два года прошло с тех пор, как Хиггса закрыли на Берегу, а его верные щенки объявились только сейчас. Что-то нехорошее маячит на горизонте. Сэм подошел к кроватке Лу. Он долго-долго смотрел на нее, а потом пошел готовить для нее смесь с тревожными мыслями за пазухой.

***

Кортеж достиг точки назначения. Из грузовика вышли вооруженные до зубов блюстители порядка, а под руки они держали подозреваемую. Выглядела она как викторианский ребенок с туберкулезом. Высокий рост, бледная кожа, явный недовес. Пока ее тащили в допросную, она еле успевала передвигать ногами, но заботливые правоохранители толкали ее в спину, чтоб ускорилась. За конвоем трусцой бежал Дэдмен, державший в руках костыли подозреваемой. По коридору эхом раздавались звуки шагов. Девушка взглядом провожала каждого проходящего мимо человека. Ее руки изнывали от боли, ведь офицеры вцепились в них мертвой хваткой. Дойдя до злосчастной допросной девушку грубо усадили за стол. Подозреваемая затравленным взглядом огляделась: все, кто находился в комнате, смотрели на нее с ненавистью. Напротив нее сел капитан. От него пахло сигаретами и дешевым алкоголем, отчего девушка невольно зажмурилась. Капитан наглым взглядом рассматривал подозреваемую. Вытянутое нордическое лицо ее выглядело нездоровым, под голубыми глазами залегли синие мешки. Девушка то и дело машинально поправляла очки на переносице, заправляла мешающую прядь за ухо. Светло-русые волосы походили на солому. Ее одежда была простой, но опрятной. Запах ее духов распространился по всей допросной. - Прежде всего я хочу тебя успокоить: никто тебя ни в чем не обвиняет. Мы верим в то, что мы сможем обойтись переговорами. Ты думаешь так же? - капитан откинулся на спинку кресла. - В целях удовлетворения всех законов, я должен рассказать тебе о твоих правах во время допроса. Некоторые процедуры мы нарушили еще в самом начале, но, надеюсь, ты нам это простишь. Капитан вкратце рассказал девушке о ее свободах. Внимание девушки привлекло право не давать показания против родственников или супругов. Кровных родственников у нее не осталось, супруга нет даже в планах. Девушка хмыкнула. - Мне нужно твое имя, чтобы попытаться найти информацию о тебе. Может, удастся найти твоих родителей, чтобы уже вместе с ними провести беседу. - Ансельм Ланге, - тягучий женский голос прорезал образовавшуюся на секунду тишину. - Немка? Давненько вас не встречал. Ну что же, как все произошло? Почему ты оказалась в окружении мародеров? - капитан стал вбивать имя девушки в базу данных. - Мародеры - не то слово. Они мои подчиненные. Мы специально организовали эту вылазку. Как вы думаете, почему вы нас не видели несколько лет? Мы ждали его возвращения, - девушка говорила о нем с каким-то особенным благоговением. - Говоришь о нем, как о каком-то божестве. - Он - полная противоположность. За собой он несет смерть и разрушение, боль и агонию. Как только вы избавились от него, вы тут же забыли о содеянном. Но не я. Большую часть своей осознанной жизни я готовилась к его возвращению. Имя его - Хиггс Монаган. Капитан разразился хохотом. Речь Ансельм не тронула струны его души. - Вы создали секту вокруг него? Разом забыли о всех его грехах? Он хотел выкосить всю Америку разом, а вы сейчас его честь славите. В допросную с неким ящиком вбежал Дэдмен. Ящик был перемотан желтой изолентой, которую не удосужились полностью убрать. Пытаясь отдышаться, мужчина отчеканил следующую фразу на удивление быстро и хорошо. - Капитан, есть хорошие и плохие новости: в ящике не было взрывного устройства, зато была эта записка и куча документов. Мы их прочитали, и как оказалось, это статистика выброса хиралия в атмосферу за последние полгода. Уровень хиралия повышался, пока не достиг своего пика. Пик приходится на прошедшие недели, после выбросы уменьшились, - Дэдмен обратился к Ансельм. - Откуда у тебя эти данные? На них нет наших пометок, они совсем свежие. - У меня свои источники информации. На вашем корабле завелась крыса, которой выгодно мне помогать. Советую присмотреться к вашим коллегам, может, кого-то даже допросить. Капитану подали записку. На вырванном из тетради листе корявым почерком было написано всего два слова: “Хиггс сбежал” - Это какая-то шутка? У вас очень специфичный юмор, юная леди. - А если нет? Я, на самом деле, не очень люблю шутки. Ансельм закинула ногу на ногу. В ее глазах читалась полная уверенность в своих слова. Кто-кто, а она точно не боялась показаться сумасшедшей. - Повторяю в последний раз: никто шутить не в настроении. Он уже здесь. Мне осталось только найти его, ибо скоро обрушится гнев его на нас. Капитан хлопнул по столу и наклонился к девушке. Ансельм вздрогнула, но не отвернулась, встречаясь взглядом с капитаном. - Больше всего на свете я ненавижу фанатиков. Вы ведь даже не хотите слушать аргументы нормальных людей. Уперлись в своего выдуманного Бога, а подумать головой так и не смогли. - Это вы мне рассказываете о морали? Я бы поспорила насчет неприятия противоположного мнения. - А ты кем ему приходишься-то? Небось любовница его, вот и топишь себя за компанию. Ты же девушка молодая, найди себе парня, роди ему детей, да живи спокойно! Так сильно хочется повторить судьбу Монагана? Ансельм скривилась. Больше всего на свете она ненавидела слова про романтику. “В связи с повышенным количеством хиралия в организме, люди стали чаще признавать себя асексуалами и аромантиками. Данная тенденция отрицательно влияет на численность населения Америки.Американская социологическая ассоциация призывает вас: старайтесь отказываться от средств контрацепции во время половых актов. Америке нужны бойцы!” Плакаты с похожим содержанием висели на стенах Среднего узла. Под призывом к действиям была нарисована типичная американская семья с двумя детьми. Нет, ситуация лучше не стала. Потенциальная “счастливая мать” уходила из класса во время уроков полового воспитания. Когда родители пытались объяснить важность половой жизни, маленькая девочка начинала рыдать, и разговор приходилось отложить. - Не будь я окружена вашими щенками я бы плюнула вам в лицо за такие слова. Рассказывать всю историю я не буду, питаю к нему исключительно платоническую любовь. Капитан поднял бровь, собирался задать вопрос, но Дэдмен его перебил. - К нам привели еще одного подозреваемого. Пора заканчивать с ней. Мы не сможем вечно ее допрашивать. Ты, наверное, проголодалась, да? Сейчас мы тебя отпустим, не переживай. - Заканчивать с ней? Она только-только раскололась, и ты сразу же ее отпускаешь? Я не позволю! Вдруг у нее вторая бомба, третья? - Мы отправим отряд на обыск ее убежища. - Пока нет приказа - решаю я. Ансельм перестала слушать диалог мужчин. Она вспоминала следующий пункт плана. Она закрыла глаза буквально на секунду… Прохладная вода окружила ее. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Ансельм открыла глаза и ужаснулась. Она находилась… в море? В океане? Что это за место? Девушка подняла голову. За толщей воды проглядывалось остывшее солнце. Превозмогая сильнейшую боль в ногах Ансельм попыталась всплыть наружу, но она открыла для себя одно свойство здешних вод: они не позволят тебе выбраться из воды. Как будто тебя чем-то притягивает ко дну, и ты не можешь этому сопротивляться. Озираясь по сторонам, Ансельм заметила чью-то приближающуюся фигуру. Она пыталась отплыть дальше от фигуры, но вода вокруг словно сгущалась, и девушка так и осталась на месте. Тварь плыла с огромной скоростью, выставив свои когтистые ладони вперед ей удалось схватить за волосы Ансельм и развернуть лицом к себе. Сердце стучало так быстро, как никогда до этого. Зрачки расширились и практически полностью закрыли собой радужку глаз. Образ твари стал постепенно таять, на его месте появился совершенно другое существо. Даже не существо, а кто-то. Нежные руки матери гладили ее по плечам. Ансельм забыла цвет ее глаз, рост, внешность. Остался лишь образ добродушной низкой женщины с ярким немецким акцентом. В голове эхом раздавался ее дурманящий разум голос. - Я всегда знала, что ты предназначена для чего-то особенного. Тебя хотели забрать, поместить в эту чертову колбу. Но Бог услышал мои молитвы: ты была так слаба при рождении, что тебя пожалели и оставили нам. Помни, Ансельм, я все еще люблю тебя. Даже если ты устроишь Шестое Вымирание, я все еще буду ждать тебя здесь, на Берегу. -Мама! Но ведь Бог оставил нас, почему ты его славишь? Мышцы, находящиеся там, где должно находиться лицо, резко натянулись, как струна, в подобие улыбки. Вышла жуткая гримаса. - Как же он нас мог оставить, если он прямо позади тебя? Он рядом, как и я. Не забывай об этом, Ансельм. Ты не можешь забыть! Девушка хотела обернуться, но ее голову резко повернули в обратную сторону. Чужие руки. Гнилые, холодные руки, которые норовили вырвать глаза Ансельм. - Ты не понимаешь! Ты забудешь! Бог здесь! Ты забудешь! Хватаясь за чужие запястья, Ансельм начала захлебываться. В глотке остался не вырвавшийся в крике вопрос: а как они разговаривали под водой? Девушка вернулась в реальный мир тогда, когда ее позвали по имени. Дыхание перехватило, пульс увеличился, по лбу катились капельки пота. Вытерев рукавом водолазки выступившие слезы, она подняла вопросительный взгляд на оставшихся в комнате людей. - Ансельм, мы отпускаем тебя. Не навсегда, конечно, на перерыв. Мы отведем тебя в столовую, ты поешь, наберешься сил. Потом мы продолжим допрос, - Дэдмен с натянутой улыбкой протянул девушке костыли. Девушка неохотно приняла помощь и послушно отправилась за мужчиной. Безжизненные коридоры сменились на крытую панорамными окнами столовую. Пахло плохо синтезированной едой и прокисшим молоком. От смеси тошнотворных запахов живот Ансельм заурчал в протесте. - Не могу назвать себя нутрициологом, но, смею предположить, подобной едой еще в пятнадцатом веке королей травили, - девушка наклонилась к Дэдмену. - Смотрят не на обложку, а на содержание. Зато наша еда полна витаминов и минералов! -Gut gekaut ist halb verdaut.

***

Сэм очнулся на Берегу. Еле встав на ноги он заметил стоящего перед собой человека. Пытаясь игнорировать потемнение в глазах и головокружение, Сэм сделал первые шаги к незнакомцу. - Здравствуй, Сэм. Понимаю, тебе меньше всего хотелось встретиться со мной снова, но у тебя не было выбора. Перед своим возвращением я хотел увидеться с тобой. Надеюсь, Ансельм тебе еще ничего не рассказала? - незнакомец повернулся лицом к Сэму. - Хиггс? Как ты оказался здесь? Кто такая Ансельм? Что происходит? По лицу Хиггса плыли слезы. То ли от количества хиралия, то ли от чувств, ну подводка была размазана вокруг глаз. Его взгляд потускнел, голубые глаза больше не источали то безумие, которым был поглощен Монаган. - Почему я здесь нахожусь? Какого черта тебе нужно от меня? Монаган пальцем приказал прекратить задавать вопросы. Он поднял руку вверх и указал на небо. Летающие в воздухе над водой смоляные фигуры стали привычным видом. Но среди пяти фигур начала проглядываться новая, шестая фигура. Она постепенно формировалась из того же вещества, что и предыдущие фигуры. Ее пуповина текла мазутом к берегу, а потом и самому Сэму. Внутри Бриджеса проснулся животный страх. Его кости ломались, ребра впивались в мышцы груди, суставы изнывали от боли, внутренние органы отказывали. Всего Сэма выворачивало наизнанку от боли. Он упал на песок в агонии. Хиггс подошел к нему и сел рядом на песок. - Именно это чувство вы все узнаете. Эту адскую боль, от которой никуда не сбежать. Да будет так. Сэм проснулся от кошмара. Его разбудила проголодавшаяся Лу. Бриджес на трясущихся ногах побрел готовить смесь для малышки.