Сбежать

Эту информацию имело смысл послушать и Сузуно, и Хироши и вообще всем, кто хоть немного пекся о благополучии Сефирота. Лайла принесла в дом новости о Даат Энте Исла — какая приятная неожиданность. Неужели проснулся? Объявился наконец. С другой стороны, что, если с Даатом возникли трудности? — Какой еще к черту Даат… — прогундосила Мару, — Нам на работу возвращаться. У меня море незаконченной документации… — Проходи, присаживайся, — настаивал Мао, взяв Мару за плечи и не оставляя ей ни шанса улизнуть от разговора. Лайла присела на пол, окинув быстрым взглядом Эми, уставившуюся в окно. Она мягко кивнула Хироши, взволнованному новой встречей с возлюбленной. Он примостился сбоку от остальных, дабы наглядеться наконец на свою даму сердца. Ее волосы оставались все такими же светло-серебристыми, ангельскими, как и в их первую встречу, а миловидное личико украшала кроткая улыбка, которой только что она одарила его. Нет, он не мог ее ненавидеть. Думал, что может, вместе с дочерью, но нет. Эми легко было ее ненавидеть. Это не она влюбилась по уши в прекрасного ангела, чье сияние до сих пор держалось легкой аурой, хотя прошло столько лет. Она оставалась все так же чарующе мила. В глазах Хироши. Эми же, как только оторвалась от окна, в которое усиленно пялилась, и заприметила Лайлу, сидящую на полу перед публикой, сжала губы и напружиненной походкой прошла к двери. — Эми, подожди! — Мао тут же бросился за ней. — А можно и я уйду? — возникла Мару. — Сидеть, — приказал Ашия и пригрозил Мару пальцем, — Урушихара, а ну выходи! Тебе тоже полезно послушать, а то ни черта не знаешь, как ни спрошу… В ванной комнате зашебуршало. Дверь распахнулась, из-за нее выглянула нечесаная голова Урушихары. Глаза до сих пор слипались — только успел проснуться. Толпа народу его напугала, он хотел было возмутиться, мол, почему не предупредили, что у нас гости, но тут же замер, заприметив черноволосую макушку Мару. Он вытаращился на нее, осознавая, что стоял в бардового цвета футболке. И зачем, скажите, он нацепил ее прошлой ночью перед сном? Стыд, да и только. Что теперь у Мару в голове, о чем она сейчас думает? Нет, Урушихара не хотел этого знать. Благо больше никто из гостей не понимает подвоха. Хотя, догадаться, кому принадлежала футболка с мотоциклетным логотипом на груди, было не трудно. С другой стороны, компания Ямаха не только мотоциклы производит, Урушихара об этом читал. Еще велосипеды, лодки, катера, вездеходы, различные двигатели, электрические генераторы, водяные насосы, снегоходы, беспилотные вертолеты, ряд музыкальных инструментов, и даже станки для промышленных роботов. Но какая разница — Мару то знает, что это ее футболка. До всех остальных Урушихаре, в общем-то, не было дела, хотя все равно было стыдно показаться с налохмаченной головой, в мятой футболке, кое-где запачканной зубной пастой и, простите, в одних трусах. Он нащупал дверную ручку, не сводя глаз с Мару, уже отошедшей от легкого шока, и захлопнул дверь с тем же грохотом, с каким Эми хлопнула входной дверью, шмыгнув в коридор, заставляя Ашию думать, что та сейчас слетит с петель. Мару потянулась к лицу, чтобы почесать нос, которым возникла острая необходимость шмыгнуть, разбавляя неловкую тишину, нависшую в комнате. Она прикрывала рот, уголки которого так и норовили устремиться вверх. — Эми, это же про Даат! — Мао пытался угомонить девушку, как мог: хватал ее за руки, но та отпиралась, и упорно шла к лестнице, ведущей на улицу. — Я не зайду туда!.. — говорила Эми сжатым, напряженным голосом, пытаясь удержать ком, возникнувший в горле, и не давая ему выплеснуться потоком слез. — Хорошо, стой здесь, — не стал напорствовать Мао. Глядишь, еще и меч достанет. Героя было лучше лишний раз не раздражать. — Я передам тебе все, что она скажет. Только не уходи. — Почему она думает, что может так просто заявиться в твой дом… — Она не заявлялась… — вздохнул Мао, — Ладно, заявилась как-то раз, но сейчас это Мару ее притащила. — Наоборот! Это она притащила Мару! И не защищай ее! — Не буду… — Почему?.. — чуть ли не всхлипывала герой, — Почему она такая? Почему думает, что может портить мне жизнь? И всем остальным… — Послушай, я многих ангелов знаю. Умеет ли кто-то из них вести себя подобающе? Точно нет. Порода у них такая, что поделаешь… — Ты не понимаешь! — взорвалась Эми, — Мне мерзко! От того, что во мне есть что-то от нее… Она быстро уняла всплеск и молча утерла лицо, размазав мелкие слезинки по щекам. Мао молча наблюдал за ней. За тем, как ее плечи и шея напрягались, а челюсть сжималась, готовясь извергнуть еще какую-нибудь гадость про Лайлу, но затем Эми успокаивалась, обессиленно выдыхая. Ее грудь качалась туда-сюда от натужного дыхания и приходящей и уходящей ненависти, сменяемой иногда печалью и разбитостью. — Давненько ты не приносила Алас Рамус… — заговорил Мао, облокотившись на перила рядом с Эми. — Она стала слишком много смотреть телевизор перед сном. А потом до обеда спать. Лицо Эми все еще нагружали эмоции, но упоминание Алас Рамус ее отвлекло. — Помнишь, как зимой в снежки с ней играли? Ей так нравился снег… Возможно Мао показалось, что на лице Эми проскочила нотка радости, но ему бы очень хотелось, чтобы так оно и было. Зимой много всего забавного произошло: они и играли в снежки, и строили снеговика, и фехтовали на сосульках, правда Алас Рамус только смотрела на сражавшихся родителей, сама она фехтовать пока не могла. А потом, когда Мао сорвал с карниза еще одну сосульку и вручил ее девочке, она почти сразу же засунула ее в рот. Жаль только рождество омрачилось исчезновением Мару. Хотя, Мао все равно старался устроить для девочки праздник. Они с Эми отправились на ежегодную ярмарку в Эйфукучо, много гуляли там, выбирали подарки. Точнее Эми выбирала, Мао в то рождество подарил подарок только Алас Рамус. Это был маленькая заводная птичка, пестрая, посыпанная добрым слоем блесток, которая служила одновременно и игрушкой, и украшением. Сейчас их снова что-то беспокоило: Эми существование Лайлы, а Мао распад его армии. Но можно ли сравнить эти две проблемы с той, о которой сейчас могла молчит Лайла? Новость, которую она принесла, могла быть самой ужасающей новостью, какую только можно услышать. Например, если она скажет, что для формирования Даат потребуется еще пара миллиардов лет, это буквально будет означать, что они проиграли Алас и Ашиес ангелам. И где тогда окажется и распад армии, и досаждающий всем ангел? Об этом Мао и Эми даже не вспомнят. Поэтому нужно было скорее пойти в дом. Даат был важен. О нем Мики Шиба рассказала еще когда Чихо попала в больницу после неловкого использования фрагмента Йесод. Даат Энте Исла, да вообще любой Даат какого угодно мира, призван защищать свой Сефирот, на котором или в котором — Мао пока не до конца был понятен процесс рождения сефир — он был сформировал. Мики Шиба, к примеру, защищала Сефирот Земли. По ее словам, только благодаря этому ангелы не стали пить из него соки. А вот второй известный Сефирот — Сефирот Энте Исла — по сей день оставался без защитника. Если Даат не сформируется в ближайшее время, некому будет защищать Сефирот от натиска небес. Эми и Мао уже много раз отражали атаки ангелов, оберегая фрагменты Йесод, но кто-то должен был освободить и других сефир и восстановить баланс. Это и должен был сделать еще не рожденный Даат Энте Исла. — Оставайся здесь. Я передам тебе все, что она скажет. Мао убежал обратно в комнату, где его уже заждались. Лайла начала рассказывать, и оказалось, что прогноз относительно Даат был и впрямь не самый радостный. Мики виделось, что Сефироту Энте Исла не хватало чего-то для его формирования. Не доставало каких-то компонентов. — Если провести аналогию с рождением ребеночка, — сказала Лайла, — чтобы он родился здоровым мама должна получать полноценный спектр необходимых для организма веществ: нужны минералы, витамины и сбалансированное питание. — Какие минералы отвечают за кислотно-щелочной баланс? — спросила Мару, щелкнув пальцами. — Можно я позже отвечу, Келла? — Лайла продолжила рассказ, услышав в ответ: «Я Мару, Мару я!», и тихое ворчание: — Так вот, Сефирот Энте Исла страдает от нехватки чего-то очень важного. — В лунной почве закончились нужные вещества? — размышляла Сузуно. — Сефирот не нужны вещества из почвы луны, он все хранит в себе. — ангел чуть нахмурила светлые брови. — Если честно я понятия не имею, что имела ввиду Микити, когда говорила про «составляющую»… — Может она имела ввиду открытия? Открытия, совершаемые людьми. Ведь это они питают Сефирот, — предположил Ашия. — Возможно и так. — А ведь давно я ничего не открывала… — с сожалением говорила Мару, — У вас пива нет? Можно открыть. — Чего мы гадаем… — нервничал Мао, — напрямую у Мики спросить нельзя? — Это все, что ей удалось почувствовать. Больше ничего не известно. Новость выдалась не вдохновляющей. Еще и ангелы затихли: не пытаются изъять фрагменты Йесод почти полгода. Что они замышляют? Быть может, из-за их действий Даат не формируется. — Что ж, спасибо вам за умопомрачительную лекцию, — Мару двинулась в прихожую. — Если решите повторить — берите сразу виски, без него слушать невозможно. Ангел попрощалась со всеми, особенно пылко с Хироши: улыбнулась и даже подмигнула ему, заставляя желать прикоснуться к ней еще сильнее. Когда Мару и Лайла вновь приняли на себя роли медиков где-то там, в Минато, Мао поставил в известность Эми, дожидавшуюся на лестнице. Она умаялась ждать на жаре и быстро зашла назад в комнату. — Фу… — выдохнула она. — Лайла вроде как вела себя прилично, — поделилась Сузуно. — Мне все равно. Я не примирюсь с ней просто потому, что на этот раз она не выкинула ничего дурного. Сказала, что раскаялась? Что ж, пусть докажет это делом. Справедливое суждение, какое и подобало Герою. Беседа с Мао заметно смягчила ее. Теперь она была готова дать Лайле шанс, хотя сама не гарантировала, что сможет ее простить.

Отделение средней школы Сасахата, Хатагая, Токио

— Сасачи? О, это ты! И давно ты ходишь этой дорогой? Твой дом вроде в другой стороне. — Каори? Каори Седзи — лучшая подруга Чихо из школы — подбежала к девушке и по-дружески хлопнула ее по плечу. Они обе шли на занятия, только вот Чихо выбрала этот маршрут впервые. С Цубасой они договорились войти в школу вместе, поэтому Чихо от дома пошла не к школе, а сперва к метро. — Я жду тут кое-кого, так что можешь идти вперед меня! — улыбнулась Сасаки. — Кто же это? — хищно облизывалась Каори, — Не уж то Мао, твой новый парень? — Перестань, Каори… — смутилась Чи и пихнула подругу плечом, после чего обе хихикнули, — И нет, это не Мао. — А кто же? — Потом увидишь. Каори прищурилась и наклонила голову, вглядываясь Чихо в самую душу, но даже так не выпытала из нее ответ. — Не опаздывай, Сасачи! — крикнула девушка в след подруге. Чихо надела наушники, прижалась ближе к стене и закрыла глаза. Под тихие переливы виолончели и фортепиано весенний ветерок особенно мягко ласкал лицо и шею, играл в волосах. Но недолго Чихо наслаждалась утренним спокойствием. Всего минутку, не больше. Кто-то судорожно задергал ее за рукав. — Доброе утро, Цубаса! Как ты? Готова к первому дню в школе? По дрожи в коленях, перепуганным глазам и трясущемуся портфелю за спиной было ясно: Цубаса не была готова к первому дню в школе. В чем причина такого беспокойства, Чихо так и не смогла понять. Ее учеба всегда складывалась гладко, друзья сами ее нашли еще в младших классах. В школе не было места унынию и страху, и ты никогда не останешься один — тебя гарантированно облепят с головой отзывчивые ребята. Тем более, в случае Цубасы. К такой жизнерадостной и задорной девочке люди потянутся активней некуда. — Пойдем… — простучала зубами сефира. В голове Цубасы творился полный кавардак; по мелькавшим сценариям можно было снимать сериал, и он явно утер бы нос всем многосерийным эпопеям, которыми баловался Урушихара. Кстати об Урушихаре. О нем невозможно было не вспоминать, хотя в столь стрессовых обстоятельствах вспоминать вообще ни о чем не хотелось: Чихо вела Цубасу на казнь, на верную смерть. И тем не менее, Урушихара сегодня сделал то, что казалось невозможным. Если по порядку, то все началось еще в пять утра, с первыми лучами солнца. Цубаса сбилась со счета, сколько раз она проснулась еще до того, как прозвенел будильник. Она вылезла из-под одеяла, тихонько прокралась в ванную комнату. Хироши продолжал мирно посапывать, смешно шевеля бровями время от времени. Тем временем Цубаса умылась, почистила зубы, проверила свежесть дыхания. Результат ее не устроил, она перечистила зубы заново, сжевала три или четыре жвачки с раздирающим горло ментолом. Затем принялась мыть голову прямо в раковине. Накануне она самостоятельно посетила баню недалеко от Вилла-Розы, вымыла там голову. Высушила и уложила волосы расческой и феном. Закрепила лаком. Помолилась, чтоб прическа сохранилась к утру. Но вопреки ее мольбам, волосы на утро вздыбились и растрепались, нужно все переделывать. Фена в доме не было, придется ждать, пока высохнут сами. Она вернулась в комнату, наполненную нежной пеленой розового рассвета, открыла окно, высунула голову, достала из маленькой косметички, что одолжила ей Чихо, маленькое складное зеркало и начала этап за этапом, слой за слоем, тюбик за тюбиком наносить макияж. Результат ее не совсем устроил: кожа казалась мыльной, маслянистой, неприятной на ощупь. Но не беда — до выхода из дома еще три часа. Совершив еще несколько попыток и повторив действия в точности, как показывала Чихо, Цубаса так и не удовлетворилась результатом. То кожа была слишком сухая, то слишком водянистая, то макияж плыл, то наоборот трескался на лице словно скорлупа. Пришлось делать все по старинке: снова умыться, вытереть лицо насухо, капнуть солнцезащитного крема на кончик носа и слегка размазать. Так Цубаса нравилась себе намного больше. Плевать на макияж, главное одежда. Цубаса снова высунулась в окно — еще чуть-чуть, и она пойдет укладывать волосы — потянулась к леске с сохнувшей одеждой, сняла школьную форму. Назвала ее составляющие по порядку: майка, матроска, шортики, юбка, гольфы, бантик. Начала одеваться: майка, затем матроска, шорты, юбка, все время норовившие сползти вниз гольфы и бантик. «Бантик, — мысленно повторяла Цубаса, осматриваясь, — Где бантик?» Она метнулась к окну и высунулась так, что чуть не кувыркнулась на улицу. Выпасть из окна первого этажа не было так уж страшно. А вот потерять бантик — это уже трагедия. Погодите, вот же он. Валяется на земле, да так, подлюка, что не дотянуться. Цубаса подлетела к двери. Ей казалось, что бантик нельзя было выпускать из виду ни на секунду, а то обязательно сбежит и пропадет навсегда. Подобрав его, она нацепила его на грудь и бросилась в дом. Еще же прическа. Но вот, что приятно порадовало девочку: волосы легли почти идеально и без лака. Именно так, как Цубаса и хотела. Ну вот, одной морокой стало меньше. Это ей воздалось за улетевший бантик. «Вот беда, бантик!» — Цубаса на радостях, что бант не исчез, совсем забыла об утренней росе. Душа ушла в пятки. Дыханье сперло. Цубаса медленно опустила глаза. Замаравшийся в сырой грязи бантик запачкал и матроску. Кухонная тряпка тут же пошла в ход. Грязь удалось оттереть лишь частично, в остальном она только размазалась и впиталась глубже в ткань. Второго чистого банта, который мог бы прикрыть сие недоразумение, у Цубасы не было. Спасительная идея пришла в голову: отстирать прямо сейчас. Намочив бант, она принялась растирать его о раковину, а, добавив капельку мыла для рук, создала облако пены, состоявшей из крупных пузырей. «Недостаточно», — решила девочка и бахнула мыла побольше. Спустя несколько минут растираний, Цубаса заключила, что грязь отошла, начала полоскать бант под водой и отжимать. Прополоскала, отжала, еще раз прополоскала и отжала, еще прополоскала. И еще раз. Еще, еще. Мыльная пена не собиралась оставлять твидовую ткань даже под угрозой расстрела. Что за дела? В банте будто бы был встроен крошечный генератор пены. Когда руки начало щипать от постоянных полосканий и отжиманий, Цубаса плюнула на это дело, скрутила бант что было мочи и, почти сухой прицепила на место. Она надеялась, что в школе ее не окатят водой из ведра, как это сделал один задира в сельской школе на Энте Исла, когда Цубасу было принято решение отправить туда в первый класс, ведь если она с ног до головы намокнет, ни макияж, ни прическу не будет жалко, а вот бантик обязательно начнет пускать мыльные пузыри, выставляя девочку на посмешище. Собрав все вещи, которые могли понадобиться, включая запасные гольфы, пластыри всех форм и размеров, таблетки от тошноты и маленькую упаковку печенья в довесок к ланчу, Цубаса обулась и вышла из дома. Тут то ее и настиг истинный страх: в глазах зарябило, ноги начало подкашивать. Нижняя губа по-детски оттопырилась и задергалась. Но времени сидеть под дверью и плакать не было. Она поплелась на выход, миновав свой корпус и соседний. Выбираясь на тротуар у проезжей части, она зачем-то задрала голову и увидала на лестнице Урушихару. Он тоже заметил ее. Опомнился от размышлений. Махнул рукой, подзывая. Цубаса отвернулась, не желая останавливаться. На самом деле ей очень хотелось остановиться, а еще больше развернуться и побежать домой. Но если Урушихара сейчас задержит ее — неизвестно, найдет ли она силы в принципе покинуть Вилла-Розу сегодня. — Цубаса! — крикнул парень, решив, что девочка его не разглядела. — Чего разорался? — брякнула Цубаса, — Не видишь, я в школу иду! Тем не менее, она остановилась, не решаясь сделать шаг за ограду, снова отвернулась от лестницы и тяжело вздохнула, когда та заскрипела медными стонами. — Куда-куда? — В школу… — грустно промямлила Цубаса. — Ужас какой, — усмехнулся Урушихара, подходя ближе. — А ты чего не спишь в такую рань? Девятый сон должен смотреть. — Да так, не спится. — Поди опять всю ночь напролет смотрел свои сериалы… — Не угадала, пробовал игру, которую Мару подарила. Везет же некоторым. Вот Урушихаре, например. По документам ему вроде как всего шестнадцать, а учиться его никто не отправляет. Может продолжать целыми днями бездельничать, как и всегда. Да даже если бы его и определили в какую-нибудь школу, разве маялся бы он с треклятым бантиком все утро? Совсем ведь нет. И тут ему повезло. — Счастливый ты человек… — вздохнула Цубаса. — А далеко эта школа твоя? — Одна станция отсюда. Хочешь пойти вместо меня? — Нет уж, — отказался Урушихара, — Но, в целом, может я мог бы тебя проводить… Цубаса осмотрела парня сверху-вниз и обратно. Действительно всю ночь в приставку рубился, совсем мозг устал, раз такое предлагает. — Зачем тебе это? — Ну, ты же мне помогаешь… — С Мару? Урушихаре не хотелось оставлять комментариев тут, и он молча кивнул. — Что ж, пойдем, — с недоверием сказала Цубаса. Они с Урушихарой завернули за угол, прошли пару метров. — Ты серьезно? — остановилась девочка. — Я же сказал, что провожу. — Ладно, не надо… — смутилась Цубаса, — Спасибо… Она двинулась вперед, оставляя позади Урушихару, который откуда-то знал, что Цубаса откажет, но, несмотря на это, все равно искренне предлагал проводить ее. «Что это на него нашло», — думала Цубаса всю дорогу до метро. И, вообще-то, должна была сказать ему большое спасибо. Казалось, ничто не могло отвлечь ее сегодня от собственных страхов, но Урушихара смог. Мило с его стороны предложить такое. «Услуга за услугу». Неужели для кого-то вроде Урушихары это утверждение имело вес? Здорово иметь рядом кого-то, кто так мыслил. Очутившись в стенах школы, однако, страх затмил все воспоминания Цубасы об Урушихаре, который, после непредвиденной прогулки аж за калитку, забрался в родной шкаф и мигом уснул. Всюду бегали ученики, суматошно перетаскивали стулья и плакаты. — Тебе повезло, — сказала Чихо, взяв Цубасу за плечо и приведя ее тем самым в сиюминутный мандраж, — Сегодня в школе демонстрация клубной деятельности. Сможешь вживую увидеть, кто чем занимается! Цубаса попыталась выжать из себя улыбку, но получилось лишь криво и натянуто оскалиться. — Идем, я отведу тебя в нужный кабинет. И как так быстро удалось Хироши оформить нужные документы? Прошла буквально неделя с того злосчастного дня в планетарии, а Цубаса уже была включена в списки учащихся. А сам Хироши, ни то сегодня, ни то завтра, должен был присутствовать на собрании родителей учеников средней школы Сасахата-Норт. Забавно, как жизнь может порушиться, не и успеешь моргнуть. По крайней мере, Цубаса именно так ощущала всю эту школьную кутерьму. Они шагали по коридору второго этажа, пересекаясь с учениками, что расступались перед ликом старшеклассницы. «Это же милашка Сасаки! — шептались они, — Поступлю в старшую школу — предложу ей встречаться…» Цубаса плелась чуть позади. Ей казалось, что все смотрят на нее, когда все, на самом деле, любовались Сасаки. — Ну вот и твой класс! — сказала Чихо, остановившись у двери с табличкой «3-2». — Я пойду тогда… — пробормотала Цубаса. — Ничего не бойся, ты всем понравишься! Сегодня же найдешь кучу друзей! Цубаса не строила таких радужных планов. Ей бы избежать встречи с задирами. Этого, в целом, уже достаточно. А вот друзья были чем-то за гранью. С порога ее встретила девочка — обладательница сурового взгляда, но между тем очень миловидного лица, одетая в классическую форму и длинную юбку, что было необычно для весеннего сезона. — Это ты новенькая? — спросила она будто на допросе. Цубаса испуганно кивнула. «Ну вот и начался ад», — подумала она. Девочка почесала подбородок, прищурилась, рассматривая Цубасу, затем хмыкнула и кивнула. — Ну проходи. Садись к нам. Цубаса опомниться не успела, как ее уже схватили за руку и потащили к ряду у окна. Почти все парты были свободны, а пара-тройка учеников в кабинете только читали или общались между собой. Остальные ребята все еще не опомнились от появления Чихо Сасаки в коридоре, либо еще не пришли. — Меня зовут Мукайдэ Юхо. Не вздумай смеяться над фамилией, — предупредила девочка, — А это Такэути Мато. Внимание Мато привлекала сразу: длинные волосы с карамельной рыжиной, собранные ободком, мечтательный взгляд, брошенный в окно и удивительно высокий рост. Она о чем-то крепко задумалась. — Эй, Мато, поздоровайся хоть! — прервала ее Юхо. — Ой! — очнулась девочка, — Извини, я думала над нашим выступлением, — она обратила внимание на Цубасу. — Приятно познакомиться, можешь звать меня просто Ма! — Твое имя не нужно сокращать, оно и так короткое… — вздохнула Юхо. — Я просто хочу быть дружелюбной! Кстати, а тебя уже познакомили с Такахаси? Цубаса опешила. «Кто такой Такахаси? Местный главарь банды хулиганов или еще кто повнушительней? Ему нужно было представиться сразу, как пришла? Почему Чихо не предупредила меня?!» — За ее мыслью иногда трудно уследить, — предупредила Юхо, — Не обращай внимания. Сказала она это скорее в укор Мато, смущавшей новую ученицу. — Простите! — простонала Мато, — Я вспомнила, что мама говорила о мужчине, с которым она познакомилась в планетарии, куда он водит свою дочку каждые выходные. У него был очень плохой акцент, но он сказал что-то про нашу школу. А когда я увидела тебя, то подумала, что он наверняка твой отец, ведь ты совсем не похожа на японку. Потом я вспомнила, что клуб астрономии жаловался, что им не хватает одного человека для сегодняшнего выступления и решила, что тебя должны были познакомить с его главой — Такахаси Аки, и утвердить на роль, учитывая, что тебе нравится астрономия и ты пока еще не состоишь ни в одном из клубов. — Теперь ты понимаешь, почему она староста, — сказала Юхо с некоторой гордостью за подругу, однако все равно ее слова звучали похоже на сарказм. — А ты детектив, Ма-чан, — улыбнулась Цубаса. — Точно! — хихикнула Мато, — Пойдем теперь, мы познакомим тебя с Аки. Он там, в коридоре. К обеду Цубаса, как и было предсказано Чихо, передружилась почти со всеми одноклассниками, за исключением тех, кто болел. Ее окружили, как только она вышла из кабинета — тут же налетели с расспросами: «А откуда ты знаешь Сасаки? А где ты училась раньше? Хочешь вступить в наш клуб? Давай пойдем вместе на ланч!» Одноклассники все до одного были дружелюбней некуда. Но во всем должно быть хотя-бы одно исключение, хотя-бы одна ложка дегтя обязана встретиться. Этой ложкой стал Вакамоно Ричи — молодой человек из богатой семьи, учившийся в том же классе, что и Цубаса. Он вальяжно прошелся по коридору, поставив подножку мальчику, что встретился на пути. Дети, обступившие Цубасу, вмиг затихли, пропуская задиру. — Кто это к нам пожаловал? — усмехнулся Ричи, — Иностранка? Он переглянулся со своими прихвостнями — на вид довольно приятными мальчишками, которые, возможно, и не хотели состоять в компании Вакамоно, но были вынуждены. Вакамоно Ричи — эдакая верхушка школьной иерархии, и общаться с самым богатым одноклассником было в почете, пусть и в мнимом на самом-то деле. — Тебе не кажется, что такой как ты здесь не место? — начал нападение Ричи, — Я имею ввиду иностранке. — Не обращай внимания, Цубаса, он только трепаться и умеет…- буркнула Юхо, — Эй, Вакамоно, вали-ка отсюда! Хоть сперва Цубаса и застыла на месте от медленно подкравшихся страха и тревоги, но слова Юхо удивительно быстро вывели ее из остолбенения. «Я тоже умею трепаться, — сообразила сефира, — да покруче некоторых». Нужно было только придумать что-то обидное. Что-то, что мгновенно уничтожит Ричи. Как выстрел в лоб. К слову о лбах: Цубаса покосилась на лоб мальчика, и он сам собой продиктовал верное решение. — У тебя прыщ вот здесь, — сказала Цубаса, указывая парню промеж бровей. Ее голос ни секунды не дрогнул. Она сделала простое замечание, сразив им Ричи наповал. Оба его товарища переглянулись удивленно, а главный задира скосил глаза наверх, приподнял брови, пытаясь увидеть собственный изъян, о котором уже успел узнать весь люд. Затем нахмурился и залетел в класс, распихивая всех на пути. — Так его, Сато! — заликовал кто-то из столпившихся учеников, а все остальные как по команде продолжили болтать. — Молодец, так держать, — похвалила Юхо, — Скажи, Мато! — Давайте сходим в буфет, надо купить печенье, — вбросила Мато ни с того, ни с сего. В этот раз просить ее изъясниться не пришлось — она сама начала объяснять, увидев осуждение в глазах Юхо. — Вакамоно обязательно отправится в учительскую пожаловаться на новенькую. Я решила, что нам лучше опередить его — так будет больше шансов убедить учителя, что Ватамоно начал первым. А по дороге можно купить в буфете то печенье, которое любит учитель. Она заслуживает чтобы ее угостили! «Ну дает…» — подумала Цубаса с облегчением. Облегчение — то, чего сегодня Цубаса испытала столько, сколько за всю жизнь не испытывала. Порадовали и одноклассники, и общее настроение в школе: здесь было чисто и светло, не как в школе на Энте Исла. А главное никакого ведра с водой, окатывавшего тебя при входе в кабинет. Хотя, возможно, Ричи Вакамоно таким промышлял. В любом случае, Юхо накричит на него, а Мато окинет холодным взором. Вместе они поставят задиру на место. А во второй половине дня было представление. Все клубы прекрасно показали себя, особенно выделились клуб Ханафубуки, основанный Мато Такэути для любителей цветов, и клуб творчества и создания картин и поделок с использованием гвоздей, главным активистом которого являлась небезызвестная Юхо Мукайдэ. Однако Цубаса блистала на сцене не вместе с подругами, а в театральной постановке астрономического клуба. Зрительный зал аплодировал, и Чихо Сасаки вместе с Каори Седзи и другими старшеклассниками поддерживали начинания своих младших товарищей. Внеурочную деятельность отменили из-за выступления, и все ученики отправились по домам. Цубаса, Юхо и Мато втроем совершали неспешный променад до школьных ворот. Хоть сердце до сих пор колотилось и трепетало после первого и такого удачного дня в школе, Цубасе все равно хотелось поскорей вернуться домой, переодеться в удобную маечку и шорты, плюхнуться на мягкий футон и просто лежать, бесцельно пялясь в потолок. — Вы слышите? — Юхо прервала мечтания Цубасы, — Это еще что за шум? — Байкеры катаются… — махнула Мато. — Но из наших старшеклассников никто не ездит на байках… смотрите, это еще кто? Напротив школьных ворот остановился гудящий мотоцикл, способный в любой момент пуститься вдаль. Его седлала довольно миниатюрная девушка в черной футболке и кожаных перчатках без пальцев. — Я думала, девушки не водят такие мотоциклы… — задумалась Юхо. Мато прищурилась. Ее глазам и впрямь не помешало бы посетить окулиста. Возможно и такое, что остроту зрения вобрали в себя ее блестящие мозги. — Может она рокер? — А это откуда взялось? — Ее волосы, пышные и черные, — как обычно принялась объяснять Мато, — чуть волнятся, будто специально такая вычурная укладка. И перчатки без пальцев давно не в моде, только рокеры и металлисты такое носят. — Еще что расскажешь? — фыркнула Юхо, — госпожа детектив, фанат цветочков? Мато призадумалась, сощурилась сильнее. — Она левша. — Я не буду спрашивать, как ты поняла это, договорились? — вздохнула Юхо и принялась доставать из бокового кармана портфеля конфетки. Девушка на мотоцикле сняла шлем, ее волосы тут же взъерошились, и Цубаса признала в ней свою подругу номер один. — Мару! — крикнула она и рванула к воротам, притягивая внимание всех учеников, следовавших той же дорогой. — Приветик, студентка! — Мару махнула рукой, приветствуя настрадавшегося ребенка. — Как обстоят дела в аду? — Точно металлист… — кивнула Мато, наблюдая со стороны. Наперебой восхищались одноклассники: «Вау, Сато! Это что, твоя крутая тетушка?» — «Какая тетушка? Ты что, не видишь, она же молодая!» — «Значит сестра? А она покатает меня?» — «Обойдешься…» Пока ученики переговаривались, Цубаса уже вскарабкивалась на мотоцикл. — Тише ты, — прохрипела Мару, когда на заднее сиденье неуклюже водрузилось тело школьницы. — Мотаем отсюда быстрей… — прошептала Цубаса Мару на ухо, и они поспешно покинули Сасахата-Норт. Из окна автомобиля премиум класса им вслед с завистью глядел Ричи Вакамоно. Он корчил злобную физиономию и почесывал красный след от вымученного прыща. Менялись пейзажи, встречались на улице странные люди: то человек в костюме хотдога, то женщина, выгуливавшая с десяток маленьких собачоночек. Но ничто не сравнится по уровню странности с сегодняшним днем. Это было удивительно, местами грандиозно, кое-где даже мыльно. От Цубасы до сих пор пахло мылом, и она надеялась, что за время поездки этот запах ванили и лимона успеет выветриться. На светофоре Цубаса вдруг вспомнила то, о чем школьные переживания заставили ее позабыть. — У Урушихары сегодня такое хорошее настроение, — поделилась она с Кагаяки. — Правда? — Не ты случайно тому причина? Небось подарила ему еще что-то? — Ну… — бубнила Мару через шлем, — после ноутбука больше ничего. Точно, еще была игра. Сегодня полночи с ним переписывались — рассказывал мне про нее. «Тогда все ясно, — подумала Цубаса, — Вот чего он такой одухотворенный…» — Ну ладно, мотанем кружочек! — улыбнулась Мару, и зарычал тут же мотоцикл, а на зеленый сигнал светофора стремглав вырвался вперед.