...не так уж и сложно... (Захлебнуться в крови... 2)

— Я кушать хочу... — слëзно говорила Беларусь уже не в первый раз, чем начала выводить из себя старших. — Беларусь, не мы это решаем... — Украина одиноко сидела у стены напротив Росса, рядом с которым она чувствовала себя напряжëнно. — Хорошо, что они вообще что-то нам дают... Послышался щелчок замка — в камеру зашëл немецкий солдат и кинул детям две сырых картофелины, после чего молча ушёл, оставив детей одних. Увидев "обед", Россия усмехнулся, опустив голову. — Пусть сами жрут. — Ты свихнулся?! Они же нам ничего другого не дадут. — Раз так, то забирайте, я потерплю. — монотонно ответил русский, сидя на месте. Казахстан, который единственный вёл себя молча, взял картофелины и поднëс к своему носу, после чего сжал их в руках. — Вроде не гнилые... Россия, у тебя есть нож? — Как всегда. — Росс улыбнулся и, достав лезвие из кармана, кинул его своему брату. Было трудно описать отношения между Россией и Казахстаном. Они никогда не были ярко выраженными, однако, наблюдая за ними, можно было сказать, что они проявляют друг к другу уважение. Между ними никогда не завязывалось конфликтов, а если Казахстан начинал успокаивать агрессивного Росса, то тот ничего плохого не скажет брату и даже поругает себя. Украина на же от него сильно отличалась излишней вспыльчивостью. Если Казахстан становился примирителем в конфликте, то его наставления девушка принимала в штыки, отвечая что-то по типу: "Ты ещё не вырос, чтобы меня учить". Чаще всего выходило так, что Казахстан оказывался самым умным среди братьев и сестёр. — Ну да, Россия же тут самый отважный. Конечно, он не станет есть сырую картошку. — съязвила Украина, ухмыляясь. — Начинается... — тихо шепнул Казахстан, сидя вместе с Беларусью. — Ну да, тебе что-то не нравится? Боишься, что тебя никто ни в чëм не поддержит? — Будто ты лучше. Тоже мне, герой нашёлся. — Заткнись, Украина. Тебя никто не просил комментировать ситуацию. — можно было заметить, как у Росса от нервозности дëргается глаз. — Ты мне ещё рот закрывать будешь? — подняла тон девушка, огрызаясь на брата. Казахстан то и дело переводил взгляд с сестры на брата, ожидая, что сейчас что-то произойдет. И правда: не выдержав, Россия встал и за несколько шагов значительно сократил расстояние между собой и Украиной. Взяв тут за воротник формы, которую им выдали, он приблизился к её лицу. — Этот спор начала именно ты, поэтому не надо сейчас на меня обижаться. — Убери руки! — Шавка! — убрав руку от сестры, Росс толкнул еë, из-за чего та ударилась затылком о шершавую стену. — Россия! — не выдержав, вмешался Казахстан, не отпуская из рук напуганную Беларусь. Украина ахнула, схватившись за больное место. Россия лишь фыркнул и ушел обратно к стене, у которой сидел раньше. С вмешательством Казаха в камере наступила тишина, которая вскоре была прервана скрипом железной двери. В камеру вошёл солдат, чьë лицо дети уже успели запомнить. Видимо, он был здесь дежурным. — Что здесь происходит?! — строго спросил мужчина, осматривая заключëнных. Все молчали. Кто-то боялся, кто-то ненавидел. Россия лишь зло посмотрел на немца, после чего снова уставился в пол. — Ещё чтонибудь услышу — всех к стенке поставлю. — Ну да, именно такую свободу вы несёте... — тихо сказал Россия. Это было замечено дежурным. Немец подошёл к русскому и схватился рукой за его горло — Росс захрипел, пытаясь убрать крепкую руку. — А ты, змеëныш, будешь у меня под отдельным надзором, понял? — немец отпустил коммуниста. РСФСР откашлялся и стал тяжело дышать. Немец никуда не ушёл. Вместо этого он ударил прикладом автомата в щеку Росса, повалив того на бок. Парень зашипел, а в воздух поднялась пыль, которой он начал задыхаться и от которой начал чихать. Нацист лишь вдобавок ударил Росса ногой по животу — изо рта русского на пол брызнуло содержимое его желудка. Немец наконец-то ушёл, а РСФСР продолжил лежать на полу, схватившись за живот. Украина не сдержалась и вновь съязвила: — Ну и кто теперь шавка? Не надо было рот открывать. — Украина... — Помолчи, Казахстан, тебя точно никто не справшивал. Беларусь хотела вырваться из хватки Казахстана, но парень еë боялся отпускать, чтобы та ничего не натворила. — Пусти еë, Казахстан... — вяло сказал РСФСР, сообразив кое-что. Через секунду Беларусь оказалась на свободе и мигом подбежала к старшей сестре, начав еë бить по ногам. — Зачем ты это делаешь!? Почему ты хочешь нас поругать!? — кричала Беларусь, не останавливаясь. Украина смотрела на сестрëнку, приспустив веки. Поведение младшей потихоньку начинало еë бесить. Не желая чувствовать непрерывные постукивания о еë ноги, она отолкнула БССР. От силы толчка девочка даже отлетела назад, упав на мягкое место. Спустя несколько секунд тишины в камере послышались всхлипы младшей. К ней тут же подбежал, Казахстан, нежно обняв, а Росс гневно посмотрел на УССР, после чего встал на ноги и, пошатываясь, подошëл к ней. Он тяжело дышал, чувствуя, как маленькие молоточки били по вискам. Украина в ответ нагло смотрела ему в глаза и, не удержавшись, ухмыльнулась. Это было последней каплей. Россия молча дал сестре сильную пощëчину — послышался громкий шлепок. От удара Украина теперь смотрела в другую сторону. — Животное. — фыркнула она, переведя взгляд на старшего брата, которого теперь точно ненавидела. — Что ж это получается, нас немцы взяли в плен и в любой момент могут нас убить, а мы тут из-за какой-то картошки глотки друг другу готовы перегрызть? — рассуждал Казахстан, успокаивая Беларусь. — Послушала бы брата, дура. — Россия отошёл от неë и сел перед Белкой. — Прости, Беларусь... Ты же на меня не обижаешься? — парень улыбнулся и погладил сестру по щеке. — Братик, хватит драться... Я... Я хочу домой... — из детских очей вновь потекли кристально чистые слëзы. — Ты чего, Беларусь?.. — спросил Росс, осознавая, в каком они сейчас положении. — Нас скоро спасут, вот увидишь. — пытался он подбодрить ребëнка. Россия и сам бы хотел верить в свои слова, но с каждым проведëнным днём в концлагере его надежды становились всë меньше. Через маленькое окошко были прекрасно слышны раздирающие крики других заключëнных, звуки выстрелов, после которых наступала гробовая тишина, гул военной техники. Каждый день дети вспоминали про своего отца, надеясь на то, что он обязательно найдёт способ спасти их. Они знали, что он их любит и что он ими дорожит. Беларусь, которая плакала каждый день, всегда утешали, вспоминая СССР. Правда лишь одному из детей было плевать на эти, как ему казалось, пустые слова — Украине. Лишь она одна как-то странно реагировала на упоминание своего отца. "Он нас ни за что не спасёт", — повторяла она остальным, будто отдаляться от них. Парни начали замечать, что с девушкой начинает что-то происходить, что она начинает сходить с ума. Однажды Россия стал свидетелем того, что Украина говорила сама с собой посреди ночи, уставившись в стену. Как он понял, она говорила тогда: "Мы умрëм". Он был рад лишь тому, что днëм ничего подобного не происходила и Беларуси не приходилось выслушивать обезумевшую сестру... США сидел у себя в кабинете, в который ворвался солнечный свет. На столе перед американцем лежали листы с примерным планом операции по внешней разведке США в СССР. Голову воплощения посещали тревожные мысли. Эта операция была очень смелым решением, особенно в условиях войны. Кроме этого, американцы не совершали что-то подобное. Создать на территории потенциального противника свою агентурную сеть было безумной идеей. Но, как говорится: "Порой нужно быть безумцем, чтобы совершать великие вещи". Примерно таких мыслей придерживался и сам США. За последние 20 лет он набрался смелости, чтобы чувствовать себя владыкой мира. Теперь же, когда это можно поставить под сомнение, он не мог сидеть на месте. Сам он не был глуп, поэтому он мог спокойно надеяться на то, что ему хватит собственного ума для создания собственных грациозных планов, которые были скрыты от чужих глаз. Он взял трубку телефона и поднëс к уху. Улыбка бесконтрольно заиграла на лице американца. — Свяжите с Великобританией. Это казалось странным, учитывая то, что они обо всём договорились и уже точно решили действовать. Но США не была понятна позиция своего отца по этому поводу. Британец так и ничего не сказал. — Отец? Рад снова тебя слышать... — Ты почему звонишь? Мы же всë уже обговорили, разве нет? — А ты имеешь что-то против того, чтобы я тебе позвонил? — Пойми, у меня куча дел, и я... — Постой, старик. Лучше скажи... — США сделал паузу. — Ты ведь хочешь подключить свой MI-6 к этой разведывательной операции? Британец фыркнул, посмеиваясь. — Ещё раз меня стариком назовëшь... — Я хочу услышать ответ. — строго сказал Янки. — Ладно... Ты угадал. Да, я собираюсь подключить MI-6. А что, в этом есть что-то необычное? — Я думал, что ты проинформируешь меня. — Я не обязан ни перед кем отчитываться. — Я не это имел ввиду. Если ты хочешь принять в этом участие, то давай объединим наши силы. Если ты боишься, что так нас могут раскрыть, то давай действовать с разных направлений, в разное время. К примеру, твои бы могли первыми внедриться к советам, и тогда б моим было бы куда легче пробраться в Москву. — Знаешь в чëм твоя главная проблема, сынок? — И в чëм же? — наигранно спросил США, насмехаясь над своим отцом. — Ты везде пытаешься быть первым. — Почему ты считаешь это за мой недостаток? Может это главное, что должно у меня быть? — Это уже тебе решать, но знай, что тебя раскроют и возненавидят. Все скоро увидят, что ты очень подлый... — Весь в тебя. — усмехнулся американец. — Так что по поводу моего предложения по нашему сотрудничеству? Ты предпочитаешь объединить наши группы или действовать по отдельности? — По отдельности. У меня, думаю, другие задачи... — Ты помирился с Францией? — Что? — спросил Великобритания, не ожидавший подобного вопроса. — Ах, Франция? Да, мы теперь снова друзья. — Просто друзья?.. — Пойми, я не могу так резко взять и восстановить наш с ней брак. Мы несколько веков провели в войнах. — А она что-нибудь говорила по этому поводу? Может она хочет восстановления ваших отношений? — Хватит, США. Даже здесь ты суëшь свой нос. Мы разберëмся сами, спасибо. — британец положил трубку. Американец ещё минуту сидел и слушал гудки, пока тоже не положил трубку. Он вновь обратил внимание на листы с планом действий. — Он ведь тоже знает дату начала операции?.. Сейчас Уильям Хантер находился в кабинете непосредственно главы ФБР Генри Смита. Это был уже пожилой человек, которому недавно исполнилось 72 года. Во время войны 1914-го он руководил отрядом американских солдат во Франции и первым достиг границ Германской империи, так как смог скрыться от врага и подобраться к нему незаметно. Этим самым он привлëк внимание американских генералов, у которых он находился на допросе после войны. При нëм командующие рассматривали его досье, оценивая его личностные качества, преданность государству. Именно во время допроса, который, по сути, длился несколько месяцев, он лично встретился со Штатами. Воплощению быстро доложили о хорошей кандидатуре на роль будущего главы ФБР. Для американца было очень важно не совершить ошибку, которая могла бы стать роковой для страны. Уже тогда США понял, что именно он стал хозяином планеты, так как бывшие империи то ли были уничтожены, то ли были слишком ослаблены, чтобы взять на себя эту роль. Начав выбивать долги из воюющих стран, он посадил Европу на поводок и стал пристально смотреть за ней. Ничего не скрывалось от его взора. Американцу были доступны все секретные документы стран, которые благодаря отличным работникам спецслужб, быстро оказывались на его столе. Это, конечно, вскоре смогли раскрыть английские разведчики. Это вызвало недовольство у Великобритании, который стал относиться к сыну как к кому-то чужому. Американцу даже пришлось выслушивать Смита, который настоял на том, чтобы сворачивать все планы. Так как трудно было найти замену такому качественному сотруднику, американцу пришлось согласиться. Однако он не мог с этим покончить абсолютно. Поэтому США вскоре стал строить козни за спиной Смита и даже нашëл поддержку в ФРБ. Ею, кстати, оказался Уильям Хантер... — Сэр, мы составили план разведывательной операции против СССР. Ознакомьтесь, пожалуйста... — Хантер сел за стол и протянул картонную папку главе ФБР. Смит с прищуром посмотрел на своего заместителя. Китель генерала аккуратно висел на спинке кресла. Он был увешан кучей наград за удачно проведëнные операции. Вроде красиво, а вроде Смит не видел в этом ничего ценного, для него это были просто звенящие железки. Он был одним из единственных честных людей в правительстве государства, и это со временем стало причиной опасения... Смит всë меньше доверял остальным и стал достаточно закрытой личностью, вызывая подозрения у своих соратников. Его мучала тревога, которая не давала спокойно спать. Это стало причиной того, что у старика начало ухудшаться здоровье. Поэтому Смит пытался судорожно найти себе замену, не доверяя Хантеру. Кроме Хантера среди гостей был и директор RIS Роберт Купер. Это был худой мужчина, который недалеко ушёл по годам от Генри Смита. Сейчас он сидел напротив Хантера и безмятежно пил из чашки крепкий кофе. Он бегал глазами по остальным, находящихся в кабинете, чьи стены были выкрашены в тëмно-зелëный цвет. Будет уместным сказать, что Купер и Смит были знакомы очень давно, практически сразу после войны, в 1919-м, когда Смит стал главой ФБР. Их товарищество вскоре переросло в соперничество, а сами они стали всë реже видеться, встречаясь взглядами лишь на официальных заседаниях военных министерств. Эти странные взаимоотношения не остались без внимания США. В случае организации различных разведывательных операций американец всегда пытался поставить этих двоих сотрудничать вместе. Однако даже на месте операции это всë перерастало в соревнования, в которых для первенства нужно было принести как можно больше пользы. — Что скажете, господин Смит? — спросил Хантер, внимательно следя за взглядом чужих глаз. — Это... Слишком большой риск, Уильям. Я уважаю твой ум, ты очень перспективный, но... Нужно знать меру в своих возможностях. — Смит отложил папку в сторону и сложил руки в замок. — И в чëм, собственно, трудности в выполнении поставленных задач? — Я бы принял обыкновенную слежку. Этим даже мы с Купером могли бы заняться, но... Организовать отдельную разведывательную сеть на территории чужого государства?.. Чистое безумие. — Но это стоит того, чтобы попытаться? — Попытаться? Уильям, здесь нет права на ошибку. Один прокол — и нам конец. Если нас раскроют, то весь мир обрушится на нас с критикой. — Именно из-за Ваших опасений мы сидим на месте и даëм уступки другим. Нам нужно действовать в любом случае. Да и этот план уже успел изучить сам США. Неужели Вы смеете ему перечить? — Ты упрекаешь меня воплощением? Он меня всегда внимательно выслушывал, если на то была необходимость. Это лишь кажется, что они — всемогущие существа, но без нас они — никто. — глава ФБР уже начинал по-настоящему злиться. Обстановка стала наколяться. Смит и Хантер недоверчиво смотрели друг другу в глаза. Вскоре Генри посмотрел на Купера, который всë так же спокойно пил кофе. — А ты что скажешь, Роберт? — спросил Смит своего старого друга. — Может мы и опытней, но... По-моему, нам нужно что-то менять в нашей деятельности, нужны новые способы в разведывательной работе, поэтому... Я поддержу Хантера... — Ладно... — Смит посмотрел на телефон, который стоял на столе. — Мне нужно посоветоваться с министром обороны... Смит потянулся за трубкой телефона, чтобы с ним связаться. Купер посмотрел в глаза Хантеру и еле заметно кивнул в сторону старика Генри. Уильям достал из кармана своего синего пиджака белый платок и, расправив его, подошëл к Смиту. Свободной рукой он сильно толкнул телефон в сторону, отчего тот свалися на пол, поломавшись. Дойдя до генерала, Хантер взял и сильно приложил платок к лицу Смита — старик начал кашлять, а его лицо заметно покраснело. Генри схватился своими пухлыми руками за руку Хантера, пытаясь убрать еë. Это стало занозой для Уильяма, которому дополнительно ещё и приходилось затыкать рот мужчины, чтобы тот не издавал громких звуков. Для облегчения всего Хантеру пришлось повалить генерала на пол вместе с креслом, что не составило труда. Оглянувшись, Хантер взял шприц из руки Купера, которую тот услужливо протянул. — Нам не нужно лишних свидетелей. — спокойно сказал Купер, допивая свой кофе. Заблокировав тело толстоватого старика своими ногами, Хантер, удерживая платок, начал вводить препарат в яремную вену. Вскоре Смит успокоился, хватка его ослабела а сам мужчина начал засыпать. — Спокойной ночи, Генри. — выдохнул, Уильям, встав. — Он ведь просто уснул? — Да, с ним всë хорошо. — Хантер осмотрел стол на наличие улик преступления. — А что мы будем делать, когда он проснëтся? Он ведь всë доложит США. — Я всë предусмотрел. Сейчас мои люди увезут его в укромное место. — Хантер подошел к столу и нажал кнопку тревоги под ним. — Что ты делаешь, Уильям?! — встревожился Купер, услышав сигнализацию. Через мгновение несколько врачей забежали в кабинет вместе с медицинской каталкой. На неë погрузили сонное тело Смита, после чего увезли его из кабинета. — Это ведь не настоящие врачи, да? — Роберт взглянул на Уильяма. — Разумеется. С настоящими было невозможно договориться. Они все боялись сесть в тюрьму. — усмехнулся Хантер. — А США знает? — Нет, я побоялся ему говорить о своих планах. Он бы мог не принять такого решения из-за уважения к Генри. — Значит ты решил так пикантно убрать Смита и самому стать главой ФБР? — Именно. Думаю, США не будет против, да и со мной служба получит вторую жизнь...