Потерянный в прошлом.

      Маркус находился в небольшой закрытой комнате. Солнце освещало пространство через окно. Его яркие лучи проникали в помещение, озаряя всё вокруг. Напротив окна стояло два стула и небольшой стол из бордового дерева. Стены были покрашены в светло-салатовый цвет, и сама комната словно была закрытой, без дверей или сквозных проходов.       Маркус стоял возле зеркала, наблюдая за собой. Он рассматривал себя, и ему было как-то грустно и тоскливо.       — Я принимаю последствия моих действий каждый день. Я верю, что ты сможешь сделать также, сынок. — Пролетел образ и слова отца Маркуса у него в голове. Он прикрыл свои глаза, его плечи опустились, лицо стало ещё более печальным. Он ушёл в себя. Казалось, что он видел в себе отца. Личность, которая должна нести ответственность за свои поступки.       ~Даже не представляю, как мне двигаться дальше… Не то, чтобы такого раньше не случалось.~ Пролетели мысли у него, перед тем как он открыл глаза. Он отвернулся от зеркала и подойдя к столу, пододвинул одно из кресел, усевшись на нём. Он сложил свои руки на столе, положив голову на них.       — Я всё ещё чувствую себя виноватым… — Прикрыл он снова свои глаза, вспомнив смерть Фила. Он не хотел, чтобы такое вообще случилось в его жизни. Он сражался с ним бесчисленное количество времени, но даже это давило на него. Ему было грустно, что он сражается со собственным братом. Он думал, что найдёт покой в его смерти, но это только стало ещё одним подводным камнем.       Убить собственного брата — это большой грех, и он понимал это, но не мог смириться с этим. Он до сих пор любил его, и ему хотелось, повернуть время вспять, чтобы просто снова очутится в детстве, и прожить эти весёлые моменты с Филом ещё раз. Забыть о вражде, которая возникла между ними, забыть всю боль, забыть всю печаль и обиду. Но снова он увидел его живым, и совершенно другим, и это разбивало ему сердце. Опять эта ненависть, опять эта злость и внутреннее беспокойство. Маркус никогда не мог сражаться против Фила с полной силой, он всегда немного поддавался брату.       — Тогда просто прекрати волноваться об этом. — Прозвучал другой голос, заставив Маркуса раскрыть глаза. Он увидел, что на другом стуле сидит белый гуманоид. Безликий просто наблюдал за ним, немного усмехнувшись.       Маркус встрепенулся, увидев снова это белое существо, и приподнялся со стола, взглянув на него с растерянностью.       — Всё нормально… — Продолжил безликий. — Только ты можешь видеть меня. — Он сложил свои руки на столе, продолжив говорить. — Я должен сказать, что тебе потребовалось много времени, прежде чем попросить моей помощи.       ~Что? Помощи? О чём он? ~ Пронеслось у Маркуса в голове. — Я ничего у тебя не просил.       — Ты уверен? — Риторически спросил гуманоид, заставив Маркуса задуматься. А что он просил у него? — Твои эмоции делают тебя слабее… И ты ЗНАЕШЬ это. — Внешняя обстановка поменялась. Яркие лучи солнца стали тёмно-красными, стены словно поменяли цвет на более тёмный, медленно поднимая вокруг беспокойную обстановку. — Разве ты не помнишь, как Фил задевает твои бедные чувства? Как ты думаешь, почему он избавляется от близких людей?       Лицо Маркуса опустилось, и он отвёл свой взгляд от белого существа. Он прекрасно понимал, что Фил просто использует его внутренний конфликт против него самого, но не мог принять этого.       — Фил понимает это ЛУЧШЕ тебя. Он не может сражаться с монстром, не став при этом одним из них.       Комната теперь и вовсе изменилась, становясь вся чёрной. За окном жутко каркают вороны. Она словно отражала внутренний конфликт Маркуса, показывая это прямо перед ним.       Маркус чувствовал себя подавленным из-за слов неизвестного для него существа. Он не хотел слышать от него грубости про его, хоть и врага, но до сих пор брата. Да и комната придавала контраст для него.       — Вот почему ты НУЖЕН мне. Вот почему я не оставил твои воспоминания. — От последних слов Маркуса шокировало.       ~Что…? Мои воспоминания…? ~ Пронеслось у него.       — Потому что ты ЗНАЕШЬ, что никчёмный вроде тебя НИКОГДА не сможет сделать хоть что-то в ситуации вроде этой. — Продолжил гуманоид. — Прекрати притворяться одним из «них». Прекрати притворяться, что забыл о том, что ты сделал… Все жизни, которые ты забрал. Всех врагов, которых ты одолел… Если ты оставишь свои эмоции позади, при всей твоей силе, то мы будем неудержимы. — Он медленно протянул свою белую руку вперёд к Маркусу. — Мы одно целое, в конце концов…       Лицо Маркуса было нечитаемым, он медленно протянул свою руку вперёд и пожал ладонь гуманоида.       Но его смутило, что он сказал 'Мы одно целое'. Неужели Маркус о себе чего-то не знает? Он резко схватил его, придвинув ближе, заставив того упасть на стол. Браун крепко удерживал его за шею, другой рукой, оставляя на столе.       — Я знаю, мне никогда не забыть, что я натворил. Но я отказываюсь терять всё, что у меня есть, снова! Даже когда я попал в прошлое, мои новые друзья всегда были рядом. И когда мне выпадет шанс защитить их… — Маркус помедлил немного. Он не знал, что подобрать для аргументации существа.       — Не будет «силы», которая заставит меня идти вперёд. — Маркус наклонился ближе к 'лицу' безликого. — Моя любовь к ним — вот что мотивирует меня выходить за пределы моих возможностей.       Безликий повернул свою голову, взглянув в глаза Маркуса. — Ты делаешь ОДНУ И ТУ ЖЕ ошибку, идиот.       — Это правда, что не всё можно решить с помощью доброты… Вещи не всегда идут так, как мы хотим. — Маркус отпустил гуманоида, присев обратно на свой стул. — Иногда плохие вещи случаются с хорошими людьми или же роботами…       Он тихо выдохнул, снова закрыв глаза, вспоминая автоботов и их друзей-людей. — Есть печаль, горе, страх, смерть… И всё же… Есть маленькие… Крошечные моменты в нашей жизни. За которые сто́ит жить и бороться. Даже ты согласишься… Что нет смысла жить в мире без любви. Кем бы ты ни был. — Он сложил свои руки и положил голову на них, открыв глаза и посмотрев на гуманоида.       Безликий сел обратно на стул, положив ноги на стол и скрестив руки на груди. — Ты идиот, если так думаешь.       — Полагаю, что я один такой. Я думаю, что если я последую своим эмоциям… Будет очень даже неплохо. К тому же у меня есть кого снова защищать. Я давно был в печали, и я не хочу снова утонуть в ней. — Маркус стал вспоминать Рафаэля и как он сильно привязался к этому мальчику. — Раф дал мне второе дыхание, шанс жить снова в счастье. Он стал ярким лучом в моей жизни, и я не потеряю этот маленький огонёк, который вывел меня из долгого состояния дистинии и скабрёзнивания.              — ХА. Я бы посмотрел на это.       Маркус легонько улыбнулся на слова гуманоида. Они его никак не задели. — Думай как хочешь, но… Я теперь знаю, за кого бороться.       Безликий ничего не ответил на слова Маркуса и отвернул свою голову в сторону. — Прекрати тратить своё время и проснись уже, идиот.

***

      — Мам, как скоро он очнётся? — прозвучал непонятный детский голос.       — Не знаю, он в коме уже долгое время, я не уверена, что он вообще выйдет из неё. — Раздался другой женский голос.       Сквозь какой-то шипящий шум начали все чётче пробиваться отрывки фраз. Голос женщины сразу подействовал как будильник, а голос ребёнка… Маркус словно не знал, мозг не мог найти в памяти лицо, которому он принадлежит, но он мог поклясться, что его уже слышал, и не раз.       Он чувствовал боль, но боль странную. Она не была режущей или лишающей чувств. Она была тягучей, ноющей, и почему-то безумно приятной. Глазам, словно поставили минимальные настройки резкости, всё вокруг было одним светлым пятном.       Резкий яркий свет резанул ему глаза, порывом головы он вызвал сильный приступ боли и издал болезненный звук.       — Есть реакция, он в сознании.       Яркий свет, скорее всего, фонарика выключился, а вместе с ним и картинка, которую пытались разобрать глаза Маркуса, и опять этот шум: шорох листьев или помехи на радиостанции. Как бы он ни старался напрячь свой разум, шум не уходил, он, наоборот, накатывал всё с большей силой, пока по щелчку не исчез.       Доброе утро, Маркус. — Голос как спасательный трос вырвал Брауна из этого тёмного, шумящего кошмара. Он открыл глаза и увидел женщину, которому принадлежал голос. Наконец-то его мозг смог сопоставить изображение и звук. Женщина на вид лет 36–40, чёрный цвет волос, карие глаза, светло-бежевый цвет кожи. На ней красовался бледно-бежевый пиджак, а под ним бирюзовая майка с такими же штанами.       — Ангел, неужели это ты? — Риторически спросил Маркус, смотря на женщину. Она, в свою очередь, дружелюбно рассмеялась, подсев рядом с Маркусом, на его койку.       — Близко, но мимо. — Отшутилась она, посмотрев на сына. — Джек, ты не говорил, что мистер Браун такой шутник.       — Мам, ну хватит. Оставь нас, пожалуйста, наедине.       — Как скажешь, родной. Если что-то нужно будет, я на стойке регистрации.       Женщина встала с кровати, поправив в последний раз капельницу, увеличив подачу лекарства. Через несколько секунд она покинула комнату.       Маркус медленно присел, положив руку на голову. Голова болела, всё тело словно горело, приятно обжигая кожу.       — Что…произошло? — Посмотрел Маркус на Джека. Джек сидел на белом кожаном диванчике, наблюдая за Брауном.       — Ты был в коме, причём достаточно долго. — Встал Джек с диванчика, подойдя к Маркусу, посмотрев на него.       — И как долго? — Устало спросил он.       — Месяц… — Тихо произнёс Джек, опустив голову вниз. — Мы думали ты не проснёшься… У тебя были слишком серьёзные травмы. — Он кивнул на слова Джека. Боль стала медленно уходить, и он стал оглядывать помещение, в котором он находился.       В палате Брауна царила полная стерильность. Она была просторная, с большими окнами, пропускающими много естественного света. Пол покрыт мягким ковром, а стены окрашены в тёплый, успокаивающий кремовый цвет. Маркус лежал на удобной кровати больших размеров, занимающий один угол, в то время как небольшой диван и кресло обеспечивали место для сидения.       Хорошо укомплектованный мини-холодильник и небольшой телевизор незаметно убраны в угол.       Общая атмосфера отличается уютным комфортом и спокойствием. Воздух холодный и приятный, и единственным шумом является равномерный звуковой сигнал кардиомонитора рядом с кроватью. Оглядев себя, он увидел, что на нём была синеватая пижама, а, глянув под одеяло на нём, были простые синие штаны.       — Понятно… Надеюсь я немного пропустил за это время? — Вылез он из-под одеяла, глянув обратно на Джека. В этой одежде ему было не очень приятно, но что есть, то есть.       — Ну…прилично… — Ответил Джек. Лицо Брауна почернело. Ощупывая свою шею, он не нашёл своё украшение.       — А где?       — Твоя вещь на тумбочке. — Указал Джек на прикроватную тумбочку, где лежало нашейное устройство. (Свич так и оставался у Маркуса на правой руке, с включённым переводчиком.)       — Где мы находимся? — Маркус взял нашейное устройство одной рукой, надевая себе на шею.       — Ты находишься в одной из двух больниц Джаспера. Тебе повезло, что моя мама здесь работает и она смогла тебя принять как экстренного пациента, без лишних вопросов.       — М-да уж… А как вы-       — Тебя сюда оформил агент Фоулер, по просьбе Оптимуса. Поэтому ты теперь считаешься как человек 'этого мира'. Я в смысле, у тебя теперь есть полный комплект 'ложных' документов того, что ты родился на Земле и тому подобное.       Маркус устало выдохнул. Он столько времени потерял, находясь здесь, но его тревожило не его состояние здоровья, а то, что произошло тогда на поле боя. Что это была за сила, которую он использовал? Кто это был за белый гуманоид? Почему Маркус нужен для него? Может, он чего-то не знает о себе? Но его раздумья прервал звук, поворачивающийся дверной ручки, как дверь открылась и в палату вошёл агент Фоулер. Его лицо было невозмутимым.       — Подвинься, Джек. — Строго произнёс мужчина, заставив парнишку пододвинуться.       — Хех, Фоулер… Я уже и забыл, как вы выглядите. — Шутливо произнёс Браун, смотря на Билла.       — Сейчас не до шуток. Ты мне ещё должен сказать спасибо, за такую палату. Она, вообще-то, люкс.       — Отплачу в будущем. — Снова отшутился Маркус, заставляя Уильяма тихо выдохнуть.       — Мне, конечно, самому не привычно такое говорить, но я рад, что ты выжил. Если бы ты видел, какими глазами смотрел на меня Прайм, ты бы в штаны наложил.       — Хех, неужели всё настолько плохо?       — Да. — От ответа Билла, Маркуса перекосило. Что же произошло за всё его время отключки?       — Не расскажете, что случилось, когда я отключился?       — С радостью. — Агент Фоулер стал кратко рассказывать, что произошло с Маркусом после того, как он отключился на поле боя. Его сразу же доставили на базу, где с Биллом связался Оптимус, запросив экстренную медицинскую помощь, но благодаря Джеку всё произошло гораздо быстрее. В больницу его привёз Рэтчет в своей альт-форме.       Для администрации больницы им пришлось соврать, что Маркус — это специальный агент ФБР и на миссии его подстрелили. А привезли его в больницу Джаспера потому, что она была ближайшая из всех в штате. Также Фоулер упомянул, что одежда Маркуса находится снова на базе автоботов, ожидая своего хозяина там. У Брауна оказалось несколько переломов рёбер, сотрясение мозга и большая потеря крови. Самая сложная часть была найти донора для Маркуса, ведь они явно не ожидали, что у него «золотая кровь», которая и так очень редкая на Земле. (Это ещё мягко сказано, насколько редкая.) Всё оставшееся время он просто был в отключке, и никто не знал, выйдет ли из комы Маркус.       Маркус, услышав рассказ Билла даже, не удивился на такие травмы. Он всегда находился на волоске от смерти, и ему было понятно, что примерно его это и ожидало.       — Вот как-то так. — Закончил своё выступление Фоулер.       Маркус задумался на слова агента. Всё реально настолько плохо? Может быть, сто́ит отдохнуть и от всего отвлечься? Но как же Фил? Почему он на стороне Мегатрона? Что он мог натворить за пройденный месяц? Эти вопросы не давали покоя Маркусу. Вдруг Фил что-то уже успел изменить во вре́менной линии, и снова кто-то погиб из автоботов или людей? Людей…       Маркус резко повернул голову в сторону Джека, вспомнив о том, кто ему, важен.       — Раф! Он как? С ним всё в порядке?! — Он хотел подскочить с кровати, как его удержал Билл.       — Тебе нельзя вставать! У тебя была сложная операция! — Он попытался опустить Маркуса, но было бесполезно. Маркус оказался сильнее и просто смотрел на Джека, не поддаваясь хватке Фоулера.       От неожиданности и резкости действия, Джек даже не понял, о чём спросил Браун.       — Раф? Он… Нормально всё с ним. Только немного подавленный… — Последние слова Джек произнёс с опущенной головой и в более тихой манере. Что-то явно случилось с Рафаэлем, но Джек опустил детали.       Сердце капитана сжалось от услышанного. На него сразу накинулись разные плохие мысли. Он яростно не желал ничего плохого мальчику и если с ним что-то произошло… Он лучше убьёт любого, чем заставит его страдать и чувствовать боль.       — Он здесь? Ты можешь его позвать? — Капитан поддался на хватку Фоулера и лёг обратно на кровать.       — Я не могу его позвать. Сейчас учебное время и он находится в школе, но я позвоню и попрошу, чтобы он к тебе зашёл. — Ответил Джек улыбнувшись.       — А почему ты не в школе? — Наклонил Браун вопросительно голову вбок.       — Меня мама попросила помочь ей, присмотреть сегодня за тобой. Она занята на стойке регистрации, поэтому мне пришлось отпроситься у учителей и прийти к тебе. И как я вижу не зря.       — Так, ладно, раз уж ты очнулся не буду больше тебя беспокоить. — Сказал агент Фоулер. Он поправил свой галстук и направился к выходу. — Я сообщу Прайму, что ты очнулся. Он будет рад данной новости. — Фоулер только взялся за ручку двери. — Фоулер… — Произнёс капитан, заставив Билла на мгновение обернуть голову обратно.       Браун опустил свой взгляд вниз, посмотрев на свои руки. — Ты это…извини за мою грубость. Тогда на базе… Я, не подумав, сказанул… И спасибо.       Фоулер ничего не ответил на слова кэпа, незаметно кивнув ему. Он вышел из палаты, оставив Маркуса и Джека одних.       — Я так понимаю, я здесь надолго? — Посмотрел Маркус на Джека.       — Ну… Честно не знаю. Я бы тебе сказал, если бы знал. — Джек сел обратно на диван. При нём была небольшая сумка, больше похожая на шопер. Он достал из неё учебник по истории и начал читать его.       — Что ты делаешь? — Спросил Маркус, наблюдая за непонятным действием Джека.       — Я хоть и отпросился у учителей, но домашнее задание никто не отменял. — Он ловко выкрутился из ситуации, начав читать нужный параграф.       Маркус ничего не ответил, отведя взгляд обратно на окно. Он мог наблюдать, как за окном пролетают птицы, гудят машины (непонятные для него), ходят люди. Дети, развлекающиеся на специальной детской площадке, обустроенной возле больницы.       — Джек, а как отреагировали они на это? — Повернул Маркус голову обратно, указав на свои глаза.       Джек оторвался от учебника и посмотрел на Брауна. — А это… Ну… Как сказать. Были удивлены. Ой, да, пока не забыл. Моя мама знает об автоботах так, что если она будет спрашивать о них, то можешь спокойно их обсуждать.       — А она знает, что я из будущего?       — Этот момент мы тоже с ней обговорили, и да, она знает. — Отложил Джек учебник, скрестив руки за головой.       — И как она восприняла?       Джек ненадолго задумался, затем спокойно ответил. — Нормально. Если её сын гоняет на мотоцикле-роботе, то человек из будущего — это ещё цветочки. — Попытался пошутить Джек.       Капитану шутка не зашла, но, получив информацию, успокоился, отвернувшись от Джека. Он закрыл глаза и снова попытался уйти в сон. Его тело нуждалось в отдыхе, и сон был бы как раз кстати для него.       Джека накрыла небольшое смущение из-за неловкости ситуации. Откашлявшись, он снова взял учебник в руки, сделав вид, что ничего не произошло.