Цикл моих произведений посвященных Имперской Гвардии и Космодесанту (ну и в целом по всей вселенной Warhammer 40000)

Он странно себя чувствовал. Сначала показалось, что каким-то образом весь этот кошмар закончился. Его нить жизни неожиданно оборвалась. Было непривычно тепло, окружавшая его тьма стала отступать, давая место ослепительному свету. Мороз, сковавший его руки, окончательно отступил. ‘Не может быть… Я что уже умер?» Он снова открыл глаза. Гвардеец лежал на дне траншеи слегка припорошенной снегом. Было невероятно тихо и это настораживало. ‘Где все? Почему так тихо? Почему я не слышу выстрелов?», — возникли вопросы в голове один за другим. Приподняв голову он тяжело вздохнул. Чуть дальше от него лежало лицом вниз тело. Выкрашенная в белый цвет флак-броня, коричневая униформа, а на боку большое кровавое пятно. Оно не подавало никаких признаков жизни. На плече мертвого солдата были лишь три цифры: ‘Три… Один… Восемь…» Он знал эту комбинацию цифр. Триста восемнадцать. Триста восемнадцатый полк ‘Неукротимые». И гвардеец Хавьер был одним из составляющих элементов этого полка., пусть и малозаметных, но все-таки, по мнению прочитанных им по пути на Симорию агитматериалов, важным элементом. Холод стал возвращаться. Не ощутив рядом лазерной винтовки Хавьер стал шарить вокруг себя руками и наконец нащупал заветный ствол оружия и притянул к себе. Темно-зеленого цвета и сделанное из металла оружие вернуло бойцу немного уверенности в том, что он будет жить. По крайней мере ещё какое-то время. Порывшись, Хавьер к своей радости понял, что у него осталось еще две полные батареи к лазгану. Аккуратно поднявшись он стал аккуратно осматриваться по сторонам. Не было никаких звуков, ни далекой стрельбы, ни грохота орудий, ни лязга гусениц техники — абсолютно ничего. Лишь только изредка завывал ветер, да падал снег. Но все это отошло на второй план. По всему полю боя, в траншее вперемешку друг с другом лежали тела. Одни были в точно такой же броне и униформе, как Хавьер, другие же были в одежде цвета хаки с чешуйчатыми нагрудниками. На их наплечниках были грубо нарисована оскалившаяся морда какого-то хищника. Сердце Хавьера замерло от ужаса, когда его посетила мысль о том, что он остался совершенно один. Укрытая снегом земля под ногами Хавьера теперь была залита кровью и грязью. ‘Нет-нет, быть такого не может. Кто-то явно должен был выжить, кроме меня!», — судорожно думал гвардеец с осторожностью двигаясь по траншее. Выжить мог кто угодно: как верный Императору гвардеец, так и гнусный предатель. Но везде он видел лишь смерть: искаженные криком лица, сжимающие в мертвой хватке лазганы и ножи руки. Теплившаяся в душе надежда на то, что кто-то ещё из солдат его роты выжила, неумолимо таяла с каждой секундой. Пройдя мимо очередной кучи тел гвардеец услышал тяжелое дыхание. Все-таки кто-то был жив! Гвардеец осторожно подошел к источнику звука и в ярости сжал лазерную винтовку целясь в голову выжившего. Гвардеец-предатель пытался ползти вперед, но из-за потери крови у него это получалось с трудом. Чешуйчатый нагрудник не смог защитить его от огня тяжелого стаббера и форма под ним пропиталась кровью и теперь там была смесь из зеленовато-коричневого и темно-красного цветов. ‘Для предателей существует единственный приговор — смерть.», — вспомнил гвардеец слова полкового комиссара Гарнера перед отправкой на этот участок фронта. Сам же комиссар присоединился к 6-й роте полка, чьи позиции располагались севернее от позиций занимаемых ротой, где находился Хавьер. Не долго думая, воин прицелился прямо в голову гвардейца-предателя, который узрел свою смерть и теперь отчаянно пытавшегося её избежать прилагая все усилия, чтобы ползти вперед. Судорожно сжимая лазерную винтовку, Хавьер нажал на курок. Лазерный луч попал точно в затылок и противник упал замертво. Подойдя ближе и пнув тело, тем самым удостоверившись, что враг точно мертв, Хавьер двинулся дальше. **** Хавьер продолжал идти вперед, настороженно прислушиваясь к каждому звуку, но кроме воя ветра он больше ничего не ощущал. Вдруг, гвардеец споткнулся о какой-то предмет лежащий в снегу. -Твою же мать! , — выругался солдат и попытался встать, как вдруг послышался свист падающих снарядов. Приближаясь, звук снарядов в воздухе над ними становился громче с каждой секундой. Наконец их шум раздался прямо у него над головой и затем послышались оглушительные взрывы. Хавьер вжался на дно траншеи закрыв уши руками. Он пытался сосредоточиться на своих мыслях, но оглушающий звук грохота вражеских орудий и непрекращающийся гул падающих снарядов заполняли его сознание. Казалось, окружающее его пространство сжалось до размеров его собственного тела, а вся окружающая его обстановка исказилась до неузнаваемости. Все это время Хавьер лежал на дне траншеи в оцепенении, изо рта у него выходил только бесконечный поток законных им молитв, которые тонули в грохоте взрывов. Внезапно гул взрывов стал затихать, а вскоре и вовсе прекратился. Гвардеец ещё некоторое время не решался выглянуть, но затем все же переборол себя и аккуратно высунулся из траншеи. Теперь все поле боя было усеяно кратерами, а снег теперь полностью перемешался с землей. Тела гвардейцев-предателей, до этого лежавшие по всему полю боя просто исчезли, испарились под действием взрывов падающих снарядов. Весь тот ужас, который испытывал Хавьер раньше теперь сменился пустотой в его душе, а также ощущением полного одиночества. ‘Ну вот, самое страшное уже позади!», — подумал Хавьер тяжело выдохнув. Он выжил не только при обороне занятых им и его сослуживцами позиций, но еще вдобавок пережил артиллерийский обстрел и при этом остался без единой царапины! Будь его воля и позволяло бы звание, то гвардеец выдал бы сам себе орден или медаль. Однако эти мысли тотчас же улетучились, когда его уши уловили шум, который гвардеец не хотел бы услышать прямо сейчас. Со стороны вражеских позиций раздались повелительные окрики, а также шум двигателей десятков боевых машин. Вскоре вдалеке показались шеренги гвардейцев-предателей все в тех же чешуйчатых нагрудниках и в форму цвета хаки. Рядом с ними двигались выкрашенные в те же цвета БМП ‘Химеры» и танки ‘Леман Расс». Хавьер прикусил губу, сдерживая проклятия, которые хотели вырваться из его рта. Гвардеец знал и видел, что в одиночку он не справиться с этой атакующей неприятельской волной из лазганов и автоганов, чьи штыки были остро заточены и казалось выли требуя кровопролития. Однако воин Императора просто так сдаваться не собирался. Наконец он принял единственно верное, как ему казалось решение и солдат бросился вперед, по траншее. Единственное, чего он хотел так это добраться до нужного ему места. **** С противоположных позиций хорошо было видно, как посланные в бой отделения смертных солдат, что теперь служили Железным Воинам, при поддержке танков и БМП несутся на позиции имперских гвардейцев. Рассматривая возведенные траншеи и окопы имперцев, Кузнец войны Ваедрур не сомневался в своей победе. Война для него была всего лишь уравнением, которое необходимо было решить любым возможным способом. Где-то придется сократить, где-то прибавить, а где-то и вовсе отнять, разделить или умножить. Но как и всегда составляющими элементами этого уравнения были жизни легионеров lV-ого, находившихся под его командованием, но и смертные, коих уже осталось не так много и приходилось тщательнее продумывать дальнейшие шаги. Конечно, на смену убитым смертным солдатам приходили новые, ведь половина Симории все еще находилась под его контролем, однако вечно продолжаться это не могло. ‘Все идет точно по плану. Через несколько минут эти позиции перейдут под контроль моих войск. Артиллерия добила тех, кто посмел выжить после первой атаки. «, — думал полубог. Внезапно он увидел, как по посланным в бой солдатам стал бить пулемет. Ваедрур несколько напрягся. В его решении уравнения обнаружилась досадная ошибка. Там где необходимо было поставить «плюс», он поставил «минус». Однако он был готов пожертвовать двумя-тремя смертными, словно лишними пешками на шахматной доске, и даже больше, но никак не отделением. Он видел, как буквально по команде гвардейцы-предатели упали прижавшись к земле, становясь менее заметными для пулеметчика. Летящие в них пули либо пролетали мимо, либо со свистом ударялись о землю в нескольких сантиметрах от хаосопоклонников. Техника же продолжила движение, ибо такой огонь ей не был страшен: пули со звоном отскакивали от брони. Кузнец слегка улыбнулся, фигурами на доске в этот раз жертвовать не придется. Выйдя на дистанцию огня один из ‘Леманов» остановился наведя орудие на примерное расположение пулеметного гнезда. ‘Огонь!», — мысленно отдал приказ железный воин. Выпущенный снаряд попал точно в цель подняв в воздух землю со снегом, тем самым уничтожив не только часть окопа, но и пулеметную точку. Услышав взрыв ауксиларии Железных Воинов вскочив бросились вперед. -Дело сделано. , — бесстрастно, как и всегда, сделал вывод Кузнец Войны. Ещё одно уравнение решено и даже такая незначительная ошибка не смогла как-то повлиять на получение правильного ответа. Однако ответом стал треск лазерной винтовки. Двое из ауксилариев, что первыми добежали до траншеи пали замертво, сраженные прицельными выстрелами. Стрелок явно перебегал с места на место и это раздражало Ваедрура. Поклоняющиеся Трупу на Троне должны были давно умереть, однако продолжали упорно сражаться, цепляться за каждую возможность, чтобы хоть как-то замедлить продвижение сынов Железного Владыки. -Усильте натиск! , — рявкнул Кузнец Войны по воксу, обращаясь и к экипажам бронетехники и к командиру штурмовой группы. , — Вы что не можете подавить сопротивление состоящее из единственного последователя Лжеимператора? -Мы делаем все возможное, повелитель. Не беспокойтесь, траншеи имперцев будут заняты в мгновении ока. , — спокойным голосом ответили ему на том конце провода. -Надеюсь. , — буркнул Ваедрур, обрывая связь. Отставание от намеченного графика было неприемлемо. Осада планеты уже и так затянулась. Медлить было нельзя. **** Хавьер бежал по траншее. Несколько раз он чуть было не упал, что было равносильно смерти, ибо за ним гнались. ‘Леман Рассы» и ‘Химеры» не могли точно обнаружить его местоположение и теперь стреляли наугад. Выпущенные снаряды зачастую пролетали над головой бегущего гвардейца, но некоторые взрывались совсем недалеко и осыпали солдата комьями снега и земли. Добежав до траншейной развилки гвардеец спрятался за угол, а затем, когда топанье ног стало ближе, бросил осколочную гранату снова бежал дальше, в то время, как ему в спину летели автоматные очереди. Прогремел взрыв, но у гвардейца не было времени, чтобы обернуться и взглянуть на его результаты. Выпустив еще несколько лазерных лучей Хавьер вновь бежал, укрывался, снова стрелял и снова бежал. Поворот за поворотом. Развилка за развилкой. Прыжок через очередное тело. Очередь из лазерной винтовки. Снаряды свистели над его головой, огонь и взрывы окружали его со всех сторон. За каждым поворотом его могла поджидать новая опасность в виде затаившейся ещё какой-нибудь мерзости, которая явно не позволит воинам Императора в этот день победить, новая возможность выжить или же погибнуть зажатым в тупике. Наконец он спрятался за очередным укрытием, коим теперь стала стопка из ящиков закрытых ящиков с изображенным на них черепом из которого исходили два крыла — символ Имперской Гвардии. Конечно она не могла полностью защитить от вражеских выстрелов, однако хоть какую-то защиту ящики могли обеспечить. По крайней мере так казалось гвардейцу. Раздался треск лазерной винтовки и появившийся противник рухнул замертво. Остальные немедленно спрятались в укрытия, высовываясь оттуда лишь для того, чтобы выпустить очередь из автоганов и снова спрятаться от ответной очереди. Гвардеец отвечал тем же, параллельно сыпя проклятиями, которые тонули в звуках перестрелки. Его руки настолько крепко вцепились в корпус лазерной винтовки, что казалось ещё чуть-чуть и оружие будет раздавлено. Сердце бешено стучало в груди и было готово вырваться наружу. Внезапно звук выстрелов стих, и вокруг воцарилось непривычное молчание после долгих минут бесконечного шума боя. Хавьер настороженно выглянул из своего укрытия и вновь изрыгая проклятия спрятался за ящики: очередь из автогана едва не зацепила его, однако гвардеец чувствовал, как его левая щека стала неприятно ссадить. ‘Задели, сволочи! Ну я щас вам задам, погодите!», — подумал про себя он и вновь отправил несколько лазерных лучей в сторону противника. Хавьер услышал, как что-то пролетев несколько метров упало совсем недалеко от его укрытия. А затем перед его глазами возникла яркая вспышка и в ушах раздался невыносимый шум. Хавьер на несколько секунд перестал что-либо слышать и ощущать. Он закрыл уши руками, а из его рта раздался крик, который гвардеец не слышал. В ту же секунду Хавьер получил удар прикладом по голове. Когда гвардеец попробовал встать на него обрушился с десяток ударов: его били прикладом, руками, ногами в берцах. Казалось, что для начала его хотели избить в награду за игру в кошки-мышки и лишь потом убить. Подняв голову, Хавьер с трудом разглядел перед собой два силуэта примерно одинаковых ростом. И оба этих силуэта направили свое оружие прямо на него. Гвардеец понимал, что в этой ситуации он уже ничего не сможет сделать: до автопистолета в кобуре с уже вставленным одним единственным магазином он не успеет добраться, как и до последней оставшейся гранаты, а лазерную винтовку он больше не ощущал в своих руках. Ему оставалось лишь принять свою незавидную судьбу. Между тем Хавьер услышал недовольный окрик. Слух к солдату еще не полностью вернулся, однако он понял, что этот ленте был адресован тем силуэтам, что держали его на мушке. Лежа на земле он слышал как что-то громко стуча саббатонами приближалось к нему. Вскоре гвардеец стал терять сознание, плохо видящие глаза в результате избиения сами стали закрываться, как вдруг он почувствовал, как чьи-то руки закованные в латные перчатки подняли его и поставили на землю. Гвардеец приложил немалые усилия к тому, чтобы сохранить равновесие, когда державшие за плечи руки отпустили его. Оба врага наконец могли взглянуть друг другу в лицо. Кузнец Войны lV-ого легиона и гвардеец Императора. Полубог и простой смертный. Голиаф и Давид. Гигант в латной броне стального и золотого цветов был в полтора раза выше Хавьера, что вызывало у второго трепет и дрожь, которые тот из-за всех сил старался подавить, ибо перед ним был враг, предатель, представитель из легионов-отступников, что отвернулись от Императора много лет назад. Гвардеец понимал, что теперь у него точно нет никаких шансов против такого противника. Тем более по обе стороны от них стояли два гвардейца-предателя, готовые открыть огонь из автоганов, если Хавьер дернется куда-то не туда. Гвардеец слышал вдалеке знакомый топот сабатонов по покрытой снегом земле: остальные полубоги, но в то же время являющимися в подчинении у Ваедрура были совсем близко. Однако гвардеец не отрывая взгляда смотрел прямо на шлем закрывавший лицо космодесантника. Внезапно полубог направил дуло болт-пистолета прямо в лицо имперского гвардейца. Но и тут Хавьер никак на это не отреагировал на эту продолжая неотрывно смотреть на Кузнеца Войны и лишь изредка переводя взгляд на дуло оружия. Гвардеец знал, что как только грянет выстрел, его грудная клетка, пусть и защищенная флак-броней и формой, превратиться в месиво, однако даже это его не пугало. Он уже знал, что его путь на этом завершается, ибо предатели в особенности Астартес пленных не берут. И тут Ваедрур наконец заговорил, заставив Хавьера вздрогнуть: -Ты очень неплохо сражался, гвардеец, пусть и тщетно. Однако этим ты заслужил для себя право выбора. Признаешь меня своим повелителем и господином или же нет? От этого ответа зависит твоя жизнь, которая и так ничего не стоит даже в рамках этой кампании, которую затеяли те, что прикрываются именем давно мертвого Императора. **** Хавьер не отрываясь смотрел на массивную фигуру прямо перед ним. Теперь его мысли перепутались между собой, а сердце бешено колотилось в груди. Вопрос полубога поставил гвардейца в тупик, ибо тот никак не ожидал такого действия и тем более от предателя. Ответ на такой вопрос уже был давно ясен Хавьеру — умереть, но при этом остаться чистым и остаться незапятнанным предательством. Но тем не менее страх смерти не покидал гвардейца, ибо это было свойственно всем живым существам. Даже тем, кто как многим казалось не ведал страха. В вопросе Кузнеца Воины явно скрывался какой-то подвох, который Хавьер пытался выявить, но не мог. Мир вокруг гвардейца замер. Наконец он сделал свой выбор. Окончательный и бесповоротный. -Я… — начал Хавьер набирая в грудь ещё воздуха, — Отказываюсь сдаваться. Лучше умереть чем подчиниться. И в особенности мне противно будет стоять на коленях перед тем, кто давно забыл, что такое честь и доблесть. Рубикон был перейден. Жребий был брошен. Гвардеец понимал, что теперь дороги назад не будет. Он надеялся, что произнесенные им слова задели Кузнеца Войны, ударив по его самолюбию и гордыне, присущую всем предателям, включая даже генетических сыновей Императора. Имперский гвардеец незаметно улыбнулся зная, что даже если он сегодня умрет, то умрет с чистой совестью и с поднятой головой. Кузнец Войны IV-ого легиона внимательно изучал гвардейца. Казалось, что легионер видел в нем что-то необычное, доселе забытое, что смогло привлечь внимание, помимо формул, стратегий и тактик. Этот гвардеец был не таким, как остальные, которые Ваедрур повидал на своем пути. ‘Такие недостойные. Такие неполноценные. Страшащиеся смерти. Готовые совершать подвиги, но только из-под палки. Следуют приказам из-за банального страха перед своими командирами. В них нет должной дисциплины.» Но внезапно его взгляд изменился, пробежала череда мыслей, а его слова стали звучать с леденящим душу холодом: -Так и будет. Теперь тебя будет судить только железо. С этими словами пальцы сжались в кулаки полубог одним ударом по голове решил судьбу солдата. Тело ‘выключившегося» бойца Имперской Гвардии упало на землю. Затем Ваедрур повернулся к стоявшим пехотинцам: -Что встали? , — рявкнул он на них, — Унести его! Подготовить для подкрепления необходимое снаряжение. С брони и формы содрать все ненужное. Чтобы через час он был в состоянии выполнять приказы. А что касается Фоукуса, то он уже в курсе. Гвардейцы-предатели поспешно приступили к выполнению приказа унося вместе с собой тело гвардейца. Они не задавались лишними вопросами. У Железных Воинов не было такого понятия, как ‘вопрос». А термин ‘уточнение деталей» был нежелателен, однако все же был возможен и за ним не следовало наказание. Все приказы выполнялись в точности и беспрекословно. И штурмовой батальон ‘Зверь», который целиком состоял из гвардейцев-предателей, и не был исключением. Пусть и через сумевшего ‘дожить» до подполковника Фоукуса, Ваедрур напрямую командовал подразделением, зачастую посылая их вперед в авангарде всех сил. **** Несколько дней спустя: Они снова бросились в бой. Как в тот раз. Как-будто все повторяется снова и снова. Огонь стаббера не давал им нормально продвигаться: приходилось каждый раз прижиматься к земле. Снега практически не было видно, ибо он перемешался с землей и кровью. Кровью тех, кто смог отвергнуть старые предрассудки, кто узнал настоящее положение дел. Хавьер был среди них. Двигаясь в первой атакующей волне им приходилось нелегко: за каждые несколько метров земли они платили ценой в виде нескольких убитых. На погибших он и его новые сослуживцы не обращали никакого внимания, ибо задача, которая стояла перед павшими была уже выполнена. ‘Кто бы мог подумать, что Фоукус зажмет для нас бронетехнику?», — думал новоявленный сержант, поднимаясь, дабы снова пробежать несколько метров и прижаться к земле. Он теперь особо не беспокоился, что грязь могла испачкать его знаки отличия в виде аквилы на его шлеме или на его лазгане — они были удалены. В Империуме такое отношение было недопустимо и в лучшем случае Хавьера ждало несколько больных ударов плетьми. Теперь эти времена прошли и гвардеец был свободен от этих правил и этих догм святости по отношению к их ‘повелителю». Его сослуживцы лежали рядом, преданные своему делу, но все же не поклявшиеся в верности к своему командиру, что сегодня их ведет в бой. С их обмундирования также, как и у него были сорваны значки принадлежности к их подразделениям и верности Золотому Трону. Однако Хавьер знал, что они не посмеют ударить ему в спину, ибо теперь они были вместе с ним на стороне предателей, на стороне Железных Воинов — теперь уже их повелителей и хозяев. Все они смотрели вперед, на позиции их бывших союзников и теперь стрелявшие по ним. -Кто-нибудь заткните этот чертов стаббер! , — заорал кто-то из бойцов, стараясь перекричать грохот выстрелов. Некоторые пытались стрелять в ответ, однако слишком рисковали собой, обнаруживая себя на поле боя. -Сержант, пустите меня! Я уже заждался ждать, когда мы поспрыгиваем к этим сволочам! -Закройте свои пасти! Вы, что, хотите умереть раньше положенного для вас времени? Кто будет выполнять задачу, если мы все здесь поляжем? На вторую волну рассчитывать не следует! Она натолкнется на точно такие же неприятности, в которых мы сейчас находимся! , — ответил ему Хавьер, перекрикивая перестрелку. Он сам хотел броситься в бой, поддаться этому манящему его зову битвы, однако в нем все еще оставались те самые крупицы страха перед смертью, которые не были свойственны ни членам батальона, ни их повелителям. -Вы там будете двигаться или нет?! , — услышал по воксу крик Кузнеца Войны, — Почему отряд не выполняет свою задачу? -Потому что мы под плотным огнем, повелитель! Если хотите, чтобы никто из нас не выполнил поставленную задачу, то просто отдайте приказ и я поведу их в бой, но гарантирую, что никто из отряда не доберется до окопов. , — ответил ему Хавьер. В его голосе не было ни капли страха и волнения, просто констатация очевидного факта. Несмотря на хаос битвы легионеры lV-ого сохраняли спокойствие и Хавьер старался подражать манерам своих господ. -Твоя смелость говорить мне в лицо о том, что я не совершенно не знаю то, чем я занимаюсь на протяжении нескольких тысячелетий поражает. Я уважаю честность, однако не терплю оспаривание приказов. Теперь же — вперед! , — последовал роковой для бойцов ответ. Не издав больше никакого звука штурмовики поднялись и снова побежали вперед. То тут, то там падали сраженные стабберной очередью люди, однако это только подгоняло солдат вперед. Обратного пути для них не было. Тех, кто посмеет повернуть назад уже ждала смерть — их хозяева-легионеры уже заняли позиции и были готовы стрелять по дезертирам не испытывая ни капли сомнения и сожаления. На ходу Хавьер бросил одну из гранат прямо в сторону стабберного гнезда, чей расчет вовремя увидев летящую в них гранату попытался скрыться. Раздался взрыв и орудие было уничтожено. К этому моменту штурмовики уже спрыгивали в окопы, коля штыками тех, кто раньше был для них союзниками и обрушивая на них удары прикладами. Проткнув штыком одного имперского гвардейца и отпихнув от себя ногой не подающее признаков жизни тело, Хавьер вовремя блокировал корпусом лазвинтовки удар саблей, а затем нанес ответный удар штыком, но промахнулся — его новый противник отскочил, уйдя с линии удара. -Что же, такие, как ты никогда не изменяется. Ты остался таким же преданным разваливающемуся Империуму. Мне не будет жаль убить тебя. , — сказал Хавьер. Гарнер, имперский комиссар, устремил на него свирепый взгляд. В его глазах пылала ненависть и ярость, которую он всегда испытывал по отношению к предателям. Ничего не отвечая на угрозы он направил саблю на Хавьера. Дуэль началась — два бывших товарища, теперь ставших врагами, схватились в смертельном поединке. Удар шел за ударом, блок за блоком. Пылающая ненависть и ярость лишь придавали обеим сторонам сил. -Почему ты до сих пор не понял, за что ты сражаешься? Какой в этом смысл: бороться за давно мертвого Императора и его разваливающееся государство? У тебя есть все еще имеется шанс исправить свою ошибку! , — нанося и блокируя удары перекрикивая шум боя взывал Хавьер пытаясь совратить душу имперского комиссара, направить его по тропе предательства. Гарнер, в ответ на слова Хавьера, лишь усмехнулся. Его вера в Императора была нерушима, и никакие уловки предателя не могли тронуть его душу. -Ты гниль и гнилью ты останешься. От тебя за километр тянет предательством. Я лишь буду рад оборвать твою мерзкую жизнь. Лучше ты ответь на свой же вопрос! За что же ты сам сражаешься? Неужели ни за погибель всего человечества? -Я сражаюсь не за погибель человечества, Гарнер. Я сражаюсь за свободу, за право выбирать свою судьбу без оков тирании Империума! Его идеи извратились под действием вашего многовекового поклонения и ты продолжаешь идти по тому же пути, словно покорный своему хозяину пес, как и миллионы других, которые еще не узрели правду. Веря словам этих лживых проповедников и священников эти несчастные вкалывают на многочасовой работе лишь для того, чтобы взамен не получить ничего! Отразив очередной выпад своего противника Хавьер в нетерпении заорал: -Ты слепой, Гарнер! Ты служишь тому, кто уже много лет не слышит криков страждущих. Гарнер, в ответ, лишь хохотнул: -Я лишь вновь убедился в том, что скверна полностью затуманила твой разум! Ты говоришь о свободе, но истинная свобода заключается в служении Императору, в осуществлении его мечты о едином человечестве среди звезд! Тем не менее я буду рад обрести покой, но перед этим буду уверен в том, что ты отправишься на Его суд! Схватка продолжалась, каждый удар и каждый блок заменяли десятки слов произнесенные устами каждого из этих воинов. Однако внезапно Хавьер наконец подловил момент и сделал один единственный удар ударив противника штыком в бок. Комиссар покачнулся, вместе с льющейся из раны кровью стали уходить и необходимые для боя силы. Хавьер стоит неподвижно, глядя на умирающего Гарнера. Гвардеец знал, что судьба комиссара уже решена: еще пройдет несколько секунд и на этом всё будет конечно. Он оглянулся: его сослуживцы, бойцы из батальона ‘Зверь», уже закидывали гранатами все места, где ещё могли спрятаться верные Трону гвардейцы, стреляли в тех, кто пытался бежать или продолжал сопротивляться. Фактически траншеи уже перешли под контроль смертных слуг Ваедрура, ибо основные ‘центры сопротивления» в виде сержанта лежавшего в нескольких метрах от Хавьера. Перед смертью он успел выстрелить гвардейцу-предателю в лицо и лишь чудо уберегло Хавьера от бесславной гибели, ибо тот выстрелил из лазвинтовки первее и не промахнулся. Казалось, что сама судьба благоволит новоявленному предателю, оберегая его, отводя от него все лазерные выстрелы и гранаты. Он снова едва улыбнулся, как несколько недель назад, когда глядел на стоявшего над ним Кузнеца Войны, которому теперь служил. ‘Смерть ложному Императору… Смерть Империуму Человечества!» И в этот момент выстрел попадает точно в цель. Внезапно для обоих воинов все звуки вокруг затихают. Нет никакого штурма траншей верных Императору солдат, нет никакой операции по защите Симории, куда был направлен 318-й полк, нет больше никакого предательства. Все внезапно отошло на второй план. Хавьер застыл не понимая, что происходит. Каким образом он пропустил этот выстрел, посланный умирающим комиссаром в последнем порыве сил, гвардеец-предатель не знал. И больше что-либо делать ему не придется. Он как-будто бы онемел, не мог контролировать и лишь мог смотреть медленно закрывающимися глазами, как падает на залитую кровью землю. Боль отступила, как и другие чувства. Навсегда. Навечно. **** Где-то вдалеке шла пальба. Слышался отдаленный треск лазерных винтовок и грохот артиллерийских орудий. Однако данное обстоятельство было маловажно для Ваедрура: тамошний участок был ему неинтересен на данный момент, ибо все и так шло по плану. Сейчас он шел вперед, осматривая завоеванные окрестности. То тут то там под ногами валялись трупы: как имперских гвардейцев, так и его собственный ‘расходный материал», который он видел в смертных находившиеся под его командованием. Ему ничто не угрожало. И это было не только потому, что он шел в сопровождении нескольких легионеров. Местность была полностью зачищена от сил противника. Каждая ложбинка, каждая ямка, каждое углубление — все было проверено на наличие в них противника: вначале артиллерийским снарядами при артподготовке и затем, когда несколько поредевший в результате последнего штурма батальон ‘Зверь» вновь перешел в наступление. Земля была иссечена огромными воронками от взрывов, обломки техники лежали повсюду, а обугленные трупы свидетельствовали о жестокости сражений. Ваедруру эта картина была знакома, но он знал, что это ещё не конец: слуги Лжеимператора будут сопротивляться до последнего. -Как и всегда. , — вслух подтвердил свою мысль он, глядя на тело лежавшее возле его ног. Очередной ‘расходный материал», который даже после своей смерти не выпустил лазерную винтовку из рук. Один точный выстрел из автопушки пробил флак-броню насквозь, оставив в человеке дыру больших размеров. Зрелище было не из приятных и даже сопровождающие Кузнеца Войны легионеры вздрогнули. -Война всегда была и будет категоричной, равнодушной, безжалостной и слепой. , — проговорил Ваедрур, — И для победы я принесу столько жертв, сколько понадобиться и приблизить тот день, когда Император ответит за все. Внезапно для себя в его голову врезалось имя, которое ему вначале показалось знакомым. Прокручивая его у себя в голове, Кузнец Войны смог составить несколько анаграмм этого имени, однако кому оно принадлежало было неважно. Кого бы ни звали Хавьером, наверняка он уже был мертв. Имена смертных находившихся у него и у его братьев в подчинении не были интересны Ваедруру. -Вперед. , — отдал он очередную команду сопровождающим его легионерам.