Глухота

Поздняя осень сменилась на раннюю зиму и стало значительно холоднее. Скоро вывески заведений будут украшены гирляндами и прочей новогодней лабудой. На автобусы и троллейбусы тоже понавешают гирлянд. Будут светиться деревья, добавляя волшебство в город и стоять по разным местам яркие фигуры зверей и символы наступающего Нового Года. Как и попросили, Россия попиздовал на работу, чтобы обучить очередного стажёра. Честное слово, если бы не обещанная награда, хрен бы он вышел из дома. Стоя в ожидании автобуса на остановке, парень прячет руки в карманы зимней куртки. Ему бы ещё шапку, но у России давно уши не болели видимо. Его мозговая деятельность занята предстоящей встречей с человеком, размышляя, с чего начать обучение и заканчивая, как свалить с работы, чтобы не оставили смену дорабатывать. А ведь найдут причины, чертяги. Равнодушно поглядывая на проезжающие машины вокруг, падающий снег и пробегающих мимо людей, Россия замечает прибывающий нужный автобус. Уже в салоне транспорта, РФ расплачивается за проезд, быстро находя глазами место, куда приземлить пятую точку. Внутри автобуса тепло, отчего Росс трёт ладони друг об дружку, но он получает не тепло, а боль. Недовольно вздохнув, Россия переводит внимание на свои ладони. Всё те же покраснения и трещины на грубой коже, что ранее была гораздо мягче. Поход к дерматологу не дал ему ровным счётом ничего. «Работайте в перчатках и мажьте, пиздец, каким дорогим кремом руки» Работать в перчатках на постоянной основе русскому вообще неудобно, он если испачкает пальцы, даже не почувствует это, и изляпает чашки с тарелками только так. И ради интереса, Россия сходил в аптеку, да бы узнать цену этого чудо-крема, так и вышёл в ахуе оттуда. Студент пытался обойтись обычной заживляющей мазью, что не надолго убирала изъяны на коже, но после работы трещины появлялись вновь. Не видя смысла в такой процедуре, РФ просто забил на ранки, почти не обращая внимания на них в дальнейшем.

***

— Россия, привет! — Уже с порога получая приветствие от коллег, Россия заходит в тёплое помещение. Кофейный запах приятно сдавил лёгкие, сейчас парень сначало кофейку бахнет, а потом уже можно цивилизованно общаться с людьми. — Как я рад видеть ваши морды в свой выходной, не поверите. — Уже переодетый РФ телепорнулся к кофемашине, делая себе чашку горячего кофе. — Ох, я от твоей любви к нам падаю, осторожнее Росс. — Мишаня весело уставился на коллегу. — Саша придет минут через пятнадцать, иди в персональной посиди, не мозоль глаза своим бездействием. Великодушно выполнив просьбу коллеги, и даже с радостью, Россия свалил со своим кофе в персональскую. Побыть в одиночестве долго не получилось, в комнату зашёл начальник. — О, уже на месте. — Насяльника прошагал к обеденному столику, усаживаясь и раскладывая бумажки перед собой. — И вам здрасте. — Россия вальяжно развалился на стульчике, попивая свой напиток. — Что там со стажёром, уже чему нибудь научили? — Да, сегодня он обучается на кухне. Поэтому про блюда расскажи, технику готовки и так далее. — Перечисляя дела, Начальник прокрутил рукой. — Только не надо мне его запугивать, как ты любишь это делать. — Да понял я. — Только Росс собрался затянуться, на склад пожаловал Миша с стажёром. — Прошу, забирайте. — РФ оглядел парня с ног до головы. Обычный такой, вроде с него ростом, чуть ли в угол не щемится от стеснения. Отлично, таких Росс любит, замечательная жертва для подтрунивая. — Что же, пошли. — Росс хлопнул руками, поднимая свой зад с насиженного и тёплого стула.

***

— Начнём с ассортимента. — Парень достал листочек меню их кухни, на пальцах разбирая позиции. Повезло, что стажёр почитал такую информацию и в принципе готов посмотреть, как готовят хотя бы одно блюдо. Приготовить решили бриошь с яйцом пашот, а что добавлять к ней уже не важно. Отлично, ещё Россия вкусно покушает. Парень достаёт мягкую булочку и острый соус из холодильника, предварительно надев перчатки и объясняя, как отрезать кусочек и в каком количестве мазать соус. Булочку нужно поджарить в гриле, но это потом. После нужно добавить нарезанные кубиком помидорки, также добавляя зелень сверху. Для яйца пашот нужно поставить сотейник, наполненный на половину кипятком из бойлера. Это такой лайфхак, чтобы отдача заказа была быстрее, и не нужно ждать, чтобы вода закипела. Очень важно разбивать яйцо близко к сотейнику, чтобы оно не лопнуло при попадании в воду. А пока вариться пашот, Россия переключается на поджарку булочки. — Когда я стою на кухне, гриль разогреваю сильнее. Так булочка быстрее готовиться. — А она не сгорит так? — Нет, я слежу за этим. — Россия откинул крышку, укладывая пергамент, чтобы булка точно не сгорела. От предложения Саши подержать крышку Росс отказался, объясняя, что она зафиксирована в таком положении. К ним подходит Миша, залазия в шкафчик за коробкой молока. — Блин, пергамент криво положил. — Россия тянется руками к листу, поправляя как надо. Найдя наконец-то нужную коробку, Миша закрывает боком дверцу шкафа и толчок прошлёлся через гарнитур, на котором расположены плиты и сам гриль. Раздался хлопок. Тяжелая и раскалённая, жарочная панель ударом придавила ладони парня. Удар был таким сильным, что ничего не успевший понять Россия на секунду почувствовал боль от него, только потом до мозга дошло, что руки находятся между панелями, разогретыми до 300 градусов. Россия заорал на всё помещение, что гости в зале притихли от внезапности. Острая боль прошлась молнией прошлась по всему телу. Тонкий пергамент никак не спас руки, которые находились в виниловых перчатках, что усугубили ситуацию. Резина расплавилась мгновенно, и панель добралась до кожи, обжигая её и приплавляя материал в некоторых местах, где ладони не были прикрыты пергаментом. Россия с силой выдернул руки и не удержавшись на месте, падает спиной на противоположных гарнитур, прижимая обожжённые конечности к себе и локтями снося посуду сзади. Тарелки громом посыпались на пол. Поднялся такой шум в помещении, что из персональской выходит Начальник. — Что, мать вашу, происходит?! — Мужчина рявкнул на своих рабочих, замечая забитого в угол и воющего от боли Россию, и испуганного до чёртиков стажёра. Миша пытается поднять Росса с пола, чтобы отвести к раковине, но тот вырывается, ни в какую не давая себя трогать. — Россия, что случилось?! — За три шага Начальник оказался около России, при этом отправив стажёра нахер из бара. Хрипящий от боли РФ продолжал корчится в крендель, что мужчине силой пришлось выдернуть руки, которые Россия так усиленно прятал. — Пустите, больно! Отпустите руки, мне больно! — Россия забился на месте, роняя слезы. Кожа раскраснелась, являя ребристые ожоги от панели, на которых стремительно появлялись волдыри. — Миша, дуй за снегом, быстро! — Меньше, чем за минуту перед парнем появилось ведро со снегом. — Суй руки в ведро! Суй руки, я сказал! Горящие, в переносном смысле, руки вновь обожглись, только теперь от холода. Россия стонет от боли, кое-как держа руки в ведре. Гости окружили бар, крича о скорой, и начальник оставил в покое парня, уже разбираясь с взволнованными людьми, уверяя, что обратятся за медицинской помощью. Через несколько минут с улицы послышалась сирена скорой помощи и в помещение ворвались фельдшеры. Хорошо, что среди них были пара мужчин, что без труда подняли сопротивляющегося Россию, который от пережитого ужаса не понимал, что вытворяет. — Возьмите вещи его! Там документы! — Миша выбежал на улицу с барсеткой и курткой Росса, закидывая их в салон машины.

***

Медицинская помощь оказана, но с каким трудом? Врачи ожогового отделения часа два бились над руками Росса. А перед этим надо было как-то усмирить парня, у которого любое движение руками приносило ужасную боль, из-за которой он никак не мог успокоиться. Пришлось насильно вколоть обезболивающее, а попробуйте это сделать, когда пациент дёргается. За ноги и за руки, два крепких врача удерживали на койке буйного парня, пока хрупенькая медсестра вкалывала препарат. Россия сидит, уткнувшись лбом в процедурный стол, не в силах смотреть, как с его обожённых рук снимают прилипшую резину. Он получил Ожог II степени. Свежую ожоговую раневую поверхность врачи промывали с целью обеззараживания и механического удаления инородных частиц и микроорганизмов. На руки лили непонятные жидкости, от их воздействия на раненую кожу Россия постоянно вздрагивал и молился, чтобы этот ад закончился быстрее. Поел он, блять, бриошь с пашотом. Так как процент ожога составлял одну единицу, Россию не стали класть в больницу на выздоровление. Он провел там всего лишь ночь, и ближе к ней, телефон парня разрывался от звонков Беларуси. Конечно, твой друг ушел часа на четыре-пять, и до сих пор не возвращается. Принять звонок пришлось медсестре и объяснить, что произошло, так как Россия не мог пальцами шевелить. Его кисти забинтованы и РФ было запрещено ими что либо хватать.

***

— Россия, иди сюда, я сказал. — Беларусь с мазью в одной руке и с бинтами в другой, битый час пытается вытащить друга из шкафа, да бы сделать перевязку кистей рук. Может у России и поехала крыша, но чувствовать снова боль от лечения его рук ему категорично не хочется. Ну и хуй с ними, пусть загниют, пусть отсохнут. — Это уже психоз, ей богу. — Беларусь уселся на кровать, подперев голову руками. Коменданта звали, и какой смысл (?), женщина вызвалась перебинтовать руки, а Беларусь не смог удержать Россию, что нашёл укрытие в шкафу. — Придурок, блять, если сейчас не вылезешь, я пойду за соседями. Будем всем скопом тебя держать. — Беларусь делает последнюю попытку вытравить Россию и ноль результата. Только нахуй его послали. Разъярённый Белка выходит из комнаты, закрыв её на ключ, мало ли что удумает РФ, сбежит куда глаза глядят и всё. Дойдя до приятелей Австрии и Германии, шкет быстро объяснил, что к чему и те без вопросов отправились за ним. Россия снова слышит щелчок замка двери и чужие шаги. Довыёбывался. Дверь шкафа открывается, являя России двух немцев, что уставились на его руки. Парень сейчас похож на зашуганного хомяка в угол и бежать теперь некуда! — Надышался пылью? — Подал голос Австрия, складывая руки на груди. — Сам вылезешь, или тебе помочь? — Россия замотал головой, не очень ясно давая понять, на что он ответил. Белка где-то сзади немцев попискивает, что уже согласен запереть друга там на совсем. — Ты что здесь устроил? Взгляд парня метался от одного немца, к другому. Ему сейчас, жесть, как стыдно перед старшими, что уже не знает куда деться. Россия поднимает глаза на Германию, что опёрся рукой о другую дверь шкафа и проговаривает беззвучно его имя. И Россия нормально так обалдел, ведь Германия раньше только улыбался и держал рот закрытым, ни разу не показывая попыток говорить губами, естественно, не издавая звуков. Тёмные глаза смотрят с беспокойством, и получив внимание на себя, Германия протягивает руку России, и если парень правильно понял, немец проговорил «Выходи», кивком головы призывая к действию. — Хорошо. — Все что мог ответить парень, выползая из своего укрытия. Его усадили на кровать и Германию рядом, на всякий случай. Белка принялся разматывать пришедшие в негодность бинты, и только он их снял, немцы выпали в осадок. На тыльной и лицевой сторонах ладоней до сих пор остались волдыри и краснющие ожоги от жаровой панели. Без слёз не взглянешь. Германия обхватил Россию за плечо, когда Белка принялся наносить мазь на поврежденную кожу. Парень скрючился от боли, зашипев. Один поглаживал по плечу, другие подбадривали словами, а Россия, по мимо боли, чувствовал отвращение от такого внимания к себе. Жалеют они его. — Ну вот, стоило сопротивляться столько времени, а? Все клетки нервные убил. — Веснушка завязал последний узелок и отрезал ножницами бинт. — Спасибо, ребят, без вас он там так и остался бы сидеть. Пока Беларусь переговаривался с Австрией, Германия, с ненужной для России жалостью, приобнял того, но получил только толчок в грудь и злые зелёные глаза. Россия увалился на кровать, отползая подальше, отворачиваясь ото всех к стене. — «Оставь его» — Австрия помахал другу, призывая выйти и кивнул на прощание Белке.