Exquisite corpse (Изысканный труп)

Спокойно бьющиеся сердца и негромкое дыхание двух тел сопутствовало друг с другом всю ночь. Больше не снились кошмары, не было причин просыпаться и уходить. Руки и ноги двух тел сплелись вместе. Вечно мерзнувшее белое, прижималась к постоянно теплой миниатюрной плоти. Его лицо дышало в грудь партнерши, а руки были сложены на ее животе. Тепло. Странно. Обычно он всегда чувствовал женское тепло, но почему то сейчас обратил на него внимание. Это какое-то другое. Не такое. Оно согревало. Солнечные лучи распластались по бордовой комнате и должны были отразиться от зеркал, но они были защищены темным полотном — до восхода сюда приходил дворецкий. Мария открыла глаза первой и почувствовала, как ее тело сплетают руки спящего Кристофера, словно паучьи лапки. Но ей не было от этого мерзко. Она видела сейчас перед собой не аристократа, не того страстного любовника, кем он был вчера, а робкого мальчишку. В похотливом тумане девушка не заметила, как лицо Пьерра изменилось без макияжа. Оно стало светлым и неброским. Во сне его белые ресницы подрагивали, а ротик приоткрылся. Адресс положила руку ему на пышную макушку. «Мягкая, как хлопок», — подумала она и придвинулась ближе, чтобы коснуться её губами. Шторы балдахина пропустили полоску сентябрьского солнышка по постели. Она пересекала тела под одеялом. Белоснежный ангелочек зашевелился. — Мия… ты тут?… Пьерр повернул голову в сторону, увидел её, слегка улыбнулся, нежно чмокнул руку девушки. — Может, ты… останешься на подольше, чем просто завтрак? Мария улыбнулась, чмокнув его макушку: — Хорошо, я останусь на подольше. Тебе тепло? Как тебе спалось? Они были еще мало знакомы, но ее начинало заботить состояние любовника. Мария нежно поглаживала белые волосы и спину партнера. Уже как-то и не понятно — хочется ей уйти или нет. Девушка начинает ощущать здесь себя нужной и значимой. — Ты очень теплая, мой ангел. Да, мне кое-что снилось, — щеки Кристофера залились краской, — мне снилась мама. Я так по ней скучаю. У… У тебя, миледи, похожее с ней тепло, поэтому она мне и приснилась. Я давно не видел ее во снах. Она была в шоке, мягко говоря. Когда щеки Пьерра покраснели, Кисс была готова услышать пошлости, как обычно делают мужчины, но он начал делиться с ней чем-то сокровенным. Ей пришла неожиданно мысль, что если Крис захочет с ней встречаться, то она будет не против. Да, их отношения развиваются странно. А может и нет. Мия же не знает, как правильно развиваются нормальные отношения. Может, так и должно быть. Может, любовь приходит после первого секса, после первой встречи. Несите Оскара! Да, подонок понял, что Кисс любит заек, любит чтобы мальчик был беззащитным. Что ж, он ей это предоставит, на ближайшие дня три, а потом не мешало бы проветриться, да ещё «жертву» подыскать. В темном переулке. Чтобы снять напряжение, без выяснения отношений и ненужной болтовни. Но с этим потом, а сейчас он прижимается к груди Мии и нежно целует её губы. Кисс тоже отвечает нежным поцелуем. Как же много в этом юноше страсти и добра, как же он часто любит обниматься и целоваться. Неужели он и вправду ее любит? — Ты вчера был так хорош… Знаешь, мне еще никто так долго не лизал… — Просто ты очень сладкая и очень нежная. Я люблю тебя. Понимаю, в это трудно поверить, но это так — я люблю тебя. Ты мое очарование и обожание, ангелочек. Ты именно тот самый цветочек, который я искал все эти годы. Я понял это еще вчера и убедился ночью, когда ощутил твое тепло. Она предугадала и, конечно же, сглупила, надеясь на вечный крепкий союз. Глупышка верила, что мужчины влюбляются по уши в женщин, которые похожи на их матерей. — О Кристофер… Ты мне тоже очень нравишься. Такой спокойный, нежный и добрый. Я так давно мечтаю о любви. Взаимной любви… Я кажется люблю тебя, моя зефирка. Я… Я буду заботливой. Я буду греть тебя. Мия обхватила тело Криса руками и прижала к себе. Кристофер обнял Мию за талию и прижался к ней более плотно. Сплел их ножки. — Я тоже мечтаю об отношениях, Мария Адресс Кисс. Я тоже скучаю по настоящей любви. Кристофер тепло улыбнулся и сомкнул их губы в нежном поцелуе. Его язычок проник в рот Марии и закружился в страстном танце. Через полминуты Кристофер отстранился от губ своей возлюбленной: — Ты, наверно, голодна? — спросил он, тяжело дыша. — Ага. Целого бы человека съела, — пошутила она. — Тогда я пойду приготовлю ванну и попрошу Константина сделать завтрак, — ответил он, поднимаясь с кровати. Мия поднялась, натягивая на себя простынь: — Но у меня нет сменной одежды, милый. Ты не найдешь мне что нибудь? — Думаю найду… У меня есть пара рубашек и юбка, они остались от старшей сестры…Она живет в другом городе, далеко отсюда, и иногда приезжает ко мне, а чтобы не брать вещи с собой, оставляет немного у меня… Естественно, нет у Пьерра никакой сестры. Но есть пара размеров одежды с его жертв. Он снимает самые красивые наряды и оставляет себе, потому что у многих светских дам великолепный вкус и выбрасывать такие изыски — грех неземной. Когда они шли в ванную, Крис подошел к перилам второго этажа, где они находились, и скомандовал дворецкому приготовить завтрак для леди. В особняке давно кипела жизнь. Жизнь! Полная противоположность могильной атмосфере ночью. Может, Мия преувеличивала и на самом деле ночью расхаживали его слуги? Она их еще в лицо не видела, но пока слышала только два голоса — женский и мужской. После душа Крис сходил до одной из комнат и взял из шкафа обещанную одежду, которая, по его мнению, должна была подойти Мие. Удобная бирюзовая юбка с золотыми узорами и такая же рубашка. Мия переоделась. Наряд был немного велик, зато весьма просторен и удобен. — Ух ты. Голубой. Мой любимый цвет. Она покружилась на месте и захихикала. — Рад, что тебе нравится, моя сладкая, — улыбнулся Кристофер. Аристократ подошёл к шкафу и достал одежду для себя: черные брюки, лакированные туфли, белая рубашка с длинным рукавом и чёрная жилетка. Ах, он чуть не забыл — Пьерр изящно повязал на свою шею черный галстук-бабочку. Затем француз взял расчёску и привёл в порядок свою копну белых волос. Марие, сколько не расчесывай ее шевелюру, все равно все распушится без лака, поэтому она просто их причесала и собрала в хвост. — Тебе удобно так ходить дома? — Да, а что? — спросил француз, внимательно подкрашивая глазки, стоя у зеркала. Когда он закончил с макияжем, то немного непонимающе посмотрел на Мию. — Просто… Я бы не выдержала так ходить дома. Очень красиво, конечно, но разве это удобно? — Да, со временем к такой одежде можно привыкнуть… Я хожу так с детства, — Пьерр хмыкнул, — ну, ты готова идти кушать? Мия кивнула. Они спустились вниз и направились в большую залу с длинным столом, где их ожидали утренние вкусности. Мия увидела тех самых слуг. Их было двое — дворецкий и служанка. Оба преклонного возраста, явно вырастившие не одно поколение Пьерров. У дворецкого на пиджаке красовалась брошь в виде двуглавого оленя — фамильный герб. Мария поклонилась им, потому что не считала прислугу ниже себя. Кристофер представил гостью. — Прошу любить и жаловать — наша гостья Мария Адресс Кисс. К сожалению не получилось познакомить вас вчера, так как мы… Вернулись поздно. Они приветственно поклонились. — А это моя прислуга и поддержка: Константин — дворецкий и София — уборщица и талантливая кухарка. Выражение лиц у них было серьезное, но Пьерр представлял их так, будто они его единственные друзья. Хотя, наверняка Костя и Софи заменили Крису родителей, ведь их возраст как раз подходящий, а его общение с ними такое теплое. «Он относится к своим слугам как к людям!» — это не могло не радовать. Какой хороший мальчик. Мясное ассорти было бесподобным. Кристофер уже знал как угодить своей хищнице. Мария не стеснялась съесть столько, сколько позволит уместить в себе желудок — грех чревоугодия всегда поглощал ее с косточками. Ради вкусной пищи она готова пойти на многое, даже на убийство. Чего Мария боялась сейчас, так это напортачить с этикетом: не той рукой взять нож, не той стороной положить салфетку на колени. Она даже сдерживала икоту, нахлынувшую после плотного завтрака. — Милая, как насчет того, чтобы прогуляться по моему саду? — спросил Крис после завтрака, целуя ее руку. — Заманчивое предложение. Я не откажусь, — ответила она, кивнув, — заведем разговор на какую нибудь тему? Они вышли в сад. Мария не думала, что он будет таким огромным. Пьерр и вправду любил цветы, прямо как юная леди — это так мило. Женоподобность мужчины ее успокаивала и возбуждала. — Кристофер, а что для тебя значит любовь? Этот вопрос застал парня в тупик, но он не подал виду. Что такое любовь — откуда ему знать? Он же соврал Марие в постели про любимую маму. Никакая она не любимая. Самая настоящая холодная стерва. А отец и того хуже. Но он знает. Думает что знает. Любовь — удел слабых личностей. Слепота. Глухость. Туманность. Влюбляться чужды глупые аристократки, которые становились его жертвами. Мия теперь в их числе. Любовь — это выгода. Ты мне — я тебе. Но он не ожидал этого вопроса, и, чтобы расположить к себе девушку, опять сладко врал. — Любовь… это высшее чувство (смехотворно!), когда люди понимают… сколько бы очаровательных нимф ни стояло между вами, сколько бы флиртовать с двуличниками из-за высокого чина вам ни пришлось — вы всё равно останетесь вместе и будете признаваться друг другу в чистой и искренней любви… Это когда тебе не хочется отпускать любимого… когда хочешь его постоянно. Только его… — Я не хочу вас обидеть, но. Я не верю в любовь… — резко но тихо выпалила Мария. — Я так часто обжигалась, что совсем отчаялась. То, что происходит между нами, это что-то другое, как мне кажется… И то, что вы описали, тоже. Точнее нет, не так. Это, конечно, любовь. Но вы знаете, что такое самая большая любовь — самая масштабная? — Ну… это чувство… когда ты готова умереть за того, кого любишь… Посмеивался про себя Пьерр, уже тонко намекая на ее будущее с ним. А Мария, будто проигнорировав и ничего не заподозрив, продолжила: — Для меня истинная любовь, это… Смерть… И то не всякая. Умереть надо там, где твое тело будет доступно животным и насекомым. Когда, даже умерев, ты отдаешь себя природе — вот это любовь… Любовь к миру, в котором ты жил. Мия восторженно посмотрела на небо и улыбнулась, будто говорила сейчас вовсе не об этих странных мыслях. Это была ее философия, и она не боялась выложить ее сейчас, потому что если она будет скрывать от партнера свои интересы, он не сможет ее искренне полюбить. — То состояние, в котором ты больше никого не обидишь, не убьешь, — вот настоящая любовь. Ее глаза опять стали стеклянными после своих слов. Пьерр был крайне удивлен. Он и не думал, что разговор о такой банальщине мог зайти так далеко. Эта Мария была и вправду не похожа на всех тех девиц, что он «пробовал» или убил. Но об этом ему еще предстоит подумать. Крис почувствовал укол страха. Незначительный. Пока что. При даме нельзя показывать слабость, если это не манипуляция. Он боялся смерти — Ты… очень хороший человек… у тебя чистая душа… — и тут он не соврал. Мария и правда в его глазах была хорошей и доброй девочкой, пусть и странной — беззащитная, слабая сучка. — Я восхищаюсь твоей невинностью, — говорит он, целуя ей ручку. — Это не так… Я просто с уважением отношусь к миру, в котором живу, и знаю, что тому, кто тебя породил, нужно отдавать тем же. Кристофер нежно приобнял Адресс за талию и припал губами к ее шее. Мария отстранилась и поймала его губы своими. — У тебя такие приятные губы, — прошептала она в них. Кисс нравилась его постоянная тяга к тактильности и ласкам, ведь действия говорят больше, чем слова Если бы только она знала, что и действия великолепно обманывают. Они не «отлипали» друг от друга минуту, пока она не оборвала поцелуй. — Прости… Я могу задать тебе личный вопрос? — М? На сколько личный, ангелочек? — Зачем ты служишь демону? — она считала своей обязанностью задать его. Несмотря на их свежее знакомство, Мария уже ощущала обеспокоенность за его эмоциональное состояние и будущее. Но он отказался отвечать на него. Пока что это слишком личное, да и вообще, какого черта эта сучка лезет в его ЛИЧНУЮ жизнь. — Но ты ведь понимаешь, что после смерти тебе покоя не дадут? — все никак не могла угомониться Мария. Ее уже хотелось придушить! Но рано. Хотелось… Но его вдруг нежно погладила по макушке теплая рука. Успокаивающе так погладила. И он тут же остыл. — Понимаю… но это будет потом, — ухмыльнулся юноша. — Замечательные цветы, — перевела девушка тему, глядя на розы, — видно, как ты за ними ухаживаешь. Это же твои любимые цветы? — Да, но я больше люблю розы без шипов. Мне вообще кажется, что таким красивым цветам, как розы, ни к чему шипы. — Шипы защищают их от наших коварных рук, но разве нас это останавливает? Мы режемся об них и потом обрезаем… Так жестоко… — Но разве наши руки коварны?.. А розы без шипов такие нежные и аккуратные… Да и зачем нам вредить им, если у них не будет шипов? — Но ведь мы можем… Если мы сделаем их беззащитными, нас охватит чувство властвования и мы можем сделать им больно, зная, что они не дадут отпор… Она бы сказала не Мы, а Ты, но не хотела обидеть юношу, да и сама его пока плохо знала. Просто тот факт, что он человек, заставлял немного остерегаться Пьерра. — Но если нас охватит чувство властвования, мы сделаем им больно, и они станут некрасивыми, соответственно, перестанут радовать нас… — Может быть ты и прав… Мия обняла француза за талию и закрыла глаза. Настало молчание. Как ей казалось, неловкое. А Пьерр не показывал, но был доволен, что смог ее убедить. Скоро она будет играть исключительно по его правилам. — У тебя есть какие-то увлечения? — нарушила она тишину. — Лебеди. Я люблю ходить в городской парк… там есть озеро, а в нём много лебедей… мне нравится смотреть за этими изящными птицами… — Кристофер нежно улыбается. — Лебеди? В городском парке? Это не тот случайно, в котором есть черная самка? У нее глазки оживились и засверкали. — Верно, и она моя любимица… Кристофер улыбнулся чуть шире, видя реакцию Мии. Он нежно гладит девушку по спинке. — Я тоже прихожу в тот парк кормить лебедей. Каждое воскресенье! Мия сложила руки на своей груди, осознав, как много у нее общего с этим аристократом. — Тогда мы можем сходить в тот парк вместе, — сладко проворковал Пьерр на ушко Мии и чмокнул в него. Подонок не отпускал свою жертву из рук, жался сильнее, а она думала, что это любовь. — Да! Я буду рада сходить туда с тобой. Пьерр опять сомкнул свои губы с губами девушки в долгом поцелуе. И Мия ему пошла навстречу, поймав его губы и обхватив своими, такими теплыми и нежными. Юноша прижал девушку к себе ЕЩЕ крепче, углубив поцелуй, сплетая их языки, а она обняла его за шею, будто заявляя и о своей доминантности. Видно было, как Пьерру нравятся ее теплые губы, а Адресс нравятся его холодные. Люди же целуются только когда реально любят, ведь так? У Марии так тепло на душе стало, когда она наконец-то нашла свою любовь. Пусть она пока сомневается, чего-то боится, но это пройдет. Все-таки это ее первые НОРМАЛЬНЫЕ отношения. На заднем фоне прошел Константин и, обменявшись взглядами с Марией, по-доброму улыбнулся, как будто был рад за бедолагу-аристократа и его, наконец-то, настоящую любовь, которую он искал. Но это ненадолго. Придет время, и они с Софи, как стервятники, налетят на беззащитную Марию. В парке как всегда было много народу. Тут свежий воздух, и лебеди приятно плещутся и хлопают крыльями. Мия любила этих белых птиц за их благородство и преданность. Вот только единственную черную лебедушку частенько задирали другие. Когда кидаешь ей хлеб в воду, они быстро подплывают и забирают у нее куски. Это было бессердечно со стороны этих птиц! И Мия часто переживала за черную самку, хотя и знала про естественный отбор и жестокий животный мир. Порой они ничем не лучше людей, и когда кто-то из несмышленышей, в порыве ссоры, кричит, что у животных все куда лучше и справедливее, хочется расхохотаться! Да! Бывают исключения среди животного мира, когда их взаимоотношения похожи на сценарий доброй сказки, но это исключения. Мир животных наполнен насилием, жестокостью и некрофилией. Знают ли несмышленые романтики, что лев, отвоевавший права на прайд, жестоко убивает всех львят от прошлого царя зверей? Знают ли, что волки готовы задрать омежку до смерти, лишь потому что он ниже всех рангом? Или то, что пингвины те еще извращенцы и могут совокупляться с мертвыми самками? А люди далеко от животных не ушли, и это главный ответ на вопрос, почему мир в «каменных джунглях» так жесток. Вот только животные действуют по инстинкту: трахая мертвечину, они не понимают, что она мертвая; убивая ради забавы, они тренируются для реальной охоты. Порой они едят свое же потомство, но все это для важной цели — выжить! Поэтому их бесчинства оправданны и невинны. А вот у людей есть разум и моральные принципы, но некоторые опускаются до жестоких поступков животного, оправдывая это инстинктами. Хотя люди легко их подавляют работой, хобби, досугом, общением. Просто этим людям хочется насилия, но ни ради выживания, а ради себя! Именно поэтому они гадкие! В отличии от людей, у Марии инстинкты развиты немного сильнее, но она их научилась подавлять, внушать себе, придерживаться своего жизненного плана. Кисс презирает людскую жестокость, потому что она идет не от инстинктов, а от лени и эгоизма — они не хотят обращаться к специалисту, когда их возбуждают дети, не хотят решить мирно ссору без оружия, потому что с ножом у горла выглядит круче. В один из дней Мария заметила, что черная лебедушка плывет не одна, а с белым лебедем. Каким-то новым. Адресс бросила хлеб, и новая птица не стала отнимать у бедолаги еду. А однажды Кисс застала небольшую перепалку больших изящных птиц, в которой тот самый белый лебедь защищал свою темную подружку. Вот чему реально стоит поучиться у зверей, так это любви. Не у всех конечно, у исключений — лебедей, голубей, волков и пингвинов. Они выбирают пару на всю жизнь и очень тоскуют по утрате, либо и вовсе самоубиваются. Лебеди от горя разбиваются о камни, волки никогда не нападают на самок, и те этим пользуются, прикрывая собой шею самца, а пингвины — очень заботливые родители. Но люди привыкли ставить в пример полигамных зверей, потому что так легче! Мужчины говорят, что изменяют, потому что у них инстинкты, но они забывают, что эта стрелочка работает и в обратную сторону. Если ему надо оплодотворить больше самок, то самке нужен сильный самец, и она вправе уйти от прежнего самца, если найдет особь посильнее. Но нет! Если жена изменит, то пусть будет готова к избиению, если не убийству. А зачем тогда люди женятся? Чтобы сохранить верность! Животные не устраивают свадебные церемонии, если у них есть гарем. И Мия опять задумывается: «А существует ли вообще любовь?» Она все же придерживается мнения, что это сказка… Коварная, сладкая сказка. Кристофер шёл рядом с Марией и держал её за руку, в одной его руке была буханка хлеба. Они шли по мостику озера, смотря на лебедей. Тут Пьерр тихо указал куда-то, и Кисс увидела ту самую чёрную лебёдушку, что плыла совсем рядом с ними. У неё был довольно грустный взгляд. Видимо, птица сильно оголодала из-за задир. — Даркнесс, — тихо позвал Пьерр, и лебёдушка, подплыла поближе. — Кинь ей немного хлеба, пожалуйста, — мягко попросил Кристофер. Мия подошла к краю мостика и, отломив хлебушка, аккуратно кинула его на воду. — Ты давно сюда ходишь? — Довольно да… Пьерр мило улыбнулся, когда Даркнесс подхватила хлеб и поплыла с ним куда-то… А плыла она к своему возлюбленному… — Если бы не он, ее бы так и обижали… Мне рассказали, что этого лебедя сюда привез хозяин парка. Он обожает этих птиц. Он нашел его с простреленным крылом, в лесу. Тогда был сезон охоты… Мия нежно улыбнулась глядя на лебедей: — У этих птиц есть чему поучиться. — Например, любви, — закончил её слова Пьер и очень нежно чмокнул Кисс в щёчку. — Милая… — Да. Я это и имела ввиду. И француз опять припадает к губам бедной жертвы. Она улыбается ему в поцелуй, одной рукой обнимает его за шею, а вторую кладет на грудь, ощущая его сердцебиение. Крис бесстыже «пожирал» ее губы. Влажные звуки слюны, сплетения языков и слабые постанывания были слышны только им. Наверное. Наверняка на них смотрят люди, от чего Марие становиться неловко. А более неловко становится, когда она вспоминает, как презирала целующиеся пары на улице, и вот она теперь одна из них. Он прижимает ее руками к себе. Это опять возбуждает, и Адресс кажется, что она готова оттрахать его на этих перилах. Но она возбудилась не вспомнив его орудие плотского греха, а от чувств. Теплых чувств которые она испытывала. Любовь овладела ЗВЕРЮГОЙ. Одолела ее! Затмила! Она чувствовала себя, как юная влюбленная дурочка. Кристоферу пришлось прервать поцелуй. — Ты превосходно целуешься, — шепчет он ей в губы. От этих слов у Кисс пробежали мурашки по коже. Конечно, ей не впервой это слышать — поцелуи она любила больше, чем секс, но ей сейчас сделал комплимент не кто-то, а ее возлюбленный, поэтому она расцвела. Жертва глубоко вздохнула и улыбнулась. На них смотрели прохожие. Мию это немного смутило и она зарылась лицом в грудь Кристофера, а он гладил ее макушку. «Повезло, что этот бал выпал на начало отпуска. Хорошо, что я туда пошла, хотя и очень не хотела», — радовалась Мария про себя. — Можем сходить в ресторан, если хочешь, — подмигнул он девушке. И они естественно пошли. У Марии разгулялся аппетит от переизбытка позитивных эмоций. — Мне всегда было жалко Даркнесс. Ее часто задирали другие лебеди, вероятнее всего из-за окраса… А я даже не знала, как ей помочь. Так вот, однажды я застала настоящую перепалку целой стайки с одним новым лебедем, который защищал ее. Больше ее никто не обижает. Кстати, ты знаешь, как его зовут? Этого белого лебединого принца. — Его зовут Жан. Я спрашивал у хозяина Кристофер идёт рядом с Мией и нежно гладит её руку, а она осмелела и взяла его под руку и за нее же обняла. Мимо проходят люди и оглядываются на них. Ни то на Марию, ни то на Кристофера, а может, на обоих. Кисс от этого неуютно. Каждый раз, когда на нее смотрят, ей кажется, что окружающие замечают в ней недостатки: может, кровь на щеке засохла, глаз скосился, и она смотрится нелепо, или же волосы ветром спутало в неопрятную копну. А на самом деле они смотрят, потому что она красивая. Потому что они красивые. Девушки, улыбаясь, перешептываются, а парни не боятся смотреть ей вслед, не стесняются — смотрят в наглую. Как же они завидуют этой паре. Они такие идеальные и нашли друг друга. Парни с досадой улыбаются в след, жалея, что раньше не урвали эту красотку, а девушки вздыхают, что Кристофер занят. Конечно, есть и те, кто без зависти восхищается ими, но Кисс дико неудобно получать столько внимания. Она привыкла быть в центре, когда точно знает, почему на нее смотрят, — когда она травит тупые шутки, убивает ублюдков. Но когда на нее смотрят без какой либо причины, становится жутко. Всю дорогу к ресторану Мия сомневалась. Взвешивала все плюсы и минусы в отношениях. С одной стороны, ей было до безумия приятно быть любимой, с другой — страшно ослабить бдительность, сделать ошибку, упустить свое счастье. Раньше она с презрением относилась к романтике, зная заранее, что ее бросят, предадут, да и вообще, кому какое дело до ее чувств, если у нее такая шикарная задница! Волнение нарастало. Ей казалось это сном. Не может Кристофер быть таким идеальным. Наверняка есть подводные камни, а ей не хочется трудностей в отношениях. Она и так устала от этой жизни. Отношения с кем-то — будет еще одна тягость. Гладко будет не всегда — наступят первые подозрения, ссоры, недовольства. А она так устала от стресса! Сомнения начали ее пожирать. Она ощущала клыки своего внутреннего монстра на своем затылке, который поедал ее тревогой. «Правильно мыслишь. Не нужны тебе отношения. Иди в поместье и перетерпи», — подсказывала ей Скалли. Боже, Мария опять ее слышит. Ее вообще кто-то слышит кроме нее? Ужасно! Она готова расхохотаться без причины. Так быть не должно. Кажется, у девушки поднялась температура, и она резко остановилась. Кристофер обернулся и удивленно взглянул на нее. — Я… Я совсем забыла. Я обещала брату вернуться домой утром. Я совсем забыла, — схватилась она за голову. Конечно она врала. — Он переживает за меня. Прости. Мне нужно домой. Кристофер был слегка разочарован, но понимающе кивнул. — Я могу отвезти тебя? «Нет! Нельзя чтобы он знал логово Наги», — подсказывала Скалли — Не стоит. Правда. — Милая, мне не сложно. Давай я тебя подвезу. — Нет-нет, я живу недалеко от парка. К тому же я хочу прогуляться быстрым шагом в одиночестве. Не подумай ничего, просто меня так переполняют позитивные эмоции, что мне нужен отдых… Это звучало дико странно. Сердце у нее барабанило, того гляди треснут ребра. Наступило еще одно неловкое молчание. Уже второе за этот день! — Хорошо… Но я обязан проводить тебя хотя бы до выхода из парка. Когда они расстались и Мия, отвернувшись, пошла вдаль по дороге, она резко ощутила свободу. Как будто ее что-то душило, а сейчас она вдохнула долгожданный воздух всей грудью. Из глаз пошли слезы. Она всхлипывала. Дрожала. Чего она так боится? Ее же не заставляют встречаться с Кристофером. Если ей тяжело заводить отношения, можно просто не заводить. Эта комичная, по ее мнению, ситуация прорвала плотину смеха, начинающегося со слабого хихиканья и заканчивающегося громким хохотом. Смеется. Плачет. Дрожит. Мария оглядывается — вдруг он следит за ней? Но рядом никого не было. Успокоившись, она приняла решение, что не готова к отношениям, тем более с аристократом. С нее будто свалился груз ответственности и страхов, которые она себе напридумывала. Кристофер смотрел ей вслед и выражение его лица выражало легкое раздражение. Осознание того, что ее родной брат дороже него, Кристофера, укололо его самолюбие. А потом началась паранойя. Что, если она разгадала его секрет? Что, если она идет в полицию? Сейчас бы догнать и схватить ее за руку, но вокруг много народу. Да и пока он размышлял, Мария уже пропала из виду. Немыслимо. Как он мог допустить такую ошибку? Отпустить ее! Это был огромный риск! Кристофер успокаивал сам себя, но не получалось. Нахлынула ярость, и ее надо было на кого-то обрушить. Это Мария виновата — эта неблагодарная сучка! Он ей вчера часами вылизывал, а она вот так вот взяла и ушла! А если она ушла навсегда? Если ей не понравилось? Если он упустил этот экземпляр? Да и черт с ней! С этой надменной, сучьей пиздой! Невелика потеря. Но если он встретит ее снова, он из кожи вон вылезет, чтобы заманить и убить ее самым извращенным и жестоким методом. И все же не отпускал его тот факт, что он, возможно, упустил зверолюдку! Ярость Кристофера была неумолима. Попадись ему Мария еще раз! Во всем виновата Мария! В том, что он сейчас зол, в том, что он пойдет и оттрахает шлюху, задушит ее, ударит. Потому что эти поцелуйчики у пруда с лебедями его возбудили, и он намеревался трахнуть свою жертву снова, а она ушла! Из-за этой рыжей мрази какая-то слабенькая проституточка получит взбучку ни за что. Адресс возвращается в поместье. Роберт встречает ее благородной улыбкой и подмечает ее новый наряд. — У этого аристократа замечательный вкус. Как он догадался, что это твой любимый цвет? И Мария тут же поняла, что удрала в платье сестры Кристофера. Теперь ей придётся опять встретиться с ним. Но она подумает об этом потом и никому об этом неловком моменте не скажет. Ричард с порога сказал что от Кларки не удалось узнать правды, так как она всерьез ничего не знает. Ее секта довольно специфична, и ее не заботит жизнь ее поклонников. — Как твои дела? Юноша этот не вызывал подозрений? — Он очень милый и скромный. Замечательный джентльмен. Мария начала краснеть, и ее приятные воспоминания вернулись. — Что ж ты не осталась? У тебя же отпуск? — Спросил Ричард, укладывая свои волосы. — Но… А как же вы… Задание — Тебе нужно развеяться и забыть на время о задании. Мы пока разберемся сами, а как найдем ублюдка, тебе сообщим. Я чувствую, что скоро наступлю ему на хвост. Он где-то рядом! — Но… — Я приказываю тебе на время забыть об этом. Все! Хочешь? Можешь пожить у своего нового парня. — Он мне не парень… — отрезала она. — А то я не вижу, как ты сияешь при разговоре о нем? Отзываешься хорошо… Вдруг свезет? — Вы не против? — Вовсе нет. Любовь поможет тебе успокоится. Господина насторожили слова Кларки про Вельзевула, и он решил на время не «светить» Марией. Девушка лежит на кровати. Рядом на стуле расположился Роберт. Наряд сестры Пьерра постиран и сложен в шкаф. Мария глубоко дышит и смотрит в потолок. Ее одолевает тысяча мыслей, и все они о Кристофере. То она чувствовала себя спокойно, то сейчас перевозбуждена эмоциями и не может уснуть. Страх, стыд, жалость, любовь, радость, горе — эмоции, которые одолевали ее разум одновременно, в одночасье. — Робби, я не знаю что делать. Раздался хлопок. Это Мия нещадно уронила ладони себе на лицо, тем самым закрыв его. — Я не понимаю, что я чувствую. Чего я хочу от Кристофера… Понимаешь, я сейчас ощущаю столько эмоций, и все они разные. Я боюсь, что у нас ним ничего не получится, а ведь мне это разобьет сердце… А может я его вообще не люблю, и это разобьет сердце ему. Опять! Мне его так жалко. Представляешь, он такой очаровательный, а девушки его бросают. Мне стыдно, что я могу оказаться одной из таких! Мне так радостно, что кто-то меня полюбил… И я его люблю. Она вздохнула. — У нас с ним был секс. И… Он был таким интимным, что невозможно не придать ему значения, забыть как сладкий сон. Он был таким детальным, будто мы безумно любим друг друга уже год и ничего не стесняемся. Мария не говорила в подробностях. О самых интимных моментах она сказала про себя. Кисс вспомнила те мгновения, когда он припадал к ее губам, как она грела его тело, как он долго и внимательно дарил ей ласку. Ласку ее лону. Как он нежно входил в нее, боялся сделать больно. Адресс поджала губы и, сжимая одеяло ногами, начала переваливаться на кровати с одного бока на другой. Она зарылась лицом в подушку — Я не осталась, потому что сомневаюсь. Мне нужно отдохнуть и понять трезво, что я хочу. Она надеялась найти ответ завтра. Роберт сидел молча и слушал ее исповедь. Когда он ушел, Мия начала несильно бить по простыне рукой и визжать в подушку. Ей хотелось орать, бегать, прыгать и биться телом обо что то! Кристофера не оттолкнула ее фигура! Ему понравился вкус ее влагалища. Он так долго и часто целовал ее губы. Она выпила снотворное и уснула.