fragments of the broken

Натаниэль внимательно осматривался, пока над ним нависали тренер Ваймак и командная медсестра Лисов Эбби. — Натаниэль, — снова начала она, уже в который раз за последние пару минут, — мне придётся тебя осмотреть. Даю слово, что всё, что тут происходит, — останется только между нами. Никто из твоей команды ничего не узнает. Мне нужно лишь чтобы ты приподнял рубашку, а я аккуратно тебя осмотрю на наличие серьёзных повреждений. Натаниэль вновь отрицательно покачал головой. Он не боялся, что кто-то что-то услышит и начнёт судачить. Он не хотел отпугнуть эту бедную, добрую женщину своими отвратительными шрамами. Её карие глаза смотрели на него сочувствующе, хотя он знал, что заслуживает видеть лишь ненависть на лицах других людей. Как они не видят, что за красивой физиономией таится дьявол? Монстр, который прячется под их кроватями, пока они крепко спят? Эндрю по-прежнему был подвержен воздействию таблеток, что легко было заметить по его напряжённой улыбке и слегка дрожащим пальцам, однако, даже сквозь густую пелену наркотического оцепенения проявлялись признаки раздражения и внутреннего негодования. — Не веди себя как ребёнок. Всем плевать на то, что прячется под этой идиотской рубашкой. Неужели у вашего командного стилиста совсем отсутствует фантазия? Натаниэль закатил глаза, но подколки Миньярда как будто бы приземлили его, из-за чего автобус Лисов не казался больше чем-то страшным и напрягающим. Это всего лишь Лисы, их командная медсестра и тренер. Никто из них не вытащит ножи (насчёт Эндрю он не был уверен) и не начнёт размахивать ими из-за того, что внутри него скрывается само зло, во всём его гадком и мрачном воплощении. Они этого не видят. Они видят лишь испуганного бледного парня, которого избил негодяй Рико. Никто из них никогда не догадается, что Рико по сравнению с Натаниэлем неопытный младенец с погремушкой вместо ножа в руке. Все уже стали терять терпение, и, по всей видимости, Эндрю был первым, кто его потерял, предложив: — Услуга за услугу, окей? Сделай мне одолжение и прекрати этот чёртов цирк, а я обещаю выполнить одну твою просьбу. У меня не так много времени, чтобы ждать, когда ты, наконец, начнёшь шевелиться. Натаниэль удивлённо приподнял брови. Так просто? Неужели он и правда так сильно взбесил Миньярда, что тот пошёл на это? Он знал, что порой раздражает людей, но не знал, что обладает таким… внушающим потенциалом. Он знал, чего именно хотел от Миньярда, но не знал: стоит ли рисковать и соглашаться на это предложение? Кто знает, что у больного ублюдка в голове? Тем более, ему не сильно хотелось раскрываться перед незнакомыми людьми. Всё же не каждый день можно увидеть, как у восемнадцатилетнего парня изуродован весь живот, а шрамы наслаивались друг на друга, один уродливее другого. Также он боялся, что это может слишком многое раскрыть о нём. Все находящиеся в этом автобусе знали, что происходит в Гнезде со слов Кевина, но Кевин никогда не был в положении Натаниэля, а также был слишком слеп, чтобы заметить, что с ним и Жаном происходит что-то ненормальное. Впрочем, Натаниэлю больше нечего было терять. Если об этом не прознает Ичиро, (и он сомневался, что кто-то из присутствующих здесь собирался контактировать и связываться с мафией), то он в полной безопасности. Поэтому… почему бы и нет? В любом случае, Эндрю сам поставил себя в это неудобное положение, а Натаниэлю следовало лишь им воспользоваться. Он устало выдохнул, на секунду крепко зажмурив глаза. Будь что будет. Тем более помощь ему явно не помешает, так как боль в рёбрах становилась слишком уж отвлекающим фактором. — Правда. Мне нужна одна правда, — сказал Натаниэль. Он знал, что Эндрю поймет о чём он. Неизвестно почему, но на данный момент он был убеждён в этом с большей уверенностью, чем в чём-либо ещё в своей жизни. Эндрю разговаривал полунамёками, не раскрывая посторонним правды, а Натаниэль был научен этому с самых пелёнок, и поэтому прекрасно видел все эти тона и недосказанности в ходе разговора. Хоть в чём-то они были схожи. Эндрю многозначительно хмыкнул и скрестил руки на груди. — По рукам. Натаниэль одобрительно кивнул Эбби, а та, будто только этого и ждала, протянула руки к его чёрной рубашке. Настолько медленно насколько возможно, осторожными движениями, будто боялась спугнуть зверя, она схватила край его рубашки и также медленно потянула вверх, не причинив при этом ему никакой боли, за что он был ей безумно благодарен. Стоило ей оголить его торс, как взгляды всех собравшихся тут же замерли на месиве, которое представляла собой его кожа: шрамы от воспитания Натана, следы сумасшествия Рико, последствия игр Лолы, ожоги, царапины, пулевые ранения. Это было отвратительно, и он знал об этом. Знал, так как каждый день сталкивался с этими проявлениями невозможной человеческой жестокости в зеркале. Каждый раз он мечтал содрать с себя кожу, но это было невозможно. Весь он — ошибка, и все эти шрамы были тому лишь доказательством. До этого тишина в автобусе не вызывала раздражения, даже частично была спокойной. Но теперь… теперь она приобрела новую окраску, став нервирующей и вынуждённой. Словно слова стремились наружу, но никто так и не смог их произнести вслух. Натаниэль хотел зажмуриться. Спрятаться от этих взглядов. Он знал, что все пристально рассматривают следы его трудной жизни, насыщенной жестокостью. Знал, что каждый из них заметил ужасно торчащие от худобы рёбра, впалый живот и множество синяков. Ни у кого не было смелости высказаться вслух, и он был благодарен им за это. Они проявили удивительную тактичность, но выражение их удивлённых глаз, широко раскрывшихся от шока, навсегда останется в его памяти. Натаниэль был благодарен и за то, что ни у кого не отвисла челюсть. Этого бы он точно не пережил. Прошла первая секунда шока, и Эбби, будто бы не увидела ничего удивительного и пугающего, принялась осматривать его ссадины. Рико не повредил его серьёзно, но на рёбрах уже расползались лиловые, чуть ли не чёрные пятна гематом. Пока она вытаскивала мазь и бинты из аптечки, он оглядывал лица всех собравшихся. Как он знал по отрывкам сплетен и рассказов, Ники был более эмоционален, чем кто-либо другой в этой компании, но сейчас он сидел до странного тихо, и только удивлённое лицо и беспокойные ёрзанья на сиденье подсказывали, что он шокирован и достаточно взвинчен. Аарон безразлично смотрел в окно, и Натаниэль был рад этому равнодушию с его стороны. На Кевина он взглянул лишь мельком: тот сидел, понуро опустив голову и судорожно сцепив пальцы. Натаниэль знал, что он сожалеет и нервничает, но это не вызвало в нём ничего, кроме капли жалости. Кевин был глуп и эгоистичен, но это в любом случае не могло оправдать всего того, что он натворил. Эндрю всё также улыбался, но Натаниэля это больше не напрягало. Если раньше он думал, что тот умеет только набрасываться на людей с кулаками, то сейчас ясно понял, что за слоём эффекта от таблеток скрывается человек со стержнем и железными принципами. Эндрю никогда не применял силу без веской причины, решаясь на это лишь тогда, когда чувствовал угрозу для своей семьи. Вопрос о том, как Кевин вписался в эту «семью» был для Натаниэля особенно интригующим. Он не видел смысла в том, чтобы заводить с Эндрю разговор насчёт прописанного ему лечения, да и что он мог ему сказать? Если Миньярд делал все эти сумасшедшие вещи не по своей воле и мечтал скорее избавиться от наркотического дурмана, то Натаниэль сам прыгал в объятия кайфа. Его руки, конечно, не были усеяны следами от инъекций, чтобы избежать глупых и рискованных последствий, но никто не осматривал другие вены. Каждый просто считал, что если его руки чисты, то и он сам чист. Насколько же люди были наивны и глупы, но он не мог на это жаловаться, когда всё шло ему на руку. Он скрывался настолько умело, что придурок Сет Гордон выглядел в его глазах просто никчёмным посмешищем, ни черта не думающим о своей безопасности. Наверное, поэтому Натаниэль был почти полностью уверен в том, что удар по команде Лисов придётся именно на Сета. Эбби закончила заматывать его рёбра бинтами. Он встал и, почувствовав, как занемело всё его тело, потянулся, слегка сморщившись от боли в рёбрах. Правда, теперь боль была куда менее неприятной, видимо, из-за начавшегося действия обезболивающей мази. Он искренне поблагодарил медсестру и прокашлялся для того, чтобы завести разговор, который должен обезопасить Лисов, если они, конечно, услышат его и сделают всё правильно. — Вам нужно быть осторожнее, потому что Рико что-то замышляет. Поведение Эндрю, провокации и его замашки на Рико не останутся безнаказанными. Вероятнее всего, удар придётся на Гордона, так как он является самой лёгкой мишенью. Будьте осторожнее и никуда его не выпускайте из общежития хотя бы ближайший месяц. А если всё-таки выпустите, хотя бы удостоверьтесь в том, что он будет в безопасности и до него никто не сможет добраться. Самый вероятный исход событий, если он всё-таки так и продолжит быть беспросветным кретином и никого не послушает, — Рико накачает его наркотиками и выставит это как передоз. И вы знаете, что все ему поверят, — сказал он, — Ваймак, Эбби, спасибо вам за помощь. Чувствую, что мы ещё не раз с вами столкнёмся, поэтому не прощаюсь. Он договорил, после чего наспех пожал Дэвиду руку и вышел из автобуса. Он уже слышал, как Кевин бросился ему вслед, но он был не настроен сейчас с ним разговаривать. События прошедших дней сильно отразились на нём, и он был в ужасном моральном состоянии, из-за чего не мог выдавить из себя что-то лучше, чем бессвязные фразы и долгие паузы в разговоре. Ему хотелось лишь приехать в Гнездо и поспать хотя бы пять часов перед тем, как вновь начнутся изнурительные тренировки, на которых ни Рико, ни Тетсуи не дадут ему и минуты продыху. Чужая рука, внезапно схватившая Натаниэля за плечо, окончательно вывела его из равновесия. Он шумно выдохнул, после чего схватил Кевина за запястье и сбросил его руку, резко к нему повернувшись. — Я не знаю, чего ты хочешь, Кевин, и признаться честно, меня это не так уж чтобы и интересует, — даже не пытаясь скрыть раздражения, грубо отчеканил он. — Натаниэль, я… хочу поговорить. Пожалуйста. Натаниэль поморщился, испытав к подавленному Кевину лишь ощущавшуюся на языке горечью жалость. Дэй звучал настолько жалко, что впору было только удивляться, как после всех событий, что с ним произошли, он так и остался жалкой размазнёй, которой все могут потыкать как им только захочется. — Нам не о чем с тобой говорить, Дэй. — Прости меня! — выкрикнул вдруг Кевин. Натаниэль замер. Минуту он пытался осмыслить то, что только что услышал, после чего внезапно рассмеялся. Кевин нахмурился, но его это никак не тронуло. Всё его существо распирало от смеси тоски, сожаления и безудержного смеха. Неужели Кевин серьёзно? Каждый раз Натаниэль думал, что удивиться чему-то больше не сможет, но Дэй мастерски переубеждал его. Наконец отсмеявшись, он сказал: — Я не Жан. Он — простит, я в этом уверен. Но не я, Кевин. Я не прощаю предательство. Натаниэль лукавил. Он знал, что Кевин просто глуп и не замечал вокруг себя ничего, кроме экси и самого себя. О самолюбии Дэя ходили смешки ото всех, кто знал его чуть лучше, чем фанаты, которые видели лишь его образ на экранах телевизоров. Он знал, что у Кевина в голове всё это не выглядело предательством. Но даже учитывая, что он всё это понимал, он просто не мог его простить. По крайней мере, точно не сейчас: обида была слишком свежей и глубокой, чтобы так просто забыть о ней и вновь принять Кевина под своё крыло. Тем более, что теперь у него есть новый покровитель. Он развернулся и ушёл, а Кевин больше не предпринял попытки двинуться за ним вслед.

***

Эндрю нашёл его сидящим у бетонной стены. Натаниэль лениво курил, прислонив затылок к стене и прикрыв глаза. Не раздумывая, он сел рядом, вытащил из кармана брюк пачку сигарет и закурил, вдоволь насладившись первой затяжкой. Минуту они молча курили, наслаждаясь ненавязчивой тишиной. Эндрю был погружён в свои мысли. Всё, что произошло сегодня, нельзя было описать никаким словом, кроме как «пиздец». Рико — чёртов мудак, и если Натаниэль не врал (а ему было незачем врать), то всю их команду ожидал полный крах. Его не волновало экси и всё, что с ним связано, но он думал о том, как всё это отразится на Кевине. Они обязаны были дойти до игр на выбывание, и важно было чтобы Рико до этого момента не смог распускать свои грязные ручонки. — Какую правду ты хотел услышать? — после долгого молчания спросил наконец Эндрю. Натаниэль приоткрыл глаза, после чего выдохнул дым из лёгких и потушил сигарету об асфальт. — Что за сделка связывает вас с Кевином? Эндрю хмыкнул. Самый предсказуемый вопрос из тех, что ему приходилось слышать. Конечно же его будет интересовать Кевин, кто бы сомневался. — Защита. Я пообещал уберечь его от одной психованной птички с больной тягой к садизму. Не ищи скрытый смысл там, где его нет. Натаниэль рассмеялся. Эндрю задумчиво нахмурил брови: его удивила подобная реакция, и он спросил: — Что смешного по-твоему я сказал? — Если бы Рико был единственной нашей проблемой ― это было бы чёртовым благословением. Он не стал вдаваться в подробности, потому что знал, что не получит никакого ответа, поэтому просто кивнул. Он знал, что Морияма связаны с мафией, но Кевин никогда не раскрывал слишком многого. Возникало ощущение, что Дэй и сам был не полностью осведомлён об этом. Между ними вновь повисла приятная тишина. Эндрю думал о словах, что они сказали друг другу, размышлял, какой следующий ход сделать в этой понятной только им двоим игре. Затея с правдой оказалась куда интереснее, чем он предполагал. — Сделка предполагает ответную услугу. Что Кевин смог предложить человеку, который, по идее, ничего не хочет? Эндрю встал на ноги, не глядя отбросил сигарету в сторону, не переживая о том, что рядом была урна, и, хмыкнув, напомнил: — Ты уже задал свой вопрос. Он развернулся и ушёл в сторону стадиона. Губы его растягивались в довольной улыбке, и он мог с уверенностью сказать: это наконец-то начало становиться интересным. Вряд-ли бы Кевин обеспечил ему такое развлечение, но теперь… Кожу покрывали мурашки от прохладного ветра, и он распахнул дверь, снова окружив себя гомоном голосов, криков и музыки. Интересно.

***

Когда Натаниэль вернулся на банкет, все люди на площадке уже были подозрительно навеселе, и он подозревал, что какой-то умник посчитал прекрасной идеей подлить в общие напитки алкоголь. Он быстро нашёл Жана: тот стоял рядом с другими воронами, не смея никуда двинуться без приказа Рико. Увидев Натаниэля, он заметно расслабился — исчезла из его позы напряжённость, и теперь он выглядел больше похожим на человека, чем на статую. — Где ты был? — прошипел он, незаметно схватив Натаниэля за запястье. Натаниэль хмыкнул. О, Жан точно не поверит ни единому его слову, даже если весь его рассказ будет беспрекословно правдив, поэтому он просто неопределённо махнул головой. Жан что-то недовольно проворчал, но Натаниэль не услышал, так как всё его внимание привлёк Рико, стоящий во главе всей команды и болтающий о чём-то с тренером. По злым лицам обоих он мог предположить, что разговор не был из списка приятных. Рико активно размахивал руками, а Тетсуи смотрел на него, прищурив глаза и сжав недовольно губы. Неужели Рико наконец-таки попался на горячем? Впрочем, его это волновало только в том случае, если это могло навредить ему или Жану. Он как мог обезопасил Лисов, а те были вправе сделать с его словами всё, что они только пожелают. Его это абсолютно точно никак не волновало. «Если только под угрозой не находится Кевин», — подумал он, и тут же тряхнул головой в попытке избавиться от этих навязчивых мыслей. У Кевина есть, кому о нём позаботиться. Внезапно Рико резко отвернулся от своего дяди и чуть ли не бегом выбежал из банкетного зала. Тетсуи молча проводил его побег взглядом, после чего всё также невозмутимо отправился к другим тренерам, будто бы минуту назад совсем ничего не произошло. Всё существо Натаниэля вдруг наполнилось злорадством. Наконец-то Рико почувствует, какого это, когда ты не можешь делать всё, что заблагорассудится твоей больной фантазии. Он так долго этого желал… увидеть, как этот грёбаный мудак получает за то, что сделал. Правда, стоило ли оно того такой ценой? Он не хотел об этом думать. Натаниэль скрыл лёгкую усмешку рукой, пытаясь не показаться кому-либо из присутствующих слишком радостным. Рико это явно не понравилось бы, а Натаниэль уж точно больше не хотел так безрассудно рисковать. Жан с удивлением наблюдал за сменой эмоций на лице Натаниэля, и когда тот заметил на себе чужой взгляд, то лишь весело подмигнул и продолжил разглядывать людей вокруг. Чувство безнаказанности, даже в таких маленьких проявлениях, невероятно кружило голову.

***

Не обращая внимания на дрожащие от усталости ноги, Натаниэль рвался вперёд, цепляясь за клюшку так крепко, как будто от этого зависела вся его жизнь. С их разговора с Эндрю прошла неделя и всё это время он провёл в раздумьях. Чёртов Миньярд полностью пошатнул его устоявшуюся картину мира. Зачем, казалось бы, бесчувственному мудаку было помогать ему? И почему Натаниэлю было так комфортно находиться с ним рядом? Эндрю не мог выдавить из себя что-то, кроме угроз или язвительности, но Натаниэлю это нравилось. То, как они непринуждённо общаются, не затрагивая триггеры друг друга… он никогда не испытывал подобного. Впрочем, сейчас явно было не время думать об этом. Огибая противников и не забывая отсчитывать шаги, он бежал с мячом, уже зная наперёд, что точно забьёт этот гол. Где-то на периферии зрения он видел Жана, который с таким же захватывающим дух упорством оберегал его от защитников. Резкий рывок, замах, красный свет — он забил гол на последних секундах игры! Он стянул шлем, когда к нему подбежал Жан и крепко прижал к себе. Впервые за долгое время Натаниэль счастливо улыбался. Он зажмурился, пытаясь полностью прочувствовать это мгновение. Адреналин бурлил его в крови, счастливые возгласы болельщиков отдавались гулом по всему телу, пот стекал по его лицу, а рядом находился такой же счастливый и уставший Жан. Экси — вот, что было его лучшим наркотиком. Ничто не могло сравниться с этими ощущениями власти и всемогущества, которые он получал находясь на поле. Он мог всё. Он побеждал и был несокрушимым. Никто не мог помешать ему на пути к его цели. Рукопожатия между игроками Воронов и Техасскими Длиннорогими он даже не заметил: слишком сильно был погружён в свои мысли и в это пьянящее состояние эйфории. Он знал, что скоро адреналин выветрится из его крови и он в полной мере почувствует ту бешеную усталость из-за игры в два тайма в полную силу. А пока… пока что он наслаждался. Они разнесли Длиннорогих в пух и прах. На табло высвечивался счёт ―17:5. И он забил последний гол, не считая ещё шести забитых им мячей в этой игре. О, он уже предвкушал то, в какой ярости будет Рико. Как прекрасно ощущалась собственная неуязвимость! Он крепче схватился за Жана, и они оба, подшучивая друг над другом, поплелись вслед за Рико в раздевалку.

***

Эндрю и сам не знал, с какого момента его начали интересовать игры Воронов. Он подумал, что, должно быть, свихнулся, раз сидел сейчас рядом с Кевином и наблюдал, как Вороны в очередной раз разносят команду противников. Он не смотрел только на игру, хотя и она привлекала внимание, так как была буквально великолепна. Хоть все они и были говнюками, но он мог отдать им должное: играли они просто бесподобно. Такой сплочённости, такого профессионализма можно было добиться годами упорных тренировок. Эндрю удивляло то, как они отдаются игре. Экси был для него, скорее, способом избавиться от скуки, а также поводом для того, чтобы Аарон и Ники смогли поступить в университет. Он смотрел на Кевина, видел, как тот погружён в экси, и…отчасти завидовал? Хотелось бы найти то, на что можно отвлечься. Погрузиться с головой, забывая обо всём, что происходит вокруг. Чтобы хотя бы на время в голове перестали виться ураганом мысли обо всём, что происходило и происходит с ним и его семьёй. Эндрю внимательно смотрел на взаимодействие Воронов, улавливая каждую мелочь, наблюдая за каждым пасом, приёмом и забитым мячом. Между воронами было такое… доверие. Абсолютное. Каждый раз, когда Натаниэль давал пас Рико, он даже не смотрел на него; и мяч всё равно постоянно оказывался в клюшке Морияма, а дальше уже и в воротах противника. Жан всегда пресекал нападки на Натаниэля, а тот, в свою очередь, всегда держал Моро в поле своего зрения. Натаниэль был агрессивен. Он будто бы не замечал ничего вокруг. Мяч и ворота — вот и всё, что его интересовало. Он не скупился на толчки и приёмы на грани фола, и каждый раз он проворачивал всё это настолько мастерски, что судьям оставалось сидеть с открытыми от удивления ртами, потому что они ничего не могли сделать. Тот азарт, с которым Натаниэль отдавался игре, заражал. Его скорость была невероятной, а выносливость.. Играть два тайма без замен? Он либо желал скорее покончить со своей жизнью, либо был просто ебаным психом. Кому бы в здравом уме хотелось так убивать себя ради игры? Эндрю поражался: как такой замкнутый и угрюмый парень в жизни, на поле превращался в зверя, готового рвать и метать? Неужели экси и правда настолько хорош для тех, кто его любит? Он думал о том, как мог бы связаться с Натаниэлем. Ему нужна была правда, и поэтому он был готов предложить новую сделку. Ему позарез нужна была информация о том, что происходит в Гнезде и почему Натаниэль выглядел таким измученным и побитым каждый раз, как они виделись. Слов Кевина катастрофически не хватало, так как тот, находясь в Гнезде, только и делал, что играл в экси и ни на что не обращал внимания. Что ж, у него не оставалось другого выбора. Он был уверен в одном: Кевин точно знал номер одной птички, и Эндрю должен был его достать. Обычно Кевин становился молчаливым, стоило разговору зайти про его бывших братьев, но он знал, как его разговорить. Именно поэтому в пятницу они направились в «Райские сумерки», хоть Кевин и выел ему весь мозг о пропущенных драгоценных часах тренировок. Болтовня Кевина не была долгой: стоило попасть в его организм первой капли алкоголя, как из угрюмого ворчливого мудака, Кевин превратился в развязанного придурка, который не знает своей меры в алкоголе и не умеет вовремя остановиться. Обычно Эндрю это раздражало, но сегодня было ему на руку. Ему оставалось лишь воспользоваться моментом, стащить у Кевина телефон, выписать себе номер и как ни в чём не бывало вернуть телефон обратно. Провернуть это было легко, что и не удивительно: Кевин напился так, что уже не мог стоять на ногах и валялся на кресле, обильно пуская слюни на кожаную обивку. Оставалось лишь сделать одно ― позвонить, а после объяснить причины звонка. Эндрю был уверен в том, что Моро даже слушать его не станет, что было совсем не удивительно. Его целью была не весёлая перебранка с Жаном, нет. Ему лишь нужно было дать знать Натаниэлю, что он хочет с ним связаться. Эндрю знал, что он поймёт. У него не было никакого логичного объяснения — он просто знал, как знал то, что Натаниэль обязательно впадёт в бешенство. Он был уверен в прослушиваемости номеров и поэтому хотел лишь дать знак, не называя никаких имён, для того чтобы на всякий случай обезопасить его и Моро от того, что делают с ними в Эверморе. Он знал, что Натаниэль с ним свяжется, как только найдёт способ это сделать. А Эндрю… ему оставалось только ждать. На следующее утро, когда монстры отсыпались каждый в своей комнате, Эндрю, заварив себе кофе и прихватив пачку сигарет, выбрался на крышу, где он знал, что его никто не услышит. Он всё ещё не выпил таблетку и поэтому чувствовал, как понемногу начинает набирать силы тошнота, но решил, что выпьет её потом. В любом случае, разговор долго не продлится. Закурив, он набрал номер. — Кто это? — сразу начал с вопроса Жан. Судя по его сонному голосу, Эндрю его разбудил. Что ж, он не чувствовал по этому поводу никакого сожаления. — А ты угадай, — радостно пропел он. — Какого хуя ты сюда звонишь? И откуда у тебя мой?! А… Кевин. И как я сразу не догадался. — Тише. Я не отберу у тебя много времени. Мне просто нужно, чтобы ты передал одной птичке, что он должен со мной связаться. Я буду очень благодарен, если ты выполнишь мою просьбу. В разговоре наступила минутная тишина. — Ты действительно идиот, если и правда считаешь, что кто-то тут собирается с тобой вести диалог, — натурально прорычал в трубку Моро, после чего звонок завершился. Ну, дело сделано. Оставалось только ждать.

***

Зажав пальцами переносицу, Натаниэль устало вздохнул. Жан с самого утра был взвинчен: наворачивал круги по комнате, размахивал руками, а иногда в порыве эмоций матерился на французском. И снова этот чёртов Миньярд! Чего он хотел? Зачем ему было звонить в рань, просить Жана о какой-то услуге и больше не объявляться? Неужели он не смог догадаться, что в блядском Гнезде прослушивался и контролировался каждый звонок?! Впрочем, спасибо и на том, что он не называл имён, потому что Натаниэль вряд ли бы смог объяснить всё это Ичиро. Теперь ему предстояло придумать, как достать непрослеживаемый телефон и связаться с этим ублюдком. Ему было интересно, зачем Эндрю понадобилось это. Вряд ли бы тот стал тревожить кого-либо по каким-то пустякам. Хотя, может, он хотел просто поиздеваться? Он не знал, чего от него ожидать. Под таблетками Миньярд был абсолютно непредсказуем. В один момент он мог показаться здравомыслящим человеком, а уже через минуту мог прижать нож к горлу. Слишком много проблем от одного надоедливого карлика. Натаниэль снова устало вздохнул. Впрочем… у него была идея, как провернуть всё это и достать то, что ему надо. Он не думал, что когда-то настанет этот момент, но судьба та ещё сука, и считаться с его мнением и желаниями никогда не собиралась. Как бы он этого не хотел… придётся связаться с Стюартом.