Миссия невыполнима

Юта бежала на крышу с такой скоростью, что в легких стало не хватать воздуха. К спорту и другим активностям она всегда была равнодушна. Но с появлением Аято нелюбимое занятие стало появляться в жизни Сугимото слишком часто. То от собственного отца по ночному городу бегала, то от полицейских, один раз заметивших их во время попытки проникновения на заброшенную стройку, то на физкультуре Киришиме во время разминки понадобилось носиться по спортивному залу быстрее всех, при этом подначивая Юту. Теперь задача усложнилась — столько ступенек в таком темпе девушка не преодолевала никогда в жизни. Глаза жгли непрошенные слезы. Сугимото больше ничего не понимала. Сначала ей казалось, что Аято стал меняться (да, будто в тех романтических мангах), потом парень снова морозил какую-то глупость или огрызался. Юта все списывала на то, что прошло слишком мало времени. Однако ее ангельскому терпению быстро подходил конец. Большую часть прошедшей недели Киришима вел себя просто невыносимо. Иногда, для разнообразия, прекращал закатывать глаза и рычать на всех подряд, но при этом продолжал одаривать прохожих злыми подозрительными взглядами. Юта слышала, что Аято очень понравился паре девчонок из параллельного. День назад лично увидела, как он в крайне грубой форме послал их к черту. Парень с треском проваливал тренировочные тесты. Один раз чуть не влез в групповую драку со старшеклассниками. Киришима не был хорошим человеком. Если бы Сугимото обсуждала это с отцом, он бы посоветовал обходить нового знакомого стороной. Но Юте казалось, будто Аято в ее присутствии… больше старался? Старался быть менее вспыльчивым, не повышать на нее голос. Одним словом, не делал все то, что делал со всеми остальными. Акико уверяла, это потому что Киришима на Сугимото запал. Ри подтверждала. Но она подтверждала вообще все, о чем говорила лучшая подруга. Сбросив портфель с плеч, Юта плюхнулась на поверхность крыши. На улице дул освежающий ветерок. Безоблачное небо простиралось над головой бесконечным океаном. Прохладно все-таки. Зря она без куртки пришла. Плакать расхотелось почти сразу. Верить в лучшее тоже. Быть может, девчонки ошибаются, и на самом деле Аято ее ненавидит? Тогда почему общается? От скуки или потому что издевки доставляют ему извращенное удовольствие? Или дело в Сугимото. Кому вообще может понравиться скучная зубрила? Минору-кун никогда вот не обращал на нее внимания. Киришиме тоже не за чем быть вежливым с «гордостью школы». Юта вытянула ноги и облокотилась на выставленные назад руки. Начищенные школьные туфли ритмично стучали друг о друга, когда девушка покачивала ступнями в разные стороны. Колготки порвались и теперь пошла «стрелка». Просто супер. Замечательный день. Надо бы идти домой. В пустую квартиру возвращаться не хотелось. Отец стал работать еще больше. Сказал, больше некому. Сильная текучка кадров, многих молодых сотрудников разослали в более крупные районы, где активность гулей за последнее время стала неконтролируемо расти. Дверь, ведущая на крышу, вдруг неожиданно лязгнула. — Сука, — послышалась тихая ругань и возня. Аято? Неужели пришел? Через пару секунд Киришима действительно оказался в поле ее зрения. Юта сделала нарочито обиженный вид и демонстративно отвернулась. Парень раздраженно вздохнул и подошел ближе, стоя прямо над ней. — Обиделась? — спросил он нетерпеливым тоном. Сугимото поджала губы, не торопясь с ответом. Пусть хоть раз подумает на своим поведением. — Серьезно? Ты молчать собралась? — нетерпение в голосе только росло. От порыва ветра волосы Юты распушились. Она не сделала ни одной попытки их пригладить. Так горящие щеки скрыть будет проще. — Блядь… Хорошо, — Аято переступил через ноги девушки, чтобы заглянуть ей в глаза. Выражение лица Киришимы было на редкость сосредоточенным и хмурым. Ладони он, как обычно, спрятал в карманы. — Я был не прав. Сугимото едва не рассмеялась от того, насколько натужно звучала фраза. Будто невиновного заставили признаться в убийстве. — Я был не прав и… больше так не буду. Аято сжал челюсти и резко опустил взгляд. Правильно папа сказал, что мужчины взрослеют позже. Перед Ютой сейчас стоял самый настоящий большой ребенок. Она не отрываясь продолжала смотреть парню в лицо. Вся обида испарилась, стоило Киришиме появиться здесь. Сейчас в голове Сугимото скорее была тысяча вопросов. И не все из них корректны. — Почему ты всех ненавидишь?        Парень в ответ сощурился, вновь наладив зрительный контакт. Зрачки и радужка чернильные, глубокие и озлобленные. Ничего нового.        — Что ты имеешь в виду?        — Иногда… почти всегда… ты смотришь на людей так, будто хочешь, чтобы их не существовало, — аккуратно подбирая формулировки начала Юта.        — Хочу, — коротко ответил он.        Сугимото знала, в этом слове не было ни капли лжи.        — Почему?        Аято был напряжен, как хищник, готовый броситься на жертву. Сугимото часто приходили на ум ассоциации с хищными видами, когда она смотрела на нового одноклассника.        — Если бы они все сдохли, было бы лучше, — процедил Киришима. Сощурился, чуть склонил голову набок.        Удивительное дело. Обидели Юту, а наладить контакт пытаться приходиться ей же.        — Не все люди плохие, — после недолгого молчания сказала Сугимото задумчиво. Чернота чужой радужки никак не хотела отпускать. Было немного страшно, но перевести взгляд не представлялось возможным.        — Все.        — И я?        Тихий недовольный полурык.        — Ты нет, — с неохотой, делая великое одолжение, — и я еще раз прошу прощения.        «Как же он себя заставляет. Неужели, я настолько ему небезразлична, что Аято готов переступить через принципы? Нужно показать, как я это ценю.»        — Я больше не обижаюсь, Киришима-кун, — Юта улыбнулась, — и мне не стоило доставать тебя с биологией. Просто я о тебе беспокоилась.        — Ты делала что? — парень фыркнул.        — Беспокоилась, — Сугимото немного смутилась, но продолжила, — экзамены в этом году должны быть сложными.        Аято поджал губы и внезапно повернулся спиной к ней и лицом к заходящему солнцу.        — Если завалишь, останешься на второй год.        — Не останусь, — мрачно усмехнулся парень.        — Откуда такая уверенность? — Сугимото поднялась с поверхности крыши и отряхнула юбку.        — Разберусь.        Здесь было красиво. Может даже романтично. В любой другой день, Юта бы обрадовалась. Сегодня на душе скреблись кошки.        — Зачем ты так грубо со мной разговариваешь? — решилась узнать девушка, тихонько встав рядом с Киришимой. Тот недовольно фыркнул:        — Сейчас я говорю нормально.        — А обычно?        — И обычно тоже. Нахера этот допрос? — Аято повернул на нее голову и повел плечом.        — Хочу понять.        — Что? — с издевкой поинтересовался Киришима. У Сугимото создавалось впечатление, будто диалог его забавлял.        — Не что, а кого. Тебя.        — Зачем? — роли быстро сменились. Теперь Юта ощущала себя, как маленькая девочка, которую отчитывал и расспрашивал очень строгий и разозленный родитель.        — Мы же друзья, — девушка начала нервно теребить переднюю прядь.        Киришима поморщился, весь напрягся, но вспышка миновала так же быстро, как и началась. В заброшке, сейчас, в любой другой ситуации на непонравившиеся слова Аято реагировал одинаково. И Сугимото могла сказать точно — формулировка с дружбой ему совсем не зашла.        «Потому что я ему нравлюсь?» — наивная мысль продолжала закрадываться в голову.        — Если что-то случилось, со мной можно поделиться. Знаем мы друг друга маловато, но…        — У меня все просто охрененно, — губы Киришимы расплылись в холодной ухмылке. Кажется, девушка ни разу не видела, чтобы Аято улыбнулся по-настоящему. Умеет ли он вообще?        — Я рада, — Юта улыбнулась в ответ. Оскал на лице напротив мгновенно спал, сменившись раздражением.        — Мы закончили? Я уже заебался здесь стоять.        Сугимото кивнула и поежилась. Ветер леденел с каждой минутой.        — Нахрен все это было устраивать? — Киришима вернулся к своей привычной манере речи. Папа учил быть терпимым к людям, поэтому Юта просто проигнорировала.        Они молча спустились вниз по лестнице, взяли куртки и вышли из школы. Девушке начало казаться, что теперь, по непонятным причинам, обиделся уже Аято.        — Увидимся в воскресенье?        Парень отрывисто кивнул. После немного помедлил и быстро приобнял Сугимото одной рукой.        Щеки Юты мгновенно загорелись. Возможно ей показалось, но на коже Киришимы тоже выступил едва заметный румянец.        — Пока.        Аято практически бегом скрылся за ближайшим поворотом. Девушка простояла перед светофором еще минуты три, успешно пропустив зеленый. В поведении Киришимы найти смысл казалось все сложнее.       

***

       Дома пахло удоном, жареной курицей и тушеными овощами. Папа, на удивление, был не на работе.        — Привет, Юта-чан, — отец вышел в коридор. Одетый в фартук, в домашней одежде. Что-новенькое.        — Привет, па, — Сугимото обняла родителя, — чего не на работе?        — Гонишь отца из дома? — рассмеялся мужчина. Папа редко смеялся. Неужели произошло что-то хорошее?        — Пап!        — Ладно, ладно. Отгул мне дали. На неделю.        Юта мгновенно нахмурилась.        — Опять ранили?        Девушка отступила и стала быстро осматривать Сугимото-сана на предмет внешних повреждений. Служащим CCG разрешено было брать внештатный отпуск только в двух случаях — смерть ближайшего члена семьи или травма.        — Во время патруля на ногу неудачно упал, — отец отмахнулся, — ничего серьезного. Но бегать пока не могу.        Врет. Точно врет. Неужели в их безопасный район пробрались гули? Или Сугимото-сан ездил в другой, как член специальной группы?        — Я поесть нам приготовил. Думал, может мы сегодня вместе посидим, поболтаем, — мужчина смотрел на дочь с такой надеждой, что у Юты защемило сердце.        — Окей, сейчас переоденусь и приду к тебе на кухню.        Девушка быстро разобрала портфель, ответила на сообщения Кику, натянула первые попавшиеся футболку и леггинсы и затянула волосы в немного кривой пучок. Мастером по укладке волос Юта не была. Более или менее аккуратный хвост — высшая степень ее парикмахерских возможностей.        Несмотря на травму, отец был в прекрасном расположении духа. Что-то напевал под нос, перемешивая курицу в соусе на сковороде.        — Как дела в школе?        В последние дни они редко разговаривали, поэтому Сугимото еще не успела рассказать про Киришиму. И желанием почему-то не горела. Не очень хотелось выслушивать лекцию о мерах предосторожности.        — Нормально.        Мужчина поставил перед ней порцию горячей лапши.        — Па, я могу задать вопрос?        — Слушаю, — сев напротив, он сразу взял в руки палочки, однако сейчас отложил приборы в сторону и внимательно смотрел на Юту.        — В общем, представь, что какой-то человек вроде бы всех ненавидит, кидается, почти кусается, как цепной пес… Но ты с ним подружился. И иногда кажется, будто он и тебя терпеть не может. А иногда — совсем наоборот. Что бы ты делал? Это так, чисто философский вопрос.        Сугимото-сан задумчиво крутил в руках палочки.        — Узнал бы, почему он кусает, — ответил мужчина, — я же его друг.        — А если не хочет рассказывать? Если кидается даже на тебя?        — Какой же это тогда друг?              Юта отвела глаза.        — Кидается, но старается исправиться. И все равно всех ненавидит, — поправила себя девушка.        — Значит, твой друг не умеет по-другому.        Сугимото встрепенулась.        — Это… это не мой.        — Я сразу понял, что ты о каком-то новом знакомом, — отец слегка приподнял уголки рта, — по тебе видно, что ты за него переживаешь.        Расспросов не будет? Даже не станет пробивать адрес?        — Скорее всего, он просто не умеет иначе, Юта-чан. Возможно, его некому было научить, — отец приступил к обеду и закинул в рот кусочек мяса, — ты должна быть к нему терпима. Или к ней, не знаю.        — К нему, — автоматически кивнула Сугимото и прикусила язык. Сама навлекала на себя еще больше подозрений.        Мужчина кивнул, продолжая трапезу.        — Не спросишь, кто это? — не удержалась Юта.        — Ты уже взрослая девочка. Много раз доказывала мне свою самостоятельность, сознательность и ум. Нам нужно с тобой друг другу доверять, доченька.        В глазах ужасно защипало. Как давно она мечтала услышать такие слова. Сказал бы папа раньше, Сугимото может быть и не пошла бы с Аято в ночное приключение.        — Спасибо, — выдавила Юта из себя.        — Просто знай, что я на твоей стороне, договорились?        Отец редко проводил с дочерью задушевные беседы. Каждый раз после них по телу разливалось приятное тепло и чувство безопасности. Несмотря на все разногласия и ссоры, папа всегда защитит.        После еды девушка помыла посуду и до самого позднего вечера проводила время с Сугимото-саном. Иногда проскальзывала мысль написать Аято, как обычно, поинтересоваться его делами, но отрываться от одной из редких посиделок с родителем не хотелось.        — Пап, — после очередного бездарно проигранного раунда в гонках Юта отложила джойстик на диван, — мы не договорили про друга. Что значит «не умеет».        — Значит, его не научили, — отозвался отец, откидываясь на спинку дивана.        — И как быть?        — Если это правда твой друг, то научиться терпению. И показать, что бывает не так, как он привык.        Юта притихла и озадаченно нахмурилась. Совет папы казался дельным. Но только сможет ли она пробраться через всю ту злость, которую нес в себе Киришима? Ответ пока оставался загадкой.